Формы соучастия и их особенности при квалификации.

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ КАЗЕНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

МИНИСТЕРСТВО ВНУТРЕННИХ ДЕЛ РОССИИ

КАЗАНСКИЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ

Кафедра уголовного права

УТВЕРЖДАЮ

Начальник кафедры

уголовного права

полковник полиции

_________ М.Р. Гарафутдинов

“___” ____________ 2013г.

 

Уголовное право.

Фондовая лекция

«Квалификация преступлений,

Совершенных в соучастии»

 

(2 часа)

Казань 2013

План:

Введение

1. Понятие, признаки и значение соучастия в преступления.

2.Формы соучастия и их особенности при квалификации.

3.Правила квалифика­ции преступлений, совершенных в соучастии.

Заключение
Список использованной литературы

 

 

Введение

В учении о преступлении институт соучастия является одним из наиболее сложных и дискуссионных. Согласно ст. 32 УК соучастием признается умышленное совмест­ное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступ­ления.

Соучастие в преступлениях следует отличать от случаев соверше­ния преступлений вследствие случайного стечения действий несколь­ких лиц, направленных на один и тот же объект посягательства, но действующих отдельно друг от друга и не объединенных единым умыслом. Известный русский ученый Н.С. Таганцев следующим об­разом выразил существо соучастия: «К соучастию относятся лишь те совершенно своеобразные случаи стечения преступников, в коих яв­ляется солидарная ответственность всех за каждого и каждого за всех; в силу этого условия учение о соучастии и получает значение само­стоятельного института»[1].

Сложным и неоднозначно решаемым в теории уголовного права является вопрос о юридической природе соучастия. Согласно одной теории соучастие имеет в основе акцессорную природу (от латинско­го слова accessorium — «дополнительный», «несамостоятельный»).

Существо акцессорной природы соучастия выражается в том, что центральной фигурой соучастия признается исполнитель, деятель­ность же остальных соучастников является вспомогательной, лишен­ной самостоятельного значения. Оценка действий соучастников и их ответственность полностью зависят от характера действий исполни­теля и его ответственности: наказуемы действия исполнителя - на­казуемы и действия соучастников, если же исполнитель не привлека­ется к ответственности, то не может наступать ответственность и со­участников. Кроме того, наказуемость соучастников должна насту­пать по той статье, которая предусматривает действия исполнителя.

Активным сторонником логической акцессорности в уголовном пра­ве выступает М. И. Ковалев. В своей работе он приходит к выводу, что состав преступления выполняется непосредственным исполнителем, остальными же соучастниками «сам состав преступления не выпол­няется», а в действиях подстрекателей и пособников есть некий «об­щий состав преступления», который и определяет их ответственность[2].

Сторонники другой теории рассматривают соучастие как самосто­ятельную форму преступной деятельности и поэтому критически оценивают данную концепцию[3].

 

Понятие, признаки и значение соучастия в преступления.

Согласно ст. 32 УК «соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления». Соучастие не создает каких-либо осо­бых оснований уголовной ответственности, поэтому положения ст. 8 УК в полной мере распространяются на преступления, совер­шенные в соучастии. Исходя из этого положения, при привлечении каждого из соучастников к уголовной ответственности должно быть установлено, что лицо принимало участие в совершении конкретно­го преступления, т.е. деяния, прямо предусмотренного в качестве преступления в Особенной части УК.

Как следует из определения соучастия, для его наличия необходимо участие в преступлении как минимум двух лиц, обладающих признаками субъекта преступле­ния. В п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 фев­раля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях не­совершеннолетних» отмечено, что «совершение преступления с использованием лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста (ст. 20 УК РФ) или невменяемости (ст. 21 УК РФ), не создает соучастия». Действующее уголовное законодательство и на­ука уголовного права исходят из того, что соучастие возможно лишь в умышленных преступлениях. Употребление законодателем в опре­делении соучастия в ст. 32 УК два раза слова «умышленное» указы­вает на то, что соучастие возможно при совершении лишь умышлен­ного преступления при умышленном объединении усилий двух или более лиц для достижения преступного результата.

Причинение общественно опасных последствий совместными не­осторожными действиями двух или более лиц в литературе получило наименование неосторожного сопричинения, что в законодательстве в настоящее время отражения не нашло[4].

 

Формы соучастия и их особенности при квалификации.

Квалификация преступлений, совершенных в соучастии, непо­средственно связана с выяснением вопросов о формах и видах соу­частия, которые относятся к числу наиболее дискуссионных в уголо­вном праве[5]. При рассмотрении правил квалификации преступле­ний, совершаемых в соучастии, будем исходить из позиции, что виды соучастия выделяются в зависимости от характера выполняе­мых соучастниками функций.

К ним относится простое (соисполнительство) и сложное соучастие (соучастие с распределением ролей).

В простом соучастии (соисполнительстве) в зависимости от степени согласованности действий соучастников можно выделить следующие формы соучастия:

- группа лиц,

- группа лиц по предвари­тельному сговору,

- организованная группа,

- преступное сообщество (преступная организация).

При соучастии в преступлении с распределением ролей лишь ис­полнитель является лицом, непосредственно совершившим преступ­ление, выполнившимего объективную сторону.

Поскольку диспози­ции статей Особенной части УК описаны применительно к деяниям исполнителя, при квалификации действий исполнителя не требуется ссылка на ст. 33 УК (ч. 2 ст. 34 УК).

Другие соучастники (организатор, подстрекатель, пособник) сами объективную сторону преступления не выполняют, они лишь содей­ствуют исполнителю. Поэтому для квалификации их действий и от­ражения выполняемых ими функций при квалификации необходима ссылка на ст. 33 УК РФ.

Рекомендации квалифицировать действия соучастников со ссылкой не только на ст. 33 УК, но и на ее часть содержится также в ряде постановлений Пленума Верховного Суда РФ, например, в п. 10 постановления Пле­нума от 15 июня 2004 г. № 11 «О судебной практике по делам о пре­ступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 УК РФ».

Прак­тика также дает более полную, чем вытекает из закона, уголовно-правовую квалификацию поведения организатора, подстрекателя и по­собника, давая ссылку не только на ст. 33 УК, но на конкретную часть этой статьи, которая соответствует роли, выполняемой соучастником (организатор - ч. 3 ст. 33, подстрекатель - ч. 4 ст. 33, пособник - ч. 5 ст. 33 УК).

Так, действия Д., признанного пособником в со­вершении кражи, были квалифицированы по ч. 5 ст. 33 и п. «б» ч. 3 ст. 158 УК[6].

Если организатор, подстрекатель или пособник одновременно яв­ляется соисполнителем преступления, то его действия квалифициру­ются по статье Особенной части, предусматривающей ответствен­ность за это преступление, без ссылки на ст. 33 УК (ч. 3 ст. 34 УК).

Не все случаи совершения лицом умышленного преступления совместно с другими лицами образуют соучастие. Если в совершении преступления участвовали два лица и лишь одно из них обладало признаками субъекта, т.е. достигло установленного законом возраста ответственности за это преступление и было вменяемым, соучастия не образуется.

Как следует из п. 9 постановления Пленума Верховно­го Суда РФ «О судебной практике по делам о преступлениях несовер­шеннолетних», лицо, вовлекшее несовершеннолетнего, не подлежа­щего уголовной ответственности, в совершение преступления, в силу ч. 2 ст. 33 УК несет ответственность за содеянное как исполнитель путем посредственного причинения.

Признание лица соучастником преступления предполагает осоз­нание им юридически значимых признаков преступления, соверша­емого исполнителем. «Для решения вопроса об уголовно-правовой квалификации действий соучастника необходимо установить, что лицо знало не только о факте совершения преступления, но и о ряде его важнейших особенностей. В общей форме можно сказать, что это такие обстоятельства совершения преступления, которые составляют признаки состава преступления. Иными словами, все, что вменяется в вину соучастнику, должно охватываться его умыслом»[7].

Призна­ки, осознание которых является необходимым для квалификации де­яния как совершенного в соучастии, могут относиться к любому эле­менту состава преступления (как к объекту, объективной стороне, так и к субъективной стороне и субъекту преступления), являться как конструктивными, так и квалифицирующими (и смягчающими, и отягчающими).

Так, лицо, предоставившее оружие для совершения убийства, может быть признано пособником убийства только в том случае, если оно осознавало, что объектом преступления, которое на­меревался совершить исполнитель, является именно жизнь потерпе­вшего, а не его, например, здоровье.

Для квалификации действий соучастников хищения необходимо осознание ими способа соверше­ния преступления, применяемого исполнителем (например, тайный, открытый, с применением насилия).

Для вменения соучастнику квалифицирующего признака, относящегося к объективной стороне преступления, также необходимо его осознание. Например, подстре­кателем кражи в особо крупных размерах (ч. 4 ст. 33, п. «б» ч. 4 ст. 158 УК) может быть лишь лицо, возбуждающее решимость у ис­полнителя совершить именно такое преступление - кражу в особо крупном размере.

Пособником разбойного нападения с применени­ем оружия (ч. 5 ст. 33, ч. 2 ст. 162 УК) может быть признано лишь ли­цо, осознававшее, что в процессе совершения разбойного нападения оружие будет применено.

Вопрос о правилах квалификации совершенных в соучастии пре­ступлений, в которых роль конструктивного или квалифицирующе­го признака выполняют факультативные признаки субъективной стороны (мотив и цель), по-разному решается в литературе.

Так, по мнению Л.Д. Гаухмана, «различие мотивов преступного поведе­ния соучастников может повлечь квалификацию их действий по разным статьям УК, например, при убийстве, когда подстрекатель руководствуется мотивом ревности, а исполнитель, которому обещано вознаграждение, - корыстным мотивом. В данном случае подстрекатель понесет о тветственность по ст. 33 и ч. 1 ст. 105, а ис­полнитель - по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ»[8].

По мнению других авторов, «для одинаковой квалификации действий исполнителя и других соучастников, не требуется совпаде­ния мотивов и целей, усиливающих ответственность, но обязательной является осведомленность других соучастников о том, что исполнитель пре­ступления совершает его по указанным в законе мотивам либо со специальной целью.

Например, действия лица, помогающего совер­шить убийство, должны квалифицироваться как пособничество убийству из корыстных побуждений, если их наличие у исполнителя охватывалось сознанием пособника, хотя сам пособник действовал из ревности или мести»[9].

Несовпадение мотивов и целей, являю­щихся не квалифицирующими, а конструктивными признаками со­става преступления при соучастии, можно проиллюстрировать на следующем примере. Так, если А, оказавший Б помощь в убийстве государственного деятеля в целях прекращения его государственной деятельности, сам при этом руководствовался личными неприяз­ненными отношениями, возникшими на почве владения соседними дачными участками, его действия должны квалифицироваться как пособничество к посягательству на жизнь государственного или общественного деятеля (ч. 5 ст. 33, ст. 277 УК), а не как пособничество простому убийству (ч. 5 ст. 33, ч. 1 ст. 105 УК).

Если исполнитель совершил преступление с определенными моти­вами или целями, являющимися конструктивным или квалифици­рующим признаком, действия соучастника, осознававше­го эти мотивы и цели, следует квалифицировать в качестве соучастия в преступлении с этим мотивом или целью.

Что же касается влияния на квалификацию поведения соучастни­ков признаков, относящихся к субъекту преступления, оно зависит от характера этих признаков. По мнению А.А. Пионтковского, при­знаки, относящиеся к личности исполнителя, могут быть двух видов.

Первые из них, хотя и относятся к личности исполнителя, тем не менее характеризуют повышенную или пониженную общественную опасность совершенного преступления. Так, то обстоятельство, что лицо занимает государственную должность РФ, характеризует его личность, однако получение таким лицом взятки существенно повышает степень общественной опасности этого преступления (ч. 3 ст. 290 УК) по сравнению с получением взятки должностным лицом, не занимающим подобную должность (ч. 1 ст. 290 УК).

Другие же признаки не влияют на степень опасности са­мого деяния и относятся исключительно к личности данного кон­кретного преступника, указывая на ее более или менее высокую социальную опасность [10].

До внесения изменений в УК Федераль­ным законом от 8 декабря 2003 г. № 162 к таким признакам, носящим сугубо личный характер, можно было отнести неоднократность, су­димость.

В настоящее время в уголовном законе квалифицирующих признаков, носящих сугубо личный характер и не влияющих на сте­пень общественной опасности совершенного деяния, не осталось. Вместе с тем в ряде составов имеются конструктивные признаки, относящиеся лишь к личности виновного, указывающие на ее мень­шую социальную опасность и позволяющие отнести эти преступле­ния к числу составов со смягчающими обстоятельствами. Так, убийство матерью новорожденного ребенка (ст. 106 УК), и убийство в состоянии аффекта (ст. 107 УК) относятся к числу привилегирован­ных составов не из-за меньшей степени общественной опасности со­вершенного деяния.

И в том, и в другом случае последствием являет­ся смерть человека, а при квалификации по ст. 106 УК потерпевшим является новорожденный, т.е. лицо, находящееся в беспомощном со­стоянии. Смягчение ответственности при совершении этих преступ­лений объясняется особым состоянием матери после рождения ре­бенка или состоянием внезапно возникшего сильного душевного во­лнения, которое также носит сугубо личный характер.

Распростране­ние признаков, имеющих сугубо личный характер, на других соучаст­ников невозможно и не может смягчить их ответственности, поэтому, например, действия лица, помогавшего матери в убийстве ее ребенка сразу после родов, квалифицируются не как пособничест­во убийству матерью новорожденного ребенка (ч. 5 ст. 33, ст. 106 УК), а по ч. 5 ст. 33, п. «в» ч. 2 ст. 105 УК.

Таким образом, обстоятельства, смягчающие наказание лишь исполнителя преступления, не распро­страняются на других соучастников.

В то же время обстоятельства, относящиеся к личности исполнителя, но тем не менее характеризу­ющие общественную опасность совершенного деяния, учитываются при квалификации действий других соучастников, умыслом которых эти обстоятельства охватывались.

Так, действия лица, подстрекавше­го родителя на вовлечение ребенка последнего в совершение пре­ступления, следует квалифицировать по ч. 4 ст. 33, ч. 2 ст. 150 УК как подстрекательство родителя на вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления.

То обстоятельство, что вовлекающим является родитель ребенка, существенно повышает степень общест­венной опасности этого преступления в целом, так как может причи­нить больший ущерб объекту уголовно-правовой охраны - нравственному развитию несовершеннолетнего.

Квалифицирующие обстоятельства, характеризующие действия организатора, подстрекателя и пособника, имеют значение для ква­лификации действий лишь тех из них, к которым они относятся, и не вменяются в вину остальным соучастникам.

Так, если подстрекатель склонял исполнителя к совершению убийства общеопасным спосо­бом, а исполнитель же умышленно избрал способ, не обладающий такими признаками, действия подстрекателя следует квалифициро­вать по ч. 5 ст. 33, п. «е» ч. 2 ст. 105, действия же исполнителя - по ч. 1 ст. 105 УК.

Если исполнитель по причинам, от него не зависящим, не довел задуманное совместно с другими соучастниками преступление до конца, его действия квалифицируются как приготовление (если преступление относится к тяжким или особо тяжким) или покушение на преступление.

Действия других соучастников следует квалифициро­вать со ссылкой на соответствующие части ст. 33 и 30 УК.

Так, действия Оболонского, организовавшего совершение раз­бойного нападения Карловым и Юдиным, которое, однако, не уда­лось довести до конца, поскольку автомашина, в которой находились последние, была задержана работниками ГАИ, были квалифицирова­ны по ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 33 и п. «а», «г» ч. 2 ст. 162 УК[11].

Если подстрекателю не удалось склонить другое лицо к соверше­нию преступления, имеет место так называемое неудавшееся под­стрекательство к совершению преступления. Его действия должны квалифицироваться как приготовление к этому преступлению в со­ответствии с п. 5 ст. 34 УК. «Поскольку реально отсутствует количе­ственный признак соучастия, то юридически соучастия нет, нет и подстрекателя. Поэтому при неудавшемся подстрекательстве ответ­ственность наступает только за приготовление к преступлению, при­чем ответственность возможна лишь при попытке склонить лицо к совершению тяжкого или особо тяжкого преступления»[12].

Общие правила квалификации преступлений со специальным су­бъектом, совершенных в соучастии, изложены в ч. 4 ст. 34 УК, в соот­ветствии с которыми исполнителем преступления со специальным субъектом может быть лишь лицо, обладающее специальными при­знаками, а квалификация действий иных лиц, не обладающих при­знаками специального субъекта, участвовавших в совершении преступления, возможна лишь со ссылкой на соответствующую часть ст. 33 УК как организатора, подстрекателя либо пособника.

При простом соучастии (соисполнительстве) каждый соучастник, являясь соисполнителем, совершает действия, которые в совокуп­ности с действиями других соучастников образуют состав преступле­ния.

Формами простого соучастия (соисполнительства) следует счи­тать (ст. 35 УК):

- груп­пу лиц;

- группу лиц по предварительному сговору;

- организованную группу;

- преступное сообщество (преступную организацию).

Давая в ч. 1 ст. 35 УК определение группы лиц, законодатель всех участников группы называет исполнителями. То обстоятельство, что совершение преступления преступной группой не требует дополнительной квалификации по ст. 33 УК, не­однократно подчеркивалось в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ. Так, п. 10 постановления от 27 декабря 2002 г. № 29 «О су­дебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» содержит поло­жение о том, что при совершении преступления группой лиц по предварительному сговору содеянное соучастниками является соисполнительством и в силу ч. 2 ст. 34 УК не требует дополнительной квалификации по ст. 33 УК.

В соответствии с п. 15 этого же постанов­ления при признании преступлений, совершенными организован­ной группой, действия всех соучастников, независимо от их роли в содеянном, подлежат квалификации как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК.

Так, Президиум Верховного Суда РФ указал, что заранее согласо­ванные с Трояновым действия Смирнова, направленные на соверше­ние разбоя, связанные с оказанием помощи непосредственному исполнителю разбоя, правильно расценены судом как соисполнительство разбойному нападению. Если участник совершения пре­ступления в соответствии с распределением ролей совершал согласо­ванные действия, направленные на оказание непосредственного со­действия исполнителю в совершении преступления (например, лицо не проникало в помещение, но по заранее состоявшейся договорен­ности подстраховывало других соучастников от возможного обнару­жения совершенного преступления), содеянное им является соисполнительством и в силу части 2 ст. 34 УК не требует дополнительной квалификации по ст. 33 УК. В связи с этим нельзя признать обосно­ванными доводы жалобы адвоката о квалификации действий Смир­нова со ссылкой на ч. 5 ст. 33 УК[13].

Квалификация соучастия в преступной группе зависит от характе­ра его регламентации в Особенной части УК, при этом ссылка на ч. 2 ст. 33 УК не требуется.

Если в статье Особенной части УК имеется указание на соответст­вующую форму соучастия, деяние квалифицируется по тому пункту или части статьи, где это указано.

При этом соответствующий пункт и часть статьи могут содержать указание как на одну, так и на несколь­ко форм соучастия.

Так, по п. «а» ч. 3 ст. 111 УК квалифицируется умышленное причинение тяжкого вреда здоровью группой лиц, груп­пой лиц по предварительному сговору или организованной группой;

- по пункту «а» ч. 2 ст. 163 УК - вымогательство, совершенное группой лиц по предварительному сговору;

- п. «а» ч. 3 ст. 163 УК - вымо­гательство, совершенное организованной группой.

Если статья Особенной части УК не содержит квалифицирующего признака, указывающего на совершение преступления преступной группой, при отсутствии иных квалифицирующих признаков содеян­ное квалифицируется по признакам основного состава преступлений.

Если статья Особенной части УК не содержит указания на опре­деленную форму соучастия в преступной группе, но предусматривает более опасную форму, деяние при отсутствии иных квалифицирующих признаков квалифицируется по признакам основного состава преступления.

Так, ст. 188 УК предусматривает в качестве квалифицирующего признака контрабанды лишь совершение ее организо­ванной группой (ч. 4).

В случае совершения преступления группой лиц по предварительному сговору, содеянное при отсутствии иных квалифицирующих признаков квалифицируется по ч. 1 ст. 188УК.

Если в статье Особенной части УК не указано на определенную форму соучастия, но в качестве квалифицирующего признака указа­на менее опасная форма, содеянное при отсутствии иных квалифи­цирующих признаков квалифицируется по тому пункту или части статьи, где отражена эта менее опасная форма [14].

Так, ст. 194 УК - уклонение от уплаты таможенных платежей, взимаемых с организации или физического лица, содер­жит в качестве квалифицирующего признака указание лишь на одну форму соучастия - группу лиц по предварительному сговору (п. «а» ч. 2 ст. 194 УК). В случае совершения этого преступления организо­ванной группой квалификация должна быть произведена по п. «а» ч. 2 ст. 194 УК.

Если факт создания организованной группы образует признаки самостоятельного состава преступления (ст. 208, 209 и 239 УК), соде­янное подлежит квалификации по этим статьям.

В случае же совер­шения участниками этих организованных групп действий, образую­щих самостоятельные составы преступлений, необходима квалифи­кация по совокупности преступлений (п. 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О практике применения судами законодатель­ства об ответственности за бандитизм»). Так, при совершении членами банды похищения человека необходима квалификация по совокупности ст. 209 и п. «а» ч. 3 ст. 126 УК.

Если факт создания организованной группы не предусмотрен в Особенной части УК в качестве самостоятельного состава преступ­ления, ее создание в соответствии с ч. 6 ст. 35 УК следует квалифи­цировать как приготовление к тем преступлениям, для совершения которых она создана.

Совершение преступлений преступным сообществом (преступ­ной организацией) не предусмотрено законом в качестве квалифици­рующего признака отдельных составов преступлений. Сам факт создания преступного сообщества образует самостоятельный состав преступления, предусмотренный ст. 210 УК. Каждое преступление, совершаемое преступным сообществом, требует самостоятельной уголовно-правовой квалификации.

В тех слу­чаях, когда членами преступного сообщества совершаются преступ­ления, диспозиции которых содержат квалифицирующий признак «совершение деяния организованной группой», квалификация производится с использованием этого квалифицирующего признака, так как преступное сообщество является видом организованной группы, что и должно найти отражение в квалификации.

При совершении преступлений в соучастии возможны ситуации, когда лицо, не являясь членом преступной группы, тем не менее ока­зывает ей содействие или подстрекает другое лицо или группу лиц к созданию преступной группы для совершения конкретных преступ­лений. При этом происходит сочетание простого соучастия в одной из предусмотренных законом форм и соучастие с распределением ролей.

При квалификации подобных действий необходима ссылка на ту часть ст. 33 УК, которая соответствовала выполняемой соучастни­ком роли и квалификация по той части статьи Особенной части УК, которая в качестве квалифицирующего признака предусматривает ту или иную форму соучастия.

Так, если А и Б по предварительному сго­вору совершили кражу, а В, не принимая непосредственного участия в совершении преступления, предоставил им машину для транспор­тировки похищенного, действия А и Б следует квалифицировать по п. «а» ч. 2 ст. 158 УК как кража группой лиц по предварительному сговору, а действия В по ч. 5 ст. 33, п. «а» ч. 2 ст. 158 УК как пособни­чество группе лиц в совершении кражи.

О необходимости такой квалификации указывалось в постановлениях Плену­ма Верховного Суда РФ. Например, в п. 15 постановления «О судеб­ной практике по делам о краже, грабеже и разбое» указано, что, если лицо подстрекало другое лицо или группу лиц к созданию организо­ванной группы для совершения конкретных преступлений, но не принимало непосредственного участия в подборе ее участников, пла­нировании и подготовке к совершению преступления (либо в их осуществлении), его действия следует квалифицировать как соучастие в совершении преступлений организованной группой со ссылкой на ч. 4 ст. 33 УК.

Согласно п. 10 постановления «О практике приме­нения судами законодательства об ответственности за бандитизм», «действия лиц, не состоявших членами бандыи не принимавших участия в совершенных ею нападениях, но оказавших содействие банде в ее преступной деятельности, следует квалифицировать по ст. 33 и соответствующей ч. ст. 209 УК».

При совершении преступления группой лиц, лишь одно из кото­рых обладает признаками субъекта, квалификация его деяний с ис­пользованием квалифицирующего признака, отражающего ту или иную форму соучастия, невозможна. Так, если в изнасиловании при­нимали участие три человека, два из которых являлись малолетними, квалификация действий лица, подлежащего уголовной ответствен­ности, при отсутствии иных квалифицирующих признаков возможна лишь по ч. 1 ст. 131 УК.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. № 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних», в п. 9 указано, что «совер­шение преступления с использованием лица, не подлежащего уголо­вной ответственности в силу возраста (ст. 20 УК) или невменяе­мости (ст. 21 УК РФ), не создает соучастия».

В постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», где в п. 12 содержится положе­ние, что «в случае совершения кражи несколькими лицами без пред­варительного сговора, их действия следует квалифицировать по п. «а» ч. 2 ст. 158 УК по признаку «группа лиц», если при совершении этого преступления совместно участвовали два или более исполните­ля, которые в силу ст. 19 УК подлежат уголовной ответственнос­ти за содеянное».

Для соучастия необходимо наличие как минимум двух лиц, обладающих признаками субъекта преступле­ния. Если такое лицо одно, то, соответственно, соучастия не образу­ется, и невозможно вменение этому лицу квалифицирующих призна­ков, отражающих совершение преступления при наличии преступной группы.

При совершении преступления исполнителем могут быть совер­шены общественно опасные действия, выходящие за рамки общего замысла соучастников, т.е. эксцесс исполнителя (ст. 36 УК). Такой эксцесс возможен как при соучастии с распределением ролей, так и при соисполнительстве.

За эксцесс исполнителя, согласно ст. 36 УК, другие соучастники уголовной ответственности не подлежат. Это объясняется тем, что при выходе исполнителя за рамки общего замысла преступление перестает быть совместным для соучастников. Утрачивается субъективная связь между соучастниками, наступив­ший результат также не является совместным для них. Получается, что при эксцессе исполнитель совершает преступление без участия других лиц.

При эксцессе одного лица во время совершения преступления действия других лиц квалифицируются в соответствии с направлен­ностью их умысла исходя из принципа субъективного вменения. Так, если в процессе разбойного нападения А нанес удар ножом потерпе­вшему, что не охватывалось умыслом Б, действия А следует квалифи­цировать по ч. 2 ст. 162 УК, действия же Б по ч. 1 этой статьи.

Прави­ло квалификации по направленности умысла при эксцессе исполни­теля распространимо на любые ситуации выхода исполнителя за пре­делы совместного умысла. Так, если исполнитель добровольно совер­шил менее тяжкое преступление, чем то, о котором было достигнуто соглашение, то его действия квалифицируются по статье УК, преду­сматривающей ответственность за фактически им совершенное, а действия организатора, подстрекателя и пособника как приготовле­ние к более тяжкому преступлению.

Если исполнитель совершил другое неоднородное преступление, о совершении которого не было достигнуто соглашения между соучастниками, действия исполните­ля квалифицируются по фактически им содеянному, а действия других соучастников квалифицируются как неудавшееся соучастие - приготовление к преступлению.

Так, если между исполнителем и по­собником была достигнута договоренность о совершении разбоя, а исполнитель совершил убийство, то действия исполнителя следует квалифицировать как убийство, а действия пособника - как приго­товление к разбойному нападению - ч. 3 ст. 30, ст. 162 УК.

Военная коллегия изменила приговор Московского окружного военного суда, который признал М. виновным наряду с другими преступлениями в разбое, совершенном с применением предметов, используемых в качестве оружия, с причинением тяжких телесных повреждений, с проникновением в жилище, а Ш. - в разбое с проникновением в жилище. Суд признал в приговоре, что М. и Ш. предварительно договорились тайно похитить имущество К, проникнув в его жилище. Совершив убийство К из корыстных побуждений, М. вышел за пределы состоявшегося сговора. Ш. об убийстве известно не было, он в применении насилия не участво­вал и не видел происшедшего. Поэтому действия Ш., совер­шившего тайное хищение имущества с проникновением в жилище уже после применения М. насилия к К, следовало квалифициро­вать по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК[15].

Дискуссионным в теории и на практике является вопрос о вмене­нии квалифицирующего признака «по предварительному сговору группы лиц» при эксцессе исполнителя [16]. Представляется, посколь­ку при эксцессе исполнителя совершенное преступление фактически не является совместным, т.е. соучастия не образуется, вменение квалифицирующего признака «по предварительному сговору груп­пой лиц» невозможно.

 

3.Правила квалифика­ции преступлений,

совершенных в соучастии.

1. При соучастии с распределением ролей действия исполнителя квалифицируются без ссылки на ст. 33 УК.

2. При квалификации действий организатора, подстрекателя и пособника необходима ссылка на ст. 33 УК с указанием конкретной части этой статьи, соответствующей выполняемой лицом роли.

3. Если организатор, подстрекатель или пособник одновременно является соисполнителем преступления, то его действия квалифици­руются по статье Особенной части, предусматривающей ответствен­ность за это преступление, без ссылки на ст. 33 (ч. 3 ст. 34 УК).

4. Действия лица, использовавшего для совершения преступления другое лицо, не обладающее признаками субъекта преступления, квалифицируются как совершенные единолично действующим субъектом преступления.

5. Конструктивный и квалифицирующий признаки преступле­ния, совершенного исполнителем, имеющие как объективный, так и субъективный характер, учитываются при квалификации действий всех соучастников, сознанием которых они охватывались, за исклю­чением признаков, относящихся исключительно к личности испол­нителя.

6. Квалифицирующие обстоятельства, относящиеся к организато­ру, подстрекателю и пособнику, имеют значение для квалификации действий лишь тех из них, к которым они относятся, и не вменяются в вину остальным соучастникам.

7. В случае недоведения исполнителем преступления до конца по независящим от него обстоятельствам действия других соучастников следует квалифицировать со ссылкой