 |
августа Гумилёву было разрешено свидание с матерью в пересыльной тюрьме, она передала ему тёплые вещи (место происшествия: Норильский лагерь)
|
|
|
|
АННА АХМАТОВА: В НЕМИЛОСТИ У ВЛАСТЕЙ
Выдающейся поэтессе Анне Ахматовой довелось испытать на себе гнет советских репрессий сверх меры. Она и ее семья постоянно находилась в немилости у властей.
Ее первого мужа, Николая Гумилева, расстреляли без суда и следствия, много лет провел в лагерях сын Лев, дважды арестовывали второго мужа — Николая Пунина. Квартира в Фонтанном доме непрерывно прослушивалась и отслеживалась. Ахматову травили и, исключив из Союза писателей, практически объявили вне закона. И, конечно, все увиденное ею легло на страницы поэмы Реквием.
Реквием
Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл, -
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.(Алина)
Вместо предисловия
В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз кто-то "опознал" меня. Тогда стоящая за мной женщина с голубыми губами, которая, конечно, никогда в жизни не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили шепотом):
- А это вы можете описать?
И я сказала:
- Могу.
Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда было ее лицом.(Алина)
1 апреля 1957
Ленинград
Посвящение
Перед этим горем гнутся горы,
Не течет великая река,
Но крепки тюремные затворы,
А за ними "каторжные норы"
И смертельная тоска. (Алина)
Март 1940
В 1938 году Лев Гумилёв после нескольких арестов попадает под заключение: «…я окончательно „дошёл“. Худой, заросший щетиной, давно не мывшийся, я едва таскал ноги из барака в лес. Валить лес в ледяном, по пояс занесённом снегом лесу, в рваной обуви, без тёплой одежды, подкрепляя силы баландой и скудной пайкой хлеба, — даже привычные к тяжёлому физическому труду деревенские мужики таяли на этой работе как свечи… В один из морозных январских дней, когда я подрубал уже подпиленную ель, у меня выпал из ослабевших рук топор. Как на грех, накануне я его наточил. Топор легко раскроил кирзовый сапог и разрубил ногу почти до самой кости. Рана загноилась».(слова сына)
|
|
|
Жизнь Гумилёву спасла тогда пришедшая от Ахматовой посылка[73]. 24 января 1939 года его отправили в Ленинград на доследование. В письме Сталину, Ахматова писала: «Иосиф Виссарионович! Спасите советского историка и дайте мне возможность снова жить и работать».
I
Уводили тебя на рассвете,
За тобой, как на выносе, шла, (Алина)
В темной горнице плакали дети,
У божницы свеча оплыла. (Алина и Даша)
На губах твоих холод иконки. (Даша)
Смертный пот на челе... не забыть!
Буду я, как стрелецкие женки,
Под кремлевскими башнями выть.
II
Тихо льется тихий Дон,
Желтый месяц входит в дом.
Входит в шапке набекрень -
Видит желтый месяц тень.
Эта женщина больна,
Эта женщина одна,
Муж в могиле, сын в тюрьме, (Алина)
Помолитесь обо мне.(Даша)
IIІ
Нет, это не я, это кто-то другой страдает.
Я бы так не могла, а то, что случилось,
Пусть черные сукна покроют,
И пусть унесут фонари.
Ночь. (Даша)
ІV
Показать бы тебе, насмешнице
И любимице всех друзей,
Царскосельской веселой грешнице,
Что случилось с жизнью твоей.
Как трехсотая, с передачею,
Под Крестами будешь стоять
И своей слезою горячею
Новогодний лед прожигать.
Там тюремный тополь качается,
И ни звука. А сколько там
Неповинных жизней кончается...(Алина)
V
Семнадцать месяцев кричу,
Зову тебя домой.
Кидалась в ноги палачу -
Ты сын и ужас мой.
(Даша)
|
|
|
августа Гумилёву было разрешено свидание с матерью в пересыльной тюрьме, она передала ему тёплые вещи (место происшествия: Норильский лагерь)
VI
Легкие летят недели,
Что случилось, не пойму.
Как тебе, сынок, в тюрьму
Ночи белые глядели,
Как они опять глядят
Ястребиным жарким оком,
О твоем кресте высоком
И о смерти говорят.(Вместе)
YII
Приговор
И упало каменное слово
На мою еще живую грудь.
Ничего, ведь я была готова,
Справлюсь с этим как-нибудь.
У меня сегодня много дела:
Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить. (Даша)
Лето 1939. Фонтанный Дом
(Николай Гумилёв)3 августа 1921 года Гумилёв был арестован по подозрению в участии в заговоре «Петроградской боевой организации В. Н. Таганцева». Несколько дней Михаил Лозинский и Николай Оцуп пытались выручить друга, но, несмотря на это, вскоре поэт был казнен. Ахматова даже не знала, где похоронен её муж,Анна Ахматова считала, что место казни было на окраине города в стороне Пороховых.
VIII
К смерти
Ты все равно придешь. - Зачем же не теперь?
Я жду тебя - мне очень трудно.
Я потушила свет и отворила дверь
Тебе, такой простой и чудной.
Прими для этого какой угодно вид,
Ворвись отравленным снарядом
Иль с гирькой подкрадись, как опытный бандит,
Иль отрави тифозным чадом,
Иль сказочкой, придуманной тобой
И всем до тошноты знакомой, -
Чтоб я увидела верх шапки голубой
И бледного от страха управдома.
Мне все равно теперь. Струится Енисей,
Звезда полярная сияет.
И синий блеск возлюбленных очей
Последний ужас застилает.(Даша)
19 августа 1939
Фонтанный Дом
Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.(Алина)
Эпилог
2 (Вместе)
Опять поминальный приблизился час.
Я вижу, я слышу, я чувствую вас:
И ту, что едва до окна довели,
И ту, что родимой не топчет земли,
И ту, что красивой тряхнув головой,
Сказала: "Сюда прихожу, как домой".
Хотелось бы всех поименно назвать,
Да отняли список, и негде узнать.
Для них соткала я широкий покров
Из бедных, у них же подслушанных слов.
О них вспоминаю всегда и везде,
|
|
|
О них не забуду и в новой беде,
И если зажмут мой измученный рот,
Которым кричит стомильонный народ,
Пусть так же оне поминают меня
В канун моего погребального дня.
А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнуть задумают памятник мне,
Согласье на это даю торжество,
Но только с условьем - не ставить его
Ни около моря, где я родилась
(Последняя с морем разорвана связь),
Ни в царском саду у заветного пня,
Где тень безутешная ищет меня,
А здесь, где стояла я триста часов
И где для меня не открыли засов.
Затем, что и в смерти блаженной боюсь
Забыть громыхание черных марусь,
Забыть, как постылая хлопала дверь
И выла старуха, как раненый зверь.
И пусть с неподвижных и бронзовых век
Как слезы струится подтаявший снег,
И голубь тюремный пусть гулит вдали,
И тихо идут по Неве корабли.
Март 1940
Фонтанный Дом
Ради спасения сына Ахматова бросила в ноги верховному палачу последнюю жертву — свое поэтическое имя. Палач жертву принял. И это все решило. Льва Гумилева, правда, все равно не освободили, но и Ахматову не арестовали. Впереди ее ждали 16 мучительных лет одиночества.
|
|
|
