Черты: истина или вымысел?

В начале любого обсуждения черт встает один метафизический воп­рос, который (если ему позволить) может исказить всю проблему. Чем скорее мы избавимся от него, тем лучше. Коротко говоря, вопрос заклю­чается в следующем: являются ли черты подлинными, истинными дис­позициями? Термин истинный в философии обозначает, что объект, под­вергаемый обсуждению, действительно там есть. Таким образом, черта, если она истинна, соответствует некоторой нейропсихологической систе­ме. Или, с другой стороны, черты являются быть может всего лишь номи­нальной фикцией — словами, удобно сгруппированными для обозначения множества разрозненных действий?

Процитируем два определения, авторы которых признают истин­ность черт:

«Черта — это постоянная направляющая психическая сила, которая определяет активное или реактивное поведение человека»¹.

«Черта — это измерение или аспект личности, состоящий из груп­пы согласованных и связанных реакций, которые характеризуют типич­ную для человека приспособляемость»².

Номиналистический взгляд на черты выразил более столетия назад Иеремия Вентам, который всегда боролся с подменой реальных сущнос­тей вымышленными:

¹ Baumgarten F. Character qualities // British Journal of Psychology. 1936. Vol. 26. P. 290.

² Shaffer L. F., Shoben E. J. The psychology of adjustment. (Rev. ed.) Boston: Houghton
Mifflin, 1956. P. 317.

Олпорт Г. [Теория черт]                                                                               351

«В настоящее время диспозиция (черта) является вымышленной сущностью, выдуманной для удобства рассуждений, для того, чтобы выра­зить то, что мнится постоянным в человеческом настроении»¹.

Более современное изложение той же точки зрения таково:

«Черты — это исключительно вымышленные названия, данные ти­пам или качествам поведения, обладающим общими элементами. Это не психологические объекты, а скорее категории для классификации при­вычек»².

Эта последняя цитата соответствует «доктрине специфичности». При­вычки реальны сами по себе, черты же существуют не в самом человеке, а лишь во взгляде наблюдателя. На самом деле, это любопытная пози­ция. Фактически она утверждает, что малые единицы поведения (привыч­ки) истинны, а более обширные диспозиции (черты) вымышлены.

[Ранее] мы уже обсуждали истинные и номинальные определения личности. Существует ли личность в действительности или она сконст­руирована взглядами и разумом наблюдателя? Теперь мы спрашиваем, существуют ли черты «в действительности», или это только категория для упорядоченного описания поведения (упорядоченного для наблюда­теля).

Вот кратко изложенные аргументы в пользу номиналистической позиции: 1) Никто никогда не видел черты ни одного человека; мы не можем также доказать, что черты соответствуют нейрофизиологической структуре. 2) Весь язык, включая названия, которые мы даем чертам, является номинальным. Слова обозначают социальные, а не природные категории. Как мы увидим далее в этой главе, в английском языке су­ществует около 18 000 терминов, описывающих так называемые черты, но эти термины суть классификационные ярлычки, они обладают соци­альной полезностью, но нельзя доказать их происхождение от существу­ющего в природе разделения на черты. 3) Всем нравится излишне уп­рощать свои представления и суждения о людях. Например, кто-то мо­жет считать, что негры (все негры) ленивы, невежественны и суеверны. В этом случае чрезмерное обобщение явно лишено смысла³. Столь гру­бый способ приписывания черт всегда приводит нас к затруднениям. А кроме того, мы склонны классифицировать людей (как индивидов, так и группы) с помощью некоторого количества названий. Никто не обла­дает такой простой и жесткой структурой, какую предполагают наши ярлычки.

¹ Bentham J■ Principles of morals and legislation. Oxford: Clarendon, 1879. P. 131.

² May M. Problems of measuring character and personality // Journal of Social Psychology.
1932. Vol. 3. P. 133. Этот аргумент был рассмотрен и обоснованно отвергнут в предыду­
щей главе.

³ См.: Allport G. W. The nature of prejudice. Cambridge (Mass.): Addison-Wesley, 1954.
Ch. 10, 11.

352                                                                  Тема 13. Строение личности

И вот все эти аргументы прозвучали, но они не доказывают, что люди лишены черт. Они доказывают только то, что мы должны бороть­ся с нашей склонностью упрощать структуру другой личности (личности другого человека). Мы предупреждены, что слова, которые мы использу­ем, не точно соответствуют тем психологическим единицам, которые мы пытаемся назвать. В конце концов, эти аргументы говорят нам о том, что нужны хорошие методы для установления существования черт другого, поскольку мы никогда не можем наблюдать их напрямую.

Правда, что никто никогда не видел черты, но такая же правда, что никто никогда не видел структур и процессов, с которыми психологам не­избежно приходится иметь дело (влечения, привычки, ожидания, отноше­ния, категории). Было внесено предложение говорить о «гипотетическом конструкте» в тех случаях, когда нам требуется допустить существование истинной диспозиции для объяснения наблюдаемой деятельности¹. Против этого возражений нет при условии, что мы не будем путать «гипотетичес­кий конструкт» с простым «вымыслом». Сейчас нам не избежать вывода о том, что черта является гипотетическим конструктом, но когда-нибудь она возможно будет продемонстрирована непосредственно. В свое время планета Плутон или скромный атом считались «гипотетическими конст­руктами». В один прекрасный день наука смогла показать их напрямую. Мы надеемся, что однажды нейрофизиология прямо покажет нам процес­сы интеграции, входной селекции и чередования фаз, которые соответству­ют нашему гипотетическому конструкту².

В настоящее время наше доказательство существования черт про­истекает из согласованности отдельных наблюдаемых действий. По терми­нологии Стегнера, отдельные действия являются «индикаторами» черт. На­пример, в качестве индикаторов черты изолированности у Джона он от­метил такие действия: отказ от приглашения на вечеринку; переход на другую сторону улицы, чтобы избежать встречи с недавним знакомым; планирование дня таким образом, чтобы сделать социальные контакты маловероятными³.

Конечно, трех индикаторов недостаточно. Все они указывают на черту изолированности, но могут также объясняться деловитостью Джона или временным настроением. Но когда не три, а десятки, сотни или даже тыся­чи действий демонстрируют регулярную зависимость и согласованность, мы ощущаем твердую почву под ногами, говоря, что Джон должен быть пар­нем, склонным к уединению. (И тут мы сделаем паузу, чтобы напомнить себе, что никогда нельзя ждать совершенной согласованности.)

¹ См.: MacCorquodale К., Meehl P.E. On a distinction between hypothetical constructs
and intervening variables // Psychological Review. 1948. Vol. 55. P. 95-107.

² О возможном нейрофизиологическом паттерне, лежащем в основе черт, см.: НеЬЬ D. O.
The organization of behavior. N. Y.: Wiley, 1949.

³ См.: StagnerR. Psychology of personality. N. Y.: McGraw-Hill, 1948. P. 151. (Rev. ed.,
1961).

Олпорт Г. [Теория черт]                                                                               353

Природа общих черт

Мы проголосовали в поддержку взгляда на черты как истинные. Мы полагаем, что любая черта представляет собой обширную систему сходных тенденций к действию, существующих у человека, которого мы исследуем. «Сходными тенденциями к действию» являются те тенденции, которые исследователь, наблюдающий за ними с точки зрения действую­щего лица, может подвести под одну смысловую рубрику.

Но мы принимаем этот взгляд на черты с определенными оговор­ками. Во-первых, нам известно, что вербальные или математические яр­лыки, которые мы клеим, берут начало в нашем собственном восприятии поведения других, а категоризация наших ощущений страдает пороком упрощения. Нам также известно, что мы насильно втискиваем наблюда­емое в имеющиеся у нас социальные или математические категории (та­кие, как агрессивный или пылкий, или факторы А, В, С).

Надо добавить еще одну важную оговорку. Мы делаем шаг в сторо­ну от концепции истинности, когда пытаемся насильно приписать Джо­ну единообразный набор черт, который мы стараемся приложить ко всем людям, включая Джона. Я сейчас продемонстрирую, что это же происхо­дит при применении любого личностного теста, любой оценочной шкалы.

Предположим, что мы интересуемся чертой, которую можно назвать доминирование — подчинение (или влияние, или лидерство). Мы хотим протестировать силу этой черты у Джона. Мы можем осуществить это, только сравнивая его с другими людьми по одним и тем же измерени­ям. Поэтому мы разрабатываем шкалу, возможно, задавая вопросы сле­дующего типа¹:

Некто пытается втиснуться перед вами в очереди. Вы уже стоите долго и больше ждать не можете. Предположим, что нахал того же пола, что и вы, тог­да вы обычно

- увещеваете нахала;

- «пронзаете нахала взглядом» или отпускаете ясно слышимые коммента­
рии, обращаясь к соседу;

- решаете не ждать и уходите;

- ничего не делаете.

Испытываете ли вы смущение в присутствии начальства в академическом или деловом мире?

- отчетливо;

- до некоторой степени;

- вовсе нет.

Некое ваше имущество ремонтируется в мастерской. Вы приходите за ним в назначенное время, но мастер говорит вам, что «только что начал работу над вашим заказом». Ваша обычная реакция?

- вы упрекаете его;

- вы мягко выражаете неудовольствие;

- вы полностью гасите ваше чувство.

¹ См.: Allport G. W., Allport F. H. The A-S Reaction Study. Boston: Houghton Mifflin, 1928.

23 Зак. 1662

354                                                                  Тема 13. Строение личности

Теперь мы просим множество людей из нашей «выборки стандар­тизации» ответить на тест и определяем средний уровень для группы. Затем мы сравниваем Джона с этой нормой и делаем заключение о том, что в сравнении с другими людьми он — парень уступчивый и податли­вый. Мы обнаружили, что он относится к низшим 10 % совокупности и, таким образом, приходим к заключению, что у него сильна черта «под­чинения».

Теперь у нас есть хорошие логические основания для того, чтобы принять существование общих черт и оценивать данную личность вмес­те с другими людьми по общей шкале измерений. Эти логические осно­вания таковы: нормальные люди в данной культурной среде неизбежно вырабатывают до некоторой степени сопоставимые формы приспособ­ ления. Например, у всех людей, живущих в англоязычных странах, выра­батывается в большей или меньшей степени умение владеть английским языком, и совершенно разумно предложить единообразный тест на успе­хи в языке, чтобы определить, находится ли умение владеть языком у данного человека на среднем уровне, выше его или ниже.

Или возьмем в качестве примера общую черту доминирование — подчинение. В обществе конкуренции (вроде нашего) каждый человек стремится выйти на уровень настойчивости, или доминирования, близкий его образу жизни. Один человек может жить вполне комфортно (и при­влекательно), будучи уступчивым. Другой (благодаря характеру или тре­нировке) обнаруживает, что доминирование — более подходящий для него стиль приспособления к окружающей среде и овладения ею. У некоторых людей вырабатывается стиль чрезвычайной агрессивности, у других — чрезвычайной пассивности. Суть дела в том, что в нашем об­ществе людей можно сравнивать (приблизительно) по тому, как они ре­шают проблему отношения к окружающей среде и к другим людям.

Герберт Спенсер давно обратил внимание на то, что вся эволюци­онная борьба заставляет животное (и человека) найти свой уровень до­минирования. Когда два первых зверя встретились в лесу, говорил Спен­сер, один из них заявил о своем приглашении на обед, а другой был вы­нужден сдаться и стать обедом. Недавние работы показали, что существует постоянная «очередность клева» у кур и других животных, такая, что животное А регулярно доминирует над животным В, живот­ное В доминирует над С и т.д. К людям относится поговорка, что прихо­ дится быть либо ботинком, либо ковриком у двери.

Может показаться логичной разработка универсальной шкалы до­минирования—подчинения, но эта процедура будет носить в лучшем случае характер аппроксимации. В конце концов, бесконечно разнообра­зие лидеров, тиранов, агрессоров, последователей, уступчивых и робких душ. Эта шкала не распознает и не может распознать тонких нюансов черт у разных людей. [Далее] мы более тщательно исследуем проблему индивидуальных личностных черт.

Олпорт Г. [Теория черт]                                                                               355

Теперь вернемся к общим чертам. Существует множество сторон личности, по которым может быть произведено приемлемое сравнение всех представителей данной культуры. Кроме доминирования—подчине­ния мы можем упомянуть разговорчивость, радикализм, заботу (только) о деньгах, уединенность, тревожность, потребность в достижении, расовые предрассудки и еще сотни измерений. В таком случае, общие черты — это те стороны личности, в отношении которых может быть проведе­но осмысленное сравнение большинства людей, принадлежащих к данной культуре.

Что касается истинности, то теперь должно быть ясно, что мы про­изводим гораздо большее насилие над структурой личности Джона, ког­да втискиваем его в единообразные категории черт, чем когда рассмат­риваем его как человека самого по себе и пытаемся обнаружить действи­тельно существующие внутренние системы его личной жизни.

Мы заключаем, что общие черты не должны полностью исходить из естественных различий у людей, поскольку сходным образом скон­струированные смертные в сходных условиях среды склонны выраба­тывать похожие цели и похожие методы их достижения. В то же вре­мя общие черты — это до некоторой степени продукт нашего метода насильственной категоризации отдельных людей. Таким образом, об­щие черты в большей степени номинальны и в меньшей — истинны, чем личностные черты <...>. Тогда мы можем сказать, что они лишь наполовину истинны, но тем не менее незаменимы, исследуем ли мы личность с помощью шкал, тестов, оценок или любого другого сравни­тельного метода.

Как их выявить?

Предположим, вы сказали, что определенный ваш друг великодушен, пунктуален, любитель искусства и шутник. И, предположим, я спро­сил: «Откуда вы знаете, что он таков?» Вашим ответом наверняка бу­дет: «Ну, я знаю его очень давно, и в ситуациях, связанных с интересами и благополучием других людей, он обычно поступает великодушно. Ког­да же мы назначаем встречу, он редко опаздывает. Он часто ходит на ху­дожественные выставки, немного рисует сам, а на его книжных полках много работ по искусству, и, сталкиваясь с суетой в своей жизни и в ок­ружающем мире, он часто (но, конечно, не всегда) справляется с ней с легкостью и придает ситуации юмористический поворот». Другими сло­вами, частота, с которой человек выбирает определенный способ адап­тации, — вот один из критериев черты. Второй критерий — круг ситуа­ ций, в которых он выбирает этот самый способ действия. Третий — ин­ тенсивность его реакций, согласованных с этим «предпочитаемым паттерном» поведения.

356                                                                  Тема 13. Строение личности

Психологи используют те же самые критерии. Взглянем на три при­веденных нами выше пункта тестов. В первом и третьем вас спрашивают, каковы «предпочитаемые вами паттерны»: являются ли они паттернами доминирования или подчинения. Эти вопросы также приглашают вас оце­нить, что в вашем случае является обычным или привычным (частоту). Второй вопрос выявляет, насколько силен ваш отклик. С помощью всех трех вопросов (и многих других из той же оценочной шкалы) предполага­ется выяснить, насколько широк диапазон ситуаций, в которых вы прини­маете «предпочитаемый паттерн» доминирования или подчинения. Все три критерия (частота, диапазон и интенсивность) поддаются количественному измерению и допускают статистическую обработку.

Конечно, психологу нет необходимости использовать самоотчет, как в этом подробном тесте «карандаша и бумаги». Он может не доверять самоотчетам и выбрать для использования прямое наблюдение. Напри­мер, он может использовать «периодическое наблюдение» (возможно, на­блюдая за определенным ребенком на площадке для игр в течение де­сяти минут в день), фиксируя, как часто, насколько интенсивно и в ка­ком диапазоне ситуаций этот ребенок доминирует или подчиняется. Он может наблюдать взрослых на групповых встречах (возможно, наблюдая через экран с односторонней видимостью — «зеркало Гезелла») и подсчи­тывать «взаимодействия» доминирования и подчинения. Или же он мо­жет использовать оценочную шкалу и просить других людей оценить, на­сколько сильна или слаба данная черта у Джона, Мэри или Тома. (Если он использует оценочную шкалу или даже сам проводит наблюдения, психолог захочет, чтобы суждения подтверждались другими исследовате­лями, чтобы обеспечить то, что называют надежностью наблюдения.)

Статистическое подтверждение существования черт заложено в раз­личных измерениях надежности. Если в исследовании принимают уча­стие различные наблюдатели или оценщики, необходимо, чтобы они со­гласились друг с другом. Если используется тест, принципиально важно, чтобы у испытуемых воспроизводились примерно те же самые результа­ты в случае, когда тест повторно проводится через некоторое время (ре-тестовая надежность). Также существенно, чтобы человек, проявивший доминирование в одной ситуации, также демонстрировал (обычно) свое доминирование в других ситуациях. Поскольку, как мы видели, очень важно проводить индивидуальный опрос, статистическое измерение (его внутренняя надежность) просто определяет, коррелируют ли ответы на отдельные вопросы друг с другом и с общим результатом для всей со­вокупности в целом. Это означает, что для всех людей, заполняющих тест, существует тенденция: если показан высокий результат по одному пун­кту, то и по другим пунктам оказываются высокие результаты. Если это так, то тест измеряет общую черту с довольно высокой надежностью.

Мы утверждаем, что если можно доказать, что один вид деятельно­сти статистически связан с другим видом деятельности, то это свиде-

Олпорт Г. [Теория черт]                                                                               357

тельствует о том, что нечто (а именно черта) лежит в основе обоих этих видов деятельности. Это — «общая черта», если данные получены на всей совокупности испытуемых. Тест на доминирование—подчинение, упомянутый выше, обладает ретестовой надежностью 0.78 (максимально возможное значение — 1. 00), а внутренней согласованностью около 0.85. Поэтому мы приходим к заключению, что человек в общем устойчиво располагается в определенном месте континуума от сильного доминиро­вания до крайней подчиненности, а поэтому люди могут успешно срав­ниваться по этим общим (генерализованным) свойствам личности.

Множество (возможно, тысячи) общих черт были установлены таким путем. Назовем некоторые: невротичностъ, социальная экстраверсия — интроверсия, авторитаризм, внешняя тревожность, потребность в дости­жении, мужественность или женственность в интересах, конформизм.

Проницательный читатель может обнаружить ловушку в этой про­цедуре. Предположим, исследователь намерен определить, является ли, скажем, щедрость общей и измеримой чертой. Во-первых, он должен придумать свою шкалу измерений. Делая это, он изобретает множество воображаемых ситуаций. Проведя предварительную проверку своей шка­лы, он обнаруживает, что некоторые ситуации не подтверждают другие (низкая надежность по отдельным вопросам), поэтому он отбрасывает одни из них и изменяет формулировку других, пока не создает надеж­ную шкалу. Таким образом, то, что он вкладывает в шкалу, определяет ту общую черту, которую он получает на выходе. Эта произвольность противоречит чистому натурализму (т.е. обнаружению того, каковы «в действительности» слои человеческой натуры). Это одна из причин, по которым мы не можем слишком решительно утверждать истинность общих черт.

Выявление общей черты может оказаться затруднительным. Веро­ятно, мы потерпели бы неудачу в поисках достаточного числа примеров донкихотства, изменничества или клептомании для того, чтобы оправ­дать шкалирование индивидов по этим переменным. У определенных людей они могут оказаться важными личностными диспозициями, но они не являются общими чертами.

Пытаясь определить, является ли пунктуальность — склонность к опозданиям общей чертой, Дудича обнаружил, что примерно 40 % испы­туемых действительно устойчиво склонны приходить вовремя, с опозда­нием или слишком рано на собрания в колледже (столь различные, как баскетбол, восьмичасовые занятия, обед, частные встречи). Но около 60 % испытуемых продемонстрировали слишком большую вариативность, что­бы сделать вывод о том, что они обладают каким-либо «предпочитаемым паттерном» приспособления¹.

¹ Dudycha GJ. An objective study of punctuality in relation to personality and achievement //Archives of Psychology. 1936. № 204.

358                                                                  Тема 13. Строение личности

Научное свидетельство существования любой характерной черты — это всегда результат демонстрации последовательности человеческого поведения с помощью какого-либо подходящего метода. В случае общих черт необходимо также продемонстрировать, что вся совокупность испы­туемых разумно последовательна в своем поведении с течением време­ни и в различных ситуациях. Но какого уровня согласованности долж­ны мы требовать? Такого ответа нет. Говоря языком статистики, чем выше надежность измерений, тем надежнее свидетельства в пользу чер­ты. В случае использования традиционных корреляционных измерений (ретестовой надежности или внутренней согласованности) большинство психологов не склонны полагаться на корреляции меньше, чем 0.80. Учитывая неустранимую изменчивость поведения, непосредственное воз­действие ситуации и ошибки измерения, мы не удивляемся тому, что для достижения этого минимума в измерении шкалу зачастую приходится несколько раз пересматривать (это, как мы сказали, делает всю процеду­ру несколько искусственной).

Нормальное распределение

Одна из обычных (но не абсолютных) характеристик общих черт — это их так называемое нормальное распределение. (Отметим, что это ут­верждение относится только к общим чертам, так как по самой своей природе индивидуальные черты, которые мы обсудим в следующей гла­ве, не могут быть приложены к совокупности испытуемых.)

Исследователь хочет думать об общей черте как о «континуальной» с количественными оценками, упорядоченными в форме «колоколообраз-ного» распределения. В большинстве случаев наблюдаются средние оцен­ки, а число остальных снижается по направлению к наибольшему и наи­меньшему значениям. Только в том случае, когда черта обладает этим нормальным распределением, мы можем применить обычные статисти­ческие методы измерения.

На рисунке 1 показана ситуация с одной общей чертой — домини­рованием—подчинением. На графике представлен широкий круг оценок (фактически 119 баллов), показывающих чувствительность шкалы. Край­ние оценки встречаются нечасто. Большинство людей обладает умерен­ными оценками, сгруппированными вокруг «точного среднего» (середи­ны). Средние оценки могут быть результатом предпочтения «умерен­ных» ответов, указывающих на диспозицию избегания крайних моделей адаптации; или же они могут быть (и иногда бывают) результатом ус­реднения ответов с высокой степенью доминирования и подчинения. (В последнем случае средняя оценка вводит в заблуждение, поскольку у испытуемого есть две сильные, но противоречивые диспозиции.)

Олпорт Г. [Теория черт]

359

 

+ 64

-Доминирование

-0.31

Средняя оценка

Подчинение-

Рис. 1. Распределение баллов по Тесту доминирования - подчинения.

Составлено на основании децильного распределения оценок

из исследования реакций Д—П; форма для мужчин

Когда исследователь достигает такого нормального распределения оценок, он бывает вполне удовлетворен. Теперь он может сравнивать людей в отношении общих черт. Он знает, что высокие и низкие оценки — это важные отклонения от универсальной (или групповой) нормы. Он может использовать эти результаты в разных статистических целях.

Нормальная кривая — это сладкая мечта психодиагноста, но нелег­ко точно объяснить, что она означает. Фактически, обычно она бывает продуктом смешанных обстоятельств. Прежде всего, частично она может отражать стремление природы к усреднению; но вдобавок она отражает социальное давление в направлении конформности с некоторым приня­тым «средним» уровнем поведения. Нормальное распределение часто бывает результатом случайного наложения противоположных способов адаптации на одной линейной шкале. Наконец, распределение в опреде­ленной степени подвержено влиянию автора теста, который стремится к тому, чтобы последовательные улучшения, вносимые в шкалу, вели ко все более и более симметричному разбросу оценок. Последняя процедура не встречает серьезных возражений, как и полученная таким образом нор­мальная кривая, поскольку в любом случае шкалирование общих черт — всего лишь грубый способ подхода к личности. Тем не менее, в интере­сах хорошей теории важно осознать степень усложнений, которые вносят­ся в одну «простую» переменную ради удобства измерения. Только сде­лав это, мы можем избежать самонадеянных ошибок, допущенных целым рядом авторов, считавших, что «все в личности нормально распределено».

360                                                                  Тема 13. Строение личности

Черты и другие детерминирующие тенденции

Психологи жить не могут без концепции «установки», подразуме­вая под этим готовность к реакции. Без подобной концепции было бы невозможно объяснить стабильность и последовательность поведения¹.

Поскольку психологи всегда предполагали, что привычки, влечения, потребности, следы в памяти, подсознательные комплексы, чувства, психи­ческие установки и многие другие диспозиции и системы того же типа су­ществуют в нейропсихологической структуре, присоединение «черт» к это­му ряду не требует дополнительных аргументов.

Здесь нас заботит только вопрос терминологии. Когда следует ис­пользовать термин черта, а когда — какой-либо другой термин из этого ряда?

Черта и привычка. Обычно термин привычка используют для обо­значения детерминирующих тенденций узкого и ограниченного типа. Маленький ребенок приучается (с трудом) чистить зубы утром и вечером. В течение нескольких лет эта привычка занимает обособленное положе­ние, пробуждаясь только от соответствующих команд родителей в каче­стве звена в цепи действий, которые он осуществляет утром и вечером. Однако с течением лет чистка зубов становится не только автоматичес­кой (как действуют привычки), но вплетается в расширенную систему привычек — в черту личной чистоплотности. Многие взрослые облада­ют генерализованной привычкой избавления себя от грязи всех видов. Если кто-нибудь пренебрегает чисткой зубов, он ощущает дискомфорт не только потому, что нарушена привычка, но и потому, что такое пренебре­жение противоречит более общей черте чистоплотности.

Из этого примера вытекает вполне корректное предположение о том, что каждая черта, по крайней мере частично, вырастает из интегра-

¹ Слабость формулы S— R в том, что она не может охватить крайне сложную внутрен­нюю организацию, которая проявляется, когда стимул воспринимается, о нем думают, он направляется по тому или другому пути, неся на себе отпечаток личности все время вплоть до результирующего действия. Более приемлема формула S—О— R (паттерн стимуля­ ции — внутренняя организация—реакция на продукты этой организации). Знак «О» в этой формуле является свидетельством признания существования «детерминирующих тенденций» в том смысле, в котором мы используем этот термин. Строгие методологи утверждают, что точно понять, что из себя представляет «О», мы не можем, поэтому пра­вильным было бы назвать «О» «промежуточной переменной». Но если настаивать, то даже самый строгий методолог признает, что под «промежуточной переменной» он пони­мает такие возможные «конструкты», как влечения, привычки, установки, черты. Те не­многие экстремисты, которые пытаются подходить к психологическим проблемам на строгой основе S— R («незаполненного организма»), в основном работают с голубями или крысами и не вносят вклада в исследование личности. Если спросить у них, как они подходят к проблемам личности, последует ответ, имеющий к этому отдаленное отноше­ние: «Если бы мы достаточно знали о стимулах, понятие личности было бы не нужно». Не очень-то убедительно.

Олпорт Г. [Теория черт]                                                                               361

ции многочисленных специфических привычек, которые обладают для конкретного человека одним и тем же общим адаптивным значением. Привычки не объединяются автоматически, но они объединяются, когда человек обладает некоторым общим представлением, или некоторым образом себя, который приводит к их слиянию под воздействием орга­низационной системы более высокого порядка. Ребенок никогда не бы­вает «вежливым вообще». Сначала он учится говорить «спасибо», не пре­рывать других, когда они говорят, придерживать дверь для матери, вхо­дящей в дом. Все это — характерные частички обучения. Однако когда он станет взрослым, можно будет говорить о вежливости как о его чер­те. Привычки теперь интегрированы в представлении о том, каким дол­жен быть его собственный стиль жизни. В процессе изучения черт мы не должны забывать, что свою роль играет воздействие темперамента, ума и конституции. Вероятно, людям с одними врожденными особенностями характера легче развивать черту вежливости, чем людям с другими.

Итак, черта более генерализована, чем привычка. Она также более из­менчива в своих проявлениях. Это очень важный момент. Вежливость — больше, чем простое скопление привычек. Истинно вежливый человек для того, чтобы поддержать свою черту вежливости, будет изменять свое поведение вплоть до нарушения своих вежливых привычек. Обычно счи­тается невежливым пить за обеденным столом из руки, сложенной ча­шечкой, но рассказывают об одной хозяйке в Вашингтоне, которая посту­пила так для того, чтобы поддержать своего восточного гостя, который выпил из своей руки. Она нарушила свою привычку, но поддержала свою черту.

Вежливый американец быстро обучается тому, что в некоторых стра­нах удовлетворение от принятия пищи выражают отрыжкой, а в других избегают этого искреннего действия. Если у него есть привычка занимать самое неудобное место в комнате, в Германии он быстро нарушит свою при­вычку, когда узнает, что наиболее неудобным местом часто является софа, сидеть на которой, однако, почетно. В одной стране (для того, чтобы оказать­ся вежливым) он приучится в гостях расспрашивать хозяина о том, сколь­ко тот заплатил за то или иное свое имущество, в другой стране (для того, чтобы оказаться вежливым) он не будет задавать такие личные вопросы.

Здесь мы вновь обращаемся к понятию эквивалентности. Во всех странах наш вежливый путешественник обнаружит, что социальные от­ношения большей своей частью пробуждают у него диспозицию веж­ливости. Следовательно, многие социальные стимулы эквивалентны в своем влиянии на эту черту. С другой стороны, его действия, хотя они и чрезвычайно разнообразны, также эквивалентны в том, что все они оз­начают вежливость. Это положение иллюстрирует рисунок 2. (Понятие эквивалентности в чем-то сходно со стимул-реактивной концепцией «генерализации стимула». Эта последняя, однако, подразумевает, что генерализация — автоматический результат частого обусловливания.

362

Тема 13. Строение личности

«Эквивалентность» же требует, чтобы человек воспринимал общий смысл ряда стимулов, на которые он реагирует.)

Итак, черта — это нейропсихологическая структура, обладающая способностью делать многие стимулы функционально эквивалентными и инициировать и направлять эквивалентные (разумно последователь­ные) формы адаптивного и экспрессивного поведения.

русские

книги Маркса

соседи-негры

соседи-евреи

иммиграция -

интеллектуалы

либеральные организации

попытки десегрегации

Черта: фобия коммунистов

сочинение писем протеста голосование за крайне правых;рисоединение к Ку-клукс-клану поношение критика ООН враждебные комментарии бросание камней

нарушение общественного спокойствия

Рис. 2. Обобщенность черты. Диапазон черты определяется

эквивалентностью стимулов, вызывающих ее, и эквивалентностью провоцируемых ею реакций

Черта и установка. Не всегда можно отличить, что правильно на­зывать чертой, а что установкой. Патриотизм — это черта или уста­новка в отношении родной страны? Экстраверсия — это черта или уста­новка в отношении жизни? Авторитаризм — черта или установка? В этом и подобных случаях безразлично, какой термин мы используем. Приемлемы оба обозначения.

Но обычно существуют два различия между этими двумя понятия­ми: 1. Установка всегда обладает предметной отнесенностью. У человека бывает установка по отношению к Пастернаку, коммунизму или иссле­дованиям Арктики. Черта — результат действия такого большого числа объектов, что мы не пытаемся точно определить их. Поэтому черта обыч­но рассматривается как носящая более общий характер (обладающая бо­

123456

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: