Сегодня тебя оттрахают так, как никогда еще не трахали 10 глава

Часть 2.

EPOV

- Достаточно созвучно, - Питер махнул рукой и усмехнулся, направляясь вместе с Кэти, которая вела его за руку, к нашей машине.
Из машины Кэти направилась туда, где находилась Дэнсер, пока выздоравливала. Она держала его за руку и рассказывала ему обо всем, что она сделала, чтобы помочь лошади за последние несколько недель. Питер посмотрел на нее и сказал:
- Ты удивительная. Надеюсь, Дэнсер понимает, какая она счастливица, раз у нее есть все вы, и вы так хорошо заботитесь о ней.
Когда мы вошли, мы застали у Дэнсер Боба, и он улыбнулся нам, …а когда вошел Питер, Бобу стало немного неудобно.
- Ты в порядке, Боб? - спросил я у него, отходя с ним немного в сторону, пока Кэти нежно прикасалась к Дэнсер, показывая Питеру, как начали заживать рубцы на ее морде.
- Да, - сказал он, - Все хорошо, Муравей. С Дэнсер действительно все в порядке. Сегодня утром она попила немного еды и съела около половины своей порции. Она немного сонная, но это, вероятно, из-за медикаментов, так что все нормально.
Я кивнул, глядя на Дэнсер и ощущая небольшое сердечное волнение.
- Она выглядит здоровой только когда ТЫ рядом, - сообщил мне Боб с ухмылкой, - Она больше никому не позволяет дотрагиваться до нее или подходить БЛИЗКО, пока тебя нет рядом. Такое впечатление, будто ты нашел свою лошадь, ту самую, про которую я говорил тебе тогда, на обратном пути. Я рад за тебя. Она красавица.
- Да, - я наблюдал, как она смотрит на Кэти и Питера, позволяя им гладить себя по боку.
- Но я не знаю, будет ли она когда-нибудь снова бегать…, - напомнил Боб, - Или даже позволит ли сесть на нее верхом. Много времени займет даже ПОНЯТЬ это. Возможно, что нет.
- Мне все равно, - ответил я честно, - Я не собираюсь пройти через все это лишь для того, чтобы сесть на нее верхом. Если она не хочет - так тому и быть. Я буду счастлив просто гладить ее и наблюдать за ее недолгими прогулками неподалеку. Дело за ней.
Боб улыбнулся и положил руку мне на плечо.
- Ты хороший мужик, Муравей, - подытожил он таким образом.
И, как всегда, прежде чем мы уехали, я должен был провести с моей маленькой Дэнсер немного времени наедине. У нас с ней было это особое соглашение, и, несмотря на то, что Кэти была частью его, я по-прежнему хотел уделять Дэнсер свое особое внимание ежедневно, даже если это было всего несколько минут… или час. Мы уже были очень близки, …словно это должно было произойти - то, что я нашел ее. Для нее это означало спасение и второй шанс. То же, что и для меня, когда Белла спасла МЕНЯ.
И когда я говорил с ней, она просто смотрела мне в глаза, словно понимала все, что я говорил ей. Спокойная, …терпеливая, …отлично умеющая слушать, …отличная лошадь, …доверенный друг.
- Тебе достаточно тепло, малышка? - спросил я, проверяя целостность ее попоны и обходя ее со всех сторон, чтобы проверить, хорошо ли она укрыта. Она издала негромкое довольное ржание, когда я снова встретился с ней взглядом, вернувшись к ее голове.
- А что у папочки есть для тебя? - спросил я ее, как всегда это делал, - Сахар, …морковка, яблоки … что?
И Дэнсер принялась с фырканьем обнюхивать меня, чтобы понять, что же я принес ей сегодня. Это было щекотно, прямо как в тот первый раз в прицепе. И затем она просто ткнулась мордой в мой нагрудный карман, поняв, что в этот раз я прячу лакомство там.
- Ты всегда находишь его, молодец, - я улыбнулся, доставая угощение из кармана, - Яблочные дольки, …ты снова угадала. Просто умница.
Я скормил их ей, с осторожностью поднося свои пальцы к ее зубам. Она выглядела безмерно благодарной за угощение, глядя на меня такими же глазами, какими смотрел бы я сам, если бы лежал больной в постели.
- У тебя красивые зубы, как у папочки, - я выставил перед ней руку и дал ей приблизиться, …и она, как и всегда, …ткнулась мордой мне в руку и прильнула к моим пальцам. Мне это нравилось.
- Я тоже люблю тебя, малышка, - проворковал я, словно новый отец и поцеловал ее между глаз, - Такая нежная, …такая красивая, …да, это я про тебя.
- И, знаешь, мне правда все равно, будешь ли ты когда-нибудь бегать или буду ли я ездить на тебе верхом…, - сказал я низким, спокойным голосом, глядя на ее милую мордочку, - Я не хочу ничего, за исключением того, чтобы смотреть, как тебе становится лучше… и ты счастлива. И не позволяй другим лошадям заставлять тебя чувствовать себя неполноценной, если ты не можешь делать того, что могут они. Ты гораздо лучше, чем они все.
Я нежно провел пальцем по длинному шероховатому рубцу на ее лбу, и Дэнсер негромко заржала, но не дернулась от моего прикосновения. Она доверяет мне.
- Шрамы…, - сказал я шепотом, и мои мысли вернулись в прошлое, - Виктория обычно говорила, что это полосы чести, …то, чем стоит гордиться. Это фигня, …все они на самом деле означают, что злой человек приложил к тебе свои руки. Мои шрамы все еще со мной, …и, думаю, всегда будут, не важно - сколько слоев кожи нарастет на них сверху. Но знаешь, Дэнсер, все нормально, …нам действительно не следует забывать боль и страх, …ты можешь позволить этому сделать тебя крепче. И раньше, чем ты это поймешь, ты станешь стеной, которая сможет защитить других людей… или животных, …чтобы С НИМИ этого никогда не случилось. Это хорошо. Это часть нас, девочка, …но мы не должны позволить этому нас сломать, …никогда. Не позволяй им сломать тебя, малышка, …оставайся сильной. Ты им ПОКАЖЕШЬ.
Дэнсер уткнулась мне в грудь носом и головой, и я осторожно обнял ее руками за морду, целуя под глазом.
- И если однажды тебе захочется побегать, это произойдет потому, что ТЫ этого хотела… - прошептал я, - А не потому, что тебе приказали какие-то засранцы. Я никогда не позволю им приказывать тебе что-либо, хорошо? Дай мне знать, чего ты хочешь. И когда ты ПОБЕЖИШЬ, это будет огромное ШИРОКОЕ поле! И я надеюсь, что ты вернешься ко мне, …но… я не настаиваю. Но сначала выздоравливай, сейчас это твоя работа. И отдыхай. Не беспокойся. Ты можешь здесь расслабиться, никто и никогда больше не причинит тебе боли, я клянусь тебе, моя Дэнсер.
И тогда она лизнула меня, …прямо там, где заканчивалась рубашка - в шею и в лицо, прекратив лизать только тогда, когда уперлась языком в шляпу на моей голове, и она повела языком вниз, к моим закрытым глазам, облизав мне пол-лица. А затем это маленький дьяволенок заржал мне в лицо!
- Спасибо, крошка, я тоже тебя люблю, - я усмехнулся, сдвигая шляпу на затылок и вытирая ее слюни со своих глаз, - Как-нибудь нам нужно будет поработать над твоими… проявлениями любви.
Она просто зацеловала меня. Ее поцелую были идеальными, в своем роде. Мне стало интересно - целовала ли она людей до нас. И я содрогнулся от ярости, представляя себе ее прежних владельцев и то, как они обращались с ней. Я надеюсь, копы найдут тех, кто несет за это ответственность. Я бы бил их до тех пор, пока от них не осталось бы и мокрого места!

***
После этого время полетело быстро. Кэти впервые встретилась со своим новым психологом. Это была очень приятная пожилая женщина со светлыми коротко подстриженными волосами, и, когда мы с ней познакомились, на ней было красивое платье с цветочным рисунком. Она сказала нам, что постепенно со временем будет узнавать Кэти и тогда начнет говорить с ней о ее прошлом и обо всех тех годах перед смертью Тани. Мы рассказали ей факты из жизни Кэти, не раскрывая подробностей о том, что я был в рабстве, о Виктории, Джеймсе и обо всем этом дерьме.
Я не слишком нравился доктору, пока она думала, что я просто бросил Таню погибать в огне, чтобы спасти свою собственную жизнь и оставил Кэти. Это было тяжело, но мы подумали, что это лучший способ для Кэти получить помощь, и, ни разу «случайно» не проговориться доктору о том, почему ее папочка так долго отсутствовал. Я бы навешал любой лапши ей на уши, если бы это помогло моей дочери. Ничего нового, верно?
Единственная ее фраза, которая действительно была мне как НОЖ по сердцу: «Вам нужно знать, мистер Мейсен, что Кэти смотрит на Вас как на принца. И когда маленькие девочки теряют отцов, они навсегда меняются изнутри. Это разбивает им сердце».
Выглядело так, словно я оставил своей дочери шрамы, прямо как те ублюдки, которые причинили боль Дэнсер. Все, что я мог сказать доктору: «Ну, я сделаю все возможное, чтобы попытаться… исправить это».
Я чуть не расплакался на середине этой фразы. Я не мог этого исправить, и все мы знали об этом. Я думаю, после этого доктор возненавидела меня даже сильнее. Но, будучи профессионалом, она не могла этого показать.
Кэти сказала нам, что доктор ей понравилась, поэтому я решил перебороть себя и сделать все, что Транчбоул скажет мне делать. Так я называл ее теперь - Транчбоул, как эту бабу-изверга из фильма «Матильда» (фильм поставлен по одноименному роману 1988 года Роалда Дала - прим.пер.). Она не была похожа на нее внешне, но изнутри от нее просто РАЗИЛО той стервой!
На улице похолодало, и я действительно СПРАВИЛСЯ с нервами, чтобы снова взять Беллу в тот публичный дом с привидениями. Ни разу ничего не произошло и мы всегда очень приятно проводили время. Мы даже приносили туда еду и иногда готовили там - кухня в доме была отлично оборудована. Это был словно наш маленький дом вдали от дома. И он принадлежал только нам. По крайней мере, складывалось такое ощущение. Мы всегда брали с собой мобильные на случай, если понадобимся Кэти и мы даже начали потихоньку расчехлять мебель и использовать ее, …но я всегда проверял, чтобы после она снова была накрыта чехлами, как до этого. Я не хотел злить дам, живущих в доме. Я не делал им ничего плохого, они и так уже получили свою порцию дерьма. Они не заслужили того, чтобы их сожгли заживо. Виктория вот заслужила. Я надеялся, что духи, живущие в доме, поймут, что я им не враг.
Я начал думать, что Шэрон наколола меня с рассказом о привидениях. Мы ни разу не видели и не слышали ничего странного. И я вел себя осторожно, поверьте! Я никогда не рассказывал Белле о призраках, она бы НИКОГДА не вернулась сюда снова! Мы не смогли включить в особняке отопление. Забавно, но мне кажется, что это призраки поддерживали в доме тепло для нас. И потом,… у нас было свое собственное тепло - у меня с Беллой. Наши занятия любовью никогда не были прохладными и не становились скучными, …и мне нравилось это в нас. Мы лишь погружались все глубже и глубже друг в друга, …и наш секс с каждым разом становился все более насыщенным.
Прямо сейчас большой проблемой, по моему мнению, было противостояние Анджелы и Беллы. Мне предстояло выбрать - кому из них готовить ужин на День Благодарения в этом году. Это был великий год - наш первый День Благодарения как семьи (американский и канадский праздник, когда люди возносят хвалу Богу за урожай и благодарность семье и близким за любовь, материальное благосостояние и доброе отношение, отмечается в США в последний четверг ноября; по легенде в 17 веке у первых поселенцев выдался неурожайный год, и вознести хвалу Богу за дары Его было нечем, и тогда индейцы, жившие по соседству с первыми поселенцами пришли с пищей и был устроен совместный праздник - прим.пер.). Я понимал позицию Беллы: она хотела, чтобы мы были семьей и, на правах матери семейства, готовить все блюда. И также я понимал позицию Анджелы: она бабушка, которая всегда готовила, а сейчас, когда мы с Беллой были здесь и являлись частью новой семьи, она хотела выразить нам свое одобрение и любовь, приготовив весь ужин сама. И они обе хотели, чтобы я сделал выбор.
Однажды вечером я сказал: «Я выбираю ресторан Джимми Чена».
За что обе, как одна, чуть не съели меня живьем.
Они кудахтали как две разгневанные курицы:
- Ты скорее будешь есть в китайском ресторане на ДЕНЬ БЛАГОДАРЕНИЯ?
и:
- Что ЭТО за ДЕНЬ БЛАГОДАРЕНИЯ такой?
Затем у меня возникла блестящая идея - позволить выбирать Кэти.
Она не помогла нам.
- Я голосую за то, чтобы пойти на ужин к Питеру домой! - ее заявление было подобно появлению чертика из табакерки.
- К ДОКТОРУ ФАЧИНЕЛЛИ домой! - поправил я ее снова, - И это не ресторан, милая, это его дом! Ты не можешь просто РЕШИТЬ отправиться к нему на ужин в честь Дня Благодарения. Он нас не приглашал. Кроме того, он собирается в Чикаго, чтобы побыть там со своей женой и ее семьей.
Я был рад, что слово «жена» сорвалось с моего языка. Я надеялся, что после этого она прекратит свои маленькие фантазии.
Кэти лишь отшвырнула карандаш и, словно ураган, унеслась в свою комнату, громко хлопнув дверью.
- Прелюбодей…, - пробормотал я, - Или… прелюбодейка?
Но Белла с Анджелой снова пристали ко мне, продолжая свою куриную баталию до тех пор, пока я не выберу победителя. Я не мог победить их, и вслух поинтересовался:
- А где, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, БЕН?
Он всегда исчезал, когда женщины принимались разглагольствовать. Я должен был найти его, чтобы спрятаться там вместе с ним.

***
Однажды я работал на конюшне и разговаривал с Дженной о приходе доктора Питера.
Я рассказывал ей о том, что Кэти выбрала его дом, чтобы провести праздник там и хихикнул, сказав:
- Моя бедная маленькая девочка «втюрилась» в первый раз в глубоко женатого мужчину. Как думаешь - что мне делать с этим?
Возможно, она знала. Она же была девочкой.
- Энтони, - начала она, и мне показалось, что ей очень неудобно; она чистила щеткой лошадь, с которой мы сейчас занимались, - Я не хочу делать что-либо, чтобы началась драка, но… я чувствую, что должна сказать тебе кое-что. Это только недавно пришло мне на ум, и… я ничего не говорила, но ты имеешь право знать.
Я думал, что она хочет сказать что-то о том дне в подвале, …или - что она попытается снова приставать ко мне. Но с того дня она вела себя вполне нормально, и не сделала ничего, что заставило бы меня увидеть в ней кого-то кроме друга и коллеги.
- Что? - спросил я, ожидая ответа и чистя бок лошади со своей стороны.
Она прочистила горло.
- Этот парень, …доктор Питер, - начала она медленно, - Он…
- Зануда? - я ухмыльнулся, - Да, я знаю.
- Нет, - она усмехнулась, а затем снова нахмурилась, глядя на лошадь, - Он не женат. У него нет жены.
- Нет, есть, - ответил я, - Я видел фото у него на рабочем столе.
Дженна покачала головой.
- Он переехал сюда один, - заявила Дженна, - Он всегда жил здесь один. И у него нет пациентов. Ну, … сейчас только ты и твоя невеста.
Я обиженно фыркнул, не веря ей.
- Это неправда, - я немного нахмурился, - У него есть целый офис и…
- Когда он только переехал сюда, он устроил офис в этом доме…, - сообщила Дженна, и ее лицо ничего не выражало, когда она посмотрела на меня, - Мы с матерью решили, что мне следует сходить увидеться с ним. По слухам, он был блестящим специалистом, с кучей наград и всякого такого дерьма. Так что я пошла увидеться с ним, …поговорить о… моей проблеме с мужчинами и моим отцом.
Он был вдрызг пьян. Он пытался усадить меня на свою кушетку. И когда я села, он… он схватил меня и поцеловал, называя Эммой. Я бежала оттуда, словно за мной гнались все черти ада и больше никогда не возвращалась.
Я рассказала об этом только своей матери, …затем, немного времени спустя, мы услышали, что девушка покончила жизнь самоубийством, …его пациентка. Я столько раз задавалась вопросом, случилось бы это, если бы я сказала что-нибудь или рассказала полиции или кому-нибудь, …я не знаю. Никто не ходит, чтобы увидеться с ним. Никто, кроме тебя. Я даже не знаю, настоящий он врач или нет. Тебе следует быть осторожным, …особенно теперь, когда он рядом с твоей невестой и твоей маленькой девочкой.

***
Я долбился в дверь Питера и выкрикивал его имя, затем позвонил в звонок, но дверь оказалась уже открытой. Я ввалился внутрь, ища его в неприбранной гостиной. Мне следовало догадаться, что здесь не ступала и нога женщины - повсюду был полный беспорядок. Я был полным дураком.
- ПИТЕР! - проревел я и подошел к двери его офиса - она была закрыта. Я рывком распахнул дверь и увидел его сидящим за письменным столом. Он что-то писал и в ужасе поднял на меня взгляд, увидев, что я хмуро смотрю на него.
Я подлетел к нему и схватил за футболку, швыряя его об стену, от чего три шляпы свалились со своих крючков на вешалке.
- ТЫ ЕБАНЫЙ ЛЖЕЦ! - крикнул я со слезами на глазах, дергая его на себя и затем снова швыряя об стену. Его дипломы в рамках попадали на пол, и Питер поморщился, не делая ни единого движения, чтобы вступить со мной в драку.
- У ТЕБЯ, БЛЯТЬ, НЕТ ЖЕНЫ! - обвинил я его, - У тебя НЕТ, БЛЯТЬ, НИКАКОЙ ПРАКТИКИ! У ТЕБЯ, БЛЯТЬ, НЕТ НИКАКИХ ПАЦИЕНТОВ, ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ НАС!
- Энтони, подожди, я могу объяснить…, - сказал он слабым голосом, выглядя напуганным.
- Я ДОВЕРЯЛ ТЕБЕ! - услышал я свой пронзительный крик вперемешку с плачем, - Я ВЕРИЛ В ТЕБЯ! ТЫ БЫЛ ДРУГОМ, ТЫ БЫЛ ЧАСТЬЮ МОЕЙ СЕМЬИ, И ТЫ, БЛЯТЬ, ВРАЛ НАМ ВСЕМ!
Питер начал говорить, но я швырнул его об другую стену, …и он соскользнул на пол, зарычав, когда я схватил его снова и швырнул спиной на следующую стену.
- И БЕЛЛЕ! И КЭТИ! - я был переполнен яростью и не соображал, что я делаю, - ТЫ ВРАЛ ИМ? ТЫ КАСАЛСЯ МОЕЙ ДОЧЕРИ И ДЕРЖАЛ ЕЕ ЗА РУКУ! ТЫ, БЛЯТЬ, ПОКОЙНИК!
Я с силой ударил его по лицу, а затем увидел кровь у него под правым глазом, но он по-прежнему не делал попыток, чтобы остановить меня. Он продолжал попытки объяснить. На хуй его объяснения. Я был готов убить его к чертям собачьим.
- ВОТ почему ты ХОТЕЛ, чтобы я надел эти ЕБАНЫЕ НАРУЧНИКИ? - обвинил я его, подумав сейчас о теории заговора, - ДЖЕЙМС ЗАПЛАТИЛ ТЕБЕ, ЧТОБЫ ТЫ МЕНЯ ПОЙМАЛ? СКОЛЬКО ТЫ ПОЛУЧИШЬ, ЕСЛИ ДОСТАВИШЬ МЕНЯ К НЕМУ? СКОЛЬКО, БЛЯТЬ?
- Энтони! - теперь Питер кричал, очень сильно толкая меня, и я приземлился спиной на письменный стол, сметая со стола половину предметов, … за исключением, блять, той фотографии его ненастоящей жены.
- Наверное, это даже НЕНАСТОЯЩАЯ ДЕВУШКА! - я схватил фото и был готов разбить его о край стола, но Питер повернулся ко мне лицом и взбесился, как и я, крикнув: «НЕТ!». Он крикнул это громко, и по комнате прокатилось эхо, …и он набросился на меня, хватая фото так, словно под тем стеклом для него был заключен весь мир. Он прижал его к себе, всхлипывая, … и упал на пол, качая фото в руках, словно младенца, словно он чуть не потерял кого-то по-настоящему!
Я вернулся в реальность и посмотрел на него, …и мое сердце облилось кровью при взгляде на него, несмотря на то, что он был большим лжецом и змеем, которого я все еще собирался убить. Через пару минут он встал, и на его лице виднелись мокрые пятна от слез, смешанных с кровью из раны под глазом, и он спокойно сказал:
- Я врал. Прости, Энтони. Но это не то, что ты думаешь. Я не пытался поймать тебя или твою семью. Я ни на кого не работаю. Это всего лишь я, …жалкий притворщик, у которого нет жизни, пытающийся начать все сначала.
Я не сказал ни слова. Я не верил ему сейчас. И он залез в тот ящик стола, …где в прошлый раз лежали наручники, отпирая его. Я застыл, готовый драться, если потребуется. Мне было все равно, что у него черный пояс по каратэ, я бы лишь вспомнил все старые приемы, которым научился, пока занимался боксом и дрался бы с ним изо всех сил.
Питер достал небольшой дневник в кожаном переплете и взглянул на меня. Его лицо было пустым и мертвенно бледным.
- Это мой «Ебучий дневник», - сообщил Питер, пока я пристально смотрел на него, - Я бы хотел почитать тебе свой, …если ты не против.
Я просто стоял, все еще не уверенный в том - стоит или нет - слушать его. Но полагаю, я был должен ему как минимум это. Я пожал плечами, ожидая.
- Ты не хочешь присесть? - спросил он, будучи вежлив, как всегда. Но я остался стоять, как стоял, ожидая того, что будет дальше.
Питер прочистил глотку и проигнорировал мое молчание, переворачивая первую страницу.

- Был сочельник, и мы с женой были приглашены на вечеринку, - начал он, останавливаясь на этом месте, и кровь от моего удара медленно стекла вниз по складке у его носа, - Тогда я был очень успешным психологом, престижным и признанным. Эмма, моя жена, на самом деле не хотела идти. Было холодно, а она ненавидела холод и снег. Она была маленьким пляжным кроликом, как я обычно говорил.
Она бы лучше свернулась калачиком в постели, но ей пришлось одеться и тащиться на скучную вечеринку психологов, и она сделала это ради меня, …ради моей карьеры.
Каким-то образом мы заблудились. Тогда у меня не было GPS-навигатора и как полный дурак, я был слишком горд, чтобы спросить у кого-нибудь дорогу. Прошло много времени, прежде, чем мы поняли, что находимся в очень неблагополучном районе города. А я был на новом «мерседесе», и медленно вел его по пустым улицам, пытаясь понять, где же мы находимся.
Эмма нервничала и намекала на то, чтобы просто поехать домой. Это случилось, когда мы остановились на красный свет… и разверзся ад.
Мужчины с бейсбольными битами в руках обступили машину с обеих сторон и у пары из них были с собой пистолеты. Я был очень напуган и находился в шоке, так что я открыл окно со своей стороны, когда они приказали мне. Я начал говорить им, что мы заблудились, и тогда к моему носу приставили пистолет.
Эмма закричала, когда мужчина, который держал пистолет, афро-американец двадцати с небольшим лет, приказал нам выйти из машины.
- Делай, что он говорит, Питер, - выдохнула Эмма в страхе, и я подчинился, немного приподняв руки вверх, пока медленно вылезал из машины.
- Берите машину, мне все равно…, - сказал я шепотом, - Просто дайте нам с женой уйти, …пожалуйста.
Я посмотрел на свою жену: она вылезала из машины со своей стороны, и была рада вылезти и отдать им машину.
Я был просто имбецилом, выполняя все, что они говорили, подчиняясь им, словно баран. Если бы я знал, что они сделают с нами, я бы сражался за нашу жизнь. Но тогда я даже не умел драться, …я был обычным «ботаником» с ученой степенью и у меня не было никакой атлетической подготовки. Я думал, если мы сделаем то, что они сказали, они возьмут машину и уедут. Я был дураком.
Мужчины, которые стояли с моей стороны машины толкнули меня на стену и начали доставать мой бумажник, снимать часы и обыскивать меня на предмет еще чего-нибудь ценного. Я продолжал попытки обернуться, чтобы увидеть свою жену, но они держали меня лицом к стене, прижимая пистолет к моему затылку.
Я слышал, как она плакала, пока они срывали с нее украшения, она отдала им все без малейшего сопротивления. И тогда они попытались снять с нее помолвочное и обручальное кольца. Она всегда носила их на пальце, и пришлось приложить немного усилий, чтобы снять их. Она всегда говорила, что Бог хочет, чтобы кольца оставались вечно на ее пальце потому, что мы принадлежим друг другу. И именно сейчас они не снимались и мужчины, которые стояли рядом с ней, начинали злиться.
- Давай, сука, СНИМАЙ их СЕЙЧАС ЖЕ или я, блять, выстрелю из этой штуковины прямо в твои идеальные белые зубки! - услышал я крик одного из них и она расплакалась. Она дрожала, стараясь изо всех сил сделать то, что ей велели, …и у нее дрожали руки…
Я пытался сдвинуться и сказал:
- Дайте, я помогу ей!
Но они снова ударили меня лицом об кирпичную стену, и я понял, что мой нос сломан, …я ощутил теплую кровь и попробовал ее на вкус, пока четверо или пятеро из них окружили ее в нескольких футах от меня.
- Стой НА МЕСТЕ, ДРЯНЬ! - мужчина у меня за спиной выхватил пистолет и прижал его к моему лицу, на этот раз с моей стороны, - Трахай стену, и НЕ ШЕВЕЛИСЬ больше, иначе ты ПОКОЙНИК!
Я слышал, как Эмма пару раз вскрикнула, пока мужчины продолжали угрожать ей, …мне следовало ей помочь, что бы они ни грозились с нами сделать, …как бы я хотел уметь драться и спасти ее, как в кино, …но я знал - что бы я сейчас ни сделал, нас обоих убьют.
Затем один из мужчин схватил ее за руку и пригрозил отстрелить ей пальцы, если она не снимет кольца, …и она пронзительно закричала, с усилием снимая их, …при этом содрав немного собственной кожи. Ее рука кровоточила, и она держала ее другой рукой, пока они радовались победе, …но они с ней еще не закончили. У нее было еще кое-что, имевшее для них ценность.
Я видел, как они окружили ее и прикасаются к ее волосам, отпуская комментарии по поводу ее сексуального черного платья, которое она надела на вечеринку. Они начали лапать ее, … и стягивать вниз бретельки платья, говоря отвратительные вещи, … что лучше ей делать то, что говорят или,… и она плакала, …глядя на меня.
Вот тогда-то я сделал движение, совершенно жалкое - я толкнул мужчину, держащего пистолет у моего лица и побежал к ней, выкрикивая ее имя, …но там меня ждали пятеро или шестеро здоровых мужиков. Они били меня ногами по заднице, били в живот, по лицу, даже когда я упал, они били меня по внутренностям и в пах, …они били бутылки об мою голову, …били палками и бейсбольными битами.
Я слышал, как Эмма кричит: «НЕЕЕЕТ!» и: «Не бейте его, я сделаю все, что вы хотите!».
Но они продолжали бить меня ногами, …ломая мне кости, …я даже потерял несколько зубов, пока они смеялись и каждый старался превзойти другого.
Я все еще оставался в сознании, потому что я не мог ее оставить, только не с НИМИ. Я лежал лицом вниз на земле, …и, когда они повернули мою голову на правую сторону, …я увидел ее, лежащую лицом на цементе, точно так же, как и я, …но она лежала на спине, …недалеко, …но вне пределов досягаемости для меня. Они полностью сорвали с нее одежду и один мужчина был уже внутри, насилуя ее, пока мы смотрели друг на друга, и я слышал ее шепот: «Я люблю тебя, Питер… я люблю тебя…».
И я видел слезы, бегущие из внутренних уголков ее глаз, и она продолжала смотреть на меня, беспокоясь обо мне, пока я лежал там бесполезным куском кровавой плоти. Может быть, она думала, что если будет смотреть мне в глаза, они больше не приблизятся ко мне, …и я останусь жив. Казалось, что она терпит просто для того, чтобы все закончилось, и она смогла потом немного помочь мне. Она любила меня гораздо сильнее, чем я того заслуживал.
Я не знаю, сколько это длилось, …но каждый из них дождался своей очереди, чтобы изнасиловать ее, пока я вынужден был на это смотреть, …я кричал, кричал, …но никто не появился. Никто нас не услышал. Или хуже того - никому не было до нас дела. Я был в ярости, словно животное, но они по-прежнему прижимали меня к земле, как беспомощного червяка. Я был слаб, …слишком слаб, чтобы спасти ее. Вся моя любовь перед лицом этих парней была ничем, …они наслаждались, делая это с нами.
Они сказали Эмме, что сейчас она увидит, на что похож НАСТОЯЩИЙ мужчина, …и они заставляли ее стонать, приставляя пистолет к лицу, …а когда она сделала это, они все рассмеялись. Но все это время она не сводила с меня глаз. Они учили ее, как принимать их так называемые «ОГРОМНЫЕ ЧЛЕНЫ» в свое маленькое тело, …насмехались над ней, постоянно комментируя свои действия.
Я знал, что все они причиняли ей боль каждый раз, когда… входили в нее. Она была маленькой девушкой с крошечными формами. И все они были очень грубы с ней. Я знал, что все мои крики и сопротивление еще сильнее отразятся на Эмме, пойманной в ловушку собственного кошмара.
Наконец, когда последний из них закончил…
Все случилось очень быстро. В одну секунду глаза Эммы смотрели на меня, живые и полные ужаса, …она сказала: «Питер…», и легко вздохнула, …а затем… БАХ! БАХ!
Через две секунды кровь хлынула из ее головы, …ее лицо разделилось надвое, …и весь свет в этих глазах померк за две Богом проклятые секунды, …после всей той жизни, которую она прожила, …всех вещей, что она сделала, …понадобилось лишь две секунды времени, чтобы все это исчезло.
Я кричал и метался, не понимая ничего, за исключением того, что они убили все, что я любил, …и я продолжал смотреть в ее лицо, …и оно никогда не выглядело для МЕНЯ уродливым или страшным, …даже тогда. Кровь начала медленно двигаться в моем направлении, …словно в ней была ее душа, …и она приближалась, чтобы помочь мне.
Я потянулся к ней, …желая этого, …желая, чтобы она забрала меня с собой. Я услышал собственную мысль о том, что сейчас меня тоже убьют, чтобы мы не смогли их опознать, …и я улыбнулся. Я честно улыбнулся Богу, …потому что знал, что она ждет меня, …и даже в смерти я хотел всегда быть с ней.
Затем, …блять, ЗАТЕМ… я услышал вдалеке вой полицейской сирены, …и все они убежали. Я хотел, чтобы они прикончили меня, но они не сделали этого. Все, что я услышал - это как один из них сказал: «Расскажешь кому-нибудь и ты - покойник».
Словно это могло меня напугать.
Затем меня нашла полиция, я был почти при смерти, истекающий кровью и весь переломанный, …но, прежде всего - безжизненный. Я не хотел жить. Я потерял Эмму. Несколько месяцев, пока я был в больнице, я снова и снова пытался покончить жизнь самоубийством. Меня всегда останавливали или спасали. Моя семья и семья Эммы пытались быть там ради меня, но я не хотел их видеть. Я не хотел никого, кроме нее. И ее никогда у меня не будет.

***
Слезы струились у Питера по щеке, и он закрыл тетрадь, глядя на меня, у которого глаза были полны ужаса, как если бы я на самом деле был ТАМ с ними, …в виде голограммы, которая ничего не может сделать, только наблюдать за разворачивающимися событиями.
- На этом заканчивается запись, но не история, - сказал мне Питер, - Я бросил все в Чикаго, после того, как увидел, как тех ублюдков приговорили к пожизненному заключению. В тот же день я уехал и никогда не оглядывался назад. Я порвал со всеми, кто был мне там небезразличен и просто исчез. Я пил все время. Это заглушало боль, это заставляло меня верить, что Эмма жива, сидит рядом и говорит со мной. Это была единственная вещь, которая приносила мне хоть какое-то счастье. Я даже не помню, как я оказался в этом городке, я был охуенно пьян. Я проснулся и увидел, что я здесь, в этом доме, … и на полу лежат документы. Я лишь рассмеялся и смеялся до тех пор, пока не заплакал.
Я понял, что это Эмма привела меня сюда, хотя я и не знал, почему. Я пытался работать врачом, …но я все еще был совершенно ебанутым. Я вел себя как дурак и был пьян, когда люди приходили ко мне на прием.
Я опустил взгляд и сказал:
- Дженна сказала, что она была одной из твоих пациентов. Ты поцеловал ее, схватил и назвал Эммой. Вот почему ты не нравишься им с Шэрон.
- Боже, - Питер сделал вдох, - Я не помню этого. Я сделал ей больно?
- Я не думаю, - ответил я, - Она сказала, что убежала, но никому не рассказала об этом. Затем она сказала, что твоя пациентка покончила жизнь самоубийством. Это тоже случилось потому, что ты был пьян?
Питер взглянул на меня, залившись краской, и ответил:
- Ту ночь я ПОМНЮ. Это была наша годовщина, семнадцатое августа. Я заставил себя оставаться трезвым весь день, пока принимал пациентов, …и девушка, Эми, у нее были большие проблемы - она была склонна к самоубийству. В тот день у нее не был назначен прием, …но тем вечером, …я пил, пил, …и я проснулся на следующий день в этой комнате, лежа лицом вниз, и называя имя моей мертвой жены.
Мой мобильный был разряжен, я не зарядил его, …поэтому я никогда не узнал бы ее больной правды, даже если бы она позвонила мне с просьбой о помощи. Может быть, она даже приходила сюда, но я был слишком накачан спиртным, чтобы сделать для нее что-либо. Может быть, я сказал или сделал что-то, что подтолкнуло ее к самоубийству. Я никогда этого не узнаю.
В тот день я заставил себя пройти курс реабилитации за городом. С тех пор я не выпил ни капли. Я очень много работал со своими демонами и пристрастием к алкоголю, …и это - результат многолетнего труда. Я знаю, что это немного, но я никогда больше не стану пить. Я никогда больше не потеряю ни одного пациента. В любом случае, не ТОГДА, когда я могу помочь.
Теперь, …оглядываясь назад, …я думаю, что ты - причина, по которой я остался здесь, Энтони. Ты - причина, по которой я не смог уехать, даже тогда, когда на всей Земле не было человека, который пришел бы увидеться со мной. Что-то всегда говорило мне оставаться, обычно я считал, что это Эмма держит меня здесь, по неизвестной причине.
Я не виню тебя, Энтони, за то, что ты меня ненавидишь, …и не хочешь доверять кому-то вроде меня. Мне жаль, что я лгал тебе, Белле и Кэти. Я просто очень сильно хотел тебе помочь, …чтобы у меня был шанс снова сделать что-то хорошее. Я не пил много лет, и теперь я в состоянии помогать людям, …но я все равно не могу винить этот город за то, что он не доверяет мне.
Из-за меня умерла девушка, …моя жена умерла из-за меня, …и я никогда не смогу этого изменить. Это - мой фильм ужасов и я живу с ним. И каждый день я читаю себе вслух этот дневник, …и до сих пор плачу. Так что я ТОЧНО знаю, как это трудно, и через что ты проходишь, Энтони. Я прошел через это. Я КРИЧАЛ, и никто не слышал меня, как и тебя. Я вынужден был начать все сначала.
Когда ты позвонил мне тем вечером, в первый раз, это казалось таким правильным, …было так здорово снова чувствовать эту связь с пациентом, …человеком. Я впервые, с тех пор, как бросил пить, ПОЧУВСТВОВАЛ, что Эмма рядом. И я ощутил мир, …наконец-то, в первый раз со дня ее смерти.
Я пойму, если ты захочешь ударить меня, если ты захочешь выйти за эту дверь и никогда больше не возвращаться. Я предал твое доверие и моих извинений всегда будет недостаточно. Мне следовало рассказать тебе все это раньше, самому, а не позволять тебе услышать все от кого-то другого вот так.
Но в любом случае, я очень надеюсь, что ты продолжишь терапию, и тебе станет лучше, даже если твоим психотерапевтом БУДЕТ кто-нибудь другой. В тебе столько жизни, Энтони, …и у тебя так много того, РАДИ чего жить, …поэтому не позволяй этому случаю со мной лишить тебя помощи. Сделай это для Мэри и Кэти. Они так любят тебя. Я завидую тебе в этом.
И я сидел там, желая ненавидеть его, желая избить его, …но я не мог. Он мой друг. Он - часть моей семьи. Он… мой врач, хорошо это или плохо. Мог или нет я высказать это сейчас словами, …но я любил Питера. Он единственный, за исключением Беллы, кому я хотел бы показать дом с привидениями. Я рассказывал ему вещи, о которых не говорил пока даже Белле.
- Я завидовал тебе, - поделился я низким голосом, - Казалось, у тебя есть все, чего заслуживают Белла и Кэти. Ум, деньги, ученые степени, …карьера…
- Все это дерьмо - иллюзия, Энтони, - сказал Питер, проводя пальцем по краю дневника, - ТЫ, …ты - тот, у кого все это есть, …прямо на ладони, а не я.
- Так все это дерьмо про то, чтобы навестить свою жену и ее семью в Чикаго было брехней, - заявил я, ожидая, что он подтвердит это.
- Я придумал это, - сказал Питер безжизненным голосом, - Не знаю, зачем. Возможно, мне просто хотелось, чтобы это было правдой. Я действительно часто езжу в Чикаго на могилу Эммы, …в сочельник, …и на ее день рождения.
Мне не нужно было долго думать над тем, что говорят мне моя душа и сердце. Питер больше не алкоголик. У него была масса причин пить, и, наверное, на его месте я бы делал то же самое, после того, что он пережил. Девушка, которая умерла, …Эми, …это было ужасно, …но, возможно, она даже не звонила ему той ночью. Ему действительно не стоило винить себя за ее смерть. Я не мог себе представить - каково жить с таким грузом на совести.
Но он продолжал жить, трезвый, чистый, …и он был для нас отличным врачом - все время. И… также он всегда был отличным другом. И, как я сказал, я не забываю своих друзей… никогда. На самом деле, возможно, теперь я мог рассказать Питеру немного больше, видя, что он неидеален. Что он действительно отчасти ПОНИМАЕТ мою боль.
И что он БЫЛ здесь, …и прошел весь этот путь с тех пор. Теперь у меня была небольшая надежда на то, что в один прекрасный день у меня тоже все наладится. И я мог подставлять ему время от времени свое плечо. Я мог быть с ним рядом, если он нуждается во мне, прямо как сейчас.
Я продолжал сидеть со строгим видом и сложил руки, сказав:
- Прежде, чем я уйду, я хочу задать тебе лишь один вопрос.
Питер с грустью опустил взгляд, уверенный, что я собираюсь снова его бросить. Я ненавидел видеть у него такой взгляд. Как одиноко ему, должно быть, было - одному, неся с собой груз всего этого дерьма. И, кажется, никто в этом городе не знал его и не общался с ним. Возможно, он прав. Возможно. Эмма ДЕЙСТВИТЕЛЬНО привела его сюда по определенной причине. И я чувствовал себя намного лучше, «торча» в этом городишке. Эта идея нравилась мне гораздо больше, чем мысль о том, что какой-то коп просто метнул дротик в карту и сказал: «Отправим их в Каспер!», но мне кажется, что на самом деле так и было.
- Да, Энтони? - спросил он мягко.
- Ты предпочитаешь начинку из индейки… или картошку? - спросил я, и на моих губах заиграла злая усмешка.
- Что? - Питер посмотрел на меня со слезами на глазах так, словно думал, что ослышался.
- Начинка или картошка…? - повторил я, улыбаясь ему, - Ну, когда ты придешь на ужин в честь Дня Благодарения…
И Питер издал полный боли всхлип и обвил меня руками, сжимая очень крепко, …но я был не против. Я не стиснул зубов и не напрягся, …П<