Подтретий /Четвёртый/ этап

В октябре 1957 г. был лишен своих постов член Президиума ЦК, министр обороны, маршал Г. К. Жуков, роль и значение которого слишком выросли в результате устранения с его помощью Берии, а затем «антипартийной группы» (что посеяло у Хрущева и его сторонников опасения за собственную судьбу). В марте 1958 г. при формировании нового состава правительства с поста его главы был снят Н. Булганин, поддержавший оппозицию летом 1957 г. Председателем Совета министров был избран Хрущев, сохранивший также пост первого секретаря ЦК КПСС. Это означало не только его полную победу в борьбе за власть, но и отказ от коллегиальности в руководстве, возврат к сталинской практике единоличного управления.

Первые 2 года после провала антихрущевского заговора 1957 г. ключевую роль в новой команде Н. Хрущева играл Г.К. Жуков. Жуков фактически поделил власть с Н.С. Хрущевым и стал «силовой» опорой Н.С. Хрущева. Популярный в народе, Жуков обладал большими политическими амбициями и был близок к тому, чтобы сменить К. Ворошилова на посту Председателя Президиума Верховного совета СССР — стать формальным советским президентом. Американский и французский аналоги Г.К. Жукова — Д. Эйзенхауэр и Ш. Де Голль уже возглавили свои страны и стали очень популярными руководителями своих стран.

В 1959 г. Г.К. Жуков во время своего визита в Югославию был вероломно смещен со своих постов Н.С. Хрущевым и отправлен на должность командующего уральским военным округом. Незадолго до этого, в 1958 г. Н.С. Хрущев одновременно с постом Первого секретаря ЦК КПСС занял пост Председателя Совета министров СССР. Данные события считаются временем окончательного утверждения Н.С. Хрущева во главе партии и советского государства.

В 1957 г. власти пришла собственная команда Н.С. Хрущева — второе поколение советских руководителей. Основу команды Н.С. Хрущева, сменившей «сталинское окружение», стали:

— Г.К. Жуков (министр обороны) — до 1959 г.;

— А.А. Громыко (с 1957 г. — министр иностранных дел);

— Л.И. Брежнев (секретарь ЦК, в 1960 — 1964 гг. — Председатель Президиума Верховного Совета СССР);

— НА. Подгорный (первый секретарь ЦК Компартии Украины);

— А.Н. Шелепин (бывший лидер комсомола и председатель КГБ);

— В.Е. Семичастный (руководитель комсомола);

— АН. Косыгин (заместитель Председателя Совета Министров);

— А.И. Микоян (секретарь ЦК КПСС).

4. В 1956 г. на XX съезде КПСС Н.С. Хрущевым был разоблачен культ личности И.В. Сталина — сделан секретный разоблачительный доклад Хрущева, разосланный затем по партийным органам.

Данное событие имело далеко идущие последствия:

— И.В. Сталин был обвинен в нарушении ленинских норм и репрессиях 1930 — 1950-х гг.;

— по всей стране начался демонтаж памятников И.В. Сталину, переименование городов, улиц и предприятий, носящих имя Сталина;

— перестал с размахом отмечаться День Победы;

— после 30 лет восхваления пропаганда попыталась вычеркнуть Сталина из истории;

— начались беспорядки в социалистических странах — антисоветские выступления в Польше и вооруженное восстание в Венгрии 1956 г., подавленное советскими войсками.

5. Разоблачение Сталина, осуждение идеалов, которыми жила страна на протяжении 30 лет, привела к шоку в обществе, непри­ятию политики Хрущева в партаппарате.

XX съезд КПСС, состоявшийся в феврале 1956 г. а точнее доклад на нем Н.С. Хрущева «О культе личности и его последствиях», явился водоразделом поворотным пунктом в истории страны. Причина этого заключается в том, что под влиянием решений съезда в СССР начались процессы раскрепощения общественного сознания, отхода от прежних стереотипов, перестройки жизни на новый лад.

Суть доклада Н.С. Хрущева состояла в том, что он высветил негативные стороны жизни советского общества, подверг критике многие действия прежнего вождя. Для людей, проживших десятилетия под властью И.В. Сталина и абсолютно доверявших любому его слову, подобная критика из уст руководителя страны стала шоком. Не случайно после XX съезда начинается период так называемой «оттепели» – времени расцвета творческой мысли общества, дискуссий о дальнейших путях развития страны, становления духовной оппозиции властям.

Однако разоблачение «культа личности» (этот термин впервые употребил еще Г.М. Маленков в 1953 г.) не привело и не могло привести к коренному переустройству советской системы. Незначительные изменения строя, сформировавшегося в предыдущие годы, не носили коренного характера и не затрагивали основ государства – всевластия партийных органов и их тотального контроля над жизнью общества.

ХХ съезд, между тем, готовился по накатанной схеме, никакого "секретного доклада" в повестке дня не было. Накануне открытия съезда Президиум решил вынести на пленум ЦК предложение о специальном докладе о "культе личности". Пленум одобрил это предложение. Однако текста "компромиссного" доклада еще не существовало. Только к 18 февраля, параллельно основной работе съезда, Поспелов и Аристов подготовили вариант, который Хрущева не устроил. Хрущев возражал против того, что обходились молчанием вопросы персональной ответственности окружения вождя, а вся вина возлагалась на самого Сталина и "вышедший из-под контроля аппарат НКВД", отсутствовала информация о послевоенных репрессиях. На следующий день Хрущев пригласил стенографистку и продиктовал ей свой вариант, основная идея которого заключалась в том, чтобы переложить всю ответственность за преступления на Сталина и Берию, реабилитировать партию, социалистическую систему и идеи коммунизма. После этого оба текста — Поспелова — Аристова и Хрущева — были сведены в один, который Хрущев и зачитал на съезде.
"Секретный доклад" строился на последовательном изложении фактов, показывающих формирование "культа личности" Сталина и его проявления. Противопоставление Сталина Ленину, а авторитарного стиля руководства практике демократического централизма было основной идеей доклада. Особый акцент делался на ленинской приверженности коллегиальности в партийной работе. Формирование "культа" подавалось как результат последовательного предательства Сталиным Ленина, начиная с сокрытия его политического "завещания", факт которого впервые был предан гласности. Полностью отрицался один из основополагающих постулатов о Сталине как "продолжателе дела Ленина". В противовес этому возникал образ палача, виновного в уничтожении "ленинской гвардии", организовавшего убийство Кирова, расстрелявшего XVII съезд, виновного в выбивании показаний из честных коммунистов и репрессировавшего военных и партийных руководителей. Таким образом, главная вина Сталина состояла в преступлениях против партии, которая становилась основной жертвой "культа личности". Это позволяло полностью обойти вопрос о вине партии перед народом, не говоря уж о системе организации власти, в недрах которой зрел и развивался развенчиваемый "культ". Кроме того, Сталину вменялась в вину ответственность за депортацию кавказских народов, разрыв с Югославией, фабрикация послевоенных "дел", прежде всего "ленинградского", "мингрельского" и "дела врачей". Особо Хрущев остановился на вине Сталина в начальный период войны. Сталин-полководец, генералиссимус превращался в карикатурный персонаж, в безвольного, растерянного и напуганного человека.
Таким образом, полной картины репрессий в докладе не было: "сталинские преступления" не распространялись на коллективизацию, голод 1930-х годов, репрессии против простых граждан и партийной оппозиции. Более того, борьба с троцкистами, оппозиционерами "всех мастей" признавалась одним из важнейших достижений Сталина. Доклад был полной неожиданностью и потрясением для большинства делегатов съезда, которые слушали его в полной тишине. Даже при всей "отжатости" фактов трагизм и леденящий ужас произошедшего пронизывал каждого сидящего в зале. Аплодисментов после доклада не было.
Поступок Хрущева долгие годы подавался исторической литературой как "факт его личного мужества", главная его заслуга перед страной. Представляется, что "концепция личного мужества" здесь вряд ли уместна. Скорее речь идет о шаге талантливого политика, предпринятого на грани риска. Расчет Хрущева строился на знании общественных настроений, прежде всего среди делегатов, то есть высшего и среднего слоя номенклатуры. От поддержки именно этого слоя напрямую зависела судьба и самого Хрущева. Поэтому вопрос об ответственности за репрессии местных руководителей, находившихся под прессом "культа", не поднимался, а публичное осуждение репрессий гарантировало от их повторения в будущем. Обратной, но не менее важной стороной хрущевского расчета было понимание неизбежности такого рода события. Но в будущем он мог потерять инициативу, а в чьих руках она окажется, как повернется тогда вопрос о вине, в том числе его, Хрущева, за репрессии на Украине, вряд ли можно было предсказать. Скорее, он закрыл собой пробоину в корабле, чтобы не дать пучине поглотить и капитана, и всю команду, и корабль.
Закрытое заседание ХХ съезда КПСС не стенографировалось, было решено ознакомить с текстом "секретного доклада" первичные партийные организации, не публикуя его в печати. После съезда текст дорабатывался в течение недели и только после этого так называемый "секретный доклад" был разослан по первичным партийным организациям, где на собраниях прочитан коммунистам, а в конце марта с ним было ознакомлено все взрослое население страны. В обществе возник резонанс, превратившийся в самостоятельную политическую силу, которая в течение всей второй половины 1956 г. стремительно набирала мощь.

"Десталинизация"
Присутствовал весь спектр мнений: от разочарования неполнотой постановки вопроса о "культе", требований партийного суда над Сталиным до неприятия такого быстрого и резкого отказа от незыблемых еще вчера ценностей. Сторонники и противники осуждения "культа" были во всех социальных слоях, но если первые высказывались открыто, то вторые старались скрыть свои настроения во избежание неприятных последствий. Не была согласна с хрущевской линией значительная часть номенклатуры, сделавшая карьеру после массовых репрессий 1930-х годов и боявшаяся личной ответственности за свое участие в "практике культа личности".
Контроль за критикой "культа личности" был установлен сразу же после доклада "комиссии Поспелова". Факты о репрессиях тщательно отбирались. Однако эти шаги делались наверху, общество не было посвящено во все детали. Теперь же контроль принимал иной характер, означал публичный шаг назад, возвращение к более консервативному типу поведения, установлению идеологических рамок критики "культа" в обществе. Так, за "неправильное" обсуждение решений ХХ съезда была распущена Теплотехническая лаборатория АН СССР.На партийном собрании, которое продолжалось два дня, научные сотрудники пошли слишком далеко: пытались анализировать глубинные причины "культа", критиковали всю политическую систему в целом, высказывались о формальном характере народовластия. Решительные меры по пресечению таких выступлений уводили обсуждение темы репрессий в неформальную обстановку, в среду "своих", наиболее близких друзей и родственников. Доверие к Хрущеву, олицетворявшему собой линию на"критику культа личности", начало неуклонно снижаться.
Идеологическое сдерживание критики было оформлено в постановлении пленума ЦК от 30 июня 1956 г. "О преодолении культа личности и его последствий", ставшего на последующее 30-летие основой интерпретации проблем сталинизма и оценки Сталина в советской историографии.
Согласно этому постановлению, "культ личности" возник, когда строительство социализма велось в условиях "враждебного капиталистического окружения", постоянной угрозы нападения извне. Страна была вынуждена преодолевать трудности, а партия — "нападки оппортунистов всех мастей". Сложная обстановка требовала железной дисциплины, повышения бдительности, строжайшей централизации руководства. Вследствие этого приходилось идти на временные ограничения демократии. В эти годы Сталин как "крупный теоретик и организатор" возглавлял борьбу против "троцкистов, правых оппортунистов, буржуазных националистов, против происков капиталистического окружения". Именно тогда, согласно июньскому постановлению, на фоне несомненных крупных заслуг Сталина как в строительстве социализма, так и на международной арене постоянно повышались его авторитет и популярность, стал складываться культ его личности. Решающую роль в развитии "культа" сыграли и некоторые отрицательные качества характера Сталина, который "уверовал в собственную непогрешимость, стал злоупотреблять доверием партии, нарушать ленинские принципы и нормы партийной жизни, допускал беззаконие". В заключение делался вывод, что все это, тем не менее, не могло нарушить объективных закономерностей социализма, изменить природу существующего строя. Особо подчеркивалось, что "в деятельности Сталина партия видела две стороны: положительную, которую она ценит, и отрицательную, которую она критикует и осуждает".
Развитию консервативной тенденции существенно способствовал кризис внутри социалистического лагеря, вызванный разоблачениями в Москве и последовавшими за этим событиями в Польше и Венгрии летом — осенью 1956 г. После венгерских событий позиции консерваторов и в особенности Молотова усилились, а Хрущева соответственно — ослабли. В ситуации упрочения консервативных сил "команда Хрущева" была вынуждена отступать на главном направлении — редактировать не только интерпретацию "культа личности", но и усилить контроль за настроениями в первичных партийных организациях и в обществе. 14 декабря 1956 г. было утверждено письмо, подготовленное комиссией под председательством Брежнева и названное в духе прежних времен "Об усилении работы партийных организаций по пресечению вылазок антисоветских, враждебных элементов".
Такой поворот событий ставил Хрущева и его сторонников перед выбором: либо признание собственного поражения и окончательный отказ от преобразований, либо избавление от консервативного крыла, по крайней мере в высшем руководстве.