 |
Разные отрывки от разного лица.
|
|
|
|
Элизабет Эльберг
Лучше, чем друзья
Оригинальное название: "Better Off Friends – Elizabeth Eulberg"
"Лучше, чем друзья – Элизабет Эльберг"
Переводчик: Елена Лакиза
Редактор – оформитель: Юлия Бубенко
Переведено для группы: http://vk.com/world_of_different_books
Любое копирование без ссылки
на переводчиков и группу ЗАПРЕЩЕНО!
Пожалуйста, уважайте чужой труд!
Аннотация
Для Макеллан и Леви, это была дружба с первого взгляда. Все говорят, что парни и девушки не могут быть просто друзьями, но эти двое могут. Они болтаются вместе после школы; разыгрывают тонны шуток; их семьи очень близки, и Леви даже начинает встречаться с одной из подруг Макеллан.
Они счастливы.
В конце концов, они понимают, что они лучшие друзья. Но они были бы ближе, если бы не вставали друг у друга на пути.
Друзья Макеллан не будут ни о чем ее спрашивать, только потому, что они думают, что она с Леви, а Леви проводит с ней слишком много времени, что, по их мнению, не достаточно, чтобы встречаться с ним. Они не могут не спрашивать себя: они больше, чем просто друзья или же, они лучшие друзья и ничего не усложняет их дружбу?
От суперзвезды в области романтики и комедии – Элизабет Эльберг приходит новый роман, для веселого изучения вопроса на века: Могут ли парни и девушки действительно быть просто друзьями? Или же, от истинной любви их разделяет всего один поцелуй?
Глава 1
Макеллан
Парни и девушки могут быть друзьями.
Переходи прямо к делу, Леви.
Все, что я хочу сказать, что для парней и девушек есть возможность дружить. Я никогда не понимал, что в этом такого. Я имею в виду, да, мы имели дело со всеми этими глупыми вопросами.
|
|
|
Ох, вопросы.
Ребята, вы вместе?
Почему нет?
Может, когда вы только познакомились, было что–то?
Или ты думал об этом?
Макеллан, как ты могла устоять перед очаровательностью Леви?
Этого никогда не происходило.
Я не знаю…
Хорошо, я знаю. И этого никогда не произойдет. Никогда.
Отлично. Но я признаю, что это не было так уж легко. У нас были кое–какие проблемы.
Кое–какие проблемы?
Ладно, больше, чем кое–какие. Но посмотрите, как все в итоге вышло. Я не думаю, что хоть кто–то из нас думал, что мы снова заговорим друг с другом после моего первого дня в школе, еще в седьмом классе. Тем более, вы, должно быть, слишком сильно давили на меня.
Ты вспоминаешь тот же день, что и я?
Да.
О. Мне очень жаль. Я считаю, что ты страдаешь от бредовых фантазий.
Я не брежу. Есть много слов, которыми можно описать меня: удивительный, экстраординарный мужчина.
Хорошо. Ты удивительный. Но явно бредишь.
Я была, вероятно, первым ребенком, который радовался концу лета. Было слишком много свободного времени, что могло пробудить много мыслей, особенно для потерянного одиннадцатилетнего ребенка. Я не могла дождаться начала седьмого класса. Чтобы погрузиться в учебу. Чтобы отвлечь себя от самых одиноких фактов. В какой–то момент, я пожалела, отклонив предложение папы провести лето в Ирландии с семьей мамы. Но я знала, что если бы поехала, то не было бы никакого напоминания о ней во всем мире. Не так, как это было каждый раз, когда я смотрела в зеркало.
Так что единственным выходом для меня была школа. Когда я получила сообщение, о том, что должна была зайти в главный офис до уроков, я волновалась, потому что боялась столкнуться с еще одним годом принудительных посещений школьного консультанта, жалостливых взглядов одноклассников, а так же, благих намерений преподавателей, которые остались незамеченными. Они продолжали говорить мне: "важно сохранить память о ней"
|
|
|
Как я могла забыть ее?
Я не была готова еще к одной утренней драме. Это был первый день нового учебного года с тех самых пор.
– Хочешь, чтобы я пошла с тобой, Макеллан? – спросила Эмили после того, как я получила приглашение в офис директора. Натянутая улыбка на лице отдавала обеспокоенностью, которую, как она думала, спрятала.
– Нет, все в порядке, – ответила я. – Уверена, что в этом нет ничего такого, – она изучала меня секунду, прежде, чем закрепила мои волосы заколкой.
– Ну, если я тебе понадоблюсь, я буду в классе мистера Нельсона, – я одарила ее ободряющей улыбкой и сохранила ее на своем лице до тех пор, пока не вошла в офис.
Директор Бласка приветствовал меня объятиями.
– Добро пожаловать обратно, Макеллан! Как прошло лето?
– Замечательно, – солгала я.
Мы оба смотрели друг на друга, не зная, что сказать.
– Ну, мне нужна будет твоя помощь сегодня с новым учеником. Знакомься, это Леви Роджерс, из Лос–Анджелеса!
Я посмотрела и увидела мальчика с длинными светлыми волосами, собранными в низкий хвост. Его волосы были даже длиннее, чем мои. Он заправил выбившуюся прядь за ухо, прежде чем протянул руку и сказал:
– Привет.
Должда отдать ему должное – по крайней мере, у него были манеры… для серфенгиста.
Директор Бласка вручил мне его график.
– Не могла бы ты показать ему все и взять его к себе на первый урок?
– Конечно.
Я вывела Леви в коридор и начала экскурсию. Я была не в настроении, чтобы играть в «Историю твоей жизни».
– Здание находится в основном в виде буквы «Т». По этому коридору у тебя математика, биология и история, – я показывала жестами рук направление, как стюардесса, – за тобой класс английского, а также библиотека, – я пошла быстрее, – еще есть тренажерный зал, кафетерий, музыкальные и художественные классы. О, и есть ванные в конце каждого зала, а также барботер.
Его брови взлетели.
– Что еще за барботер?
Моей немедленной реакцией было неверие. Как он мог не знать, что барботер?
– Гм, это где есть вода. Пить, – я подошла к нему и повернула ручку для воды, которая тут же полилась из носика.
– О, ты имеешь в виду фонтанчик.
– Да. Вода из фонтанчика, барботера, – он засмеялся. – Что?
– Никогда раньше не слышал, чтобы это называли барботером.
|
|
|
Вместо ответа я пошла быстрее.
Когда его глаза пробежались по всему коридору, я заметила, что они были светло–синими, почти серыми.
– Это так странно, – продолжил он, – вся эта школа по размеру как один только кафетерий в моей старой школе, – в конце его голос поднялся.
– Это, вроде как, нужно будет приспособиться ко многому, понимаешь?
Я знала, что должен был быть момент, когда я вежливо спрашиваю его о его старой школе, но я хотела просто скорее добраться до класса.
Несколько ребят прошли мимо и поздоровались, не забывая при этом осмотреть нового парня. Наша школа была довольно небольшой; большинство из нас были вместе с пятого класса, если не с детского сада.
Я кинула на него еще один взгляд. Было трудно определить, если бы он был симпатичен. Его волосы местами были практически белыми, вероятно, от солнца. Его загар сделал волосы светлее, и тусклые глаза довольно сильно выпирали, но это не продлиться очень долго, так как в Висконсине мы редко видим солнце, помимо августа.
Леви был в клетчатой рубашке на пуговицах, длинных шортах и шлепанцах. Он, наверняка, не знал, как одеваться или же, это – просто случайный выбор. К счастью, у меня была Эмили, которая помогла выбрать мне наряд на первый день: это был светло–желтый сарафан, с белыми полосками и белый кардиган.
Леви одарил меня нетерпеливой улыбкой.
– Ну и что это за имя Макеллан? Или это как МакКейла?
Моим первым желанием было спросить его, если имя Леви пришло от джинсов его мамы, которые она носила в тот день, когда он родился, но вместо этого я вела себя как хороший, ответственный ученик, которым мне следовало бы быть.
– Это фамилия, – ответила я. Это не было полной ложью – это наверняка чья–то фамилия, просто не моя. Было время, когда я любила тот факт, что у меня уникальное имя, но было немного неловко признавать, что оно было таким, только потому, что мой папа любил определенный вид шотландского виски.– Это как Ма–кел–лан.
– Чувак, это круто, – я не могла поверить, что он только что назвал меня чуваком.
|
|
|
– Да, спасибо, – я закончила экскурсию у кабинета английского, где и был его первый урок. – Ну, вот, ты на месте.
Он посмотрел на меня с надеждой, будто я должна была найти ему парту.
– Привет, Макеллан! – приветствовал меня мистер Драйвер. – Не думаю, что не увижу тебя сегодня позже. О, подождите, ты должно быть Леви.
– Да, я показывала ему школу. Ну,– обратилась я к Леви,– у меня сейчас урок. Удачи.
– О, хорошо, – пробормотал он. – Увидимся позже?
Именно в этот момент я поняла, что во взгляде у него был страх. Он был напуган. Конечно, был. Я почувствовал укол вины, но быстро стряхнула ее, когда шла к кабинету.
У меня и так было достаточно проблем.
Эмили сразу же перешла к делу, когда мы стояли в очереди в кафетерии.
– Так что там с новым парнем? – спросила она.
Я пожала плечами.
– Не знаю. Он в порядке.
Она осмотрела кусок пиццы.
– Его волосы такие длинные.
– Он из Калифорнии, – продолжила я.
– Что еще ты знаешь о нем? – она отбросила пиццу и взяла сэндвич с курицей и салатом. Я последовала ее примеру.
Я была так благодарна тому, что у меня была такая подруга, как Эмили.
Мой папа, как бы ни старался, не мог помочь мне с такими вещами, как волосы, одежда, и макияж. Если бы не Эмили, я бы носила кроссовки, джинсы, и футболку Green Bay Packers каждый день, и ела бы пиццу на завтрак, обед и ужин. Ей легко удавалось быть одной из самых красивых девочек в нашем классе, с длинными, блестящими черными, как смоль волосами и темно–карими глазами.
Также у нее была лучшая одежда, и я была очень рада тому, что у нас был одинаковый размер, поэтому я могла заимствовать ее вещи, хотя она была уже более развита, чем я. По крайней мере, у меня был человек, с которым можно было сходить в магазин, когда мне понадобился бюстгальтер. Я даже представить себе не могла, как неловко это было бы для папы. Для нас обоих.
– Ммм, – я старалась вспомнить, что еще узнала о Леви. Теперь слишком поздно, но я чувствовала, будто должна была приложить больше усилий.
Даниэль присоединилась к нам, ее кудри медового цвета подпрыгивали, когда мы шли в столовую.
– Это новый парень? – она указала на Леви, который сидел один.
– Он такой худой,– отметила Эмили.
Даниэль засмеялась.
– Это верно. Но не волнуйся, если ButterBurgers не откормит его, то это сделает сыр.
Мы втроем пошли к столу, где сидели всегда. Леви следил за нами. Мы привыкли к этому. Обычно, люди любили делать небольшие комментарии, как "Блондинка, рыжая, и азиатка пришли", но я всегда видела нас как "Та, с которой вы хотите сидеть рядом с потому, что она веселая, та, которую вы хотите надуть, и та, в кого влюблены все ребята. "
|
|
|
Я быстро улыбнулась Леви, надеясь исправить свою утреннюю грубость. Он ответил с небольшой грустью. Я остановилась на секунду, и, посмотрев второй раз, заметила благодарность на лице Леви. Он ожидал, что я сяду с ним или, по крайней мере, приглашу его. Я колебалась, не зная, что делать. Я не хочу быть для него нянечкой, но я знала, какого быть одиноким.
Страшно.
– Ребята, мне как–то не по себе. Можно он сядет с нами? – когда никто не ответил, я подошла к Леви.
– Эй. Как прошло твое утро? – спросила я, пытаясь улыбнуться и быть дружелюбной для разнообразия.
– Это было довольно хорошо, – по тону его голоса, можно было догадаться, что это было не так уж и хорошо.
– Хочешь сесть с нами? – я указала на наш стол.
– Спасибо, – глубоко вздохнул он.
Вскоре все внимание было обращено к сплетне, из рода Я–знаю–как–ты–провел–свое–лето.
Леви сел рядом со мной и неловко взял свой обед. Он положил свой рюкзак на стол, и я заметила кнопку, прикрепленную на него.
–Это не…– я остановила себя. Каковы были шансы, что это было именно тем, о чем я подумала? Это было бы слишком внезапно.
Леви заметил, что я спокойно смотрела на кнопку на его сумке.
– О, это шоу на BBC, – начал объяснять он.
Я едва мог сдержать свое волнение.
– «Багги и Флойд». Я люблю это шоу!
Его лицо просияло.
– Не может быть – никто не знает «Багги и Флойд». Это безумие!
Багги и Флойд – это смешные выходки Теодора "Багги" Багси и его двоюродного брата/сожителя Флойда. В каждом эпизоде Багги попал в какую–то нелепую ситуацию, из которой Флойд должен был вытащить его.
Я почувствовала, как улыбка начала расползаться по моему лицу.
– Да, семья моей мамы живет в Ирландии, и я видела это, когда отдыхала у них пару лет назад. У меня есть DVD–диски дома.
– У меня тоже! Папин приятель начальник управления по развитию производственной компании, и он думал об адаптации шоу здесь.
Я застонала. Ненавижу, когда просто потрясающее шоу Великобритании меняли для США. Иногда, Британский юмор было не перевести, и в конечном итоге, это просто вырезали.
– Они полностью разрушат это, – сказали мы с Леви в унисон. Мы оба были в шоке несколько секунд, а затем начали смеяться.
– Какой твой любимый эпизод? – он наклонился вперед и теперь его плечи были ниже, а не прямо у ушей.
– Ох, их так много. Один из них, это где сестра Флойда собирается рожать.
– Вот это да, если я знаю, где взять кипяток, если чашку чаю чай на счету,– сказал Леви, даже изображая при этом акцент.
– Да! – хлопнула я рукой по столешнице.
– Что тут происходит? – Эмили с любопытством посмотрела на нас обоих.
– Помнишь то британское шоу, которое я попыталась заставить тебя посмотреть?
– Что? – Эмили покачала головой. Как всегда, она находила мои маленькие чудачества забавными. Она повернулась к Леви. – Ты знаешь его?
– Да, оно такое смешное, – рассмеялся он.
– Угу, – Эмили сморщила нос.– Очаровательно, что у вас есть что–то общее.
– Давай! – закричал Леви.– Я знаю, что не королева Англии, но я не распространяюсь.
Это была еще одна цитата из шоу.
– Ты ходячая неприятность, ты! – закончили мы вместе.
Эмили смотрела на нас как на пришельцев, а Даниэль, казалось, было смешно.
Мы немного поговорили о лете, и, когда надо было идти на урок, я убедилась, что Леви знал, куда идти дальше.
На этот раз, когда он сказал: «Увидимся позже», я не боялась этой идеи. Было так здорово встретить человека, которому нравилось не то, что нравился всем остальным.
Эмили рассмеялась, когда мы ставили наши подносы на конвейерную ленту.
– Так что, у тебя и нового парня есть общие интересы?
– Прекрати! Ты знаешь, что он не мой парень.
– Я–то знаю, но все остальные в кафетерии, казалось, не замечали ваших обсуждений.
Она, вероятно, была права. Люди, скорее всего, обсуждали наш оживленный разговор. Но мне, честно говоря, было все равно. Весь прошлый год все только и делали, что шептались у меня за спиной.
Дядя Адам ждал меня у школы, чтобы отвезти домой. Он всегда был рад видеть меня, даже, если бы мы попрощались всего несколько часов назад.
– Как прошел твой первый день? – спросил он, а его руки плотно обернулись вокруг меня.
– Хорошо! – заверила я его.
– Ну и отлично, – он схватил рюкзак и повел меня к своей машине.
Леви шел к внедорожнику с женщиной, которая, судя по всему, была, его мамой.
Он сказал ей что–то, и она пошла в нашу сторону. С некоторой неохотой, он последовал за ней. Узел начал сворачиваться в моем животе. Я оборонялась всякий раз, когда кто–нибудь знакомился с дядей Адамом.
Дядя Адам удивительный человек, и все в городе его любят. Он дружелюбный, общительный, всегда готов протянуть руку помощи. Но он родился с речевыми проблемами, поэтому, когда он говорит, его речь звучит немного невнятно. Я точно не знаю, как это называется, но горло не закрывается должным образом, так что, иногда его трудно понять.
Когда я была маленькой, и спросила, что случилось с дядей Адамом, мама дала мне понять, что с ним не было ничего "неправильного", он просто говорил по–другому из–за врожденного дефекта. Тогда, два года назад, я шла домой из парка, когда эти парни начали спрашивать, что с моим "тормознутым дядей". Я закричала: "Он не тормознутый, он просто говорит смешно!" Я пришла домой в слезах и рассказала отцу, что случилось. Вот тогда он сказал мне, что Адам был умственно отсталым. Мои родители думали, что я уже знала. Но что я знала? Он водит машину, работает, живет в собственном доме (прямо через улицу от нашего). Его жизнь не так уж и отличалась от нашей жизни.
Я затаила дыхание, когда она представилась Адаму. Я обеспокоилась тем, что она, как и некоторые другие люди, сделает что–то не так.
– Привет, Макеллан, я мама Леви. Огромное спасибо за то, что была дружелюбной с Леви сегодня. Трудно перелететь пол страны и начать все заново в новой школе, – у нее были такие же длинные светлые волосы, как и у Леви, но у нее они были собраны в высокий хвост. На ней были штаны для йоги и толстовка. Она будто только–только из спортзала. Даже без косметики она была абсолютно великолепна.
– Мама, – застонал Леви, будто пытаясь остановить рассказ всей его жизни.
Она повернулась к Адаму:
– Вы, должно быть, ее отец, – дядя Адам схватил ее за руку, и я увидела, как она слегка вздрогнула от этого.
– Дядя.
– Это мой дядя Адам, – сказала я.
– Очень приятно познакомиться, – она одарила его теплой улыбкой, когда он и Леви пожали друг другу руки. Я пыталась найти какие–то сомнения по части Леви, но не тут–то было. Вероятно, он был сосредоточен на том, чтобы его мама вернулась обратно к машине.
Я стала нервно объяснять:
– Мой папа иногда работает допоздна, хотя он владеет собственной строительной компанией, так что иногда Адам отвозит меня домой.
– Ну, если тебе когда–нибудь понадобится, мы можем подвести тебя или ты сможешь оставаться с нами, пока твой отец или дядя не освободятся. Нам это только в радость.
Я стояла молча, в течение нескольких секунд. Я привыкла к вежливости Среднего Запада, но здесь была женщина, которая только переехала в город, и мы только познакомились, а она уже предлагала свою помощь. И она делала это из любезности, а не потому, что она знала о травме.
– Отлично! По средам всегда трудно, – сказал дядя Адам, прежде, чем я успела его остановить. Он обычно работал с семи утра до двух часов, чтобы забрать меня из школы. За исключением среды, когда у него была ночная смена. В прошлом году, я или оставалась в библиотеке или ехала с Эмили или Даниэль на их кружки. Мама Леви не колебалась.
– Почему бы тебе не приехать к нам в среду? Только если ты хочешь.
Я посмотрела на Леви, который смотрел на меня и беззвучно шевелил губами, повторяя слова матери – только если ты хочешь.
– Конечно! – согласился дядя Адам, – я дам вам свой номер, и отец Макеллан сможет позвонить мне, если у него будут какие–либо вопросы, хорошо?
Леви указал на кнопку на своей сумке, а его брови приподнялись в игривой манере. Я представила себе нас, просматривающих «Багги и Флойда» вместе.
Взрослые обменялись телефонами. Моя негативная сторона подсказывала, что мама Леви думала, что мой дядя был непригодным, чтобы заботиться обо мне, поэтому и проявляла дружелюбие. Положительная сторона говорила, что она хороший человек, который хотел ближе познакомиться с друзьями сына.
– Может она жалеет тебя, – сказала моя отрицательная сторона.
– Она не знает,– заговорила положительная сторона. – Это было не то же самое, но вдруг она просто обращает внимание на тебя или предлагает плечо, чтобы проплакаться, или сделает для тебя запеканку, потому что твоя мама больше не сможет тебе ее сделать.
Дядя Адам и я сели в машину. Он всегда убеждался, что я была пристегнута правильно, прежде, чем включал зажигание.
– Все в порядке? – он пристально посмотрел на меня.
– Да,– сказала я, хотя и понятия не имела, как чувствовать себя после того, что только что произошло. Я действительно не хотела неожиданных поворотов.
Адам грустно посмотрел на меня.
– Твоя мать любила забирать тебя из школы
Я кивнула, не зная, что еще можно было тут ответить.
Слезы начали струиться по его лицу.
– Ты так похожа на нее.
Я привыкла к этому. Мне нравилось, что я выглядела, как моя мама. У меня были ее большие карие глаза, лицо в форме сердечка, и волнистые каштановые волосы.
Но также я была ходячим зеркалом девушки, которое только напоминало то, что мы все потеряли.
Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох, и пообещала себе: Через пятнадцать минут, ты сделаешь домашнюю работу по алгебре. Через пятнадцать минут, ты будешь свободна. Переживи эти пятнадцать минут и все будет прекрасно.
Глава 2
Леви
Ты действительно думала, что моя мама предложила подвести тебя только из жалости?
Не сейчас. Теперь я знаю, что твоя мама невероятная.
Какая мать – такой и сын.
О, пожалуйста.
Но ты признаешь, что пригласила меня сесть с вами за ланчем из жалости.
Абсолютно верно.
Смотри, ты должна была солгать и сказать, что хотела потусоваться со мной, потому что думала, что я был довольно прикольным.
Итак, ты хочешь, чтобы я солгала?
Хм, да. Друзья иногда лгут, чтобы другой друг чувствовал себя лучше. Ты не знала?
Я уже говорила тебе, что сегодня ты выглядишь очень мило?
Спасибо.
Я был расстроен, когда мои родители впервые рассказали мне, что мы уедем в Висконсин. Мол, почему я должен полностью отказаться от своих друзей и своей привычной жизни, только потому, что папа получил большое повышение? Почему мы не могли, остановиться в Санта–Монике, где была отличная погода и крутые волны?
Но потом я понял, что могу начать новую жизнь. Я всегда ревновал, когда новый парень переходил в нашу школу. Он получал все внимание. Он был загадкой. Он мог быть кем угодно. Поэтому, возможно, переехать было не такой уж и плохой идеей. Я был бы незнакомцем из чужих земель. Какая девушка устоит перед этим?
Тогда я согласился переехать.
Я очень волновался и нервничал, когда директор знакомил меня с Макеллан, потому что она была красивой. Но за 2.5 секунды она дала понять, что у нее совсем не было ко мне интереса. Вы могли бы дать ей стакан молока, а она заморозила бы его за минуту. Она была холодна.
Так что я полагал, что мы никогда больше не заговорим снова, и я сосредоточился на других ребятах в школе. Но иногда парни бывают даже холоднее девчонок.
Прямо перед обедом в мой первый день, я подошел к одной группе ребят, представился, старался быть спокойным и собранным. Но я был уверен, что это попахивало отчаянием. Я был в состоянии сказать сразу, что Кит был альфой нашего класса. Он всегда был в группе из трех или четырех парней, и все они были одеты в какую–то футболку Висконсинской команды. Кит был в толстовке и джинсах. Он был ростом в 5’10 футов (1.8 м) и возвышался над всеми, в том числе и над большинством учителей. Он не был тощим, и не был толстым, он был просто высоким.
Когда я подошел, он недолго изучал меня, а затем спросила «Что тебе нужно?» прежде, чем я мог представиться. Я почувствовал себя так, будто был на собеседовании.
Тогда я совершил роковую ошибку и признался, что являюсь фанатом Chicago Bears.
Могу поклясться, что даже слышал какое–то шипение.
Я думал, что они дразнят меня, как обычно делают другие ребята. Это было не то, на что я рассчитывал. Потому что, если ребята дразнили тебя, ты был своего рода изгоем.
Но после того как я взял свой обед, ни один человек не смотрел на меня, когда я ушел, чтобы сесть за стол. Они были слишком заняты друг другом, чтобы заметить нового парня, стоящего в одиночестве. Вместо того, чтобы этого человека все хотели бы узнать больше, все относились ко мне так, будто у меня была проказа[1] или что–то вроде того. Я продолжал говорить, что все в Висконсине было очень хорошо, но это явно было то, чего я не ощущал на самом деле. Было больше похоже на то, что я был злоумышленником на их территории. Прошла только половина моего первого дня тут, а я уже был несчастен.
Тогда Макеллан подошла ко мне.
Она полностью спасла меня от публичного унижения и обеда в одиночестве. Тогда я сел с ней и ее друзьями.
Сначала я даже не знал, что мы будем с ней делать, когда она будет приходить к нам по средам после школы. Но когда мы пришли ко мне домой, она открыла все домашние задания и стала их выполнять до тех пор, пока ее отец не приехал и не забрал ее домой. Она светилась от счастья, только тогда, когда я включал «Багги и Флойда». Через несколько недель мы стали время от времени разговаривать.
Она была довольно холодна со мной.
В одну из сред она должна была остаться чуть дольше, чем обычно. Мама вернулась из магазина, и сказала:
– Макеллан, милая, твой отец только что позвонил мне. Он опаздывает, так что ты остаешься с нами на ужин. Надеюсь, тебе понравится жаркое.
Макеллан изучала обеденный стол, когда мама зашла на кухню и начала распаковывать продукты. Я пытался не смеяться над напряженным в этот момент лицом Макеллан. Она всегда делала так, когда училась, будь то математика или моя мама. Это было довольно очаровательно.
– Эй, – попытался я привлечь внимание Макеллан. – Хочешь поиграть в видеоигру или еще что–нибудь?
– Я хочу закончить контур для моей газеты по английскому, – Она начала строчить в своей записной книжке.
Я взял потрепанную книгу, которую она читала.
– Мисс Лулу Бетт?
Я засмеялся.
– Ты пишешь свой доклада об авторе, который написал книгу, которая называется «Мисс Лулу Бетт»?
Макеллан потянулась к своей книге и раздраженно сказала:
– Поаккуратнее с ней? Это библиотечная книга. И она редкая
Я отдал ей книгу, держа ее двумя руками и слегка кланяясь.
– И к сведению, автор, Зона Гейл, родилась в Висконсине и была первой женщиной, когда–либо удостоенной Пулитцеровской премии за драму. Если ты узнаешь немного истории о месте, где живешь, ничего страшного не случиться.
– Угу, – было моим ответом всякий раз, когда Макеллан пыталась поучать меня.
Я хорошо учился, получал вполне хорошие оценки, но я не был таким учеником, каким была она. Она не отрывалась от своего ноутбука
– О ком ты собираешься написать свой доклад? Доктор Сьюз?
– Мне нравятся зеленые яйца и ветчина.
Она поморщилась.
– Не знаю почему, но иногда я очень обеспокоена.
Она сделала вид, что вернулась к работе, но я видел, как уголки ее рта начали приподниматься.
Я осторожно взял книгу еще раз.
– Может, мне стоит прочитать это. Должно быть интересно.
Макеллан застонала.
– Миссис Роджерс, вам нужна помощь с ужином?
Мама высунула голову из дверного проема.
– Все в порядке.
Но Макеллан встала и пошла на кухню.
– Вы уверены?
– Ну, если ты хочешь, можешь помочь мне нарезать овощи, – улыбнулась мама ей.
Отлично, значит ли это, что я тоже должен помочь? Я подумал. Я не хотел оставлять ее с Макеллан, потому что так я буду выглядеть еще больше похожим на бездельника.
Мама вытащила несколько зеленых и красных перцев, кабачки, грибы из пакета и протянула их Макеллан вместе с разделочной доской и ножом. Макеллан посмотрела сначала на нож, а потом на овощи так, будто пыталась решить трудное уравнение. Она приложила нож к перцу и принялась резать его сначала в одну сторону, потом в другую.
В какой–то момент она посмотрела на меня, вероятно, в надежде на помощь. А у меня никакого понятия о кулинарии. Я почти сжег наш дом, когда делал поп–корн в микроволновке в прошлом году. Горелым попкорном тогда пахло целую неделю.
– Как именно вы хотите, чтобы я их порезала?
Мама открыла рот, а затем подошла к Макеллан и показала ей различные способы резки. Зеленые глаза Макеллан внимательно за всем наблюдали.
– Спасибо, – сказала она тихо. – Дома мы не используем столько способов нарезки..
Именно тогда я понял, почему Макеллан была очарована моей мамой.
Эмили рассказала мне об автомобильной аварии. Мне Мекеллан совсем ничего не говорила о своей маме. И я понятия не имел, должен ли был я сам сказать ей что–то. Или спросить. Мол, что теперь будешь делать?
Вот это да, если бы я только знал.
Хотя я быстро подружился с друзьями Макеллан, я все еще чувствовал, что мне не хватает мужского общения.
– В чем дело, Калифорния? – Кит подошел ко мне после занятий в начале ноября.
Я знал, что он издевается. Но неужели он никогда не слышал, как разговаривает?
У всех здесь был акцент, при котором выражались все гласные. Я сразу же нашел это веселым.
– Видел, как ты бегал в тренажерном зале. Ты очень быстрый.
– Спасибо, парень.
Часть меня уже списала все Киту и его парням...ну, почти что.
Я был немного взволнован, пока говорил Кит.
– Возможно, ты мог бы присоединиться к нашей игре когда–нибудь. Ты же играл в футбол в своем Ла–Ла–Ленде? – засмеялся он.
Я был слегка ржавым парнем. Калифорния была в прошлом, друзья, которые могли часами шуточно колотить друг друга; наши семьи; девушки, нравившиеся нам. Чем больше смеешься, тем дольше живешь. Это была наша собственная форма искусства.
– Хорошо, Калифорния, – кивнул Кит.– Думаю, я увижу тебя на игре. Не допусти, чтобы эти птички стали плести тебе косы и красить ногти. Настоящие парни играют в футбол.
– Точно, – мы неуклюже пожали друг другу руки, что заставило меня чувствовать себя еще большим идиотом. Но, по крайней мере, он говорил со мной. И это было только начало.
***
Я мог бы сказать, что Макеллан была в плохом настроении после школы. У мамы была встреча, и она не могла забрать нас, так что мы должны были на двадцать минут пойти ко мне. Она почти не разговаривала со мной во время прогулки и даже не захотела остановиться в Риверсайд парке. Мы всегда останавливались в этом парке и бездельничали, пока шли ко мне. Даже, если было холодно. Но, видимо, не сегодня.
– Ты в порядке? – наконец спросил я ее, в основном, потому что молчание было очень неловким.
– Да, просто чувствую себя нехорошо.
Она схватилась за живот, а я просто надеялся, что ее не стошнит прямо передо мной.
После того, как мы вернулись домой, она села на диван. Она сказала, что не хочет смотреть телевизор, не хочет есть. Она даже не открыла книгу. Вот тогда я понял, что все серьезно.
Я начал играть в видеоигры – она молча смотрела с дивана. Я посмотрел на нее и увидел, что она не выглядела очень уж хорошо. Я полагал, что была только одна вещь, которая может вызвать у нее улыбку.
– Ой! – я изобразил свой лучший акцент. – Ты будешь просто сидеть там или же собираешься помочь мне отнести… ребенка?
И я сделал вид, что падаю обморок. Это было классическим Багги.
Она вдруг встала и пошла в ванную.
Это была одна из проблем в дружбе с девушками. Они могут быть такими сложными. Мол, я должен был догадаться, что случилось? Она не могла дать мне подсказку?
После того, как я сыграл еще несколько игр, я понял, что она была в ванной в течение довольно долгого времени. А что, если бы она ударилась головой о тумбу? Я не хотел беспокоить ее, но она сказала, что чувствует себя нехорошо.
Я подошел к ванной комнате с осторожностью.
– Эм, Макеллан?
– Уходи!
– Гм, тебе нужно что–нибудь?
– Я СКАЗАЛА – УХОДИ!
Я был уверен, что она бросила что–то в дверь. Или она барабанила по ней. И было ясно, что она не была счастлива.
Я не знал, что делать. Мои друзья никогда не заперлись в ванной комнате.
К счастью, мама приехала домой через несколько минут. Сначала она кинула на меня вопросительный взгляд, а потом уже заметила, что я смотрю на дверь ванной.
– Мама, я не знаю, что происходит. Она заперлась там. Я думаю, что она плачет.
Клянусь, я ничего не делал.
Мама слегка выпучила глава.
– Иди, играй.
Мама всегда просила меня прекратить играть в видеоигры.
Я вернулся в гостиную, прежде чем она может изменить свое решение. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем мама вышла из комнаты.
– Что?..
Она прервала меня.
– Слушай, ты ничего не скажешь Макеллан об этом, и никому в школе. Ты меня понял? – я не привык к такому резкому тону. – Мне нужно, чтобы ты пошел в свою комнату.
– Что? – запротестовал я, – я же ничего не сделал…
Мама щелкнула пальцами. Замечательно, теперь она обиделась на меня.
Мама понизила голос:
– Мне нужно, чтобы ты поговорил с ее папой, когда он приедет. Теперь иди в свою комнату, и я не хочу слышать ни слова об этом.
Она сложила руки, и я знал, что не было никакого выбора, кроме как сделать то, что она сказала.
Я пошел в свою комнату в недоумении. Но я знал одно: я никогда не пойму девочек.
Глава 3
Макеллан
О, ничего себе.
Что?
Я, наконец, понял, что произошло в тот день.
Ты понял это только сейчас?
Думаю, да.
Мы не будет об этом говорить.
Я не могу поверить, что не понял тогда, что с тобой было.
Как ты мог что–то понять, если тогда мы даже не разговаривали?
Ты думаешь, я хочу говорить об этом?
Тогда, почему ты говоришь об этом?
Э–э, не бери в голову.
Нам лучше поторопиться и обсудить кое–что мужское, верно.
Нет. Э–э, мне нравится мясо.
Птенцы.
Футбол.
Огонь.
Передники.
Педикюр.
Эй, ты обещала, что никогда не вспомнишь об этом. У меня был волдырь, и я просто…
Оправдания, оправдания.
Ты отвратительна.
За это ты и любишь меня.
Ага, я же просто мазохист. И стопроцентно чистый человек
Перестань смеяться.
Серьезно, перестань смеяться.
Макеллан, это не смешно.
– Что, если я обрежу свои волосы?
Это был такой простой вопрос, который задал Леви, но он понятия не имел, что «что, если» вопросы значили для меня многое. Это была игра, в которую я играла сама с собой очень часто. Я делала это особенно часто летом, перед восьмым классом.
Что, если я не показала бы Леви школу в его первый день?
Что, если я бы я была спокойнее и раньше бы заговорила с ним, чтобы понять, что у нас было общего?
Что, если дядя Адам никогда не упоминал ночь среды в доме мамы Леви?
Что, если его мама не всегда будет рядом, когда я буду нуждаться в ней?
Но в том–то и суть «что, если» игры – вы никогда не сможет узнать ответ на этот вопрос. И, может быть, это даже к лучшему.
Потому что что, если правда гораздо хуже?
Что, если бы ты не забыла учебник по биологии в тот день?
Что, если он не шел бы дождь?
Что, если бы тот водитель не писал бы сообщение?
Что, если бы мама задержалась всего на три секунды, прежде чем уйти в этот день?
Что, если и так?
– Ох, Макеллан? – Леви махнул рукой перед моим лицом. – О чем ты думаешь?
Леви снял резинку со своих волос, и она упала в нескольких сантиметрах за его спиной.
– Мне кажется, в восьмом классе все нужно начать сначала.
Я пожала плечами:
– Хорошая идея.
– Некоторые из моих приятелей дома, в Калифорнии спрашивали, когда я, наконец, отстригу волосы.
Дома, в Калифорнии.
Я заметила, что даже спустя почти год, как Леви и его родители приехали сюда, у них не было планов переехать назад в Калифорнию, но он продолжал ссылаться на Калифорнию как на "дом". Он не признавал то, что его дом теперь тут в полной мере.
– Ну, так что? – спросил Леви.
Именно тогда я поняла, что он двинулся к парикмахерской в торговом центре.
– Прямо сейчас?
Он колебался в течение нескольких секунд.
– Почему бы и нет?
Двадцать минут спустя, он сидел в кресле, его волосы были привычно связаны в хвост. Парикмахер схватил его, а затем состриг ножницами. И через несколько коротких секунд, хвост разлетелся.
Леви прошелся руками п
|
|
|
