Рикардо Баласа и Орехас-Кансеко. БИТВА ПРИ АЛЬМАНСЕ. 1862 г.

А.В. Беспалов.

Сражение при Альмансе 25 апреля 1707 года. Бурбоны против Габсбургов

В статье детально воспроизводятся действия Франко-Испанской и Англо-Нидерландско-Португальской армий в сражении при Альмансе (25 апреля 1707 года), закрепившем испанский трон за династией Бурбонов и приведшем к коренному изменению ситуации на Пиренейском полуострове в ходе войны за испанское наследство (1701–1714).

Рикардо Баласа и Орехас-Кансеко. БИТВА ПРИ АЛЬМАНСЕ. 1862 г.

 

Триста пять лет назад у небольшого городка Альманса в провинции Валенсия сошлись в генеральном сражении армии Великого Альянса и Франко-Испанская армия. Никто из современников не предполагал, что именно эта битва изменит ход войны на территории Пиренейского полуострова.

Война за испанское наследство (1701–1714) стала следствием угасания династии Габсбургов на испанском троне и борьбы за владения Испанской империи между претендентами на ее трон: принцем Филиппом Анжуйским из дома французских Бурбонов (его бабушка – королева Мария-Терезия – была старшей дочерью от первого брака короля Филиппа IV (1621–1665)) и австрийским эрцгерцогом Карлом Габсбургом, младшим сыном императора Священной Римской империи германской нации Леопольда I Габсбурга (1657–1705), чьё родство с испанской ветвью династии было несомненным.

Заочное деление испанских владений между заинтересованными сторонами продолжалось достаточно длительное время – почти тридцать лет, еще при жизни последнего больного и недееспособного испанского Габсбурга – Карла II (1665–1700). Однако история рассудила по-своему.

Умирающий испанский король завещал свой трон Филиппу Анжуйскому с двумя условиями: тот был обязан принять наследство целиком, никоим образом не делить его между другими претендентами и отказаться от прав на французский трон.

«Какая радость! Пиренеев больше нет» – эту фразу часто вкладывают в уста французского монарха, хотя, скорее всего, ее произнес испанский посол в Париже дос Риос. 11 ноября король Людовик принял завещание Карла II, а 16 ноября представил Филиппа своему двору в новом качестве. Смущённый Филипп не мог ничего ответить на длинный комплимент дос Риоса. Тогда король Франции заметил: «Он еще не говорит по-испански – за него отвечу я». Речь Людовика перед придворными была краткой: «Господа, вот король Испании; его происхождение призывает его к этой короне; испанцы пожелали его иметь своим королем и попросили об этом меня. Я с удовольствием исполнил их просьбу – такова была воля Всевышнего». Затем он обратился к Филиппу: «Будьте хорошим испанцем, теперь это Ваш первый долг; но помните, что Вы родились французом, чтобы поддерживать единение между нашими королевствами; это лучший способ сделать их счастливыми и сохранить мир в Европе». Заметим, в речи было сказано «единение», предполагавшее союз, а не «единство», то есть слияние двух корон.

24 ноября Филипп Анжуйский был официально провозглашен королем Испании под именем Филиппа V. Глава французского Департамента иностранных дел маркиз де Торси, забыв про сон, старался успокоить заграницу. Тем не менее в сентябре 1701 года в Гааге был подписан Великий союз между Англией, Голландией и Империей. В его статьях говорилось, что испанский трон по праву принадлежит дому Габсбургов и что герцог Анжуйский незаконно оккупировал испанские владения в Нидерландах и в Милане, вооружил флот в Кадисе и послал войска в колонии. Империя потеряла исконные наследственные права, а англичане и голландцы теперь не могут свободно плавать по морям и вести торговлю в Индиях и Средиземноморье. Поэтому необходимо предпринять срочные меры для исправления ситуации: Испанскую Италию передать Габсбургам, в Испанских Нидерландах восстановить голландские крепости, а Англии и Голландии возвратить их привилегии в Испанских Индиях. Примечательно, что в тексте документа не было прямого упоминания о лишении Филиппа V испанской короны.

Как многие в Европе и опасались, испанское наследство спровоцировало-таки европейскую войну, сконцентрировавшуюся вокруг династических амбиций Габсбургов и Бурбонов. В любом случае, независимо от непосредственного виновника, эта война стала системным конфликтом между европейскими государствами Нового времени, который наметился уже за десятилетия до развязки, хотели того дворы и кабинеты или нет [1, с. 3–4] Филипп V (1700–1746) стал королем огромной державы, которая включала в себя Центральную и Южную Америку (кроме Бразилии), часть Северной Америки, большую часть островов Карибского бассейна, Филиппины, часть северной Африки, значительные территории в Италии и Фландрию (испанские Нидерланды) [7, p. 11].

Какой мог увидеть Испанию юный Филипп Анжуйский в 1700 году? И насколько реально он мог оценить свое положение и теперь уже его королевство? К концу XVII века в стране насчитывалось чуть менее 6 млн. жителей, рассеянных по всему полуострову. 300 опустевших селений в обеих Кастилиях, 200 – вокруг Толедо, 1000 – в Кордове. Не зря пословица гласила: «Жаворонок может пролететь над Кастилией, не запасшись своим зерном». Угрюмая и пышная леность сопровождала это бесплодие: испанцы отказывались от работы, в которой видели знак рабства, их идеалом была праздная жизнь сеньора и священника. Производство презиралось, торговлей занимались обращенные евреи и иностранцы; земледелие было почти уничтожено зависимостью от духовенства и грандов. Бедные с гордостью просили милостыню, а крестьяне тяжелой работе с сохой предпочитали пастушескую праздность. Страшная бедность пожирала Испанию до самых костей...

Была ли готова Испания к войне? Советники Филиппа обнаружили, что для ведения войны страна ресурсами не располагала. В декрете об общем состоянии, выпущенном еще в июле 1701 года, установлено, что она имела «неудовлетворительные корабли и солдат для защиты... в большинстве городов было сложно найти мушкет, аркебузу или пику». Такой важный пункт, как Сарагоса, вообще был лишен артиллерии. Один солдат, принимавший участие в войне за наследство, заметил: «От Росаса до Кадиса не было замка или форта, который бы имел хороший гарнизон. Особенно это было характерно для портов Бискайи и Галисии. В магазинах отсутствовала амуниция, арсеналы и корабли на рейде были пусты. Искусство строительства судов, кажется, давно было забыто». В 1702 году ресурсы испанской короны были, прежде всего, ограничены на море, и это в то время, когда голландцы и англичане в данном отношении представляли величайшую угрозу. Флот насчитывал всего 28 галеонов. Такая морская сила годилась разве что для защиты собственной торговли с американскими колониями. Пешие формирования также не радовали глаз. В начале войны они составляли 13 268 пехоты и 5097 конницы. Военного производства в Испании практически не существовало. Это казалось удивительным для страны, находившейся последнее столетие в состоянии войны с Францией и другими державами [2, с. 105–106, 109–110].

Действительно, Испания начала XVIII века фактически была государством с конфедеративным устройством. Каждая из значимых провинций: Кастилия, Наварра, Арагон, Каталония, Страна Басков – имела свои привилегии – «фуэрос», свои парламенты и крепко держалась за полученные веками «свободы». Управление государством было парализовано.

Министры и советники показали свою полную неспособность к проведению серьезных государственных реформ. Власть короля, по сути дела, распространялась только на Кастилию, а на местах была чрезвычайно слабой [7, p. 12–13].

Филиппу V пришлось прибегнуть к помощи Франции при проведении государственных реформ, коснувшихся всех сфер жизни государства. Однако он не успел довести их до конца, так как к 1703 году обстановка на Пиренейском полуострове резко обострилась. Великий альянс, так же, как и император Леопольд I, отец претендента на испанский трон, длительное время (1701–1703) не торопился посылать войска на полуостров. У императора банально не было денег и не хватало войск. Англия и Нидерланды считали главным театром военных действий Фландрию. Все члены альянса сходились во мнении, что эрцгерцог Карл сам должен завоевать трон Испании. Однако поиск союзников для борьбы с Бурбонами в Европе и на Пиренеях продолжался. В 1703 году под давлением Англии сторону претендента приняла Португалия – постоянный противник Испании.

Однако король Педру II (1683–1706) согласился начать военные действия только после признания Великими морскими державами эрцгерцога Карла Габсбурга королем Испании и его прибытия на полуостров.

Договор от 16 мая 1703 года предусматривал оказание военной помощи претенденту силами португальской армии в составе 23 000 пехотинцев и 5000 кавалеристов, из которых 11 000 пехоты и 2000 кавалерии содержались за счет английской казны [2, с. 114–115].

В августе 1703 года Империя, Англия и Нидерланды признали претендента из дома Габсбургов королем Испании Карлом III. 9 марта 1704 года Карл III прибыл в Лиссабон. Вместе с ним на берег высадились английские и голландские войска. Так началась сухопутная война непосредственно на территории Испании.

Борьба шла с переменным успехом. Союзники одержали несколько побед на море и взяли Гибралтар (1704) – ключ к Средиземному морю, но закрепиться на большей части Испании им не удавалось. Пик успехов Альянса на полуострове пришелся на 1706 год, когда его войска взяли Барселону, Сарагосу, Валенсию, Картахену и Мадрид. Власть Карла III признали Каталония, Арагон, Валенсия.

Однако Кастилия хранила верность своему законному монарху. На полуострове началась война по религиозному признаку. Простые испанцы видели, что в армии Габсбурга их злейшие враги – португальцы, английские, шотландские, французские и голландские протестанты. Народ искренне соглашался с мнением пропагандистов того времени, что Филипп V «Божьей милостью католический король», а Карл III – «Католический король по милости еретиков» [2, с. 120].

Погода в 1706 году на полуострове выдалась ужасной – ливни, внезапные холода, бури. Природа выступала на стороне законного короля. Войска Альянса были вынуждены отойти на зимние квартиры, чем и воспользовался Филипп V, получивший значительные подкрепления из Франции [11, p. 4].

Находясь в Валенсии, Карл III, отличавшийся, по мнению современников, непомерными амбициями и высокомерием, успел к марту 1707 года поссориться с лордом Голуэем, командующим армией Альянса [11, p. 13–14].

Так и не выработав общего плана действий, Карл Габсбург, взяв с собой часть войск (14 пехотных батальонов (6 каталанских (каталонских), 5 нидерландских, 3 английских), 12 драгунских (3 английских, 4 испанских, 5 имперских) и 20 кавалерийских (каталанских) эскадронов), двинулся к Барселоне, оставив армию Голуэйя защищать Валенсию [9, p. 2].

Весна в 1707 году была дождливой и пасмурной. Дороги были размыты, и движение по ним крайне затруднено. В первую очередь это касалось обозов и артиллерии. В лагере Альянса даже не думали о том, что франко-испанцы выступят в поход, но герцог Джеймс Фитцджеймс Бервик не считал грязь и дожди помехой. Узнав о разделении союзной армии, герцог выступил из Мадрида в направлении Валенсии, присоединяя по пути гарнизоны крепостей и собирая продовольствие. Для многих подобный марш ранней весной по раскисшим дорогам казался безумием, но только не для командующего армией Бурбонов.

Джеймс Фитцджеймс, герцог Бервик, был личностью выдающейся. Появившись на свет благодаря связи короля Англии Якова II с фрейлиной Арабеллой Черчилль, он воспитывался в католических колледжах в Жюли, Дю Плесси и Ла Флеш во Франции. В возрасте шестнадцати лет он поступил в армию Карла Лотарингского и участвовал в осаде Буды и битве при Мохаче. Тогда же, в 1687 году, получил от отца титулы герцога Бервика, графа Тинмаута и барона Босворта. В 1688 году король Яков II был низложен, и сыну с отцом пришлось бежать из страны.

Джеймс сопровождал отца в ходе Ирландской кампании, в 1689 году участвовал в осаде Лондондерри, а в 1690 году – в сражении на реке Бойн, где был тяжело ранен. Эмиграция семьи во Францию привела герцога под знамена Людовика XIV. Джеймс Фитцджеймс отличился во время войны за пфальцское наследство (1688–1697), получив звание генерал-лейтенанта. Он стал первым шефом ирландских полков на французской королевской службе.

Во время войны за испанское наследство (1701–1714) ему пришлось воевать с соратниками своего знаменитого дяди – герцога Мальборо. К 1707 году за его плечами была успешная кампания в Испании (1704), подавление восстания камизаров в Лангедоке (1705), блестящий поход на Ниццу (1706), принесший ему жезл маршала Франции. Импульсивный, высокоинтеллектуальный человек, Джеймс Фитцджеймс прекрасно понимал: предстоящая битва может решить многое.

Его армия двигалась вперед к цели очень медленно, но неотвратимо. Франко-испанским войскам удалось к 23 апреля 1707 года достигнуть Альмансы. Отсюда до Валенсии вела хорошая дорога. Герцог дал войскам отдохнуть, в то время как навстречу ему уже спешили полки армии Альянса во главе с графом Голуэем.

Анри де Массо, маркиз де Рувиньи, виконт и граф Голуэй (1648–1720), противник Бервика, по иронии судьбы являлся французом. В отличие от своего оппонента, маркиз, принадлежавший к древнему роду французских дворян-протестантов, был вынужден покинуть родину после отмены Нантского эдикта (1685). Встав под английские знамена, он храбро дрался при Бойне (1690) и Неервиндене (1693). Отважный и пылкий солдат, Голуэй никогда не был ни хорошим полководцем, ни дипломатом. В 1704 году его назначили командующим английским экспедиционным корпусом на Пиринеях. При осаде Бадахоса (1705) граф Голуэй потерял правую руку и был вынужден отступить. После выздоровления его снова отправили в Испанию, командовать англо-португальской армией. В кампании 1706 года он взял Алькантару и вошел в Мадрид, где и соединился с войсками противника Филиппа V – эрцгерцога Карла и лорда Петерборо, пришедшими из Каталонии. Голуэй, воодушевленный успехами, предложил развить кампанию против французов и испанцев, несмотря на протесты лорда Петерборо. Высокомерие Габсбурга и холодность со стороны Петерборо заставили Голуэя действовать самостоятельно [4, p. 223].

Получив достоверные сведения о местонахождении франко-испанской армии, лорд приказал своим частям двигаться к Альмансе. В его распоряжении было от 14 000 до 16 000 человек при 26 орудиях. Парадокс ситуации заключался в том, что в составе армии Альянса не было ни одного испанского подразделения. Четырьмя походными колоннами к Альмансе подходили португальский экспедиционный корпус генерал-лейтенанта маркиза Дас Минаса (19 пехотных батальонов, 39 эскадронов, 20 орудий) и англо-голландский экспедиционный корпус во главе с командующим (16 английских, 7 голландских пехотных батальонов, 10 английских, 6 голландских эскадронов при шести орудиях).

Медленно продвигаясь по грязи, они стали разворачиваться в боевой порядок на равнине Лагуна-дель-Саладар. Скажем откровенно, их пехотные батальоны, особенно португальские, были слабы. Изнурительная зима, скученность в районах расквартирования и недостаток продовольствия сделали свое черное дело. Армия Альянса за прошедшие четыре месяца поредела от дезертиров, умерших от болезней и просто отставших на марше. У португальцев в каждом из батальонов едва насчитывалось 200–250 человек, причем пятая часть из них была вооружена пиками, а кавалерийские эскадроны сократились в среднем до 80 человек [5, p. 37–38]. Несколько лучше обстояло дело у голландцев и англичан. Английская пехота и кавалерия оказались самыми многочисленными среди союзных войск.

В пехотных батальонах под знаменами стояло от 300 до 400 хорошо вымуштрованных солдат. Что касается кавалерии и драгун, то здесь царил сильный разброс. Стенфорд указывает, что кавалерийский полк Харви насчитывал 227 всадников, драгунские полки Киллигревса – 51, Перша – 273, Петерборо – 303, Гьюкарда – 228, а сводный Карпентера и Эссекса – 292 всадника [9, p. 71].

Нидерландская пехота, укомплектованная на 75% немцами и французскими эмигрантами-гугенотами, в среднем насчитывала 330–400 человек в каждом батальоне. Средняя численность нидерландских эскадронов составляла 110 всадников.

В целом союзная армия насчитывала порядка 11 000 пехоты и 4500 кавалерии. Граф Голуэй прекрасно понимал, что у него слишком мало кавалерии. Однако необходимость прикрыть коммуникационную линию Кадес – Екла – Монтеалегре – Петрола заставляла его перейти к активным действиям. Поэтому союзная армия и искала войска Бервика. Как только дозоры доложили о том, что франко-испанский лагерь расположился к северо-западу от Альмансы, в не разоренном фуражирами районе, а штаб франко-испанской армии находится в самом городе, Голуэй принял решение атаковать.

На правом фланге армии Альянса встали в две линии, в смешанном боевом порядке основные силы португальского экспедиционного корпуса генерал-лейтенанта Антонио Луиса де Соуза маркиза Дас Минаса (9 батальонов, 28 эскадронов) и одна артиллерийская батарея на 10 орудий. Центр боевого порядка из двух линий пехоты под командованием генерал-майора Эрла составили 10 португальских, 7 нидерландских, 8 английских батальонов и батарея на 6–8 орудий. Центр союзных войск был сформирован из наиболее стойких и боеспособных частей союзников. Левый фланг возгла-вил лично главнокомандующий. Под его началом в смешанном боевом по-рядке в две линии развернулись 8 английских батальонов и 27 кавалерийских эскадронов (6 нидерландских, 10 английских и 11 португальских) при 8–10 орудиях. Протяженность фронта развернутых союзных частей на равнине составляла 6,5 километров.

В отличие от войск Карла III, армия Бурбонов подошла к городу еще 23 апреля. У маршала Бервика было достаточно времени на проведение рекогносцировки местности. Фронт франко-испанской армии растянулся на 6 километров. Правый фланг генерал-лейтенанта испанской службы герцога де Пополи (37 испанских эскадронов), в том числе и Конная гвардия (Рота гвардейских мушкетеров (валлоны), испанская рота телохранителей, фламандская (валлонская) рота телохранителей, итальянская рота телохранителей) [4], построился в две линии на холме Сьерра Монтезон, прикрывая артиллерийскую батарею у Молино де лас Моньяс. У подножия холма мерно нес свои воды ручей Арройо.

Левый фланг полевого маршала французской службы маркиза де Аврей (29 франко-испанских эскадронов (16 испанских и 13 французских) развернулся в две линии у Молино Альто.

Правый фланг первой линии центра боевого порядка полевого маршала испанской службы Лобади составляли 14 испанских батальонов (включая 3 батальона испанской и 3 батальона валлонской гвардии). Левый фланг первой линии центра боевого порядка полевого маршала Вицентелло составляли 10 французских и 5 швейцарских батальонов на французской службе. Во второй линии пять пехотных бригад армии Филиппа V стояли в следующем порядке: французская бригада Понса (6 батальонов), испанская бригада Чавеса (4 батальона), французская бригада Дю Борделя (3 французских, савойский и валлонский батальоны на французской службе), испанская бригада Давила (4 батальона) и французская бригада Курвиля (три французских и один ирландский батальон на французской службе).

Таким образом, под командованием генерал-лейтенанта маркиза де Сен-Жилье в центре боевого порядка находилось 52 пехотных батальона (30 французских и 22 испанских). Сводная драгунская бригада бригадира Дозевилля: полки Кортебонне [3], Бовилля [3] (французские) и Махоуни [2] (ирландский на испанской службе) – встала в третью линию за пехотой центра. Артиллерия – 24 орудия из 40 – была развернута перед фронтом в пяти батареях. Армия Бурбонов (18 000 пехоты и 7000 кавалерии) были готовы к решительной схватке. Вторая линия франко-испанской армии стояла в 200 метрах от первой, практически упираясь правым флангом в окружавшие Альмансу сады.

Остановившись в полутора километрах от фронта сине-красно-серых франко-испанских батальонов и эскадронов, лорд Голуэй и маркиз Дас Минас с холма Дуос Коронас осмотрели боевой порядок противника. Даже с первого взгляда было ясно: у неприятеля явное численное преимущество.

Праздник Святой Пасхи, выпавший на 25 апреля, был дождливым и промозглым. Дул сильный ветер, заставляя дрожать в мокрых мундирах даже опытных ветеранов. Португальский генерал предлагал отступить, но Голуэй, опасаясь, что Бервик уклонится от сражения, отдал приказ о наступлении [10, p. 98–99].

Потом и современники, и последующие исследователи битвы будут укорять маркиза в преступной опрометчивости [3, p. 64]. Однако так ли неправ был Голуэй, принимая решение об атаке?

С нашей точки зрения, решение Голуэя действительно выглядит странным, но у него был один неоспоримый козырь – английская и нидерландская пехота, которая по своим качествам заведомо превосходила испанцев уровнем выучки. Испанские полки, составлявшие половину союзной пехоты Бурбонов, были укомплектованы по большей части новобранцами [3, p. 64], процент ветеранов в них был невелик. Реально противостоять англичанам могла только гвардейская бригада (Испанская и Валлонская гвардия).

Что касается превосходства противника в кавалерии, то Голуэй рассчитывал на ее нейтрализацию посредством тесного взаимодействия с пехотными батальонами во время наступления. Шансы армии Альянса победить противника были, таким образом, достаточно велики.

Однако английский командующий не учел, что испанцы имели явное моральное превосходство над его солдатами. Они дрались за своего короля, за свою Родину и, что было очень важно, за свою католическую веру. Для них армия Альянса, состоявшая наполовину из протестантов, была армией еретиков и посланцев дьявола [6, p. 310–312]. Религиозный фактор в войне именно на территории Испании играл огромную роль [6, p. 315].

Как бы там ни было, но в три часа дня артиллерия Альянса произвела первый залп по частям Бурбонов. Сражение началось. В наступление перешли центр и левый фланг армии Карла III. Английские и нидерландские драгуны переправились через ручей Моньяс и стали выстраиваться для атаки испанских батарей на холме Монтезон. Английская пехота в это время только подошла к ручью и приступила к переправе.

Мгновенно отреагировав на перемещения противника, Бервик бросил на левое крыло неприятеля кавалерийские эскадроны герцога де Пополи. Устремившись вниз по склону, эскадроны королевской гвардии и линейной кавалерии смяли английских и голландских драгун, заставив их отступить в интервалы между пехотными батальонами, свернувшимися в каре. Огонь английской пехоты был чрезвычайно эффективен. Атака испанцев захлебнулась, и они подались назад. Этим незамедлительно воспользовался генерал-майор португальской службы Конде де Алайда. Его эскадроны обрушились на ряды расстроенных огнем испанцев. Испанская кавалерия стала откатываться в беспорядке за ручей. Натиск англо-голландско-португальской кавалерии усиливался.

Видя всю опасность ситуации, маркиз Поцобланко ввел в бой бригаду Ронквилло (кавалерийские полки Карилло [3], Амезага [3] и Реал Астуриа (Королевский Астурийский) [4]). К 15.30 на правом фланге испанцев сложилась патовая ситуация. Имея больше кавалерии, они не могли развить успех без поддержки пехоты. В то же время и силы Альянса не смогли переломить ситуацию в свою пользу. Обстановка стабилизировалась около 16.00 с подходом французской пехотной бригады Курвиля (полки Мэн [2], Бервик [1(Ирландский)], Бресс [1]).

Тем временем фронт англо-нидерландских батальонов медленно накатывал на центр франко-испанцев. Португальские батальоны заметно отставали. Около получаса обе стороны осыпали друг друга градом пуль. Эффективность и точность стрельбы были явно на стороне англичан.

Маршал Бервик приказал пехоте атаковать в штыки. Франко-испанские батальоны двинулись вперед, не останавливаясь для выравнивания в линии. Таким образом, французская пехотная бригада бригадира Поластронса (полки Медок [1], Олерон [2], Короны [2]) вырвалась вперед, и ее фланги оказались открытыми. Блестящим шансом отличиться воспользовались английские солдаты полков Мордаунта, Маккартни, Горге и Пешей гвардии (сводный батальон из 1-го и 2-го полков). Они обрушили на французов град пуль, а подошедшая с правого фланга португальская кавалерия врезалась в расстроенные ряды французской пехоты. Бригада Паластронса потеряла в этой схватке до 40% личного состава. Центр первой линии пехоты Бурбонов дрогнул и стал подаваться назад, в то время как фланговые батальоны, особенно швейцарские, стойко удерживали неприятеля. В крайне тяжелое положение попала испанская пехотная бригада Шарни (полки Кастилия [1], Мурсия [1], Трухильо [1], Бадахос [1]). Теряя людей, она медленно отходила к Поццо Нуово. Часть солдат покинула поле битвы, устремившись в тыл. Только умелое маневрирование батальонами на поле боя позволило маршалу Бервику удержать ситуацию под контролем. Впрочем, она продолжала ухудшаться на глазах. В центре несколько англо-голландских батальонов настолько продвинулись вперед, что выстрелы раздавались у часовни Святого Бласа, непосредственно у стен Альмансы.

Не столь драматично, как в центре, но не менее отрицательно развивались события и на левом франко-испанском фланге. Португальцы, отбивая наскоки французских кавалеристов, медленно шли вперед. Маршал Бервик метался по полю во главе небольшого эскорта. Любая ошибка, допущенная в столь ответственный момент, могла дорого ему обойтись.

Примерно в 16.00 маршал принял крайне рискованное, но оправданное решение. Часть кавалерии второй линии правого фланга стала смещаться в центр, под прикрытием батальонов бригады Курвиля. Одновременно с этим батальоны второй линии центра начали заполнять интервалы во фронте первой линии, образуя латинскую цифру «V». Сводная драгунская бригада сместилась на правый фланг.

Атака испанской гвардейской кавалерии правого крыла, поддержанной кавалерийской бригадой Гутирьеса (полки Новых Орденов [3] и Старых Орденов [3]), на практически прорвавшие фронт англо-голландские батальоны закончилась почти полным истреблением полков Блада и Белькастелля.

К 16.15 в центре армии Альянса сложилась крайне опасная ситуация. Англо-голландско-португальские батальоны попали в огневой мешок.

Французская и испанская пехота вели по ним перекрестный огонь, нанося значительные потери. Генерал-майор Эрл, видя, что его линия практически попала в окружение и ловушка вот-вот захлопнется, приказал своему адъютанту капитану Хоули передать генералу графу фон Дона, чтобы тот отступал.

Приказ запоздал. Поддержанная пехотой Курвиля, испанская гвардейская кавалерия устремилась в новую атаку и, проскочив в интервалы между голландскими и английскими батальонами, стала заходить им в тыл. Кроме того, часть кавалерии левого фланга франко-испанцев, пройдя в интервалы между пехотными батальонами, яростно атаковала пехоту союзников.

Лорд Голуэй попытался исправить ситуацию, бросив в атаку кавалерийский полк Харви. Британцы смогли потеснить испанскую конную гвардию, но прорваться к своей пехоте им не удалось. Сам Голуэй в ходе этой атаки получил две сабельные раны и выбыл из строя.

К 16.30 ситуация в центре полностью стабилизировалась. Англо-голландско-португальские батальоны Эрла (13 батальонов) попали в окружение, в то время как части второй линии уходили с поля боя. Союзная кавалерия левого фланга, понеся крупные потери, также уходила с поля битвы, преследуемая частью испанских эскадронов.

Дас Минас, видя, насколько неудачно складывается ситуация в центре и на левом фланге, приказал своим батальонам отходить, прикрываясь кавалерийскими эскадронами. Однако организованное отступление португальского корпуса вскоре превратилось в кошмар.

Французские и ирландские эскадроны в центре и испанские – на левом фланге стали охватывать колонны португальцев кольцом, отбрасывая их слабые эскадроны. Не прошло и пятнадцати минут, как португальская пехота, бросив орудия и зарядные ящики, обратилась в бегство.

Спастись с поля боя удалось незначительному количеству португальской кавалерии правого фланга во главе с командующим, нескольким батальонам центра и остаткам кавалерии и пехоты левого крыла. Окруженные в центре союзные батальоны, расстреляв все патроны, сложили оружие к 17.00. Таким образом, сражение при Альмансе длилось всего два часа и закончилось решительной победой армии Филиппа V.

В ходе битвы франко-испанская армия потеряла от 2500 до 5000 человек убитыми и ранеными. Потери армии Альянса составили 10 000–
12 000 человек убитыми, ранеными и пленными, 120 знамен и 26 орудий [5, p. 65, 78, 96–98, 117].

До Валенсии добралось всего 1000 пехотинцев и около 3000 кавалеристов. Как правильно указывает в своем труде отечественный историк Л.И. Ивонина: «Галвей потерпел сокрушительное поражение, потеряв почти половину войск; потери Бервика – 5000 человек. Кстати, в пылу сражения последний с трудом поверил офицеру, сообщившему ему об отступлении союзников и победе французов. В послании университету Саламанки от имени Филиппа V по-прежнему делался упор на религиозной природе настоящей войны: “Бог и его Божественное Провидение подвигли нас на эту битву и эту победу...”. Победа французов и испанцев у Альмансы имела далеко идущие последствия: инициатива в войне отныне принадлежала Испании».

К вышеизложенному стоит добавить только одно: именно Альманса стала той победой, которая утвердила династию Бурбонов на троне Испании.

Боевой порядок армии Великого Альянса (короля Испании и Обеих Индий Карла III Габсбурга)

Командующий: генерал-капитан армии короля Испании и Обеих Индий Карла III Габсбурга, генерал-лейтенант королевской английской армии Генри де Массо, маркиз де Рувиньи, лорд Голуэй.
Всего: 42 пехотных батальона, 53 (55) кавалерийских эскадронов и 30 орудий (16 000 человек).

Правый фланг

Командующий: генерал-лейтенант португальской королевской службы маркиз Дас Минас.

1-я линия: генерал-майор граф Виллаверде: 5 батальонов и 16 эскадронов (все португальцы).

Кавалерия

Норонха бригада: гвардия Дас Минаса [1], генерала кавалерии [1], Наронья ор Норонха [2] и Кампо Майор [3] – 7 эскадронов, по 80 человек в каждом.

Пехота

Сильвейра бригада: Иберия [1], Де Мело [1], Васконзелос [1], Сен-Пайо [1] и Гальбо [1] – 5 батальонов (от 200 до 250 человек в каждом, порядка 20% пехоты – пикинеры).
Вельхо де Сетубал [1], Сан-Жуан де Бара [1], Ново де Сетубал [1], Миранда[1], Ново де Чавес [1].

Примечание: по португальским и английским источникам полки в боевом порядке указаны простым шрифтом, по испанским – курсивом.

Кавалерия

Амагаса бригада: Моура [3], Виллависьяоса [2], Альгарбо [1] и Альманца [3] – 9 эскадронов.

2-я линия: генерал-майор дон Жуан де Алайда: 4 батальона, 12 эс-кадронов (португальцы).

Кавалерия

Мело бригада: Оливенса [3], Де Бериа [6] и Лиссабон [3] – 12 эскадронов по 80 человек в каждом.
Оливенса [2], Де Бериа [6], Кастелло да Виде [2] и Лиссабон [2].

Пехота

Васконзелоса бригада: Карбалло [1], Азбедо [1], Тобар [1] и Лопез [1] – 4 батальона.
Вельхо де Алмейда [1], Вельхо де Пернамакор [1], Ново де Перменакор [1] и Ново де Браганца [1]

Центр

Командующий: генерал-майор английской службы Эрл.
Всего: 25 пехотных батальонов.

1-я линия: полковник английской службы Шимптон, 14 батальонов (6 португальских, 4 голландских, 4 английских).

Пехотная бригада (португальцы): Карнейра [1], Авейрас [1], Юча [1], Дельгадо [1], Кастро [1] и Замора [1] – 6 батальонов.
Ильха бригада: Серпа [1], Ново де Корте [1] и Моура [1].
Камараса бригада: Ново де Алмейда [1], Кастро [1] и Виана [1].
Дона бригада (голландцы): Кеппельфокс [1], Вискоз [1 – гугеноты], Белькастель [1 – гугеноты] и Торси [1] – 4 батальона по 300–400 человек.
По другим данным, в этой линии стояла бригада Л’Исль Марас – от 3 до 4 батальонов.
Маккартни бригада (англичане): Мордаунт [1], Маккартни [1], Горге [1] и Пешая гвардия (сводный батальон из 1-го и 2-го полков Пешей
гвардии[1]) – 4 батальона по 300–400 человек в каждом.

2-я линия: генерал-майор нидерландской службы Фризхельм, 11–12 батальонов (4 португальских, 4(3) голландских, 4 английских).
Генрикуша бригада (португальцы): Мачадо [1], Генрикуша [1], Альвареш Голле [1] и Перейра [1].
Вельхо де Чавес [1], Вельхо де Браганца [1], Ново де Миндо [1] и Вельхо де Миндо [1].
Л’Исль Мараса бригада (голландцы): Ван Вельдерена [1], Фризхельма [1], Кавалли [1 – гугеноты] (Фризхельма и Кавалли [1 – гугеноты]) и Л’Исль Мараса [1 – гугеноты] – 4 батальона по 300–400 человек.
По другим данным, в этой линии стояла бригада Дона.
Бретона бригада (англичане): Боула [1], Нассау [1 – немцы], Бретона [1] и Портморе [1] – 4 батальона по 300–400 человек.

Примечание: по испанским данным, обе голландские бригады стояли рядом в первой линии центра.

Левый фланг

Командующий: генерал-капитан армии короля Испании и Обеих Индий Карла III Габсбурга, генерал-лейтенант королевской английской армии Генри де Массо, маркиз де Рувиньи, лорд Голуэй.

1-я линия: генерал-майор английской службы Тюравли, 4 английских батальона и 16 эскадронов (6 голландских и 10 английских).

Кавалерия

Силютена бригада (голландцы): кавалерийский Дримборна [2], драгунский Шлиппенбаха [2] и драгунский Матта [2] – 6 эскадронов по 110
человек.
По другим данным, вместо полка Дримборна в линии стоял английский кавалерийский полк Харви [2].

Пехота

Вуда бригада (англичане): Монти [1], Блад [1], Вуд [1] и Соутвелл [1] – 4 батальона по 300–400 пехотинцев.

Кавалерия

Киллигревса бригада (англичане): драгунский Перша [2], драгунский Петерборо [2] и драгунский Киллигревса [1] – 5 эскадронов по 110
человек.
Карпентера бригада (англичане): драгунский Гьюкарда [1], драгунский Эссекса [1], драгунский Карпентера [1] и кавалерийский Харви [2] – 5
эскадронов (3 драгунских и 2 кавалерийских) по 110 человек.

2-я линия: генерал-майор португальской службы Конде де Алайда, 4 английских батальона и 11 португальских эскадронов.

Кавалерия

Кьерогаша бригада (португальцы): Тра Лос Монтес и Траз Лос Монтес [4], Сводный кавалерийский (1-й Минхо До Минхо [3] и 2-й Минхо
Доминхе [4]) – 11 кавалерийских эскадронов по 80 человек.

Пехота

Хилла бригада (англичане): Хилла [1], Керра [1], Альнутта [1] и Стюарта [1] – 4 батальона по 300–400 человек.

Артиллерия

20 португальских и 6 английских орудий.

Боевой порядок франко-испанской армии (короля Испании и Обеих Индий Филиппа V Бурбона)

Согласно испанским источникам, франко-испанская армия при Альмансе состояла из 52 пехотных батальонов (30 французских и 22 испанских) и 76 кавалерийских эскадронов (18 000 пехоты и 7000 кавалерии). Стенфорд уменьшает количество испанской пехоты на один батальон полка королевской гвардии.

По испанским данным, на поле боя присутствовало 76 кавалерийских эскадронов, но Стенфорд указывает, что их было от 74 до 81, показывая в некоторых полках не один, а два эскадрона. Кроме того, он включает в состав франко-испанских войск Гранадский кавалерийский полк (2 эскадрона), но к какой кавалерийской бригаде он относился, неизвестно.

Численность пехотного батальона союзной армии не превышала 350 человек, а кавалерийского эскадрона – 100 человек. При этом неизвестно соотношение пикинеров и мушкетеров в испанских батальонах.

Главнокомандующий: генерал-капитан армии короля Испании и Обеих Индий, маршал Франции Джеймс Фитцджеймс герцог Бервик.

Правый фланг

1-я линия
Командующий: генерал-лейтенант испанской службы герцог де Пополи.

Кавалерия (21 испанский эскадрон)
Силли бригада: конная гвардия (рота гвардейских мушкетеров (валлоны), испанская рота телохранителей, фламандская (валлонская) рота телохранителей, итальянская рота телохранителей) [4], Поцо Бланко [4] и Роселлон Нуэво [3].
Ронквилло бригада: Карилло [3], Амезага [3] и Реал Астуриа (Коро-левский Астурийский) [4].

2-я линия (16 испанских эскадронов)
Командующий: генерал-лейтенант испанской службы Д’Асфельд.

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: