 |
Переполошить сонное царство 28 глава
|
|
|
|
– Это похоже на жалость? – чужим голосом спросил он.
Феликс сжал ладонями мою голову, и его губы тут же стали выпрашивать у меня такой поцелуй, для какого у меня явно было маловато опыта. На пристань моей невинности обрушился шторм. Я замерла, сраженная этой пугающей, опытной чувственностью. Так меня еще никто никогда не целовал, еще никто не собирался оставить столько следов на моем лице, шее и ниже. Я обхватила его голову руками и прижалась к нему. Не так-то просто обнять его, сидя на столе, колени мешали мне, так что пришлось просто развести их в стороны и… его тело двинулось мне навстречу, а руки подтолкнули сзади. Я не представляла, что во мне столько мышц, что мои бедра, обхватившие его, могут быть такими сильными. Я откинула голову и старалась не слишком прижиматься к нему, – лишь бы только ему было удобно… делать со мной все, что ему вздумается. Только бы его ладони хватило пространства, чтобы нырнуть под мою футболку и накрыть мою грудь, ставшую вдруг такой плотной и чувствительной. Все что угодно, только бы он не останавливался. Его пальцы знали секретный шифр, который на раз-два вскрывал дверь в рай, и я не хотела, не могла мешать этим пальцам…
В моей голове больше не осталось мыслей – только гул пульсирующей крови и нарастающий звон. Нет, только не звон, только не сейчас… Мое сердце бьется внутри, как чокнутая птица. Его рот прикусывает тонкую кожу на моей шее, и я упираюсь руками в его грудь, слабо протестуя. Если он не сбавит темп, то меня снова выбросит.
– Феликс, пожалуйста… – зашептала я, пытаясь отстраниться.
– Феликс мертв. Мое имя Крис, – отрезал он, закрывая мне рот очередным поцелуем.
Его горячие руки нырнули под пояс моих джинсов и сжали ягодицы. Или меня сейчас выбросит, или я умру раньше от возбуждения. Я собралась умолять его, чтобы он остановился, но вместо этого вырвалось совсем, совсем другое:
|
|
|
– Кем бы ты ни был, я люблю тебя. И хочу любить вечно.
Он оторвался от меня и замер. Его затуманенные глаза блуждали по моему лицу, большой палец скользнул по моей губе, обвел подбородок, заправил за ухо выбившуюся прядь.
– А если вечность не принадлежит нам, Лика? – задыхаясь, спросил он. – Что, если однажды все… изменится, и я больше не смогу ответить тебе взаимностью?
Я нервно сглотнула, как больно слышать подобный вопрос после всего, что только что было, когда каждая нить моих нервов была готова стать подстилкой и лечь к его ногам. Нет! Ведь герои девичьих грез не задают таких вопросов, они сразу бросают к твоим ногам сердце и клянутся вечностью, о чем я наверно и мечтала все это время. Боже, каких усилий мне стоило не разреветься от осознания своей глупой наивности.
Но я соскребла остатки здравого смысла со стенок своей черепной коробки, собрала остатки гордости, воли, ума – что там еще осталось в моей пустой голове – и слепила из них ответ:
– Предлагаешь мне отказаться от путешествия к райским островам только потому, что оно однажды закончится?
В яблочко. Я попала в яблочко. Крис – отныне Крис, и только! – выглядел таким ошарашенным, как будто я вдруг заговорила на другом языке. На языке, на котором не говорят маленькие наивные девочки. Ведь им подавай всю вечность и ни секундой меньше!
– Иногда любовь проходит. Я знаю это, – кивнула я. – Тогда люди просто расстаются, находят кого-то другого и просто… шлют друг другу открытки на Рождество.
Я старалась быть сильной и убедительной, но на глаза все равно навернулись слезы. Я уронила руки, которыми все это время продолжала цепляться за него.
– Лика…
– Крис, что стоит между нами? Я явно ощущаю это, но ты не спешишь мне объяснить. Ты словно… не разрешаешь себе меня, пока не выяснишь что-то. Что это?
|
|
|
Он поймал мои руки и вернул к себе на плечи.
– Я очень боюсь навредить тебе. Я не слишком опытен в том, что касается всего этого… любовного безумия. И боюсь, что однажды это все может закончиться очень плохо.
«Любовное безумие» прозвучало чуть ли не с ненавистью.
– Так плохо, что лучше даже и не пытаться? Насколько плохо? Что ты имеешь в виду?
Я вцепилась в его плечи и заглянула ему в глаза. Я была готова к чему угодно, только не к сомнениям! Затаившееся сомнение в глазах того, ради кого ты готова истечь кровью, – что может быть страшнее…
Я опустила на пол ослабевшие ноги и медленно, но настойчиво высвободила свои ладони из его рук.
– Мне жаль. Мне жаль, что твоя сестра нарушила твои планы и не дала тебе времени разобраться во всем. Тебе было нужно это время, и тут я, со своими подкашивающимися коленками…
– Лика… – поднялся следом Крис, но я остановила его, вытянув руку.
– Возьми тайм-аут, Крис. Обдумай все, поменяй тело, если это поможет тебе разобраться в себе. Я чувствую, что я не совсем вовремя и только мешаю тебе. А потом, когда все прояснится, – приходи ко мне. В любом теле, какое бы тебе ни попалось: мужчины, женщины, старика – без разницы. Приди и просто скажи, что я нужна тебе! И я буду целовать тебя так, как ты только что целовал меня на этом, черт бы его побрал, столе!
Мой голос предал меня. По щекам хлынули проклятые слезы. Крис смотрел на меня широко распахнутыми глазами, словно не мог, просто не мог поверить во все, что сейчас услышал. А я стояла напротив, умирая от желания осыпать его поцелуями, но не разрешала себе сделать ни шагу вперед. Наконец-то все прояснилось. Если я останусь здесь, он будет считать, что толкает меня в пропасть, он будет думать только о том, какой несчастной я могу стать однажды (ведь вечность нам не принадлежит!) и тогда я рано или поздно я потеряю его.
Но если я отпущу его, то ему будет дан шанс убедиться в обратном.
«Я готов кормить тебя завтраками до скончания веков. Если после нашего разговора ты все еще будешь хотеть этого».
Он знал. Он знал заранее, что так будет.
– Я буду ждать тебя. И я научу тебя любить без страха и сомнений, – добавила я, собирая остатки самообладания и забрасывая сумку на плечо.
|
|
|
Я задушила в себе желание обнять его в последний раз, развернулась и бросилась к выходу, но не успела сделать и дюжины шагов, как почувствовала на своем предплечье его бесцеремонную руку.
– В таком состоянии ты никуда не поедешь.
– Если дело только в моем состоянии, то уверяю тебя, я в полном порядке, – солгала я, резко разворачиваясь на месте и упираясь в его грудь руками. – Отпусти меня. Ты делаешь мне больно.
Он выпустил мою руку, но как только я попыталась развернуться, тут же завладел другой.
– Я однажды уже отпустил тебя после ссоры и чуть не потерял тебя.
– Я в порядке!
– Нет, ты не в порядке, – он крепко прижал меня к себе, игнорируя мои попытки вырваться и убежать. Но мне нужно было сию же минуту выбраться из его объятий. Я рыдала и чувствовала, что если сейчас он не отпустит меня, то я не справлюсь со своими мятежными чувствами и начну целовать его, как сумасшедшая, и буду умолять его о взаимности, и наделаю еще кучу неисправимых глупостей… Я ткнулась лбом в его грудь, и слезы хлынули из меня с такой силой, что я больше не могла говорить – только хрипеть и задыхаться.
– Отпусти меня, – взмолилась я, медленно отталкивая его, и вдруг почувствовала, что тиски его рук ослабли. Я открыла глаза и едва не потеряла равновесие: я стояла у широко распахнутого окна, где-то на первом этаже ресторана, упершись руками в… воздух. Я опустила глаза, оглядывая свой… строгий костюм, белую рубашку и черный галстук. Я в теле хозяйки зала.
* * *
«Хотела выбраться из его рук? Что ж, получи, распишись».
Это должно было рано или поздно произойти. За истерики всегда приходится расплачиваться, пора бы знать. По моей щеке скатилась слеза: повинуясь состоянию моей души, это тело теперь тоже плакало. Кажется, это был первый раз, когда мне не хотелось сию минуту вернуться в свое родное тело. Рыдать у него на груди – какое унижение.
Я открыла стеклянные двери и спустилась по ступенькам. Посыпанная белым гравием дорожка, тяжелые цветы глициний, большие белые птицы, парящие над озером. Ветер взметнул короной мои волосы и в следующую секунду снова рассыпал их по плечам.
|
|
|
Я медленно побрела по дорожке, едва переставляя ноги. Впереди маячила большая роща, я собиралась посидеть там в тени деревьев и, не имея ни капли сострадания к чужим накрашенным ресницам, дать волю слезам. Сзади послышались быстрые шаги, но я даже не повернула головы: это просто случайный прохожий. Но преследователь стремительно нагнал меня, схватил за плечи, развернул и прижал к себе. Сопротивляться было так же бессмысленно, как в тисках Железного человека.
– Я буду здесь с тобой, пока ты не вернешься, – сказал Крис.
– Как ты узнал? – голос этой женщины звучал так… взросло.
– Тиана обычно не бродит бесцельно по улице, и ее плечи обычно не содрогаются от рыданий.
Он стер слезы с моего лица, поцеловал меня в лоб и после секундного раздумия направился к моим губам.
– Ты готов целовать меня в теле пятидесятилетней женщины?
Крис ничего не ответил, но взгляд был полон куража и упрямства.
– Но при этом уверен, что я не смогу любить тебя в другом теле?!
– С тобой я уже ни в чем не уверен, – сказал он, зажав в своих ладонях принадлежащее мне в данную секунду лицо.
О боги. Я одеревенела, строго-настрого запретив себе искать любой смысл в этой фразе. Я была слишком расстроена и утомлена. То ли это был закономерный результат событий последних двух часов, то ли давало знать о себе это новое тело: оно было странно неудобным, как одежда, которую ты взяла поносить у мамы.
– Я так устала, – выдохнула я, не собираясь обнимать его в ответ. – Хочу поскорее домой.
– Я хочу, чтобы ты осталась, – напрягся он.
Вообще-то под «домом» я имела в виду свое родное тело, а вовсе не побег домой. Хотя, к чему лукавить, он тоже маячил на горизонте. Здесь больше нечего делать, мне нужно уехать во что бы то ни стало…
– Останься, прошу тебя, – сказал Крис, держа меня за руки так крепко, как будто я собиралась пуститься наутек. – И научи любить без страха и сомнений.
К горлу подкатил болезненный комок. Гордая, сильная, лучшая часть меня, которая знала, что уходить нужно с высоко поднятой головой, – сцепилась в смертельной схватке с той, что была готова простить любую обиду, забыть любую боль и не размыкать рук до тех пор, пока он сам не прогонит. Страшная схватка, одна из самых тяжелых в моей жизни…
– Не плачь, умоляю. Вот видишь, я не слишком разбираюсь во всех этих любовных делах. Да что там, я просто идиот, и, боюсь, ты еще не раз убедишься в этом.
– Я не могу остаться, Крис! – разревелась я.
– А я не могу позволить тебе уйти, Лика! К черту «завтра»! К черту его, пока у нас с тобой есть «сегодня». Только скажи, что я не испортил все окончательно…
|
|
|
И он снова попытался меня поцеловать, но я отшатнулась от него, чувствуя сильное головокружение.
– Тянет назад? – нахмурился он.
Я рассеянно кивнула.
– Я не доберусь до твоего тела раньше тебя, поэтому, бога ради, не убегай. Дай мне еще один шанс, – сказал Крис, но я не успела ответить.
* * *
Я еще не открыла глаза, но уже поняла, что он куда-то несет меня на руках, прижимая к груди. Надеюсь, в том месте, куда он меня несет, будут посторонние, а иначе у меня нет шансов устоять перед очередной порцией уединенных «извинений».
– А говорил, что раньше не доберешься… – пробормотала я, обхватывая его шею руками.
– Che cosa, mi bella?[48]– раздалось над моей головой, и этот голос заставил меня в ужасе распахнуть глаза и закричать. Меня нес на руках человек, которого я видела впервые. Незнакомый мужчина с огромными руками и страшными глазами.
Не эксперимент
Глаза серо-зеленого цвета, с прожелтью. И просто искрят от… – нет, к моему изумлению, в них не было ни ярости, ни угрозы, ни ненависти, которые я видела в глазах тех, кто крушил магазин или пытался изнасиловать меня. Я видела в них только азарт и веселье, словно все происходящее было просто… шуткой! Именно так смотрели бы мои одноклассники, если бы решили подложить мне на стул дохлую мышь.
Я взбрыкнула, и мужик едва не выронил меня на пол, но в следующее мгновение зажал так, что я охнула от боли.
– Hande weg![49] – заорала я по-немецки, надеясь, что он поймет меня. А если не поймет, то пусть пеняет на себя. Я заверещу так, что рухнут стены.
– Beruhige dich, Vögelchen, ziehe nicht fort, anders muss ich Deine Federchen auszupfen![50] – ответил он.
– Да пошел ты к черту! – завопила я, от шока переходя на русский и сыпя такими ругательствами, что этот мужлан врос бы в землю, пойми он все это… И тут похититель сверкнул недоброй улыбкой и ответил:
– А ты горячая штучка, а? И где он только таких берет!
Теперь это было сказано на чистейшем русском языке. У меня перехватило дыхание от страха. Он – один из них. Не знаю, кто он, но он один из них!
Похититель вынес меня из ресторана и теперь собирался запихнуть в свою машину. Баснословно дорогую с виду машину, припаркованную у самого крыльца, рядом с машиной Криса.
– К-кто ты? – охрипла я, уже зная ответ на этот вопрос.
– Не сходи с ума, малютка. Мы с тобой просто прокатимся. Романтичная прогулка вдоль озера, – ухмыльнулся он, распахивая дверь машины и вталкивая меня в салон.
– Да никуда я с тобой не поеду!
Я изловчилась и заехала подонку ногой по яйцам, когда тот попытался захлопнуть дверь. Он согнулся пополам, но в следующую секунду моя голова откинулась на девяносто градусов от жесткой затрещины. Его шутки закончились.
Зато мои сейчас начнутся! Мужик толкнул дверцу, и я успела сунуть свою ладонь в стремительно сужающийся проем. Боль была воистину ошеломляющей. Я чувствовала, что мне очень повезет, если мои пальцы не окажутся сломанными. Но я запретила себе думать об этом и сосредоточила утекающее сознание на лице этого ублюдка. Я перепрыгну в его тело, а потом побегу и сигану в озеро вниз головой. Клянусь, я сделаю это.
* * *
Я распахнула глаза и первым делом глянула на руки. Каждый раз, когда я настраивала себя на конкретное тело, то перепрыгивала именно в него. Но на этот раз меня ждал полный провал! Хрупкие ручонки девушки-подростка. Короткие ногти с черным лаком, хиппи-браслетики. Я сидела на набережной, задницей прямо на жарком асфальте, в компании подруг. Одна из девушек – маленькая, смуглая брюнетка со стаканом колы – ютилась рядом и что-то громко рассказывала на итальянском под хохот остальных.
Я вскочила и начала вертеться по сторонам, пытаясь сориентироваться, где я.
– Laura?! – озабоченно переглянулись подружки.
В пятистах метрах от нашей компании, словно вросшее в склон горы, виднелось здание ресторана. Кажется, я даже увидела машину моего похитителя, резво трогающуюся с места и быстро исчезающую из виду. Я стряхнула с себя руки взволнованных подруг и, вопя во все горло, побежала к ресторану. Еще никто не заставлял эти ноги бегать так быстро. Я в два счета домчала до мраморных ступенек, схватилась за перила, и в эту минуту в дверях ресторана возник Крис. Бледный, как мел, и взбешенный, как дьявол. Господи, он выглядел точно так же, как в то утро, когда мы возвращались в Симф и ему позвонила Изабелла.
– Крис! – закричала я и бросилась к нему навстречу. – Он увез меня! Не знаю, кто он, но он такой… обозленный!
– Лика, – быстро сказал он, хватая меня в объятия. – Он не причинит тебе вреда, ему нужно просто пощекотать мне нервы. Ты всего лишь приманка. Я поеду за ним, и мы вернемся домой вместе, ты слышишь?
– Хорошо, – разревелась я, впиваясь в него чужими руками.
– Но, ради всего святого, оставайся в своем теле, не причиняй себе вред!
– Почему?!
– Если ты не справишься с машиной на полной скорости, то можешь погибнуть!
– Ох, – всхлипнула я.
– Ничего не бойся и жди меня, – он поцеловал меня в лоб, выпустил из рук и сел в машину. Секунда – и он исчез в том же направлении, что и мой похититель.
– Laura! Dio! – мои подруги стояли рядом, выкатив глаза.
Одна из подруг сжала меня в объятиях, видимо, опасаясь, как бы я не выкинула еще какой-нибудь номер. Но я вывернулась и бросилась к дверям ресторана. Из дверей вышел хорошо одетый, представительный мужичина, весь вид которого так и намекал, что он как минимум менеджер, а то и сам управляющий ресторана.
– Sprechen Sie Deutsch?[51] – спросила я его.
– Ja, señorita.[52]
– Высокий черноволосый мужчина, на вид лет сорок, пять минут назад похитил девушку из вашего ресторана! Он ударил ее, чтобы она не сопротивлялась, и увез ее на своем «Астон-Мартине»! Мужчина, с которым она обедала, поехал за похитителем! Я видела все своими глазами, вы должны помочь ему!
– Успокойтесь, синьорита, я сделаю все, что в моих силах, – ответил он.
– Помогите ему, – повторила я ему. – Девушку похитили из вашего ресторана, вынесли на руках и затолкали в машину, а вы даже не заметили! Многие ли ваши посетители пожелают узнать об этом? Похищенная не оставит этого просто так, я клянусь вам! Или помогите ему, или вашему заведению несдобровать!
Управляющий кивнул, пристально оглядывая меня с головы до пят, достал из кармана телефон и сделал звонок. И клянусь, он говорил с кем-то на языке Криса.
* * *
Я пришла в себя и схватилась за руку. Три пальца были травмированы до крови и начали сильно распухать. От боли на глаза навернулись слезы. Я сидела в машине, которая неслась вперед с воистину космической скоростью.
– Болит лапка, глупая ты птичка? – обратился ко мне похититель. – Я уж было подумал, что ты сделала это специально. Но не может же он встречаться с психопаткой, правда? Хотя… Ой, ну, конечно, может! Не впервой!
Его болтовня кольнула меня в самое сердце. Да, у Криса наверняка были и другие девушки до меня. Но я наступила своему любопытству и ревности на горло: я скорее отрежу себе язык, чем заговорю с этим человеком о других. Если Крис захочет, он расскажет мне сам, я не сомневалась в этом.
– Я не встречаюсь с ним, – буркнула я.
– Называй это как хочешь, милая. Самое главное я увидел пару часов назад на аэродроме. Сестрица звякнула мне и попросила придержать Криса на этом свете. Мне было так лень тащиться туда, даже не знаю, зачем я поперся, но зрелище того стоило! Еще как стоило! – хохотнул он.
Этот тип говорил о нашем поцелуе, вот о чем. И если это ему звонила Дио на подъезде к Лугано, то неужели он тот самый…
– Значит, ты и есть его брат? – изумилась я.
– Ну вот, оказывается, ты кое-что знаешь. Может быть, брателло рассказал тебе еще и историю нашего маленького недоразумения? Нет?! О, ну тогда я просто обязан ввести тебя в курс дела! Крис когда-то давно просил меня об одном одолжении, и эту его просьбу я обязательно исполню. Я увидел тебя, и меня озарило, что лучшего случая не представится. Только я не могу исполнить ее при всем честном народе. Уж больно жесткие правила, не хочется лишний раз драконить тетушку Ники. Так что придется сделать все где-нибудь подальше от города. Смотри, он уже у нас на хвосте, минут через пять он подрежет меня, и начнется веселье! Расслабься, крошка, будет правда весело.
Мое сердце рухнуло в пятки.
– И что же это за просьба?
– Терпение! Только терпение! Вряд ли ты обрадуешься, тебе же по вкусу его тело, да? Но что поделать, Gaudeamus igitur, Juvenes dum sumus! Что я сказал? Веселимся, пока молоды!
Я замолкла, провалившись с головой в панический ужас. Теперь мне хотелось, чтобы Крис повернул обратно и не ехал за мной. Его брат сделал из меня наживку, и добром это не кончится. Я закусила губу, боясь разреветься.
– Ну-ну, выше нос, птичка. Я не трону тебя, ни к чему. Кстати, ты пристегнута? Лучше пристегнись. Будет плохо, если разобьешь свою красивую головку.
Едва шевелясь от накатившего шока, я нащупала ленту и сунула ее конец в фиксатор. Я видела в боковом зеркале машину Криса, и расстояние между нами неумолимо сокращалось. И тут мой похититель резко взял влево, съезжая с главной трассы на боковую дорогу, уводящую в самую глубь леса. Места стали совсем дикими, сразу за обочиной поднималась непроходимая чаща, если этому психопату вздумается что-то сделать со мной – с нами! – никто не придет к нам на помощь!
Нет, дальше бездействовать нельзя, я просто не могу сложить на коленках руки и покорно прининять все, что мне уготовили. Я справлюсь с машиной! Мне нужно просто вжать тормоз в пол и крепко держать руль, вот и все! Я справлюсь с ней! Я вытащила из уха сережку и зажала в пальцах острие гвоздика. В конце концов если не получится, то ценой за попытку будет всего лишь еще одна царапина. Но я не успела ничего предпринять! В следующую секунду мое тело бросило вперед так сильно, что я чуть не задохнулась от перетянувшего грудь ремня. Если бы я не была пристегнута, то влетела бы головой в лобовое стекло.
Мой похититель затормозил так резко, что машина начала выплясывать на дороге. А мгновением позже раздался оглушительный визг других тормозов. Я захлебнулась криком: машина Криса, чтобы избежать столкновения с нашей, резко свернула в сторону и только чудом не влетела в одно из огромных деревьев, которых росло так много вдоль обочины.
* * *
Крис не успел затормозить. Ни один человек в мире не успел бы сделать это достаточно быстро, но даже если бы смог, то узкая дорога не оставляла ему никаких шансов на маневр. На несколько секунд мой рассудок помутился от страха: потом я не помнила, как расстегнула ленту, открыла дверь и, шатаясь, выпала наружу. Мой похититель не стал меня удерживать, я побежала к машине Криса, которую после торможения сильно занесло в сторону и – встретилась с ним на полпути, с размаху влетев в кольцо его рук.
– О небо, ты в порядке? Ты в порядке? – повторял он, сжав меня в объятиях, оглядывая мое лицо, прижимая к губам мои ладони. Его бровь была рассечена, и по лицу ползла тонкая алая струйка. Но уже спустя две секунды упоительной заботы его настроение изменилось. Он выпустил меня из объятий.
– Сядь в машину.
– Крис…
– Лика, в машину! – рявкнул он, разворачиваясь ко мне спиной. Я перевела взгляд туда, куда смотрел он, и едва не потеряла сознание от ужаса.
Мой похититель стоял возле своей машины с наставленным на Криса оружием.
* * *
Крис был в бешенстве. Не глаза, а пылающий уголь, спина такая напряженная, что можно пересчитать все мышцы. Он заговорил с братом на латыни, но я поняла и так: «Какого черта ты творишь?»
– Lex talionis, fra, – ответил тот и, оглянувшись на меня с дьявольской усмешкой, добавил: – Око за око.
Крис выдал ему очередную порцию любезностей, но Кор снова ответил по-русски – видимо, для того, чтобы я тоже хватила впечатлений сполна:
– О, без пушки я не смогу оказать тебе то одолжение, о котором ты так меня просил!
– О чем ты?
– Забавно, как коротка твоя память. После узкоглазенькой ты божился больше никогда не прикасаться ни к одной из них. А также решил, что вправе портить жизнь всякому, кто начнет ставить такие же эксперименты. Ты даже представить не можешь, какой ценный экземпляр я потерял, когда Кристина разорвала со мной помолвку! Экземпляр, над которым я трудился не один проклятый месяц! И что я вижу?! Стоило мне убраться, и ты тут же схватился за свеженькую подопытную! Даже не пытайся увильнуть, я тоже был на аэродроме и увидел достаточно. Я разделяю твою страсть к опытам и приветствую ее – в этом мы похожи, как два крыла одной пташки, – но не могу отказать себе в удовольствии обломать тебе твой очередной эксперимент!
Я слышала каждое его слово, сидя в машине, и каждое его слово проваливалось в меня с оглушительным грохотом. «Божился никогда не прикасаться ни к одной из них», «схватился за свеженькую», «страсть к экспериментам», – я не понимала больше половины из того, что болтал этот человек, и сердце подсказывало мне, что лучше бы мне этого и не знать.
– Это не эксперимент, – ответил ему Крис.
– Не эксперимент? – криво улыбаясь, переспросил его братец, – Что же она забыла здесь, Крис? Зачем она тебе – эта маленькая сладкая пташка с Инсаньей в невинной головке?
– Не для экспериментов, Кор.
– Я почти заинтригован, братишка, – наконец выдал тот, ошарашенно переводя взгляд с Криса на меня.
– Я люблю ее, – сказал Крис, и мое сердце затрепетало.
* * *
– Ты что?! – переспросил Кор и расплылся в потрясенной ухмылке. – Подожди, то есть… теперь Инсанья не на твоей разделочной доске, а прямо у тебя в голове? Да быть этого не может!
– А что если может, Кор?
И тут его брат начал смеяться. Он смеялся, смеялся и все не мог остановиться.
– Да чтоб я сдох! Иногда все складывается в сто раз круче, чем можно было вообразить! Все, чего мне хотелось, – слегка насолить тебе, вспомнив тебе твою же просьбу. «Если мне когда-нибудь вздумается прикоснуться хоть к одной из них, то сделай одолжение, пусти мне пулю в лоб». Так ты сказал? И до настоящего момента я был уверен, что обломать тебе прыжок будет самой лучшей расплатой. Но теперь… О небо, да я просто обязан оставить тебя в этом теле и посмотреть воочию, как Инсанья сожрет твои мозги!
– Вот и смотри на расстоянии. Притронься к ней еще раз, и я за себя не отвечаю.
Крис развернулся и пошел ко мне. Неужели все обошлось? Неужели теперь этот человек оставит нас в покое? Кор ухмыльнулся и перевел на меня прищуренный взгляд.
– Подумать только, какой я идиот. Только что лишил себя настоящего представления. Намекнул твоей малышке, что неплохо бы пристегнуться у меня в машине. Но интересно, что было бы, если бы она вылетела из машины, пробив головой лобовое, а? Даже страшно представить, как забурлила бы твоя Инсанья!
Крис остановился, как вкопанный. Я выскочила из машины и подбежала к нему, смыкая руки на его шее. Но он словно одеревенел.
– Так ты была пристегнута в его машине? – мрачно спросил он, изучая мое лицо.
– Д-да, а что?
– Тогда откуда этот ушиб на твоем лице? Он ударил тебя? – взволнованно спросил он.
О Господи, неужели этот маньяк треснул меня так сильно, что остался след?
– Крис, пожалуйста, – я вцепилась в него, боясь отпустить. – Не нужно, умоляю тебя. У него оружие…
– Ты ударил ее? – повернулся к брату он.
– Твоя малышка была жутко несговорчивой, что мне остава…
Крис дернулся, как от удара хлыста. Я чувствовала, как сократились мышцы под тканью его рубашки. Его и брата разделял какой-то десяток метров, и я была уверена, что если я отпущу его, то он сможет преодолеть этот десяток за доли секунды, и тогда кто-то из них не уйдет отсюда на двух ногах! Его сумасшедший братец стоял напротив, поигрывая пистолетом.
– Крис, прошу тебя, поехали отсюда! – взмолилась я, вцепившись в него и видя, как плохо он контролирует свою злость.
Он перевел на меня затуманенный взгляд и замер, обводя пальцем мою разбитую щеку, пытаясь справиться с собой. Я притянула к себе его голову и горячо поцеловала, надеясь, что это вытащит его из этого странного взведенного состояния.
– Прошу тебя, любимый…
– Так непривычно, – наконец пробормотал он. – Бояться расстаться с донорским телом.
– Да, береги себя для меня! – забормотала я. – Он того не стоит! Поехали!
– Какая прелесть, fra. Никогда не устану любоваться твоими новыми реакциями. Ты стал такой мягкотелый и уязвимый. Устрица без панциря. Теперь будешь избегать драк и цепляться за этот кусок мяса, потому что он пришелся ей по вкусу? Ну же, давай, поставь меня на место, малыш!
Этот человек делал все возможное, чтобы вывести Криса из себя. Словно хотел отомстить ему за что-то и сейчас искал, с какой стороны цапнуть побольнее. Но я сжала руку Криса и сказала одними губами: «Умоляю, увези меня отсюда». И чары злости и мести мгновенно потеряли над ним власть: Крис распахнул передо мной дверь машины и едва не впихнул меня в салон.
– Нет-нет! Я еще не закончил, fra! – окликнул его брат.
– Иди к черту, Кор, – выругался Крис и сел за руль.
Кор подбежал к нашей машине, положив руку с пистолетом на бампер.
– Мне интересно, что будет с ее Инсаньей, если мы добавим в эту историю немного сильных впечатлений! Детка, ты слышала, что случилось с предыдущей подружкой Криса? – обратился он ко мне, и у меня мгновенно пересохло во рту.
– Кор, шаг назад, или твой прыжок закончится прямо сейчас!
Взревел мотор.
– Спроси у него, что с ней случилось, и узнаешь, почему он так носится с тобой! – ухмыльнулся Кор. – Это его трогательное отношение к тебе куплено ценой жизни другой его подопытной. Ей было примерно столько же лет, как и тебе, малышка! И это очень душещипательная история!
– Черт бы тебя побрал, сукин сын! – Крис нажал на газ, машина дернулась вперед, Кор отскочил, вскидывая руки.
– Боже, только не задави его, – выдохнула я, вцепившись в его плечо.
Крис вывернул руль и дал задний ход, я видела, что он просто в ярости.
– Не так быстро, голубки! Я дарую тебе тело, fra! Но это не значит, что моя Дольче Вендетта отменяется! – хохотнул Кор, не отставая от нашей машины. – Надеюсь, она у тебя такая же впечатлительная, как и узкоглазенькая? Потому что сейчас кое-что отодвинет ее любовь к тебе на задний план! Психическая реабилитация вместо сладких ночей, вот будет обидно, да?!
|
|
|
