 |
Уровни женской власти и уровни отношений 9 глава
|
|
|
|
— Ты похожа на ребенка, который наконец-то получил желанную игрушку! Я понял, что чувствует Дед Мороз, исполняя желания! И мне даже понравилось это чувство, так что готов подарить тебе весь мир!
— Мир пока не нужен, достаточно тебя! — ответила я смеясь. — Хотя я подумаю над твоим предложением!
— Я чувствую, что тебе не терпится похвастаться подарком. Так что пора собираться на бал! — И Марк пошел отдавать распоряжения насчет экипажа.
«Скорее, тебе самому не терпится всем продемонстрировать свою щедрость и услышать панегирики в свой адрес, — подумала я, — и еще раз убедиться, что тебя ценят!»
Глава 18
Сюрпризы и еще раз сюрпризы
Мужчине важно чувствовать, что его ценят. Убедилась я в этом на следующий день. Мне позвонил одни из наших партнеров по работе и на мой банальный вопрос: «Как дела?» — надрывным голосом пожаловался, что его не ценят. Это был действительно крик души! Я тут же решила написать Матвею письмо, как мне нравится носить бирюзовое колье.
«Пора подводить отношения к логическому концу, — размышляла я, — мы встречаемся почти год».
Вчера все было замечательно! После ресторана мы поехали в особняк Кочубея в Пушкине. Особняк давно превратили в элитную гостиницу, сохранив и отреставрировав дворцовые интерьеры. Выбрав комнату во французском стиле, я спросила, можно ли привезти свои вазы и свой проигрыватель, зажечь свечи и заказать шампанское и фрукты в номер. Персонал явно был заинтригован моими пожеланиями.
Перед ужином я заехала и еще раз полюбовалась своими приготовлениями. В чашах с водой плавали срезанные головки роз и свечи, кровать была застелена темно-бордовыми шелковыми простынями, воздух был наполнен ароматом жасмина (было непросто найти специальные французские духи для помещений), лежал диск французской музыки.
|
|
|
«Интересно, для какого мужчины столько приготовлений?» — читался в глазах персонала вопрос. И я надеялась, что появление Матвея их не разочарует!
— Куда ты меня везешь? — спросил Матвей, когда корабль причалил и мы сели в машину.
— Во Францию! — спокойно ответила я.
— Я же не взял загранпаспорт! — заволновался Матвей.
— Я пошутила. Мы едем в Пушкино, но на французскую ночь.
— И что меня ждет?!
— Игры Маркизы де Помпадур!
— Я не говорю по-французски! — предупредил Матвей.
— Же тем! Это все, что ты должен знать!
— А что это значит? — осторожно поинтересовался он.
— Я тебя люблю! — перевела я, внутренне испугавшись, что Матвей не включится в игру.
Но, видно, слова любви на других языках не воспринимаются столь серьезно и ничего не значат, и мужчине легче сказать «я тебя люблю» на трех иностранных языках, чем на родном.
Поэтому Матвей легко повторил:
— Же тем!
За уроком французского мы доехали до Пушкина быстро — так как было уже около полуночи, машин было немного.
В гостинице я попросила Матвея заполнить бланки, а сама, быстро поднявшись в номер, зажгла свечи и включила французский шансон. Войдя в номер, Матвей несколько секунд стоял ошеломленный.
— Открой, пожалуйста, шампанское, — попросила я и исчезла в ванной. Надев роскошное черное кружевное белье, пояс и чулочки, я сверху накинула черный шелковый халат и натянула темный парик со стрижкой каре. «Настоящая француженка», — подумала я и черным карандашом нарисовала себе кокетливую мушку на щеке. Образ был завершен.
— Ты уже изучил три любимые вещи француженки?— спросила я Матвея, выйдя из ванны.
— Какие? — прищурившись и разглядывая меня, спросил Матвей.
— Шампанское до и кофе после!
— Мы выпьем вместе! — И Матвей, отпив глоток, притянул меня к себе и, целуя в губы, поделился со мной шампанским. Он хотел продолжить меня целовать, но я, сделав громче музыку, начала танец. Достав красный перьевой веер из-за пояса, я стала нежно поглаживать им Матвея. Матвей схватил меня в объятия и, прошептав: «Же тем», сорвал с меня трусики и сам стал ласкать меня веером. Прикосновение прохладных шелковых простыней и мягкие поглаживания веером уносили меня к морю наслаждения... Потом мы лежали, обнявшись, и я в глубине души ждала, что сейчас Матвей признается мне в любви и, может, сделает предложение, но тщетно, главных слов я так и не услышала.
|
|
|
— Главных слов я гак и не услышала, — с грустью произнесла я, вернувшись с бала. Тетушка подняла бровь, ожидая продолжения рассказа.
Бал превзошел все ожидания! Блеск бриллианта усиливал блеск моих глаз, и все мужчины стремились очутиться рядом со мной. Марк шептал, что желание других мужчин делает меня еще более желанной для него. И, порхая от одного кавалера к другому, слушая скрипку в домашнем театре Юсуповых, я втайне надеялась, что Марк найдет подходящий момент и, при- знавшись, мне в любви, сделает предложение. В конце бала во внутреннем дворике Юсуповского дворца был устроен роскошный фейерверк. Все гости вышли на улицу, и Марк, обняв меня сзади, тихонько целовал в ушко, но не произносил ни слова! Может, он решил, что обстановка неподходящая, или он еще не готов?
— Я думаю, что вряд ли ты придумаешь разумное объяснение. Когда мужчина хочет — он делает! Почему так трудно это принять, почему тебе так нравится тешить себя иллюзиями и находить сотни оправданий его бездействию? — резко отчитала меня тетушка.
— Хорошо, и что мне делать? — растерянно спросила я, уже собираясь разреветься.
— Только не плачь, — примирительно сказала тетя. — В принципе, ты права, сделать предложение для мужчины трудный шаг! И любой из них понимает, что, как только наденет тебе кольцо, вся ответственность за ваше будущее ляжет на его плечи. Встречи ведь ни к чему не обязывают. Не зря женщины издавна избегали интимной связи до брака. Недоступность усиливала желание мужчины и рождала стремление скорее повести ее под венец.
— Все, я запуталась окончательно! Вы же говорили — 3-6 встреч, а то мужчина перегорит. А теперь вы говорите, что первая ночь с мужчиной только после свадьбы.
|
|
|
— В идеале, моя девочка! Мужчины, как ты помнишь, медлительные создания, и так же как необходимо время для принятия решений, им необходимо время для того, чтобы влюбиться. Женщина может с первого взгляда определить и почувствовать, что это ее мужчина, а мужчине необходимо время, причем время без секса, — три месяца минимально, чтобы в нем проснулись чувства. Такой своеобразный испытательный срок — на что он способен. В следующий раз ты постараешься отдаться мужчине только в первую брачную ночь.
— В следующий раз? — все еще пытаясь разобраться, что происходит, спросила я.
— Просто Марк не твой мужчина, и я позволила тебе провести с ним ночи.
— Не мой мужчина?! — Я даже растерялась от неожиданности. — И весь этот год я посвятила отношениям не с моим мужчиной? Зачем? — Я вопросительно смотрела на тетушку.
— Чтобы ты научилась, как правильно строить отношения со значимым для тебя человеком! Потому что, когда ты встретишь свою вторую половину, у тебя не будет права на ошибку!
— И когда я встречу того, кто мне предназначен? — осторожно поинтересовалась я.
— Когда ты познаешь всех, тогда ты можешь встретить единственного, предназначенного тебе миром, — загадочно ответила тетушка.
— Господи, тысячи женщин встречают единственного легко и просто, почему у меня все связано с такими трудностями?
— Кому многое дано, с того многое спрашивается, — философски заметила тетушка и продолжила: — А почему ты считаешь, что многие женщины живут с единственным? Они просто остаются с тем первым, кто обратил на них внимание, а потом всю жизнь мечутся в поисках недостижимого счастья. Они соглашаются на суррогат счастья, вместо того чтобы искать истину. У нас всегда есть выбор, и только женщина ответственна за то, в каком мире она живет. — Тетушка сделала небольшую паузу и уже более будничным тоном продолжила: — И создание этого мира начинается со звона свадебных колоколов. Так что вернемся к замужеству, точнее, к получению предложения!
|
|
|
Ты должна довести Марка до предложения, а потом примешь решение, что делать дальше. Ведь я тоже могу ошибаться, может, это именно твой мужчина.
— Пока я в этом уверена! — горячо кинулась я в защиту своего романа.
— Пока я в этом уверена! — твердо ответила я на Аниськин вопрос, хочу ли я замуж за Матвея. Проводив его в Москву, я тут же бросилась к подруге показать подарок и поплакаться, что предложения не последовало.
— А может, это все ерунда! И не нужно никакого замужества! Будете встречаться раз в неделю, и всем будет удобно, — с сомнением в голосе предложила Аниська. — Может, гражданский брак — лучшая альтернатива?
— Для мужчины — да! — скривилась я. — Его кормят, о нем заботятся, рубашечки ему стирают, занимаются с ним любовью, как мы теперь понимаем, дают ему энергию для достижения его целей. А что мужчина? В один прекрасный момент он исчезает из твоей жизни, иногда даже забыв сказать «спасибо». Он получает все, а ты остаешься ни с чем. Если бы ты была его официальной женой, ты могла бы претендовать на 50% того, что он заработал благодаря тому, что ты была рядом, а так…
— Слушай, — вдруг прозрела Аниська, — так это же моя история с Виталиком. Когда мы встретились, ему было двадцать пять, а мне двадцать четыре. Помнишь, он работал расклейщиком рекламных плакатов. Через три месяца он переехал ко мне, я отвела его к своему стилисту, выбрала ему одежду, вдохновляла и поддерживала, ввела в тусовку, через три года он открыл рекламное агентство, купил машину, квартиру и, гордый, переехал туда один. И что? Ему двадцать девять — он молод и богат, мне двадцать восемь — я, конечно, еще не старушка, но в то же время и не юная девочка, и все мужчины аккуратно интересуются — была ли я замужем. А я вроде бы и посвятила четыре года мужчине, и что? Конечно, я сама достаточно зарабатываю, но так приятно сбросить с себя ответственность.
— Ты права, в этом-то вся и проблема, что без штампа в паспорте мужчина не признает свою ответственность за женщину, не берет на себя обязательства и не готов делиться с ней своими достижениями. Но самое печальное, что мы сами позволяем им так себя вести. Мужчины таковы, какими мы им позволяем быть, пришла я к заключению, и вдруг меня осенило: — Может, устроить какую-нибудь провокацию?
— Придется устроить провокацию! — Тетушкины глаза подозрительно заблестели.
— Какую? — лениво спросила я, совсем приуныв.
— Если мужчина через год ваших отношений не делает тебе предложение, пора переходить к решительным действиям, — объявила тетушка.
— Почему именно год? — все еще потерянно поинтересовалась я.
|
|
|
— Где-то полгода ты присматриваешься и, решив, что этот мужчина достоин быть отцом твоих детей, мягко, но настойчиво подводишь его к мысли, что ты останешься с ним, только став его женой. И если он не сделает решительного шага, то у него есть шанс потерять тебя навсегда! Но иногда такая простая мысль почему-то не посещает мужчину, поэтому надо сделать ее более доходчивой. — Судя по интонациям, тетушка явно что-то замышляла.
— Когда вы договорились встретиться в следующий раз с Марком? — обратилась она ко мне.
— Послезавтра, а что?
— Времени у нас достаточно! Ты уезжаешь в Париж только через две недели!
— А разве я собиралась в Париж? — изумилась я. — Вы уже устали от меня?
— Господи, причем тут я? Конечно, ты собираешься в Париж, причем навсегда! — Тетушка внимательно посмотрела на меня. — Ты все еще не понимаешь? У Марка должно возникнуть ощущение, что если он не предпримет решительных шагов, то ты уедешь навсегда в Париж и он тебя потеряет. Но будь готова к тому, что путей к отступлению у тебя уже нет. Ты вернешься в Петербург не раньше чем через год, если он не сделает тебе предложение. — Тетушка взглянула на меня и весело добавила:— Будет время заняться французами — получить еще один камень в свою диадему.
— И я должна ему об этом сказать?
— Да, ты скажешь, что получила письмо, что тебе необходимо встретиться с нотариусом по делам наследства, и ты уезжаешь через две... — тетушка голосом выделила слово «две», — недели и боишься, что вряд ли вернешься в Россию.
— А если он ничего не скажет! Не попытается меня задержать!
— Тогда тем более не стоит тратить на него время. Если через год отношения не закончились замужеством, то потом они превращаются в растянутую пытку, мужчина привыкает все получать просто так и не предпринимает попыток узаконить ваши отношения. У мужчины должен быть шанс, но и ты не должна лишать себя шансов! Девичий век недолог, и не стоит тешить себя пустыми надеждами.
— Не стоит тешить себя пустыми надеждами, — сказала я себя, собираясь в командировку в Москву. План был готов и продуман до мельчайших подробностей. Сегодня в ресторане я сделаю последнюю попытку перевести наши отношения на другой уровень. Если не получится... что ж, значит, будет следующий мужчина, еще лучше!
Я долго думала, какое платье мне выбрать, и остановила свой выбор на ярком оранжевом платье с яркими зелеными и белыми цветами. Сделанное в китайском стиле, оно одновременно было сдержанным и сексуальным, ярким и элегантным. Высокие каблуки и длинные серьги с зелеными камнями делали меня похожей на экзотический цветок!
— Ты сегодня сногсшибательна, — приветствовал меня Матвей.
— Спасибо! — ответила я, садясь за столик. Симпатичный официант, присев на корточки и глядя снизу вверх мне в глаза, спросил, что бы я хотела. И даже несмотря на то что рядом был Матвей, мне хотелось ответить: «Тебя!», — но, естественно, я заказала гаспаччо и креветки.
— Как дела? — поинтересовался Матвей.
— Все чересчур замечательно! — ответила я.
— Что значит «чересчур»? — не понял Матвей.
— Представляешь, меня разыскал мой старинный поклонник. Мы расстались три года назад, он уехал в Амстердам работать.
— И что же он хотел? — подозрительно спросил Матвей.
— Он воспылал страстью, сказал, что много думал, встречаясь с разными девушками, и пришел к выводу, что лучше меня никого нет, — невозмутимо продолжала я, сама поражаясь собственной фантазии и как вдохновенно я врала.
— И? — напрягся Матвей.
— И он снял ресторан на крыше гостиницы «Европа» только для меня. Когда я туда пришла, все было в цветах и шарах, играла музыка, на подиуме стоял стол, накрытый на двоих.
— Как пошло! — язвительным тоном произнес Матвей.
— Зато романтично! — ответила я, делая вил, что погрузилась в воспоминания.
— У богатых свои привычки! — все еще сердился Матвей. — И что же он хотел?
— Предложил мне выйти за него замуж, — как можно спокойнее произнесла я, как будто мужчины только и делают, что раз в неделю зовут меня замуж. «Великая сила — искусство», — подумала я.
— И что же ты ответила? — как-то очень равнодушно поинтересовался Матвей.
— Сказала, что подумаю, за кого мне выходить замуж — за того, кто зовет, или за того, кого я люблю.
— А что, тот, кого ты любишь, не зовет? — сделав вид, что не понимает, о ком я, спросил Матвей.
— Пока нет, но у него осталось две недели, через две недели Артем уезжает обратно в Амстердам и хочет, чтобы мы подали заявление, — продолжала я, понимая, что все пути отрезаны, и если за эти две недели Матвей не сделает никаких телодвижений, то мне действительно придется искать кого-то на роль подставного мужа и имитировать свадьбу.
— А ты сама хочешь? — подозрительно посмотрел на меня Матвей.
— Почему бы не сходить замуж? Поживу в Амстердаме. Артем — милый и добрый человек, и самое главное, не может на меня надышаться. Моя прабабушка говорила: — «Выходи замуж столько раз, сколько тебя зовут».
«Выходи замуж столько раз, сколько тебя зовут», — вспоминала я тетушкины слова и подумала: «А если не зовут?»
Прошла неделя, как я объявила Марку о необходимости уехать в Париж решать дела по наследству и что, скорее всего, вряд ли вернусь в Петербург. Марк занервничал, но лишь уточнил дату моего отъезда. Пришлось назвать пятнадцатое января.
—И что, ты действительно уедешь? — спросил он меня, пригласив на выходные в охотничий домик. Декорированный с русской роскошью, домик был очень уютен. Мы сидели перед горящим камином и кормили друг друга свежей клубникой с черной икрой, запивая горячей медовухой.
—Меня ничто и никто не держит в Санкт-Петербурге,— с грустью сказала я.
—По-моему, я тебя крепко держу, — засмеялся Марк, обнимая меня. Пригревшись в его объятиях и разомлев от медовухи, я постепенно задремала и не почувствовала, как мы сползли на пол и очутились на медвежьей шкуре. Марк осторожно выпустил меня из объятий и принес свою норковую шубу, чтобы накрыть меня. Но, решив, что такую красоту, как я, прятать не стоит и мне будет жарко, стал постепенно раздевать меня. Видно, медовуха настолько затуманила сознание, что я плохо контролировала, что происходило. Марк заботливо поднял меня и переложил на свою норковую шубу. И только когда я почувствовала нежное прикосновение меха к моему обнаженному тела, я постепенно стала приходить в себя.
— Русский массаж норковой перчаткой, — промурлыкал Марк, — чтобы было, что вспомнить во Франции.
Я лишь изогнулась, застонав от удовольствия, а про себя по думала, что Марк решил устроить прощальный вечер, который запомнился бы мне навсегда, но явно не делает попыток меня оставить.
Трение тел о шелковистый мех создавало слабые электрические разряды, которые усиливали наслаждение, в самый острый момент я разрыдалась. Я сама не понимала я рыдаю от наслаждения или от обиды осознавая, что это наша последняя ночь?
— Это была наша последняя ночь, — подвела я итог, рассказав Аниське про французскую ночь в особняке Кочубея и свою неудавшуюся провокацию.
— Почему ты решила, что провокация не удалась? — все еще не теряя надежды, спросила Аниська.
— Потому что прошло две недели, Матвей не примчался ко мне с кольцом и словами о вечной любви, так что придется искать подставного мужа, а то Матвей поймет, что я блефовала.
— Но это же глупо! Скажи, что ты передумала! — предложила разумная Аниська.
— Вот тогда это будет действительно глупо выглядеть! — согласилась я, — и вдруг меня осенила мысль: — Аниська, я уезжаю кататься на горных лыжах!
— Так, у девушки совсем поехала крыша... Причем тут лыжи? — покачала головой моя подруга.
— Поеду в Шамани — на Монрлан, там еще лежит снег, потом вернусь в Питер!
— Ты можешь мне объяснить, для чего сейчас мчаться кататься на лыжах?
— Для поисков мужа!
— Что? — удивленно протянула Аниська. — Какого мужа?
— Подставного! Я сделаю снимки с французом и разошлю их по базе бизнес-школы с подписью «Медовый месяц в Шамани».
— По-моему, по твоим планам ты в апреле должна была подавать заявление, так что твоя фальшивая свадьба не может быть раньше июля! — охладила мой пыл Анися.
— Да, ты права, — разочарованно протянула я, — придется делать фотки на Гавайях!
— Только, пожалуйста, не с мулатом, — умоляюще произнесла Анися, — а то рассказывала сказки про русского, а пришлешь фотографии с темнокожим аборигеном. Но все-таки ты собираешься делать какую-то глупость. Сказала и сказала, что тебе сделали предложение, вполне могла передумать — девушки, как известно, существа ветреные!
— Как ты не понимаешь, Аниська? Я не могу сидеть и страдать из-за того, что мужчина, в которого я вложила столько сил, не оценил меня.
— По-моему, твоя прабабушка утверждала, что мужчины ценят не тех, кто в них вложил много сил, а тех, в кого они вложили силы, — напомнила мне моя внимательная и дотошная подруга.
— Все, теперь я все буду делать правильно! Я лечу в Шамани, знакомлюсь с достойным кандидатом и рассылаю фотографии.
— А здесь ты не можешь найти подставного мужа и сфотографироваться на фоне Петра Первого? — не оценив грандиозности моего замысла, сделала Аниська последнюю попытку отговорить меня от поездки.
— Нет, моя деятельная натура требует каких-то действий! — объявила я и пошла звонить в турагентство, чтобы заказать поездку. — Иногда полезно поменять обстановку.
Глава 19
Решающий шаг, или Последний шанс
— Иногда полезно поменять обстановку, — заметила тетушка, помогая мне паковать вещи. — У тебя такое выражение лица, как будто ты собираешься в ссылку, а не во Францию!
— Для меня Франция — это та же ссылка! — ответила я. — Но все равно я не понимаю, зачем мы все это затеяли.
Софья Николаевна внимательно посмотрела на меня и сказа:
— По-моему, ты все понимаешь, ты просто не хочешь себе признаться в том, что этот мужчина для тебя в прошлом. Поражение иногда трудно признавать, но лучше вовремя сказать себе «стоп», чем, тщетно надеясь, продолжать бесплодные попытки и закрывать себе новые возможности. Так что не грусти, а собирай вещи, нам еще надо закончить приготовления к завтрашней вечеринке по случаю твоего отъезда.
— Хорошо, — покорно согласилась я и стала складывать свои наряды.
Достала бордовый бархатный костюмчик, почувствовала, как подступили рыдания. И только я собиралась дать волю слезам, как раздался входной звонок. Слезы моментально высохли. «Марк, — мелькнула безумная мысль, — Марк приехал меня остановить». И я помчалась в прихожую.
Но это оказался не Марк Гольбер, а посыльный принес конверт. Причем конверт был на мое имя и действительно был из Франции. Удивленная, я вскрыла конверт и прочитала письмо.
— Тетушка! — закричала я на весь дом. Перепуганная тетушка поспешно вышла из столовой, где она отдавала распоряжения по сервировке стола к приему.
— Что случилось, девочка? — изумленная моим криком, спросила она. — Надеюсь все живы!
— Да, но мне действительно надо ехать во Францию. Вы представляете, оказывается, мой муж строил втайне от меня дом в Шамани. Надеюсь, что этот дом предназначался мне в подарок, — заметила я, глубоко в этом сомневаясь. — Закончив работы, строители стали искать, где же заказчик, и через нашего нотариуса нашли меня. Так что теперь у меня есть реальный повод уехать во Францию, и самое лавное, у меня есть особняк в горах!
— О, я и не знала, что дом может заменить мужчину! — отметила тетушка. — Вижу, ты повеселела!
— Может, дом и не заменит мужчину, но у меня есть место, где необходим мужчина, и, значит, по всем законам энергетики он появится!
— Что же, я рада, что сборы оказались не напрасны! Займешься пока декорированием дома и повторением всех практик, и к лету я приеду тебя навестить!
— Тетушка, мне правда захотелось в горы, там сейчас солнце и красавец Монблан! — постаралась я себя убедить.
— Верю, милая, что горный воздух излечивает все болезни, даже душевные раны, — ответила на это тетушка.
«Горный воздух излечивает все болезни, даже душевные раны», — подумала я, любуясь на Монблан из окон моей гостиницы. Расположенная в центре городка и окруженная прелестным садом, гостиница в стиле ар нуво была уютной и изысканной. Нежно-персиковые стены и белые арочные окна, боковая маленькая башенка — все настраивало на романтический лад. Я спустилась на завтрак и, заказав капуччино, решила, что снег и солнце дадут мне новые силы.
Оценив обстановку, я подумала, что лучший способ с кем-то познакомиться — записаться в учебную группу. «Заодно поучусь кататься на сноуборде, а то на лыжах уже и не прилично». Надев стильный розовый сноубордистский костюмчик, я спустилась вниз. Мне нравилось в этой гостиничке спускаться пешком, вдоль лестницы на стенах были развешаны портреты очаровательной женщины, которым было не менее века. Я скользила взглядом, любуясь точеными плечами, длинной шейкой и маленькими ушками, огромными глазами и рыжими кудрями. «Надо бы спросить у персонала, кто это», мелькнула мысль и тут же улетела.
Мысли переключились на Матвея. И что было сделано неправильно? Так размышляя, я дошла до места встречи для начинающих. Группа собралась достойная: три молодых швейцарца, один австриец и одна грубоватого вида англичанка. Солнце, смех, собственная неуклюжесть сплотили к концу занятия нашу маленькую группку, и приглашение выпить глинтвейна последовало незамедлительно.
— Что вы делаете сегодня вечером? — спросил меня Крис, высокий австриец с белозубой улыбкой и волосами, собранными в хвостик. Мои мысли лихорадочно заметались, и привычное «ничего особенного» я все же в последнюю секунду огромным усилием воли заменила и ответила в соответствии с правилами:
— Массу всего интересного.
— Может, я буду более интересен и среди ваших планов найдется место для меня?
— Может, но сегодня, боюсь, я уже занята, — отвечала я, мучаясь сомнениями, что сейчас он испугается и прекратит всякие попытки продолжать знакомство. Но как говорила прабабушка: «Чтобы стать тем, кем ты не была, надо делать то, что ты не делала». И улыбнувшись очаровательной улыбкой, я попрощалась и исчезла. «Мне предстоит одинокий вечер с книгой, а ведь могла бы наслаждаться обществом сексапильного австрийца», — то ли хвалила, то ли ругала я себя. Пообедав и побродив по городку, я вернулась в гостиницу. В холле пианист играл на белом рояле мелодии Леграна. «Какой необычный и красивый рояль», — подумала я.
«Какой необычный и красивый рояль», — подумала я, проходя мимо магазина музыкальных инструментов. Едва приехав в Париж, я поспешила на встречу с нотариусом по поводу особняка в Шамани.
— Княгиня, проходите, — приветствовал меня господин де Жажер, — как вам Петербург? Изменился со времен вашего детства?— вежливо поинтересовался он.
— Учась в Смольном, я не многое видела. А сейчас для меня открылось много интересного, — ответила я, подумав, насколько «много» и насколько «интересного».
— Да, открытия подстерегают нас на каждом шагу. Кто бы мог подумать, что ваш добропорядочный муж втайне от вас построил особняк в Шамани?
— Может, он хотел сделать мне подарок? — осторожно предположила я.
— Подарок? Может. Вот только вам ли? — так же уклончиво ответил Шарль.
— Тогда сердечный приступ был бы у меня! — грустно пошутила я.
— А теперь у вас есть особняк! — бодрым голосом поздравил меня нотариус.
— Да, и что мне с ним делать? Продать? Что вы думаете? — попросила я совета.
— Я думаю, нужно поехать и посмотреть, а потом принимать решение. — И Шарль дал мне бумаги, подтверждающие мои права на собственность.
— Спасибо! — Я уже повернулась, чтобы уйти, но Шарль, видно, что-то решив в последнюю минуту, остановил меня.
— Вы изменились, княгиня. Русский воздух вам пошел на пользу, могу я пригласить вас сегодня вспомнить вкус французского кофе? — скороговоркой проговорил Шарль, явно боясь моего отказа. Да, занятия не пропали даром, если даже Шарль, знающий меня шесть лет и никогда даже не флиртовавший со мной (и явно не потому, что боялся или уважал моего мужа), обратил на меня внимание. Холеного и красивого Шарля видели в обществе самых красивых женщин Парижа, и он очень гордился своей репутацией ценителя женской красоты. Будучи очень богатым, Шарль мог позволить себе проводить время только с теми женщинами, которые были не просто красивы, но и интересны. Поэтому для дамы не было лучшего комплимента, если ее видели с Шарлем. Все это в одно мгновение пронеслось в моей головке, и тем не менее я мило ответила:
— Сегодня я бы хотела отдохнуть с дороги, а завтра у меня еще несколько встреч!
— Тогда послезавтра я жду вас на Монмартре в кафе «Черный кот» в пять вечера.
— Я постараюсь прийти! До свидания! — И поздравив себя с победой, я вышла на улицу. «Неужели я научилась не соглашаться сразу на свидание! — подумала я. — Что же, я делаю успехи!»
«Делаешь успехи», — похвалила я сама себя. Хотя мы виделись с Крисом каждый день на склоне и он меня подбадривал, и поддерживал во время тренировок, и помогал доносить мой сноуборд до гостиницы, мы встретились в ресторане только через два дня после знакомства. Ресторан нависал над шумящей горной речкой и славился своей кухней. Заказав фуагра, мы потягивали белое вино «Шераз».
— Я уезжаю завтра вечером! Жаль, что ты была занята эти два дня и у нас не было времени узнать друг друга поближе! Хорошо, что впереди целая ночь, — недвусмысленно намекнул Крис и улыбнулся самой сексуальной из своих улыбок.
Я растаяла и стала себя убеждать: «В конце концов, кто знает, увидимся ли мы еще, и терять шанс провести ночь с таким мужчиной в начале XX века глупо». В конце концов я решила наплевать на все прабабушкины заповеди и забыться в объятиях сексуального и умелого австрийца. «Пора становиться циничной и научиться использовать мужчин, а не влюбляться в них», — подбадривала я себя, но вслух сказала:
— Иногда ночью могут открыться страшные тайны. Ты не боишься?
— Bay! Я очень люблю открывать тайны, особенно с такой обворожительной девушкой! — ответил Крис.
— Тебе понравился сноуборд? — попробовала я перевести разговор в более безопасное русло.
— Мне понравилось ощущение парения, которое мне иногда удавалось поймать! — ответил Крис и, внимательно посмотрев на меня, продолжил: — В сексе мне не нужен сноуборд, чтобы улететь!
«Может, в моем взгляде что-то порочное, если разговор так быстро снова перешел на секс?» — подумала я. Как-то раньше мне удавалась поддерживать чисто дружескую беседу, но практики оказывали свое не всегда предсказуемое влияние.
— Говорят, здесь хорошая дискотека, думаю, стоит посетить! Надо же сделать твой последний вечер запоминающимся! — предложила я.
|
|
|
