Классификация соучастия и ее критерии

 

Проблема видов (форм) соучастия принадлежит к числу наиболее сложных и дискуссионных. В Уложении о наказаниях уголовных и ис­правительных (1845 г.), как ранее отмечалось, соучастие подразделялось на два вида - соучастие с согласием соучастников и без него. УК РСФСР 1922, 1926 и 1960 годов не содержали статьей о видах соучастия. В 1994 г. в УК была включена ст. 17' о групповом совершении преступления. Од­нако проблематичным оставалось соотношение группового преступле­ния с иными видами соучастных преступлений.1

Разграничение соучастия в широком смысле, как родового по­нятия, охватывающего все случаи совместного участия двух или большего числа лиц в совершении преступления, и соучастия к узком смысле, как специального института Общей части, признан­ного регулировать вопрос об уголовной ответственности тех лиц, которые, совершая действия, прямо не предусмотренные статья­ми Особенной части, вместе с тем обусловливают наступление преступного результата, неразрывно связано с делением со­участия на формы.

Всякое деление, как и особая его форма — классификация, в конечном счете, является логической операцией, и, как таковая, должна проводиться в соответствии с устанавливаемыми наукой логики правилами. Только при этом условии классификация мо­жет выполнить свою роль — помочь четко очертить объем рас­сматриваемого понятия, охватывающего конкретное явление, и тем самым полнее раскрыть его содержание, выраженное в об­щих чертах в определении.

В теории советского уголовного права почти все криминалис­ты, занимавшиеся проблемой соучастия, уделяли вопросам клас­сификации соучастия много внимания, однако единства взглядов в уголовно-правовой литературе по этому вопросу) к сожалению, нет. Так, например, автор первой советской монографии о соучас­тии А. И. Трайнин выделял следующие три формы соучастия: без предварительного соглашения (простое соучастие), с предва­рительным соглашением и соучастие особого рода (преступную организацию и преступное сообщество). После издания указов Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и об­щественного имущества» и «Об усилении охраны личной соб­ственности граждан» А. Н. Трайнин дополнил данную им класси­фикацию форм соучастия четвертой формой — организованной группой В основу приведенной классификации проф. Трайниным положены, как он пишет, «характер и степень субъективной связанности соучастия», а назначение таковой он усматривает в установлении различной социальной опасности каждой из форм соучастия.1

По существу, на аналогичной позиции стоят П. И. Гришаев и Г. А. Кригер. По их мнению, «классификация соучастия на фор­мы имеет своей целью показать степень соорганизованности пре­ступников и соразмерить опасность отдельных случаев совмест­ной преступной деятельности в целом»⁹⁶. Материальным же критерием (основанием) такой классификации они считают «сте­пень согласованности действий соучастников» и обусловленную этим «степень соорганизованности преступной группы». П. И. Гришаев и Г. А. Кригер, как и А. Н. Трайнин, называют четыре формы соучастия: соучастие без предварительного сгово­ра, соучастие с предварительным сговором, организованную группу, и соучастие особого рода — преступную организацию. Кро­ме того, они подразделяют соучастие на виды, кладя в основу этого деления «характер преступной деятельности соучастни­ков». По этому критерию все случаи соучастия П. И Гришаев и Г. А. Крнгер подразделяют на два вида: простое соучастие (соисполннтельство) и сложное соучастие (соучастие с распреде­лением ролей) 2 .

Приведенная классификация форм соучастия имеет ряд недостатков. И вовсе не потому, что в соучастии, как едином родовом понятии, не могут быть выделены группы случаев совместного участия двух или большего числа лиц в со­вершении преступления без предварительного соглашения и с предварительным соглашением, в форме организованной группы или в форме преступного сообщества. Все эти подразделения, бесспорно, имеют право на существование, но они не могут быть членами единой классификации. Одним из непременных условии классификации, как и всякого деления, является общность ч един­ство основания, по которому деление производится. Именно это единое для всех выделенных групп основание и отсутствует в предложенной классификации. Если для первой и второй форм соучастия, входящих в эту классификацию, общим основанием деления является время соглашения (без предварительного со­глашения и с предварительным соглашением), то третья и чет­вертая формы выделены по совершенно иному признаку — по степени соорганизованности соучастников, устойчивости субъек­тивной связи между ними. Не выдержано в приведенной класси­фикации и другое правило, согласно которому члены деления должны взаимно исключать друг друга. Между тем у А. Н. Трайнина и Г. А. Кригера соучастие в форме организованной группы и преступного сообщества поставлены в один ряд, как понятие одного класса, с соучастием с предварительным соглашением, разновидностями которого они являются.

Эту логическую неточность устраняет подразделение соучас­тия, предложенное А. А. Пионтковским. По его классификации, соучастие как родовое понятие подразделяется на соучастие без предварительного соглашения и соучастие с предварительным со­глашением, которое, в свою очередь, может быть простым соуча­стием, организованной группой и преступной организацией или бандой. Таким образом, у проф. Пионтковского простое со­участие, организованная группа и преступная организация высту­пают уже как подразделения одной из двух основных форм со­участия, а именно соучастия с предварительным соглашением. В свою очередь, все эти формы соучастия, по А. А. Пионтковскому, «могут иметь место не только при соучастии в тесном смысле слова, но и при совиновничестве»1.

Классификация А. А. Пионтковского в плане логическом — безупречна. Однако признать ее основой для подразделения совместной преступной деятельности двух или большего числа лиц также нельзя, поскольку ни время соглашения, ни степень устой­чивости организационных связей между соучастниками не яв­ляются теми критериями, по которым можно провести четкий водораздел, имеющий существенное значение для практики. Бес­спорно. такое деление имеет определенное значение для выяс­нения объема понятия соучастия. Оно помогает с большей пол­нотой охватить и определенным образом сгруппировать отдельные явления, образующие в своей совокупности родовое понятие со­участия, но служить базой для деления соучастия на формы не может.2

Почти аналогичное подразделение соучастия дает М. И. Кова­лев. Подчеркивая, что соучастие «имеет внутреннюю и внешнюю стороны», он считает нужным проводить классификацию «на осно­ве этих различных сторон, образующих основу соучастия». При этом «ту классификацию, которая основана на внутренней связи между участниками преступления», М. И. Ковалев относит к ви­дам соучастия, а классификацию, вытекающую «из учета различ­ного характера деятельности отдельных соучастников преступле­ния» —к формам. Исходя из этих критериев, М. И. Ковалев различает два вида соучастия: соучастие без предварительного соглашения и соучастие с предварительным соглашением. Этот последний вид он считает нужным разделить еще на два вида: простое соучастие с предварительным соглашением и соучастие с предварительным соглашением, носящее характер преступной организации.

Формами же соучастия, по М. И. Ковалеву, «должны считать­ся два различных характера преступной деятельности: а) совиновничество и б) соучастие в тесном смысле слова»3.

В уголовно-правовой литературе предлагаются и другие кри­терии подразделения соучастия на формы. Так, В. Г. Смирнов «в зависимости от характера субъективной связи между лицами по поводу совершения преступления» выделяет три формы соучас­тия: простое соучастие (или совиновничество), соучастие при на­личии односторонней субъективной связи и соучастие при наличии взаимного соглашения по поводу совершения преступления меж­ду исполнителем преступления, с одной стороны, и соучастника­ми преступления—с другой.

И. П. Малахов в основу подраз­деления соучастия на формы кладет наз-ванную в законе деятельность соучастников и, в соответствии с этим, формами соучастия считает сводничество, подстрекательство и пособничество.1

М. Д. Шаргородский выносит за преде­лы института соучастия соисполнительство и формами соучастия считает сводничество, простое соучастие и преступную орга­низацию2.

В. С. Прохоров полагает, что, «поскольку содержани­ем соучастия является общественно опасная деятельность двух или более лиц, формой соучастия может быть названа только форма деятельности, а критерий разграничения соучастия на фор­мы заключается в типовом различии характера совместной дея­тельности соучастников». В. С. Прохоров различает три формы соучастия: соисполнение, соучастие в тесном смысле слова и пре­ступную организацию.

Аналогичное деление соучастия, отличающееся от приведен­ного только терминологией, предлагал и М. А. Шнейдер. Одна­ко «смысл и основания классификации форм соучастия», но М. А. Шнейдеру, «определяются их зависимостью от структуры взаимоотношений соучастников и от условий, порядка и пределов их ответственности с учетом степени и характера участия в со­вершении преступления».

Н. Д. Дурманов предлагает различать «две основные формы соучастия»: соисполнительство и соучастие в тесном смысле сло­ва. В рамках соисполнительства Н. Д. Дурманов выделяет ор­ганизованную группу и преступное сообщество.

Изложенный выше перечень точек зрения по вопросу о том, что считать критерием классификации соучастия и на какие фор­мы его следует подразделять, можно было бы продолжить. Но уже и сказанное со всей определенностью показывает, что мне­ния отечественных криминалистов по названной проблеме весьма про­тиворечивы.

Прежде чем изложить положительную конструкцию решения вопроса о формах соучастия, необходимо четко определить, что является объектом классификации и, исходя из этого, установить тот признак, который позволит четко размежевать отдельные раз­новидности соучастия как родового понятия, т. е. определить основание деления.

Согласно ст. 32 УК РФ соучастие в качестве родового понятия может быть определено как совместное участие двух или более лиц в совершении преступления. Иными словами, соучастие — это совместная общественно опасная деятельность, и, как тако­вая, она может быть подразделена на формы.

Любая, в том числе и общественно опасная, совместная дея­тельность может характеризоваться различными признаками. По каждому из этих признаков (безразлично, относится ли он к объективной или к субъективной сфере человеческого пове­дения) можно провести, придерживаясь законов логики, более или менее четкое деление. Возможно также подразделить и сов­местную общественно опасную деятельность нескольких лиц, об­разующую соучастие. Однако для того, чтобы деление являлось классификацией по формам, необходимо в основание такого де­ления положить наиболее существенный, коренной признак.

Изучение общественно опасной деятельности вообще и совме­стной преступной деятельности, образующей соучастие, в частности, является средством для решения главного вопроса уголовного права — назначения справедливого наказания за со­вершенное преступление. Назначение же наказания неразрывно связано с вопросом о составе преступления, за который каждый из соучастников несет уголовную ответственность. Из сказанного вытекает, что наиболее общим признаком, по которому следует проводить деление соучастия на формы, является конструкция состава преступления каждого из соучастников, предопределен­ная законом.

И действительно, обращаясь к нормам Уголовного кодекса, мы видим, что в одних случаях (при однотипной с исполнителем индивидуально совершаемого преступления) деятельности со­участников законодатель не считает нужным регулировать вопрос об уголовной ответственности за нее иначе, чем это предусмотре­но для индивидуально действующего лица. В других — при рас­пределении функций между соучастниками—законодатель вво­дит особую конструкцию состава, создает специальный институт Общей части уголовного права. В третьих — прямо в нормах Осо­бенной части предусматривает ответственность за групповую деятельность или деятельность в составе преступного сообщества, т. е. предусматривает в Особенной части Уголовного кодекса спе­циальный деликт.

Таким образом, фактически сам законодатель, конструируя составы, по которым наступает ответственность соучастников, проводит классификацию совместной общественно опасной дея­тельности, образующей соучастие.

Исходя из изложенного, соучастие, по мнению Ф.Г. Бурчак, можно было бы подразделять на следующие три формы: соисполнительство, соучастие в тесном смысле слова (с распределением ролей) и соучастие особого рода, непосредственно предусмотренное в Особенной части Уголовного кодекса1.

В уголовном законодательстве России не было н пока нет исчерпывающего решения вопроса о формах (видах) соучастия в преступлении. Не используется в нем н само понятие «форма соучастия», как и понятие «вид соучастия».

В специальной и учебной литературе о соучастии в преступ­лении варианты классификации соучастия в преступлении весьма многообразны, что обусловлено в основном различием в крите­риях деления соучастия в преступлении на формы или виды^. Нередко то, что в одном месте обозначается понятием «форма соучастия», в другом месте обозначается как «вид соучастия» в преступлении.

Наиболее оптимальным вариантом классификации соучастия в преступлении с позиций уголовного закона, широты охвата всех известных практике случаев проявления этой специфической формы преступной деятельности, глубины проникновения в ее особенности представляется наиболее часто встречающееся деле­ние всех случаев соучастия в преступлении, с одной стороны, на формы, а с другой — на виды соучастия. С некоторыми коррек­тивами он может быть взят за основу.

В соответствии с этим вариантом классификации все случаи соучастия в преступлении сначала подразделяются на виды: про­стое соучастие (соисполнительство) и сложное (при наличии в нем фигур подстрекателя, пособника пли организатора), а затем на формы соучастия в преступлении: соучастие без предваритель­ного сговора, соучастие с предварительным сговором, организо­ванная группа и преступная организация. По существу, в этом варианте представлены две классификации с использованием различных критериев, положенных в основу деления.

Деление соучастия на виды произведено с использованием такого критерия, как различие в характере поведения соучастников преступления, а деление на формы — с использованием признака степени согласованности поселения соучастников вмес­те с внешними ею проявлениями. Однако различие и характере повеления соучастников (критерии деления на виды) прежде всего ориентирует на особенности образа преступного поведения соучастников преступления (подстрекательство, пособничество, организаторские действия, исполнительские действия) и заслоняет особенности совместной преступной деятельности при про­стом виде соучастия и сложном его виде.

Все совместно действующие лица при соисполнительстве (простой вид) непосредственно своими действиями выполняют объективную сторону деяния, предусмотренною статьей Особенной части УК, то есть непосредственно воздействуют на объект охраны. В случаях же сложного соучастия (когда наряду с испол­нителем в преступлении участвуют подстрекатель, пособник или организатор) особенность совместной преступной деятельности проявляется в том. что только исполнитель (соисполнители) не­посредственно своими действиями выполняет объективную сто­рону деяния, предусмотренного статьей Особенной части УК, а остальные соучастники выполняют ее опосредованно, то есть посредством действий исполнителя (соисполнителей).

Из сказанного следует, что акцент должен делаться не на различии в характере действий соучастников, а на обусловленном этим различием том или ином способе совместного воздействия на объект охраны — том либо ином, так сказать, «способе про­изводства» преступления. Поэтому в качестве критерия деления соучастия в преступлении на указанные два вила должен быть взят обусловленный различием в характере действий соучастни­ков способ непосредственного или опосредованного совместного их воздействия на объект охраны.

Особенности того пли другого способа воздействия на объект охраны находят прямое отражение в различных формулах уголовно-правовой квалификации содеянного в случаях простого и сложного соучастия. В конкретных случаях простого соучастия содеянное исполнителями (соисполнителями), коль скоро оно вписывается в рамки объективной стороны деяния, предусмот­ренного Особенной частью УК, квалифицируется прямо по соот­ветствующей статье (части статьи) Особенной части УК, то есть без ссылки на ст. 33 Общей его части.

В случаях же сложного соучастия содеянное исполнителем (соисполнителями) на том же основании также квалифицируется прямо но соответствующей статье (части статьи), предусмотрен­ной Особенной частью УК. а содеянное иными соучастниками (подстрекателем, пособником или организатором), как прави­ло. -- по той же статье Особенной части УК, но с обязательной ссылкой на ст. З3 Общей его части.

Таким образом, этот вариант классификации соучастия в пре­ступлении целиком основан на законе (ст. ст. 33, 34 УК). напря­мую работает на соответствующие закону квалификацию содеян­ного и индивидуализацию наказания, с достаточной ясностью ориентирует как на особенности способа совместной преступной деятельности, так и на различия в характере и степени участия в преступлении каждого соучастника.

В отношении другого варианта классификации соучастия в преступлении (деления его на упомянутые выше формы) необхо­димо прежде всею хотя бы кратко сказать об уместности упот­ребления понятия «форма соучастия» для обозначения того либо другого члена деления.

Понятие «форма» имеет место лишь применительно к какому-то единичному предмету, явлению, процессу. Нельзя говорить о форме в отношении целого класса предметов или явлений, объ­единяемых но какому-либо общему для них признаку. Особен­ности одного предмета, повторяющиеся в других предметах, по­зволяют обособить их в определенный класс, для обозначения которого всегда уместно собирательное понятие «вид». Понятие «форма» несет иную смысловую нагрузку и в роли собирательного понятия не употребляется. Поэтому и в отношении членов деле­ния применительно ко второму варианту классификации соучас­тия в преступлении умеет нее пользоваться понятием «вид соучас­тия».

Далее, согласованность поведения соучастников, внешним проявлением которой служат сговор (соглашение) в письменной или устной формах, жесты, знаки или просто визуально различи­мая направленность и координация их действии, берется в един­стве объективного и субъективного как критерий деления соучас­тия на виды в этом варианте его классификации. Поэтому, вопреки утверждениям со стороны его критиков, никакой подмены критерия здесь не происходит.

С учетом сказанного обозначим основные параметры каждого из видов этого варианта классификации соучастия в преступле­нии.1

 

Формы соучастия

 

Рассмотрим более подробно формы групповых преступлений.

Группа без предварительного сговора - это собравшаяся непосредст­венно перед совершением преступления либо в процессе его группа из двух или более лиц. В тех сравнительно редких случаях, где статьи кодек­са говорят о группе лиц, имеется в виду группа без предварительного сговора, например, в п. «б» ч. 2 ст. 131 УК о совершении изнасилования «группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организо­ванной группой». Здесь предусмотрены три вида групп и первая из них -группа без предварительного сговора. Аналогична формулировка п. «а» ч. 2 ст. 213 УК о групповом хулиганстве.

Группа без предварительного сговора представляет собой прос­тое соисполнительство, где все соучастники непосредственно сами полностью или частично выполняют соответствующий состав пре­ступления. Такими группами совершаются массовые беспорядки, изна­силования, хулиганство, драки, жестокое обращение с животными, неко­торые воинские преступления.

Соучастие без предварительного соглашения включает все случаи участия в преступлении, когда согласие в поведении соучастников возникло в процессе совершения пре­ступления (например, при изнасиловании один соучастник про­сит другого не давать потерпевшей сопротивляться, что послед­ний и выполняет). Ситуация не меняется, если другой соучастник присоединяется точно таким же образом к изнасилованию по своей инициативе и при отсутствии просьбы в указанном содей­ствии (молчаливое соглашение). Аналогично тому в случаях убий­ства или причинения тяжкого вреда здоровью человека исполни­тель может молча принять и использовать нож или другой пред­мет от пособника во время совершения преступления либо непо­средственно перед его началом.

Согласованность в таких случаях минимальная, что предпо­лагает знание соучастника о присоединяющемся преступном по­ведении другого и желание либо сознательное допущение соеди­нения преступных усилий и вытекающего из этого преступного результата.

При этом в случаях, специально предусмотренных законом, преступление, в котором участвуют два и более соисполнителя, рассматривается как совершенное «группой лиц» (часть первая ст. 35, ст.ст. 105, 131 и др.). Это повышает опасность содеянного и влечет более строгое наказание на основании и в пределах, установленных в законе, то есть совершение преступления «груп­пой лиц» (группой соисполнителей) расценивается либо как квалифицирующее обстоятельство, либо как обстоятельство, отяг­чающее наказание (ст. 63 УК).

Сложное соучастие в рамках термина «группа лиц» закон исключает (ст. 35 УК).

В группе с предварительным сговором совместность и сорганизованность ограничивается предварительным сговором на совершение, как правило, одного конкретного преступления. Подобную группу ч. 2 ст. 35 УК характеризует такими признаками: «заранее договорившиеся о сов­местном совершении преступления». 

«Заранее» означает, что договоренность в любой форме - словами, жестами, взглядами состоялась до начала совершения преступления.

Договоренность по содержанию суть соглашение соучастников о том, какое преступление им предстоит совершить и что делать они это будут совместно. Здесь в отличие от группы без предварительного сгово­ра не требуется простого непосредственного соисполнительства. Сговор для того и производится, чтобы при необходимости для облегчения совершения преступления технически разделить функции. Например, двое возвращавшихся из ночного клуба молодых человека увидели в темном переулке пьяного мужчину. Они договорились похитить у него меховую шапку. Распределили роли так: один подойдет к потерпевшему и попро­сит прикурить, второй в это время сзади сорвет головной убор, затем оба скроются проходными дворами. Налицо грабеж, совершенный группой лиц по предварительному сговору.1

Соучастие с предварительным соглашением может быть как простым (соисполнительством) так и сложным и квалифициру­ется обычно по формулам, свойственным для простого и слож­ного видов соучастия.

Следует отметить, что в целом ряде статей Особенной части УК соучастие с предварительным сговором в качестве «группы предварительно договорившихся лиц» выступает как квалифици­рующий признак (например, в ст. ст. 158, 161 УК). В таких случаях преступление, в котором участвуют два и более исполнителя (соисполнителя), заранее договорившихся о совместном его со­вершении, считается совершенным «группой лиц по предвари­тельному сговору». Квалифицируется содеянное прямо по соот­ветствующей части статьи Особенной части УК, где предусмотрен такой квалифицирующий признак.

Повышение ответственности в случаях совершения преступ­лений группой предварительно договорившихся лиц регламенти­руется так же, как и при совершении преступлений группой лиц.2

Верховный суд РФ в определении № 44-098-70 по делу Болдачева и Хусаинова отметил, что суд первой инстанции необоснованно указал, что хулиганство совершено по предварительному сговору группой лиц. Между тем, как видно из материалов дела и описательной части приговора, каждый из виновных действовал в отношении потерпевших самостоятельно и данных о том, что они избивали потерпевших группой по предварительному сговору, не имеется, поэтому этот квалифицирующий признак исключен из приговора.1

Организованная группа вид сложного соисполнительства с более высоким уровнем совместности в совершении преступления. Она соглас­но ч. 3 ст. 35 характеризуется такими признаками, как а) устойчивость, б) объединенность, в) цель совершения одного или нескольких преступ­лений.

Пленум Верховного Суда РСФСР дал в свое время следующее тол­кование организованной группы: «Под организованной группой... сле­дует понимать устойчивую группу из двух или более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких преступлений. Как пра­вило, такая группа тщательно готовит и планирует преступление, рас­пределяет роли между соучастниками, оснащается технически и т.д.». Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25 апреля 1995г. так формулирует признаки организованной группы: «такая группа характе­ризуется, как правило, высоким уровнем организованности, планирова­нием и тщательной подготовкой преступления, распределением ролей между соучастниками и т.п.».

Устойчивость группы связана с целью совершения ею, как правило, не одного, а неопределенного числа преступлений. Если же од­ного, то такого сложного, как терроризм, захват заложника, захват са­молета и т.п. В судебной практике вывод об устойчивости группы часто обосновывается длительностью или многоэпизодностью преступной дея­тельности.

Объединенность означает структурно-системное взаимодей­ствие членов организованной группы, функциональное распределение ролей, иерархическое взаимодействие руководителей и исполнителей, материальную связанность, круговую поруку и проч.

Рассмотрим пример судебной практики.

По приговору Санкт-Петербургского городского суда от 27 декабря 1996 г. Рустамов осужден к лишению свободы по ст. 77 УК РСФСР, пп. "а" "б", "в", "д", "е" ч. 2 ст. 146 УК РСФСР, ст. 191² У К РСФСР. По делу также осуждены Биганашвили, Петров, Окромчедлишвили.      

Рустамов признан виновным в организации вооруженной банды в целях нападения на пред­приятия, учреждения, организации и на отдель­ных граждан для завладения их имуществом, в разбойных нападениях на малое предприятие "Варяг", ТОО "Аванта", АО "Петмол", АООТ "Топаз", ИЧП "Марс", АОЗТ "Веагал", на граждан Плотникова и Погребнякова, а также в по­сягательстве на жизнь работников милиции.

Судебная коллегия по уголовным делам Вер­ховного Суда РФ 10 апреля 1997 г. приговор изменила: действия Рустамова переквалифици­ровала со ст. 77 УК РСФСР на чч. 1 и 2 ст. 209 УК РФ, в остальном приговор оставила без изме­нения.

Заместитель Председателя Верховного Суда РФ в протесте поставил вопрос об исключении из кассационного определения осуждения Руста­мова по ч. 2 ст. 209 УК РФ.

Президиум Верховного Суда РФ 18 марта 1998 г. протест удовлетворил, указав следующее.

Кассационная инстанция обосновала свое ре­шение о квалификации действий Рустамова по ч. 2 ст. 209 УК РСФСР тем, что Рустамов должен нести ответственность не только по ч. 1 ст. 209 УК РСФСР как создатель банды, но и по ч. 2 ст. 209 У К РСФСР как участник нападений в составе банды.

Однако этот вывод кассационной инстанции противоречит требованиям закона.

Статья 209 УК РФ предусматривает ответст­венность за бандитизм. При этом в части первой данной правовой нормы говорится о повышен­ной ответственности за создание устойчивой во­оруженной группы (банды) в целях нападения на граждан или организации, а равно руководство такой группой (бандой). В ч. 2 этой статьи уста­новлена ответственность за участие в устойчивой вооруженной группе (банде) или в совершаемых ею нападениях.

Таким образом, по смыслу закона субъектами уголовной ответственности за бандитизм являют­ся как создатели и руководители банды, так и ее участники. Причем единственное разграничение состоит в том, что для создателей и руководите­лей банды предусмотрена более строгая мера наказания.

Поэтому действия создателей и руководите­лей банды подлежат квалификации только по ч.1 ст. 209 Ук РФ и дополнительной правовой оценки тех же действий по ч. 2 ст. 209 УК РФ не требуется.1

Наконец, формой группового соучастия является преступное сооб­щество (преступная организация). Закон называет следующие признаки преступного сообщества; а) сплоченность; б) объединение организован­ных групп; в) цель - совершение тяжких и особо тяжких преступлений.

Преступное сообщество представляет собой организацию, т.е. си­стему, которая может состоять из подсистем в виде нескольких органи­зованных групп. Одна группа реальна лишь на начальном этапе форми­рования сообщества либо создается с целью совершения одного особо тяжкого преступления (например, захвата власти, мятежа, терроризма), которое может быть выполнено только криминальной организацией. В свою очередь преступные организованные группы как подсистемы кри­минального сообщества возможны в двух разновидностях:

1) организованные группы, совершающие преступления, 2) группы -структурно-функциональные подразделения сообщества (группы связи, разведки, технического обеспечения, личной охраны и т.д.). Системность сообщества предполагает ее вертикальные сложные иерархические связи между верхними, средними и нижними структурами по неписанному «кодексу поведения». Горизонтальное взаимодействие сообщества с внешним миром осуществляется посредством названных функциональ­ных подразделений.

Сплоченность преступного сообщества характеризует чет­кость и спаянность взаимодействия ее групп, подразделений, конкретных соучастников, выполняющих преступные задания организации.

Цель преступного сообщества определена как совершение тяжких и особо тяжких преступлений. Таковы умышленные убийства, терро­ризм, захват заложников, хищения и др.

Уголовная статистика МВД учитывает в разных показателях орга­низованные группы и преступные сообщества по признакам междуна­родных криминальных связей и коррумпированности.

Примером о преступном сообществе может служить уголовное дело В. Иванькова, который был осужден судом присяжных в г. Нью-Йорке (США) к 40 годам лишения свободы и крупному денежному штрафу. Преступная деятельность этого сообщества распространялась на не­сколько государств мира. На счету сообщества банковские мошенниче­ства, отмывание (легализация) денег, убийства.1

 

 

⇐ Предыдущая1234Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: