 |
Ареал, Красная Зона, 49 километров от места падения Ухтинского метеорита, 7 августа 2009 года 18.45 время Московское. 12 глава
|
|
|
|
У медикаментозных шкафов возникла толкотня. В этот момент в реанимационную стали вбегать толком ничего не понимающие охранники, и давка усилилась. Иван бросился к двери, схватил человека с нашивками начальника смены и заорал:
— Скорее! Вакцину всем срочно! Заражение четвёртой степени! Лаборант умер! Двое в тяжёлом состоянии! Почему не объявили тревогу?!! Люди умирают!
Начальник смены пытался что-то говорить, но он, не слушая, ткнул рукой в размахивающих инъекторами людей.
— Я включу тревогу! Все — туда! Вакцины слишком мало! — Берёзов подтолкнул начальника смены в сторону давки, коротким движением ступни подсекая ему пятку, и тот, не удержав равновесия, полетел под ноги толкающимся.
Пора было заканчивать этот цирк, пока никто не опомнился, и Иван махнул Лаванде рукой, подавая знак следовать за собой. Девушка подскочила, срывая с себя кислородную маску, и бросилась к выходу, истошно вопя:
— Мы все умрём!!! Это заражение! Не подходите ко мне!!! Мы все умрём! — Она промчалась мимо Берёзова, и тот бросился за ней.
— Стоять! Держите её! Она заражена! Не дайте ей вырваться! — По пути он с размаху ударил забинтованной в кулаке «Ариадной» по укреплённому на стене выключателю биологической тревоги.
Взревела сирена, включилось аварийное освещение, и приятный женский голос с томным придыханием сообщил, что в лаборатории объявлена биологическая тревога и в связи с этим здание будет полностью заблокировано до прибытия спасательных служб. Сзади раздались вопли, возвестившие о начале действительно серьёзной паники.
— На улицу! — Иван догнал бегущую Лаванду и, схватив за локоть, потащил за собой. — Двери заблокируются через пятнадцать секунд!
|
|
|
Они успели к выходу за двенадцать. Берёзов буквально вытолкнул девушку в закрывающуюся дверь и протиснулся следом. В коридоре гремел топот, видимо, многие бросились за ними, стремясь покинуть захлопывающуюся западню, но никому не удалось даже добежать до двери. Бронированная плита захлопнулась, отрезая все звуки, и спустя несколько секунд едва слышно завибрировала под ударами рвущихся на свободу людей. Иван хмыкнул. Вот уж кто точно сейчас расстроился больше всех, так это охранник с поста на входе. Это ж надо, какая незадача: весь день дежурить у дверей и не успеть к выходу. Вот что значит халатное отношение к своим обязанностям. По инструкции ему нельзя покидать пост, но, видимо, жить хотелось сильнее, и охранник побежал получить антидот. В результате останется крайним, когда всё выяснится. Впрочем… Берёзов посмотрел на Лаванду и прижал палец к губам. Он жестом предложил ей оставаться на месте и стал осторожно отходить от двери, не сводя взгляда с крыши. Его опасения не подтвердились, сторожевая вышка так же оказалась пуста. Дежуривший на ней охранник тоже побежал за вакциной и теперь уже не сможет вернуться. «Что ж, значит, крайних потом будет двое». Иван быстро отыскал на крыше антенну дальней связи, несколькими прицельными выстрелами вывел её из строя, а потом вернулся к Лаванде:
— Порядок. Осталось дождаться вертолёта «скорой помощи».
— А он точно прилетит? — нахмурилась та. — Может, нам лучше идти пешком? Встретим поисковую партию и разыграем их так же, как моих коллег! Признаюсь, это было очень забавно! У Владислава Павловича глаза стали размером с блюдца! — Она тихо прыснула. — Никогда не видела его таким перепуганным! Мы подшутим и над поисковиками! Заберём у них пару квадроциклов и поедем в Ухту! — Девушка внезапно загрустила: — Через четыре часа рабочий день закончится, и Станислав Викторович уедет домой. Придётся ждать до завтра, чтобы получить «Янтарь»! Я не хочу ждать так долго, я хочу вернуться обратно сегодня! Мне здесь не нравится, Иван, я же вам говорила! Почему вы не хотите мне помочь? Разве вы сами не чувствуете разницу между, поистине, волшебно прекрасным миром Эпицентра и этой серостью?!
|
|
|
— Чувствую, конечно, — успокоил её Берёзов, — я очень хочу вам помочь, Маша. И мы туда вернёмся ещё до вечера, вот увидите. Надо лишь немного подождать. Вертолёт с медицинской бригадой скоро будет, вы же слышали, как ваш зам вызывал медиков.
— Но вдруг он уже связался с ними ещё раз и сообщил, что это розыгрыш? — возразила Лаванда. — Вдруг они не прилетят?
— Прилетят, — успокоил её Иван, принимаясь разматывать с кулака повязку, — мы же подняли биологическую тревогу. Компьютер автоматически подал об этом сигнал в сеть, и теперь оперативный дежурный по отделу ЧС должен проверить, ложная это тревога или реальная угроза. Так что сюда всё равно придётся кого-то посылать, тем более что по-другому выяснить это уже не удастся. — Он бросил взгляд на разбитую пулями антенну, сунул «Ариадну» в карман и принялся разминать затёкшие пальцы.
Вертолёт с медиками прибыл через пятнадцать минут. Пилот не смог установить связь с лабораторией и предпринял облёт с целью осмотра с безопасной высоты, но, увидев Берёзова с Лавандой на руках, снизился, завис и начал отстреливать пробники. Иван, сильно хромая, заторопился к вертолёту, словно из последних сил удерживая «бездыханное тело». Вертушка коснулась земли колёсами, и Берёзов подковылял к открывающейся двери. Несколько медиков в скафандрах биологической защиты выпрыгнули наружу и подхватили Лаванду.
— Что с ней? Что случилось? — спросил один из них. — Из лаборатории пришёл сигнал биологической тревоги! Вы не отвечаете на запросы! Где персонал?
— У неё шок от электрического удара! Остальные там, — Иван махнул на здание, — сидят взаперти. Нет никакой биологической тревоги, короткое замыкание в сети вызвало сбой в компьютере. Связь вырубило, тревоги одна за другой пошли, потом здание заблокировало. Я едва успел вынести её. Это начальник лаборатории, её разрядом прошибло, не дышит совсем!
— Дефибриллятор! — быстро распорядился старший медбригады, стягивая с себя шлем от скафандра. — Внутрь её! Снимите показатели пульса и давления! — Медик обернулся к своим помощникам: — Сходите к зданию, проверьте биологический фон на всякий случай, инструкция всё-таки…
|
|
|
Те кивнули и направились к лабе, и Берёзов одним прыжком заскочил внутрь вертолёта. Один из двух охранников, стоящих у двери пилотской кабины, немедленно напрягся:
— Что у вас с ногой? — спросил он, кладя руку на висящий на груди автомат.
— На гвоздь наступил, — ответил Иван и чуть вытянул ногу, ставя её на пятку, — вот, смотрите!
Взгляд охранника невольно скользнул вниз, а когда поднялся обратно, упёрся в смотрящее ему в глаза дуло АПС.
— Оружие и разгрузку — на пол! — скомандовал Берёзов и, стремительно поведя стволом в сторону второго охранника, нажал на спуск. Пуля пробила переборку в двух ладонях от его головы. — И тебя тоже касается. Всё! Выметайтесь наружу! Шевелись!
— Вы чего там творите? — высунулся из кабины один из пилотов. — Совсем с башкой не дружите, больше палить негде… — Он замолчал, увидев направленный на себя ствол.
— И ты тоже, — Иван кивнул ему на выход. — Командир экипажа остаётся, остальные покидают борт. Либо на своих двоих, либо на носилках похоронной команды. Даю пять секунд на размышление, время пошло!
«Пришедшая в себя» Лаванда подхватила брошенный одним из охранников автомат и с кровожадным видом наставила его на замерших людей.
— Вон из вертолёта! — заявила она. — Кто пошевелится — стреляю!
Оставшиеся без оружия и снаряжения охранники, пятящиеся к дверям, в нерешительности остановились.
— Так выходить или стоять? — поинтересовался один из них. Он поглядел на Лаванду и слегка поморщился.
Иван проследил взгляд. Автомат в её руках стоял на предохранителе. «Пожалуй, это скорее хорошо, чем плохо», — подумал он. Потом пошевелил пистолетом и угрожающе зарычал:
— Выходить!
Оба охранника бодро спрыгнули на землю. Берёзов проследил за выскакивающими наружу пилотами и кивнул Лаванде.
— Закройте дверь. Знаешь, кто я? — поинтересовался он у молчащего командира экипажа. Тот хмуро кивнул.
|
|
|
— Тем лучше, — оценил Иван, внутренне скривившись. О его «предательстве» наслышано всё РАО, даже пилоты узнают в лицо негодяя Тумана. Наверняка дошло и до его «Альфы». Можно представить, что сейчас думают о нём его друзья и боевые товарищи. Нет, стать Зомби и отделаться так легко у Салмацкого не получится. Берёзов вперил взгляд командиру экипажа прямо в глаза:
— Объясняю один раз: вертолёт водить я умею. Это усложнит мне задачу, но если придётся, то справлюсь и без тебя. Поэтому предлагаю следующее: ты летишь и после этого уходишь живым, как они, — Иван кивнул в сторону блистера, в котором были видны плетущиеся к лаборатории медики. — Других вариантов с положительным финалом нет.
Вертолётчик поморщился и уселся в пилотское кресло.
— И куда? — спросил он. — Ты же знаешь, что далеко мы не улетим.
— Далеко и не надо, — ответил Берёзов и выстрелил в боковую панель, за которой располагался «ареаловский» блок радиомаяка. Пилот вздрогнул. — Это чтобы у тебя не было соблазна подать сигнал и умереть не своей смертью. Двигай в Ухту на максимальной, как и положено «скорой помощи». Будут запрашивать, скажешь, что в лаборатории короткое замыкание, связь вышла из строя, а ты срочно везёшь пострадавшего в госпиталь. В городе садись на крышу ГНИЦ, площадка там есть, ты её наверняка хорошо знаешь. Действуй, а я послежу за тобой.
Расчёт оказался точным. Вертолёт рванул «в госпиталь», и поначалу подозрений ни у кого не возникло. Диспетчеры почувствовали неладное лишь тогда, когда МИ-8, не сбавляя скорости, прошёл над посадочной площадкой госпиталя. Пока поднимали в воздух дежурное звено МИ-24 и разбирались, куда же направился внезапно переставший отвечать на запросы вертолёт, «скорая помощь» уже заглушила двигатели на крыше здания Исследовательского Центра. Лаванда связалась с академиком Морозовым ещё на подлёте, и тот лично встречал её у посадочной площадки. За время пятнадцатиминутного полёта Иван спешно приготовил всё, что только смог. Предстояла самая сложная часть операции: добыть «Янтарь» и вернуться с ним обратно. Вид обвешанного оружием Берёзова вызвал у охраны подозрения сразу же, едва они с Лавандой покинули вертолёт. До неприятных вопросов, неизбежно бы вызвавших стрельбу, не дошло лишь потому, что женщина, сияя от счастья, бросилась к своему наставнику, на ходу вещая о том, что ей удалось побывать в Эпицентре и отыскать способ постоянно туда наведываться. И якобы это секретная операция Спецотряда под командованием Тумана, что у него с собой, вот в этих сумках, есть просто невероятные образцы, и вообще, необходимо обсудить прямо сейчас великое множество деталей, причём обязательно втроём, и ещё есть данные об академике Лаврентьеве, но это уже государственная тайна…
|
|
|
Словом, расчёт оправдался, и пройти получилось, как говорится, «на дурачка». Морозов заявил охране, что берёт ответственность на себя, отправил всех «заниматься своими делами» и провёл Лаванду и Берёзова в свой кабинет. Иван вздохнул спокойно лишь тогда, когда за ними захлопнулись двери. За эту часть маршрута он переживал больше всего, и проникнуть в здание без жертв явилось большой удачей. Впрочем, ситуация далеко не редкая: несокрушимость возведённых инструкциями барьеров подвёл человеческий фактор. Как говорил старый ГРУшный инструктор по боевой психологии, если всё сделать правильно, то противника подведёт правило трёх «За»: один забыл, второй забил, третий заснул…
Остальное было делом техники. Из кабинета. Морозов вышел бледный от страха, с головы до ног обвешанный взрывчаткой, поверх которой Берёзов надел на него дождевик. В таком нелепом виде они прошествовали к лифтам, сопровождаемые недоуменными взглядами многочисленных сотрудников. Дактилоскопический датчик принял команду академика, и лифт доставил их прямо в комплекс секретных разработок. Там дорогу вновь преградила охрана, и плащ с Морозова пришлось снять. Пока обалдевшие охранники смотрели на увитого проводами директора ГНИЦ, Берёзов сунул им под нос гранату и демонстративно выдернул кольцо.
— Ложись!!! — заорал он. — У меня бомба! Сейчас тут всё взорвётся!
Окружающие попадали на пол, и Иван запустил гранату в закрывающийся лифт. Дверные створы закрылись, и грянул взрыв. Поверх лежащих людей полетели обломки пластика, из изодранной осколками лифтовой кабины повалил дым. Светящаяся от восторга Лаванда слегка пританцовывала на месте, сверкая полубезумными глазами. Берёзов знаком указал на торчащий из кармана её камуфляжа взрыватель.
— У меня детонатор! — с выражением абсолютного счастья воскликнула она, выхватывая устройство, — и бомба! У меня тоже есть бомба! Если кто-нибудь пошевелится, я взрываю! Ура, товарищи! Да здравствует «Янтарь»! — Она сорвалась с места и помчалась вглубь комплекса.
Берёзов отыскал глазами сжавшегося на полу в комок академика, схватил его за шиворот и, поставив на ноги, потащил следом. «Не отстать бы», — поморщился он и вновь заорал, нагнетая панику:
— Ложись!!! У него пояс шахида! Не стрелять!!! Сейчас всё взорвётся! — По пути Берёзов сшибал с ног охранников, стрелял в потолок и опрокидывал всё, до чего дотягивался, создавая дополнительный грохот и неразбериху. Лаванда, скачущая вприпрыжку впереди, тоже продолжала что-то верещать. Попадающиеся навстречу люди бросались в разные стороны, пытаясь укрыться за столами, приборными стойками и лабораторными установками. Вид увешанного взрывчаткой и перевитого проводами академика действовал лучше любых предупреждений. Запоздало взревели сигналы тревоги, и автоматика начала закрывать бронированные двери. В одну из них Иван едва успел проскочить вместе с задыхающимся директором ГНИЦ.
— Где «Янтарь»? — Капитан грозно водил автоматом из стороны в сторону, и лежащие вокруг люди инстинктивно вжимались в пол. Все проходы были заблокированы, и Берёзов лихорадочно прикидывал, как действовать дальше.
— Он тут! — Лаванда ласково поглаживала одну из дверей. — Прямо за ней! — Она подошла к Морозову и томно посмотрела на него: — Станислав Викторович, вы позволите? — Девушка принялась развязывать академику галстук.
Бледный, как полотно, Морозов, что-то вяло пролепетал, глядя, как Лаванда снимает с его шеи цепочку с ключ-картой.
— Это универсальный ключ, — улыбалась она, — он положен Станиславу Викторовичу по должности! Открывает любые двери! Даже под блокировкой! Я верну, — пообещала она академику не переставая хихикать.
Лаванда провела ключом по сенсору считывателя, и бронированные заслонки дверей поползли в стороны. Источающая счастье девушка ринулась в лабораторию, и Иван едва успел схватить её за локоть. Он рывком выдернул женщину из дверного проёма за мгновение до того, как загремели выстрелы, — находящиеся в лаборатории «Янтаря» охранники вели огонь по открывающимся дверям. Берёзов укрылся возле проёма и рванул из подсумка гранату.
— Граната!!! — закричал Иван. — Ложись!!!
Не выдёргивая кольцо, он осторожно зашвырнул её в лабораторию таким образом, чтобы гарантированно увидели все, кто сейчас держит проём на прицеле. Едва граната брякнулась на пол, из лаборатории донёсся шум падающих тел.
— У нас заложники! — заявил Берёзов. — Они обмотаны взрывчаткой! Один из них сейчас зайдёт в лабораторию, на нём десять килограмм гексогена! Так что стрелять не советую, иначе взорвём всех к бога матери!
— Я взрываю! Я взрываю! — восторженно заверещала Лаванда. — Да здравствует…
— Не сейчас, — остановил её Иван нарочито громким голосом. — Взорвёшь, если они начнут стрелять, когда я войду! — Он втолкнул в двери полуживого Морозова и вошёл следом, зарычав: — Бросай оружие!
Пара охранников, забившихся по углам практически пустого помещения, не сводила ошарашенных взглядов с обвешанного взрывчаткой академика. Не рискнув экспериментировать, они отбросили от себя автоматы.
— Это шлюз! — Рядом с Берёзовым возникла фонтанирующая счастьем Лаванда. — «Янтарь» там! — Она протянула руку с дистанционным взрывателем в сторону мощной стальной перегородки с окнами из бронестекла, за которыми виднелись замершие в нерешительности люди в скафандрах биологической защиты. — Открывайте!
Увидев у неё в руке устройство с антенной и проводами, охрана непроизвольно съёжилась.
— Это невозможно, — осторожно ответил один из них, — объявлена тревога. Система заблокировала все выходы.
— Тогда я сама! — вновь захихикала девушка, направляясь к электронному замку с ключ-картой наготове.
* * *
Лаборатория «Янтаря» выглядела солидно. Компьютеры, огромные дисплеи, десятки приборов, всевозможная электроника вдоль стен, столы, вытяжные шкафы, стойки для скафандров и ещё много такого, назначения чего Иван не знал. Посреди помещения стояла лабораторная камера с массивными свинцовыми стенами толщиной в метр. К камере вели ленты транспортёров и направляющие тележек системы подачи образцов, а сверху нависал целый лес сверкающих хирургической сталью манипуляторов. Одна из стен камеры была выполнена из освинцованного стекла, сквозь мутноватую толщу которого хорошо виднелся находящийся внутри объект. Крупный каплевидный минерал бордового цвета был размером с мешок цемента, его полупрозрачные стенки словно светились изнутри, при этом не излучая света. Однако первого же взгляда было достаточно, чтобы понять — он светится. С трёх сторон в объект из каких-то сложных установок били лучи, напоминающие лазер, чуть выше подрагивал сине-белым светом мощный дуговой разряд. На первый взгляд казалось, что бордовой капле-переростку до всего этого не было никакого дела.
Иван нахмурился. «Весить такая штука должна до хрена, чуть ли не центнер, как же её тащить? Тут через несколько минут соберутся все силовые службы Ухты, и как уходить с таким грузом? В одиночку я её далеко не утащу, да и на Лаванду рассчитывать несерьёзно — она сама вместе с ботинками не весит и полсотни… Придётся привлекать заложников».
Тем временем академику Морозову наконец-то удалось справиться с трясущимися руками, и он закончил колдовать над консолью управления лабораторной камерой. Лазерные лучи, разряды и прочая исследовательская начинка погасли, прозрачная стенка с шипением разгерметизировалась и камера открылась. Лаванда, светясь от счастья, бросилась внутрь и вцепилась в объект, словно в пляжный мяч.
— Его невозможно сдвинуть с места, — мрачно заявил один из стоящих в упоре лёжа учёных, — он не двигается вот уже несколько лет, нам даже камеру пришлось собирать вокруг него. — Его голос глухо пробивался через пластик гермошлема скафандра биозащиты.
Присмотревшись, Берёзов понял, что бордовый объект просто висит посреди камеры, не задевая пола, и не имеет никаких креплений. Иван едва успел подумать, что ситуация близка к тупиковой, как Лаванда издала победный писк и выдернула «Янтарь» из лабораторной камеры, неуклюже удерживая его одной рукой с зажатым дистанционным взрывателем.
— Значит, невозможно сдвинуть? — угрожающе поинтересовался Иван у человека в скафандре.
— Но это невероятно! — От удивления тот забыл инструкции «террористов» и подскочил на ноги. — Объект оставался неподвижен почти семь лет!
— В упор лёжа! — рявкнул Берёзов и выстрелил в воздух. — Больше повторять не буду!
Учёный торопливо плюхнулся на пол, обескуражено провожая взглядом Лаванду, гордо шествующую в обнимку с огромной бордовой каплей «Янтаря». «Похоже, эта штука в её руках не весит ничего, ну, или почти ничего, — оценил Иван. — Это сильно облегчает дальнейшую задачу. Теперь остался сущий пустяк — всего-то и дел, что выбраться из окружённого целой армией ГНИЦ и добраться до ЛП-32». В том, что здание Исследовательского Центра уже окружено, он не сомневался. Местная охрана, конечно, давно расслабилась от многолетнего бездействия, но в Службу Безопасности РАО подбирались далеко не самые посредственные кадры. Наверняка о нападении на ГНИЦ уже известно всем, кому положено, и все необходимые меры приняты. Поэтому первым делом следует оценить обстановку.
— Вы трое, идёте со мной, — скомандовал Иван, — а также вы и вы, — он ткнул рукой в затянутых в скафандры людей. — Встать! Гермошлемы снять! Держаться за академиком Морозовым! Остальным — лежать! — Он наставил на поднимающихся людей автоматный ствол и сделал злобную рожу: — Пошевеливайтесь! На выход!
На другой стороне шлюза, в смежном помещении научного комплекса, было уже пусто, лишь прямо посередине стоял немолодой человек в униформе охранника ГНИЦ с поднятыми руками.
— Разрешите обратиться, Туман? — Говорящий старался произносить фразы как можно более миролюбиво. — Я заместитель начальника охраны ГНИЦ, радиопозывной «Сугроб».
— Бывший начштаба? note 3 — усмехнулся Берёзов. — Обращайтесь, раз пришли.
— Признаюсь, я не горел желанием, — пожал плечами Сугроб, — но иного выбора не было, вы же запретили беспокоить вас в эфире. Могу я узнать, чего вы хотите?
— Здание окружено? — вместо ответа спросил Иван.
— Да.
— Воздушное пространство? — спокойно уточнил Берёзов.
— Перекрыто, — подтвердил Сугроб. — Два ударных звена МИ-24 барражируют над зданием. Ваш вертолёт на прицеле.
— Вы с ним поосторожнее, — посоветовал Иван, — там связанный вертолётчик и заминированная цистерна с хлором, заряд установлен на неизвлекаемость. Не советую подходить близко.
— Никто и подходит, — заверил его Сугроб, — мы не хотим никаких жертв. Сюда едет генерал Белов и весь Совет Директоров РАО, чтобы начать с вами переговоры…
— Переговоров не будет, — оборвал его Иван. — Мне необходимо попасть в ЛП-32, и я туда попаду. Либо по-хорошему, либо по-плохому, — он кивнул в сторону жмущихся друг к другу заложников. — Выбирайте.
— Туман, можно я что-нибудь взорву? — вдруг ожила Лаванда. — Один разок? Ну, пожалуйста! — Она неуклюже вытянула руку с дистанционным взрывателем, пытаясь не уронить при этом «Янтарь», закрывающий её едва ли не целиком.
Сугроб невольно сделал шаг назад.
— Чуть позже, — строго посмотрел на помощницу Берёзов. — Сейчас мне нужно поговорить с этим человеком, и шум от взрыва будет мне мешать. Можете немного подождать?
— Хорошо, — немного подумав, согласилась девушка и вновь принялась поглаживать бордовую каплю «Янтаря». — Он такой завораживающий… — тихо прошептала она и неожиданно хихикнула: — Горячая штучка!
Иван обернулся к Сугробу. Тот смотрел на Лаванду, и в его глазах читался неподдельный страх. Берёзов хмыкнул про себя. Отлично, переговорщик осознал ситуацию: по крайней мере, один из террористов неадекватен, его реакции нестабильны и непредсказуемы. Иными словами, взрыв может произойти в любой момент, и трезвые доводы тут бессильны — психически нездоровому человеку на них просто наплевать, он сделает то, что взбредёт ему в голову.
— Вы поосторожнее с высказываниями, не злите её, — немедленно подлил масла в огонь Иван. — Не то мало ли что… А лучше вообще молчите, так спокойнее. Вам понятно?
Сугроб кивнул, и в этот момент у него зазвенел мобильный. Переговорщик торопливо сунул руку в карман и сбросил вызов, однако телефон почти сразу же зазвонил вновь.
— Ответьте, — участливо произнёс Иван, — вдруг там что-то важное, а вы трубку не берёте. Может, ЧП какое где-нибудь на объекте или ещё что…
— Издеваетесь? — грустно вздохнул Сугроб и потянул из кармана мобильник. Он ответил на звонок и тут же произнёс: — Так точно! — И протянул трубку Берёзову: — Это вас!
Иван взял телефон и сделал пару шагов назад, на всякий случай разрывая дистанцию. Не отводя взгляда от переговорщика, он поднёс телефон к уху и представился:
— Туман на связи.
— Это Рентген, — спокойно прозвучал знакомый голос. — Судя по всему, я не в курсе чего-то очень интересного?
— Вы вовремя, — ответил Берёзов, — надо поговорить. Приходите сюда, я вас подожду. Только не берите с собой компанию и не задерживайтесь, а то, знаете ли, время не ждёт.
— Хорошо, — невозмутимо ответил контрразведчик, — телефон оставьте у себя. Я позвоню, когда буду приближаться. — И он отключился.
— Вы можете идти, — сказал переговорщику Иван, засовывая в карман телефонную трубку, — вам пришла замена. И потребуйте себе новый телефон, а заодно не забудьте захватить с собой ваших людей, что держат на прицеле выходную дверь. Если она, — Берёзов кивнул на прижавшуюся к «Янтарю» Лаванду. Та с полупьяной улыбкой медленно водила щекой по гладкой поверхности бордовой капли, — увидит или услышит неладное, гибель всех этих людей будет на вашей совести. Учтите, в столь примитивную ловушку я не попаду.
Сугроб не стал задавать лишних вопросов и быстро удалился, воспользовавшись такой же ключ-картой, что Лаванда сняла с Морозова.
Рентген появился спустя пять минут. Телефон Сугроба зазвонил, и контрразведчик сухо сообщил, что пришёл один, без оружия, и сейчас будет заходить в двери. Иван согнал заложников в кучу в самом дальнем углу, чтобы они даже случайно не попали по огонь в случае чего, занял максимально удобную позицию за одной из приборных стоек и воткнул в уши заранее подготовленные заглушки. Если сейчас прилетит граната, шансы у него есть. После этого он разрешил контрразведчику войти. Двери открылись, но Рентген своё слово сдержал — штурма не последовало. Он вошёл один, и дверные створы сразу же захлопнулись за ним. Берёзов вышел из укрытия и скосил глаза на Лаванду, с интересом разглядывающую появившегося контрразведчика.
— Здравствуйте, Рентген! — мечтательным голосом заявила она. — Какая неожиданная встреча! Не скажу, что рада вас видеть, но раз уж вы здесь… Кстати, — спохватилась она, — а зачем вы здесь? Если вам тоже нужен «Янтарь», то спешу вас разочаровать: он мой! Я первая его взяла! Так что забудьте об этом, не то я вас взорву! — Она вытянула руку с дистанционным взрывателем и несколько раз сжала и разжала пальцы, щёлкая устройством.
Заложники в ужасе попадали на пол, но девушка уже потеряла интерес к контрразведчику и вновь поглаживала «Янтарь», шепча себе под нос что-то неразборчивое про «такую большую и горячую секси-штучку». Рентген с интересом и особой тщательностью оглядел её и превращённого в ходячую бомбу академика Морозова.
— Не обращайте на Лаванду внимания, — болезненно поморщился Иван, — она ещё немного не в себе.
— Могу я узнать, что за цирк вы здесь устроили? — поинтересовался контрразведчик, — и зачем вам эта штуковина, — он кивнул на «Янтарь». — Ведь насколько я понимаю, вы здесь ради неё?
— Не отдам! — заявила Лаванда, крепче прижимая к себе бордовую каплю, и вновь защёлкала дистанционным взрывателем.
— Угу, — угрюмо кивнул Берёзов, — точнее, ради них обеих в целом и нашего континента в частности.
— Даже так? — нахмурился Рентген. — В таком случае, давайте по порядку. Только сначала попросите её прекратить щёлкать этим антистеплером, примотанным проволокой к рации. Она пугает людей. Что это вы прицепили на академика Морозова? Дефибриллятор, что ли, разобранный?
— Времени было мало, — пожал плечами Иван, — пришлось импровизировать из того, что нашлось в вертолёте «скорой помощи». Кстати, антистепплер с примотанной рацией смотрится неплохо. Дефибриллятор ломать было жаль, но выбора не оставалось. Медицинскому отделу придётся найти себе другой.
— А что это на нём вместо взрывчатки? — присмотрелся контрразведчик. — Не могу понять.
— Не знаю, — Берёзов вновь пожал плечами, — какие-то медицинские пеналы или контейнеры, в вертолёте нашёл. Какая разница? Главное — проводов побольше, так страшнее выглядит.
— Как я понимаю, цистерны с хлором в вертолёте тоже нет, — вздохнул Рентген. — Не помню, чтобы сотрудников групп «А» учили такому.
— Ну, это было давно, ещё до группы, — уклончиво ответил Иван. — Нас слушают?
— На мне микрофон, — кивнул контрразведчик.
— Его лучше выключить, — посоветовал Берёзов, — во избежание утечки информации государственной важности.
— Начинайте говорить, — велел Рентген, — если я пойму, что это необходимо, то выключу его. Итак, вы были в Красной Зоне и спасли оттуда Лаванду. Где подполковник Салмацкий, похищенные им вещественные доказательства, а также зачем вам изделие «Янтарь» и что вы собираетесь с ним делать?
— Я бы сказал, не совсем так, — ответил Иван. — Я был в Эпицентре и вытащил оттуда Лаванду. «Янтарь» нужен для того, чтобы вернуть ей полную адекватность, а также вернуть захваченные Ареалом территории в первоначальное состояние. Кстати, в обмен на неё, так сказать, бесплатным бонусом, мне вернут Ферзя и его рюкзак. И не только.
— Подробнее, — потребовал контрразведчик.
— Подробнее — слишком долго, — парировал Берёзов. — В двух словах могу сказать следующее: метеорит, рухнувший в Эпицентре в девяносто первом, это инопланетный космический корабль. Точнее — то, что от него осталось. Некие живые формы уцелели, но вернуться домой не могут — корабль погиб, а аварийный маяк, — он указал на «Янтарь», и Лаванда вцепилась в него ещё сильнее, — был спрятан нашими спецслужбами. В результате они приняли решение о проведении терраформирования. В общем, делают из нашей планеты свою. Говорят, что много им не надо, одного континента вполне хватит. Но если отдать им маяк, обещают улететь и вернуть всё, как было. Вроде как за пару лет всё станет прежним, кроме Зомби.
— Похоже на сказку, — без всяких эмоций оценил Рентген. — Поверить в неё без заключения психиатрической экспертизы будет непросто.
— Это точно, — согласился Иван, — поэтому я не стал подавать официальный рапорт с просьбой выдать мне изделие «Янтарь» для спасения мира. К тому же времени у меня всё меньше.
— Почему же они сразу не связались с властями? — Контрразведчик продолжал разглядывать Лаванду. Та, не выпуская «Янтарь», со счастливой улыбкой щёлкала «дистанционным взрывателем» перед лицами заложников.
|
|
|
