О ходе боев в г. Берлине. О настроениях населения занятых нашими частями районов Берлина. Об остатках окруженной южнее Берлина группировки противника

О ходе боев в г. Берлине

Количество переходов на нашу сторону военнослужащих, а также лиц гражданского населения из окруженных районов Берлина возрастает. Вместе с заброшенными обратно в свои части военнопленными приходят немецкие офицеры. Так, 30. 4. 45 г. семь заброшенных военнопленных привели с собою, среди нескольких групп солдат, около 20 офицеров. Особенно многочисленны переходы на нашу сторону фольксштурмистов. 30. 4. 45 г. двое засланных привели с собою колонну лиц гражданского населения численностью более 200 чел. и среди них 34 фольксштурмовцев, переодетых в гражданское платье. Один засланный в тыл противника рабочий с табачной фабрики после двух дней работы в тылу противника привел с собой 700 фольксштурмистов.

Ряд немецких солдат, сдающихся в плен в одиночку или мелкими группами, подбирают при переходе в плен наших раненых и доносят их до ближайшего медпункта. Перебежчик ефр. Ганс Мюллер при сдаче в плен подобрал на поле боя раненого советского офицера и принес его на медпункт батальона. Больше половины перебежчиков сдается в плен, имея на руках наши листовки.

В высказываниях пленных все чаще отмечается сознание безнадежности продолжения сопротивления. Рассказывают о многочисленных случаях, когда офицеры и эсэсовцы заранее переодеваются в гражданское платье с нарукавной повязкой фольксштурмовца. Назревает сознание, что приказ Гитлера — удерживать Берлин любою ценой и до последнего человека — невыполним, но открыто говорить о капитуляции еще не решаются.

О настроениях населения занятых нашими частями районов Берлина

У большинства населения занятых нашими частями районов Берлина по-прежнему отмечается готовность к выполнению приказа военного коменданта города. Приносят оружие, радиоаппаратуру. Владельцы предприятий и магазинов часто обращаются к работникам комендатуры с вопросами, касающимися их заведений. Спрашивают, например, как быть, если раньше предприятия начинали свою работу с 6 ч. утра, а теперь приказ не разрешает выходить на улицу ранее 8 ч. утра. Много вопросов, как и где получить работу. Немка Паш, 56 лет: «Я хочу работать, чтобы быть сытой. Когда мы получим работу? »

Население по-прежнему с большим интересом читает наши листовки: в случаях, когда листовки раздаются населению, их буквально вырывают из рук. Особенный интерес вызывают сообщения о ходе военных действий и политических новостях. 30. 4. 45 г. на одной из площадей Берлина была организована передача через ОГУ последних известий. Слушать ее собралось более 2, 5 тыс. чел. Наряду с удовлетворенностью перспективой быстрого окончания войны и тем, что нацистская пропаганда об «ужасах большевизма» оказалась ложной, высказываются недовольства существующим положением. Так, некая Фрида Розен сказала, читая вывешенную на стене листовку: «Это хорошо, что нас информируют о событиях на фронтах, и очень хорошо то, что говорит о нас Сталин, но еще лучше было бы, если бы нам дали побольше хлеба».

Среди некоторой части населения имеется страх перед вервольфовцами{91}. Так, жители недавно занятых пригородов утверждают, что на многих углах [234] улиц, еще не занятых нами зап. районов города, имеются повешенные за отказ участвовать в фольксштурме, причем казнь производилась вервольфовцами. В связи с этим, а также независимо от этого имеются элементы страха мести со стороны членов этой организации. Например, некто Иоганн Шер, уклонившийся в свое время от мобилизации в фольксштурм, заявил, что опасается того, что будет убит вервольфовцами. Совершено покушение на бургомистра Вейсензее, но связано ли это покушение с организацией «Вервольф», не установлено.

Об остатках окруженной южнее Берлина группировки противника

Сдаются в плен одиночки и группы солдат и офицеров противника как из числа тех, кто находится в составе окруженной группировки, так и из числа тех, кто разбрелся по лесам. К 30. 4. 45 г. сдачи в плен приняли массовый характер. Сдаются, однако, более или менее случайно собравшиеся группы, а не целые подразделения и части. С 29. 4. 45 г. начали сдаваться небольшими группами эсэсовцы. Из лесов продолжает выходить довольно значительное количество солдат, переодетых в гражданское платье, и некоторое количество гражданского населения, которое пыталось уйти на запад вместе с окруженной группировкой. Военнопленные показывают о больших потерях и о крайне жестоких репрессиях, применяемых командным составом в целях поддержания дисциплины. Так, перебежавшие в группе в 60 чел. солдаты 26-го зен. полка 392 пп 169 пд и 778-й штурмовой роты показали: «За эти дни мы понесли такие потери, что от наших подразделений ничего не осталось. Офицеры стали крайне придирчивы, за каждую мелочь угрожают расстрелом, постоянно напоминают о расстреле за попытку перехода на сторону русских. Немало солдат расстреляно на поле боя». В ряде показаний говорится о потере управления. Так, командир 1-го батальона 782 пп 712 пд капитан Тойбнер показал: «О том, что мы находимся в окружении, я узнал от одного товарища, который мне сказал по телефону: «Кик» (сокращенное: «камераден ин кессель», т. е. «товарищи в котле»). С 26. 4. 45 г. все перепуталось, я потерял связь со своими ротами и лишь спорадически мог поддерживать связь с полком. Я собирал отставших, но они снова отставали и, как мне кажется, умышленно разбредались в разные стороны. Затем я окончательно потерял управление своим батальоном». Обер-ефрейтор Платцер показал: «За последние дни мы ни к какой определенной части не принадлежали, а переходили из подразделения в подразделение. За последние 4 дня я сменил 5 командиров».