 |
Искусство уклоняться (Мат. 23,16-22)
|
|
|
|
Мы уже видели, что в вопросах клятвы иудейские законники были мастерами на увертки (Мат. 5,33-37). Главный принцип уверток был таков: в глазах иудея клятва была обязательной, если это была нерушимая клятва. В широком смысле слова, нерушимой была клятва, в которой совершенно определенно и без всякой двусмысленности употреблялось имя Бога; такую клятву нужно было сдержать, чего бы это ни стоило. Любая другая клятва могла быть нарушена. Идея заключалась в том, что, если в клятве действительно было употреблено имя Божье, то Он был введен в дело как участник, и нарушить эту клятву значило не только разбить веру людей, но и оскорбить Бога.
Искусство вывернуться из положения было доведено до высокой степени совершенства. Иисус говорит: "Вы довели искусство изворачиваться до такого совершенства, что клятву Храмом точно считать не обязательной, тогда как клятва золотом Храма считается обязательной; клятва жертвенником необязательна, а клятва даром, приносимом на жертвеннике, нерушима". Это кажется скорее сведение до абсурда иудейских методов, нежели буквальным их описанием.
В этом отрывке заложена идея, что весь подход к клятвам, вся концепция различных уловок и отговорок, происходит от фундаментальной лживости. Действительно верующий человек никогда не дает обещания с сознательным намерением уйти от него; он никогда заранее не обеспечивает себе целый ряд выходов, чтобы после клятвы прибегнуть к ним, если сочтет невозможным выполнить обещание.
Мы не должны с чувством превосходства осуждать это фарисейское искусство находить отговорки. Еще и сегодня человек старается уйти от своего долга под формальным предлогом или обращается к строгой букве закона, чтобы не делать того, чего ясно требует от его дух закона.
|
|
|
Иисус считал, что принцип нерушимости основан на двух началах: Бог слышит каждое сказанное нам слово и видит каждое намерение в нашем сердце. И потому христианину должно быть чуждо искусство находить отговорки и возможности уклониться от долга и слова. Манера уловок, может быть, хороша для неблаговидных мирских дел и надувательства, но не для открытой честности христианского ума.
23-24
Потерянное чувство соотношения (Мат. 23,23-24)
Десятина была важным элементом иудейских религиозных норм. "Отделяй десятину от всего произведения семян твоих, которое приходит с поля твоего каждогодно" (Втор. 14,22). "И всякая десятина на земле из семени земли и из плодов дерева принадлежит Господу; это святыня Господня" (Лев. 27,30). Десятина предназначалась специально для содержания левитов, которые должны были выполнять всю важную работу в Храме. В законе были определены также все вещи, от которых следовало отдавать десятину: "От всего, что съедобно и может быть сохранено, и питается от земли, надлежит отдавать десятину". Установлено также: "С укропа отдавать десятину от семени, листьев и стеблей". Таким образом, было установлено, что каждый человек должен отдавать десятую часть своего урожая Богу.
Смысл слов Иисуса таков: все считали, что должны отдавать десятую часть главных злаков и плодов. А тмин, укроп, и мята, - приправы с огорода для собственной кухни, - не выращивали в большом количестве, всего пару веток. Все три травы использовали как приправу, а укроп и тмин употребляли как лечебное средство. Отделить десятину от них - это могло составить одно растение. Лишь очень мелочные люди отдавали бы в качестве десятины одно растение с огорода.
Но именно такими и были фарисеи. Они были столь мелочны в отношении десятины, что отдавали даже одну ветку мяты, и в то же время могли быть повинны в несправедливости и нечестности. Они могли быть жестокими, высокомерными и суровыми, не обращая внимание на мольбы о милости; могли давать клятвы и обещания, заранее намереваясь уклониться от взятых на себя обязательств, и забывая о верности. Другими словами, многие из них соблюдали несущественные правила закона, забывая о действительно важных делах.
|
|
|
Этот дух еще не умер, и он не умрет до тех пор, пока Христос не будет царствовать в сердцах людей. Много таких, которые одеваются надлежащим образом в церковь, заботливо отдают церкви свои пожертвования, принимают правильную позу при молитве, никогда не отсутствуют во время причастия, но в то же время никогда не выполняют честно свою дневную работу, всегда раздражительны, в плохом настроении и скупы со своими деньгами. Многие женщины только и занимаются добрыми делами, заняты во всевозможных комитетах, а дети их чувствуют себя одинокими по вечерам. Это очень просто - соблюдать все внешние религиозные нормы и все же быть совершенно нерелигиозным.
Чтобы не спутать внешнее соблюдение религиозных норм и правил подлинной набожностью, необходимо обладать чувством меры и относительной важности.
Иисус использует здесь в 23,24 яркую иллюстрацию. Дело в том, что комар - насекомое, нечистое животное, как и верблюд. Чтобы случайно не выпить что-нибудь нечистое, вино процеживали через ткань, чтобы отцедить все нечистое. Эта юмористическая картина, должно быть, вызвала взрыв смеха, потому что человек тщательно отцеживает свое вино через ткань, чтобы не проглотить малюсенькое насекомое, и в то же время всецело глотает верблюда. Это картина человека, совершенно потерявшего чувство относительной важности.
25-26
Подлинная чистота (Мат. 23,25.26)
Идея нечистоты постоянно встречается в иудейском законе. Надо помнить, что эта нечистота не была физической нечистотой. Нечистая чаша - это не грязная чаша в нашем понимании. Быть обрядово нечистым значило, что человек не может войти в Храм или в синагогу, что он лишен права принимать участие в богослужении. Человек был нечистым, если, например, прикоснулся к мертвому телу, или приходил в контакт с язычником. Женщина была нечистой, если у нее было кровотечение, даже если это кровотечение было совершенно нормальным явлением и не вредило здоровью. Если такой нечистый человек прикасался к любому сосуду, к чаше - эта чаша сама становилась нечистой, и, в свою очередь, любой человек, прикоснувшийся к этой чаше, или делавший с ней что-нибудь, тоже становился нечистым. Поэтому было необычайно важно, чтобы вся посуда была обрядово чистой, и закон, регулирующий очищение, был очень сложным. Мы можем привести лишь некоторые основные примеры.
|
|
|
Глиняный, полый сосуд мог стать нечистым лишь изнутри, а не снаружи; он может быть очищен лишь одним образом - он должен быть разбит. Следующие предметы вообще не могут стать нечистыми: плоское блюдо без кромки, открытая лопата для угля, железная решетка с дырками для просушки или поджаривания зерна. Но, с другой стороны, нечистыми могут стать блюдо с кромкой, глиняная банка для специй, или прибор для письменных принадлежностей. Плоские сосуды, изготовленные из кожи, кости, дерева и стекла не могли стать нечистыми, а глубокие могли. Они становились чистыми, если их разбить. Любой металлический сосуд, одновременно и гладкий и полый, может стать нечистым, а дверь, засов, замок, петля дверная, и дверной молоток не могут стать нечистыми. Если предмет изготовлен из дерева и металла, то дерево может стать нечистым, а металл - нет. Эти правила могут показаться нам фантастическими, а фарисеи мелочно соблюдали их.
Пища и питье, находившиеся в сосуде, могли быть добыты обманом, вымогательством, воровством; они могли быть роскошными, могли служить для обжорства - все это не имело никакого значения, если сами сосуды были чистыми. Вот еще один пример того, как можно преувеличивать значение мелочей и упускать из виду важное.
Каким бы противоречивым нам все это ни покажется, такое может иметь место еще и сегодня. Иная церковь может оказаться раздвоенной из-за цвета ковра или из-за украшения церковной кафедры, или из какого металла или какой формы должны быть чаши для причастия. По-видимому, в религии людям труднее всего осознать относительную важность того или другого, и трагедия заключается в том, что часто мир нарушается вследствие того, что придают большое значение мелочам.
|
|
|
27-28
Скрытый упадок (Мат. 23,27.28)
И этот образ был понятным каждому иудею. Чаще всего умерших хоронили у обочины дороги. Мы уже видели, что всякий, кто прикоснется к мертвому телу, считался нечистым (Числ. 19,16). И потому всякий, прикоснувшийся надгробному камню, автоматически становился обрядово нечистым. Один раз в году, - на Пасху, - дороги Палестины были переполнены паломниками. Стать обрядово нечистым по пути на празднование Пасхи - это было бы для человека катастрофой, потому что значило, что он не может принять участие в праздновании. И потому у иудеев был обычай - в месяц Адар они белили все придорожные надгробные камни, чтобы ни один паломник не задел случайно и не стал бы нечистым.
И потому, если человек путешествовал по Палестине весной, эти надгробные камни были белыми, почти красивыми в лучах солнца, но за ними были тела и скелеты, прикосновение к которым оскверняло человека. Вот, говорит Иисус, именно таковы фарисеи. По внешнему поведению они были очень религиозными и праведными людьми, а сердца их внутри были бесчестны и полны греха.
Такое может иметь место и сегодня. Как сказано у Вильяма Шекспира, человек может улыбаться и улыбаться и быть в то же время злодеем и негодяем. Человек может ходить в позе смирения, опустив голову, благоговейными шагами, и со сложенными на груди руками, и в то же время презрительно смотреть сверху вниз на тех, кого он считает грешниками. Само смирение его может быть лишь гордыней; и, расхаживая так смиренно, он, может быть, с удовольствием думает о том, каким набожным считают его те,кто видит его. Действительно хорошему человеку трудно мыслить о том, что он добр, но кто любуется своей святостью уже потерял ее, каким бы его ни считали окружающие.
29-36
|
|
|
