Слияние предместий с городом

Статус крепости мешал развитию Оренбурга как города, что особенно стало ощутимо в середине XIX века, когда крепость фактически потеряла свое значение. Несмотря на это, по генеральному плану, утвержденному военным министром в октябре 1850 года, значительная часть Старой слободки и несколько домов Фортштадта подлежали сносу за нарушение 130-саженной ширины эсплады. Правда, все осталось на бумаге, а вскоре последовала и ликвидация крепости. Указ об упразднении Оренбургской крепости вышел 11 (23) июня 1862 года.  

Срывать вал и засыпать ров начали, прежде всего, с юго-западной стороны. Удлинив часть кварталов до новой красной линии, разбив 7 новых в 1863 году,образовали часть современной улицы Бурзянцева. В 1864 году она была названа улицей Безак в честь генерал-губернатора А.П. Безака, который активно занимался вопросами новой застройки, а в этом году отбыл на новое место службы.  

Новая слободка тоже соединилась с городом, но сначала застройка шла только в кварталах от современных улиц Советской и Цвиллинга. Ее восточную часть, включая и северную сторону Лечебного переулка, стали застраивать лишь начиная с 1872 года, так как до этого считали, что проектировавшаяся железная дорога может пройти с восточной стороны города, и это место могло бы быть удобным для вокзала. Незастроенное пространство от города до Караван-Сарая стали называть по бывшим крепостным воротам Сакмарской площадью, именовали ее и Мясной по устроенным на ней мясным рядам.

С восточной стороны города бывшая эспланда долгое время оставалась свободной, вал срывали местами, только на территории, занятой нынче Оренбургским высшим зенитным ракетным командным училищем, стали строить казармы и другие служебные здания. Эта сторона на юге называлась Форштадтской, или Войсковой площадью.

Аренда

В середине 1860-х годов к северу от Старой слободки, официальное название которой в это время - 3-я часть города, появляются первые промышленные заведения. Земля эта считалась городским выгоном и к слободке не относилась. На планах она выделена так же, как и территория Фортштадта. Постройки на этом участке обозначаются сначала как "клейные и гончарные заведения", или "гончарные и промышленные заведения", а затем - "арендованные места", потому что около заведений стали селиться их хозяева, или просто арендаторы. Отсюда и выражение "жить на Аренде", то есть, на арендованных местах, а не "в Аренде". Застройка арендованных мест в начале XX века доходит на западе почти до современной 1-й Семафорной и на Севере - до Буранной улицы, а к 1916 году - до улицы Гусева.

На плане 1902 года современные улицы, начиная от Мусы Джалиля и на север, носят названия 1-й, 2-й, 3-й и 4-й Гончарные ряды. Принято считать эти названия исконными, но документы свидетельствуют о том, что ранее они назывались соответственно - Площадь, Тухтинская, Жаломская, Светловская; все они, кроме первого названия, появились следуя, очевидно, тому же принципу, что и в слободке. Большинство перпендикулярных им переулков тоже носили другие названия, по сравнению с подписанными на вышеупомянутом плане. Поскольку административный статус у арендованых мест был иной, названия улиц, даже являвшихся фактически продолжением соответствующих проездов Старой слободки, были другими. Теперь такие улицы объединены одним наименованием. Пространство между улицей Курача и склоном оставалось незастроенным, так как не относилось к выгону. С конца XIX века оно стало называться Ардатовской площадью, или улицей, начинавшейся в бывшей Старой слободке от современной Павловской, поэтому прошлое название нескольких современных улиц сводится к Ардатовской.

Постепенно арендованные места слились с бывшей слободкой, и название "Аренда" перешло на ту часть, которая находилась под горой. Этому должно было способствовать несколько факторов: постепенное слияние части слободки, расположенной наверху, в нескольких местах с городом; отсутствие сословно-экономического единства внутри бывшей слободки, главным образом между ее верхом и низом. В верхней части выделился более богатый слой, что отразилось и в названиях улиц. Так по купцам Дееву и Дюкову были Деевская и Дюковская линии. Сыграло роль и административное объединение бывшей слободки и арендованных мест в одну часть города, и, возможно, главное - ликвидация различий в землепользовании. Само название "Аренда" и в силу ослабления смысловой нагрузки, и фонетических особенностей выражения "на Аренде", где сливаются две гласные "а", все больше превращается в "Ренду". Таким образом, выражение "жить на Аренде" в настоящее время воспринимается как "жить под горой" в этой части города.

Дальнейшему продвижению слободки и арендованных мест на запад мешал рельеф местности: наличие Банного протока, или озера в Южной части и низменный характер местности в целом. С начала XX века окончательным пределом явилась Ташкентская железная дорога.

Новый план

К 1879 году Новая слободка почти полностью застроилась до линии современной Невельской улицы, возникла необходимость дальнейшего роста. Весной этого года произошло несколько опустошительных пожаров во всех частях города, после чего была произведена распланировка нового района, получившего название Нового плана, - позже Новой стройки. В 60-е и особенно в 70-е годв XIX века в связи с введением в эксплуатацию законченой в 1876 году Самарской железной дороги, ростом промышленности, возросла численность населения.

Новые кварталы планировались по прямоугольной сетке, поскольку радиальные улицы Новой слободки разошлись довольно широко, и нужно было их удвоить, чтобы длина квартала осталась в допустимых в противопожарном отношении нормах. Можно высказать еще ряд других возможных соображений, но это, видимо, было основным, так как первейшей заботой городских властей была защита от пожаров. Очевидно, руководствуясь этими же соображениями, новую застройку начали от линии современной Орской улицы, оставив площадь между Новой слободкой и Новым планом, которую назвали Мариинской. "Новый план" отразил существо планировки: переход от радиально-кольцевой к прямоугольной схеме. Разбивку местности произвели "между Бердинскою и Ново-Каргалинскою Дорогами". Внешняя граница новых кварталов шла по линии современных улиц Орской, Астраханской, Гребенской и Терешковой. В середине оставлена была площадь, получившая название Николаевской, в наше время часть ее занимает сад им.Октяборьской революции. В 1890-е годы происходит разбивка местности на другой стороне современной улицы Терешковой,именуемой тогда Уфимской в этой части, в то время как в Новой слободке, она имела другие названия: в 70-е годы - Крайняя и Степная, затем стала Нижегородской. Первая продажа дворовых мест в Новом плане состоялась осенью 1879 года, поэтому строительство вряд ли могло начаться раньше весны 1880 года.

Дальнейшее значительное увеличение Нового плана произошло в 1906 году, когда кварталы были распланированы до линии современной улицы Шевченко, в то время этот край тоже назвали Степной улицей. К 1916 году на западе распланировка Новой стройки дошла до современной улици Полтавской, а на востоке - до проезда Канарейкина, но застройка, в основном, дошла только до линии современной улици Мискинова. Новыми местами или "Новостройкой" завершается официальная застройка Оренбурга царского времени.

Между Новой слободкой и Новостройкой, с одной стороны, и Форштадтом, с другой, были каретные и кузнечные ряды, сенной базар, ветряные мельницы, сенные карды, женский монастырнь, к востоку от монастыря, в районе современной Харьковской улицы - пороховые склады, по ним вся местность вокруг именовалась "Пороховые". Сейчас это название почти вышло из употребления, но в 40-е и 50-е годы XX века еще существовало.

"Нахаловка" и окрестности города

Кроме официально разрешенной и спланированной застройки, в начале XX века возникло и довольно стихийно застроенное поселение, получившее по этой причине название "Нахаловка". В 1903 году началось строительство Ташкентской железной дороги, стали строить железнодорожные мастерские, из которых развился современный ТРЗ. Около мастерских были временные склады на арендованной у города земле. Близ главного склада, в товарных вагонах устроились жить рабочие мастерских и железной дороги. Когда вагоны понадобились, они с разрешения железнодорожного начальства здесь построили сначала бараки, а потом и дома, так как до города было тогда далеко, и дворовые места стоили для них слишком дорого. Дома строилии деревянные и саманные.  

В 1905 году мастерские вступили в строй, надобность во временных складах отпала, и железная дорога перестала арендовать у города этот участок. А город отказался признать новое селение своей частью, мотивируя это,в частности, трудностями,касающимися водоснабжения, освещения, пожарной службы и т.д. С 1906 года по распоряжению губернатора постройки были прекращены, к этому времени там имелось уже 130 домов. Несмотря на запрет, строительство продолжалось. Чтобы ему препятствовать, Управа специально нанимает на стоительный сезон нескольких полицейских. В этом конфликте фактически участвуют не две, а три стороны: поселенцы, город и железная дорога; последняя старается защитить своих работников. К 1910 году более 200 лиц владели домами в этом поселении, часть из них к железной дороге отношения уже не имела. Попытки выселения практически результатов не дали.

Стороны, наконец, договорились, что участки будут сдаваться в аренду, но только работникам железной дороги. Этим вопрос решен не был, так как не все жители поселка имели право на аренду. К 1913 году было уже 263 постройки, а контрактов на аренду заключило 129. Жителям отказали в официальном наименовании поселка и отклонили первое прошение о постройке церкви, ссылаясь на то, что вопрос с арендой полностью не решен. Летом 1913 года городская Дума постановила окопать весь поселок, чтобы прекратить его рост; к осени завершается рытье канавы размером приблизительно 90 на 90 сантиметров и общей длиной 785 саженей, что составляет около 1675 метров.

Вопрос с "Нахаловкой" так и остался нерешенным, названий улицам не дали; по плану 1916 года границы ее проходят немного не доходя до линий современной застройки со стороны проспекта Братьев Коростелевых.

Другого жилья вокруг не было, на горе Маяк располагались летние лагеря военных училищ, на северной стороне - городские дачи, на крутом берегу над Сакмарой - небольшой мужской монастырь, а к центру горы - каменоломни. Несколько дач было и в районе современного дома отдыха "Оренбургский" в Караваевой роще. От железнодорожных мастерских в сторону вокзала жилых строений не было, на значительной территории здесь производилась сушка кож. Вдоль склона располагались кирпичные заводы, ближе к городу находились другие предприятия: мельницы, сскотобойни, склады.

Дальше к югу с западной стороны железной дороги на месте Овчинного городка в начале XX века были свиные загоны и на берегу Банного протока - мельницы. Позже на их месте вдоль ериков расположились кожевенные, салотопные, овчинные и мыловаренные заводы. Название "Овчинный городок" произошло, вероятно, потому что сырьем были преимущественно овцы.

За рекой Уралом тоже было производство, связанное с овцами: бойни, сушка кож, шерстомойки, кожевенный завод; стоял там и старинный Меновой двор. Сразу за рекой, недалеко от переправы, или моста были кузницы, переведенные сюда в 1880 годах с правого берега Урала в целях пожарной безопасности. В Зауральной роще вокруг Большой поляны располагалось значительное число городских дач.