Дворец культуры Тяжстанкогидропресса (ДК Ефремова)

Стоквартирный дом.

Здание запроектировано архитекторами А. Д. Крячковым и В. С. Масленниковым в 1934 году. В 1937 году на торгово-промышленной выставке в Париже А. Д. Крячков получил Гран-при за достижение в архитектуре, в частности за 100-квартирный жилой дом для работников Крайисполкома. В начале 1940-х известный архитектор А. И. Гегелло, также обладатель парижского Гран-при, в своем выступлении на совещании Новосибирского отделения союза архитекторов СССР раскритиковал архитектуру стоквартирного жилого дома как чуждую пролетарскому духу. Однако сегодня 100-квартирный жилой дом — настоящая архитектурная гордость города.

 

Самым удобным в квартире она считает хозяйственный блок: кухню, нишу с раковиной и кладовую в «комнате для прислуги».

Такие помещения, как комната для прислуги, были свойственны многим «сталинкам». Есть они и в доме на Красном пр., 56. Его первое крыло было построено до войны, в 1937 году, второе — уже после войны, в конце 1949-го, рассказала Ираида Борисовна Иванова. Но до конца проект Николая Кузьмина реализован так и не был.

По словам Ираиды Борисовны, строили второе крыло пленные немцы, — от них, утверждает она, плитка в подъездах. «Вначале наш дом был облицован специальной штукатуркой с добавлением слюды, он выглядел очень солидно, как полагается сталинскому дому, — вспомнила Ираида Борисовна. — Он был довольно серый, но слюда на солнце блестела». Чистили такой фасад пескоструйной машиной.

Квартиры в этом крыле получали сотрудники Западно-Сибирского филиала Академии наук — весь квартал, рассказала хозяйка, должен был быть академическим. Кандидатам наук даже полагались дополнительные 20 кв. м — для библиотеки. Все подъезды были сквозными и имели выход в курдонёр (двор перед зданием, элемент, прежде широко распространенный в европейской дворцовой архитектуре): в 1950-х здесь рос тополь, под ним на лавочках собирались жители дома.

Дом Томской железной дороги на Урицкого, 35 был построен перед войной, в 1940 году. Изначально он должен был быть шестиэтажным, но с началом Второй мировой проект изменили, урезав на этаж, рассказала Галина Андреевна Стонога. В этом доме она живет с 1941 года — почти с момента его ввода в эксплуатацию.

Больше всего домов в сталинском ампире строили после войны, рассказал главный хранитель музея архитектуры Сибири им. С.Н. Баландина Сергей Филонов. Тогда были созданы целые кварталы и архитектурные ансамбли, самый известный из которых — комплекс зданий на ДК им. М.Горького, построенный в конце 50-х.

Дворец культуры Тяжстанкогидропресса (ДК Ефремова)

К 35-й годовщине Великого Октября (1952 г.) в поселке Тяжстанкогидропресса было закончено строительство Дворца культуры (ДК Ефремов а), архитекторы В.А. Добролюбов и Платек.

На долгие годы это клубное здание стало ведущим в застройке всего посёлка и новой транспортной магистрали — улицы Мира, — по которой затем трамвайный путь прошёл к оловозаводу и его жилому посёлку. Он расположен с отступом от улицы, и его фасадная композиция повторяет тот же приём формирования аванплощади перед зданием, который применён и при создании кинотеатра «Победа»: декоративное ограждение из пилонов с антаблементом и декоративными решётками между ними формировало площадь-курдонер. Авторы также повторили приём архитектурной композиции здания кинотеатра «Победа», то есть создали шестиколонный портик на всю высоту, отказавшись при этом от прямого воспроизведения ордерных форм архитектуры. Опоры портика были превращены в громоздкие пилоны, на которые опирались маленькие арочки-перемычки и тимпан фронтона, увенчанный модульонным карнизом. Квадратные в сечении пилоны украшены скульптурными композициями из человеческих фигур мелкого рельефа. Они образуют подобие капителей ордеров. Формы здания измельчены, не масштабны окружающей городской среде. За Дворцом культуры расположен небольшой парк, и отстоящая на значительном расстоянии от него жилая застройка планировочно не согласована с этим ведущим элементом предполагаемого ансамбля.

 

ДК им. А.И. Ефремова был открыт к 35-летней годовщине Великой Октябрьской социалистической революции 4 ноября 1952 года. Это был один из первых Домов культуры, построенных в г. Новосибирске. ДК был назван в честь Александра Илларионовича Ефремова, министра станкостроения СССР и принадлежал заводу «Тяжстанкогидропресс».

 

 

С функциональной точки зрения здание не совсем удачное.

Дело в том, что в начале строительства оно задумывалось многофункциональным, как дворец культуры. Так и называлось — Дом науки и культуры. Внутреннюю сферу купола предполагалось использовать под гигантский планетарий. ДНК проектировали для проведения различных массовых мероприятий, предполагался даже пропуск городских демонстраций сквозь здание.

 

Первое решение Оперного театра было очень скромное и утилитарное, но эпоха конца 20-х годов требовала постройки клуба нового, советского типа. На смену пришел проект Дома науки и культуры художника Большого театра СССР М. И. Курилко, архитектора-художника Т. Я. Бардта, архитектора А. З. Гринберга.

Предполагалось возведение грандиозного сооружения с уникальными размерами зрительного зала и параметрами сцены, с совмещением трех типов театра: со сценой-коробкой, сценой-ареной, планетарно-панорамного типа. В ДНК должны были происходить массовые действия, манифестации, праздничные торжества огромного масштаба.

По проекту партер мог быть трансформирован в цирковую арену диаметром 12 м с перемещением мест партера в просцениум. Арена, в свою очередь, превращалась в бассейн для водных пантомим. Сцена театра имела доступ для массовых действий: праздничные колонны демонстрантов Первого мая и Седьмого ноября могли подходить к театру по улице Серебренниковской, проходить по просцениуму и выходить с другой стороны зрительного зала, возвращаясь на улицу. Соответствующий романтический размах сооружения, его гигантизм, отражал демократическое действие народных масс.

 

Стиль тоже, что ни на есть, демократический, новаторский, технократический и авангардный – конструктивизм, хотя общая композиция здания чётко выстраивалась не на динамичных, а симметричных и статичных формах.

 

Центр всей идеи – самый крупный в мире по тем временам гладкий железобетонный купол, конструкции которого были рассчитаны талантливейшими инженерами Б. Ф. Матери и П. Л. Пастернаком. Тонкостенных оболочек такой конструкции до тех пор не возводили. Отношение толщины купола к его диаметру составляет 1/750. Для сравнения: отношение толщины скорлупы куриного яйца к диаметру – 1/250.

Купольное перекрытие, выполненное методом торкретирования (т.е. послойным набрызгом бетонной смеси при помощи сжатого воздуха) без контрфорсов и ферм впервые было применено в строительной практике Европы.

Кровля купола – тысячи железных чешуек серебристого цвета. Они были скреплены таким образом, что позволяли обеспечить одновременно гидроизоляцию и вентиляцию кровли. Такое чудо кровельного искусства выполнили дагестанские родовые мастера. Впоследствии, при капитальном ремонте повторить это никто не смог, поэтому было выполнено обычное кровельное покрытие, а титановые чешуйки просто положили для декорации, при этом возникли большие проблемы с вентиляцией кровли.

 

По проекту основной зрительный зал диаметром 55,5 м должен был вмещать 3000 мест, из которых 2600 размещались амфитеатром, а 400 – на перемещающемся просцениуме-партере.

 

Строительство просто потрясало своим размером, ведь здание для небольшого городка было огромным и занимало практически целый квартал. Это вызывало удивление не только у горожан. Немецкий архитектор Рудольф Вольтерс, приехавший работать в Советскую Россию, в своей книге «Специалист в Германии» отмечал это строительство как безумие, так как сам город выглядел практически большой неблагоустроенной деревней. Будучи разумным педантом, он не мог понять, почему столь огромные средства нельзя было потратить на элементарное улучшение жизни простых граждан. Но умом Россию, тем более советскую, было действительно понять трудно.

 

Конечно, столь сложное не только по конструкциям, но и по инженерным решениям здание воплотить было очень дорого. В период, когда революционный романтизм стал быстро сменяться имперским тоталитаризмом, изменились, по мнению известного исследователя В.Паперного, и культурные приоритеты. Ленинская жертвенная и романтичная Культура-1 сменилась сталинской классикой Культуры-2.

 

Обвинив в намеренном завышении стоимости строительства, то есть во вредительстве, авторов и строителей ДНК, советское руководство применило к ним соответствующие репрессии, а затем определило новый путь реализации проекта. Причём абсолютно противоположный: многофункциональный комплекс стал монофункциональным – академическим театром, отсюда демократизм массовых действий был заменён утончённой элитной функцией. Изменилась и формальная направленность архитектуры, в стране предпочтение стало отдаваться классическим образцам. После архитектурного конкурса проект был изменен во 2-й Московской архитектурной мастерской академика А. В. Щусева. Окончательно проект театра был разработан под руководством В. С. Биркенберга и инженера-конструктора Л. М. Гохмана. Новый проект здания был удостоен Золотой медали Всемирной выставки в Париже в 1937. Однако сам А.В.Щусев не любил этот проект и даже называл «архитектурным выкидышем» своей мастерской.

 

Не обошлось и без забавной путаницы символов. В интерьере главного зрительного зала в советском театре вдруг стала появляться мифическая скульптура римских языческих богов, а вот на портике главного входа, наоборот, были запроектированы ваяния колхозниц и рабочих. Правда, последние не были реализованы, а созданная архаичная скульптура «сибирского Колизея» вызывала трепет и благоговение простых смертных. Приходя в театр, горожане из реальной обыденной современности неожиданно попадали в древний мифический мир. Жизнь стала «лучше и веселее», она требовала театральной декорации, и если честно, то трудно было понять, где больше разыгрывался спектакль — на сцене или в зале.

 

 

Смена демократических декораций на имперские не прошла бесследно. Увы, акустика гигантского зала оказалось просто плохой, даже при сокращении количества зрительских мест. Во многих местах звук просто «проваливался», отчего зрители лишались прелести оперных постановок. Кроме того, здание было слишком гигантским для труппы, поэтому ряд помещений театра просто не использовались. Что касается купола, то изнутри он был скрыт подвесным потолком с академическими плафоном и люстрой. Гигантское воздушное пространство отапливалось просто так. Всё это превращало здание навеки в нерентабельное в эксплуатации. Предупреждение Вольтерса о будущей «горькой мести» оказалось небезосновательным. Но архитектурное решение театра, выполненное после рассмотрения множества эскизов всесоюзного конкурса, было настолько качественным и виртуозным, что недостатки остались незамеченными горожанами. Можно сказать, архитекторы «спасли» здание, которое превратилось в символ сибирской столицы, стало настоящей гордостью новосибирцев. Эта постройка, как ни какая другая, выразила желание Новосибирска, сравняться не только с советскими, но и с мировыми столицами.

 

 

Масштаб, размер сооружения, классический стиль абсолютно соответствовали эпохе, современной строительству. Поэтому гигантизм был присущ многим постройкам того периода. Вот и вокзал у нас построили крупнейшим за Уралом.

 

Многие города стремились обозначить свою сопричастность в построении великой державы. В учебнике архитектуры, написанном известным архитектурным исследователем и критиком А.В. Рябушиным, упоминается о постройке в тридцатых годах целого ряда крупных театров, например в Ростове-на-Дону, Ереване и т.д. Новосибирский Оперный театр приводится в этом учебнике как наиболее яркий пример неверного проектирования театральных зданий с професиональной точки зрения. На основе тщательного анализа строительства театров тридцатых годов и учёта их недостатков, в том числе и Новосибирского театра, было выпущено методическое нормативное пособие для проектировщиков, собравшее множество рекомендаций для проектирования такого рода сооружений. Тем не менее, помпезность и гигантизм очень соответствовали укреплению мощи СССР. Именно поэтому даже в труднейшее время Великой Отечественной войны строительство Оперного театра в Новосибирске не было заморожено. Как результат титанического труда, как символ победы народа над фашизмом Театр Оперы и Балета был открыт именно 12 мая 1945 года. В тот день на сцене прозвучала опера «Иван Сусанин». Первоначальное название этого произведения было «Жизнь за царя». Так, пожалуй, сложно переплелись эпохи сталинской империи и царской России.

 

 

 

Если бы нам удалось посмотреть сверху на Новосибирск сороковых годов, то перед нашими глазами предстала бы «деревня», в средине которой стоит огромнейший купол Оперного театра.

 

Северные ворота

В 1950-е годы была воплощена градостроительная идея северных ворот центральной части Новосибирска. Они расположились на пересечении улицы Достоевского и Красного проспекта и представляют собой два жилых пяти- и шестиэтажных здания с портиками, обращенными на север. В этом месте рельеф Красного проспекта поднимается в гору, а построенные рядом здания советской классики создают замечательную перспективу, которая становится в 1960-х годах настоящим архитектурным символом Новосибирска.

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: