 |
Звучит фонограмма - автоматная очередь
|
|
|
|
Мы не ждали посмертной славы:
Мы хотели со славой жить.
Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит?
На фоне песни «Давай за жизнь» (в исполнении «Любэ») продолжает читать стихотворение:
Карпова Валерия Ее тело своей шинелью
укрывала я, зубы сжав.
Белорусские ветры пели
О рязанских глухих садах.
..Знаешь, Зинка, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Дома, в яблочном захолустье,
Мама, мамка моя живет.
У меня есть друзья, любимый.
У нее ты была одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.
И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
Я не знаю, как написать ей,
Чтоб она тебя не ждала?!
Позднякова Виктория (Ведущая):
Качается рожь несжатая, шагают бойцы по ней.
Шагаем и мы, девчата, похожие на парней.
Нет, это горят не хаты, то юность моя в огне.
Идут по войне девчата, похожие на парней.
Мамедалиев Самир (Ведущий): Так какие же они были, девчонки, ушедшие на войну в 41-м? Как воевали, что пережили?
Отрывок из к/ф «А зори здесь тихие…» (На сцену строем выходят пять девушек. Они по очереди выступают на фоне тихой торжественно-серьезной музыки.)
Коркунов Александр (Ведущий): Санинструктор стрелковой роты Ольга Яковлевна Омельченко никогда не сможет забыть войны. Вот что она вспоминает...
Созонова Дарья ДЕВУШКА (1) (выходит вперед): Никому не поверю, если скажет, что страшно не было. Вот немцы поднялись и идут, еще 5— 10 минут и атака, тебя начинает трясти... Но это до первого выстрела. Как услышишь команду, уже ничего не помнишь, вместе со всеми поднимаешься и бежишь... И тебе не страшно. Страшно ли было умереть? Конечно, страшно. Вот у меня такие чувства были, я до сих пор не верю, что живая осталась. И раненая, и контуженная, но живая.
|
|
|
Под Севском немцы атаковали нас по 7—8 раз в день. И я еще в этот день выносила раненых с оружием. К последнему подползла, а у него рука совсем перебита. Ему же нужно срочно отрезать руку и перевязать. Иначе перевязку не сделаешь. А у меня нет ни ножа, ни ножниц. Сумка телепалась-телепалась у меня на боку, а они и выпали. Что делать! И я зубами грызла эту мякоть. Перегрызла, забинтовала. Бинтую, а раненый: "Скорей, сестра, я еще повоюю..." (Занимает свое место в строю.)
Червяков Данил (Ведущий): Им было трудно, им было страшно, но, взяв винтовку, они шли мстить за поруганную честь Родины... Вот что вспоминает старший сержант, снайпер Клавдия Григорьевна Крохина.
Ходырева Дарья (ДЕВУШКА (2) (выходит вперед): Мы залегли, и я наблюдаю. И вот вижу: один немец приподнялся. Я щелкнула, и он упал. И вот, знаете, меня всю затрясло, меня колотило всю. Я заплакала. Когда по мишеням стреляла — ничего, а тут: как это я убила человека?.. Потом прошло. И вот как прошло. Мы шли возле какого-то небольшого поселка в Восточной Пруссии, и там, около дороги стоял барак или дом, не помню: все горело, сгорело уже, одни угли остались. И в этих углях человеческие кости, и среди них звездочки обгоревшие, это наши раненые или пленные сгорели. После сколько я ни убивала, мне не было жалко. Как увидела эти горящие кости, не могла прийти в себя, только зло и мщение осталось...
Червяков Данил (Ведущий): Фронт проходил всюду — на передовой и в тылу. Воевали все — отцы, матери, дети... Вот что вспоминает партизанская связная Мария Иосифовна Ясюкевич...
Вострецова Александра (ДЕВУШКА (3) (выходит вперед): Я была совсем девочкой, 13 лет. Я знала, что отец помогает партизанам, понимала... Приходили какие-то люди ночью, вызывали его, что-то оставляли, что-то забирали. Часто отец брал меня с собой, посадит меня в воз и скажет: "Сиди и не поднимайся с этого места". Когда приедем куда надо, он достанет оттуда оружие или листовки. (Едет старый человек с девочкой, это не так бросается в глаза.) Потом он стал посылать меня к станции. Научил, что надо запоминать. Я тихонько прокрадусь к кустам и до ночи там ховаюсь, считаю, сколько составов прошло, запоминаю, что везут: оружие везут, танки или живой силой состав едет. Кусты недалеко от железной дороги были, немцы их на день раза 2—3 простреливали. Я маленькая, проберусь всегда так, что меня никто не заметит. Однажды отец пытался 2 раза выехать с хутора. Надо было пробраться в лес, где его ждали партизаны, но патруль возвращал его обратно. Стало темнеть, вижу, ходит по двору, переживает... Зовет меня: "Марийка..." А мать в голос: "Не пущу дитя..." Но я все, же побежала в лес, я там все дорожки знала, правда, темноты боялась. Партизан нашла, они ждали, все передала, что отец сказал. А когда назад возвращалась, уже светать стало. Как обойти немецкий патруль? Кружила по лесу, провалилась в озеро, пиджак отцовский, сапоги, все утонуло. Как сама выбралась из полыньи, не помню... (Занимает свое место в строю.)
|
|
|
Долженко Игорь (Ведущий): Дороги... Нескончаемые трудные и горестные дороги войны пролегли через весь тыл. Местное население помогало партизанскому движению всем, чем могло... Рассказывает Александра Никифоровна Захарова, партизанский комиссар.
Созонова Дарья (ДЕВУШКА (4) (выходит вперед): Помню, как раненые ели ложками соль... Как в строю называют фамилии, боец выходит и падает вместе с винтовкой от слабости. Народ нам помогал. Целая армия в лесу, но без них мы бы погибли, они же сеяли, пахали, чтобы себя и детей кормить, чтобы нас кормить, одевать всю войну. Пахали ночью, пока не стреляют... У нас было оружие, чтобы защищаться. А они? За то, что буханку хлеба дал партизану, — расстрел; я переночевала и ушла, а если кто донесет, что я в этой хате ночевала, — им всем расстрел. А там женщина одна, без мужика, а с ней трое маленьких детей. Она не прогоняла, когда придем. И печку вытопит, и обстирает нас... Она нам последнее отдаст. Мы едим, а дети сидят, плачут, голодные... Что бы мы без них сделали в войну? Без этих женщин, которые вырастили детей без мужей, которые отдавали последнее, веря в нашу победу.
|
|
|
Зеленский Александр (Ведущий):
Сразу после школы, в первые дни войны ушла добровольцем в действующую армию Юлия Друнина и до конца 1944года служила санинструктором в стрелковом, а потом в артиллерийском полку. Награждена орденом красной звезды и медалью “За отвагу”. В боях была ранена и контужена. Демобилизована из армии по ранению.
Горяева Дарья (Девушка):
Я ушла из детства в грязную теплушку,
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Дальние разрывы слушал и не слушал
Ко всему привыкший сорок первый год.
Я пришла из школы в блиндажи сырые,
От Прекрасной Дамы в “мать” и “перемать”,
Потому что имя ближе, чем “Россия”,
Не могла сыскать.
Паршин Кирилл (Ведущий): Эта девушка, как многие другие, видела воочию страшное лицо войны, слышала грохот снарядов, заставляла себя подняться из окопа, чтобы помочь товарищам.
Леонович Мария Я только раз видала рукопашный,
Раз - наяву. И тысячу - во сне….
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
Песня "Я пишу вам письмо из 41 года" (исполняют учащиеся)
Каргашин Георгий (Ведущий): Военные писали своим родным... Некоторые письма сохранились и до наших дней.
Гаджиев Садик (Ведущий): Не всем повезло вернуться с войны живыми. Женщины-подпольщицы, женщины-партизанки. Если они попадали в руки фашистов. Их пытали даже сильнее, чем мужчин.
(на слайде презентации записка и письмо партизанки В. Поршневой матери (29-30 ноября 1941г.)
Червяков Данил (Ученик):
И у мертвых, безгласных.
Есть отрада одна:
Мы за Родину пали.
Но она спасена.
Наши очи померкли.
Пламень сердца погас.
На Земле на поверке
Выкликают не нас.
Нам свои боевые
Не носить ордена.
Вам - все это. Живые,
Нам - отрада одна.
Что недаром боролись
Мы за Родину - мать.
Пусть не слышен наш голос -
Вы должны его знать.
|
|
|
