Акцентируя внимание на тайном характере посягательства древнее право, соответственно не выделяло насильственные имущественные преступления.

Так, по древнейшим законодательным памятникам Древнего Рима (Законы 12 таблиц) кража – долгое время считалась частным деликтом и первоначально полностью охватывался понятием воровства furtum. Понятие «furtum» охватывало нарушение имущественных прав вообще и не совпадало с кражей в современном смысле, так как имело более широкое содержание [16, с. 228]. Впервые кража стала выделяться в качестве самостоятельного деликта при Сулле (138-78 гг. до н.э.) в эпоху гражданских войн. По эдикту претора Теренция Лукулла в 76 г. до н.э. «furtum» (кража) признавалось всякое изъятие чужих вещей, совершенное делинквентами с оружием в руках, которое наказывалось штрафом в четырехкратном размере стоимости отнятой вещи [5, с. 184]. В древнегерманском праве открытые и насильственные захваты чужого имущества вначале влекли исключительно гражданско-правовые деликты. Только случаи тайного изъятия чужих вещей причислялись к способам коварным, свойственным общественно опасным лицам. Как свидетельствуют древнегерманские памятники права, среди немецких народов кража не считалась каким-либо бесчестным или постыдным деянием и по этому основанию противопоставлялся воровству. Позднее, взгляд на кражу изменился: она стала признаваться преступлением и по уровню общественной опасности. По утверждению отдельных исследователей из имущественных преступлений памятники больше всего останавливаются на краже, которая обыкновенно по наказуемости приравнивалась к грабежу, а по германским сводам даже строже каралась.

В древнерусском праве открытые и насильственные имущественные посягательства не предусматривали особых уголовных кар. Как писал Д.Тальберг, ”ни Русская Правда, ни другие памятники… не знают ни кражи, ни грабежа в современном значении этого слова” [11, с. 97]. Видимо, в одних случаях открытое и насильственное хищение охватывалось понятием воровства, в других – признавалось ненаказуемым.

Что касается кражи, первоначально она вовсе не выделялась в качестве самостоятельного вида преступления. Более того, этот вид посягательства не имел строго определенного понятия. Кражей признавались противозаконные действия, заключающиеся в изъятии имущественного блага, находящегося во владении другого лица [14, с. 187]. Так, по мнению одних исследователей ”под кражей понимался всякий захват чужого имущества – будет ли это действием установленной власти или личного произвола (самоуправства) или народного волнения”, что обосновывалось наличием в санкции за кражей одного из самых суровых видов уголовного наказания – “поток и разграбление”. Последний заключался в изгнании преступника вместе с членами его семьи из общины и возмещении убытков за счет имущества последних, а также уничтожении и присвоении (расхищении) членами общины имущества виновного.

С точки зрения других историков-юристов, кража хотя и не выделялась в специальный вид имущественного преступления, но, несомненно, наказывалась наравне с татьбой и под именем татьбы. Так, М.Ф.Владимирский-Буданов писал: «Древнему русскому праву (равно как и большей части права первобытных народов) неизвестна кража как преступление, но из этого не следует, что такое деяние вовсе не считалось преступным и не наказывалось, напротив, оно только не выделялось в особый вид из целой массы имущественных преступлений, заключенных под общим названием татьбы» [6, с. 298]. Близкая точка зрения по данному вопросу была высказана и И. Я. Фойницким: ”До Соборного Уложения ”татьба” была единственным термином для обозначения, с одной стороны, тайного похищения движимости, с другой – насильственного отнятия ее, не переходящего в разбой” [18, с. 8]. Такой взгляд приводит к выводу, что в древнем праве разные виды противоправного завладения чужим имуществом мало отличались друг от друга.

Как самостоятельное преступление кража впервые выделяется в Соборном Уложении 1649 года, по которому он относился к числу нетяжких преступлений в силу того факта, как отмечено выше, «что в старину существовал снисходительный взгляд на явное отнятие имущества» [11, с. 300]. По мнению М. Ф. Владимирского-Буданова, кража считалась не более как самоуправным изъятием материального блага у другого лица после драки, возникшей по каким-либо личным или имущественным мотивам [16, с. 9]. По Соборному Уложению за кражу предусматривалось менее строгое наказание, чем за татьбу. Так, согласно ст. 136 главы X Соборного Уложения, простая кража сверх возмещения убытков каралась только пеней, что государь укажет, а следовательно, гораздо мягче татьбы, которая согласно ст. 9 главы XXI Соборного Уложения, если она совершена впервые, влекла за собой торговую казнь, тюремное заключение на два года, отрезание левого уха и передачу имущества вора пострадавшему [17, с. 138].

Определенный вклад в разработку понятия кражи внесло Уложение о наказании (1885 г.). Применительно к грабежу Уложение выделяло две разновидности действий и определяло его как: «во-первых, всякое у кого-либо отнятие принадлежащего ему или же находящегося у него имущества, с насилием или даже с угрозами, но такого рода, что эти угрозы и самое насильственное действие не представляли опасности ни для жизни, ни для здравия или свободы того лица; во-вторых, всякое, хотя бы без угроз и насилия, но тайное похищение какого-либо имущества в присутствии самого хозяина или других людей» [12, с. 184].

Указанная дефиниция способствовала более четкому разграничению кражи от грабежа и разбоя. Однако уголовным Уложением 1903 года кража объединен в один состав с ненасильственным грабежом вновь и обозначен единым термином «воровство», характеризующимся как тайное или открытое похищение чужого имущества [9, с. 10].

В последующем Указом Президиума Верховного Совета от 4 июня 1947 г. «Об усилении охраны личной собственности граждан» вновь было дано более широкое понятие кражи, в результате чего, упразднив понятие грабежа, законодательство возратилось к той ее трактовке, которая содержалась в Уголовном Уложении 1903 года, что, несомненно, на наш взгляд, явилось деструктивным не только для исследуемого понятия, но и для понятия разбоя. Поскольку содержание указанных дополнений и изменений в действующем тогда УК РСФСР 1926 года мало сообразовывалось с положениями содержащихся в нем статей, то система уголовно-правовых норм, посвященных охране отношений собственности, как справедливо отмечают И. Я. Козаченко и З. А. Незнамова, оказалась запутанной и противоречивой [8, с. 187].

Соответственно в юридической литературе довольно продолжительной была дискуссия о восстановлении кражи как самостоятельного состава преступления. Ряд исследователей считали, что оснований для введения вновь в уголовное законодательство понятия кражи нет,мдругие высказывались за ее восстановление [12, с. 110].

С учетом доминирующих в указанный период теоретических положений Уголовный кодекс РСФСР 1960 года (введенный в действие с 1 января 1961 г.) восстановил кражу как самостоятельный состав преступления и определял его как тайное похищение имущества, находящегося в обладании, пользовании или ведении другого лица или учреждения. Существенной отличительной особенностью указанного кодекса являлось то, что он долгое время дифференцировал ответственность за посягательства с учетом форм собственности, закрепленную ранее в Указах Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об усилении охраны личной собственности граждан» и «Об уголовной ответственности за хищение общественного и государственного имущества», путем выделения самостоятельных глав в УК РСФСР: преступления против социалистической собственности (гл. 2) и преступления против личной собственности (гл.. 5). Такой порядок расположения указанных глав, в частности, главы «Преступления против социалистической собственности» непосредственно после главы «Государственные преступления», подчеркивал характерную для советского времени систему ценностей, приоритет охраняемых объектов и повышенную охрану социалистической собственности как экономического базиса государства.

Аналогично рассмотренной выше тенденции развития правового регулирования ответственности за кражу периода ранних исторических эпох и начала XX века, в казахском обычном праве не существовало особого юридического понятия «имущественные преступления». Почти все виды преступлений против имущественных отношений обозначались одним названием «урлык» (воровство). Слово «уры» у казахов означает «вор», кража (тонау) и разбой (шубу) хотя фактически и были известны в казахском обществе, но эти термины не имели современного значения.

Понятие кражи (тонау) по существу не различалось от понятий разбоя и грабежа. По уложению Тауке, кража влекла за собой такое же наказание, как грабеж. В позднейших памятниках обычного права, в частности, в Сборнике казахского адата 1824 года, проводится определенное разграничение понятия кражи от понятия грабежа и впервые устанавливается ответственность непосредственно за кражу. Кража же, прежде всего, получила свою характеристику и законодательное закрепление через понятие «воровство», которое не различалось и от гражданского правонарушения. В законодательстве царского правительства и в некоторой дореволюционной буржуазной литературе существовало утверждение, якобы казахи не различали воровство от гражданских правонарушений. По этим соображениям царское правительство «Уставом о сибирских киргизах» 1822 г., «Положением по управлению оренбургскими киргизами» 1844 г., «Временными положениями» 1867-1868 гг. и некоторыми другими законодательными актами относили к «исковым» все дела, связанные с воровством, совершаемым среди казахского населения. «Так, под словом кража, говорится в Сборнике казахского адата, опубликованном во второй половине XIX века Л. Баллюзеком, киргизы разумеют те эпизоды хищнической жизни, когда хищничество ограничивается ограблением одного или двух путников, пробирающихся из одних аулов в другие, и называется тунау, т.е. отобрание платья и лошади под путником» [14, с. 211]. Под понятием кражи также подходили отдельные случаи, когда виновный, ворвавшись в чужой дом, тайно захватывал имущество собственника. По указанным нормам грабеж влек меньшее наказание по сравнению с кражей. Так, в Сборнике казахского адата 1824 года говорится: «Кто на пути кого ограбит вооруженною рукою, ограбленное возвращает сполна и сверх того платит в штраф лошадь и халат» [14, с. 211].

Не только обычное право казахов, но и древние юридические памятники некоторых других народов, как отмечено выше, ответственность за кражу устанавливали строже, чем за грабеж. Исследователи истории права различных народов объясняют это положение тем, что на более ранних этапах развития классового общества, когда государственный аппарат был недостаточно развит, «каждый полагался на свои личные силы, тайный вор возбуждал гораздо большее отвращение и более казался опасным, чем тот, кто открыто шел к своей цели» [19, с. 321]. Возможно, на ранних этапах развития классового общества такого рода взгляды имели место у отдельных народов, и эти взгляды являлись причинами меньшей наказуемости грабежа по сравнению с кражей. Но следует, на наш взгляд, согласиться с Т.М.Культелеевым, подчеркивающим, что в этом вопросе исследователи истории права не учитывают еще одну важную особенность кражи как уголовно-наказуемого деяния. Суровые меры наказания за воровство сознательно поощрялись самими султанами. Тот же самый чиновник Лазаревский, когда интересовался происхождением этого обычая, получил от казахов такой ответ: «Воров в степи много, пробовали в отношении к ним различные наказания, наказывали их — не унимаются, налагали на них небольшие взыскания — не унимаются, вот султаны и определили разорять вора вконец, чтобы другой не отваживался на кражу». По казахскому обычаю, вор, изобличенный в краже скота, сначала должен вернуть краденый скот, а затем на него должен быть наложен айып — штраф, состоящий из 3-х тогузов. Во главе всякого тогуза должен стоять верблюд, или лошадь, или бык. Если во главе тогуза верблюд, то он называется «тое бастаган тогуз», т.. е. верблюдом начинающий тогуз, а если начинается с лошади, то называется «ат бастаган тогуз», т. е. лошадью начинающий тогуз, а третий — «огуз бастаган тогуз», т. е. быком начинающий тогуз. За кражу верблюда — первый тогуз — 9 верблюдов, второй тогуз — 9 лошадей третий тогуз — 9 коров. За кражу лошадей первый тогуз — 9 лошадей, второй тогуз — 9 коров третий тогуз — 9 баранов и т. д.

Составители Сборника казахского адата 1824 года, говоря о меньшей наказуемости грабежа по сравнению с кражей в нормах казахского обычного права, вероятно, как отмечает указанный автор, имели в виду именно такого рода грабежи, совершаемые отдельными лицами. Таким образом, меньшую наказуемость грабежа по сравнению с кражей, на наш взгляд, надо объяснять не только воззрениями на грабеж, как на сравнительно менее опасное преступление, но и его классовым и политическим характером при патриархально-феодальном строе у различных народов [19, с. 94].

В связи с присоединением Казахстана к России и принятием Устава М.Сперанского (1822 год), дела по кражам были изъяты из подсудности суда биев и переданы общеимперским судам. При этом в законодательстве царского правительства различались понятия кражи, совершаемой в присутствии владельца и без него. Кража, совершаемая без присутствия владельца, т.е., тайное похищение чужого имущества, подлежала разбирательству суда биев.

Под влиянием изменений, происшедших в области социально-экономических отношений в Казахстане, приведших, в частности, к ликвидации междоусобиц, и под воздействием уголовного законодательства царизма к началу второй половины XIX века кража, стала редким явлением среди казахского населения. Со второй половины XIX века кража стала вновь проявляться, главным образом, в виде тайного похищения чужого имущества без применения насилия. Вместе с тем, в казахском обычном праве стало четко различаться понятие кражи от понятия грабежа. В Сборнике казахского адата, опубликованном во второй половине XIX века П. Маковецким, указывалось: «…насилие, составляющее отличительный признак грабежа, выделяется у киргизов в самостоятельное преступление, влекущее за собой отдельное наказание. Некоторое различие имеется, впрочем, и в названиях: грабитель называется «зорлауши», т.е. берущий силой, а похищающий вещь тайно «уры», т.е. вор» [14, с. 263]. Таким образом, отличительными признаками кражи от грабежа по нормам обычного права стали насилие и открытый характер похищения.

Наказуемость кражи по нормам обычного права второй половины XIX века была установлена не слабее, а иногда даже строже, чем за совершение грабежа. В Сборнике казахского адата, опубликованном во второй половине XIX века Л. Баллюзеком, говорится: «…в случае открытия т.е. кражи наказывается сверх возвращения ограбленного и отобрание из-под всех ограбивших хищников лошадей, равно оружия и платья с них, тогузами: из которых один идет в пользу ограбленного, один – в хандык и один – в бийлик, жасаул-акы и даучеге жип кесер. Затем взыскивается вознаграждение или суюнча в пользу того, кто открыл хищника». Обстоятельствами, увеличивающими строгость наказания за кражу, являлись: кража группой лиц и кражу у однородцев.

В первоначальной редакции первого Уголовный кодекса Казахской ССР, принятого 22 июля 1959 года (введеного в действие с 1 января 1960 г.), кража применительно к преступлениям против личной собственности определялась как тайное или открытое похищение имущества при отсутствии насилия (ст. 132 УК КазССР). Что касается преступлений против социалистической собственности, то ст. 76 УК КазССР охватывала кражу, присвоение, растрату или иное хищение государственного или общественного имущества, не выделяя, таким образом, грабеж как самостоятельный способ хищения. Позже в целях стабилизации судебно-следственной практики в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета Казахской ССР о внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Казахской ССР от 21 июля 1961 года, ст. 76 УК КазССР заменена статьями 76–76-4. В числе указанных статей ст.76-1 предусматривала ответственность за хищение государственного или общественного имущества путем кражи, разграничивая простую кражу как тайное хищение (ч. 1 ст. 76-1 УК КазССР) и квалифицированную кражу.

Дальнейшее развитие уголовного законодательства Казахской ССР было обусловлено происшедшими в начале 90-х годов социально-экономическими и политическими преобразованиями государства и общества. Действовавшая в то время система правовых норм, направленная на охрану неприкосновенности государственного, общественного и личного имущества, перестала быть адекватной реалиям дня. Конституция Казахской ССР 1993 года провозгласила равенство всех форм собственности в Казахстане. Соответственно, Указом Президента Республики Казахстан, имеющим силу закона, от 12 мая 1995 года из Уголовного кодекса Казахской ССР была исключена глава V «Преступления против личной собственности граждан», а статьи 76-1 и 133 были объединены и включены в главу «Преступления против собственности», в связи с чем ответственность за кражу, независимо от форм собственности, регулировалась статьей 76-1 УК Казахской ССР.

В новой редакции статья 76-1 УК Казахской ССР определяла кражу как тайное похищение чужого имущества [20, с. 164].

Уголовный кодекс Казахской ССР действовал более 35-ти лет, имел значительное количество изменений и дополнений, как указано выше, но он уже не соответствовал социально-экономическим и политическим преобразованиям государства и требовал дальнейшего своего развития. С учетом изложенного Указом Президента Республики Казахстан от 16 июля 1997 года был принят Уголовный кодекс Республики Казахстан, при разработке которого учтены теоретические достижения отечественной науки уголовного права и сложившаяся судебно-следственная практика. При этом, Уголовный кодекс Республики Казахстан 1997 г. является концептуально новым по своей структуре и по содержанию отдельных конкретных правовых норм.

Что касается кражи, то в соответствии со статьей 188 УК Республики Казахстан от 16 июля 1997 года в отличие от последней редакции ст. 76-1 УК КазССР им признается «тайное хищение чужого имущества; квалифицированным составом является кража совершенная группой лиц», то есть, возвращено понятие кражи, содержавшееся в первоначальной редакции ст. 76-1 УК КазССР.

Аналогичное определение понятия кражи дано и в ст. 191 нового Уголовного кодекса РК от 3 июля 2014 года.

Таким образом, современное законодательство Республики Казахстан проводит четкое разграничение между понятиями кражи, грабежа и разбоя. Подобные дефиниции кражи содержат Уголовный кодекс Российской Федерации и, как правило, большинство уголовных кодексов стран Содружества Независимых Государств, за исключением отдельных различий в квалифицирующих признаках и санкциях соответствующих статей.

 

 

1.2 Сравнительный анализ отечественного и зарубежного

законодательства об ответственности за кражу чужого имущества

 

Преступления против собственности остаются на сегодняшний день одними из самых распространенных в Казахстане. Большинство уголовных дел, рассматриваемых судами, возбуждены по статьям кража, грабеж и разбой. При этом необходимо отметить, что зачастую обвиняемыми по данной категории дел являются несовершеннолетние лица. Однако подобная картина имеет место не только в Казахстане, но и в ряде зарубежных стран. В США, Англии, Франции, Германии и Испании преступления против собственности занимают одно из ведущих мест в общей совокупности преступлений.

В связи с изложенным, вызывает интерес, как законодатель в указанных странах сформулировал данные составы преступлений и какие существуют особенности в квалификации и назначении наказаний по данной категории преступлений.

В рамках данной статьи представляется возможным рассмотреть особенности правового регулирования уголовной ответственности за преступления против собственности по Уголовному кодексу Испании.

Необходимо отметить, что Уголовный кодекс Испании состоит из трех частей (книг): Книга первая – общие положения, Книга вторая – преступления и наказания и книга третья – проступки и наказания. Т.е. Уголовный кодекс Испании предусматривает уголовную ответственность не только за преступления, но и за проступки, в том числе против собственности.

В УК Испании предусмотрена уголовная ответственность за такие преступления как: кража, ограбление, вымогательство, кража и угон транспортных средств, присвоение, мошенничество (в различных его формах), а также преступления, связанные с причинением ущерба или банкротством, в случаях, предусмотренных законом, а также иные преступления в социально - экономической сфере.

Представляет интерес формулировка статей УК Испании, т.к. в отличие от УК РК в большинстве статей УК Испании первоначально в статье указывается санкция за данное преступление и лишь, затем указывается диспозиция статьи. Раздел о преступлениях против собственности и социально - экономической деятельности начинается с главы о краже. Глава о кражах включает в себя три статьи (234 -236).

В статье 234 УК Испании сформулировано понятие кражи, а именно: Завладение с целью извлечения прибыли предметами, вещами, мебелью без согласия их владельца, если сумма похищенного превышает 400 евро. Ключевыми критериями в данном случае являются несколько:

1) цель - извлечение прибыли,

2) движимые вещи, предметы;

3) без согласия владельца;

4) сумма похищенного.

Проводя сравнительный анализ со ст. 188 УК РК, можно обратить внимание на два главных отличительных критерия, а именно - отсутствие обязательного признака «тайности» кражи и указание в самой статье суммы ущерба, отграничивающей кражу от проступка.

Как уже упоминалось нами ранее, УК Испании предусматривает ответственность не только за преступления, но за проступки.

В данном случае речь идет именно о данной категории, т.к. кража чужого имущества на сумму менее 400 евро, трактуется уголовным законом как проступок и предусматривает наказание в виде ареста с 4 до 12 дней или штрафом.

В тоже время наказание за кражу согласно ст. 234 предусматривает от 6 до 18 месяцев лишения свободы. При этом примечательным является тот факт, что УК Испании предусматривает возможность переквалификации проступка в преступление, а именно, п. 2 ст. 234 разъясняет, что в случае совершения 3-х проступков в виде кражи на суму не более 400 евро в течение 1 года, действия лица надлежит квалифицировать как кражу и применить к нему меры уголовной ответственности, предусмотренные п.1 ст. 234 УК Испании.

Статья 235 предусматривает уголовную ответственность за квалифицированный

состав кражи и содержит ряд квалифицирующих признаков, а именно:

1) кража вещи представляющей историческую, художественную, культурную и научную ценность;

2) при изъятии вещей первой необходимости, при условии, что хищение причинило значительный ущерб;

3) в случае, когда преступление ставит жертву и ее семью в тяжелую жизненную ситуацию или было осуществлено со злоупотреблением личных обстоятельств потерпевшего;

4) в случае особой значимости похищенного и крупного ущерба;

5) в случае привлечения несовершеннолетнего до 14 лет в качестве

соучастника преступления.

При этом статья не закрепляет привычные нам квалифицирующие признаки кражи: по предварительному сговору, кража из помещения или иного хранилища, кража из жилого помещении и т.п., в то же время можно говорить о том, что хищение вещей первой необходимости и создание для лица в тяжелой жизненной ситуации можно трактовать как аналог квалифицирующего признака – причинение значительного ущерба гражданину, равно как и хищение предметов, представляющих особую ценность, аналог ст. 193 УК РК [5, с. 37].

За данное преступление закон предусматривает наказание в виде лишения свободы от года до трех лет.

Представляет интерес положение ст. 236, предусматривающей уголовную ответственность собственника вещи, но передавшему права на вещь третьему лицу.

В УК РК подобное положение не предусмотрено, т.к. законодатель исходит из основного признака кражи – хищения чужой вещи, т.е. вещи, в отношении которой лицо не обладает какими – либо законными правами. В данном случае можно попытаться провести аналогию со ст. 389 УК РК и рассматривать подобные действия как самоуправство, однако в большинстве случаев указанные действия собственника, причинившие вред третьему лицу, в РК рассматриваются как споры имущественного характера и разрешаются в порядке гражданского судопроизводства [8, с. 115].

Проведенный краткий анализ позволил установить, что трактовка кражи в УК РК Испании в целом соответствует подходу в определении понятии кражи в уголовном праве РК, но при этом обладает рядом особенностей.

Помимо кражи раздел 13 УК Испании предусматривает уголовному

ответственность за ограбление. Статья 237 определение ограбление как кражу с использованием предметов, облегчающих доступ к похищенному, а также используемых с целью применения насилия или угрозы применения насилия к потерпевшим. При этом наличие у виновного предмета, облегчающего кражу, влечет квалификацию по ст. 238 лишь в том случае, когда предмет был использован в следующих случаях – для проникновения (залезания), для взлома двери, выбивания окна, разрушения стены, вскрытия сундуков, ящиков, сейфов и иных закрытых объектов для совершения кражи, в случае использования фальшивых ключей, для отключения систем охраны. Уголовное право РК не рассматривает данные обстоятельства в качестве квалифицирующих, а рассматривает лишь общий признак –проникновение в помещение или иное хранилище.

Однако в таком случае способ проникновения выступает в качестве дополнительных обстоятельств дела. Статья 239 разъясняет, что может быть отнесено к фальшивым ключам: отмычки или другие аналогичные инструменты, оригинальные ключи владельца, потерянные им, или изъятые из его обладания противозаконным способом, любые другие ключи, которые не были изготовлены и переданы виновному лицу по желанию собственника, к аналогичным ключам в соответствии с примечанием к статье являются магнитные карточки, ключи, брелоки или любые другие технологические средства для удаленного открытия двери. Наказание за указанное преступление предусмотрено в ст. 240 в виде лишения свободы сроком от года до трех лет [11, с. 63].

Анализируя положения статей 237 - 240, приходим к выводу, что по сути один состав преступления регламентирован несколькими статьями, причем в одной из них закреплено основное понятие состава, в другой квалифицирующие признаки и условия их применения, в третьей разъясняются особенности используемых предметов, и в отдельной статье предусмотрено наказание.

Подобная трактовка не свойственна особенностям закрепления составов преступления в Уголовном кодексе РК, где в большинстве случаев в одной статье закреплены основные элементы состава, квалифицирующие признаки (при их наличии) и предусмотренная законом санкция.

Далее рассмотрим особенности правового регулирования уголовной ответственности за преступления против собственности по Уголовному кодексу Испании.

В законодательстве одних штатов содержится деление преступлений на определенные группы (Нью-Йорк и др.). В законодательстве других штатов такого группирования нет.

По УК штата Нью-Йорк эти преступления подразделяются на 2 группы: посягательства, связанные с причинением вреда и проникновением в чужое помещение и посягательства, связанные с хищением.
(вторая группа). Кража. Подразделяется на 2 вида: крупную и мелкую.

Мелкая кража является мисдиминором класса А, сумма похищенного- до 1000 долларов. Карается тюремным заключением сроком до одного года.

Крупная кража подразделяется на 4 степени.
Крупная кража 4-ой степени: сумма похищенного- более 1000 долларов; похищенное имущество должно представлять собой публичный документ, общественную запись, правовой акт; хищение имущества (независимо от суммы) путем вымогательства. Такая кража является фелонией класса Е. Наказание- тюремное заключение до четырех лет.

Крупная кража третьей степени: сумма похищенного более 3000 долларов. Это фелония класса Д. Наказание - до 7 лет тюремного заключения [14, с. 95].

Крупная кража второй степени: хищение имущества(независимо от стоимости) путем вымогательства с внушением потерпевшему страха, что ему или его имуществу будет причинен вред; кража на сумму более 50000 долларов. Это фелония класса С. Наказание - до 15 лет лишения свободы.
Крупная кража первой степени: сумма похищенного более 1миллиона долларов. Это фелония класса В. Наказание - до 25 лет лишения свободы.

По УК штата Огайо предусматривается широкое определение кражи: «никому, имеющему намерение лишить собственника или услуг, не дозволено осознанно устанавливать или осуществлять контроль в отношении имущества или услуг:

1) без согласия собственника;

2) за пределами ясно выраженного или подразумеваемого согласия собственника;

3) путем обмана;

4) путем угроз и осуществления угроз.

Кража подразделяется на мелкую (сумма похищенного менее 300 долларов)- это мисдиминор первой степени- и крупную(сумма похищенного от 300 долларов до 5000 долларов или если лицо было ранее судимо за кражу) - это фелония четвертой степени. Если стоимость похищенного имущества более 5000 долларов или субъект был судим ха кражу два или более раз, то это крупная кража, фелония третьей степени.

По УК штата Калифорния. Краже посвящена пятая глава УК.
Выделяются мелкая и крупная кражи. Нет степеней крупной кражи. Крупная кража - это хищение денег, услуг, движимости или недвижимости более 400 долларов. Во всех других случаях - мелкая кража.

Наказание: за крупную кражу(если она включает в себя хищение огнестрельного оружия) - содержание в тюрьме штата сроком 16 месяцев, 2 или 3 года; в других случаях- тюремное заключение в тюрьме округа до одного года или, по усмотрению суда, в тюрьме штата. Мелкая кража- штраф до 1000 долларов и/или лишение свободы в тюрьме графства до 6 месяцев.
Ограбление. Это наиболее распространенное преступление. В большинстве штатов ограбление подразделяется на степени, но в некоторых штатах степеней нет(штат Миннесота). Ограбление - это сложное преступление с двумя объектами посягательства: личность и собственность. По УК штата Миннесота ограбление находится в разделе о преступлениях против личности.

ПО УК штата Нью-Йорк - это насильственное хищение, если в ходе совершения кражи лицо применяет или угрожает немедленным применением физической силы против другого лица с целью преодоления сопротивления при изъятии имущества или для его удержания непосредственно после его изъятия или чтобы заставить владельца или другое лицо отдать это имущество или осуществить другое поведение, способствующее совершению кражи.

Берглэри (burglary) - специфичный институт английского и американского уголовного права, не имеющий аналогов в правовых системах других государств. Понятие "берглэри" объединяет не только посягательства на собственность, но и некоторые посягательства на личность (при этом отношениям собственности вред вообще не причиняется и даже не создается угроза его причинения), поэтому его нельзя полностью относить к группе имущественных преступлений, оно, скорее, примыкает к группе таковых.

По УК штата Калифорнии есть burglary (кража со взломом) двух степеней. Это проникновение в помещение с целью совершения кражи или другой фелонии.

Первая степень - проникновение в помещение или в помещение, предназначенное для проживания. Заключение в тюрьме штата на 2, 4, 16 лет. В других случаях будет вторая степень с содержанием в тюрьме графства на два года или в тюрьме штата, по усмотрению суда.
По УК штата Огайо есть простой состав.

Тяжкое burglary: нарушитель причиняет или пытается причинить вред лицу, находящемуся в помещении или имеет при себе смертоносное оружие. Наказание - до пожизненного заключения. Если был причинен тяжкий телесный вред или смерть потерпевшему, то наказание - смертная казнь.

В Англии уголовная ответственность за посягательства на собственность регламентируется Законом о краже 1968 г., Законом о преступном причинении вреда имуществу 1971 г. и Законом о краже 1978 г.
В связи с принятием этих актов в английское право было введено единое понятие "кража", которое включило выработанные ранее понятия "воровство, присвоение и мошенничество". Помимо кражи выделяются следующие виды посягательств на собственность: ограбление, берглэри, получение имущества путем обмана, вымогательство, укрывательство похищенного имущества, а также различные виды причинения вреда самому имуществу (поджог, уничтожение или повреждение чужого имущества и некоторые др.), ответственность за которые предусмотрена Законом о краже 1971 г.
Ключевым является понятие "кража" (larceny). В Законе о краже 1968 г. говорится: "лицо виновно в краже, если оно бесчестно присваивает имущество, принадлежащее другому, с намерением навсегда лишить его этого имущества" (п. 1). Таким образом, Закон выделяет пять основных признаков, определяющих кражу: бесчестный способ; присвоение; имущество; принадлежность имущества другому лицу и наличие намерения навсегда лишить другое лицо имущества.

Главной отличительной особенностью кражи в собственном смысле слова является ненасильственный способ ее совершения. Закон говорит о "бесчестности". Этот признак определяется им в негативной форме, т.е. через то, что не может относиться к бесчестному способу. Так, бесчестность как признак кражи отсутствует, если лицо, присваивая чужое имущество, искренне полагает, что имеет на него законное право, или если находит чужую вещь, собственника которой невозможно обнаружить, даже предприняв "разумные шаги". Как и в других многочисленных случаях, данный признак должен быть установлен судом, исходя из концепции "разумности".

Признак "присвоение" определяется Законом о краже 1968 г. как "любое принятие на себя прав собственника". Более того, специально указывается, что совершает кражу и тот, кто получает имущество, не похищая его, но затем присваивает. Например, лицо получает имущество по ошибке или оплошности со стороны другого человека (излишне выплаченные суммы, получение чужого имущества вместе со своим и т.п.), а затем, обнаружив это, решает такое имущество оставить себе.

Следует отметить, что до 1968 г. обязательным признаком кражи было намерение присвоить вещь, которое возникало до того, как лицо "берет и уносит" ее, т.е. необходимо было, чтобы умысел сформировался до действий по изъятию (получению) предмета кражи. По Закону о краже 1968 г. достаточно возникновения умысла на присвоение после изъятия (получения) вещи [12, с. 89].

Понятие "имущество" предполагает не только деньги, но и всякое иное имущество, движимое или недвижимое, включая право требования, а также другое "нематериальное" имущество. Такое широкое определение предмета кражи делает возможным привлечение к ответственности за присвоение, например, долгового обязательства, объектов интеллектуальной собственности и т.п. По Закону 1968 г. кража наказывается тюремным заключением на срок до десяти лет (ст. 7). Дифференциация ответственности в зависимости от размера похищенного не проводится, и суд может назначить одинаковое наказание и за крупную, и за мелкую кражи. Решение этого вопроса целиком зависит от усмотрения судебной практики. Как правило, суды вырабатывают определенную шкалу наказаний, назначаемых за тот или иной вид кражи, с учетом ее размера, однако не исключены случаи назначения строгих наказаний за незначительные кражи.

Если понятие "кража" в собственном смысле слова предполагает ненасильственный способ совершения, то ограбление (robbery), напротив, определяется в английском праве как такой вид хищения, при котором применяется определенное физическое или психическое насилие.

Согласно Закону о краже 1968 г. "лицо виновно в ограблении, если

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: