 |
Глава 5. Безответственный дом
|
|
|
|
Свет. Белый свет, исходящий с потолка комнаты с деревянным полом.
Он освещал светло-синий диван и центральный белый стол с коробкой на нём.
Перед ней, запечатанной талисманом с подписью «Саяма Каору», сидело два человека.
— Синдзё-кун, отойди. Я открою, но она может взорваться.
— Неужели твой дед был таким неспокойным человеком?
Синдзё любопытно наклонила голову и слегка постучала по краю коробки правой рукой.
Затем глянула налево, где хмурился Саяма.
— И если она взрывоопасна, то уже б взорвалась, когда ранее упала на тебя. Правильно?
Она улыбнулась, чтобы его убедить, и постучала по стенке коробки.
Затем услышала, как внутри что-то включилось.
— …
Её улыбка застыла на лице, и она не стала убирать руку с коробки.
— Это так неожиданно, но мне можно взять свои слова назад?
— Тебе я разрешаю.
Он выдал бодрый смешок.
— Ты не откажешься от помощи, Синдзё-кун?
— А что ты собираешься делать?
— Ничего особенного. Теперь как насчёт того, чтобы раздеться, чтобы облегчить ношу?
— Ты, что, по-твоему, удумал?! И что не так у тебя с головой?!
Синдзё вздохнула и не отрывала глаз от руки на стенке коробки.
— Кроме того, я не смогу снять рукава, даже если б попыталась. Очень жаль.
— Выходит, это должна быть голая рубашка.
— Что это ещё за противоречивое название?
— Успокойся, — сказал он, небрежно вытаскивая из кармана стетоскоп.
Синдзё проглотила заготовленные слова и молча наблюдала, как он прижал прибор к коробке.
— Хм. Слышно какое-то тиканье. Возможно, часы.
— Чем дальше, тем интереснее, не находишь?
— Да.
Он кивнул и с полнейшей серьёзностью на лице прижал стетоскоп к её груди.
— Ясно. Ты, похоже, разволновалась. …Стук твоего сердца посылает мне сообщение азбукой Морзе: L-O-V-E. Анаграмма для ЕLO+V для «виктори».
|
|
|
— Эро пишется через Р!
Она схватила свободной левой рукой стетоскоп и пять раз постучала им по белому столу.
Прозвучал тяжёлый звук, и Саяма резко дёргался каждый раз, когда стук напрямую достигал его через прибор.
Она нахмурилась и проговорила в головку стетоскопа.
— Что ты собираешься делать с тем, что внутри?
— Хе-хе-хе. Синдзё-кун, с таким напором из моих ушей польётся кровь.
Он пригладил рукой волосы, тогда как Баку повторил его движение на голове.
— …
С рывком левого запястья что-то появилось в руке.
— Нож? Погоди, Саяма-кун. Ты собираешься её открыть?
Он собирался действовать, не учитывая содержимое коробки.
Её пульс участился, и она положила левую руку на его правое плечо.
Не успела девушка его остановить, как левая рука парня рванула вперёд, разрезая печать деда.
— Ты помнишь, что я ранее говорил, Синдзё-кун?
Она нахмурилась и подумала о вопросе, ощущая опасность в его действиях.
…Что он ранее говорил?
— Слышно какое-то тиканье, и это могут быть часы.
Уже отвечая, она осознала, что он подразумевал.
— Ты не сказал, что это часовая бомба.
— Верно. Я также услышал, как внутри катится что-то лёгкое. Как следствие, это часы, а не бомба. Переключатель, скорее всего, подделка.
Он открыл коробку, и они посмотрели внутрь.
Парень оказался наполовину прав.
Внутри коробки находились незакреплённые часы. Старая карманная модель.
Однако низ коробки покрывали красные цилиндры динамита.
Их запаковали вплотную как кирпичи, и сверху были написаны слова «ещё десять секунд».
Синдзё обменялась взглядами с Саямой и улыбнулась.
— Ты этого не предусмотрел, правда?
— Нет. Они не будут перекатываться, когда так плотно запакованы. Старик порой слишком нервозен.
— Да-да. Он был очень предусмотрительным. Теперь, чтобы предусмотреть наш конец, сколько секунд осталось?
|
|
|
— Ровно три.
— Выкинь её отсюда!!
Саяма встал, побежал ко двору, разорвал коробку и швырнул её.
В следующий миг взрыв окатил их ветряной волной.
•
Саяма увидел, как большой пруд поместья Тамия взлетел на воздух.
Тяжёлая коробка нырнула в воду, словно её проглотило, и взорвалась, как только начала всплывать.
Какой злопамятный старик, — подумал Саяма, когда ударная волна омыла двор.
Бомба, которую активировало открытие коробки, не нуждалась в липовом переключателе или подставных часах. И оставалось ещё немало времени швырнуть её в пруд после открытия.
…Словно он знал, что я так поступлю.
Саяма взглянул на воду, которую выплеснуло в ночное небо.
Живность пруда спустилась ко дну на зиму, поэтому задело только рептилию, принадлежащую Сейдзо, бывшему главе клана Тамия. Судя по направлению, в которое он улетел, ящер приземлится на доме через дорогу, то есть, проще говоря, Кодзи прибавилось неприятностей.
— Никаких проблем.
Пробормотав себе под нос, парень услышал, как открылась парадная дверь и выбежал Кодзи. Его шаги звучали не в меру тяжело, так что он, видимо, нёс груду сластей.
Вскоре полился дождь со слабым запахом водорослей.
— …
Брызги воды капали на землю, плечи и голову Саямы, поэтому он засунул то, что держал, себе в карман, снял пиджак и поднял его над головой.
Парень услышал из главного здания отдалённый голос Рёко.
— Молодой господииин! Вы в порядке?
— Ты бы лучше волновалась о соседях, которым не хватает должного чувства напряжения. Они, наверное, сейчас в панике.
— Надо же. Какой вы спокойный, молодой господин.
Вслед её бодрому голосу он услышал закрытие двери, поэтому посмотрел через плечо. Несмотря на ветер, отделенная комната выглядела относительно невредимой. Покрывало на диване сдёрнуло, но это всё.
…Какой памятный вид.
Давным-давно Саяма видел комнату под таким освещением.
Даже ночью он мог безопасно играть во дворе и по возвращению на свет всегда находил своих родителей.
Теперь на место родителей встала Синдзё, и ко всему прибавилась боль в груди.
…Вернувшись сюда после смерти матери, я наотрез отказывался заходить в комнату.
Саяма переехал в комнату рядом с дедовой в главном здании, и началась его жизнь, сосредоточенная на деде.
|
|
|
Его левая рука держала пиджак, поэтому он посмотрел на правую. В ней были карманные часы с коробки.
Подобные вручали офицерам за общественную деятельность, и они были подлинными.
— Это памятка Департамента Национальной Безопасности, оставленная мне? И, к тому же, из обычной жизни.
Он задумался, шагая к отделённой комнате.
…Если подумать, это первое полноценное наследие, полученное мной, помимо Пути Левиафана и пары безделушек.
Ему казалось, он бы никогда их не нашёл, не следуя по Пути Левиафана, но также чувствовал, что всё могло быть иначе, не погибни его родители. Но…
...Мне бы хотелось обсудить это с Синдзё-кун.
Ему больше не нужно думать об этом самостоятельно.
Саяма кивнул, вернулся в комнату и услышал звук.
Телевизор в деревянной комнате был включен, и Синдзё смотрела его с дивана.
— Синдзё-кун.
Парень её позвал, но она не обернулась. Девушка немного наклонилась и смотрела телевизор.
Показывали новости.
— О? Тут про видеоигры? Слияние больших компаний «Кимко» и «Гандай»? И что, новая компания будет зваться «Кинтам»? Сдаётся мне, концовка будет звучать на повышенных тонах, но как ты думаешь, Синдзё-кун?
Она по-прежнему не повернулась.
— Синдзё-кун?
Саяма положил руку ей на плечо, и она мягко упала на бок и лениво разлеглась.
Затем посмотрела на него снизу.
—Есть что сказать?
Он ненадолго задумался и наконец-то нашёл ответ.
— Имя новой компании может быть также Ганко, не так ли?
— Хватит об этом! Давай садись сюда!
Она встала и постучала по свободному месту на диване.
Саяма гадал, что это значит.
…Она просит меня сесть?
Так мне никак не унять разыгравшееся воображение. Что она задумала? Тут есть набор для чистки ушей? Есть, есть, есть! Хватит ли места, чтобы лечь ей на колени? Хватит, хватит, хватит! Я готов ко всему!
— Саяма-кун, почему ты так счастливо мнешь свой пиджак?
— Ха-ха-ха. Синдзё-кун, почему ты так счастливо на меня пялишься?
— — — —!
Она развернулась спиной и несколько раз шлепнула по подлокотникам дивана.
|
|
|
Она больше не может стерпеть? Хе-хе-хе. Синдзё-кун, когда ты так возбуждена, это и меня переполняет возбуждением.
— Но успокойся, Синдзё-кун. Мы не сможем поговорить, пока ты не успокоишься.
— О? Так ты всё же собирался говорить?
Она выровнялась, чтобы повернуться к нему, но всё так же бросала резкие взгляды.
— Эм, мне кажется, или сегодня всё несколько насыщеннее, чем обычно?
— Я не вижу ничего необычного в сговоре семьи Саямы и клана Тамия.
— Вы «обычно» находите в своём доме бомбы?
— Здесь, да.
Синдзё разинула рот и молча смерила его взглядом, поэтому Саяма кивнул.
— Это простая разница между домашней средой. Ты готовишь омлет сладким, но мы предпочитаем его подсолить. Здесь то же самое.
— У меня складывается впечатление, что ты пытаешься съехать с темы.
— Тогда мне тоже следует есть с сахаром? Таким образом, ты сможешь их готовить для меня.
На этот вопрос Синдзё окрасило удивление.
— Нет, э, ну. Я знаю, что ты меняешь тему, чтобы увильнуть, но…
Она смущённо на него посмотрела.
— Я тоже могу в следующий раз сделать солёный.
— Я готов принять всё, что тебе по вкусу.
— Но я никогда не пробовала его солёным.
Она немного подумала и кивнула.
— Нужно попробовать и так, и так. Да. …Стой! Я только что попробовала кое-что даже страннее! Этот дом слишком странный! Из-за солёного вкуса?! Нет, из-за таинственного вкуса. Двадцати одного странного вкуса!
Когда она повысила голос, интерком комнаты зазвенел и раздался голос Рёко.
— Сецу-тян? Сецу-тян? Ты сейчас что-то сказал о моём доме?
Синдзё лихорадочно покачала головой, и из интеркома донёсся тихий смех, после чего связь оборвалась.
Она замолчала, и комнату наполнил звук телевизора.
В относительной тишине девушка устало вздохнула, и Саяма постучал ей пару раз по плечу.
— Ты привыкнешь. Люди легко приспосабливаются и меняют предпочтения.
— Мне кажется, у этого есть исключения.
Её голова поникла, но…
— …
Она снова подняла взгляд. Её лицо смягчилось со смущённой улыбкой.
— Ну, что бы там ни случилось, я не могу просто замолкнуть, правда? Но…
Синдзё посмотрела на пустой стол.
— Если эта коробка тоже была подделкой, получается, мы ничего не нашли?
— Слишком рано говорить, Синдзё-кун.
Саяма вытащил что-то из кармана пиджака, который лежал сложенный рядом.
— Проклятый старик создал под коробкой второе дно. Я его разрезал и нашёл вот это.
Это был документ с напечатанным названием.
— Это назначение работы моей матери.
•
Синдзё ахнула под светом.
Она прочла документ, протянутый Саямой.
— «Третий Руководитель отдела общего ведения дел японского UCAT Саяма Юме назначается руководителем «Кабинета». 25 марта 1985 год».
|
|
|
Вот что там говорилось.
… Это связано с тем, что упоминала Рёко-сан, да?
Мама Саямы работала где-то помимо UCAT.
…И то место звалось «Кабинет».
— Что это за «Кабинет»? Интересно, где оно.
— Ничего не приходит в голову?
На вопрос Саямы Синдзё могла лишь задумчиво наклонить голову.
Для начала, она представляла себе «кабинет» как своеобразный личный офис.
…Но Саяма-кун говорил, что кабинет в резиденции Кинугасы был чем-то особенным.
Синдзё выдала предположение, используя в качестве отправной точки Кинугасу Тенкё.
— Библиотека Кинугасы?
Но в той ярусной библиотеке действительно был «кабинет»? Оно не могло быть за стойкой, и в подсобке сзади не было дверей.
— Оно скрыто Концептуальным пространством?
— Нет. Кабинет действительно там. Он спрятан как-то иначе.
Услышав слова Саямы, она спросила, что он имел ввиду.
— Ты тоже думаешь, что он в Библиотеке Кинугасы?
— Да. Проведя в той школе достаточно времени, рано или поздно убеждаешься в странности того места. …Значит, я просто получил доказательство это подтверждающее. Когда мы позже соберёмся в библиотеке, можем поискать вместе.
Он с улыбкой скрестил руки на груди.
— Но это становится интересным. Ранее, когда Зигфрид показывал мне групповую фотографию времён Департамента Национальной Безопасности, он говорил, что её нашёл его предшественник.
— Ты хочешь сказать… он подразумевал твою мать?
Она аккуратно подобрала слова, но парень не стал согласно кивать.
Вместо того он сам тщательно подобрал слова.
— Моя мать помогала отцу. Они вместе посещали дом профессора Кинугасы. Они разыскивали его наследие, потому что отец хотел разработать оружие для битвы с Топ-Гиром, а мать — собрать информацию, чтобы противостоять Топ-Гиру. Раз так, если она заведовала «Кабинетом» в Библиотеке Кинугасы…
Он скрестил руки на груди.
— Я тебе говорил о виденных мной картинах из прошлого профессора Кинугасы, не так ли? В Документе Кинугасы он говорил, что запечатал Георгиус в «месте, которое хорошо знает». То место могло быть тем «Кабинетом».
—?!..
Синдзё удивленно ахнула, но Саяма просто продолжил.
—У меня нет доказательств. В конце концов, он сказал, что спрятал отрицательный Георгиус, тогда как моя мать оставила мне положительный. Но…
— Он всё равно говорил, что закрыл его в месте, которое хорошо знает, правда?
Другими словами…
— Что если Георгиус каким-то образом заточён внутри «Кабинета», и твоя мать не смогла снять печать?
— Отличная мысль, Синдзё-кун. Это стоит исследовать.
Говоря, он вытащил телефон, установил громкий режим и позвонил по сохранённому номеру.
Через две секунды он вдохнул.
— Сибил-кун? Я знаю, ты занята, но мне бы хотелось, чтобы ты кое-что проверила.
А именно…
— Я хочу информацию о предыдущем библиотекаре Библиотеки Кинугасы. Том, что был перед Зигфридом. Прошу, узнай у отдела общих вопросов.
Он убрал трубку ото рта, чтобы Синдзё могла услышать голос Сибил.
— Тэстамент.
После паузы…
— Как и ожидалось, о предшественнике Зигфрид-самы нет никакой информации.
Синдзё молча слушала голос.
— Зигфрид-сама вступил в должность библиотекаря 7-го января 1996-го. Это начало третьего семестра того года.
Сибил словно кое-что осознала, потому что её голос наполнила неуверенная дрожь.
— Эм, Саяма-сама?
— Мистер Зигфрид стал библиотекарем как раз после окончания пустого периода. Прошло всего две недели после уничтожения Топ-Гира 25-го декабря. У вас есть вопрос касаемо этого?
— Нет…
Послышался вдох Сибил, но через пару секунд ясный голос вернулся.
— Тэстамент. Мне не известна ситуация, но могу сказать одно: хорошего вам прошлого, Саяма-сама.
— Спасибо, — отозвался Саяма, после чего закончил звонок и глянул на Синдзё.
Он скрестил руки, и в уголках губ возникла улыбка.
— …
Парень испустил вздох и откинулся на диван.
Затем растянул руки на спинку.
— У нас по-прежнему нет доказательств, но, судя по всему, всё возвращается к Библиотеке Кинугасы.
— Прежде чем отправиться на Путь Левиафана и поиски прошлого моей мамы, похоже, мы будем искать «Кабинет».
Синдзё тоже откинулась на диван, и он с горькой улыбкой кивнул, вытаскивая карманные часы.
— Но у нас ещё час до встречи в библиотеке. …Не против чашечки чая?
Он сказал беззаботным тоном и осмотрелся с той же улыбкой.
… Это место вызывает столько воспоминаний?
Она тоже окинула взглядом комнату, с которой немного познакомилась в процессе уборки.
Там стояло несколько тумбочек, книжных полок и сундуков.
Он однажды здесь жил.
…И теперь живёт со мной в той маленькой комнате общежития.
Эта комната пустовала после потери своих жителей, но что утратил Саяма и что получил?
— … — Синдзё молча прислонилась к нему.
Девушка осознал одну вещь.
После поездки в Сакаи полтора месяца назад она сказала ему, что её тело полностью работает. Он обрадовался и отпраздновал, но ей пришлось выдать свои типичные возражения, когда он зашёл слишком далеко.
Но с тех пор Саяма не осматривал её тело.
Возможно, он считал, что в этом больше нет нужды.
Синдзё не знала, толи он её отвергает, толи бережно относится. Парень ничего об этом не говорил и избегал упоминать.
Однако она решила, как сама к этому отнесётся.
…Я не позволю сомнениям взять над собой верх, как весной.
И теперь Саяма снова зашёл на территорию из прошлого и показал его ей.
А ведь он так долго этого избегал.
…Это обратная сторона бережного обращения?
Парень определённо наведёт здесь порядок и станет относиться ещё бережнее.
Когда-нибудь. Когда-нибудь, непременно, — подумала она.
…То же случится и со мной?
Вместо того, чтобы просто меня оберегать, он пройдёт через дверь и отнесётся ко мне ещё бережнее?
Она посмотрела на него в раздумьях, и их глаза встретились, когда он осматривал комнату.
— В чём дело, Синдзё-кун? Тебя пленило моё очарование?
— Нет, извини. Кажись, ты только что всё испортил.
Синдзё горько улыбнулась, и он также улыбнулся в ответ.
Парень вздохнул, расслабил плечи и намного бодрее осмотрелся по сторонам.
— Интересно, есть ли тут где-то фотоальбом. Что думаешь, Синдзё-кун?
— Что думаю о чём?
Она думала об этом ранее и обнаружила, что смущается, когда он решил показать даже больше своего прошлого.
…Ах, чего ж я такая жалкая?
Синдзё знала, что он показывает немало решимости за своим невозмутимым лицом. Может, ей просто казалось, или может, это просто недоразумение, но ей хотелось верить, что она понимает.
Поэтому она задала вопрос.
— А мне можно?
— Да, — тихо ответил он. — Сегодня ночью мы вместе отправимся на запад. Там мы закончим Путь Левиафана с 8-м Гиром. После такой тяжёлой, но трогательной поездки, мы направимся в Сакаи для кульминации нашего душещипательного следования по стопам родителей. Но когда это случится…
Он сделал глубокий вдох.
— Я, несомненно, увижу твоё прошлое. Я увижу драгоценное прошлое, связанное с твоими родителями.
Услышав это, она осознала, что он пытается сказать.
Если он собирается увидеть её прошлое…
— Ты покажешь мне своё прошлое?
— Ха-ха. Я был невероятно глупым ребёнком. Совсем не то, что сейчас.
Он это серьёзно, или шутит? В любом случае, Синдзё знала, что он искренен.
И поэтому девушка кивнула.
Мне нужно здесь определиться, — подумала она. — Я должна поделиться с ним множеством вещей.
Осталось совсем мало времени. Недостаточно, чтобы пройтись по всему прошлому, которое он никому не говорил и не мог заставить себя вспомнить, но…
Если это только начало…
— Ты мне покажешь, Саяма-кун? Каким был в детстве?
Парень снова горько рассмеялся. Он, должно быть, ранее уже нашёл альбом, потому что двинулся к шкафу.
— …
Но затем остановился.
Он часто подозрительно срывался с места или незаметно останавливался, поэтому Синдзё это особо не взволновало. Бросилось в глаза его напряжение.
Когда девушка удивлённо наклонила голову и посмотрела на него, то обнаружила, что Саяма смотрит в открытое окно.
Оно впускало холодный воздух и открывало вид на двор.
Люди поместья Тамия принялись ремонтировать урон от недавнего взрыва в пруду. Они убирали камни, выброшенные со дна, лужи воды, образованные вокруг, и листву, сорванную ветром.
— Ой, нам, наверное, тоже надо помочь.
Запоздало спохватившись, Синдзё задалась вопросом, не придётся ли отложить фотоальбом Саямы на потом.
Но затем она заметила, на что он смотрит.
На небольшую фигурку, помогающую остальным сгребать упавшие листья.
Девушка в кимоно упёрла костыль под мышку и отставала от остальной группы. Но неожиданно она повернулась к Саяме и Синдзё.
— — — —.
Синдзё застыла, как и Саяма. Девушка тоже.
Повеял прохладный и тихий ветер, донесший голос. Это Кодзи заканчивал своё приветствие у входа.
— Молодой господин, Сецу-кун, вы ещё её не видели?
Синдзё услышал, как Кодзи представляет девушку.
— Её зовут Тамия Сино. Ввиду её обстоятельств, мы временно о ней заботимся.
Глава 6. Голос изнутри
Нахождение в горячей воде расслабляло тело.
Оно даже улучшало кровообращение и позволяло всем мышцам мягко разжиматься без лишнего напряжения.
Если растянуть в таком состоянии ноги и откинуть голову назад, естественно захочется подать голос.
— Водичка высший класс. …Как думаешь, Брюнхильд? Сегодня в Подсолнухе лимонные ванные.
— Она лишь щиплет мои раны, Казами.
Казами смотрела на потолок, сидя в женской бане «Вечного Подсолнуха» с локтями на краях ванной. Брюнхильд сидела неподалеку, завёрнутая в полотенце и с ногами в воде.
— Ну же. Постарайтесь поладить, девочки.
Ооки плыла на перевёрнутом ведре и улыбалась Казами и Брюнхильд.
— Я просто рада, что никто не пострадал. Вы позвали меня после падения со стратосферы и первым делом попросили сменную одежду.
— Мне очень жаль, что пришлось тебя так волновать.
Казами горько улыбнулась и положила голову на край ванной, чтобы полностью уставиться вверх. Затем накинула на лоб и глаза полотенце.
Спрятав так своё лицо, она выдала ещё один расслабленный вздох.
— Итак. Что теперь будет с 1-м Гиром, Брюнхильд?
— Я послала бумагу Фасольту со словами, что проиграла вместе с Грамом.
Казами слушала тихий голос девушки.
Ко внутренней стене ванной прислонились Грам и G-Sp2.
[Расслабляет?] — спросила консоль копья.
Сторона клинка Грама, скорее всего, сказала «отличная вода».
Со слабым напряжением в голосе Брюнхильд заговорила снова.
— Я не ожидала, что Грам неожиданно потяжелеет.
— Как и я.
Казами решила просто согласиться.
После боя Казами и Брюнхильд оставили Концептуальное Пространство, убедившись, что Ооки зарезервировала баню.
Но к тому времени Брюнхильд больше не могла нести Грам.
Даже так в хватке Казами он был легче лёгкого. То же самое с Ооки. Был лишь один способ, как это истолковать.
… Грам больше не легчает ради людей 1-го Гира?
Брюнхильд, скорее всего, сообщила Фасольту об этом.
Резервации 1-го Гира придётся иметь дело с ещё одной проблемой. Даже если они вернут Концептуальное Ядро, оно не даст им силу.
…Грам так говорит, что бесполезно пробовать то же самое снова и снова?
Их мир был разрушен, а Концептуальное Ядро похищено, но они должны начать здесь с нуля.
— И это означает признать поражение.
— Хм? Ты что-то сказала, Казами-сан?
— Не обращайте внимания, Ооки-сенсей. Эта дурочка всегда теряется в мыслях, когда пытается подумать о чём-то хоть немного сложном.
— Заткнись, — сказала Казами, садясь.
Полотенце сползло с лица, поэтому она положила его за собой.
Она ощущала вес своих пропаренных волос, поэтому завалилась вперёд и нырнула головой под воду.
…М-м.
Почувствовав, как мягкость тёплой воды заливает ей уши, Казами выровнялась обратно.
В окружении всплеска и течения воды девушка испустила вздох.
Проведя рукой по волосам и воде, она увидела, что перед ней что-то плавает.
— Что это за уточка? Ооки-сенсей, приносить игрушки против правил.
— Э? Н-но я с таким трудом купила её в супермаркете вместе с вашим нижним бельём.
О чём только думал продавец? — гадала Казами, повернувшись к Ооки, которая погрузилась в воду по плечи.
— Хорошо, когда можно вытянуть ноги.
— Вы не можете купить дома ванную побольше?
— Нет-нет. Я не такая богачка, — торопливо возразила учитель.
Казами горько улыбнулась, опустилась в воду по плечи и оттолкнулась от плитки внизу, двинувшись назад.
От плеч и шеи разошлась рябь, и когда её спина достала наклонного края, она посмотрела направо.
— Ты не будешь залазить, Брюнхильд?
— Я подхвачу твои микробы.
Казами чуть не огрызнулась на такую прямоту, но вместо этого наклонила голову.
… Ну, полагаю, она не хочет стать как Ооки-сенсей.
Ооки в центре ванной игралась с ведром и резиновой уточкой. Места хватало, поэтому Казами казалось, что ей следует использовать больше пространства для забавы.
…Она может поплавать. Или нырнуть и проплыть до другого конца.
Ей нравилось нырять спиной, но у каждого свои предпочтения. А ещё, возможно, Ооки только делает вид, что играет, чтобы дать им расслабиться после битвы.
…Так и есть?
Казами внутренне озадачилась и повернулась к Брюнхильд, которая всё ещё сидела на краю.
— Не будешь залазить?
Она спросила снова, и Брюнхильд ответила.
Девушка выдала равнодушный вздох и полностью отвела взгляд.
— Мне просто не хочется заводить с тобой дружбу.
— О?
Казами улыбнулась и неожиданно потянула Брюнхильд за ноги, затягивая её в ванную.
•
Когда в воздух поднялся всплеск горячей воды, Казами встала и закричала в большую гулкую ванную.
— Да хватит уже упрямиться, неудачница! Уже всё закончилось!
Брюнхильд встала, расплескав больше воды.
Плеск приумножился, пока она хмурила брови и двумя руками откинула волосы назад.
— Что?! Ты пытаешься начать второй раунд, дурочка?!
Казами ответила, показывая зубы в улыбке и сдёргивая полотенце Брюнхильд.
Откидывая назад волосы, ведьма оставила себя слишком открытой. Не говоря уже о том…
— Не видела табличку?! Не заходить в ванную в полотенце!
Казами взгромоздила худое тело девушки на плечо и швырнула её вниз.
Брюнхильд перевернулась, упав в воду без своего полотенца. Оно осталось на плече у Казами, и та улыбнулась и положила ладони на бёдра.
— Ха-ха-ха. Какой ещё второй раунд? У тебя нет шансов.
После ещё семи смешков Казами заметила нечто странное.
Брюнхильд до сих пор не всплыла.
Ооки посреди ванной тоже удивлённо наклонила голову.
— Она утонула?
— Я очень в этом сомневаюсь, — ответила раздосадованная Казами.
В ту же секунду она заметила, как у дна ванной что-то движется. Девушка увидела волнистое изображение Брюнхильд у плит под своими стопами.
…Это масляная краска?
Она смогла разобрать чёрное письмо.
…Банановая кожура?
Казами без сопротивления поскользнулась назад, и её спина погрузилась в ванную.
Глухой звук сообщил ей, что она под водой, и девушка быстро повернулась к полу, стараясь не глотать при этом воду.
Она увидела на плиточном полу слово «катапульта».
Запущенная из воды Казами врезалась головой во внешнюю стену ванной.
По воде раскатился почти что металлический звук, но ушла секунда на понимание того, что это её череп столкнулся с плиткой.
— П-проклятье! Тебе всё ещё неймётся, да?
С водяным всплеском Казами встала, держась за голову.
Она перевела дух, развернулась и увидела Брюнхильд, стоящую в пяти метрах от неё.
Затем приблизилась к девушке, словно разделяя воду.
— Хмпф.
Казами выпятила грудь и вызывающе встала перед Брюнхильд.
— Ты уверена, что хочешь драться?
Она смерила Брюнхильд взглядом с головы до ванной.
Затем кокетливо откинула назад волосы правой рукой.
— Думаешь, у тебя преимущество в подводной битве просто потому, что тело создаёт меньше трения?
— Да у тебя одна лишь избыточная плоть и ненужные мускулы, драчливая девчонка.
Проклятье. Да ты просто нарываешься, да? — подумала Казами. — Но ладно.
…Больше мы, наверное, так не сможем.
Через три месяца они закончат школу и отправятся своими путями. А помимо того оставалось всего пару дней до 25-го декабря, когда им придётся решить, высвобождать или нет концепты.
Мир тогда может перемениться.
Если это случится, на подобные перепалки, наверное, возможности не будет.
Поразмыслив об этом, Казами с улыбкой на лице посмотрела на Брюнхильд.
— Избыточная плоть, говоришь? Да просто у меня обильный запас. Пока всё хорошо сбалансировано, это не важно.
— Смотря с какой стороны посмотреть, правда?.. Просто выходит, что ты одинаково толстая. Почему бы не посетить мясника, чтобы тебе помог?
— Ой-ой. Жалобы нуждающихся так прелестны. …Если тебе не нравится быть такой плоской, просто отрасти побольше. Хм, кажись, в твоём случае это невозможно. Всё, что ты ешь, идёт прямо в твой сварливый мозг.
Она постучала Брюнхильд по голове и сочувственно улыбнулась, поэтому ведьма стиснула зубы.
Она оскалила клыки и схватила руку Казами.
— Ты нарываешься на драку с 1-м Гиром?
Казами подняла взгляд с серьёзным лицом и отсалютовала.
— Мэм, вы хотите знать, нарываюсь ли я на драку с 1-м Гиром? Неужто все женщины 1-го Гира страдают от недостатка груди? Раз так, я в самом деле нарываюсь на драку со всем 1-м Гиром.
— З-заткнись, тупорылая девка!!!
Брюнхильд оттолкнула руку Казами и указала ей в лицо.
— Если думаешь, что моему телу чего-то не хватает, то твоему мозгу и подавно! Мелкомозгая баба!
— А ты у нас крупномозгая?
— Именно. Мой мозг хорошо раздут, тогда как твой плоский, как доска! Я буду звать тебя плоскомозгой, чтобы покороче!
Ну надо же, куда всё завернулось, — подумала Казами, пытаясь не терять самообладание.
… Если меня тоже занесёт, мы просто будем друг друга обзывать.
— Хмпф! Нечем крыть, не так ли? Полагаю, не следовало ожидать функционирующего мозга от кого-то с таким тупым парнем!
Это вывело Казами из себя. Её мозг переключился на три передачи.
— Не приплетай сюда Каку! Ты и твоя бедная высушенная грудь должна оставить Каку в покое!
На своём крике она послала множество рубящих ударов по груди Брюнхильд.
— Ох, да что же это?! Мисс Казами посылает шторм ударов! Они чудесно звучат против такой идеально плоской груди!
Брюнхильд пригнулась под ударами и выставила ладони. О, нет, — подумала Казами.
— Ах ты ж!!.. Шлёп, шлёп, шлёп! Тяжко, наверное, иметь эти штуки, которым даже шлепков не избежать!
Казами вскоре схватила шлёпающие ладони Брюнхильд.
Они собирались сцепиться ладонями и стукнулись лбами.
Обе девушки зарычали, и Брюнхильд посмотрела на Казами.
— Что ты собираешься делать с Путём Левиафана?!
Казами набралась сил от таких гулких слов, поэтому глубоко вздохнула перед ответом.
— А что ты будешь делать с 1-м Гиром?
— Ха! Как-нибудь разберёмся! Это ты совсем ни к чему не готова! И после того, как так разважничалась и меня ударила!.. Все Гиры весьма встревожены, и вам ещё разбираться с Топ-Гиром, не так ли? Что вы собираетесь делать?!
— Мы тоже разберёмся!
Казами пригнулась, схватила Брюнхильд за живот и выполнила фронтальный суплекс.
Она часто использовала этот приём против одноклассников в бане. Против грудастых лучше подходил немецкий суплекс, но с Брюнхильд фронтальный в самый раз.
Она выдернула худое тело девушки из ванной и повсюду расплескалась вода.
— Кроме того, Отряд Левиафана — специальная команда, собранная вместе, чтобы закончить Путь Левиафана! Так что если кто попытается его остановить, мы примем вызов, кто бы они ни были!
— Даже если это выглядит как отказ признать ваши преступления?!
Казами не волновало, поэтому она подняла Брюнхильд над головой и выдала небрежный комментарий.
— Саяма всегда об этом думает. Даже когда ведёт переговоры.
— З-значит ты не будешь думать вообще?! Это зовётся перекладывать свои проблемы на других!
Этот протест не сработал на неё потому, что она не думает?
— Видишь ли, — начала Казами. — У всех есть сильные и слабые стороны, и у каждого своя работа. Поэтому он занимается переговорами, тогда как я лезу в драку.
Она перевела дух и ощутила напряжение Брюнхильд в своих руках.
— Я не перекладываю это на других. Ничего хорошо не выйдет, если я возьму переговоры на себя.
— Тогда…
— Всё просто. Мы будем драться, а Саяма будет вести переговоры. Так что когда мы покончим со всем сражением, придёт время для переговоров, правильно? И мы будем победителями. Тэстамент. Если ты это понимаешь…
Казами быстро прогнулась.
— Дай своим мозговым мышцам немного отдохнуть!!
Суплекс ронял цель, не швыряя её, поэтому она входила в идеальную дугу с красивым временем зависания.
— А?
Казами наступила на «банановую кожуру» и они обе упали на «катапульту».
Девушки мгновенно стукнулись в подводную стену.
Ванная наполнилась глухим звуком, и соперницы разошлись и встали с обилием всплеска.
—!.. Если собираешься меня швырять, так хоть делай, как надо! Твой мозг и правда высушен!
— Почему ты не избавилась от письма после того, как с ним покончила, Мисс Гладильная Доска?
Они заорали друг на друга и снова стукнулись лбами, но сбоку донёсся голос.
— Да ладно уже всем. Угомонитесь. Позже сюда придут другие люди. И некрасиво говорить о груди или мозгах других.
Ооки передвинулась, шатко разделяя воду.
Казами и Брюнхильд цокнули языками, остановились и повернулись к Ооки, не отрывая друг от друга лбов.
Над водой виднелось всё выше талии Ооки, и женщина провела рукой по мокрым волосам.
Капли воды изгибались, скатываясь по ней, и производили в ванной небольшую рябь.
Казами посмотрела на силуэт Ооки.
…Она превзошла меня как по форме, так и по балансу.
Брюнхильд, скорее всего, думала о том же.
Не понимающая мыслей девочек, Ооки наклонила голову.
— Я сделала что-то не так?
Казами и Брюнхильд посмотрели на её лицо, опустили немного взгляд, будто кивая, рассматривали около пяти секунд и обменялись взглядами.
— Брюнхильд.
— Да, у нас новый враг.
— Г-где? — спросил учитель.
— Ну, понимаешь, — выдала Казами, после чего набрала воздуха в грудь.
Следом она улыбнулась и на пару с Брюнхильд зашвырнула Ооки как раз в центр ванной.
•
Зимой татами твердели и ощущались несколько туговато.
Большой стол с пирожными на нём был холодным и твёрдым.
Комната оказалась просторной, потолок высоким, а свет ламп — белым. Всё это нагнетало ощущение твёрдости.
Единственным источником тепла служил красный свет печки перед западными ширмами.
На него смотрело три пары глаз.
Одна сидела за столом со стороны коридора, а две других — со стороны двора.
Обладателем взгляда со стороны коридора была девушка, одетая в кимоно с подвязанными лентой чёрными волосами. Её левая нога была перебинтована и поэтому лежала вытянутой на подушке.
Выражение лица девушки отображало опущенные ресницы.
— …
С некоторым колебанием она отодвинулась от печки.
Темноволосая личность в школьной форме и парень в костюме смотрели туда.
— Что-нибудь скажешь, Сино-кун?
Парень назвал её имя.
Сино была не уверена, что он подразумевал, и как ей отвечать.
Личность в школьной форме повернулась к парню с участливым лицом.
— Саяма-кун? Если будешь так говорить, ты её только собьешь с толку.
— Правда? Я всего лишь спрашивал её мнения об этих пирожных. …Синдзё-кун, что значит этот кулак?
Произнеся это, Саяма пододвинул блюдо с пирожными к Сино.
Он поместил на небольшую тарелку каринто и поставил Баку на стол рядом.
— Мы не причиним тебе никакого вреда. Как и сказал Кодзи, в данный момент ты — гость клана Тамия. И…
Сино слушала его слова.
Тем временем, Саяма смотрел, как Баку взял каринто двумя передними лапками.
— Прошу прощения на минутку.
— Э?
Она увидела, как Саяма забегал взглядом по комнате.
Синдзё тоже на него посмотрела и удивлённо наклонила голову, поэтому он должен был так себя повести от того, что заметил сам. Ныне парень медленно водил взглядом по потолку.
— Похоже, комната была очищена.
— Э? Да, Кодзи организовал, чтобы все ушли.
Саяма наступил на татами.
Край матраса подскочил, и поднялось длинное копьё.
Сино в недоумении глядела, как Саяма его схватил.
— Когда-то я играл против своего деда в «что-за-урод». Когда старик поч
|
|
|
