Глава I. Мы встретились при странных обстоятельствах.

Я никогда не считала себя слабохарактерной. Мне не нравилось хныкать. И к слезам, своим и посторонних, относилась с особым негативом. Просто не переносила людей, которые постоянно ныли. Видимо, я сама по себе такая… жесткая. Вернее, мне нравилось таковой себя считать. Я видела себя таковой. До этого злосчастного года на Дельта Веге. Я возненавидела саму себя за слабость перед здешними порядками. Безлюдная пустошь, сплошь покрытая льдом, снегом и еще ветер, он здесь такой сильный, что услышать его можно в сотнях милях под землей. В такие моменты становиться не по себе, хочется спрятаться еще глубже, дорыться до самых недр земли, лишь бы спрятаться, лишь бы не слышать эти ужасающие звуки, лишь бы больше никогда не ощущать этот извечный холод. Ну вот, я снова хнычу, словно маленькая девочка. И это бесит. Хочется с разбегу впечататься в железобетонную стену, так сильно это бесит, но, что я могу, если, черт побери, от этого холода сводило зубы, а веки непроизвольно слипались, как если бы я долго обходилась без сна. Ох, если бы это было моей единственной проблемой!

Что-то гудит. Вернее, все вокруг гудит. Иногда мне кажется, что слилась воедино с этим извечным шумом. Он стал частью меня, он разделил мои чувства, он просто внедрился в мое сознание, и даже когда я выходила на улицу, чтобы подышать морозным воздухом, я слышала это гудение. Я перестала различать его от элементарной головной боли, так долго находилась среди этой булькающей агонии.

Теперь, моя жизнь состояла только из трех фаз — сон, голод, холод. И в перерывах, я пыталась работать, до тех пор, пока пальцы окончательно не зябли. Перчатки и куртка уже не спасали. И пускай вокруг все горело, благодаря мощным машинам, отвечающим за всевозможные сплавы, теплее от этого не становилось. Даже огонь здесь холодный.

Наверное, так бывает, когда учишься на инженера. Только, мечтаешь вовсе не о том, чтобы тебя сослали из-за случайного чипе невесть куда — на планету, у которой толщина льда достигает ядра! — с, якобы, важной миссией, починить корабль, который за ведома распотрошили до такой степени, чтобы обеспечить работой до конца лет. Наверное, так и будет. Наверное, мне больше не увидеть Землю. Наверное, я умру, так и не услышав урчание мотора этой доисторической машины, ради которой здесь торчу.

Мне хотелось повидать космос, хотя бы раз, чтобы раствориться в неизведанных просторах, увидеть новые миры, постигнуть, как считается, непостижимое, и я уверенно шла к своей цели, а в итоге учеба в Академии принесла мне одно разочарование, и вместо распрекрасных путешествий, я обречена гнить в старом форпосте, наблюдая, как щелкают приборы, пока, цитирую: «настоящие инженеры делают свою работу». Говорят, что мечты материальны. Бред!

Боль в желудке отвлекла меня от глубоких мыслей. Уже в третий раз слышу трель китов, и до сих пор не могу привыкнуть к тому, что мой желудок способен так жалобно урчать. Он болит и сжимается. Но, мне лень шевелить озябшими пальцами, лень разлепить веки, которые, казалось, покрылись тонким слоем льда. Просто лень. Хотя, наверное, дело в отсутствии стимула. Я ведь знаю, что в моем распоряжении ничего, кроме белковой матрицы. В последний раз нормальную еду завозили... три ха-ха, четыре раза! Ее вообще не привозили! Звездный флот на меня забил! Зачем им какая-то девчонка с планеты, которая на первой стадии эволюции? Так, зачем подрываться и терять драгоценное тепло? Я в режиме энергосбережения.

Белковую матрицу любит Кинсер, — мой инопланетный приятель, — хотя, может и не любит, просто в силу своей немногословности он ничего мне не говорит. Должно быть, он никогда не видел нормальной еды, а может и видел. Без понятия. Кинсер был здесь еще до моего появления. Он похож на сморщившуюся горошину лицом, и, нет, не думаю, что это от холода. Хотя, что же, может и от холода.

Так, о чем же это я? Ах, да, о еде! Трель желудка разрывает мои мысли в клочья, и думать о чем-то, кроме еды теперь кажется невозможным. Еда... еда... еда... мои мысли превратились в бессвязную мантру. Если честно, то я уже и забыла, какова на вкус обыкновенная еда. Но, я точно знала, что мне хочется именно что чистой, обыкновенной, человеческой еды. Сэндвич там, или... черт, ничего помимо сэндвичей в голову не идет. Должно же быть что-то кроме сэндвичей? Черт, почему я думаю только о сэндвичах?..

Меня что-то кольнуло в ногу, но я даже не дернулась. Боль была не сильной. Может, от голода у меня происходит отторжение? Сначала ноги, а потом руки. Все занемеет, каждая клеточка в моем теле, и я усну. Будет очень парадоксально, если мне присниться еда, а я уверена, что именно она и будет мне сниться. Внезапно, колющая боль вернулась. Смутно, но до меня дошло, что боль исходит не изнутри, а снаружи. Кинсер!

— Что? — отозвалась я, и лениво стянула шапку с головы.

Кинсер был не один, что дошло до меня спустя несколько долгих секунд, которые я провела тупо, хлопая ресницами и бесцеремонно разглядывая незнакомцев, представших предо мной. Неужели, Великая Звездная Вселенная снизошла до меня? Один из незнакомцев явно был вулканцем, причем не первой свежести. Высокий, со стрижкой горшком и большущими ушами. Я мысленно одернула себя. Нужно быть вежливее, или в следующий раз еду мне привезут через год. Я старательно сосредоточила все свое рассеивающееся внимание на вулканце, параллельно надеясь, что мне не придется сильно выходить из своего режима энергосбережения.

— Скажите, что это неприемлемо! — возмущенно выпалила я.

— Очаровательно, — в ответ выдал вулканец.

— Что? — не понял его второй незнакомец. Кстати, о нем...

Не знаю, что со мной произошло, но, когда я переместила свой взор на него, меня буквально пробило. Будто кто-то сдуру пальнул в меня молнией. Мое кресло отлетело назад, так прытко я с него соскочила. Пришлось приложить усилие, чтобы сделать вид, будто так и задумывалось.

Черт, почему такой молоденький? Где они его откопали? Почему он с этим вулканцем? За что его прислали на эту богом забытую планету? И почему он выглядит так, как будто его побили?

Я не знала, что именно меня так впечатлило: эта его легкая ухмылка, невесть откуда возникшая, идеальная укладка или чертики, пляшущие в его голубых глазах. И я такая, черт бы меня побрал, в толстом утеплительном слое из трех курток, с растрепанной копной темных волос, которые я все утро старательно собирала, честно стараясь привести себя в более-менее терпимый вид, и в конечном итоге, плюнув, мол, для кого мне тут стараться, собрала их в пучок. Хотя, кого я обманываю? Вряд ли то, что сейчас красуется на моей голове, можно назвать элегантным пучком на голове — три ха-ха, четыре раза! — натуральная гулька. Еще, мне нужно умыться. У меня лицо, наверняка такого цвета, как будто я месяц расчищала вулкан после извержения.

Надеюсь, я не слишком откровенно на него пялюсь. Черт. Надо как-то исправить ситуацию. Я нервно потерла щеку, а потом торопливо перевела взгляд на вулканца.

Еда, надо сконцентрироваться на еде! Сэндвичи, думай о сэндвичах. А эти незнакомцы как прилетели, так и улетят.

— Вы делаете свое дело, но неужели нельзя было прибыть раньше? Я здесь уже полгода на белковой матрице Звездного флота в предвкушении обеда! — я демонстративно схватила со стола фантики и швырнула в незнакомцев, а потом бесцеремонно ткнула в них пальцем, мол, чего мне стыдиться, они и так увидели меня не в лучшем свете. — И я понимаю, что тут происходит, ясно? Наказание, верно? Бессрочное. За то, — тут у меня почему-то перехватило дыхание, но меня это не остановило, — что было случайностью!

Захотелось хлопнуть себя по лбу. Как же жалко я сейчас, наверное, выгляжу. Голодная, холодная, сонная, грязнуля из необитаемой планеты, сосланная в форпост Звездного флота. Да какая я девушка? Я просто ковыряшка в зелезяках!

Внезапно, на лице вулканца появилась улыбка. И самое интересное, что не насмешливая, а теплая. Как будто бы он рад, что нашел меня.

— Вы Скарлетт Монтгомери? — вопросил мужчина.

— Ты ее знаешь? — удивился второй незнакомец.

— Так точно! — вновь влезла я. — Если тут нет другого офицера Звездного флота, который бы также пахал, и также хотел есть! — Кинсер что-то громко промычал, поднимая руку. — Заткнись! — оборвала его я. — Ляпнул! Ты же вообще ничего не ешь! Съешь такой кусочек, — мои озябшие пальцы с трудом подчинились, когда я показала Киснеру сколько он съедает по моим меркам, — и все, сыт! Я говорю о еде, — вернулась я к незнакомцам с многозначительным выражением на лице. — Настоящей! Вы прилетели, и за это спасибо, но где она?

С одной стороны, мне было стыдно за свое поведение, но с другой стороны я не могла найти этому ни одной вразумительной причины. Не мне должно быть стыдно, а тем, по вине кого я оказалась здесь, в такой ситуации. Я тут не по своей воле. Так, пусть отвечают по всей строгости закона.

Почесав затылок, я отвела от незнакомцев взгляд, не хватало еще, чтобы они увидели стыд в моих глазах, не выношу жалость по отношению к себе, и поспешила занять кресло у другого стола, мельком взглянув на данные на мониторе. Показатели по-прежнему те же, что и час назад. Я тяжело вздохнула. У меня дрожали ноги, и пришлось обхватить себя руками, чтобы спрятать оледеневшие пальцы в слоях курток.

— Вы, мисс Скарлет, постулировали идею трансварпного перемещения, — продолжил вулканец.

— Так, я о том и говорю! — эмоциональный всплеск заставил раскинуть руки в стороны. — А, как я тут оказалась? У меня вышла дискуссия с преподавателем на тему релятивистской физики и ее роли в подпространственных путешествиях! Он думал, что транспортировка предмета, например, грейпфрута, ограничена в сотни километров. Я же сказала, что могу транспортировать не только грейпфрут, — я сделала акцент на последнем слове, — с планеты на планету, в пределах звездной систему, что, кстати, элементарно! — говорила, как он чем-то само собой разумеющемся. — Но и живой организм! Ну, и испытала теорию на бигле адмирала Арча.

Тут, мне пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание. На столе стоял стакан с водой. Я поспешила из него отпить, чтобы промочить горло, и тут же пожалела, потому, что на вкус она оказалась отвратной. У меня даже язык в трубочку скрутился.

— И что с собакой стало? — вопросил светловолосый компаньон вулканца.

— Материализуется, расскажу. Не знаю, но до сих пор стыдно, — честно призналась я.

— А если я вам скажу, что ваша теория верна? — все не унимался вулканец. — Что можно транспортироваться на корбаль идущий на варп-скорости.

— Если бы уравнение решили, я бы об этом знала, — сухо заметила я.

— Вы об этом не знаете, мисс Монтгомери, потому что вы его еще не решили.

Несколько долгих секунд, я смотрела на вулканца, ожидая, когда он посмеется мне в лицо, мол, все сказанное им шутка, чистой воды издевательство, послание от адмирала. Но, он не смеялся. Лицо его было невозмутимым и серьезным. Тут, я откашлялась, поднялась на ноги, и собрав все мысли в кучку, выпалила первое пришедшее на ум.

— Вы из будущего?

— Он, да, — подтвердил блондин.

Сказать, что я офигела, значит ничего не сказать.

— Что ж, это изумительно. А сэндвичи там еще есть?

— В столовой «Энтерпрайза» есть все, что душе угодно, — отозвался блондин.

— Звучит, как приглашение, — заметила я.

— Возможно.

— Энтерпрайз, — прошептала я так, словно пробуя слово на вкус. — Все-таки взлетел.

— Ты знаешь об Энтерпрайзе?

Почему-то мне стало смешно, но виду я не подала. Все это действительно походило на какое-то издевательство. Они тоже не видели во мне инженера. Никто не увидит. Пускай, я буду вся в грязи и знать конструкции кораблей, как свои пять пальцев, пусть, даже, буду говорить замысловатые фразы, в стиле профессии, которой пыталась овладеть. Никто не поверит, потому что все привыкли видеть очевидное. Хотя бы, потому что я девушка. Хотя, почему «хотя бы»? В этом и состоит главная проблема. Женщина не может быть инженером. Женщина — просто «должна быть». Ведь, так удобнее, так, куда проще.

Пришлось собрать все мысли в кучу. С одной стороны, я искренне надеялась, что не кажусь им грубой, а с другой стороны, мне было чертовски плевать на их мнение. Я здесь почти год. Можно же понять, что я устала просто ждать, устала от собственного бессилия, устала от того, что ситуация никак не хотела меняться. Обстоятельства не смягчаются, и я не буду.

— Зачем вы здесь? — сухо поинтересовалась я.

— Ты не ответила на вопрос, — заметил блондин. — Что ты знаешь об Энтерпрайзе?

— Чистая инженерия. Не больше, ни меньше.

— Как? В смысле, откуда?

Он, либо искренне не понимал, либо просто издевался.

— Ну, я ведь не здесь родилась! По-твоему, я совершенно от жизни отстала?

— Я этого не говорил.

— Но подумал, — я слабо улыбнулась. — Даже, если и знаю что-то, то какой толк, если я нахожусь в этой долбанной морозильной камере? Поверь, мои знания безобидны.

— Я тебе не верю.

— Взаимно.

— Понимаю, — спохватился вулканец, который до этого молча наблюдал за нашей словесной перепалкой, и о чем-то сосредоточенно думал, — но на данный момент вы единственный человек, который может нам помочь.

Тут, мне захотелось от души посмеяться, причем, уже во-второй раз за нашу душещипательную беседу, что наверняка уже что-то да значило, но я быстро одернула себя. Слишком уж серьёзным выглядел этот вулканец, причем я отлично понимала, что это было не просто спокойствие, а самая настоящая ледяная сдержанность. Для вулканцев это в порядке вещей, а для меня, человека, который не вступал в контакт с другими людьми уже довольно долгое время, полгода, как ни как, это выглядело немного пугающе. Наверное, именно поэтому меня сковало напряжение. Я чего-то ждала, чего-то не очень хорошего, а если быть точнее, чего-то очень плохого, но виду старалась не подавать. Должно быть, свои выводы они уже сделали.

— Ну да, особенно, если учесть, что на этой планете я вообще, единственный человек. Я-себя-то вытащить не могу, как мне вам помочь?

— Здесь есть какой-нибудь корабль? Ты же должна была на чем-то прилететь.

Я нервно заерзала на кресле, и по привычке провела внезапно вспотевшими ладонями по бедрам, как делала всякий раз, когда хотела согреть руки. Окоченевшие пальцы с трудом продирались сквозь нитки на истертой ткани джинс. Я судорожно вцепилась в колени. Меня внезапно охватил страх, непролазный, как ледяные покровы на поверхности этой планеты.

— Это же просто сарказм! Вы ведь даже не ответили на мой вопрос. Зачем вы здесь? — мне бы очень хотелось, чтобы мой голос прозвучал грозно, а не так жалобно, но в горле встал ком, и я просто не могла с собой совладать. — Как? Как вообще вы могли здесь оказаться?

Краем глаза я заметила, как светловолосый незнакомец дернулся назад, будто получил оплеухи, а потом сделал решительный шаг в мою сторону, но вулканец тут же преградил ему путь рукой. Однако, это его не остановило.

— Ты боишься, и твой страх вполне оправдан. Я понимаю, правда, и сейчас я бы очень хотел сказать что-нибудь утешительное, но, к сожалению, на данный момент, это не в моих силах. Просто, поверь, мы не враги тебе, и сейчас находимся в той же ситуации, что и ты.

— Едва ли, — мрачно сообщила я.

— Хочешь узнать, как мы здесь оказались?

— Это было бы очень кстати.

Кажется, его забавляла сложившаяся ситуация.

— Лично меня выгнали с корабля за бунт. Я не сошелся во мнении с исполняющим обязанности капитана, и теперь должен вернуться на Энтерпрайз, чтобы исправить ситуацию. Иначе, весь экипаж окажется в опасности, а капитан и вовсе погибнет.

Так вот, почему он выглядит побитым. Я дала себе мысленной оплеухи. Он не выглядит побитым, он и есть побитый. Не то, чтобы его слова как-то повлияли на мое отношение к происходящему, по крайней мере напряжение сошло, и даже мыслить стало как-то легче, как будто кто-то погасил разбушевавшийся в душе пожар. Я словила себя на мысли, что мне просто интересно, чем все закончится.

— Вам нужен корабль?

— Да, мисс Скарлетт, — кивнул вулканец, — и ваши познания в инженерии.

Я задумчиво отвела взгляд. Им нужен корабль. Три ха-ха, четыре раза! Я прилетела вовсе не на личном корабле, как полагалось, меня сюда приволокли почти что силком, если учесть за силу моральное давление, которое на меня оказали, и так и оставили, вместе с ящиком продовольствий, который оказался наполовину пустым. Нет, я совершенно не намекаю на то, что меня переполняет гнев по отношению к Звездному флоту, и даже не пытаюсь надавить на жалость. Ведь, это смешно. Эти парни застряли здесь, и на данный момент они нуждались в моей помощи также, как и я в их, чтобы выбраться из Дельта Веги. Наши шансы слишком равносильны.

Расспрашивать их дальше просто не имело смысла. Естественно верить им я не собиралась, но этот вулканец имел в рукаве козырь — он знал меня. Не знаю, как, не знаю откуда, но знал. И ещё он знал о моём уравнении, причём, куда больше, чем мне бы того хотелось. Мне совершенно не нравилась такая осведомленность.

Не знаю, что именно побудило меня выйти из своего режима энергосбережения: то ли многозначительный взгляд вулканца, будто намекающий на что-то, о чем я обязательно должна была знать, то ли вид его молодого союзника, который казался чертовски уставшим и в то же время решительным, — но я заставила себя твердо встать ноги, и не пошатнуться. Пришлось, конечно, приложить усилие, но мысль о том, что я у меня появился шанс вырваться отсюда, согревала тело пуще всех курток.

— Пройдемте за мной, — попросила я. — Надеюсь, мне все это не вылезет боком.

— Поверьте, не вылезет, — заверил меня вулканец.

Мы молча минули несколько столов со всевозможными приборами, а я попутно схватила гаечный ключ, и нет, вовсе не для самообороны, его просто следовало вернуть на место.

— Ну, с кораблем шутки плохи, — заметила я, когда мы предстали возле огромного металлического блока, со вскрытой панелью, в которой я всего час назад старательно выкручивала провода, чтобы добиться хоть какого-то отклика со стороны двигателя корабля. — Щиты и излучатели раздолбаны, также, как и пара других узлов. Проходите, — указала я на трап, ведущий внутрь корабля. — Так, значит Энтерпрайз совершил первый рейс? Я бы пощупала этого металлического красавца, простите мне за мой инженерный сленг.

Мы поднялись по трапу и оказались в небольшом помещении, с несколькими кабинами и столами, на которых уместилась панель управления. О, да, корабль ну очень старый и по меркам Звездного флота совсем крохотный. Но, он был моей единственной надеждой на спасение. Я, можно сказать, даже полюбила его.

Вулканец сразу направился к панели управления, а я нырнула за ним. Все-таки, у меня осталось куча неразрешенных вопросов, взять хотя бы уравнение, решение к которому мне якобы предстоит еще найти. Я присела рядом, наблюдая, как он с умным видом клацает по клавиатуре. Мне бы очень хотелось выглядеть непринужденно и уж совсем не заинтересованной, но, как показывает вся моя жизнь, реальность никогда не оправдывает ожидание.

— Вот только, если бы я вам поверила, откуда вы прибыли и что я сделала, — тут я театрально хохотнула, — хотя я всему этому не верю. Речь, о перемещении на Энтерпрайз, который идет быстрее скорости света и на котором нет приемной платформы, — краем глаза я заметила, что Кинсер залез на металлическую трубу, которая выходила из кабинки и шикнула на него, чтобы слез, не хватало еще, чтобы он мне все тут переломал, окончательно. — Трансварпное перемещение сродни попаданию одной пули в другую, с повязкой на глазах, и верхом на лошади, — тут я заглянула в экран монитора, — что это?

Очевидное дошло до меня еще до того, как был озвучен ответ.

— Это ваше уравнение трансварпного перемещения, — совершенно спокойно ответил вулканец, а потом встал с места и направился к своему союзнику.

— Да иди ты, — выпалила я, и, словно во сне, опустилась на кресло, чтобы удобнее было изучить представшие перед взором незамысловатые символы. Мне хватило трех секунд, чтобы во всем разобраться, и я непроизвольно охнула: — Обалдеть! Не представляла себе космос, как нечто движущееся!

Странное чувство. В одно время я была поражена тем, насколько все оказалось… просто, и в тоже время меня это уязвило. Вот знаете, бывает же такое, когда кажется, будто бы ответ на вопрос обязательно должен вмещать в себе все самое замысловатое, ведь только так он кажется верным, а на деле все обстоит с точностью да наоборот. Ответ всегда на поверхности. Я ведь знала это. Но, все равно допустила ошибку. Я никогда не считала себя глупой, и очень надеялась, что до этого не дойдет, но сейчас я была зла на саму себя. Будь я чуточку сообразительнее, не пришлось бы столько ждать, ответ был бы в моих руках, это бы стало моим своеобразным козырем. Только моим, если не учесть этого дивного вулканца. На мгновение стало даже как-то смешно от того, что я раньше до этого не додумалась. Нужно было всего лишь изменить угол обзора.

Наконец, я смогу перелистнуть эту страницу своей жизни и начать новую, более приятную. Не здесь, на Дельта Веге, а на Земле. Дома.

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: