Часть III. Турнир мечников в Заккарии (восьмой месяц 378 года по календарю Мира людей) 5 глава

– И значит, искусственный интеллект… да? Чтобы самолеты могли летать автономно…

Кикуока отвернулся от экрана, посмотрел на Ринко с Асуной и слегка кивнул.

– Конечная цель – сбивать в воздушном бою истребители, пилотируемые людьми. Думаю, нынешние Искусственные Пульсветы будут вполне способны расти, когда мы дадим им подходящую программную среду для роста. Большой вопрос, однако, в том, как они, солдаты без плоти, смогут понять концепцию «войны»… Убийство само по себе – зло, но убивать вражеских солдат на войне необходимо; сейчас Искусственные Пульсветы не в состоянии принять столь парадоксальную мысль, поскольку в их законах нет ни единого подобного указания.

Офицер Сил самообороны поправил очки на переносице и нахмурился.

– Чтобы проверить, насколько законопослушны обитатели Подмирья, мы провели эксперимент «Перегрузка». Конкретно говоря – мы выбрали уединенную деревню и уничтожили достаточно значительную часть посевов и домашних животных, чтобы деревня целиком заведомо не смогла пережить зиму. Таким образом, мы создали ситуацию, в которой, чтобы деревня выжила, им пришлось бы бросить часть жителей и распределить еду между остальными, вынудив, таким образом, людей нарушить Индекс Запретов и убить. Но вместо этого… они предпочли распределить свой мизерный урожай между всеми жителями деревни, от стариков до младенцев; в результате все поголовно умерли от голода до прихода весны. Эти создания почему-то оказались принципиально неспособны нарушать правила и законы, и в результате произошла трагедия. В общем… если они должны стать пилотами машин, несущих оружие, они должны понять главное: «убивать можно». Но что должно произойти, чтобы они это поняли, даже мы не в состоянии вообразить…

Офицер Сил самообороны скрестил на груди сильные руки, высунувшиеся из рукавов юкаты, и покачал головой.

Ринко безуспешно пыталась представить себе сцену, как беспилотные истребители самых разных форм, совершенно не похожие на нынешние, палят из пушек и пускают ракеты, убивая всех подряд, военных и гражданских. Ее руки содрогнулись, она принялась лихорадочно тереть ладонью о ладонь.

– …Вы что, не шутите? Зачем вам нужны ИИ в таком опасном оружии? Пусть будут ограничения – почему не управлять самолетами издалека? Эмм, впрочем… я в принципе не хочу принимать само существование беспилотного оружия.

– Что ж, не могу сказать, что не понимаю ваши чувства. Когда я увидел крупнокалиберные пулеметы на американских беспилотных танках, я возблагодарил бога за то, что сам не живу там, где их применяют. Однако… беспилотная техника – уже необходимость в наши дни; а развитые страны не могут не идти в ногу со временем.

Кикуока поднял палец, точно учитель истории, и продолжил:

– Возьмем для примера страну с крупнейшими Вооруженными силами – Штаты. Их потери во Второй Мировой войне составили четыреста тысяч человек. Но несмотря на то, что погибло так много людей, президент Рузвельт пользовался у народа огромной поддержкой; он пробыл у власти тринадцать лет – четыре срока, – пока не умер от инсульта. Лично мне не нравится, как люди относились к таким вопросам восемьдесят лет назад, но то, что для победы в войне нужно понести потери, было для них вполне естественно.

Из сжатого кулака вверх вылетел второй палец.

– Потом была война во Вьетнаме; тогда было сильное антивоенное движение, которое начали студенты, и президента Джонсона не переизбрали на второй срок. В войне тогда погибли шестьдесят тысяч человек. Под флагом антикоммунизма людей одного за другим посылали в бой, где они умирали. …Потом наступил временный мир, который сейчас называют Холодной войной, и взгляды людей немного изменились… эта эра завершилась падением Советского Союза. Америка, лишившись врага под названием «коммунизм», вступила в «войну с терроризмом» – чтобы поддержать свою военную промышленность, глубоко интегрированную в экономику страны.

Кикуока поднял третий палец; он говорил быстро, без запинки.

– …Но на этом поле боя граждане страны уже не приемлют гибель своих солдат. Во время Иракской войны в начале века погибло около четырех тысяч американских солдат, которых туда отправили, и одно это подорвало доверие к администрации Буша. Конечно, были и другие факторы – так или иначе, его популярность упала. Вполне ожидаемо, что поддерживаемый им кандидат-республиканец Маккейн проиграл демократу Обаме, который обещал полностью вывести войска из Ирака. Иными словами…

Он опустил руку, коротко вдохнул и подытожил свой долгий монолог:

–...Общественное мнение в Америке считает, что в наши дни люди не должны участвовать в войнах. Однако они не могут прекратить вкладывать деньги в этот сладкий кусочек бюджета под названием «расходы на оборону». И это изменило будущее войн – теперь это будут войны «беспилотники против людей» или «беспилотники против беспилотников».

– …Я могу понять положение американцев, но можем ли мы принять такое – другой вопрос, – сказала Ринко и кивнула; сама мысль об использовании беспилотной техники для ведения войны без потерь ее раздражала. Продолжив сверлить Кикуоку взглядом, она спросила:

– Зачем вы, офицер Сил самообороны, участвуете в этой дурацкой гонке вооружений? Или исследования RATH с самого начала затеяли военные?

– ЧТО ВЫ, КАК МОЖНО?! – необычным для себя громким голосом отверг это предположение Кикуока; но тут же на его лицо вернулась привычная улыбка, и он картинно развел руками.

– Правильнее будет сказать – мы отправились в океан, чтобы спрятаться здесь от американской армии. Базы на Большой земле у них как на ладони. …А что касается вопроса, зачем мы с такой безумной скоростью разрабатываем беспилотное вооружение… на него не так-то легко ответить. Это все равно что спросить у Каябы-сэнсэя, почему он создал SAO; хотя, думаю, вас такой ответ не устроит?

– Разумеется, – с непроницаемым лицом ответила Ринко. Кикуока улыбнулся широкой неестественной улыбкой и пожал плечами.

– Прошу прощения за грубость – я не должен был этого говорить. Так вот… главная причина, если по-простому – сейчас в Японии слишком слабые оборонительные технологии.

– Оборонительные… технологии?

– Полагаю, можно сформулировать это как разработку и производство оружия с нуля. Однако, естественно, мы не экспортируем его. Что касается производителей – даже если они вложат в разработку огромные средства, вряд ли они смогут рассчитывать на серьезную прибыль, ведь их единственный покупатель – Силы самообороны. В конечном итоге мы вынуждены были приобрести новейшее оборудование у американцев и заняться совместной разработкой. Но, если говорить прямо… эта «совместная» – одно лишь название.

Офицер Сил самообороны поправил ворот юкаты, скрестил руки на груди и продолжил объяснять с горечью в голосе.

– Возьмем, к примеру, истребители поддержки, которые у нас сейчас стоят на вооружении. Эти самолеты разработаны совместно с американцами; но на самом деле они скрыли от нас свои новейшие технологии и при этом получили новейшие технологии, созданные Японией. А оружие, которое мы покупаем, – на что оно годится? У новейших купленных нами истребителей, похоже, вынули мозги – программное обеспечение. От американцев это выглядит почти как «радуйтесь, что мы вообще вам даем хоть какие-то технологии»… хм, мне не следовало говорить на эту тему, я всегда начинаю ворчать, когда до нее добираюсь.

Лицо Кикуоки скривилось; он сел на край консоли и, закинув ногу за ногу, принялся качать гэта на кончиках пальцев.

– Вся эта ситуация давно уже кажется опасной нам – группе офицеров Сил самообороны и молодых сотрудников мелких и средних фирм-производителей оружия. Можем ли мы и дальше полагаться на Америку в том, что касается самых основ нашей обороноспособности? Это чувство опасности и послужило движущей силой для создания RATH, компании, которая должна разрабатывать полностью японские технологии. Это все, на что мы надеялись.

Конечно, слова Кикуоки достойны уважения, но насколько им можно доверять? С этой мыслью Ринко вгляделась в темные глаза за очками в черной оправе. Однако в глазах офицера не отражалось ровным счетом ничего, как будто они сами были частью очков.

Ринко перевела взгляд на Такеру Хигу, сидящего рядом с Кикуокой.

– …А ты, Хига-кун, тоже ради этого стал участвовать в этом проекте? Я и не подозревала, что тебя так заботит национальная безопасность.

– Нет, – и Такеру Хига застенчиво поскреб в затылке. – Мои мотивы… в общем, чисто личные, типа. Когда я учился в Корейском университете, у меня был друг. Его отправили служить в Ирак, и там он погиб от бомбы террориста-смертника. В общем… даже если в этом мире останутся войны, я надеюсь, что по крайней мере люди не будут умирать из-за этого идиотизма.

– …Но вот этот вот господин из Сил самообороны желает, чтобы ваша технология беспилотников принадлежала только Силам самообороны, не так ли?

– Да, Кику-сан говорил уже, что, конечно, в далекой перспективе сохранить монополию на эту технологию невозможно, но что монополия – не главная цель, а важно быть на шаг впереди всех… вот как-то так, типа.

Кикуока нахмурился, услышав столь прямые слова Хиги. И тут Асуна, слушавшая разговор трех взрослых молча, сказала своим красивым, но холодным голосом:

– Вы ведь не излагали ваши прекрасные идеалы Кирито-куну, я угадала?

– …Почему ты так решила? – Кикуока склонил голову набок; Асуна продолжала смотреть на него, не отводя взгляда.

– Если бы вы рассказали все это Кирито-куну, он ни за что не согласился бы вам помогать. Потому что в ваших словах есть один большой изъян.

– …И какой же?

– Права искусственного интеллекта.

Услышав эти слова, Кикуока шевельнул бровями и нахмурился.

– …Нет, мы действительно не говорили Кирито-куну того, что рассказали вам сейчас, но всего лишь из-за того, что нам не представилась возможность. Он ведь тоже реалист до мозга костей, не так ли? Иначе ему не удалось бы пройти SAO.

– Вы по-прежнему не понимаете. Если Кирито-кун поймет, что на самом деле творится в Подмирье, он будет просто в ярости на того, кто этим заправляет. Для него мир, в котором он находится, и есть реальность. Он не воспринимает его как виртуальный мир и виртуальную жизнь… и поэтому ему удалось пройти SAO.

– Не понимаю. Искусственные Пульсветы не имеют тел, не имеют плоти. Почему ты считаешь, что это настоящие живые существа?

В глазах Асуны читалась жалость… да нет, похоже, она считала, что взрослые перед ней действительно заслуживают жалости. Она медленно ответила:

– …Я могу объяснить, но вы вряд ли поймете… В городке на пятьдесят шестом уровне Айнкрада я сказала ему ровно те же слова, которые вы сейчас сказали мне. Там был босс, которого мы обязательно должны были одолеть, и для этого мы хотели использовать NPC… жителей деревни, управляемых ИИ. Кирито-кун заявил тогда, что делать так ни в коем случае нельзя, что NPC живые и надо искать другие способы. Ребята из моей гильдии смеялись над ним… но в итоге он оказался прав. Пусть они Искусственные Пульсветы, копии, которые вы штампуете на конвейере, – Кирито-кун ни за что не будет помогать использовать их как инструменты, чтобы они убивали друг друга на войне. Ни за что.

– …Не могу сказать, что я не понимаю твоих слов. Искусственные Пульсветы действительно имеют ровно такие же умственные способности, как и мы, люди. В этом отношении – верно, они живые. Однако здесь вопрос приоритета. Для меня жизни сотни тысяч Искусственных Пульсветов дешевле жизни одного офицера Сил самообороны.

Этот спор никогда не разрешится, подумала Ринко. Обладает или нет правами искусственный интеллект – у такого вопроса простого решения нет и не будет, даже если появится настоящий «восходящий ИИ» и даже если дебаты займут много лет.

Ринко была не вполне уверена, что она сама на этот счет думает. Логика ученого и реалиста говорила, что клонированные души нельзя считать живыми существами. Но что сказал бы на этот счет он? Он, стремившийся создать «иное место, другой мир», создавший его и не вернувшийся обратно?..

Поймав наконец разбегающиеся мысли, Ринко разбила повисшее молчание.

– Кстати, а почему так уж необходимо участие в этом Киригаи-куна? С ним появился риск утечки информации, тогда почему он?..

– …Ну конечно, мы же изначально завели этот разговор, чтобы все объяснить. Я отвлекся и чуть не забыл, о чем мы собирались говорить.

Кикуока, словно пытаясь уйти от вцепившегося в него взгляда Асуны, улыбнулся, откашлялся и продолжил:

– Почему обитатели Подмирья не могут нарушить Индекс Запретов… это какая-то проблема с конструкцией Светового куба, где мы держим Пульсветы, или же ключ лежит в их воспитании? Такая у нас была дискуссия. Если первое, нам следует обсудить, как изменить среду; если же второе, мы можем на это как-то повлиять. Мы решили провести эксперимент: кого-то из наших сотрудников, реального человека, отправить в STL, полностью заблокировав память, чтобы он стал маленьким ребенком. И позволить ему расти в Подмирье, чтобы посмотреть, будет ли он вести себя так же, как Искусственные Пульсветы.

– Е… если так сделать, это не повлияет на мозг подопытного? Если его жизнь начинается заново… у него не будет потом проблем с памятью?

– Никаких… Пульсветы способны хранить воспоминания полутора сотен лет жизни, я ведь уже говорил это. Почему это настолько больше, чем люди реально живут, мы не знаем… если верить Библии, во времена Ноя люди жили сотни лет; возможно, это и имелось в виду. Ну и главное: я сказал «позволить расти» – на самом деле дать расти всего лишь до десятилетнего возраста; нам этого достаточно, чтобы понять, способен ли он нарушить Индекс Запретов. Разумеется, приобретенные там воспоминания тоже должны заблокироваться, так что в реальность он вернулся бы ровно таким же, каким ушел.

– …И результат?..

– Мы использовали в качестве подопытных восемь сотрудников, отправили их в Подмирье и позволили расти в самых разных условиях. В итоге… невероятно, но ни один из них так и не нарушил Индекс Запретов до десятилетнего возраста. Результат оказался скорее обратным тому, на который мы рассчитывали… они все были более заторможенные, чем Искусственные Пульсветы, и не любили выходить из дому. Они не проявляли любопытства к своему окружению. Мы пришли к выводу, что причиной было ощущение дискомфорта.

– Ощущение дискомфорта?

– Даже если мы заблокировали их настоящие воспоминания, это не значит, что мы их полностью стерли. Иначе они никогда бы не вернулись к нормальному состоянию. В любом случае, реакции тела определяют не «знания», а «инстинкты», из-за чего исследователи и не могли привыкнуть к Подмирью. Каким бы реалистичным оно ни было, в конечном счете оно такое же, как виртуальные миры, создаваемые «Семенем». Возможно, входя туда, люди чувствовали, что там все движения чуть-чуть не такие, как в реальности. У меня самого было примерно такое же неуютное ощущение, когда я в первый раз надел нейрошлем для участия в закрытом бета-тесте SAO.

– Это из-за чувства силы тяжести, – коротко заметила Асуна.

– Силы тяжести?..

– Исследования чувства гравитации и равновесия шли немного медленнее, чем зрения и слуха. Большинство визуальных сигналов, поступающих в наш мозг, дополняются ощущением силы тяжести; поэтому, пока к новой гравитации не привыкнешь, не сможешь передвигаться свободно.

– Ну да, в нормальных условиях-то мы привыкли, – согласился Кикуока и щелкнул пальцами. – Если мы хотим повторять наши опыты, мы обязательно должны в первую очередь научиться двигаться в виртуальном пространстве; это мы в конце концов осознали. Но это вопрос не дней или месяцев, а лет. Думаю, теперь вы понимаете. Именно поэтому мне был нужен человек, которому виртуальные миры привычны.

– …Погодите-ка, – вновь перебила Асуна твердым голосом. – Вы имеете в виду трехдневное непрерывное погружение, о котором рассказывал Кирито-кун? …Но Кирито-кун говорил, что максимальный уровень FLA – три раза, так что он провел там десять дней. Вы лгали ему? На самом деле это было десять лет?..

Кикуока и Хига, пронзенные наэлектризованным взглядом девушки, встревоженно опустили глаза.

– Приношу свои извинения на этот счет; имела место ошибка со стороны сотрудников отделения в Роппонги. Я дал им указания скрыть всю информацию об уровне ускорения…

– Все намного хуже, чем вы сейчас говорите! Вы потратили десять лет жизни души Кирито-куна. Если из-за этого сорвется его лечение, я вам этого никогда не прощу.

– Не сочти это за оправдание, но мы с Хигой-куном отдали эксперименту более двадцати лет каждый… и десять лет, которые провел там Кирито-кун, – это гораздо меньше, чем у многих Пульсветов наших сотрудников.

– Так что, он что-то натворил против этого Индекса Запретов, пока рос в Подмирье? – не выдержав, вмешалась Ринко. Кикуока, улыбнувшись, энергично покачал головой.

– Строго говоря, нет; однако могу сказать, что результаты оказались лучше, чем я ожидал. С самого юного возраста Кирито-кун проявлял невероятное любопытство и непоседливость, много раз он был на грани нарушения Индекса Запретов – разумеется, если бы его Пульсвет действительно нарушил Индекс Запретов, это значило бы, что Искусственные Пульсветы дефектны, что меня бы не обрадовало. Однако мы продолжали наблюдение, и, когда он провел внутри около семи лет… наш Хига-кун заметил кое-что интересное.

Дальше продолжил уже Хига.

– Изначально я был против участия Киригаи-куна в эксперименте, как по этическим соображениям, так и по соображениям безопасности; но когда я обнаружил эту вещь, должен сказать, я был впечатлен интуицией Кику-сана, типа. Мы оцифровали значимость нескольких положений Индекса Запретов и постоянно проверяли шансы их нарушения для каждого жителя. У Искусственных Пульсветов мальчика и девочки, больше других общавшихся с Киригаей-куном… с Кирито-куном, появилась повышенная вероятность нарушить Индекс Запретов.

– Э?.. То есть…

– То есть Кирито-кун, характер и воспоминания которого из реального мира были заблокированы, влиял на поведение Искусственных Пульсветов возле себя. Говоря простыми словами, его непоседливость распространилась на окружающих, или что-то вроде того.

Ринко заметила, что после этих слов Хиги на губах Асуны появилась легкая улыбка. Возможно, для Асуны такое описание было вполне знакомо и понятно.

– …Сейчас мы не в состоянии полностью понять, почему Искусственные Пульсветы не нарушают правила. Не исключено, что это связано с какими-то конструктивными особенностями Светового куба, но мы полагаем, что тщательному анализу этого вопроса не следует уделять слишком много времени. Нам вовсе не требуется решить проблему полностью; нам нужно всего одно исключение, настоящий «высокоадаптивный искусственный интеллект», понимающий концепцию «расстановки приоритетов правил», – тогда мы его клонируем, и это будет уже результат.

– Мне не очень нравится такой ход мыслей… но раньше подобные методы приводили к прорывам, я полагаю? – заметила Ринко, потом, переведя дыхание, поинтересовалась у Хиги: – И что, получили вы это исключение?

– Да, одно такое было у нас в руках. Та девочка, которая была ближе всех к Кирито-куну, перед самым концом эксперимента наконец нарушила Индекс Запретов, причем совершила очень серьезное преступление – «проникновение в запретную зону», типа. Изучив записи, мы обнаружили, что в запретной зоне в это время погиб другой Искусственный Пульсвет, и девочка это видела. Скорее всего, она хотела его спасти, а это значит – она ставила жизни других выше Индекса Запретов, типа. Это и есть адаптивность, которая нам нужна. Да, это, конечно, совершенно не то, что применение оружия, «убийство вопреки этике», – такая вот ирония судьбы.

– «Было в руках», ты сказал?

– Эх… да. К сожалению… брильянт попал к нам в руки, а мы не смогли его удержать…

Хига сник и, качая головой, пояснил:

– …Как я уже говорил, Подмирье ускорено в тысячу раз по сравнению с реальным миром. Следить за ним в реальном времени невозможно, поэтому мы берем наши записи, нарезаем их на кусочки, и целая толпа наших сотрудников не спеша их просматривает. Однако при этом неизбежна большая задержка реакции по меркам внутреннего времени. Мы остановили сервер сразу же, как только узнали, что девочка нарушила Индекс Запретов; мы хотели физически извлечь Световой куб, чтобы сохранить ее Пульсвет… к тому моменту внутри прошло примерно двое суток. Мы были потрясены, когда выяснили, что за эти два дня Церковь Аксиомы доставила девочку в столицу и применила к ее Пульсвету какую-то коррекцию.

– Ко… коррекцию? Вы дали такую большую власть тем, за кем наблюдаете?

– Это не так… по-видимому. В Подмирье есть некая форма власти – те, кто поддерживает там закон и порядок; самая большая власть у священников Церкви Аксиомы, которые могут пользоваться высокоуровневыми системными командами – они их там называют «Священными искусствами», типа. Возможно, они не только умеют управлять продолжительностью жизни, но и обнаружили какой-то черный ход в систему, о котором мы не знаем. Ладно… подробные данные я найду позже. О прошлом этой «Алисы» и о том, какова сейчас у тамошних обитателей вероятность нарушения Запрета.

– Алисы?.. – пробормотала Асуна, резко подняв голову. Ринко тоже начала понимать смысл этого термина. Это имя упоминалось раньше – акроним, относящийся к «высокоадаптивному искусственному интеллекту», который стремились получить Кикуока и Хига.

Кикуока, видимо, заметил сомнение женщин; он кивнул и ответил:

– Да. Так звали ту самую девочку, которая была вместе с Кирито-куном и еще одним мальчиком. Имена обитателей Подмирья выбираются случайным образом, так что мы действительно сильно удивились такому совпадению, когда узнали, что девочку звали Алисой. Потому что точно так же называется концепция всего проекта, осуществляемого компанией RATH.

– Концепция?

– Высокоадаптивное автономное существо с искусственным интеллектом, «Артифишел Лейбил Интеллидженс Сайбернетик Экзистенс». Первые буквы слов «A.L.I.C.E.»… Вся цель нашего исследования – чтобы фотонные облака в Световом кубе стали «Алисой». У нас это называют «алисизацией».

Поделившись этой тайной, подполковник Сейдзиро Кикуока улыбнулся труднопонимаемой улыбкой и торжественно произнес:

– Добро пожаловать в проект «Алисизация».

К оглавлению

 

Глава 3

…Ты создал столько бесполезных вещей.

Несмотря на то, что установка была разработана с помощью предоставленных ею данных, Ринко Кодзиро могла лишь пораженно смотреть.

В соседней комнате, отделенной толстой стеклянной стеной, стояли два громадных, почти до потолка, прямоугольных объекта. Серо-серебристый блеск покрытия из некрашеного алюминия придавал установкам «механический» вид. Они были намного, намного больше, чем высокотехнологичный Медикубоид, и несоизмеримо больше, чем нейрошлем.

Разумеется, имелся и логотип производителя – точнее, простая английская надпись «Soul Translator» на боку, а выше – крупная цифра. На левой машине была цифра 4, на правой 5. Наконец-то я вижу настоящий «Транслятор души». Больше десяти секунд Ринко неотрывно смотрела на установки; наконец нахмурилась и прошептала:

– Четыре… это значит, четвертая машина… да, а вон та – пятая?..

Как-то по-другому объяснить цифры было невозможно; однако других машин в чистой комнате по ту сторону стекла не было. Ринко склонила голову чуть набок и тут же услышала справа от себя тихий голос, который объяснил:

– Экспериментальная модель номер один находится в штаб-квартире в Роппонги, она связана со спутником. Модели два и три здесь, на «Океанской черепахе», но отсюда вы их не увидите, они в нижней шахте. Точнее сказать… последним моделям, четвертой и пятой, не нашлось места там, и поэтому их поместили сюда, в верхнюю шахту.

Эти слова произнес человек, который привел Ринко и Асуну сюда. Это был не Кикуока, не Хига, не старший лейтенант Наканиси и вообще не мужчина. Снежно-белая униформа, облегающая высокую, стройную фигуру, туфли на невысоком каблучке, шапочка медсестры на голове – словом, сиделка.

Почему-то Ринко подумала, зачем вообще здесь нужна сиделка, но вспомнила, что здесь все-таки большой корабль, а значит, должен быть медицинский персонал, в том числе и такого рода.

Медсестра носила очки без оправы, ее волосы были заплетены в косу. Быстро потюкав пальцами по планшетнику в руке, она протянула его Ринко. На дисплее была общая схема «Океанской черепахи». Кончиком пальца с ровным маникюром медсестра стала показывать на плане и одновременно объяснять:

– В центре пирамиды находится стабилизирующая труба диаметром двадцать метров и длиной сто, она называется «Главная шахта». Эта труба поддерживает все этажи корабля, а ее стены защищают важнейшие помещения. Внутри нее размещены все органы управления кораблем – хребет проекта «Алисизация»… и здесь же находятся четыре установки STL и Кластер Световых кубов.

– Мммн, это план верхней части, да? А что в нижней?

– Вся конструкция разделена в средней части на верхнюю и нижнюю половины. Между ними титановая переборка. То, что выше нее, называется верхней шахтой, то, что ниже – соответственно, нижней. Сейчас мы находимся во «Втором центре управления» в верхней шахте. У нас его называют «Субцен».

– Понятно. А первое помещение, куда нас отвели, «Главный центр управления» в нижней шахте, называется «Главцен», да?

– Потрясающе точный ответ, профессор Кодзиро, – улыбнулась медсестра.

Ринко неловко улыбнулась в ответ и повернулась влево.

Там молча стояла Асуна Юки, положив ладони на стеклянную стену и пристально вглядываясь в машину №4 по ту сторону. Точнее, вглядывалась она в паренька, лежащего на кровати рядом с этой машиной.

Под белой больничной пижамой к его телу прижималось множество электродов, к левой руке был прикреплен микроинъектор. Все, что выше плеч, было скрыто от глаз установкой STL, но Ринко понимала, что это и есть Кадзуто Киригая, которого Асуна искала.

Асуна продолжала неотрывно смотреть на Кирито, не замечая взгляда Ринко; наконец ее длинные ресницы опустились, и она что-то еле слышно прошептала. В уголках глаз родились крохотные капельки и задрожали, грозя в любой момент сорваться.

Ринко очень хотелось как-то утешить находящуюся в таком состоянии Асуну, но, прежде чем она успела что-то сказать –

– Все хорошо, Асуна-сан. Киригая-кун непременно поправится.

Эти слова с ноткой удивления в голосе произнесла медсестра в очках. Потом она подошла к Асуне – Ринко пришлось сделать шаг назад – и потянулась рукой к плечу девушки. Однако Асуна резко развернулась всем телом, будто избегая прикосновения, и, стерев слезы кончиками пальцев, ответила почему-то чуть вызывающем тоном:

– Ну разумеется. Но… почему вы здесь, Аки-сан?

– Э?.. Вы что, знакомы? – недоуменно спросила Ринко, и Асуна кивнула.

– Мм. Аки-сан – медсестра в больнице Тиёда-ку. А вот что эта женщина делает в океане за островами Идзу, я не знаю.

– Разумеется, я здесь, чтобы заботиться о Киригае-куне.

– Так где вы работаете на самом деле? Или вы как Кикуока-сан? Только маскируетесь под медсестру?

Медсестра по фамилии Аки невозмутимо выдержала пристальный взгляд Асуны; потом, чуть улыбнувшись, расслабила плечи.

– Ну что вы. Я не как тот дядюшка, я настоящая медсестра. У меня диплом национального образца. Однако институт, который я закончила, называется «Главная Токийская академия медсестер Сил самообороны».

– …Охотно верится, – кивнула Асуна. Ринко тут же спросила:

– Ну а я ничего не понимаю… кто в конце концов эта Аки-сан?

– Настоящая медсестра, по-видимому, но не только, – ответила Асуна и, повернувшись к Ринко, быстро стала объяснять: – Если она закончила академию медсестер при Силах Самообороны, она и работать должна в госпитале Сил самообороны. Однако во время происшествия с SAO Аки-сан работала в больнице Тиёда-ку; это означает, что ее туда устроил Кикуока-сан… я права?

– Потрясающе точный ответ, Асуна-сан, – с улыбкой повторила медсестра Аки то же, что раньше сказала, обращаясь к Ринко. Асуна продолжала сверлить взглядом высокую и стройную медсестру, потом наконец ужалила снова:

– Есть еще кое-что. Я тут прочла недавно, что все, кто поступает в академию медсестер при Силах самообороны, с армейской точки зрения ничем не отличаются от курсантов других военных академий. Раз так, Аки-сан не только медсестра, но и –

Медсестра Аки сделала жест правой рукой, будто говоря Асуне «можешь не продолжать»; затем поднесла руку к голове и отдала честь –

– Сержант второго класса Нацки Аки! Ответственная за поддержание жизни Киригаи-куна! …Как-то так.

Медсестра, она же сержант Сил самообороны, победно подмигнула; Асуна с сомнением смотрела ей в лицо, потом наконец вздохнула и опустила голову.

– Приятно познакомиться.

Она вновь отвернулась к установке STL №4, отделенной от нее стеклянной стеной, и жадно вгляделась в юношу на трехметровой гелевой кровати.

– …Ты обязательно должен вернуться, Кирито-кун, – прошептала она, и слезы все-таки закапали с глаз. Медсестра Аки веско кивнула и на этот раз положила левую руку Асуне на плечо.

– Ну конечно. Даже сейчас Пульсвет Кирито-куна активно работает, участвует в лечебном процессе. Нейронная сеть уже успешно восстановлена, и он совсем скоро придет в себя. И еще… этот паренек ведь и есть герой, прошедший SAO, верно?

От этих слов грудь Ринко прострелило острой болью. Она сделала глубокий вдох, сглотнула и, встав рядом с Асуной, тоже принялась вглядываться в громадную установку за стеклом.

⇐ Предыдущая123456789Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: