Духовные истоки народной педагогики

Этнопедагогика - сравнительно «молодая» ветвь пе­дагогической науки. Системные исследования в этой об­ласти начались во второй половине XX в., хотя в той или иной степени проблема народного воспитания на­шла отражение и в педагогических работах К. Д. Ушинского, и в философских трудах П. А. Кропоткина, и в педагогических раздумьях П. И. Ковалевского.[7]

Проана­лизировав педагогическое наследие различных народов, К. Д. Ушинский пришел к выводу, что общей системы воспитания для всех этносов не существует: «У каждого народа - своя система воспитания. Опыт других наро­дов в деле воспитания есть драгоценное наследие для всех, но точно в том же смысле, в котором опыт всемир­ной истории принадлежит всем народам. Как нельзя жить по образцу другого народа, как бы заманчив ни был этот образец, точно также нельзя воспитать по чужой педаго­гической системе, как бы ни была она стройная хорошо обдумана. Каждый народ в этом отношении должен пи­тать собственные силы».

Народная педагогика - это духовный феномен, при­сущий сознанию народных масс, эмпирические знания, сведения, идеалы, идеи, взгляды, представления, уста­новки воспитательных действий, которые выступают как единство педагогической мудрости и педагогической де­ятельности народа.[8]

Между народной педагогикой и научной педагогикой существует диалектическая взаимосвязь. С одной сторо­ны, классическая научная педагогика вбирает в себя все лучшее из народных воспитательных традиций. С другой стороны, народная педагогика использует методи­ческий инструментарий научной педагогики.

Впервые термин «этнопедагогика» был использован в нашей стране в 1972 году академиком Г. Н. Волковым. Программы по этнопедагогике в советское время разра­батывались в Чебоксарах, Москве, в педагогических ву­зах Северного Кавказа. [9]

К сожалению, в советское время парадигма этнопедагогики базировалась на идеологическом подходе, и ее определяющим фактором был язык. При изучении этнопедагогики за основу принимался только национальный исторический опыт.

В редких случаях интегрировался опыт народного вос-нитания, накопленный этносами одной языковой груп­пы, например, адыго-черкесской.

Такой сугубо националь­ный подход нельзя признать объективным. П. А. Кропот­кин, как и другие философы и историки, убедительно доказал, что природа и религия - главные истоки нрав­ственности.

Поэтому вполне естественно, что у ногайцев и ингушей, относящихся к разным языковым группам, вследствие близкого хозяйственного уклада сложились однотипные нормы неписаного права регулирования се­мейных отношений - адаты, а нартский эпос - это тво­рение и достояние и адыгских народов, и осетин, и бал­карцев, и карачаевцев, и народов нахской группы.

Рядом живущие ногайцы.и калмыки, исповедующие соответ­ственно ислам и ламаизм, имеют специфические черты народной этики. Таким образом, при изучении этнопеда-гогики истоки народной педагогической мысли следует искать прежде всего не в языке и не в расе, а в религии и природе. Поэтому в наши дни, когда педагогическая на­ука освободилась от. идеологических императивов, необ­ходима объективная интерпретация народных воспита­тельных традиций.

Интерес к народной педагогике не является случай­ным, ибо она - часть духовной культуры народа, фор­мирующей основы этики и морали. Как это ни удиви­тельно, но принципы народной педагогики на всех мате­риках и у всех рас и народов имеют немало общего, ибо они исходят из общечеловеческих ценностных ориенти­ров. Это так важно знать каждому из нас в век межна­циональных конфликтов, нравственного обнищания и пересмотра духовных ценностей.

История знает немало случаев, когда в силу ряда при­чин небольшая этническая группа попадала в инонацио­нальное и иноконфессиональное окружение, и именно религия помогала ей сохранить родной язык, этничес­кое самосознание, чувство этнической общности и наро­дные традиции. Один из примеров - история казаков-некрасовцев.

По мнению К. Д. Ушинского, для достижения успе­хов в педагогике необходимо опираться на систему, со­зданную самим народом, в которой учитываются природ­ные наклонности человека, своеобразие национального характера, сложившегося под влиянием среды и обстоя­тельств. Знание устного народного творчества, т. е. отра­женного в нем народного опыта воспитания, помогает глубже понять специфику исторического развития наро­да, его обычаи и традиции, семейные устои, в условиях которых происходило воспитание и развитие личности каждого ребенка.[10]

В свое время выдающийся итальян­ский философ Джоберти справедливо заметил, что во все времена и повсюду гражданские порядки рождались из жреческих, города возникали из храмов, а воспитание и культура народа - из религии.

Именно такой концептуальный подход был взят нами за основу при разработке программы курса «Этнрпедагогика» для Ростовского педагогического университета - головного педагогического вуза Северного Кавказа, од­ного из самых пестрых в этническом и конфессиональ­ном отношениях регионов нашей планеты.

Северный Кавказ - это мировой коридор культур и цивилизаций, где издревле решались судьбы многих на­родов, языков, религий и перекрещивались их дороги. Массовое заселение этого региона русскими началось во второй половине ХУШ века, но восточно-славянское на­селение появилось здесь Намного раньше, во времена Древней Руси. На Таманском полуострове еще в X в. возникло древнерусское княжество Тьмутаракань. Руси­чи проникли до нынешнего с. Преградное Ставрополь­ского края. Естественным образом здесь, в плотном со­циальном пространстве, сформировался тугой узел меж­личностного общения и межэтнического сосуществова­ния народов.

В обострившихся в последние годы много­численных социально-политических конфликтах лиде­ры противоборствующих сторон разыгрывают националь­ные и религиозные карты.

Такая пестрая палитра национального состава насе­ления Северного Кавказа обязывает нас пристально изу­чать традиции и обычаи каждого народа, ибо мир в этом регионе может утверждаться только через языки, обра­зование и культуру. По этой причине воспитательным традициям народов Северного Кавказа мы уделяем под­черкнутое внимание. К тому же этнопедагогика северо­кавказских народов, как и этнопсихология, до послед­него времени оставалась как-то в тени, хотя система их семейного воспитания, ставившая целью вырастить здорового, стойкого и смелого человека, безусловно, пред­ставляет большой интерес.

Л. Н. Толстой утверждал: «Мы гораздо ближе к Вос­току, и скорее следовало бы Изучать языки индусский, китайский, даже персидский и их удивительную фило-еофскую литературу».[11] География Северного Кавказа та­кова, что нам ближе культура и традиции тюркоязыч-ных народов, чем, скажем, народная педагогика славян-еких стран Центральной Европы. Этим-то и объясняется значительный удельный вес той части учебника, кото­рая отведена этнопедагогике народов, исповедующих ислам и буддизм.

Курс «Этнопедагогика» должен стать логическим продолжением процесса формирования у сту­дентов творческого отношения к педагогической деятель­ности, начатого при изучении курсов общей педагогики и психологии.

К тому же изложение этнопедагогики как философии воспитания, источником которой являются природа и религия, в значительной мере будет способ­ствовать формированию планетарного мышления учите­ля, характерного для современной педагогики всех ци­вилизованных стран.

Народный идеал совершенного человека следует рассматривать как суммарное, синтетическое представление о целях народного воспитания. Цель, в свою очередь, является концентрированным, конкретным выражением одной из сторон воспитания. Идеал - универсальное, более широкое явление, выражающее самую общую задачу всего процесса формирования личности. В идеале показывается конечная цель воспитания и самовоспитания человека, дается высший образец, к которому он должен стремиться.

Нравственный идеал несет в себе громадный социальный заряд, играя очищающую, призывающую, мобилизующую, вдохновляющую роль. Когда человек разучился ходить на четвереньках, писал Горький, природа дала ему в виде посоха идеал. Очень высоко ценил роль идеала в человеческом прогрессе, в облагораживании личности Белинский; при этом большое значение он придавал искусству, которое, как он полагал, формирует «тоску по идеалу».

Среди многочисленных сокровищ народной педагогической мудрости одно из основных мест занимает идея совершенства человеческой личности, ее идеала, являющегося образцом для подражания. Эта идея первоначально - в самом примитивном виде - возникла в глубокой древности, хотя, конечно, «человек совершенный» в идеале и действительности гораздо младше «человека разумного».[12]

Воспитание в подлинно человеческом понимании стало возможным только вместе с возникновением самовоспитания. От простейших, обособленных, случайных «педагогических» действий человек шел к усложняющейся педагогической деятельности. По мнению Энгельса, еще на заре возникновения человечества «люди приобрели способность выполнять все более сложные операции, ставить себе все более высокие цели и достигать их. Самый труд становился от поколения к поколению более разнообразным, более совершенным, более многосторонним».

Прогресс в труде влек за собой прогресс и в воспитании, немыслимом без самовоспитания: постановка целей самому себе и есть конкретное его проявление. А что же касается целей «все более высоких», то они свидетельствуют о зарождении идеи совершенства в недрах еще примитивных форм воспитания.

Разнообразие, совершенство и многосторонность труда, о которых писал Ф. Энгельс, требовали, с одной стороны, человеческого совершенства, а с другой - содействовали этому совершенству.