Новые лица на Персиковой горе

Саймон Хиггинс «Тень Луны: Глаз зверя» («Тень Луны» - 1)

Перевод: Kuromiya Ren

 

 

Элисон Гудмэн

За крутые истории

 

СУТРА ФУРУБЭ

(«Игнорирование»)

Подготовка

Собраться, очистить разум и оценить свои поступки

Взгляд на себя

Очистить всю ложь, совершенную за день, не рассыпать зерна жизни

Решимость

Закончить счастьем, что успокоит разум.

 

ТРИ УРОВНЯ ГЛАЗА ЗВЕРЯ

Зрение зверя

Соединиться разумом с существом и использовать его органы чувств

Двойное зрение

Видеть своими глазами и глазами соединенного животного

Управление зрением

Видеть самому и глазами животного, управлять животным, сделав его шпионом или оружием.

 

 

ОДИН

Убийство Безымянного

 

До рассвета еще оставалось около двух часов, светила луна.

В конце темного коридора Нанаши опустился на колено. Он поправил меч на спине, повернул голову налево и направо, пока успокаивал дыхание. Он слушал. Холодная ночь до этого была полна стрекота сверчков. Теперь не было ни звука.

Большое поместье было тихим, и он не посмел нарушать тишину раньше, чем доберется до цели. Холодный ветерок задел пот на его лбу и глаза. Он учуял запах бобового супа с кухни.

Он бесшумно придвинулся к раздвижным дверям.

Нанаши вытащил бамбуковую чашечку из скрытого кармана черной куртки. Вытащив пробку, он склонился к выемке в полу, где держались двери. Нанаши осторожно вылил воду туда. Жидкость растеклась, он медленно считал до пяти.

Он осторожно отодвинул одну из дверей на ширину ладони. Она едва слышно двигалась. Вода сдерживала шум, как он и надеялся. Момент настал. Он не думал о последствиях провала. Ради силы и ясности он старался не думать вообще. Он стиснул зубы и поправил черную ткань, скрывавшую его лицо. Если ему придется отбиваться, стражи смогут увидеть только его глаза. Если он отпустит их живыми.

Нанаши вздохнул. Конечно, приказ был четким. Забрать документы. Не убивать. Конечно, к правилам руку приложил Богомол. Ох и он! Однажды так их всех убьют. Нанаши представил худое лицо Богомола, взгляд глубоко посаженных глаз, что менялся чаще, чем тучи проносились по летнему небу: в один миг там была яростная решимость, в другой они сияли от гордости, граничащей с нежностью. И почти в каждом взгляде была нотка грусти, сильная вера. Мальчик на миг опустил голову. От его веры все было трудно!

Нанаши успокоил мысли и вдохнул холодный предрассветный воздух. Прикрытые тканью, его ноздри раздувались.

Внутри соседней комнаты, наверное, через пару стен, кто-то сильно потел. Или сильно простыл старик, или кто-то юный был напряжен. Собакам, волкам и лисам они пахли одинаково. Как и для Нанаши.

Обучение не дало ему повышенного обоняния. Это Паук называл «остатком». Отдельные способности порой задерживались в Нанаши после того, как он объединялся зрением, когда сосредотачивал разум на ближайшем звере или птице, чтобы видеть их глазами. Многие способности быстро угасали, и он знал, что эти силы тоже могли вот-вот исчезнуть.

Он осторожно открыл обе двери. Особая диета дала ему ночное зрение, Нанаши осмотрел комнату перед собой.

Она была прямоугольной. Простые стены. Татами на полу… из камыша. Дальнюю стену разбивала одинокая тонкая дверь из бумаги. Не было видно стражи, но запах пота стал сильнее. Он исходил из-за двери.

Он разглядывал пол комнаты перед собой.

«Странные маленькие тени».

Пол был покрыт аккуратными рядами железных тетсубиши: острых штучек с тремя шипами, и острия могли быть покрыты ядом. Они были выкрашены в соломенный цвет, чтобы сливались с татами. Нанаши вытащил из-под меча на спине мягкий мешок и вытащил из него черную грубую ткань.

Сопоставив рулон ткани с дверью вдали, он склонился в комнату и взмахнул запястьями. Рулон быстро развернулся по прямой. Он разворачивался и становился все тоньше, укрывал пол с шуршанием. Нанаши смотрел, задержав дыхание. Ткань закончилась в трех больших шагах от двери. От ткани исходил резкий запах с нотками хурмы и водорослей. Но Нанаши был рад ткани. Любой шип, проткнувший ткань, будет покрыт сухим противоядием.

Эта дверь была последней, если записи старого Барсука не врали. Уверенности не было. Обезьяна в библиотеке часто портила карты и записи, и Барсук, хотя мог говорить и читать на разных языках, часто отказывался расшифровать испорченные записи.

- Сам пойми, мальчик, - говорил он сотни раз, - или твой ленивый мозг высохнет, как водоросли на камнях!

Нанаши покачал головой. Спасибо, Барсук! Все же он не мог так далеко прыгнуть от ткани до двери, не под таким углом.

Двигаясь на четвереньках, Нанаши медленно ступал по ткани, равномерно распределяя вес, проверяя сначала светом каждую точку, куда переходил. Если бы он надавил на ткань сильнее, она начала бы рваться от острых концов тетсубиши.

Он добрался до конца ткани и осторожно вытащил меч из ножен на спине. Склонившись на краю ткани, Нанаши разбросал лезвием меча тетсубиши, они тихо позвякивали. Он медленно выпрямился и осторожно ступил на кусочек пола, который расчистил, держа перед собой меч. Кончик лезвия замер на высоте горла. Нанаши шел вперед, он сделал три быстрых шага и прыгнул к двери.

Он отбросил последние тетсубиши, приземлился беззвучно, скорчившись, у бумажной двери. Нанаши огляделся, спрятал меч и снова осторожно налил воду, чтобы дверь открылась не так шумно. А потом встал на ноги, медленно считая, и вынул меч. Кончиком его он осторожно приоткрыл дверь. Ноздри раздувались.

Эта комната тоже была прямоугольной, но не такой пустой. Низкий столик в китайском стиле стоял в дальнем конце под окном с запертыми ставнями: стол из запятнанного кедра с золотой гексаграммой на боку. Как и говорилось, документы должны быть там.

Как всегда, он сначала осмотрел комнату. Ловушек видно не было. Запах пота здесь был очень сильным, это мог быть страж, ожидающий момента для атаки, прячущийся в тесном углу. Но в каком? И был ли страж лишь один? Из-за стола доносились терзающие звуки. Нанаши улыбнулся, учуяв грызуна. Весьма кстати! Кто-то недавно поел, и мышь искала крошки, которые не заметила служанка.

Он опустился на колени и прижал меч к бедрам. Глядя во тьму, Нанаши направил разум к источнику шума. Его руки задрожали. Он глубоко вдохнул, закрыл глаза. Шум прекратился. Тихий шорох. Нанаши скривился и зажал нос, запах в комнате вдруг стал слишком сильным.

Мышь выбежала из-под стола, быстро водя носиком. Глазки поблескивали.

Нанаши видел теперь, словно сквозь мерцающий слой воды. Нанаши видел то же, что и мышь, врага, что ждал у двери. Страж был не обычным. Он был в темном плаще и капюшоне. Черная броня без знаков виднелась под плащом. Он резко повернул голову, словно уловил движения мыши. Сердце Нанаши колотилось. Под капюшоном врага поблескивала маска из сетки. Прямой меч висел на спине в стиле убийцы, но с ним был и деревянный посох бо. Он был крупным мужчиной.

Нанаши вернул свое зрение, заставил глаза открыться. Он растерялся, а потом сосредоточился на столике впереди. Он заметил мышь, а та убежала под стол. Через миг у двери он уловил размытое движение, услышал свист крутящегося бо.

Странный страж на большой скорости появился перед ним, взмахнув посохом в сторону головы Нанаши.

Нанаши пригнулся и побежал мимо ноги стража в последнюю комнату. Он выгнул спину и ударил мечом по ногам врага, пробегая мимо, но посох опустился быстрее, и лезвие глубоко впилось в дерево. Высвободив меч, Нанаши вскочил на ноги у столика, повернулся к врагу. А тот пробежал по комнате, крутя посох, он двигался слишком быстро для своего размера. Нанаши поежился.

Его враг надвигался на него. Посох пел в воздухе, приближаясь горизонтально к его шее. Нанаши отбил посох тупой стороной меча, пригнулся и направил сильный удар по самому посоху.

Раздался треск, бо развалился на две части, упавшие на пол. Страж развернулся и выхватил меч из-за спины с легкостью. Схватив его двумя руками, он пошел к цели на опасной скорости, меч свистел, рассекая воздух над ним, лезвие блестело как молния перед лбом Нанаши.

Нанаши невольно выбрал действия, что знал лучше всего. Умелые движения, что тысячу раз тренировал, пока они не стали его частью.

Повернув плечо к угрозе, Нанаши занял низкую стойку и повернулся к пустой точке рядом с противником, дав врагу воспользоваться его неловким положением. Он смотрел вперед, следил за движениями, пока враг не подошел достаточно близко, чтобы ударить.

И он подошел.

Нанаши резко выпрямился и ударил. Внезапная перемена в росте и расстоянии помешала стражу. Тот не успел ударить, меч Нанаши быстро задел поднятые руки. Лезвие впилось в броню. Нанаши направил силу, кряхтя, сдвинул врага на шаг. Этого хватит. Давя на перчатки врага, Нанаши резко убрал меч и с силой опустил его на плечо мужчины. Это было рискованнее, чем на голову, но ему приказали не убивать.

Страж хотел остановить меч, но двигался слишком медленно, чтобы помешать. Приглушенный звон, треск ткани. Лезвие Нанаши разорвало плащ, открыло броню на плече и соскользнуло. Страж заметил шанс, повернул меч и ударил.

Вдруг холодная сталь прижалась к потной шее Нанаши. Он застыл, опуская меч.

- В следующий раз ты умрешь.

Голос стража был приглушенным, но было слышно насмешку. Гигант в броне убрал оружие, сдвинул ткань и снял черный шлем.

- Да, это я. Ты понял, Нанаши? Тебя убили бы. Здесь и сейчас.

Где-то снаружи закричал петух.

Нанаши спрятал меч и развязал черную ткань на голове. Она промокла от пота, а теперь холодный воздух жалил его кожу.

Паук, он же страж, смотрел на Нанаши с ухмылкой. Он изгибал губы на выбритом лице.

- Бодрее! То движение было очень быстрым, знал?

- Быстрым, - Нанаши ударил себя по шее, - но не спасло. К чему тогда скорость?

- Не мне объяснять… - Паук ткнул его, - но расслабься, малый! – он улыбнулся. – Всегда такой серьезный! Когда ты будешь похож на меня? Я не даю ничему тревожить меня, даже если смерть близко. – Нанаши слышал привычную насмешку в тоне Паука. Она относилась отчасти у Нанаши, отчасти к нему самому.

Несмотря на нервное предвкушение, мальчик криво улыбнулся в ответ. Хотя Паук был напарником Нанаши в боях, учил его использовать необычное оружие, как метательные кинжалы, дымовые бомбы, но крупный парень любил и веселить его. Так получалось само по себе. А еще он отлично играл роли, притворяясь важным торговцем шелком или трудягой. Он всегда первым находил повод повеселиться, осветить тьму, а потом посмеяться над своими ограничениями.

У них было много общего. Хотя Паук был старше, его тоже бросили ребенком на пороге приюта Серого света в Эдо. Его тоже забрал и обучил Орден. Но, в отличие от Нанаши и всех, кого он знал, Паук был очень высоким и крупным, словно был рожден борцом. С силой быка в мышцах он показывал невероятную физическую силу, но очень долго развивал в себе ловкость и бесшумность. Нанаши знал, что Паук порой расстраивался, но долгие тренировки помогли ему развить тихую поступь.

А еще ему нравилось рассказывать о своем телосложении: о том, сколько он весит, и сколько ему нужно есть.

- Когда Цапля нашла меня в рисовом мешке на улице у наших ворот, - рассказывал он. – Я уже был таким большим, что она повредила спину, поднимая меня, и врачу потребовалось много горячих иголок. Месяц лечили, - а недавно после тяжелой миссии в уединенной долине Паук хвалился, что, пока прятался, ему пришлось из-за голода проглотить три ящерицы и целого дикого гуся. Сырыми. – Но не клюв, - серьезно говорил он, глаза блестели. Нанаши назвал его лжецом, Паук схватился за меч, злясь, словно его оскорбили. Нанаши тогда вздрогнул, и Паук рассмеялся и хлопнул его по спине со словами. – Все такой же тощий и пугливый!

Но сегодня Паук старался быть серьезным. Он взял себя в руки, когда свет лампы прорезал тьму в соседней комнате. Нанаши посмотрел на порог. Стало ярче, и он услышал шелест ткани. Приближался брат Орел, его лысая голова блестела, а длинная косичка привычно падала на плечо. Он нес в руке бумажный фонарик на палке, а в другой – метлу. Орел ступал осторожно, отметая метлой тетсубиши.

Паук и Нанаши одновременно поклонились. Они выпрямились, и Паук посмотрел на Нанаши, говоря взглядом, чтобы тот был смелее.

Брат Орел кивнул им с типичной сдержанностью. Он вскинул бровь, глядя на Паука.

- Докладывай.

- Мальчик старался быть незаметным, - сказал Паук серьезно и с уважением. – Он сдерживался, помня о приказе – не убивать. Его техника теперь плавная. Завершенная.

- А он нет? – Орел погладил короткую седеющую бородку. – Скажи, мог ли он убить тебя, если бы его не сдерживал приказ? Мог ли он бить смелее и увереннее?

Паук задумался и кивнул.

- Хорошо, - Орел посерьезнел. – Тогда истинная проверка пройдет в поле, - он увидел улыбку Нанаши. – Нннгх… - этот звук говорил Нанаши, что Орел сильно задумался. – Первое настоящее задание. Может, ты и не готов, но мир больше ждать не может. Пора. Ты засияешь или падешь. Огонь должен пробудиться внутри. Мы сделали все, что могли.

Нанаши опустился на колено и склонил голову.

- Благодарю, Великий учитель, но… я не провалил проверку?

- Хватит. Встань, - нетерпеливо махнул Орел. – Не провалил, а прошел. Мы сковали тебя приказами. Это была проверка умений, так ведь? Проверка со сложностями. Смог бы ты украсть документы, защититься и уйти, если тебе запретили убивать? Ты это сделал, так ведь?

Мальчик медленно встал и кивнул, глядя в пол.

- Но я не выстоял. Мне не хватило умения.

- Так всегда, - улыбнулся Паук. – Это невозможная проверка. Никто не проходит ее. А если бы это была миссия, была такой сложной, то пришлось бы биться со стражами изо всех сил, убивая.

- Не понимаю, - Нанаши смотрел на наставников.

- Это проверка, - Орел ткнул его руку метлой, - послушания, а не боевых умений. Как этот Нанаши отреагирует на миссии, которые могут закончиться ранами или чем хуже? Потому эта проверка всегда идет перед испытаниями в поле. Проверка характера. Ты сдержал себя, как и требовалось. Твоя «смерть» логичный результат послушания. Ты прошел, мальчик. И наградой, по традиции, станет то, чего у тебя еще не было. Настоящее имя.

Воины-монахи переглянулись с пониманием. Паук рассмеялся, прикрыв рот рукой в перчатке.

- Но у меня есть имя, - сказал Нанаши. – Разве не так?

- Вспомни тот великий сложный день, - сказал Паук, - когда ты сменил жизнь в нашем приюте на жизнь в этих стенах. Когда началось твое обучение. Когда мы оставили тебя в твоей комнатке, мы изменили твое имя, помнишь?

Нанаши медленно кивнул.

- Брат Орел сказал, что я не могу больше быть Го, потому что это детское имя, и раз меня выбрали, мне нужно имя получше.

Орел покачал головой.

- Ты был так рад, что тебя выбрали, но расстроился, что оставил друзей. Ты знал, нашей решение делает тебя особым, но это запрещало тебе посещать место, откуда ты прибыл, - он вдохнул. – Особые одиноки.

Нанаши сглотнул, пытаясь вспомнить лица других детей. Орел продолжал.

- Это тяжело, но таково давнее правило, это часть нашего Скрытого пути, это нас и защищает. Но ранит сердце, потому ты и не помнишь мои слова в тот день. Я не говорил, имя получше. Я говорил о более подходящем имени. Го, конечно, имя, но означает «пятый». С того дня, как Цапля нашла тебя в корзине на пороге до дня, когда тебя выбрали для обучения, ты был просто пятым сиротой. Это имя не подходило тебе потом.

- А теперь, - добавил Паук, - пора изменить его в третий и последний раз, это имя будет с тобой до смерти.

- Мы тебе не рассказывали, - Орел позволил смешок, - но Нанаши значит «безымянный». С детства до конца обучения каждого ученика, мальчика или девочку, зовут Нанаши. Наш Орден мал, обучение интенсивно, так что мы готовим лишь одного кандидата за раз, и имя его никто не может узнать!

Нанаши смотрел на учителей.

- А я-то думал иногда у монастыря… почему некоторые удивляются, услышав мое имя. Теперь понимаю.

- Хорошо, что они промолчали, - улыбнулся Орел. – Мы бы рассказали раньше, но пришлось соблюдать традиции. Но каждый ученик – Нанаши до этого момента. А потом после проверки им дается титул, имя тем, кто проверял, - он указал на Паука. – Обычно имя дается по успешной технике, стратегии или навыках Старой страны.

- Он чуть не убил меня движением меча, - сказал Паук. – Угол, резкий поворот, а потом как встанет, как ударит лезвием по рукам, как начнет толкать…

- Да, - брат Орел указал на Нанаши. Глаза мужчины загорелись. – Твоя фирменная атака… Тсукикагэ. А если записать слово, оно будет значит «тень луны».

Паук положил ладонь в перчатке на плечо мальчика.

- Так тому и быть. Нанаши убит. Он возродился как Тень луны, - он отошел и вместе с братом Орлом поклонился мальчику.

- Спасибо, - он поклонился в ответ. – И теперь… я Тень луны.

- Тень луны из Серого света, - мягко говорил Орел. – Богомол старался научить тебя сочувствию, как и искусству дуэли. Паук, последователь Хачимана, старался обучить тебя ярости бога войны. Помни о том, чему тебя научили, следуй всему, что тебе дали Богомол и Барсук. И помни о том, что я скажу сейчас: стар ты или мал, но своей судьбой ты управляешь сердцем, - он посерьезнел. – Ты ведешь себя к славе или разрушению.

Тень луны кивнул.

- Я готов, Великий учитель.

- Да? – брат Орел задумался на миг, а потом кивнул Пауку. – Оставь нас, - Паук поклонился и ушел. – Что ж, Тень Луны… - улыбнулся Орел, когда его ученик просиял от звука нового имени. – Как ты вырос! Твоими умениями мы можем гордиться.

От похвалы учителя глаза мальчика стали горячими. Орел сделал паузу, словно искал верные слова, а потом медленно продолжил.

- Вскоре ты столкнешься с опасным миром, будешь служить нашему господину, Сёгуну, среди его врагов. Как глава нашего Ордена, я хочу, чтобы ты ответил мне.

- На что угодно, хозяин, - Тень Луны захотел встать на колено. Орел остановил его взмахом руки.

- Скажи: когда все превращается в дым, а твой выбор покрыт пылью, чей голос будет вести тебя? Каждый учитель на тебя повлиял, показал свой взгляд на мир. Но чей голос будет вести тебя, когда вокруг хаос? – Орел пристально смотрел на него. – Подумай, пока я поведаю тебе секрет.

Тень луны внимательно слушал. Ему было любопытно, ведь брат Орел никогда не говорил о себе, но и был рад за время подумать. Вопрос был странным, это часть последней проверки? Он не мог ошибиться!

- Я не с рождения умел видеть глазами зверя, - сказал Орел. – Меня растили как самурая, почти не зная древние теневые искусства.

Тень луны молчал, ощущая груз секрета Орла.

- Как юного воина, меня выбрали служить йоджимбо, телохранителем, защищать беспечного и непопулярного лорда Ябу, пока он путешествовал. Он был жестоким, ужасно относился к своим подчиненным. Он легко заводил себе врагов. Высоко на одинокой тропе в горах на нас напали наемные убийцы из теневого клана Ига. Мы боролись, но лорд Ябу и его приближенные погибли в тот день… молодых забрали в плен.

- И вас, хозяин, - понял Тень луны. Орел кивнул.

- Меня держали в надежде узнать о союзниках Ябу, но… хоть они и старались, я ничего им не сказал. А со временем начал ощущать их восхищение. Конечно, я не смог защитить лорда Ябу, я хотел умереть. А как-то ночью напали на сам клан Ига, и это был старейший теневой клан Фума. Я нашел в хаосе меч. Воспитание самурая говорило мне убить Ига. Но я решил спасти их. Чтобы они были в долгу у меня. Этого никто не ожидал! Но такой была судьба.

Мальчик видел, что взгляд Орла ушел далеко в прошлое.

- И они отпустили вас?

Учитель печально улыбнулся.

- Мне некуда было идти. Я понял это в плену, весь мой клан погиб в бою, его предали союзники Ябу, человека, ради которого я терпел пытки. Моя жизнь самурая на этом закончилась. И я жил среди Ига, стал одним из них, даже узнал древнее умение, которое передал тебе. А судьбоносное задание столкнуло меня с настоятелем Ордена Серого света. Он умирал, и, к моему потрясению, он попросил Сёгуна, чтобы я занял его место. Это было невиданно, но так должно было быть.

- Так это сработало, - Тень луны смотрел на него, - потому что вы всегда слушались себя. Следовали своим инстинктам.

- Хороший ответ, - Орел похлопал его по плечу. – Помни его там, - он указал широким жестом над сияющей головой на мир за стенами.

Вдали завыла одинокая собака.

ДВА

Чашка чая и колодец

 

Тень луны проснулся через час после заката. Он сел на пятки на матрасе, потер глаз и уставился на стены крохотной комнаты. Его предрассветная проверка истощила его, хотя он подозревал, что причина была в бессонных ночах.

Три ночи он лежал на спине с полночного звона в храме до рассвета и смотрел в потолок, думая о том, какая проверка его ждет, пройдет ли он ее. Теперь все было позади, и он с радостью выполнил приказы брата Орла: «Возвращайся в комнату. Отдыхай день и ночь. Приготовь предметы и одежду для первой настоящей миссии».

Вдали, за тонкими деревянными стенами и бумажными раздвижными дверями раздавался голос брата Орла, но слова было не разобрать. Они доносились из маленькой кухни монастыря вместе с шипением сковороды и запахом чуть поджаренного лука. Он услышал голос Цапли. Ее тон был удивительно резким. Тень встал и потянулся, в животе урчало, и он отметил, что ужин приготовили вовремя.

Он посмотрел в узкое окно высоко на стене. Снаружи было уже темно, он упустил шанс совершить вторую фурубе за день. Тень вздохнул. Сутра должна быть произнесена, чтобы успокоить, каждое утро и вечер перед тем, как действовать.

Он криво улыбнулся. Его предупреждали не пропускать сутру, это могло стать плохой привычкой. Но если он пропустит ее сейчас, лишь в этот раз, а наверстает чуть позже, кто узнает? Нужно было опередить Паука на кухне, ведь тот мог проглотить одного или двух борцов сумо.

Тень отодвинул дверь и выскользнул в темный коридор, следуя за заманчивыми запахами. Теперь имбирь, кедровые орешки и редька оказались на горячей сковороде. Такого пира не было давно. Он был в двух шагах от двери кухни, когда услышал, как Цапля произнесла его имя. Тень луны замер, надеясь, что она с Орлом слишком заняты разговором, чтобы услышать или ощутить его присутствие в коридоре.

- Ты всегда стараешься его защитить, - услышал он мягкий голос Орла. – Может, потому что ты нашла его брошенным в то утро.

Тень луны присел, едва дыша, чтобы их острый слух не уловил его. Он повернул голову на бок и разомкнул зубы, чтобы слышать лучше. Ответ Цапли был спокойным, но в словах звенела тревога.

- Перестань, Орел. Разве все мы не полюбили его сильнее, чем стоило? И моя тревога… не материнская, а профессиональная.

- Ты слышала отчет Паука о последней проверке Тени луны. Он тоже сильно мягок к нему? Да, он считает мальчика младшим братом, но его мнение в таком деле важно. Талант Тени луны исключителен, а теперь у него еще и отточенные навыки. Юный или нет, но он может разобраться с горсткой хороших самураев, а в одиночку, возможно, одолеет даже шиноби. Не забывай, как мы работали над ним. Ты ошибаешься. Он наш шедевр, и он готов.

- Я не сомневаюсь, что его навыки готовы, - тихо сказала Цапля. – Но он – нет. Это наша ошибка: он почти не пробовал жизнь, мир. Он знает мало людей. Его сила впечатляет, да, но отсутствие опыта опасно. Это слабость, и это может…

- Привести к его падению? – Тень услышал, как Орел высыпает что-то со сковороды в миску. – Я сказал, что он сможет. Он справится и вернется живым. По двум причинам. Ты забыла, что предсказала Белая монахиня, когда указала на него среди других сирот, хотя тогда он был маленьким и болел?

- Конечно, нет, - прошептала Цапля. – И она не ошиблась насчет его связи с животными. Что за вторая причина?

Тень придвинулся ближе к двери, он был взволнован. Белая монахиня! Паук рассказывал о необычной буддийской провидице, она приходила в Орден раз в несколько лет, и у нее были древние знания, названные проницательностью. Такие люди могли видеть истинную сущность незнакомца или замечать то, что приготовила им судьба. Его выбрали из-за нее?

Орел за дверью раздраженно вздохнул.

- Вторая причина? Я сказал, что он справится, потому что он должен. Наших агентов теперь ждут сложные миссии. Это задание предназначалось не ему, ты знаешь сама. Но нам нужно лицо, которого враги не знают, да, это задание для более опытных, а Тени стоило дать что-то проще. Но ты знаешь, что тот, кого мы выбирали для миссии, судя по отчету, сильно ранен, может не дожить до следующей недели. Мы загнаны в угол, но если Белая монахиня не ошиблась в нем…

- Ты глава Ордена и дорог моему сердцу, - медленно сказала Цапля. – Прошу, услышь мое предупреждение. Отправлять его на это задание, когда его опыт похож на тень, все равно, что ставить чашку для чая на край колодца.

Орел фыркнул.

- Нам остается лишь надеяться… - он резко замолчал. Тень луны услышал шелест ткани и бесшумно развернулся. Он поспешил в свою комнату. Он закрыл свою дверь, и тут отодвинулась дверь кухни.

- Это был он? – услышал Тень шепот Цапли. – Как мы его не услышали? Мы так увлеклись спором?

- Я говорил тебе, что он хорош, - проворчал Орел. – Кто еще мог бы подслушать нас? Видишь? Он готов.

 

 

Глава третья:

Новые лица на Персиковой горе

 

Серебряный Волк расхаживал по пустой комнате. Его руки были сцеплены за спиной, военачальник опустил голову, бормоча мысли вслух.

Его новая команда будет тут с минуты на минуту. Знатоки. Но смогут ли они работать вместе? Они были странными. Начнут ли они ссориться еще до того, как встретятся с врагами? Операция дорого обойдется. Один особый наемник мог обойтись ему дороже всех остальных…

Серебряный Волк остановился и повернулся к двойным раздвижным дверям.

Свет лился из широкого окна в другом конце длинной комнаты, во дворе замка звякали острые боккены, деревянные мечи для тренировки.

Возле окна висела броня Волка на деревянном шесте в форме Т. На горизонтальной балке рядом с броней висели для любимых меча.

В трех шагах левее от брони стояла толстая планка белого дерева между полом, покрытым тростником, и подоконником.

Он смотрел на военную маску из кожи, где изображалось страшное оскалившееся лицо. Одна секция на груди его брони изображала ребра, крашеная кожа была прицеплена к медным выступам. С мелочами, сильная и подвижная броня его должна была восхитить его гостей. Серебряный Волк фыркнул.

В последние месяцы долгой гражданской войны, когда сильнейшие лорды соперничали за власть в Японии, он доказал себя своим благородным предшественникам, показал бесстрашие в бою. Серебряный Волк вел своих людей под знаменем Токугава, он помог сокрушить врагов Сёгуна, дал ему власть над всей землей. И какой была награда? Она не совпала с обещанием, из-за которого он так отважно сражался.

Будущий Сёгун обещал, что когда земля будет под его правлением, Серебряный Волк будет руководить вторжением на корейский полуостров. Как любимый капитан Сёгуна он бы расширил границы империи, вырезал бы имя его клана на камнях чужих замков, где его навсегда запомнили бы завоевателем. Какая ложь! Вместо этого ему дали небольшой сундук золота. А с ним сообщение, что раскалило его. Адский указ.

Вскоре после победы новый Сёгун начал внедрять новое видение, как он это называл. Мечта о новой мирной Японии, королевстве искусства и процветающей культуры… как сад цветов, как писалось в указе. Мир равновесия, что не трогает соседей, но и не впускает никого к себе, как, например, тех варваров издалека, что пытались повлиять. Серебряныому Волку и его союзникам приказали забыть прошлое. Немыслимо! Забыть их гордость? Забыть то, для чего была эта броня?

Перемена в поведении нового лидера резала сильнее, чем меч врага. Они дали ему власть, а он оскорбил их кровь воинов.

Император, конечно, не вмешивался. Хотя его считали живущим богом, он был беззубым тигром, лишь символом, не трогающим никого во главе армии.

Нет, теперь все зависело от Серебряного Волка. Он посмотрел на броню. Произведение искусства! Скоро это прекратится. Если все получится.

Он расхаживал по комнате. Он не чувствовал себя предателем, планирующим восстание. Нет. Он был спасителем! Это их так называемый «величайший военный лидер» предал всю знать, каждого самурая в стране. Что хотел получить Сёгун, положив конец боям?

Спокойствие. Мир! Это не для воинов! Серебряный Волк стиснул зубы. Сам титул Сёгуна означал «генерал, подавляющий варваров». Но это варвары помогут Серебряному Волку свергнуть глупого Сёгуна. Его долг – убрать предателя. Заменить его. Восстановить гордость.

Он представил новых союзников-иностранцев. Их круглые лица, зловещие голубые глаза, странную одежду. Редкие в его стране встречали этих людей с дальнего запада, звавших себя европейцами. Он мрачно улыбнулся. И редкие хотели бы, ведь они не купались каждый день, как то делали японцы. Хуже того, они ели не палочками, как подобало, а ножом – оружием – и голыми руками.

Этих варваров интересовали только деньги, они уже сыграли свою роль. Но, чтобы использовать то, что они продали ему, чтобы свергнуть Сёгуна, нужно было преодолеть препятствия. Сёгун был лишь человеком, его можно было легко сокрушить внезапной атакой или просчитанным ходом. Его скрытные слуги тоже не были новичками, они были воинами-магами, так казалось.

Лицо Серебряного Волка напряглось, шрам на левой щеке натянулся. Орден Серого света. Поколениями они были тайными защитниками каждого Сёгуна. Только некоторые лорды слышали о них. Шептали, что одни их имена показывали, что они не из нормального мира, а существуют между тьмой и светом. Тени сумерек, ранний серый рассвет, их умения были мифическими. Но их агенты были реальными, они придут за его новым оружием еще до того, как оно будет построено. Он кивнул с облегчением. Они были не единственными шпионами в стране, теневые кланы могли служить любому заплатившему.

Он посмотрел на мечи. Когда его кузнец воплотит эти планы в реальность, никакая броня не спасет Сёгуна и его людей. Медленные пушки, что выпускали по одному ядру за раз, были теперь всюду. Они были довольно опасны. Но никто не слышал о ружье, выпускающем много снарядов друг за другом с удивительной точностью.

Он представил армию Сёгуна, ряды копейщиков, ожидающих, что его стрелки будут отлетать от выстрелов и перезаряжать оружие, как было с их стрелками. Их рты раскроются под кожаными масками, когда его люди будут просто стрелять, и его новая сил будет сбивать людей и лошадей.

Если он закончит, он, лорд замка Момояма, будет непобедим. Серебряный Волк постучал пальцем по щеке. Он был готов уничтожить их агентов, не загрязнив руки. Искусство и культура! Он покачал головой.

- Мы воины. Судьба воинов – война, - ворчал Серебряный Волк. – И править должны сильные, а не мыслящие творцы!

Во дворе внизу вдруг прекратились крики и звон тренирующихся самураев. Голос главного стража заполнил паузу, пропустил кого-то в башню.

Они были здесь. Пока узнать, не зря ли он потратил деньги.

Серебряный Волк подошел к небольшой мягкой платформе у его мечей и брони. Он опустился на колени и расправил одежду, поправил головной убор.

Двойные двери открылись. Главный страж, высокий самурай со шрамом на лбу, стоял между ними. Он низко поклонился господину и махнул за плечо.

- Ваши… гости, лорд.

Серебряный Волк жестом попросил впустить их. Страж отошел, и пять человек прошли в комнату.

Военачальник осмотрел группу с медленным кивком. Двоих он знал хорошо: крупных самураев с двумя мечами, которого он выбрал сам среди своих стражей. Один из них был очень высоким, другой – низким, но они были мускулистыми в равной мере.

Другие трое были необычными.

- Вы новые и не знаете друг друга, - медленно сказал Серебряный Волк, - потому выслушаем сначала ваши имена.

Серебряный Волк указал на самого неряшливого из новых.

Самый юных среди этих троих, он выглядел подозрительно с густой бородой и длинными усами. Его длинные распущенные волосы свалялись, он носил яркую накидку в заплатках, такие были популярны среди городских игроков. Его шея и руки были покрыты подробными красными и зелеными татуировками карпов и драконов.

- Я Джиро, лорд, - сказал мужчина, быстро поклонившись. Его взгляд бегал. – Умею бросать нож. Не люблю мелкую работу и необычные цели.

Пара местных самураев переглянулась. По их лицам было ясно, что они не рады работать с бандитами. Военачальник улыбнулся. Он понимал их чувства, Джиро был худшим вариантом, но он был полезным. Его одержимость деньгами означала, что он будет действовать без вопросов, и, если что-то пойдет не так, его можно во всем обвинить и подставить кату Сёгуна. Не хотелось бы так потратить верного самурая.

- Моим людям ты не очень нравишься, - улыбнулся Серебряный Волк. – Ничего личного. Просто они гордые самураи, а ты преступник. Они не понимают, каким полезным ты можешь быть… если слухи были правдой, - он указал на белый кусок дерева у подоконника. – Покажи. Прямая линия. От верха до низа.

Без колебаний бандит Джиро полез в накидку. Он шагнул вперед, правая рука трижды взмахнула, словно ударяла хлыстом. Воздух засвистел, черные вспышки полетели от его пальцев, три резких стука заставили всех посмотреть на планку.

Серебряный Волк улыбнулся. Три черных сюрикена, метательных ножиков в форме звездочек, торчали из белого дерева. Они выстроились в идеальную линию. Джиро улыбнулся, гордо покачал головой. Он повернулся к людям рядом с ним и вскинул бровь.

- Впечатляет, - кивнул человек, стоявший рядом с ним. Он был старше Джиро, лысеющий, тощий и гладко выбритый. У него был тяжелый взгляд, простая черная одежда. – Но так ли ты хорош с мишенью, что отбивается? – спросил он, ухмыльнувшись. Он повернулся к военачальнику, схватился за меч на бедре и грациозно поклонился.

- Великий лорд Серебряный Волк, - сообщил он. – Я Акира – профессионал двух школ. Я собираю информацию. Я затыкаю врагов.

И снова два самурая переглянулись, но в этот раз на их лицах было уважение.

- Стареющий профессионал, - пробормотал Джиро.

- Так ты говоришь? – Акира посмотрел на бандита со змеиным оскалом, а потом посмотрел на военачальника. – Я буду рад показать сейчас второй навык, если пожелает милорд, на этом фазане…

- Твои умения мечника хвалили мои союзники, - Серебряный Волк вскинул руку, - так что показывать не нужно. Но я буду требовать терпение, навыки покажете в команде. Все вы!

Акира резко поклонился.

- Конечно, лорд, - он взглянул на единственного гостя, еще не назвавшего себя. – Но я не знаю всех, кто в новой команде лорда.

Высокий крепкий незнакомец повернулся, медленно окинул Акиру взглядом, а потом поклонился Серебряному Волку. Все посмотрели на гостя. Только он открыто носил темное ночное одеяние шпиона или убийцы.

Серебряный Волк смотрел на самого дорогого в команде. Прямой меч висел на спине, лицо человека было скрыто необычным капюшоном. Он был из длинной полоски ткани цвета индиго, обернутой много раз вокруг головы, закрепленной двумя узелками над каждым виском. Узелки напоминали маленькие ушки, но ничто в незнакомце не казалось смешным. Его немигающие черные глаза, плавные движения и аура физической силы делали его опасным.

- А этот человек, - сказал гордо Серебряный Волк, - Бессмертный.

- Я думал, Бессмертный – выдумка, - нахмурился Акира. – Чтобы пугать детей, - он быстро поклонился человеку в капюшоне. – Без обид.

- Сказочка, - выпалил Джиро, - ведь никто не смог бы жить с такой репутацией! Я слышал, что Бессмертному не страшны удары меча! Невозможно!

Из-под капюшона послышался уверенный низкий голос.

- Не только меча, карлик, - Бессмертный окинул Джиро взглядом и низко поклонился Серебряному Волку. – Милорд, мне успокоить этих глупцов представлением?

- Почему бы и нет? – Серебряный Волк издал смешок, пытаясь скрыть свою тревогу. – Но никого не убивай… эта операция уже дорого обошлась!