 |
Сигналы уровня содержания могут быть поняты тем лучше, чем позитивнее складываются отношения собеседников.
|
|
|
|
В. Биркенбил.
Язык интонации, мимики, жестов.
Оглавление
Предисловие. 1
Введение. 2
Основы осознанного восприятия. 8
Критерии осознанного восприятия. 14
Критерии оценки. 21
Поза. 25
Мимика. 36
Жестикуляция. 52
Зоны и дистанция. 60
Предисловие
Если бы вам предложили перечислить цвета, присутствующие в вашем доме, то для их описания вам, вероятно, потребовалось бы изрядное количество слов. В моей комнате, к примеру, стены имеют желтый, ржаво-красный и коричневый оттенки, ковер — оранжевый, книжные полки — белые, телефоны — зеленый и красный и т. д. Если бы я была художником, то смогла бы дать еще более подробное описание, то есть назвать отдельные цвета, употребив, возможно, такие понятия как «жженая сиена» или «охра». Будь я майду, индейцем из Северной Калифорнии, то для обозначения цвета в моем распоряжении было бы только два слова: «лак» для красного и «тит» для всех зелено-синих тонов. Но, кроме того, я могла бы еще использовать составные понятия: так, например, желто-оранжево-коричневый тон будет обозначаться словом «ту-лак» — «лак» (красный) плюс «ту» (моча).
Майду видит окружающий мир иначе, нежели человек, в языке которого присутствует больше слов для обозначения цвета. Художник также, с точки зрения цветовых оттенков и форм, значительно богаче воспринимает окружающую действительность по сравнению с обычными людьми. Но если индеец, к примеру, захочет выучить английский язык, то в процессе обучения он узнает, что вокруг него существуют другие цвета, помимо трех, известных ему. Тем самым он разовьет свои ощущения и сможет их сделать более утонченными: обучаясь словам другого языка, он заодно научится видеть вещи, которые хотя и существовали вокруг него всегда, но до сих пор отсутствовали в его картине мира!
|
|
|
Точно так же и вы сами, надеюсь, вскоре поймете, как много сигналов, исходящих от окружающих вас людей, до сих пор ускользало от вас! Это так же сможет обогатить ваше представление об окружающей действительности, как изучение слов, обозначающих цвет, должно было изменить картину мира майду. Предлагаемая книга позволит вам по-новому увидеть и услышать мир. Но для того чтобы уметь понимать неязыковые сигналы, сначала нужно научиться их воспринимать.
Поэтому не очень удивляйтесь, если обнаружите, что ваша картина мира изменится в той степени, в какой вы сами будете этому активно содействовать. Предлагаемая книга представляет альтернативную картину мира, поскольку она может переключить ваше внимание от произносимых слов к неязыковым сигналам! Мы имеем в виду сигналы, которые до сих пор были лишь неопределенными, неосознанно воспринимаемыми и которые в большинстве случаев не могли быть описаны, поскольку часто для этого просто не было слов. Книга разделена на несколько частей. Во введении предпринимается попытка выявить альтернативные опорные точки, на которых и основано все последующее изложение. Часть 1 содержит введение в осознанное восприятие и описание неязыковых сигналов, а заканчивается кратким описанием критериев, с помощью которых эти сигналы можно оценить. В части II речь пойдет о самом языке тела, причем последняя глава «Язык тела в повседневной жизни» является как бы обобщением всего предыдущего материала и включает только примеры, которые проясняют общую связь деталей, описанных в главах 4—8.
В приложении А вы найдете обобщающую сводку всех приведенных в тексте правил и «законов». В приложении Б — плакат, иллюстрирующий язык тела, который можно вырезать и наклеить так, чтобы он был всегда под рукой. В нем собрана ключевая информация книги, вы в любой момент сможете, взглянув на него, освежить в памяти прочитанное.
|
|
|
В этой книге речь идет, конечно, не только о сигналах со стороны окружающих вас людей, которых вы хотели бы лучше понимать, но и о ваших собственных сигналах, способных дать больше информации о вас самих, если научиться их распознавать.
Желаю вам интересных открытий!
Мюнхен, лето 1979 года
Вера Ф. Биркенбил
Введение
На вопрос, какие качества человека прежде всего делают его homo sapiens, современная наука довольно единодушно отвечает: способность к коммуникации. Впрочем, и у животных имеются средства общения: так, в минуты опасности вожак издает условный крик, побуждающий стаю пуститься в бегство. Существует и достаточно сложная система движений, звуков (например, у некоторых видов птиц), к которым прибегают самцы или самки во время брачного периода. Подобные сигналы, несомненно, существуют и в человеческом мире. Но коммуникационная способность человека намного богаче, шире, она включает в себя и разнообразные речевые выражения; так например, можно сказать: «Пожалуйста, следуйте за мной в гардероб!» — и группа людей, к которой были обращены эти слова, «следует» за говорящим. Это тоже сигнал, но совершенно очевидно, что он имеет природу, принципиально отличную от той, что существует в мире животных.
Наука, занимающаяся исследованием языка тела, называется кинесикой. Она различает два вида сигналов — аналоговые и цифровые. Аналоговые — неязыковые — сигналы являются непосредственными, образными, построенными на аналогии с явлениями, существующими в окружающем, природном мире. К ним, к примеру, относятся крики стаи обезьян, возвещающие об опасности, виновато опущенная голова провинившегося школьника, полный нежности взгляд влюбленного человека. Цифровые сигналы — символические, абстрактные, часто «сложные» и, очевидно, специфически человеческие. Это словесные выражения самого разного содержания, например приглашение к обеденному столу или приказ выйти вон.
Ребенку достаточно легко научиться связывать звуки «ав-ав» с обозначением собаки, так как они являются аналогами собачьего лая, в то время как цифровые сигналы, прежде чем их понять и использовать, приходится запоминать. Чем больше ваше «ав-ав» похоже на лай, тем ближе к аналоговому ваш сигнал. И напротив, слово «собака» — это цифровая информация, которая имеет столь же мало общего с обозначаемым ею животным, как и слова «dog», «chien», «cane» или «Hund».
|
|
|
Что такое аналоговая коммуникация, хорошо известно тем, кто был в какой-либо стране, языка которой он не знал. Предположим, вы хотите приобрести пять пачек сигарет. Вы нашли нужный сорт на витрине магазинчика и можете на него показать, то есть язык вашего тела сообщит продавцу, что вы хотите. Аналоговым сигналом вы можете также обозначить и количество, показав пять пальцев своей руки. При этом совершенно не важно, какой цифровой сигнал мысленно использует продавец (переведет ли он этот аналоговый сигнал как «fьnf», «five», «cing» или «пять»), — ваше изображение понятия «пять» выражало собственно «пять», поэтому он вас и понял.
Итак, человек может общаться с помощью как цифровых, так и аналоговых сигналов, однако цифровые сигналы перед их использованием необходимо изучать достаточно долгое время. При этом нельзя сказать, какой из способов коммуникации лучше, потому что любой из них имеет свою область применения. Одни понятия вы можете выразить только цифровыми сигналами, другие — только аналоговы-ми. Именно тот факт, что человек может использовать оба способа коммуникации, делает его, по мнению ученых, homo sapiens!
И наконец, человек не только может пользоваться двумя видами сигналов, но он может еще и осознавать основные моменты своего восприятия: либо обращать внимание преимущественно на цифровые сигналы (то есть на сказанное слово), либо научиться также принимать во внимание и аналоговые сигналы (например, язык тела). Вацлавик на этом основании различает два уровня, на которых одновременно осуществляется общение между людьми, — уровень содержания, передающий цифровую информацию, выраженную словами, то есть то, что хочет сказать говорящий, и уровень отношения, передающий аналоговую информацию, в которой выражено отношение говорящего или к произносимым словам, или к слушателю, то есть то, как говорит человек. Уровень содержания, как это видно из самого слова, включает в себя такую информацию, которую мы рассматриваем как содержание сообщаемого, до тех пор пока мы обращаем внимание главным образом на смысл слов.
|
|
|
Например, отец говорит своему сыну: «Всегда оставляй тюбик с клеем открытым, тогда ты будешь страшно доволен, когда захочешь им воспользоваться!», и вы уже понимаете, что в данном случае передается не только содержание — присутствует и аналоговый сигнал, отчетливо слышимый даже на бумаге; более того, очевидно, что отец имеет в виду не то, что буквально следует из его слов, а нечто совершенно противоположное. Если бы человек был машиной, роботом, компьютером, тогда он мог бы сообщать или принимать информацию только на уровне содержания. Человек не робот, но и он порой ограничивает свое внимание восприятием только «сухой» цифровой информации, а аналоговую замечает лишь тогда, когда она сама заставляет в себя «вслушаться».
Однако аналоговые сигналы уровня отношений всегда сопровождают произносимые слова и всегда дают дополнительную информацию о том, что имеет в виду говорящий. Именно поэтому данный уровень и называется уровнем отношения: с помощью аналоговых сигналов мы определяем свое отношение к тому, с кем мы в настоящий момент вступили в контакт. Таким образом, мы можем констатировать:
Сигналы уровня содержания сообщают информацию, в то время как сигналы уровня отношений сообщают информацию об информации!
Лишь эти сигналы показывают нам, что одни слова сказаны всерьез, другие в шутку, третьи с досадой. Понятно, что отношение может быть позитивным или негативным. Пока оно позитивно, мы обычно осознанно не воспринимаем его сигналы, но вот если оно переходит в негативное, то становится важным, заслоняя собой все другое! И вот уже мы «слышим» только досаду и не воспринимаем больше содержание слов. В таких случаях психотерапевты говорят о психологическом тумане, который, подобно туману природному, поглощающему образы и звуки, «проглатывает» информацию уровня содержания. Значит, когда собеседник испытывает страх, чувствует себя задетым или оскорбленным, приходит в ярость, его способность рассуждать уменьшается в такой степени, насколько его чувства взяли верх над разумом. При этом некоторые центры в мозгу человека активизируются так сильно, что вызывают частичную мыслительную блокаду. И чем сильнее «затрагиваются» эти биологические центры, тем больше страдает качество общения.
На этом основании мы можем вывести правило:
|
|
|
Сигналы уровня содержания могут быть поняты тем лучше, чем позитивнее складываются отношения собеседников.
Чем лучше, например, отношения между отцом и сыном, тем «позитивнее» будет реагировать мальчик на ироничное замечание по поводу клея. Но если отношения между ними напряженные, то можно предположить, что мальчик вряд ли будет слушать отца, а если и услышит, то может и обидеться на его реплику.
Говорят, тон делает музыку. Однако не только тон ее «делает». И мимика, и поза, и жесты — все они содержат большое количество аналоговых сигналов, которые сообщают собеседнику информацию на уровне отношений. Часто мы только с помощью неязыковых сигналов понимаем, что собеседник имеет в виду нечто противоположное тому, что он говорит (вспомните вышеприведенный пример). Бывает и так, что говорящий сам выдает себя: например, он хочет произвести определенное впечатление, но его аналоговые сигналы показывают, что он лжет. В качестве примера можно привести известный случай, произошедший с Ричардом Никсоном, которого студенты во время вьетнамской войны вынудили к дискуссии. Сначала Никсон отклонил просьбу о проведении встречи с представителями университетов. Тогда студенты подкрепили свои требования сотнями телеграмм, которые ежедневно приходили в Белый Дом (с одним и тем же текстом: «Долой войну!»). Во время телевизионного интервью госсекретарь заявил, что президент не позволит себя шантажировать. В ответ на это количество телеграмм стало ежедневно возрастать, и вскоре администрация Белого Дома столкнулась с серьезной проблемой. Наконец Вашингтон уступил, и конференция состоялась.
Тот, кто читал приветствие Никсона в газете, возможно, и поверил его словам. Но у тех, кто там присутствовал или наблюдал эту сцену по телевидению, сложилось противоположное впечатление. Ибо на уровне содержания президент посылал информацию: «Конечно, я ищу диалога с вами, молодые люди», но одновременно он делал настолько отчетливые обороняющиеся движения руками (как будто хотел отодвинуть от себя студентов!!), что даже неопытный в интерпретации человек должен был воспринять эти аналоговые сигналы.
Кстати, а что значит в нашем контексте — «неопытный»?
Все, кто занимаются так называемым языком тела, сталкиваются с интересным феноменом: каждый человек на нем говорит (в подавляющем большинстве своем — неосознанно), но редко кто может его осознанно «понять» (то есть интерпретировать).
Я имею в виду следующее: мы не можем передавать сигналы уровня содержания, не «посылая» вместе с ними одновременно и аналоговые сигналы уровня отношений. Никто не может сказать что-либо без интонации, трудно обходиться без мимики, без минимума жестов, каждого может одолеть нерешительность, мы постоянно находимся в какой-то позе, которую можно каким-либо образом истолковать, и т. д.
Но далеко не каждый способен понимать эти неязыковые сигналы, потому что внутренне присущая нам установка направляет наше внимание прежде всего на произносимое слово. Поэтому большинство из нас никогда не имели возможности научиться в такой же степени воспринимать и сигналы уровня отношений. А значит, от нас обычно ускользает большое количество информации, которая многое могла бы нам сказать. Следовательно, на те немногочисленные аналоговые сигналы, которые мы все-таки замечаем, мы чаще всего реагируем бессознательно, интуитивно, эмоционально. Однако тот, кто сможет научиться специально обращать свое внимание на эти сигналы, получит два преимущества: во-первых, он сможет распознавать затруднения, возникающие на уровне отношений в самом их зародыше: «перехватывать» сигналы о них, по ходу дела гибко к ним подлаживаться. Неопытный в интерпретации человек понимает, что его партнер «завелся», только когда тот начинает кричать или уже успел «хлопнуть дверью». Опытный же почувствует и поймет самые первые сигналы досады, еще чуть заметные и даже самим собеседником не осознаваемые. Поэтому он тут же сможет перестроиться, изменить тактику ведения беседы, так как знает об опасности возникновения психологического тумана. Итак, он старается рассеять этот легкий «туман» еще до появления следующих сигналов уровня содержания. Эта способность дает преимущества и в профессиональной, и в личной жизни! Во-вторых, опытный человек может перепроверить правильность своей интерпретации воспринимаемых сигналов. Он может ввести контроль истинности наблюдения, так как знает, что аналоговые сигналы не всегда однозначны. Так, например, сигналы «слезы», «смех» или «сжатые кулаки» не могут однозначно трактоваться как «боль», «радость» или «воинственная агрессивность». Потому что слезы, бывает, выступают и от радости, смеяться можно заносчиво или смущенно, сжатые кулаки могут оказаться проявлением не агрессивности, и напротив, желания сдержаться и уклониться от противоборства! Это же относится и к молчанию. Собеседник может молчать, потому что задумался; уклоняется от высказывания своего мнения; надеется, что говорить будет другой; хочет сделать паузу, чтобы последующие слова приобрели бульшую значимость; а может быть, и просто из-за неуверенности. Как легко можно ошибиться при интерпретации аналоговых сигналов тела! И пожалуй, нет ничего удивительного, что многих сдержанных, застенчивых людей часто принимают за надменных. Опытный же человек всегда старается убедиться, правильно ли он понял пришедший сигнал. Без контроля истинности мы можем наделать больших ошибок, если, например, интерпретируем сигнал «негативно» лишь потому, что мы сами в этот момент негативно настроены.
Даже если мы на сто процентов уверены в своей интерпретации отдельных сигналов, производимых нашим собеседником, все равно нельзя забывать о контроле, чтобы не оказаться в «убытке». Вот реальная история. Некий Советник в течение нескольких недель вел переговоры с одной фирмой. Речь шла об инвестициях в 200 000 марок. На решающей встрече, в тот момент, когда Советник произнес слово «стоимость» (priсе), он отчетливо заметил сразу несколько оборонительных аналоговых сигналов: во-первых, партнер отвел глаза в сторону; во-вторых, резко откинулся на спинку вращающегося стула; и в-третьих, развернулся на нем в сторону от Советника.
Я сама присутствовала при этой сцене. Советник был неопытен, поэтому он «понял» все три сигнала как протест против стоимости. Он положился на свою интуицию и, не попытавшись проконтролировать истинность своего вывода,поторопился сделать оговорку, что если стоимость высока, то ее можно немного и снизить. И так как в этот момент партнер развернул стул обратно, опять с интересом подался вперед и, взглянув на советника, спросил: «И насколько вы снизите?», — тот посчитал, что сделал правильный ход.
Позднее Советник мне объяснил: «Знаете, чувство языка тела — или оно есть, или его нет! Этому нельзя научиться. Партнер излучал негативные сигналы, я их заметил и согласился с ним. Поэтому я и получил этот контракт!».
Но при этом он потерял четыре процента! А эту скидку он мог бы и не делать, если бы применил контроль истинности. Тремя неделями позже я имела возможность побеседовать с его партнером по переговорам. И от него я услышала:
— Знаете, я никогда не пытаюсь сбивать цены. Я техник и готов сказать фирме «о’кей!», если убежден в технической стороне дела.
Но на этот раз он «выколотил» четыре процента. Почему?
— Ну, когда предлагают понизить стоимость, нужно быть последним дураком, чтобы не воспользоваться этим!
Правильно. Но почему Советник сделал столь великодушное и убыточное для себя предложение? Потому что он переоценил свое интуитивное понимание языка тела!
Когда я спросила Техника, не помнит ли он случайно, что чувствовал в тот момент, почему выглядел таким раздосадованным, когда было произнесено слово «стоимость (priсе)», — как вы думаете, что он ответил? Он рассмеялся:
— Забавно, что вы меня об этом спрашиваете. Когда он произнес слово «стоимость», меня словно кипятком обдало — я забыл одному господину, д-ру Прайсу, доставить обещанную документацию. Мне стало совестно, поэтому моим первым желанием было тут же броситься к телефону и срочно распорядиться об отправке материалов!
На семинарах часто подвергается сомнению корректность анализа поведения Советника с помощью привлечения информации, полученной задним числом у него самого и у его партнера по переговорам. К сожалению, при этом из аргументации упускается важнейшее: как раз такая информация, полученная задним числом, может добываться опытным человеком сразу же, то есть своевременно, до того как он спланирует следующий шаг стратегии ведения беседы. А для этого он не должен полагаться только на свою бессознательную, интуитивную интерпретацию сигналов тела! То есть нужно специально учиться пониманию языка тела.
Тут есть и другая проблема. Если мы вспомним, что цифровая и аналоговая информации должны передаваться и интерпретироваться совместно, то может последовать вопрос, почему Техник отвернулся молча. Тем самым мы об этом моменте не имеем цифровой информации. Ведь мы уже говорили, что аналоговые сигналы одни, как правило, не могут интерпретироваться однозначно.
Чаще всего мы все-таки воспринимаем сигналы обоих уровней одновременно, но вот реагируем обычно в совокупности на те и другие только в том случае, когда они начинают противоречить друг другу, диссонировать, когда между ними появляется явная рассогласованность, как в случае с Никсоном. Так что мы можем утверждать:
|
|
|
