 |
Мальчики в душе и в раздевалке
|
|
|
|
(http://www.misterpoll.com/1999873658.html)
Как ты себя чувствуешь, переодеваясь на глазах у других ребят?
Комфортно – 34%
Сначала стеснялся, а теперь нет– 21%
Не замечаю этого – 16%
Просто расслабленно ‑14%
Смущенно – 6%
Нервно и напряженно – 6%
4542 ответа
Как ты себя чувствуешь, моясь в душе вместе с другими ребятами?
Комфортно – 38%
Расслабленно – 23%
Сначала стеснялся, а теперь нет– 17%
Смущенно – 8%
Я этого не делаю, это по‑геевски – 7%
Напряженно, стараюсь уйти первым – 7%
4 005 ответов
Встает ли у тебя во время душа?
Иногда – 27%
Почти каждый раз – 22%
Нет, никогда – 21%
Редко ‑19%
Часто – 9%
3 897 ответов
Что ты делаешь, выйдя из душа?
Хожу голышом и разговариваю, прежде чем одеться – 37%
Прикрываюсь полотенцем, затем медленно одеваюсь – 29%
Надеваю трусы, затем включаюсь в разговор – 18%
Одеваюсь как можно быстрее и ухожу– 12%
Одеваюсь, а затем кого‑то дразню – 1%
3 796 ответов
Ты смотришь, какие трусы носят другие ребята и как они
в них выглядят?
Да, всегда – 44%
Да, иногда – 42%
Никогда, это по‑геевски – 12%
2 862 ответов
Как ты переодеваешься в раздевалке?
Раздеваюсь догола – 56 %
Раздеваюсь до трусов – 20 %
Переодеваю трусы, потом рубашку – 12 %
Переодеваю рубашку, потом трусы– 12 %
5 016 ответов
Хотя интернет‑опросы имеют свои недостатки, эти недавние (позже 2005 г.) анонимные опросы (78 % откликнувшихся мальчиков – от 13 до 18 лет) позволяют понять как нормы мальчишеской субкультуры, так и индивидуальные вариации, связанные с восприятием собственного тела.
Мальчики‑подростки по‑разному переживают свою наготу перед лицом сверстников. Большинство, свыше половины, относятся к ней спокойно, без всякого смущения. Другие (17–20 %) сначала стесняются, а потом привыкают и перестают обращать на нее внимание. Некоторые мальчики даже бравируют своей наготой, выставляя ее напоказ. Но для 12–15 % оголение психологически мучительно, они стараются его избежать или минимизировать. Хотя 89 % мальчиков моются в душе голышом, некоторые предпочитают оставаться в трусах или плавках. Сразу же догола раздеваются 56 % мальчиков, остальные предпочитают снимать одежду постепенно, оставляя гениталии прикрытыми. Это смущение может быть обусловлено разными причинами: 1) общей стеснительностью, 2) стыдливостью, связанной с пониженной самооценкой своего тела, включая половые органы, 3) повышенной сексуальной возбудимостью (неудобно, если тебя увидят с эрекцией), 4) страхом обнаружить собственные гомоэротические чувства или 5) боязнью стать объектом гомосексуального взгляда.
|
|
|
Два последних момента особенно интересны. Гомофобия – важный компонент мужского телесного канона. Некоторые мальчики прямо говорят, что не делают чего‑то потому, что «это по‑геевски». Для юных геев спортивная раздевалка – тяжелое испытание. С одной стороны, их неудержимо тянет туда, где можно увидеть других ребят голыми. С другой стороны, они боятся, что непроизвольная эрекция или пристальный взгляд могут их выдать и спровоцировать насмешки и издевательства – такими рассказами полнятся гомосексуальные автобиографии и беллетристика. На самом деле эти критерии довольно шатки. В период юношеской гиперсексуальности эрекция часто возникает и без повода. Если верить данному опросу, так случается с большинством мальчишек. Столь же ненадежен и «взгляд». Не взглянуть на трусы или гениталии своих товарищей подросток просто физически не может. Плюс соблазн сравнения своего и чужого «достоинства». Гомосексуального подростка выдает не столько взгляд – все мальчики изучают друг друга, – сколько собственное смущение по этому поводу. А дальше ребята ему все разъяснят, мало не покажется…
|
|
|
Отношение к собственной наготе – хороший индикатор субъективного благополучия подростка. Больше всего боятся добровольного, а тем более насильственного оголения мальчики, которые отстают в физическом развитии. Но раннее созревание тоже может вызывать тревогу. В середине 1980‑х годов, отдыхая на турбазе в Северной Осетии и оказавшись в душе вместе с какой‑то московской юношеской спортивной командой, я обратил внимание на щуплого пятиклассника, который мылся, не снимая плавок. Потом я спросил их руководителя, почему так происходит. «Он всегда так моется, – сказал тренер. – Говорит, что заодно стирает трусы».
Объяснение было явно несерьезным, позже, по просьбе тренера, я поговорил с мальчиком.
– Ты чего‑то стесняешься? – спросил я.
– У меня там растут волосы.
– Это вполне нормально, ты видишь то же самое у других ребят.
– Да, но они большие, а я еще маленький.
Оказалось, что дома эту тему обсуждали. Заметив повышенную стеснительность сына, мама все объяснила ему, но это ничего не изменило, проблема оказалась наследственной. Мама даже предупредила мальчика, чтобы подобные вопросы он обсуждал с ней, а не с папой‑подполковником, который этого стесняется (у российских мужчин так бывает нередко).
Отсутствие в российских школах какого бы то ни было сексуального образования дорого обходится мальчикам. При опросе в 1997 г большой группы российских подростков 41 % мальчиков и 26,7 % девочек сказали, что не обращают внимания на происходящие с их телом изменения (звучит не очень правдоподобно). На вопрос «Обсуждал ли ты изменения в своем теле, связанные с половым созреванием, с друзьями?» 20,8 % девочек и 35 % мальчиков ответили «нет, никогда». Один‑два раза это делали 35,7 и 28,3 %, неоднократно – 37,8 и 30,1 %. С родителями никогда не говорили на эти темы 65,1 % мальчиков и 31,5 % девочек, а с преподавателями и медработниками – 71 % и 51,4 % (Червяков, Кон, 1997, неопубликованные данные).
Повышенная генитальная стыдливость – часто всего лишь симптом каких‑то глубинных психосексуальных трудностей, но и сама по себе она может доставлять мальчику много неприятностей, поскольку такое поведение считается немужским и вызывает насмешки.
|
|
|
Телесная открытость и раскованность современной молодежной культуры сталкивает общество с новыми этическими и эстетическими проблемами. Например, широкое распространение в молодежной среде получили многообразные формы модификации тела вроде татуировки и пирсинга. До 1990‑х годов телесные модификации оставались провокативными элементами девиантных субкультур, в последнее десятилетие они стали массовыми и распространились в разных слоях общества, в связи с чем обогатились их социально‑знаковые функции и мотивы применения. Некоторые из них противоречат эстетическим представлениям старших поколений и могут быть медицински небезопасными. Однако они составляют неотъемлемую часть современного подросткового телесного канона, попытки запрещать их административно обречены на такое же бесславное поражение, как многолетняя советская борьба с широкими и узкими брюками, шортами, джазом и западными танцами. Причем мальчики и девочки будут выступать против старших единым фронтом.
|
|
|
