 |
Паола Навоне. Paola Navone
|
|
|
|
Карим Рашид
«Я хочу изменить мир» — гласит название манифеста Карима Рашида (Karim Rashid), написанного им в 2001 году. Именно это он и сделал, став одним из наиболее успешных и плодовитых дизайнеров современности. За время своей дизайнерской карьеры Карим Рашид создал «чувственный минималистичный» дизайн для сотен предметов и «blobjects». («Blobject» — от сочетания имени Mr. Blobby, популярного персонажа телешоу, и английского «object» — объект.)
Карим Рашид — апостол новых технологий. Он использует компьютерные технологии и соответствующее программное обеспечение, что позволяет существенно снизить производственные издержки. Это помогает производителям уменьшить стоимость товаров и вывести производство на новый уровень.
Среди творений Карима Рашида — часы, посуда, мыльницы, корзины для бумаг, а также мебель, модные объекты, светильники, шоу-румы, гостиницы, рестораны, апартаменты и скульптуры. Карим Рашид — писатель, лектор в университетах и на конференциях, участник многочисленных совместных выставок, профессор Университета Искусств в Филадельфии и звезда телевизионного реалити-шоу Made in the USA. Его произведения находятся в постоянных собраниях 15 главных музеев мира.
Среди его клиентов — Acme Studio, Nambé, Method, Prada, Umbra, Issey Miyake, Nienkämper, Wolf-Gordon, Alessi, Edra,Target, Foscarini, ZeroDisegno, Method Home, Totem, Pure Design, Zeritalia, Fasem, Guzzini, Estee Lauder, Tommy Hilfiger, Giorgio Armani, Sony, Magis, Leonardo, Zanotta, Maybelline, Yahoo, George Kovacs, Citibank, Nienkamper, YSL
….Среди его многочисленных наград — Daimler Chrysler Design Award (1999 год), George Nelson Award от Interiors magazine (1999 год), золотая награда в номинации «мебель» от Industrial Designers Society of America (IDSA) (2001 год), «Лучший новый дизайн ресторана» от Esquire magazine (2003 год) и IDSA (Industrial Design Excellence Award, 2005 год). Он обладает почётным титулом Доктора искусств Коркоран-колледжа искусств и дизайна (Corcoran College of Art + Design, Вашингтон).
|
|
|
Карим Рашид родился в 1960 году в Каире. Его мать была англичанкой, отец, египтянин, был художником и театральным декоратором. В Англии, где семья Рашида провела несколько лет, Рашид-старший смог устроиться только ночным сторожем.
В конечном счёте, семья Рашидов переехала в Канаду, и отец Карима занял должность художника-декоратора на телевидении. В семье было трое детей, и отец постоянно рисовал их портреты и любил брать Карима с собой на этюды. Однажды, в возрасте 4 лет, Карим понял, что может не только рисовать мир вокруг. Он может его изменить.
Рашид обучался индустриальному дизайну в университете Карлетон (Carleton University) в Оттаве, потом провёл год в Италии. Полтора года он бесплатно проработал интерном в Милане, затем вернулся в Торонто, где жили его родители. Там Карим получил должность в KAN Industrial Designers, где в числе 20 дизайнеров работал с такими клиентами как Black&Decker и Samsung. Здесь он набивал руку, разрабатывая дизайн стереосистем для Toshiba, отопительных приборов, сельскохозяйственного и медицинского оборудования и других подобных вещей.
«Я провёл в этом мире десять лет, — говорит Карим Рашид, — И всегда был связан с товарами. Разумеется, это никакого отношения не имеет к красоте или содержанию — работодателя это не волновало. Но ты узнаёшь, как работает бизнес». Дэвид Шэрер (David Sherer), который продаёт множество вещей Рашида в своём магазине Totem, говорит: «Многие дизайнеры приходят с красивыми вещами, но они не имеют ни малейшего представления о том, сколько это может стоить или как сложно это сделать. Карим понимает, что требуется, чтобы его продукция попала на полки».
В 1991 году Рашид уходит из KAN и переезжает в Провиденс (Род Айленд, США), где занимает должность преподавателя в Rhode Island School of Design. Через год он уходит, так как у него возникают разногласия с руководством в философии обучения. В 1993 году он получил место в Pratt Institute, Манхэттен, где и преподавал в течение четырёх лет. Он также преподавал в University of the Arts, Филадельфия.
|
|
|
В период с 1992 по 1993 год он попытал счастья в более чем сотне компаний, прежде чем, наконец, получил свой первый заказ на линию столовых аксессуаров от компании Nambé. Серьёзные компании не интересовались парнем, который создавал дрели, поэтому он решил попытать счастья у американских производителей второго эшелона, таких как La-Z-Boy и Ethan Allen.
«Помню, как я пришёл в Ethan Allen, который располагался в Данбэри, Коннектикут. В эти годы множество магазинов по всей стране закрывалось. Я понял, что здесь кроются большие возможности. Я знаю, почему они закрываются, — это происходит потому, что всё меньше и меньше людей интересуется покупкой имитаций антиквариата вроде тех, что продаёт Ethan Allen. Поколение, которое начало покупать современную мебель в IKEA, выросло и нуждается в чем-то более качественном и более существенном, но они привыкли к современному дизайну, что же им делать?
Если они начнут покупать итальянские вещи, американским компаниям наступит конец. Может быть, не сегодня, но лет через десять все эти антикварные диваны и высокие комоды на ножках непременно исчезнут. Поскольку мышление молодёжной культуры — я узнал это от моих студентов — заключается в том, что они не заботятся о прошлом. Прошлое бессмысленно. Оно закончено. Их менталитет — скейтборды, MP3 и найковские кроссовки, это непременно должно отразиться на мебели, которую они покупают. Но, конечно, Ethan Allen не интересовались тем, что я собирался им предложить — этот высокомерный парень, говорящий им, что делать с будущим компании».
Наконец, в 1995 году Umbra, компания, которая производит недорогие товары для дома, согласилась пробовать идею Рашида — мусорное ведро, сделанное из полипропилена, которое будет продаваться меньше чем за двенадцать долларов.
Карим, как никто другой, знал, как работать с пластиком. В итоге на свет родилось лучше в мире мусорное ведро, и мир устремил свои взоры в сторону новоиспечённого гения промышленного дизайна.
Что же движет им? Рашид говорит, что он не интересуется деньгами, его больше волнует реальное воплощение его замыслов. Ему интересно посмотреть, что он может дать человечеству, пока он жив. Может быть, он и является звездой в мире дизайна, но для американских промышленников он не более чем нахальный инженер.
|
|
|
Стандартная доля расходов на дизайн — примерно 3% от общих производственных затрат (архитекторы обычно получают от 5 до 10 процентов). Но преимущество Рашида в том, что его имя делает вещам ещё большую рекламу, чем их эстетическая ценность.
Опыт работы с Ronson, британским производителем зажигалок, — хороший пример того, как общаются производители с дизайнерами. Это была хорошая возможность для Рашида, так как впервые он получил заказ на вещь, которая будет стоить меньше доллара. Компания была почти разорена, особенно за счёт производства дешёвых пластиковых зажигалок, и сотрудничество с Рашидом было призвано повысить престиж марки. Это решение основывалось на новой в то время идее, что дизайн имеет значение для масс.
Ronson заказал 12 проектов, а Рашид предложил 38. В итоге компания остановилась на трёх: Gripper (в чехле из искусственного каучука), Pebble (окатанная галька), и Spindle, похожая на микрофон. Дизайнер также участвовал в разработке других производственных линий Ronson — ручка, калькулятор, AM/FM-радио.
Тогда он взял на себя ребрэндинг, заменив старый чёрный шрифт Ronson на ярко-красный, выглядящий более современно. Тем не менее, Ronson запустил в производство только зажигалки, а другие идеи Рашида были отложены в долгий ящик. «Я думаю, что испугал их», — говорит он.
Предложения дизайнера не всегда понимаются заказчиками. Известен случай с бутиком для итальянского модельера Джорджио Армани. Карим Рашид тогда предложил следующее: в магазине нет никаких одежды и мебели - только голые стены-экраны. На экранах маршируют манекенщицы в арманиевских моделях. Потенциального покупателя сканируют и, как в компьютерной игре, виртуальным образом примеряют на него понравившуюся одежду. Примерку при желании можно продолжить у себя дома, получив диск с программой.
|
|
|
Армани не соглашался на пустой магазин и хотел повесить там хотя бы немного одежды «...а то ведь получится бутик Карима Рашида, а не Джорджио Армани...», но дизайнер не согласился, так и не договорились.
Самый простой способ увидеть работу Рашида в Нью-Йорке состоит в том, чтобы найти одну из ста пятидесяти крышек люка, спроектированных для Con Edison, которые расположены главным образом на улицах Манхэттена, особенно вокруг Times Square. Рашид хотел предложить в качестве материала прозрачный пластик, но в Con Edison решили, что публика не готова к такому радикальному решению. Тем не менее, Рашид нашёл способ интегрировать «дизайн от Карима Рашида» в этот продукт.
Вы также можете прогуляться вдоль офисов Рашида на West Seventeenth Street, где расположен шоу-рум дизайнера.
Мебель в шоу-руме довольно своеобразна. Что-то подобное отец Карима мог бы в пятидесятые придумать для фантастического сериала о будущем. За шоу-румом 15 прилежных ассистентов работают за компьютерами. Там находится офис Рашида. А наверху живёт сам дизайнер с женой Мэган Ланг.
Дизайнерский диапазон Карима Рашида позволяет ему разрабатывать как общий стиль интерьера, так и стиль каждой его небольшой детали, включая, например, столовые приборы. Так, проектируя отель Semiramis в Афинах, он спроектировал всё: от архитектуры и интерьеров до формы персонала и флаконов для шампуня. Цветовая гамма типично рашидовская: белый оттенён зелёным лаймом, оранжевым, жёлтым, розовым. Материалы: полимерные полы, цветное стекло, стеклянная плитка. Масса медиапроекций, беспроводных устройств и прочих электронных новаций.
Люди любят менять одежду, приобретая новинки сезона, но в дизайне интерьера, например, это долгое время было непозволительно из-за высокой стоимости мебели. Благодаря новым технологиям промышленники могут выпускать тот же товар, например, другого цвета без существенных изменений в производственном цикле, что позволяет промышленности следовать модным тенденциям.
Рашид стоит на перекрёстке этих двух направлений, предлагая более модные товары в области дизайна и менее сезонные — в моде. «Я думаю, что у всех товаров есть четвёртое измерение, своего рода аура, ощущение, — говорит он. — Сейчас это измерение очень сильно связано с модой, но мы собираемся находить его во всём».
Можно ли считать искусством мусорное ведро? Карим Рашид, в первую очередь, художник. По крайней мере, так он себя воспринимает.
Он переносит окружающую его действительность в галереи. Рашид говорит, что делает то же, что и художники, иначе бы его работы не выставлялись в музеях мира, но, кроме того, он создаёт вещи.
|
|
|
Несомненый интерес представляют «50 заповедей дизайнера», опубликованные в одном из журналов. В 2001 году вышла книга «Я хочу изменить мир» («I want To Change The World») в издательстве Universe Publishing. В ней представлены основные его идеи и проекты. Одно из намерений Карима Рашида - поставить компьютерные технологии на службу индивидуализации массовой продукции, придумать способы удешевить предметы дизайна. Карим Рашид желает сделать так, чтобы новые технологии сделали повседневность удобной, удобство красивым, а красоту доступной
«Есть только две вещи, которые я ценю в жизни, - искусство и человек».
«Чувственный минимализм - это не философия и не дидактика. Вообще минимализм - это стиль, создающий представление об идеальной форме. Например, об идеальном прямоугольнике или идеальном шаре. Идея чувственности имеет отношение в данном случае к редукции органической формы, естественной для человека и приятной ему. И такую форму может иметь любой предмет».
«Я считаю, что как человеческие существа мы можем сопереживать любой вещи, если она имеет такую аморфную, мягкую форму. То есть в жизни надо стремиться к редукции. Иметь не слишком много, но то, что имеешь, должно быть физически и интеллектуально вам приятно».
«Я ненавижу это слово – «классика». Я хочу, чтобы оно исчезло навсегда. Еще я хочу, чтобы исчезло слово «массовость». Потому что речь должна всегда идти о человеке, а не о массе».
Нужно понимать, что мы все - часть мира. Что мы - великие. И делать только то, что нам нравится.
Константин Грчик. Konstantin Grcic
Творческое кредо Константина Грчика (Konstantin Grcic) – функциональность, качество, прочность, долговечность и отказ идти на компромисс.
Первое время Константин Грчик работал в классическом рационалистическом стиле, но впоследствии предпочёл компьютерное моделирование. Сейчас дизайнер много экспериментирует с компьютерным дизайном для создания более текучих и интересных по объёму форм. Как это было, например, при создании серии стульев One для Magisdesi.
Дизайнерский стиль Грчика описывается как упрощённый и минималистский. Что отличает его от минималистов, так это сочетание конструктивной строгости со значительной долей иронии и юмора. Сам дизайнер описывает свой стиль как «современный, осуществимый и реалистичный». К каждому новому проекту Грчик подходит с аналитической дотошностью, стремясь создать совершенный по форме продукт, идеально подходящий для выполнения возложенных на него функций, будь то стул, светильник или корзина. «Когда я разрабатываю дизайн, я работаю для людей, не для абстрактной сущности, не для рынка, а для людей, которых я знаю, людей, которых я люблю».
Процесс реализации дизайнерских решений Константин Грчик описывает так:
1. Маркетинговые исследования и технический брифинг;
2. Предварительный эскиз;
3. Оценка первичной конструкции в виде модели из картона или компьютерной модели, внесение технических изменений;
Архаичный метод создания моделей из картона, по мнению Константина Грчика еще долго останется незаменимым: «физическое изучение перемещение таких моделей часто ведет к альтернативным решениям, которые не могут быть обнаружены на компьютере».
4. Производство модели из пенопласта;
5. Переработка модели
6. Завершение проектирования
7. Создание форм для производства продукта;
8. Производство контрольного продукта;
9. Завершение деталей, текстуры, графики и упаковки;
10. Запуск продукта.
Когда Krups заказала ему дизайн кухонной техники, Грчик пришёл к выводу, что вместо радикального подхода к дизайну таких объектов, как тостер или машина для кофе, он должен сосредоточиться на уточнении и пересмотре форм и конструкций. «Мы подходим к созданию продукта как к объекту архитектуры, где объём и форма определяются расположение внутренних компонентов с учётом эргономики».
На брифинге с производителями Грчик декларировал: «Материалы должны быть честными. Это должна быть высококлассная пластмасса, а не фальшивый металл. Если мы хотим эффекта металла, то должны делать действительно металлическую вещь»
Он разрабатывает дизайн мебели, светильников и промышленных объектов для таких европейских компаний, как: AGAPE, AUTHENTICS, CLASSICON, DRIADE, FLOS, IITTALA, KRUPS, LAMY, MAGIS, MOORMANN, MOROSO, MUJI, PLANK, SCP, THOMAS/ROSENTHAL.
Биография Константина Грчика:
1965 — Родился в Мюнхене, Германия
1985 — Обучается в Великобритании по специальности краснодеревщика в John Makepeace School
1988 — Обучение в Королевском Колледже искусств в Лондоне на статус дизайнера
1990 — Работает в студии Джаспера Моррисона (Jasper Morrison’s design studio) в Лондоне
1991 — Возвращается в Германию, чтобы открыть свою собственную студию в Мюнхене — KONSTANTIN GRCIC INDUSTRIAL DESIGN (KGID)
1995 — Создаёт серию металлических стендов и столов для SCP
1996 — Начинается сотрудничество с немецким производителем Authentics, для которых он разрабатывает ряд пластмассовых изделий
1998 — Разработка MAYDAY-map для Flos
1999 — Создаёт коллекцию фарфора для Nymphenburg и посуду для Iittala
2000 — Разрабатывает галогеновую лампу Hertz для Flos, премия Compasso D'Oro
2003 — Разработка объектов из алюминия для Magis
2004 — Разрабатывает кухонную технику для Krups, что служит началом долгосрочному сотрудничеству с этой маркой.
2005 — Phaidon Press публикует монографию о Константине Грчике. Выставка в Design Museum на European Design Show
Марк Ньюсон. Marc Newson
Австралия вообще континент странный, и всё, что произведено Австралией, странное вдоль и поперёк — от Мэла Гибсона до утконоса, от кенгуру до AC/DC, от INXS до Большого Кораллового Рифа. В этом отношении Марк Ньюсон (Marc Newson) — типичный австралиец. Марк Ньюсон известен своим безумно футуристическим, но при этом технически строгим подходом к дизайну. Ньюсон стал частью ультрамодного мира поп-культуры. Как-то у него спросили, почему он стал дизайнером. Марк ответил, что его очень раздражали говнястые (shitty) вещи вокруг, и он чувствовал, что можно их делать гораздо лучше. И интуиция его не подвела. Нынче такой гладкий футуризм не очень в моде, но его вещи, несмотря на свой непременный пластиковый блеск, не угрожающе-индустриальны, а больше смахивают на неких зверюшек из будущего.
Его работы можно увидеть в клипах Мадонны, фильме «Остин Пауэрс» и других. Многое из его мебели, осветительных приборов, стеклянной посуды и предметов домашнего хозяйства приобрело статус культурных ценностей.
Он делает всё: стулья, стеклянную посуду и велосипеды, рестораны, реактивные самолеты. Он нашёл клиентов в Европе, Северной Америке и Азии. Достижения Марка Ньюсона: кресло Lockheed Lounge, самолет Falcon 900B jet, concept car Ford o21c, персональный реактивный самолёт Kelvin 40, велосипед Biomega, ресторан Coast (Лондон), студия звукозаписи Syn (Токио), бутики.
Работы Ньюсона находятся в Музее дизайна (Лондон), Музее декоративного искусства (Париж), Музее современного искусства (Нью-Йорк).
Он родился в Сиднее в 1963 году и в дизайн попал благодаря своей матери (его отец ушёл, когда он был ещё ребёнком), которая работала управляющей прибрежного отеля, где они и жили.
Отель был наполнен «действительно отличными итальянскими вещицами: сервировочными столиками от Joe Colombo и большими круглыми подушками от Sacco. Когда он был подростком, они с матерью путешествовали по Европе и Азии, пока Ньюсон не вернулся в Сидней, где стал изучать ювелирное дело и скульптуру в Сиднейском Колледже Искусств (Sydney College of the Arts). Вскоре он приложил полученные знания к изготовлению мебели и стал зубрить историю дизайна, «заимствуя» копии итальянских журналов, таких как Domus и Ottogano, у киоскёра, на которого он работал неполный день. «Именно так я узнал о Мемфисе и обо всём, что происходило тогда в Европе».
Ньюсон всегда утверждал, что расти в Австралии, стране без местной традиции дизайна — огромное преимущество для дизайнера. «Если бы я изучал дизайн в Италии, меня бы учили те, кого учил Этторе Соттсасс (Ettore Sottsass) или Марио Беллини (Mario Bellini), и эти традиции вызывали бы у меня отвращение, — говорит он. — Поскольку я приехал из Австралии, мой дизайн был самобытным и инстинктивным».
У меня не было учителей, но было очень много обстоятельств, которые оказали на мой стиль огромное влияние, начиная с детских наблюдений за работой моего дедушки и его братьев, собирающих автомобили в гараже, и до огромного количества вещей вокруг. И, конечно, путешествия по миру. Это громадный источник вдохновения, особенно наблюдения за различными культурами.
Он начал экспериментировать с мебелью ещё как студент. В 1986 году (через 2 года после окончания колледжа) Ньюсон открывает свою студию POD, которая специализировалась на дизайне мебели и часов. Прорыв состоялся в 1986 году, когда Марк создал шезлонг Locked Lounge, «жидкую металлическую форму, похожую на гигантскую каплю ртути», отдалённо напоминающую кушетки, которые он видел на живописных полотнах французских мастеров XVIII века. Ньюсон сделал это кресло сам всего за пару месяцев, прибив сотни алюминиевых панелей на самодельную форму из стекловолокна. После того как Locked Lounge был представлен в сиднейской галерее Roslyn Oxley Gallery, он был номинирован на приз Австралийского Совета Ремесел (Australian Crafts Council). Шезлонг Lockheed снялся в клипе Мадонны «Rain», что сделало дизайнера известным на весь мир.
В течение следующих нескольких лет дизайнер живёт на заработки от случайных заказов и грантов, создавая опытные образцы нескольких предметов.
После второго металлического предмета ручной работы, Pod of Drawers (1987 год), стиль Ньюсона принял ярко выраженный индустриальный облик, который станет его фирменным знаком. Это началось со стула (? — это трудно назвать стулом, табуретом, креслом, шезлонгом, софой. Это, наверное, объект для сидения) Embryo (1988 год), другого варианта Orgone, но на этот раз отделанного ярким материалом. Он снова вернулся к теме Orgone и самого знаменитого австралийского вида спорта в 1989 году, когда создал Orgone Lounge, который по форме напоминал доску для серфинга.
В этом же году Ньюсон переезжает в Токио, где работает на Теруо Куросаки (Teruo Kurosaki), японского подрядчика в области дизайна. Освобождённый от обычных для молодого материальных проблем, Ньюсон запускает несколько старых проектов, таких как Embryo Chair, в массовое производство и развивает новые, например, Wivker Chair (1990 год). Компания Куросаки, Ide, производила такие объекты как Orgone Lounge, Black Hole Table и Felt Chair, которые широко экспонировались в Европе и Азии. Куросаки выставляет его работы на Миланской мебельной выставке (Milan Furniture Fair), продвигая, таким образом, Ньюсона на европейский рынок.
В 1992 году Марк покидает Токио с заказами от CAPPELLINI и FLOS и переезжает в Париж.
Он зарабатывает на жизнь, продавая ограниченные тиражи своих произведений, таких как Event Horizon Table (1992 год), и проектируя рестораны, например, лондонский Coast (1995 год) и кёльнский Komed (1996 год). Когда ему заплатили $20 000 за дизайн флакона духов Shiseido, Ньюсон потратил их на автомобиль своей мечты Aston Martin DB4.
Винтажные Астон Мартины, такие как DB4, оказали сильное влияние на работу дизайнера, так же как и Ламборджини или графика Кена Адамса. Ньюсона вдохновлял — и до сих пор вдохновляет — эклектичный набор дизайнеров: от Джо Коломбо (Joe Colombo) «из-за его убийственных форм» и Акилле Кастильони (Achille Castiglioni) «такого сообразительного и остроумного» до Энцо Мари (Enzo Mari) «клёвого, очень поэтичного» и Бакминстера Фуллера (Buckminster Fuller) «за психованные идеи и удивительное воображение».
В 90-х Марк Ньюсон выигрывает тендеры на проектирование светильников для Flos и мебели для Cappellini & Moroso. Он основал компанию Ikepod (Ikepod Watch Company), которое занялось производством часов. Его часов. «На самом деле я взял часы моего дяди, разобрал их и поместил механизм в новый пластиковый корпус».
Международное признание Ikepod Watch Company принёс союз Марка Ньюсона и Оливера Айка (Oliver Ike) - предпринимателя из Швейцарии. Название Ikepod состоит из фамилии Ike и названия дизайнерского стиля Марка Ньюсона Pod. Первая коллекция Seaslug была выпущена в 1995 году. Вслед за ней появились Hemipode, Isopode и Megapode. Все часы Ikepod производятся в Швейцарии ограниченными сериями.
В середине 1990-х Ньюсон активно занимается интерьерами. Он разработал интерьер ресторанов Coast в Лондоне и Mash & Air and Osman Syn в Манчестере. Ньюсон работал с интерьерами в Германии и Токио. В 2004 году он разработал дизайн ресторана Lever House в Нью-Йорке. Главная идея состояла в том, чтобы создать пространство XXI века в одном из самых передовых зданий ХХ-го и сделать его совершенно отличным по стилю от самого исторического строения. Фирменный ретрофутуризм Ньюсона был наилучшим решением для этой задачи. Ресторан, занимающий 600 м2 безоконного пространства в здании из стали и стекла, имеет форму кокона из дерева и кожи, совершенно изолированного от внешнего мира. Через входную зону чёрного цвета вниз по туннелю из белого гладкого кориана посетители попадают в главный зал медового оттенка. Ряд проёмов, напоминающих окна поезда, ведут в отдельные кабинки. В задней стене - широкое окно со скользящими панелями из звуконепроницаемого стекла открывает вид на зал для частных приёмов. Основной декоративный мотив - орнамент в виде шестиугольных сот; выполненный в одном масштабе, но из разных материалов, он повторяется на потолке со встроенными светильниками, на полу и на задней стене бара.
Работы Ньюсона приобретены различными музеями для постоянных экспозиций. Среди покупателей - Музей Современного Искусства в Нью-Йорке, Музей дизайна в Лондоне и Vitra Design Museum, Музее декоративного искусства (Париж).
В 1997 году Ньюсон переселяется в Лондон и совместно со своим партнёром Бенджамином Де Хааном (Benjamin De Haan) организовывает Marc Newson Ltd. Это новая студия с большим и «широким» аппетитом во всех областях дизайна. С этого момента все работы Ньюсона проходят через его собственную компанию. В прессе они фигурируют как Marc Newson или как Marc Newson Ltd. Так что иногда становится сложно отличить человека от компании.
Как только великий Мэйс (J. Mays), ныне — вице-президент по дизайну компании Ford, предложил Марку разработать концепт-кар, дизайнер моментально приступил к работе. Несколько месяцев Ньюсон изучал автомобильные книги и журналы и постоянно разглядывал автомобили на улицах, чтобы найти «способы сделать это лучше».
Результат его работы — концепт Ford O21C для города — был представлен в 1999 году на Токийском Автосалоне. Простота дизайна и обтекаемые формы в сочетании с сочным апельсиновым цветом, эстетика 50-х годов и неожиданные конструктивные решения вызвали одобрение публики. Ньюсон разработал всё — от кузова до панели приборной доски.
Многие из его новшеств касались интерьера — той части автомобиля, о которой многие дизайнеры предпочитают не думать. Сидения вращались на своих опорах, а когда включался свет, белоснежное люминесцентное освещение пылало по всему потолку. Малыш O21C также рассказывает историю Ньюсона как дизайнера. Приборная панель — реминисценция на его часы Ikepod, а рулевое колесо — на вешалку для одежды ALESSI (1997 год). Излюбленный геометрический узор, напоминающий песочные часы, который Ньюсон использовал в 1992 году при создании кресла Orgone, неожиданно находит место в рисунке ковра и протекторов.
Буквальные ссылки, кроме того, служат иллюстрацией подхода Ньюсона к дизайну: не нужно переделывать существующие вещи. Смотрите на них и думайте, как можно их улучшить. «Что меня всегда стимулировало как дизайнера, — признаётся Ньюсон, — так это отвращение ко всем тем ужасным вещам вокруг и желание сделать их лучше».
Технология и природа - все будет смешиваться и взаимодействовать. Наука становится все более и более креативной, поэтому интересно делать дизайн для разных механизмов. К сожалению, у меня нет доступа к самым новым технологиям. Я очень люблю космос и космические технологии, посещал Звездный городок под Москвой и центр управления полетами в Хьюстоне, встречался с известными космонавтами, но, к сожалению, никто до сих пор не предложил мне сделать дизайн международной космической станции.
И вот Марку Ньюсону представилась замечательная возможность сделать, как говорит сам дизайнер, «первый значительный шаг» на пути достижения своей цели. Для компании EADS Astrium он разработал интерьер летательного аппарата – на половину самолета, на половину ракеты. Компания планирует совершать 3-х часовые туристические полеты в космос. Ожидаемая стоимость билета на одного пассажира составляет от 200 до 265 тысяч долларов. Первый полет планируется на 2012 год. Презентация летательного аппарата состоялась в Париже.
«Передо мной стояла серьезная задача, как с технической стороны, так и с точки зрения эргономики, но в основном сложность состояла в том, что мы имели дело с целым рядом вещей, которых до этого не существовало. Я чувствовал себя так, как будто я стою у самых истоков зарождения воздухоплавания. Инженеры предоставили нам готовый летательный аппарат, но совершенно пустой внутри. Мы должны были разработать интерьер и все, что касается пассажиров».
Проект Astrium реализуется в рамках новейших разработок европейской аэрокосмической корпорации EADS (European Aeronautic Defense and Space Company). В то же время другая не менее известная французская компания Virgin Galactic начала разработку аналогичного проекта, в который пригласила одного из главных конкурентов Ньюсона – Филлипа Старка – в роли главного дизайнера.
Марк Ньюсон создал простой, по стилю и содержанию, интерьер, сделав главный упор на создании оптимальных условий для того, чтобы пассажиры смогли в полной мере насладиться своим звездным путешествием, увидеть Землю и прочувствовать те несколько минут, которые они пробудут в состоянии невесомости.
«Мы установили столько окон, сколько мы могли сделать, не нанеся ущерба конструкции, и визуально увеличили их за счет устройства толстых рам. Чтобы подчеркнуть состояние невесомости, мы по максимуму увеличили кабину, потому что столкновение с предметами – это самое последнее, что вам хочется испытать, когда вы парите в воздухе».
Наибольшее внимание было уделено креслам, которые должны были быть не только компактными и легкими, но и удобными как во время традиционного полета, так и во время полета в вертикальном положении. В результате Ньюсон придумал кресло в виде гамака, установленного на вращающейся подставке, позволяющей менять положение кресла по мере изменения угла полета. Известный своим пристрастием к ярким цветам, Марк Ньюсон и для космических кресел выбрал ярко-желтый цвет, прекрасно сочетающийся с основным белым фоном и серыми деталями интерьера.
Хорошая работа требует много времени. Хотя Филипп Старк сказал мне однажды, что по-настоящему работает только две недели в году: все остальное время уходит на презентации.
Сейчас все смешалось: искусство, дизайн, музыка, мода. Не могу сказать, что современное искусство как-то влияет на меня, ведь это совершенно другое средство выражения. К тому же в Англии почти все искусство - коммерческое.
Самый интересный дизайн ХХ века был, несомненно, в послевоенной Италии.
Эль Лисицкий, Татлин, конструктивисты - все это я изучал в Колледже искусств в Сиднее. Они повлияли на меня так же, как весь остальной авангард - дадаисты, ready made и итальянские футуристы. Я до сих пор нахожусь под обаянием российской культуры. Я считаю, что русский конструктивизм и графические символы, которые были разработаны в советское время, безупречны с эстетической точки зрения и содержат духовную квинтэссенцию их безымянных создателей. Например, красная пятиконечная звезда оказала большое влияние на мой дизайн. Я включил этот символ в один из моих любимых предметов – упор для двериRock Door Stopдля Magis и посвятил звездочке спортивные туфлиZvezdochkaдля Nike, стрелке – набор столовых приборовStrelkaдля Alessi, а мраморный стеллаж я назвалVoronoi.
Паола Навоне. Paola Navone
Её вещи дерзки, одновременно просты и очень красивы. Паола Навоне (Paola Navone) живет и творит так, как будто никаких оформившихся направлений и тенденций в дизайне не существует. Она просто создает мир, соответствующий ее представлению о красоте. Недаром Architektur und Wohnen в 2000году называл Паолу Навоне дизайнером N1. В её вещах нет ни малейшего привкуса вымученности.
«Я против, когда вещь разрабатывается и делается как музейный экспонат. Я в не меньшей степени сопротивляюсь, когда дизайнер пытается в своей вещи выразить самого себя. Я полагаю, что это полная противоположность творческому процессу. Если творец что-то придумывает и в своём произведении реализует самого себя, то в этом случае его очень легко узнать. Меня, например, узнать в моих вещах проблематично…» Paola Navone
Паола Навоне отказывается классифицировать и определять собственные работы, говорит о том, что не следует никаким конкретным стилям и что её творчество намеренно эклектично. Вещи, сделанные ей для Capellini или Casamilano из-за их простоты и лаконичности можно было бы отнести к пресловутому минимализму, если бы не тепло и уют, которые они излучают. Говоря о минимализме, Паола восхищается не столько стилем, сколько мужеством тех, кто в этом аскетичном окружении живёт. Самое трудное, говорит она, это поддерживать в интерьере этот самый минимализм: «Принесешь в такой дом яблоко или новые газеты, поставишь пару лишних туфель — и все разрушишь».
То же самое и с этностилем. В мебели, которую она изобретает для Gervasoni, и в некоторых вещах восьмидесятых годов проступают то ли африканские, то ли азиатские мотивы. Но это «этно-мотив» исключительно на уровне ощущений, никаких подделок под экзоты или использования аутентичной орнаментики в них не найдешь. Паола Навоне половину жизни провела в путешествиях по Юго-Восточной Азии и сама признается, что много берет оттуда, но что именно — и не скажешь, да и она сама не объяснит. Ее вообще бесполезно спрашивать о творческих принципах, источниках вдохновения и т. д. Она не может сказать, какой интерьер (город, дом, проект, дизайнер, художник, напиток и т. д.) ей больше всего нравится. Она не выделяет единичные вещи, работы ее рождаются не одна за другой, а сразу семействами. Она одинаково любит современные материалы и традиционные ремесленные техники, которые иной раз соединяет в одной вещи, курирует одновременно проекты, посвященные дизайнерским разработкам для синтетических материалов и традиционным итальянским ремеслам.
«Все, что она делает, гениально», — сказал Микеле Гервазони, директор фабрики, с которой сотрудничает Паола. Навоне подчинена свободе, духовной и творческой, она не привязывается к стилям, моде, тенденциям, традициям, не пытается выразить свою дизайнерскую индивидуальность... поэтому каждая новая работадля нее — TABULA RASA (чистый лист), на котором причудливо отразятся знания и впечатления, почерпнутые из «огромной копилки бессознательного»... и сам дизайн как бы родится заново.
мпульсивная и своенравная, больше всего на свете Паола ценит свободу. Однако никогда не работает ради собственного удовольствия, только по заказу. Творчество для нее отнюдь не средство самовыражения, и к своим произведениям она не испытывает никаких материнских чувств: «Не понимаю, как можно считать пепельницу частицей самой себя». Паола Навоне уверена, что основной источник её вдохновения — коллективное бессознательное.
«Я коллекционирую китайскую керамику X-XI веков. Потрясающе, но мои друзья-искусствоведы думали сначала, что это Прованс, XVIII век. Мне интересны подобные совпадения, они говорят о том, что идеи странствуют по свету. Себя же я рассматриваю как своего рода катализатор таких странствующих идей».
Паола Навоне родилась в Турине, где в 1973 году получила диплом архитектора в Политехническом университете, затем переехала в Милан.
После получения диплома в 1973, Навоне работает арт-директором (1975-79) в CentroKappa: разработка и продвижение имиджа, инструментов продаж, пунктов продаж, выставок и специальных инициатив. В этот период она сотрудничает с Alessandro Mendini в журнале «MODO».
В 1979 встречается с Abet и его ламинатами и обнаруживает в себе страсть к отделке твердых поверхностей, они сотрудничают до сих пор. В те же годы параллельно с исследованиями для Centro Studi Domus на тему «Индустрия и декор», начинает сотрудничать с Alchimia вместе с Алессандро Мендини (Alessandro Mendini), Этторе Соттсассом (Ettore Sottsass) и Андреа Бранци (Andrea Branzi). Это было одно из самых прогрессивных товариществ итальянских дизайнеров того времени, неудивительно, что сотрудничество с ними на многие годы предопределило активную авангардистскую творческую позицию молодого талантливого дизайнера. В это же время Knoll International заказывает у Паолы Навоне серию мебели.
Она стала фигурой номер один в проекте Etnicometropolitano, консультируя компании и правительственные агентства юго-восточных и азиатских стран: Филиппин, Индонезии, Малайзии и Таиланда. Она помогала создавать и развивать имидж компаний для продвижения их продукции на собственном рынке и на Запад. Именно в этот момент у Паолы Навоне завязался «роман с этно». Работа в Etnicometropolitano показала глубокое знание потенциала различных экзотических материалов: индийского текстиля, новозеландской шерсти, морокканских тканей, африканской древесины, азиатского камня, филиппинского плетения, тайской бумаги, наряду со знанием возможностей традиционных ма
|
|
|
