 |
Глава 54: Нежелание быть посредственным.
|
|
|
|
Увидев голову, И Юнь прищурился.
Эта голова была покрыта красной чешуёй. Оставалось непонятно, как эти прекрасные чешуйки так сильно почернели.
У головы были три рога, не уступающих по остроте мечу. Также у головы были острые клыки и два длинных уса. Причём голова не выглядела отвратительно, но даже, казалось, обладала каким-то своим достоинством и величием.
Хотя это существо было давно мертво, но его два зелёных глаза, казалось, всё ещё источали холодную жажду убийства, отчего возникало сковывающее чувство.
– Это…
И Юнь не знал почему, ибо кроме жажды убийства, он также ощутил, что из глаз этого мёртвого зверя исходит слабое чувство непримиримости.
– Его называют зверь Чилинь! – раздался слабый голос. И этот голос был не старика, а Линь Синьтун.
Для И Юня голос Линь Синьтун был столь же мягок и нежен, как охапка цветков экзохорды.
И Юнь слегка ошеломлённо взглянул на Линь Синьтун. С тех самых пор, как он встретил их, Линь Синьтун была очень тихой, за исключением случая, когда они дрались. Она никогда не присоединялась к его разговорам со стариком.
Линь Синьтун сказала:
– Чилинь – это пустынный зверь. Хотя качество его пустынных костей не низкое, но по силе Чилинь довольно слаб, если сравнивать его с другими пустынными зверьми. Звери Чилинь особенные. Небольшая часть из них внезапно умирает в самом расцветет сил.
– Э? – И Юнь замер на мгновение. Самоубийство?
Линь Синьтун продолжила:
– Согласно слухам, в жилах Чилиня течёт кровь Огненного Цилиня. Если они зажгут свои меридианы, то могут превратиться в настоящего Огненного Цилиня, находясь посреди огня.
– Но нынешние звери Чилинь уже сменили множество поколений. Даже если они действительно были потомками древнего зверя Огненного Цилинь, они становятся ими крайне редко. Потому большинство обычных зверей Чилинь просто живут обыденной жизнью несколько сотен лет и умирают от старости.
|
|
|
– Однако…. Некоторые звери Чилинь не разделяют подобные мысли. С самого рождения, они будут искать и поглощать всякие предметы со стихией огня. Они будут даже поглощать огонь и собирать огромное количество энергии огня внутри своего тела, до тех пор, пока их тела не выдержат и не взорвутся пламенем Чилинь!
– Тогда звери Чилинь проходят крещение огнём. В этом огне они будут искать их древнюю родословную Цилинь.
– Но… У них у всех лишь один исход, а именно, сгорание до смерти, абсолютно без исключения…
– Иногда, думаю, они и сами точно знают, что невозможно пробудить родословную предков внутри себя, но при этом они всё равно не прекращают делать это, потому что, хоть они и могут спокойно и мирно жить столетиями, они бы предпочли зажечь пламя Чилинь внутри себя, и умереть в самом расцвете сил, поглощённые огнём.
Голос Линь Синьтун стал тише. Она уже давно знакома с пустынными зверьми Чилинь.
Она чувствовала себя также, как и звери Чилинь. Родившись с Инь Меридианами, она не могла разрушить своё проклятие. Чтобы соединиться с её разрушенными меридианами, она должна быть как звери Чилинь, которые всеми силами желали пробудить древнюю родословную Огненного Цилинь.
Это было так же сложно, как взобраться на небо, и тоже самое, что мотыльку лететь на огонь, то есть равносильно верной гибели.
Нужно ли ей было выбрать жизнь посредственного зверя Чилинь, и прожив спокойной жизнью сотни лет, умереть от старости, или же ей стоит поступить как храбрые звери Чилинь, и попытаться выйти за рамки своей судьбы, не заботясь о собственной жизни?
На самом деле, Линь Синьтун уже давно всё решила в своём сердце…
Услышав слова Линь Синьтун, И Юнь молчал.
|
|
|
С рождения искать пламя и собирать предметы со стихией огня, которые были самыми жаркими. Потом есть их, пока они не сожгут их тела, и в конце концов умереть в огне.
Даже если они знали, что у них нет ни шанса стать Огненным Цилинем, они были готовы гоняться за этой несбыточной мечтой даже ценой своей жизни.
Потому что они не хотели жить как слабаки. Это можно описать фразой: «Нежелание быть посредственным».
Именно, нежелание быть посредственным. И Юнь тоже не хотел оставаться посредственным. Но он не знал, что нежную и слабую Линь Синьтун посещали похожие мысли.
– Старший, вы используете историю зверей Чилинь, чтобы мотивировать молодое поколение, или же наоборот, чтобы они не были слишком самоуверенными и не обожгли свои пальцы? – неожиданно спросил И Юнь.
Толстый старик буркнул в ответ:
– Ты слишком много думаешь. Какой смысл мотивировать тебя, с твоим-то телосложением? Я могу лишь сказать тебе не быть самоуверенным. В этом мире есть много тех, кто занимается боевыми искусствами. И многие погибают на этом пути. Для того, чтобы получить больше ресурсов, они в одиночку уходят в дикие земли, ничего не зная о мире, и в конце концов оказываются в желудках зверей!
Хотя у толстого старика был ядовитый язык, его слова содержали искренние наставления.
И Юнь смиренно сказал:
– Я всё понял, благодарю за наставление.
– Ну… – видя искреннюю покорность И Юня, толстый старик был доволен, – Книга, которую тебе дала Синьтун, хорошо подойдёт тебе. Так что усердно изучай её. Хотя я всё ещё думаю, что у тебя плохое телосложение, но твоя восприимчивость ещё более-менее. Что касается твоей техники «Кулак Драконьей Жилы и Тигриной Кости», то она тоже изучена кое-как. Прочти книгу Синьтун, и твоя сила должна возрасти.
В подтексте намеренно пренебрежительных слов толстого старика, И Юнь мог различить слова ободрения, и потому он смиренно принял его совет.
– Ах, какая жалость! – толстый старик покачал головой, сменив тему, – Малыш, а ты знаешь, что если продашь эту книгу в древний клан, и скажешь, что эти заметки были сделаны Синьтун, то даже я понятия не имею, сколько молодых мастеров захотят купить её за огромную цену. Для юных мастеров, Синьтун…
|
|
|
– Учитель! – Линь Синьтун резко перебила толстого старика. По определённой причине, за ней действительно гонялись многие сыновья из больших семей древнего клана. Если бы учитель не взял её в качестве своего ученика, она бы уже была обручена.
Хоть Линь Синьтун и обладала превосходным талантом, из-за её Инь меридианов, её сила была сильно ограничена, потому она могла прожить лишь несколько сотен лет.
Её клан был очень практичен. Всё делалось в интересах семьи. Очевидно, что выдавая свою дочь замуж, они бы заручились поддержкой другой влиятельной семьи, что ещё сильнее бы продвигало интересы всего клана.
– Забудь, что я сказал, – помахал рукой толстый старик. И тут же сменил тему, сказав:
– Эй, малыш, теперь эта голова Чилиня твоя. Звери Чилинь особенные. После их смерти, Юань Ци довольно медленно вытекает из их тел. На это может уйти даже десяток лет. Так что если ты сможешь хорошо спрятать её, то сможешь постепенно поглощать Юань Ци без необходимости переработки. Лишь от тебя зависит, сколько ты сможешь поглотить.
С точки зрения толстого старика, И Юнь не был способен переработать пустынные кости. К тому же, с талантом И Юня, вряд ли он сможет полностью переварить голову Чилиня. И потому лучшим способом для него было медленно поглощать выходящую энергию.
Конечно же этот способ был слишком медленным. Как могли сыновья больших кланов ждать целых 10 лет?
– Малыш, хотя я уже говорил тебе это, но я догадываюсь, что ты всё равно захочешь самостоятельно выйти в дикие земли, чтобы набраться опыта. Ну и пёс с ним. Я дам тебе защитный талисман. Когда ты достигнешь пика Сборщика Ци, этот защитный талисман активируется. Он сможет один раз защитить твою жизнь. Если в один прекрасный день нам суждено будет встретиться вновь, и ты не используешь его, то можешь подарить его мне.
– Э? Чего ты так на меня смотришь? – спросил толстый старик, заметив подозрительный взгляд И Юня.
И Юнь не ожидал, что этот жадный старик предложит ему какую-то помощь. Должно быть, солнце взошло с запада.
|
|
|
Но если он что-то предложил, то можно ли этому доверять?
Глава 55: Су Цзе.
Пока И Юнь размышлял над словами старика, он увидел, что толстый старик вынул оторванный клочок жёлтой бумаги. Этот клочок бумаги напоминал старую бумагу, используемую в 80-х годах в Китае, ту, которую сельские жители использовали в качестве туалетной бумаги. Но этот бумажный талисман был даже более изодранный, чем та туалетная бумага.
Качество бумаги этого бумажного талисмана сильно уступало бумаге книги, которую ему дала Линь Синьтун.
Под вопросительным взглядом И Юня, толстый старейшина сунул толстый палец в рот и облизал его. Он, используя свой палец как перо, начал слюной наносить магические формулы на бумагу.
– Готово!
Толстый старик протянул бумажный талисман И Юню, сказав:
– Бережно храни его. Мой талисман стоит целое состояние. Тебе очень повезло. Почему ты опять на меня так странно уставился? Не к чему быть растроганным до слёз.
Не находя слов, И Юнь молча принял талисман. На талисмане повсюду была мешанина из слюны, но похоже, она быстро сохла.
И Юнь посмотрел на талисман неуверенным взглядом. Хотя он не сомневался в силе старика, но он боялся, что старик разыгрывает его. Ведь этот талисман должен защитить его жизнь!
Если в какой-то момент он будет находиться на грани гибели, например, будет загнан в угол пустынным зверем, и он вытащит этот клочок талисмана, но ничего не произойдёт…
Эта сцена в его голове была слишком реальна. И Юнь больше не мог думать об этом. Можно было ожидать, что пустынный зверь с развитым интеллектом, мог подумать, что И Юнь был настолько добр, что дал ему клочок туалетной бумаги. И когда зверю захочется посрать после переваривания И Юня, то он воспользуется этой бумажкой, чтоб подтереть свой зад!
– Ладно, я своё слово сдержал, а теперь пора тебе приниматься за дело и приготовить для меня еды! – толстый старик вынул много больших котелков и сковородок из кольца, и свалил их в кучу перед И Юнем, наделав много шума.
От такого И Юнь не смог сдержаться и с чувством вздохнул. Человек такого высокого положения был на многое способен, и даже обладал кольцом, в котором было столько свободного места. Даже на время долгого путешествия, он брал с собой семь или восемь котелков.
Ему некуда было спешить, чтобы приготовить курицу, запечённую в соли, потому он сложил руки, обняв кулак одной руки другой и спросил:
– Могу ли я узнать имя многоуважаемого старшего господина?
Узнав много нового и получив столько доброты, И Юнь даже не знал имени этого старика.
– Хех, моё имя… – старик ненадолго замолчал, будто вспоминая что-то, – Давно уже никто не называл меня по имени. Если хочешь узнать, я поставлю тебе свою именную печать.
|
|
|
Сказав это, старик вдруг достал из кольца небольшой продолговатый предмет, похожий на печать, и прикоснулся им к куску туалетной бумаги.
Несколько мгновений слабый свет исходил от печати, оставив отпечаток на бумаге.
В печати было лишь два слова: «Су Цзе».
«Су Цзе?» – в смятении подумал И Юнь. Это имя было особенным. «Цзе» означало бедствие или огромное несчастье. Родители ребёнка, как правило, выбирают благоприятные и счастливые имена, и крайне редко кто выбирает «Цзе» в качестве имени.
– Этот ребёнок запомнит вашу доброту, – искренне сказал И Юнь, ибо он уже знал, что хотя у старика Су был поганый рот, а сам он был жаден и скуп, он всё же помог И Юню. И он бы точно не стал помогать ему, если бы не «Курица, запечённая в соли».
И Юнь расстался со стариком Су. Но прежде, чем расстаться, И Юнь записал для старика рецепт запечённой курицы в соли, а также записал несколько способов приготовления пищи с использованием алкоголя. Где-нибудь наверняка должны быть хорошие повара, кто бы смог, последовав этому рецепту, приготовить вкусные блюда на радость старику Су. Это был единственный способ, каким он мог отплатить его за доброту.
И перед уходом И Юня, старик Су дал ему еды. Ведь как никак жизнь в этой пустоши была слишком суровой.
Таким образом, на закате солнца, старик Су и Линь Синьтун собирались продолжить своё путешествие. И когда они повернули головы, И Юнь уже скрылся в горах. И всё, что осталось, лишь облака, которые, казалось, горели в небе.
– Учитель, вы хорошо подумали насчёт него? – спросила Линь Синьтун. После приготовления куриц И Юнем, она ещё раз устроила тренировочный бой с ним. Но, к её разочарованию, то странное ощущение, которое она испытала в первый раз, так и не появилось вновь.
Похоже, мне лишь показалось.
Старик Су покачал головой:
– Я не возлагаю на него никаких надежд, я просто восхищаюсь им.
– Его восприимчивость поразила меня, и он довольно удачлив, но… Я ничего не могу поделать с его слабым телосложением. Если он захочет попасть в более высокие сферы развития, ему потребуется огромное количество ресурсов. Ему придётся очень нелегко!
В этом мире было множество тех, кто стремился стать воином. Их было так много, как песчинок на берегах Ганга, но сколько из них добились успеха?
– Похоже, этот мир обрёл чудо… – пробормотала Линь Синьтун тихо. Казалось, что она говорила про И Юня, но также казалось, что она говорила о себе.
Да, чудо…
Он был Пустынным Мастером Небес и у него были крайне завышенные требования к своему ученику. Он хотел, чтобы у его ученика было отличное телосложение и также превосходный талант в искусстве переработке костей. Но было слишком трудно найти такого человека. Он искал сотни лет, и видел бесчисленное количество отпрысков больших кланов, прежде чем взять Линь Синьтун в ученики.
И хотя он был доволен своим учеником, но у неё были Инь Меридианы, из-за чего её превосходный талант в боевых искусствах просто-напросто пропадал зря.
Вот же ирония.
– Пойдём… Мы можем больше никогда не встретиться с ним. Мы не пробудем долго в Божественном Королевстве Тайэ. Когда мы покинем Божественное Королевство Тайэ, этот малыш даже не выйдет за пределы Пустынного Облака. Даже если он сможет покинуть Пустынное Облако, то для него будет очень сложно покинуть территорию Божественного Королевства Тайэ за всю свою жизнь. Божественное Королевство Тайэ слишком огромно.
Старик Су даже испытывал небольшую досаду, что этот парнишка с такими высокими стремлениями, родился не в том месте и с плохим телосложением, неподходящим для изучения боевых искусств. Это сильно угнетало.
– Никогда не встретимся с ним? – Линь Синьтун впала в транс, вспомнив то ощущение, когда она впервые коснулась И Юня. Её меридианы, истощённые от рождения, казалось, действительно ожили на мгновение.
Однако, последующие события доказали, что с вероятностью в 99% процентов, это была лишь иллюзия, но Линь Синьтун не хотела сдаваться, если есть хоть частичка надежды. Может, её учитель мог это как-то объяснить?
– Учитель, мне нужно вам кое-что рассказать… – вдруг заговорила Линь Синьтун.
– Ох? В чём дело? – с серьёзным видом спросил старик Су, замедлив шаги.
Линь Синьтун описала свои ощущения в мельчайших подробностях. Услышав её рассказ, старик Су очень удивился. Истощённые меридианы вдруг ожили? В чём могла быть причина?
Находясь в глубокой задумчивости, он машинально начал поглаживать бороду.
Старик Су провёл несколько лет, изучая Инь Меридианы в попытке вылечить их, но он всё время терпел неудачу, снова и снова. Но благодаря его исследованиям, мало кто мог сравниться со стариком Су в понимании Инь Меридиан.
Инь Меридианы были мёртвыми от рождения, и не могли проводить энергию, подобно тому, как высохший колодец не мог давать воду. Но исходя из слов Линь Синьтун, во время спарринга с И Юнем, в эти самые меридианы проник мягкий поток энергии!
Даже если это было иллюзией Линь Синьтун, старик Су воспринял это всерьёз.
– Сначала сходим в племя Тао. Я уже договорился о встрече с одним из командиров Гвардии Изысканного Дракона и попросил собрать его побольше сведений о Рождении Фиолетового Облака. И после того, как я получу информацию, мы сможем это всё подробнее обсудить!
Главной причиной старика Су посетить Пустынное Облако был феномен Рождения Фиолетовых Облаков. Он хотел узнать, было ли это сокровище, что возникло на территории Пустынного Облака, и если да, то мог ли он использовать его, чтобы обмануть судьбу и восстановить меридианы Линь Синьтун?!
Что же до И Юня, была большая вероятность, что это была лишь иллюзия Линь Синьтун. И хоть старик Су не сильно надеялся на это, но он всё же не собирался упускать даже такой слабый шанс, и решил расследовать это дело.
Глава 56: Осада.
После заката, небо ещё не полностью погрузилось во тьму. В племени Лянь, около семи детей и несколько женщин стояли вокруг дома Цзян Сяожоу. Этим детям, примерно было около восьми или девяти лет. Самый старший был возраста И Юня. Одеты эти дети в лохмотья, а их тела все в грязи. В их руках было коровье дерьмо, и они бросали его в дверь дома Цзян Сяожоу.
*Плюх! Плюх! Плюх!*
Грязный коровий навоз, сталкиваясь с дверью дома, порождал сильную вонь.
За детьми стояла старая женщина, одетая в длинный чёрный балахон, и сильно похожая на ведьму. Она начала танцевать, словно в эпилептическом припадке, и во время сего действа, успевала выкрикивать странные фразы.
– Все боги мои братья! Все бодхисатвы мои сёстры! Все болезни и несчастья уйдите прочь! Демоны и призраки поскорее убирайтесь! Чарующие злые духи, явите себя! Ааа, ааа, ааа!.. Ууу, ууу, ууу!... Ааа, ааа, ааа!
Из её беззубого рта продолжал доноситься вой, похожий на вой приведения, который испытывает оргазм.
Когда голос старухи достиг своего апогея, дети вокруг ещё больше воодушевились, и начали активнее бросаться коровьим дерьмом.
Коровий навоз был получен от маленького стада быков и коров племени Лянь. Там всегда было много навоза, и потому они с лёгкостью смогли добыть необходимое количество.
Жители деревни использовали коровий навоз, чтобы изгонять зло.
Новости о кровотечении из семи отверстий у И Юня быстро распространилась по всей деревне.
Смерти тут не были редкостью, но ужасная смерть обычно привлекала внимание многих людей, вызывая беспокойство.
И в полдень, племя Лянь внезапно распространило информацию о том, что И Юнь умер от загадочной болезни! Это было что-то вроде чумы!
Вдруг всё племя Лянь словно взорвалось и зашумело!
Множество людей распространили эту новость по всему племени за два часа!
Чума!
Это было чрезвычайно страшное слово в огромной пустоши. Чума была ужасна, потому что унесла с собой даже больше жизней, чем голод.
Как правило, чума могла с лёгкостью уничтожить целое племя.
В Древнем Китае хотя бы была возможность сбежать из очага заболевания, но в Пустынном Облаке возникновение чумы было равносильно смертному приговору. Бежать попросту было некуда. Побег в дикую бескрайнюю пустошь приведёт лишь к смерти от клыков зверей.
И потому все жители бескрайней пустоши были в ужасе от чумы до самых костей!
Медицинские средства в бескрайней пустоши были отсталыми. Будь то врачи или травы, их всегда было мало. Но столкнувшись с чумой, никто не будет сидеть на попе ровно, и ничего не делая, ждать смерти.
И таким образом, жители бескрайней пустоши «Изобрели» несколько методов борьбы с чумой, и одним из самых распространённых был «Обряд ведьмы, изгоняющий зло».
Ведьмин «Танец Богам» исполнялся, чтобы прогнать чуму. Что же касается его эффективности, о ней не было ничего известно.
Это может прозвучать нелепо, но в бескрайней пустоши, где преобладало невежество, такого рода явление было весьма распространённым, и считалось чистой правдой. В древние времена на Земле тоже существовали ведьмы по всему миру, и все они были поразительно похожи друг на друга.
Кроме того, жители бескрайней пустоши считали, что коровье дерьмо или кровь собаки отгоняли зло. Собачья кровь была слишком редкой, потому что вся собачья кровь уже давно была выпита, чтобы отбить голод.
Но коровьего помёта было хоть отбавляй. Поэтому они не стеснялись кидать его в дом Цзян Сяожоу. Они бросали его в стены и двери, чтобы запечатать чуму, предотвратив её распространение.
Из-за этого, самопровозглашённые «Отважные» дети бросали дерьмо со всей силы. Они представляли себя воинами племени Лянь, борющимися с чумой и злом!
– Вон то место ещё не задели! – сказал главарь детей, указав на место, куда ещё не попало коровье дерьмо.
*Шмяк! Шмяк! Шмяк!*
Коровье дерьмо при столкновении со стеной взрывалось, разбрызгивая всю округу. Эта стена была близко к окну. В оконный проём Цзян Сяожоу когда-то поставила лишь кусок бумаги. В племени Лянь бумага была очень дорогой, но не оставишь же зимой окна открытыми. Без бумаги, запечатывающей окна, ветер будет постоянно продувать дом.
Цзян Сяожоу потратила целый день, заклеивая окна толстым слоем бумаги, один лист за другим, всё для того, чтобы убедиться, что она с братом смогут даже зимой наслаждаться домашним теплом.
Но теперь…
*Па!*
С хлопком, куча коровьего дерьма порвала бумагу и влетела в дом.
Коровье дерьмо, упав на пол, тут же забрызгало всё в метре от себя.
В это время Цзян Сяожоу сидела на кровати, и выглядела очень подавленной.
Когда новости о её брате начали распространяться, естественно, она была первой, кто узнал об этом. Но она не верила, что это правда, ибо её брат раньше смог пережить несколько несчастий, так и не погибнув.
В этот раз они заявили, что её брат точно мёртв. И даже двое мужчин утверждали, что И Юнь сиганул с обрыва, где высота до земли была в несколько десятков метров. Да с такой высоты даже кошка разобьётся!
Брат… Прыгнул в реку… Насмерть…
Цзян Сяожоу повторяла эти слова, как проклятие, сутки напролёт. Было неизвестно, как она справлялась с этим, но она полностью выпала из реальности.
Она не могла поверить, что её брат был мёртв. Она знала, что в последние дни И Юнь сильно изменился. Он был одарённым, и стал сильным, а после практики боевых искусств, он стал ещё сильнее.
Как мог её сильный брат умереть?
Цзян Сяожоу не могла поверить в его смерть, но возлагала все свои надежды на И Юня!
Но независимо от того, как сильно Цзян Сяожоу верила в И Юня, нельзя было игнорировать факт, что её брат пропал…
Особенно ей становилось нехорошо от этих слухов про чуму, Цзян Сяожоу сильно боялась, что И Юнь действительно был заражён чумой, и брат, боясь заразить её, специально спрыгнул с обрыва и утопил себя.
*Шмяк!*
Ещё один комок дерьма влетел, упав на обеденный стол. Единственные две тарелки в доме сейчас были в говне, и теперь навряд ли их когда-либо снова используют по назначению.
Но Цзян Сяожоу даже не взглянула туда.
Осада дома Цзян Сяожоу, с артобстрелом коровьим дерьмом продолжалась целый день.
Даже с заходом солнца, осаду так и не сняли.
– Плотнее огонь! Эта деваха и дьяволёнок принесут нам одни несчастья! И потому наше племя не должно укрывать их! – снаружи, из разбитого окна, доносился грубый женский голос.
Обладательница голоса была высокого роста, лицо её было длинным, а скулы располагались слишком высоко. Её рукава были закатаны, а сама она выглядела как сварливая баба.
Даже бедные жители деревни были разделены на классы. К тем, у кого была фамилия Лянь в их племени, относились намного лучше, чем к другим. Они даже иногда наслаждались особыми привилегиями в племени, ведь у них была та же фамилия, как и у лидеров племени Лянь.
И у этой сварливой бабы, которая только что говорила, как раз была эта самая фамилия Лянь. И звали её Лянь Цуйхуа. Она также была известна как Тётя Цуйхуа.
На самом деле, приход сюда всех этих людей, а также её агрессивное отношение были лишь последствиями приказа Лянь Чэнюя.
Лянь Чэнюй хотел устроить бурю, и легко нашёл человека, который «позаботится о детях», чтобы раздуть пламя страстей.
– Думаю, мы могли бы ещё сжечь дом, чтобы предотвратить распространение чумы. Знаешь, отец Да Тоу говорил, что своими глазами видел, как тот мальчишка заболел. Он даже сказал, что ребёнок не только болен чумой, но также одержим злым духом!
– В тот момент отец Да Тоу коснулся мальчишки и почувствовал, что его как будто змея укусила! Это вовсе неспроста! Если подумать, то этот мелкий ублюдок жил такой никчёмной жизнью, даже хуже, чем собака, и как его только мог выбрать господин Чжан? Подумать только, он сказал, что этот негодяй был гением боевых искусств, да как такое возможно? Господин Чжан мог не знать, и вы, возможно, тоже не знаете, но этот мальчишка всегда был никчёмным, ничем не отличаясь от бездомного! Он был слабее, чем девка! Какой там гений боевых искусств! Тьфу!
– Только одержимостью можно объяснить, как он мог стать из отброса гением. Это всё из-за одержимости! Когда злой дух захватил его, он стал сильнее, но дух ушёл, и он умер! –саркастически кричала Лянь Цуйхуа, говоря, что последние дни жизни И Юнь был ходячим трупом, одержимым духом.
В минувшие сутки Лянь Цуйхуа постоянно повторяла эту историю, когда встречала кого-то. И конечно же ей об этом рассказал Лянь Чэнюй.
Раз Лянь Чэнюй не мог сделать это сам, он позволил Лянь Цуйхуа распространять эти слухи. Многие люди были готовы поверить, что И Юня объявили талантливым только из-за одержимости.
Ведь они знали, что И Юнь никак не мог быть гением боевых искусств.
Таким образом, могла сохраниться абсолютная власть Лянь Чэнюя. Он был самым талантливым человеком в племени Лянь, и никто не мог сравниться с ним!
Благодаря этому, теперь всё племя теперь верит, что только под руководством Лянь Чэнюя их племя ждёт блестящее будущее.
– Тётя Цуйхуа дело говорит.
– Так он был одержим. Я уже говорил, что такой слабак, как И Юнь, не мог быть талантливее моего Эр Даня.
Несколько женщин без раздумий поддержали её слова, поскольку у неё была фамилия как у руководства племени.
Но Цзян Сяожоу, сидящая в доме, была глуха к этим речам.
Юнь-эр, куда ты ушёл?
Почему не возвращаешься?
Цзян Сяожоу была в оцепенении. Хотя она знала, что надежды мало, но она категорически отказывалась верить в гибель И Юня.
|
|
|
