Внешняя политика России при Елизавете

Правление Елизаветы стало временем, когда Российская империя утвердила свой международный авторитет, закрепила за собой зоны влияния в Европе, ясно выявила свои интересы и мощью вооруженных сил и экономики заставила уважать себя как великую державу. В этом смысле политика дочери Петра Великого продолжала политику правительства Анны Иоанновны, хотя в ней были свои оттенки. Большую часть царствования Елизаветы Петровны в России царил мир. В 1743 году закончилась русско‑шведская война. Для шведов она оказалась крайне неудачной, и мирный договор в Або подтвердил прочность завоеваний времен Петра Великого. Условия мира, заключенного в 1721 году в Ништадте, были подтверждены. Основное внимание русской дипломатии сосредотачивалось на международной ситуации в Западной Европе.

В начале 1740‑х годов произошла смена главных фигур на европейской политической сцене. В 1740 году умерли три монарха: российская императрица Анна Иоанновна, австрийский император Карл VI и прусский король Фридрих I Вильгельм. В России к власти пришла Анна Леопольдовна, а через год – в 1741 году – Елизавета Петровна, в Австрии – Мария‑Терезия, а в Пруссии – Фридрих II. Между двумя последними и разгорелся конфликт. Дело в том, что покойный император Карл VI не имел сыновей, а передача трона империи женщине ранее не практиковалась. Карл VI приложил огромные усилия, чтобы большая часть стран подписали так называемую «Прагматическую санкцию», которой гарантировалась передача императорского трона его дочери Марии‑Терезии. Однако стоило Карлу навеки закрыть глаза, как все соглашения рухнули. Возмутителем европейского спокойствия стал Фридрих II.

Граф А. П. Бестужев‑Рюмин.

Действующие лица

Канцлер А. П. Бестужев‑Рюмин

Алексей Петрович Бестужев‑Рюмин, родившийся в 1693 году, принадлежал к младшим «птенцам гнезда Петрова», т. е. к тем молодым людям, которых великий государь послал учиться за границу. Бестужев учился прекрасно, особенно хорошо знал языки и «обхождение европейское». Он стал посланником в Дании, и на этом посту карьера его притормозилась. Лишь к середине 1730‑х годов Бестужеву удалось прибиться к Бирону и понравиться ему. К лету 1740 года он, по воле всесильного Бирона, стал кабинет‑министром вместо казненного Волынского. Но ненадолго. После смерти Анны осенью 1740 года Бирон был свергнут, вместе с ним полетел с Олимпа и Бестужев. На допросах он дал показания против своего патрона, но на очной ставке с Бироном от показаний отказался. В октябре 1741 года к власти пришла Елизавета Петровна, и Бестужев вышел на свободу. Тотчас же он ловко «прицепился» к новой повелительнице, как рыба‑прилипала к акуле. Он стал вице‑канцлером вместо сосланного Остермана, а в 1744 году – графом и канцлером России. На этом высшем государственном посту Бестужев пробыл 14 лет, фактически самостоятельно определяя курс внешней политики России. Однако за все эти годы он так и не сблизился с Елизаветой и ее кружком, хотя изо всех сил угождал фаворитам императрицы. Граф Бестужев оставлял у людей странное, неприятное впечатление. Елизавета Петровна не любила своего канцлера. Ее, вечно занятую балами и спектаклями, утомляла его назойливость, скучная речь, раздражал сам вид неопрятного шамкающего старика в грязном парике. Государыня брезгливо принюхивалась к нему – не пьян ли канцлер опять? Слушая Бестужева, она вспоминала все ужасные сплетни о его скандальных семейных делах, о его самодурстве и диких выходках. Но она не удаляла от себя Бестужева, потому что он всегда говорил дело и знал все наперед, оставаясь истинным королем русской дипломатии. Бестужев блистал образованностью, был опытен, прекрасно разбирался в европейской политике, был патриотом, или, как тогда говорили, «верным сыном Отечества».

Да и как царедворец он не делал ошибок, был всегда лоялен к государыне, никому не доверял, никого не любил, в совершенстве владел искусством интриги. На многих сановников и иностранных дипломатов он терпеливо собирал досье, куда складывал записки об их прегрешениях, коллекционировал перехваченные письма. Никогда раньше в придворной борьбе так широко не использовали шпионаж и перлюстрацию дипломатической корреспонденции. Бестужев был подлинным мастером этого грязного дела. К дешифровке писем дипломатов он подключил даже Академию наук. Этими бумажками, вовремя поданными государыне и вызывавшими ее страшный гнев, Бестужев свалил немало своих опаснейших врагов. Канцлер так долго продержался у власти не только из‑за своих феноменальных способностей к интриге, но и благодаря отличному знанию государыни. Он в совершенстве постиг нрав, вкусы, пристрастия и пороки Елизаветы. Один из современников писал, что Бестужев годами изучал императрицу, как науку. Так и было. Со временем он стал выдающимся «елизаветоведом». Канцлер точно определял, когда нужно подойти к императрице с докладом, чтобы заставить ее слушать, а когда лучше удалиться. Он знал, как привлечь внимание легкомысленной Елизаветы, какие детали ей интересны, как незаметно вложить ей в голову нужную идею, а потом развить ее так, чтобы государыня считала эту мысль своей собственной. Он сразу понял, что за внешним, показным легкомыслием Елизаветы, которое обманывало многих, скрывается личность подозрительная, мнительная, тщеславная, но и гордая от сознания того, что она дочь Петра Великого, что ей предназначено Богом и судьбой продолжить славные дела отца. Только так можно было найти дорогу к ее сердцу и добиться своего.

Все современники говорили, что Бестужев брал от иностранных дипломатов взятки – дело тогда обычное. Но у Бестужева в этом деле был свой простой секрет – он не брал взятки от врагов (французов и пруссаков), а разорял только друзей России (австрийцев и англичан), благо Елизавета делала ставку на союз с Англией и Австрией против Пруссии и Франции. Отчего ж в этих условиях и не поживиться за счет союзников? Ведь они думают, что близость с Россией держится именно на «подарках», которые они исправно преподносят Бестужеву, а не на его патриотизме и желании угодить дочери Петра Великого в ее миссии возвеличить Россию?

Однако, как часто бывает, плут рано или поздно попадается на своих проделках. Попался и Бестужев – не на взятках, а на хлопотах о будущем! Дело в том, что к концу 1750‑х годов императрица Елизавета Петровна болела все чаще. На престол должен был вступить ее наследник, великий князь Петр Федорович. Он же был поклонником Фридриха II, а значит – лютым врагом Бестужева, который многие годы вел отчетливо антипрусскую политику. В какой‑то момент канцлер, думая о том, как бы продлить свою власть, решил не допустить прихода на российский престол Петра III. Он затеял интригу в пользу жены Петра, Екатерины Алексеевны, с тем, чтобы после смерти Елизаветы привести к власти Екатерину, а самому стать при ней первым министром. Но старый интриган просчитался! Заговор раскрыли, и Бестужева арестовали…

Бестужев был хоть и старый, но все же лис. Он почуял опасность заранее и предусмотрительно уничтожил все опасные для себя письма и бумаги. А без бумаг, как известно, дело «сшить» можно, но очень трудно. Один из следователей по делу канцлера писал приятелю: «Бестужев арестован, а мы теперь ищем причины, за что его арестовали». В итоге у следователей остались одни не подкрепленные фактами подозрения. И все же Бестужева приговорили к смертной казни, которую заменили ссылкой в дальнюю деревню. С приходом к власти в 1762 года Екатерины II Бестужеву вернули все чины, ордена, дали пенсион, назначили «первым императорским советником», и императрица пожаловала ему чин фельдмаршала. Как писал один иностранный дипломат, на одном из придворных приемов он видел, как старик Бестужев «пьянее вина» не отпускал императрицу и что‑то ей назойливо говорил, говорил и говорил… А потом Бестужев понял, что значение его при дворе ничтожно, хотя почет велик, что делами заправляют новые люди, что пришло новое поколение, и Екатерина слушает их, а не его, старого лиса… Он ушел в отставку и вскоре умер.

Король был необычайным, ярким человеком. Прекрасно образованный, умный, ядовитый и острый на язык, он был известен как тонкий знаток литературы и философии. Фридрих дружил с Вольтером и на всю Европу прослыл безбожником, «философом из Сан‑Суси» (так назывался его загородный дворец в Потсдаме под Берлином). Глубокая любовь к философии, веротерпимость сочеталась у Фридриха с истинно прусским солдафонством, любовью к муштре, военной авантюре. Он был гениальным полководцем, блестящим стратегом и тактиком. Благодаря нестандартности мышления, способности управлять войсками, знанию тонкостей военного дела Фридрих одержал много ярких побед на полях сражений. Вместе с тем Фридрих II прославился как совершенно беспринципный политик, готовый ради своих интересов нарушить данное им слово или подписанный договор. Его лицемерие, коварство, наглость и цинизм были известны всем. Он писал, что истинные государи сами решают, когда нужно начать войну, и ведут ее, а трудолюбивые юристы ищут оправдание агрессии. Так он и поступил в декабре 1740 года, когда вторгся и оккупировал провинцию Австрии Силезию. Началась Силезская война, потом заключили мир, который Фридрих почти сразу нарушил и снова напал на Австрию.

Елизавета с тревогой наблюдала за событиями в Германии. Усиление Пруссии вообще не нравилось Петербургу – для России в Германии был нежелателен сильный соперник, который претендовал на главенство среди немецких государств. Кроме того, сам Фридрих II не нравился Елизавете Петровне как личность. Она запрещала даже упоминать в ее присутствии имя этого «нахала и безбожника». Поэтому все действия прусского короля рассматривались как однозначно враждебные. Антипрусские настроения императрицы поддерживал глава внешнеполитического ведомства канцлер А. П. Бестужев‑Рюмин.

Прусский король Фридрих II вел себя в отношении России с большой осторожностью. Он опасался мощи русской армии и стремился усилить свое влияние при русском дворе. Но предотвратить заключение русско‑австрийского союза в 1746 году, тем не менее, прусский ко роль не смог. Этот союз был направлен против Пруссии. Продолжалось и сближение России с другим противником Пруссии и Франции – Англией. В 1748 году русский корпус князя В. А. Репнина даже двинулся через Германию на Рейн, чтобы защищать против французов английские интересы в Германии. Так продолжалось до 1756 года, когда неожиданно для многих произошла смена политических декораций. В этом году Англия, воевавшая с Францией в Америке, заключила договор с Пруссией. Тем самым русско‑английским дружеским отношениям пришел конец – в одном блоке с Фридрихом Елизавета состоять не желала. В это же время Австрия, опасаясь усилившейся Пруссии, пошла на сближение со своим давним врагом – Францией. Они подписали Версальский договор. Мария‑Терезия пригласила Елизавету присоединиться к нему и заключить с Австрией наступательный союз. Россия это и сделала. Дело в том, что Россию с Австрией объединяли принципиально важные для нее интересы в Польше и на юге – против Турции, и рисковать ими она не хотела. Русская сторона обещала всячески помочь австрийцам в войне против ее противника. Кто им был – догадаться было нетрудно. Фридрих внимательно наблюдал за дипломатическими переговорами русских и австрийцев и вскоре решился на авантюру – разбить Австрию, пока ее союзники не успели ей помочь. В августе 1756 года он напал на союзницу Австрии и России Саксонию. Австрия, а потом и 1 сентября 1756 года Россия, объявили Пруссии войну. Тринадцатилетний мирный период русской истории окончился, Россия вступила в очередную войну.