Ваше отношение к популяризации секса в подростковых журналах, пропагандирующих секс в громадных количествах?

Очень важно понимание сексуальности, как положительной ценности: Интервью с Игорем Коном

Игорь Семенович, по образованию вы философ и историк, как получилось, что вы стали «главным сексологом» страны?

Мой научный интерес к проблемам сексу­альности был, прежде всего, социологическим. Занимаясь историей западной социологии, я уже в 1950–х гг. познакомился с трудами Кинзи, а затем и с другими подоб­ными книгами. Моя первая статья на эти темы «Половая мораль в свете социо­логии» (1966) была написана по заказу редакции журнала «Советская педагогика». Статья «Секс, общество, культура» в журнале «Иностранная лите­ратура» (1970) была первой и в течение многих лет единственной в СССР попыткой серьезного обсуждения проблем сексуально-эротической культуры. Второй источник моего интереса — тео­рия личности и проблемы молодежи, без учета пола и сексуальности эти сюжеты невозможны. Третий источник — методология общественных наук. Сексо­логия — междисциплинарная область знания, возникшая на пересечении многих наук, биологических и общественных. Моя книга «Введение в сексологию» (1988), которую в СССР не печатали 10 лет, — прежде всего науковедческая. Но это понимали только философы. Для всех остальных она была источником знаний о сексуаль­ности. Таким образом, я оказался заложником собственной книги. Массовый читатель искал и находил в ней совсем не то, что было важно для автора, и я не имел права уклониться от этой роли просветителя.

Ваши первые работы по сексо­логии — своеобразное противостояние официальной точке зрения. В последнее время вопросы пола, сексологии обсуждаются вполне открыто. Не стало ли Вам менее интересно писать об этом?
Не преувеличивайте степень достигнутого. Во-первых, у нас гораздо больше вульгаризации, чем серьезной науки. Во-вторых, против сексологии яростно выступают клерикалы. Мне не раз угрожали убийством, подкладывали под дверь муляж взрывного устройства. Сексология в ­Росcии — дело небезопасное.

Казалось бы, в сексологии сейчас все известно и доступно широким массам. Тем не менее, может быть есть «передний край» сексологии — проблема, которая только начинает разрабатываться?

К сожалению, «широким массам» известно очень немногое. В научном плане интересным и многообещающим мне кажется нейрофизиологическое доказательство посюсторонности любви: с помощью магнитно-ядерного резонанса ученые увидели на экране, какие точки мозга «загораются», когда человек, например, смотрит на фотографию любимой. Это позво­ляет лучше понять взаимосвязь сексуальных и любовных переживаний. Образ оргазма, возникающий на мониторе ЯМР-томографа, можно было бы сравнить с картиной, образующейся в резуль­тате экстатических переживаний творческого или религиозного характера.
В гуманитарных науках интересны иссле­дования разных сексуальных сценариев, которыми люди осознанно или неосознанно руководствуются в своем поведении. ­В нашей стране это направление представлено прежде всего сборником «В поисках сексуальности» под редакцией Е. Здравомысловой и А. Темкиной (2002).

В Ваших работах много исторических сведений о специфике подхода к половому вопросу в нашей стране. Что Вы можете сказать о современной России по сравнению с Западом? С Востоком?

Это не просто «сведения». Книга «Сексу­альная культура в России: Клубничка на березке» (1997) — первая попытка написать систематический очерк истории русской сексуальной культуры с древней­ших времен. Современная Россия в этом плане выглядит грустно. Как показано в моей книге «Подростковая сексуальность на пороге ХХI века» (2001), главные тенденции развития у нас те же, что и на Западе, но они слабо отрефлексированы. У людей зачастую нет самых элементарных сексологических знаний, многие не знают даже, что такое любриканты. Восточная эротология сейчас в моде, но некоторые ее поклонники не понимают, что религиозно-философские трактаты — не учебники по технике секса и не сумма правил, куда что совать. Самое интересное в сексологии — не техника, а ценности.

Как изменилось сексуальное поведение в связи со смешением мужских и женских социальных ролей?

В сфере сексуальности действуют те же законы, что и в общественной жизни. Посте­пенно формируются единые моральные принципы сексуаль­ного поведения, одинаковые для мужчин и жен­щин. Сексуальные отно­шения все чаще понимаются как партнерские, основанные не на господ­стве мужчины над женщиной, а на равенстве и взаимо­понимании. Однако половые и гендерные различия при этом не исчезают. В результате возникают новые сложные проблемы. Например, при репрезентативном опросе взрослых петербуржцев в 1996 г. выяснилось, что сексу­ального удовольствия никогда не испытывают 5% мужчин и 36% женщин. Почему это так и что с этим нужно делать? Простых и гото­вых ответов на эти вопросы нет.

О бисексуальной природе человека открыто стали говорить недавно. Вы освещали этот вопрос. Можно ли связать обраще­ние к би- и гомосексуальному стилю с проблемой перенаселенности Земли? Для любой популяции существует биологические механизмы регулирования численности (пища, пространство, болезни). Может это тоже фактор демографический?

Однополая любовь существовала всегда, отношение к ней конкретного общества зависит не столько от общих законов эволюционной биологии, сколько от исторически изменчивых норм культуры. Биоэволюционные теории гомосексуальности выводят ее именно из необходимости регулирования рождаемости, так что некоторые особи не участвуют в продолжении рода, но помогают своей популяции добывать средства к существованию, выращивать детей и т.д. Но пост­индустриальное общество страдает скорее от снижения рождаемости. Для понимания динамики сексуальной ориентации важнее всего тот факт, что сексуальная активность может быть вообще не связана с рождением детей.

«От любви бывают дети…» (И. Бродский) Биологическая целесообразность оргазма, как положительного подкрепления деторождения для человека очевидна, испытывают ли оргазм животные, высшие приматы?
Оргазм (сексуальное удовольствие) и деторождение возможны друг без друга. Главное в совре­менном понимании сексуальности — уяснение того, что она автономна от репродукции и имеет множество других функций и значений. Высшие животные явно получают удовольствие от спаривания, но многие из них умеют также мастурбировать, а однополые контакты достоверно зафиксированы у 450 видов. Так что и в этом вопросе человек — существо вполне природное.

Ваше отношение к популяризации секса в подростковых журналах, пропагандирующих секс в громадных количествах?

Подростки, которые по самой своей природе гиперсексуальны, нуждаются не в «пропа­ганде секса», а в сексуальном образовании, которое в России, увы, отсутствует. Одни люди делают деньги на издании дешевой эротики, а другие нажи­вают политический капитал на борьбе с сексуальностью. Порнография и борьба за чистоту ­нравов — две стороны одной и той же медали, они порождают и питают друг друга.

Книга, которую Вы сейчас готовите к печати, посвящена особенностям развития и социали­зации мальчиков. Какова ее основная идея?

Это часть моего глобального проекта «Мужчины в меняющемся мире». Речь идет не о сексуальности, а том, как исторически меняется положение и психика мужчин, особенно в условиях современной ломки гендерного разделения труда, женского равноправия. Первая книга «Мужское тело в истории культуры», посвященная репрезентации мужского тела в мировом искусстве, с множеством иллюстра­ций, должна выйти в этом году. Новую книгу «Мальчик — отец мужчины» я собираюсь закончить к ­концу года. Опираясь на научную литературу, я прослеживаю, как и под влиянием каких соци­альных и биологических факторов мальчик становится мужчиной и что это, собственно, значит (ведь «настоящие мужчины» разные).

Интересна Ваша точка зрения на совре­менное сексуальное воспитание детей и подростков в России.

Сексуальность — важнейшая сторона общественной и личной жизни каждого человека. К тому же она заметно молодеет, а многие традиционные формы социального контроля над поведением молодежи утратили свою эффективность. Отсюда — растущее внимание к этой теме мирового (и не только медицинского) сообщества.
Россия из этого мирового культурного поля практически выпала, что имеет катастрофические последствия. У нас на долю тинейджеров приходится 16% всех незапланированных беременностей, которые часто завершаются абортами. Показатели по ЗППП (заболевания, передающиеся половым путем) и ВИЧ среди российских подростков в 1990-х годах были в 100 раз выше, чем в странах Западной Европы, и продолжают ухудшаться.
О необходимости сексуального образования я твержу уже почти 40 лет, но в России меня никто не слышит.