Как в Маккании появилась небесная почта

Из записок путешественника

(Писано чернилами цвета перламутр, отчего чтение этого отрывка затруднено при ярком солнечном свете)

Как в Маккании появилась небесная почта

Возникновением небесной облачной почты в 1909 году макканийцы обязаны не важному ученому, лауреату уважаемых премий, ни шустрому выдающемуся государственному деятелю, а парочке влюбленных дураков, не имевших семи пядей во лбу, а просто стремившихся обнять друг-друга. История сообщает о том, что он был сыном мельника и звали его Симон. А ее звали Элоиза – Анна- Амалия или просто Элька и была она родом из семьи сапожника, совсем недавно ей исполнилось шестнадцать. Возраст – когда макканийки тянутся к любви, как росток фасолины к солнцу, когда запястья их тонки, а лодыжки воздушны и похожи на поцелуи. Именно поэтому родители привязывают крохотный колокольчик на лодыжку или запястье дочери, для того, чтобы она не улетала слишком далеко. (примеч 1). Элоиза- Анна- Амалия или Элька бегала быстрее всех деревенских девушек, загар делал ее похожей на тоненького ладного мальчика-подростка, но только издали. Вблизи она была уже как сладкий лед на языке в невыносимый жаркий полдень, как звон колокола на призрачном рассвете, как задорный солнечный луч, пронзающий насквозь заблудившееся синее облако. Когда она бежала, колокольчик на ее лодыжке звучал так чисто и безмятежно, что птицы замолкали, чтобы его послушать. Где эта бегунья встретила Симона, об этом история умалчивает. Может налетела на него с разбегу в поле или ударилась макушкой в амбаре на мельнице, когда отец послал ее туда за мукой. Ударилась и остановилась, замерла, как лань перед летящей неотвратимой стрелой. Но влюбились эти двое не с первого взгляда, а даже с его предчувствия, с предвкушения. Потому что просто «с первого взгляда» это слишком долго. А они были слишком быстры. И не от того, что поддались страсти или гормоны в них взыграли, а потому что небеса и земля были созданы только для них двоих. У них даже выбора не было. И вот парочка влюбленных дурачков стала тут же держаться за руки и ходить всюду вместе, не отрываясь глядя друг- на друга. Не понятно, как они умудрялись при этом не падать. Ведь ни на секунду не отводили глаз ни в сторону, ни вперед, чтобы удостовериться, а что там впереди, может обрыв, а может столетний вяз. Им было на это решительно наплевать. Но с обрыва не падали и о деревья не бились. Может ангелы их под локти поддерживали, а может ногами дорогу распознавали. Не то, чтобы родители были против этого брака. Просто Элька была еще юна для замужества, да и семья ее вздумала переселиться в город S далеко от деревеньки, по делам мастеровым и торговым. Оставить Эльку одну они не могли. А Симон не смог бросить своих. Отец Симона был слишком стар и болен, он был его единственным и поздним сыном. На самом деле до сих пор не понятно, как удалось родителям расцепить руки влюбленных, буквально вросших друг в друга, и какими правдами или не правдами удалось увести Эльку и удержать на месте Симона - тоже не понятно. Об этом история умалчивает. В те времена почта работала ужасающе медленно, а других средств связи попросту не было. Можно себе представить, как писали они друг другу письма: он, осыпая лист мукой со своих кудрей. Она – целуя каждый лист, еще пустой и уже исписанный, чтобы тот впитал эти девичьи жаркие поцелуи и донес их до Симона. Но «записки путешественника» не место для романтических бредней. А ведь они еще ждали этих писем. Элька подкарауливала у калитки почтальона и чуть ли ни за руку хватала. Симон ждал, пока младшая сестренка примчится из дому на мельницу, размахивая конвертом. В общем, это все дела их личные и нас с вами не касаются. Переписывались они с год. И, можно сказать, что только и жили, что этой перепиской, проклиная нерасторопных почтальонов. колченогих лошадей и медленных как садовые улитки поезда.

Однажды, когда Симон сидел на берегу реки, на котором они когда-то сидели вместе с возлюбленной, болтая голыми ногами, он поднял голову вверх и обратил внимание на небо, точнее не на небо, а на облака, плывущие как раз в ту сторону, куда уехала его Элька. «Вот если бы это облако, то, что так похоже на лошадь, долетело бы до нее, тогда можно было бы на нем написать пару слов!»

Если вы когда-нибудь были влюблены, то знаете, как легко все удается влюбленным, многие трудные вещи делаются непринужденно и с первого раза, им постоянно везет. Так вот, вероятность того, что такое может произойти с невлюбленным человеком, равна нулю. А Симону ничего не стоило, взобраться на небольшую гору, что росла прямо из леса близ деревеньки, и там зацепить батогом, который он прихватил из лодки, что была у берега реки, ближайшее облако. Писать на облаке пером и чернилами невозможно. Это знает всякий, кто хоть раз попробовал. (примечание 2). Зато, если изловчиться, можно прорыть в нем, мягком и податливом, тоннельчики в виде букв. Много, правда, не нароешь… Но это и не важно, главное, на нем вполне может уместиться «я люблю тебя» или «Скучаю по тебе». В первый раз Симон смог нарыть букв только ее имя, а затем подтолкнул облако и помог ему подняться выше опять-таки батогом. Вытерев мокрые от облака руки о рубаху, Симон, насвистывая побежал снова на мельницу, где его ждали ворчливые жернова и облака, но уже из муки. Жернова ворчали «Не выйдет, не выйдет ничего у тебя не выйдет». Но Симон уснул той ночью с полной уверенностью влюбленного идиота в том, что все выйдет и все будет хорошо. И может быть, именно поэтому, или просто ветер подул в нужном направлении, но первое облачное письмо нашло своего адресата.

Когда Элька по просьбе матери выбежала в лавку за молоком, северный ветер сорвал с нее шляпку. Очевидно, он был в сговоре с облаками. Потому что, когда она подняла голову, чтобы рассмотреть, куда же полетела шляпа, то и увидела несущееся по небу свое собственное имя. От удивления и радости она забыла про шляпу и про молоко, помчалась прямо за облаком, читая на бегу свое имя сто раз, пока облако не исчезло из виду. Элька изо всех сил старалась обнаружить, прочесть что-нибудь между строк, а точнее вокруг этой единственной строки и, конечно же, прочла и обнаружила. А через два дня, дождавшись ответного ветра, нашла за городом заброшенную водонапорную башню, залезла на нее по ветхой лестнице и подцепила маминым зонтиком небольшое облако, на котором и изобразила имя «Симон», прорытое тоннельчиками. Когда Симон обнаружил свое имя на облаке, застрявшем на вершине самого старого дерева, он понял, что план сработал. Они научились отправлять друг другу более длинные послания и предугадывать погоду вперед на несколько дней, навострились ловко цеплять облака, и стали очень часто глядеть в небеса.

Однако жизнь шла, и влюбился в Эльку сын губернатора города S. Надо ли говорить, как гордились этим сапожник и его жена. Заказы на сапоги и башмаки сыпались теперь отовсюду, и соседи стали подмечать, что новое платьишко на Эльке не иначе как из-за границы, а сережки слишком дороги и полны бриллиантов, что для девушки ее лет даже и не гоже. Все, кроме самой Эльки. Скорее всего, она не замечала того, во что была одета, не помнила, что ела на обед и с какой книгой заснула вчера вечером. Очнулась девушка только тогда, когда сын губернатора стал присылать ей с посыльными подарки и цветы. Она отправляла все обратно, не глядя, и продолжала облачную переписку. Сын губернатора стал следить за ней. Но она и этого не заметила. Конечно же, он без труда нашел водонапорную башню и увидел письма- облака. А как нашел, сразу задумал подлость. Понаблюдав еще несколько раз за ее действиями, дождался сам северного ветра, опередил Эльку, взобрался на башню и поймал облако. И написал на нем «Я тебя не люблю». А после пнул его посильнее, чтобы придать скорости. Облако отправилось прямиком в деревню. Симон прочел его, но не поверил. «Почему?», «Что с тобой?», «Ты ли это?» - он отправлял облако за облаком. А она не понимала его в свою очередь, ловя эти странные послания. Она писала «Люблю» десятки раз. Но в следующий раз сын губернатора написал «Отстань и оставь меня!». Симон не мог работать. Все мысли его были там, далеко, во враждебном теперь городе S. И скоро он решился поехать в город S, найти ее там и поговорить. «Приеду» - написал он на облаке. Сын губернатора взобрался на башню и, подцепив подходящее облако, вырезал на нем «Не хочу тебя видеть!» и хотел поддать каблуком, но облако, отлетев из-под его ноги, сначала поднялось вверх, потом мгновенно выросло до размеров внушительной тучи, почернело, и из тучи вылетела молния, и гром чуть не оглушил его. Мы могли бы написать, что молния ударила в негодяя и убила его наповал. Нет, этого не произошло. Но напуган он был до смерти. А молнии продолжали сверкать возле самого его носа. От них пахло близкой и неминуемой смертью. Надо ли говорить, что сын губернатора оглох и ослеп, и еле-еле спустился вниз. Там и нашла его Элька. И все поняла. И отвела домой. А сама бросилась обратно. Надо ли говорить, что бежала она в тот раз быстрее самой себя. Но ветер сменился еще быстрей, такое бывает в этих местах. И ей пришлось ждать следующего. А Симон уже был в пути. Дороги тогда были долгими, словно бы их целью было не доставить путника к какому-то месту, а наоборот, отвезти обратно. Симону дорога к городу S показалась невыносимой пыткой, дорогой миллиона мучений. Когда он добрался до станции, то чувствовал себя мертвым стариком. А она, не получая от него какое-то время облачной весточки, решила, что все, все кончено для нее и для них. И тоже готовилась умереть, если не фактически, то душой уж точно. Но судьба была милостива и не мучила их долго.

Они встретились на рыночной площади. Симон выбирал леденец для своей сестренки, стараясь прийти в себя после дороги. Леденцы стояли в ряд, пурпурный, янтарный, лиловый, синий. Сверкали на солнышке, подманивая сопливых ребятишек, что толпой стояли у прилавка, взглядом пытаясь разжалобить зевающего продавца. Симон никак не мог выбрать. Эльза вырвала его из большой пестрой толпы взглядом, вдохнула его запах, запах свежесмолотой муки, прелого сена, рабочего пота, запах самых томительных и ненасытных поцелуев, запах смеха и знакомых родных рук, нагретых на полуденном солнце, запах, никакой дорогой не уничтоженный. Она подошла и протянула ему синий, конечно же, синий. Достояно было одного взгляда, чтобы понять, что все,что произошло в последнее время, все это лишь чьи то козни, что ни на минуту ни на секунду она не переставала любить его, а он ее. В общем, через день, не взирая на законы, родителей, их отчаянный протест, Симон увез Эльку в деревню, где они и совершили обряд радости (примечание 3).

Зрение и слух вернулись к сыну губернатора. (примечание 4). И тот сразу решил извлечь хоть какую-то выгоду из всей этой истории, набросал план организации облачной почты, мечтая о том, что его имя попадет в историю, а в его карманы – много денег.

Но в истории все всегда слишком кратко и сухо.

«Облачная почта появилась в Маккании в 1909 году. Она была изобретена Симоном и Элькой Гальвон - Бузи и немного разгрузила работу почтовых отделений Маккании, не справлявшихся с нагрузкой из-за обширной переписки влюбленных со всех концов страны». (примечание 5)

Однако у этой дешевой и быстрой почты есть свои минусы.

Во-первых, не всегда есть возможность со стопроцентной точностью предугадать направление ветра. В следствие чего, периодически возникает путаница, а, значит качество облачной почты намного ниже почты обычной.

На облаках не предоставляется возможность написать длинное письмо, хотя некоторые умудряются посылать и писать на облаках стихотворные тексты.

Дурных и жестоких слов облака, как субстанция крайне нежная и эфимерная, не выдерживают и могут покарать пишущего громом и молнией.

Все это в совокупности делает облачную посту привилегией влюбленных и романтически настроенных натур. Однако почта эта используется в Маккании и по сей день, не смотря на многочисленные изобретения и приспособления, преобразившие почтовую связь в стране.

Примечания

Примечание 1. Никто уже не помнит, откуда пошел этот странный обычай привязывать дочерям на лодыжку или запястье колокольчик, но он сохранился в Маккании и по сей день. Правда, теперь уже носится как элемент национального девичьего костюма, а не из недоверия родителей к дочерям.

Примечание 2. Автор записок решил провести эксперимент и попробовать написать пером с чернилами или шариковой ручкой на облаке хотя бы одну букву, но ничего не вышло. Так же не вышло написать ничего на облаке с помощью нескольких видов краски. Из чего сделал вывод, что, да, на облаке можно писать только вырубая, выкапывая тоннельчики в самой субстанции облака

Примечание 3. Обряд радости не имеет ничего общего с обрядом венчания или бракосочетания, производимым в других странах. Если кратко, этот обряд символизирует собой радость влюбленных, встретивших друг-друга в этом мире. Как он проходит, автор постарается раскрыть в дальнейших своих записках. См. отрывок или главу «Мужчины и Женщины Маккании»

Примечание 4. Синдром внезапной потери зрения и слуха в результате такого небесного явления, как гром и молния, а потом внезапного их восстановления, был в дальнейшем описан профессором Дмитрием Гдельских, после этого синдром стал носить имя сына губернатора города S и только благодаря этому мы можем его назвать. Звали негодяя Адольф Каннертан. Интересно, что в связи с возникновением и появлением облачной почты, это имя упоминается лишь изредка, разве что в художественной и около художественной литературе и в мемуарах самого Адольфа.

Приложения

Классификация облаков академика О.Ф Йоффе. (прилагается описание)

Влияние осадков на качество почтовой переписки (из служебных записок облачных почтальонов)

 

 

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: