Информационные потоки и матрицы общения

Суть проблемы

К настоящему времени материалы Концепции общественной безопасности (КОБ) составили уже целую библиотеку. С ними в том или ином объёме в России ознакомились порядка сотни тысяч человек, многие из которых пришли к мнению, что КОБ в её развитии представляет собой именно то, что необходимо нашему обществу и человечеству в целом для выхода из нынешнего криза и обеспечения дальнейшего бескризисного развития. Вследствие их политической и предпринимательской активности КОБ начинает входить в повседневную жизнь как реальная политическая программа переустройства общественных отношений. Но не надо забывать, что за словами «общественные отношения» стоят личностные взаимоотношения множества людей, составляющих общество.

В общественных отношениях выражается нравственность, объективно свойственная людям, а не декларируемая ими. При этом общественные отношения, оказывая воздействие на формирование нравственности входящих в жизнь поколений, и сами изменяются под воздействием изменений нравственности живущих людей. Такие изменения могут протекать постепенно — носить эволюционный характер; а могут протекать в исторически короткие сроки в течение жизни одного поколения — носить характер революции, происходящей с многочисленными жертвами и разнородным ущербом, либо носить характер преображения, в котором все конфликты разрешаются в идеале без ущерба и жертв с выходом всех на новое качество жизни.

И поскольку никто из людей не в состоянии подменить своей персоной всё общество, то одним из факторов, непосредственно порождающих общественные отношения, является личностная культура (навыки) общения, которую несёт каждый из людей. Поэтому в период времени, когда КОБ перестаёт быть преимущественно книжным знанием, которое было интересно в 1990‑е гг. для весьма незначительной доли населения России, а пролагает себе дорогу в реальную политику государства и в бизнес с перспективой стать общеизвестным, то каждому её стороннику необходимо подумать о своей личностной культуре общения, поскольку идеалы КОБ могут обратиться во зло (в худшем случае) или останутся оторванными от жизни идеалами (в менее плохом варианте), если они не смогут выразить себя в личностной культуре общения тех, кто считает себя приверженцами КОБ. И соответственно необходимо определиться в том:

· какая именно личностная культура общения по сути соответствует КОБ?

· что и как необходимо изменить в себе самом для того, чтобы стать её носителем?

Если этого не сделать, то перспективы жизни общества под идеологическим покровом КОБ можно будет охарактеризовать теми же словами, которыми В.О.Ключевский ещё в XIX веке охарактеризовал прожекты преобразования (тогда ещё в предстоящем будущем) жизни общества на принципах социализма, которыми упивалась в то время левая интеллигенция российской империи: «Общество праведного общежития, составленное из негодяев». Этот же афоризм даёт и ответ на вопрос, почему антисоциалистические реформы, начатые демократами-идеалистами в 1980‑е гг. под смутным кличем «Перестройка», привели к возникновению в государствах на территории СССР в начале 1990‑х гг. бандитско-аферис­ти­ческого олигархического капитализма, самоубийственного для всех народов СССР в случае сохранения в дальнейшем этого “общественного строя”.

Причём особо необходимо подчеркнуть, что речь идёт не о выработке какого-то нового этикета, официального протокола общения или освоении манерности, свойственной в прошлые времена культуре тех или иных народов. Речь пойдёт не об этикете как таковом, а об обмене информацией в процессе общения. Но предварительно всё же необходимо обратить внимание на некоторые аспекты этикета и выражающего его протокола.

По отношению к этому процессу этикет или выражающий его официальный протокол — только одно из средств, обеспечивающих в каждой культуре преимущественно бессознательные автоматизмы общения тех, кто освоил этикет определённой социальной группы; средство освобождающее их от необходимости чувствовать то, что происходит в процессе общения, и отчасти — от необходимости думать об этом.

Кроме того этикет и официальный протокол, выработанные различными толпо-“элитарными” обществами, так или иначе решал ещё ряд специфических задач. Поскольку толпо-“элитарная” культура несёт в себе более или менее эффективную субкультуру управления другими людьми в качестве средства опосредованного управления с их помощью течением событий или средства достижения каких-то иных целей, то главные из такого рода задач, решаемых на основе этикета:

· указать каждому на занимаемое им место в личностной иерархии толпо-“элитаризма” (отсюда шкала обращений от «эй, ты, как тебя там…» до «ваше величество» и «ваше святейшество» и зеркальная ей шкала в отношении себя — от «господин» по отношению к кому-то «иерархически низшему» до «покорнейший слуга вашего величества» и т.п.);

· в соответствии с этим защитить от несанкционированного доступа информацию, носителями которой являются «иерархически высшие» и обеспечить беспрепятственный доступ «иерархически высших» (по способности каждого из них) к информации, носителями которой являются «иерархически низшие» (одно из проявлений этого — свойственный многим этикетам запрет «иерархически низшим» “осквернять” «иерархически высших» своим взглядом, смотреть в глаза «иерархически высшим» без их приказа или задавать им какие бы то ни было вопросы; а также и распространяющееся в направлении «вниз» — «иерархически высшие» глядят поверх голов «иерархически низших» и пренебрегают мнениями, высказываемыми «иерархически низшими» в инициативном порядке).

Но в целом всякий этикет складывается, выражая определённую целесообразность, понимание которой с течением времени может оказаться утраченным, в результате чего нормы этикета предстают во мнениях людей как бессмысленные формальности, понапрасну пожирающие время; хотя в каких-то других случаях ставшие традиционными нормы этикета в условиях изменившейся культуры могут действительно обратиться в пустую формальность. В результате общество отказывается от тех норм этикета, понимание смысла которых в нём утрачено, или которые действительно перестали соответствовать новой эпохе.

Так в соответствии с нормами этикета многих народов, сложившимися в глубокой древности, неправильно приступать к обсуждению дела непосредственно с момента встречи и начала общения. Обсуждению дела, ради которого встреча и состоялась, должен предшествовать казалось бы ничего не значащий обмен любезностями: обсуждение погоды, жизни родственников и знакомых, прочие разговоры на «отвлечённые темы». В наиболее ярком выражении такого рода казалось бы ухода от обсуждения сути дела, ради которого предстоит общение, представляет собой традиция, согласно которой гостю с дороги необходимо предоставить весьма продолжительное время на отдых и проявить разного рода заботу о нём (в русских сказках принимающая сторона обязана истопить для гостя баньку, накормить, дать отдохнуть, и только после этого получает право начинать спрашивать про житьё-бытьё).

В нашу эпоху весь обмен любезностями такого рода многим представляется как пустая трата времени. Но в действительности такого рода требования этикета проистекали вовсе не из избытка времени у древних и неспешности течения их жизни. Такого рода нормы вежливости были целесообразны, поскольку по своему существу они были направлены на то, чтобы привести участников предстоящего общения в то настроение, в котором возможен наиболее полный — и соответственно достоверный — обмен информацией между ними.

Психика человека, пока он был в пути, решала другие задачи (в древности, это прежде всего задачи готовности к обороне), поэтому предписанный этикетом обмен любезностями и запрет начинать деловое общение до завершения церемониала встречи непосредственно с первых моментов общения людей был ориентирован прежде всего на то, чтобы от настроения дороги (с готовностью реагировать на угрозы и опасности) или от настроения ожидания встречи её участники смогли бы перейти к настроению адекватного обмена информацией. Позволительными исключениями из этого общего правила были только уведомления о началах войн, стихийных бедствиях и ещё каких-то чрезвычайных событиях, реакция на которые должна была быть настолько быстрой, что терять время на этикет и протокол встречи, представлялось недопустимым.

Поэтому всякий исторически сложившийся этикет (или выражающий его протокол) представляет собой двоякое явление:

· с одной стороны, в нём выражена (пусть и не всегда праведная — такова история) мудрость многих людей во многих поколениях, направленная на обеспечение адекватного обмена информацией в процессе общения людей;

· а с другой стороны, этикет без понимания участниками общения того, что в нём и откуда проистекает и на достижение каких именно целей направлено (направленность этикета может не отвечать целям конкретного общения), представляет собой средство разобщения людей в их коллективной деятельности и в жизни в целом, вследствие чего общение на основе этикета становится более или менее безчувственным и бездуховным, а люди становятся всё боле и более одинокими[1].

Последнее противно природе и не соответствует сути человека. Отсюда одним из средств преодоления безчувственности и бездуховности общения, порождаемой непониманием определённой целесообразности норм этикета, которое включают в себя многие этикеты, является общение (в смысле обмена информацией) на фоне приёма пищи, возможно сопровождаемого употреблением алкогольных напитков, курения и прочего одурманивания.

При этом действительно возникает духовное единство участвующих в общении, обусловленная общностью их физиологии при переваривании пищи и реакции организма на дурманы. То есть всё это, допускаемое этикетом и к чему этикет в ряде случаев прямо и недвусмысленно обязывает, — представляет собой опускание общения с уровня духовности человека в высших её проявлениях до желудочно-кишечного уровня. Отсюда и проистекает требование об употреблении пищи, выпивки и прочих дурманов в пределах той меры, которая не делает невозможным участие интеллекта сторон в общении.

Задушевное же общение во всей полноте чувств и мощи духа (включая ум-разум) в его нефизиологических проявлениях при безусловном подчинении людей нормам какого бы то ни было этикета невозможно. Но именно такого общения и не достаёт людям в повседневной жизни и именно оно необходимо для становления человечного образа жизни глобальной цивилизации.

Кроме того, с середины ХХ века человечество живёт в эпоху после изменения соотношения эталонных частот биологического и социального времени[2]. Вследствие этого унаследованные от прошлого исторически сложившиеся этикеты и выражающие их протоколы утрачивают эффективность в качестве средств обеспечения адекватного обмена информацией в общении людей[3].

И поскольку непосредственной целью вступления в общение является получение какой-то информации от других или передача другим какой-то информации, то обратимся к тому, что происходит в процессе общения людей вне зависимости от того, какой этикет признаётся или отвергается участниками общения.

Информационные потоки и матрицы общения

Если попросить кого-нибудь нарисовать схему информационных потоков в процессе общения двух людей, условно обозначаемых «А» и «Б», то большинство нарисует что-то подобное показанному на нижеследующем рисунке.

Но приведённый рисунок и ему подобные имеют право на существование только в качестве иллюстрации иллюзии, порождаемой Я-центричным мировоззрением и Я-центричным способом миропо­нимания субъекта, осознанно воспринимающего своими органами чувств только овеще­с­т­влённую часть Мироздания и не задумывающегося о полевых (духовных) носителях информации как об одной из составляющих Жизни. На рисунке всё однозначно соответствует именно этому: кружочки вокруг идентификаторов «А» и «Б» — условные изображения границ их тел, а стрелки — информационные потоки, идущие через среду-проводник. Т.е. схема, показанная на приведённом рисунке, даёт слишком загрублённое представление о том, как в действительности происходит обмен информацией в общении личностей «А» и «Б», и не позволяет рассмотреть проблематику информационного обмена в общении людей. Однако прежде, чем рисовать какие-то иные схемы информационных потоков в общении людей, для того, чтобы они не производили впечатления оторванных от реальной Жизни абстракций, приведём вкратце наши представления о структуре психики личности.

Во всех работах, касающихся вопросов психической деятельности индивида и общества ВП СССР ограничивается рассмотрением двухуровневой структуры психики личности:

1. Сознание — как область отождествления осознающего себя «Я» с Жизнью как таковой;

2. Безсознательно-эгрегориальная составляющая психики, принадлежащая как личности, так и остальному Мирозданию, в том числе и другим личностям, включающая в себя всё то, что пребывает вне сознания в рассматриваемый момент времени.

В этой модели граница между сознательным и безсознательно-эгрегориальной составляющей подвижна; а граница, разделяющая две личности — понятие во многом бессмысленное, поскольку область локализации личности в Мироздании определяется порогом восприятия биополей излучаемых всеми людьми, а в одни и те же эгрегоры входят разные личности на основе общности для них информации и алгоритмики, характеризующей эгрегор, и соответствующей ему настройки параметров излучения биополей.

При этом воля человека определяется как способность индивида подчинять достижению ставших достоянием его внимания осознаваемых им целей, [4]разного рода ресурсы, обстоятельства и течение событий, (иначе говоря, воля — осознаваемая индивидом целенаправленность разного рода его личностных способностей). И соответственно воля человека всегда действует с уровня сознания в его психике. Однако, поскольку безсознательно-эгрегориальная составляющая — неотъемлемая компонента психики личности каждого человека, то каждый человек своими бессознательными уровнями психики включается (всегда включён) в какую-то коллективную психику, — в те или иные эгрегоры (при этом на какие-то эгрегоры он может замыкаться и через уровень сознания в своей психике).

Соответственно этой модели психики личности ситуация, предшествующая началу общения как процессу обмена информацией между личностями «А» и «Б», может быть схематизирована так, как показано на нижеследующем рисунке.

Здесь области внутри кругов с идентификаторами «А» и «Б» обозначают уровни сознания личностей «А» и «Б» соответственно. Область листа вне кругов «А» и «Б» соответствует эгрегориально-безсознательной составляющей психики личностей (пресловутому «альтер эго» — «другому я»). Граница, разделяющая личности по эгрегориально-безсознательной компоненте психики каждой из них, показана как вертикальная пунктирная линия. Пунктирная, а не сплошная линия избрана в качестве символа границы между осознающими себя личностями «А» и «Б» потому, что среди всего множества эгрегоров человечества есть эгрегоры, в которые входит только личность «А»; есть эгрегоры, в которые входит только личность «Б»; есть эгрегоры, в которые входят обе личности. Соответственно эгрегоры, в которые входит только «А» подразумеваются расположенными от границы на стороне «А», и в составе разграничительной линии их отделяют чёрточки «-» от эгрегоров, в которые входит только «Б» и которые расположены на стороне «Б»; а общим для «А» и «Б» эгрегорам соответствует отсутствие границы между ними, обозначаемое в пунктирной линии пробелами «».

Ситуации, в которых сознание одной личности — фрагмент сознания другой личности полностью (т.е. один круг находится внутри другого круга) или сознание одной личности — фрагмент сознания другой личности частично (т.е. круги пересекаются, образуя в пересечении общую область), — в жизни могут иметь место, но для толпо-“элитаризма” они не типичны, поэтому мы их рассматривать не будем. Кроме того, в этой схеме никак не отражено то обстоятельство, что в общих для них эгрегорах роль «А» и «Б» может быть различной, а общие для них эгрегоры могут занимать в эгрегориальной структуре ноосферы Земли разное положение в порядке взаимной вложенности.

Теперь можно перейти к рассмотрению информационных потоков в общении людей. Начнём с рассмотрения различных простейших информационных потоков, в которых выражается активность стороны «А» в качестве распространителя информации (для определённости «А» — слева от границы, «Б» — справа). Полученные результаты сведём в таблицу 1.

Таблица 1. Первичные базовые варианты информационной активности «А»

		Монолог, подчинённый осознанной воле «А», при молчании эгрегоров.
		Монолог, подчинённый осознанной воле «А», уходящий в эгрегоры «Б».
		Монолог эгрегора «А», доходящий до сознания «Б».
		Монолог эгрегора «А», уходящий в эгрегоры «Б».
		Монолог эгрегора «Б», возбуждённый присутствием «А».
		Монолог, сознания «А», уходящий в его же эгрегоры.
		Одержимость «А» его же эгрегором. Стрелка, обозначающая информационный поток, — волнистая, чтобы показать отличие варианта 7 от варианта 5: одержимость — свойство «А», не обусловленное присутствием «Б», что и отличает вариант 7 (в отношении «А») от варианта 5 (в отношении «Б»).

В таблице 1 не показаны варианты, в которых происходит уход информации в общие для «А» и «Б» эгрегоры. Их можно изобразить как наложение друг на друга вариантов № 2 и № 6, в которых информация уходит либо в эгрегоры «А», либо в эгрегоры «Б».

Таблица 1 включает в себя первичные базовые варианты, в которых имеет место только один информационный поток. Но реально информационных потоков, в которых выражается активность стороны «А», может быть больше, чем один. Поэтому можно построить ещё много вариантов информационной активности «А» в общении с «Б» путём наложения друг на друга разных вариантов, сначала сочетая их по 2 из 7, потом по 3 из 7, по 4 из 7 и т.д. вплоть до получения наложения друг на друга всех 7 первичных базовых вариантов. Если признать, что количество первичных базовых вариантов равно 7, то общее количество базовых вариантов информационного воздействия стороны «А» на «Б» — N можно вычислить по формуле (1), определяющей общее количество «сочетаний»[5], взятой из раздела математики, именуемого «комбинаторика»:

(1), где (2), здесь

n! = 1×2×3×…×n (в такого рода формулах по определению — соглашению 0! = 1).

Если все полученные базовые варианты информационной активности «А» в отношении «Б» отобразить зеркально относительно границы, разделяющей «А» и «Б», то получится такое же количество базовых вариантов информационной активности «Б» в отношении «А».

Так вариант (№ 1 в таблице 1) преобразуется в вариант , и все остальные варианты аналогично преобразуются в зеркально им симметричные относительно вертикали.

Расположив все варианты информационной активности «А» в отношении «Б» в столбик, а все варианты информационной активности «Б» в отношении «А» в строку в одинаковой упорядоченности, можно получить таблицу 2 — матрицу возможных вариантов информационных потоков в общении «А» и «Б». В ней на пересечении каждой строки и каждого столбца путём наложения друг на друга соответствующих базовых вариантов активности участвующих в общении сторон получаем схему информационных потоков между ними в процессе общения.

Таблица 2. Матрица возможных информационных потоков в общении «А» и «Б»

«Б» «А»		…		…	N
		…		…	…
…	…	…	…	…	…
		…		…	…
…	…	…	…	…	…
N	…	…	…	…	…

Для n=7, соответствующего избранной нами модели, формулы 2 и 1 дают значение N, определяющее размерность матрицы информационных потоков в общении двух людей, равное 127, и соответственно, если мы не ошиблись в вычислениях, то в построенной нами матрице содержится 16129 ячеек. Т.е. обычное сознание человека не способно воспринимать матрицу такого размера вне изменённых состояний, поскольку человек в состоянии обычного бодрствования способен воспринимать не более 7 — 9 объектов одновременно и различать не более 15 дискретных (пошаговых) изменений ситуации в секунду. Реальное же общение людей при его отображении в построенную нами матрицу может быть не статическим, соответствующим какому-то одному элементу матрицы, а представлять собой переход от одних элементов этой матрицы к другим.

Это означает, что нарисовать и вызубрить эту матрицу во всей её полноте и детальности элементов — занятие заведомо дурное и бесполезное. Но осознать и понять алгоритм её получения, начиная от избрания первичных базовых вариантов информационной активности одной из сторон в отношении другой и вплоть до получения самой матрицы размерности N×N — полезно. Это — необходимая основа для того, чтобы ориентировать алгоритмику своей психики на построение такого рода матрицы образов, дабы в процессе реального общения алгоритмика психики могла обеспечить соотнесение с нею реального информационного обмена, включая и динамику перехода общения из одной ячейки матрицы в другую. Без такого рода контроля за адресацией и характером информационных потоков невозможно управление общением как процессом адекватного обмена информацией.

При опоре на избранную нами двухкомпонентную модель психики (сознание во взаимодействии с безсознательно-эгрегориальной составляющей) именно в таблицу 2, обретая детальность и жизненную состоятельность, отображается та картинка-иллюзия, с которой мы начали в этом разделе рассмотрение вопроса об информационном обмене в процессе общения людей. И наоборот: в Я-центричном миропонимании вся эта квадратная матрица размерности 127×127 сводится в примитивную и иллюзорную по её существу схему.

И соответственно в эту иллюзорную схему отображаются все описания общения с кем-либо типа: «Я сказал ему: “…”, а он мне в ответ: “…”», — даваемого «А» (для определённости). Хотя в реальности всё могло происходить совершенно иначе, например так, как показано на ниже следующем рисунке. На нём номера при стрелках, обозначающих информационные потоки, соответствуют очерёдности их возникновения в процессе общения.

То есть реально «А», обращаясь к «Б», сказал (или иначе передал) что-то, что прошло мимо сознания «Б», но ушло в эгрегоры «Б» — поток № 1. Эгрегоры «Б» под воздействием этой информации возбудились и выдали какую-то информацию в сознание «Б» — поток № 2. Реагируя на поток № 2, «Б» даёт свой ответ «А», который доходит до сознания «А», а также уходит и в эгрегоры «А» — потоки № 3. И это качественно отличается от описания, данного «А»: «Я сказал ему: “…”, а он мне в ответ: “…”»? — поскольку поток № 1 до сознания «Б» не дошёл, а полученный «А» якобы в ответ на поток № 1 поток № 3 — вовсе не осознанный ответ «Б» на выданный «А» информационный поток № 1. О такого рода ситуациях можно сказать иными словами:

Общение было, а диалога, смысл обмена мнениями в котором адекватно доходит до сознания как «А», так и «Б», — не было. И к сожалению, в наши дни господствующая в обществе культура общения такова, что такие диалоги без понимания или взаимное одурманивание пустым трёпом — не редкость.

Таким образом, если даже не вдаваться в существо информации, которой обмениваются стороны; в особенности алгоритмики обработки информации, обусловленные полом, строем психики, образованием (в смысле информированности и владения определёнными навыками), настроением каждой из сторон, то и в таком упрощённом представлении общение (в смысле предсказуемого по последствиям обмена информацией) предстаёт как не самое простое искусство, которому ныне господствующая культура не только не учит, но и подавляет его, поскольку процесс управления в толпо-“элитарном” обществе включает в себя разрыв извне возникающих между людьми несанкционированных связей, а один из способов недопущения возникновения такого рода связей — построить систему воспитания так, чтобы, достигая взрослости, люди утрачивали навыки вхождения в общение с незнакомыми людьми, которые свойственны подавляющему большинству детей. И обучение толпо-“элитарному” этикету в этом играет далеко не последнюю роль.

Суть же искусства общения (в смысле адекватности донесения и получения информации в процессе общения) состоит в осознанно-волевом управлении безсознательно-эгрегориальным «маревом», обладающим собственной динамикой и алгоритмикой активности.

Безсознательно-эгрегориальная составляющая психики в данном случае названа «маревом»[6], поскольку вследствие её активности осознаваемые впечатления стороны «Б» от общения с «А» могут не совпадать с теми намерениями и смыслами, которые сторона «А» вкладывала в общение с «Б». Т.е. характер «А» в общении с «Б» с точки зрения «Б» искажается подобно тому, как в пустыне марево горячего воздуха, обладающего собственной динамикой, искажает образы предметов и порождает миражи. То же касается и впечатлений, производимых на «А» общением с «Б». При этом ошибочно думать, что безсознательно-эгрегориальное марево — достояние и проблема только какой-то одной из сторон.

Марево — общее для них, и характер его динамики и алгоритмики во многом обусловлен личностными качествами общающихся сторон.

Вследствие этого в общении «А» и «Б» марево может вести себя не так, как в общении «А» и «В». По этой причине «В» может не знать сторону «А» такой, какой её знает по своему общению с нею «Б». Обладая собственной динамикой и алгоритмикой безсознательно-эгрегориальное марево в своём поведении способно как объединять людей в задушевном безпроблемном общении, так и разобщать их, доводя их взаимоотношения до конфликта вопреки их намерениям, желанию и выражающей их воле. При таком понимании информационно-алгоритмического характера общения первейшая задача в общении — обеспечить адекватный обмен информацией.

Информационная активность «А»	Ответная активность «Б»

Если обратиться к построенной нами матрице вариантов информационных потоков в общении людей, то наиболее полный и адекватный обмен информацией в диалоге обеспечивает вариант информационных потоков прямого и ответного (аналогичного по структуре потоков) информационных воздействий, показанных на рисунках слева, при условии, что и в прямом, и в ответном информационном воздействиях все потоки взаимно дополняют друг друга и между ними (в системе подачи информации каждой стороной) нет антагонизмов смысла. Соответственно отсутствие любого из каналов, несущих все показанные информационные потоки в общении или нарушение в их системе потоков принципа взаимно дополняющего единства смысла делает общение всё более и более неадекватным и бедным.

При этом, естественно, должна обеспечиваться языковая общность сторон «А» и «Б». Также предполагается, что инициатором всех информационных потоков в прямом и ответном информационном воздействии в случае адекватного обмена информацией является воля субъектов «А» и «Б» (соответственно) в ранее определённом смысле слова «воля»: способность индивида подчинять достижению ставших достоянием его внимания осознаваемых им целей, разного рода ресурсы, обстоятельства и течение событий, (иначе говоря, воля — осознаваемая индивидом целенаправленность его разного рода способностей). И соответственно смысл информации во всех информационных потоках должен быть в согласии с со смыслом потоков, исходящих из сознания «А» и «Б» и дополнять его, а алгоритмика психики человека нормально должна быть ориентирована на самонастройку в режим её функционирования, обеспечивающий наиболее полный и адекватный обмен информацией при вступлении в общение и поддержание его в процессе общения.

Смысл термина «адекватность донесения информации» в настоящем контексте поясним следующим примером: если «А» осуществляет своею волей намерение довести до осознания «Б» сообщение о том, что 2×2=4, то в ответ придёт уведомление о том, что «Б» понял, что с точки зрения «А» 2×2=4, и «Б» не будет пребывать в искренней убеждённости, что «А» рассказывал ему о том, что «вода мокрая» или 2×2=3÷5 в зависимости от потребностей и желания “арифметика”. При этом, зная мнение «А» по вопросу о «2×2=…», «Б» может в силу разных причин придерживаться по этому вопросу иных мнений, точно так же, как и в случае, если бы «А» довёл до его сведения своё мнение о том, что 2×2=5 или 2×2=3÷5 в зависимости от потребностей и желания “арифметика”.

Т.е. речь не идёт об истинности или ложности той или иной информации, которая передаётся от «А» к «Б» и в обратном направлении в процессе общения. Вопрос об истинности или ложности той или иной определённой информации — это вопрос, относящийся к предметной области, которая стала темой общения, и вопрос культуры непосредственного и опосредованного (через других людей, артефакты и тексты) восприятия Жизни и осмысления воспринятого, а не вопрос, относящийся к культуре общения как таковой[7]. И речь не идёт о попытках управлять чужим поведением, предпринимаемых какой-то одной или обеими сторонами, путём программирования психики или за счёт подавления или искажения воли другой стороны. Такого рода умышленные попытки не соответствуют идеалам КОБ и противоречат её нравственно-этическим принципам.

Тем не менее вопрос об управлении поведением другой стороны за счёт подавления или искажения её воли входит в проблематику рассмотрения культуры общения и выработки культуры общения, выражающей КОБ. И он является одним из частных случаев среди множества возможных вариантов общения. Его рассмотрение по отношению к жизни людей на основе КОБ в её развитии актуально, поскольку кроме умышленных попыток управлять поведением других людей, выражающих чью-то осознанную волю[8], в общении людей могут активизироваться такого же характера алгоритмы, полностью или какими-то своими фрагментами принадлежащие безсознательно-эгре­го­ри­­альным составляющим психики участвующих в общении сторон.

Поскольку в символике матрицы вариантов информационных потоков в общении двух людей (таблица 2) эта проблематика не отражена, то обратимся к ней. Начнём её рассмотрение с того, что повторим ещё раз:

«… самые тяжёлые для решения задачи воплощения КОБ в жизнь относятся не к сфере жизни общества (как целостности, обладающей той или иной внутренней структурой и организацией), не к его политической идеологизированности или “деидеологизи­ро­ван­нос­ти”, не к экономике, искусствам и т.п., а к духовной жизни каждой личности, являющейся частью этого общества, — к её жизни в своём “внутреннем мире”. Это так, поскольку именно жизнь “внут­реннего мира” человека представляет собой непосредственное и наиболее полное выражение организации его психики, а организация психики множества личностей однозначно обуславливает внутреннюю структуру и организацию жизни общества как целостности, алгоритмику порождаемых обществом разного рода эгрегоров и характер их взаимовложенности.

Пока же распространение информации КОБ в обществе носит большей частью характер “прививки” (в смысле этого слова, близком к садоводческому) Знания, не свойственного исторически сло­жив­шейся культуре, на не соответствующую этому Знанию нравственно-психологическую подоплёку тех, кто знакомится с материалами КОБ.

И в этом взаимном несоответствии одного (Знания) другому (нравственно-психо­ло­ги­ческой подоплёке) нет принципиальной разницы между теми, кто относит себя к сторонникам воплощения идеалов КОБ в жизнь; и теми, кто является противниками КОБ потому, что расценивает КОБ как бред или злой умысел с целью дальнейшего порабощения человечества.

Личностная духовность и тех, и других во всех её аспектах (биополевом энергетическом и информационно-алгоритмическом, включающем в себя и нравственные мерила личности) — во многом порождение толпо-“элитарной” культуры. И она более соответствует безсознательно-автоматическому воспроизведению тол­по-“элита­риз­ма” в преемственности поколений, нежели осознаваемой многими людьми целесообразности порождения в исторически короткие сроки некоего другого образа жизни глобальной цивилизации, в котором среди людей царила бы Любовь от Бога и устойчиво поддерживался бы лад во взаимоотношениях человечества и биосферы, идейным выражением устремлённости к какому идеалу является КОБ» (ВП СССР, “От корпоративности под покровом идей к соборности в Богодержавии”).

Поэтому воспринятая в процессе личностного становления на основе культуры, унаследованной от прошлого, безсознательно-эгрегориальная склонность к воспроизводству толпо-“элитарных” взаимоотношений свойственна и искренним сторонникам[9] КОБ и неизбежно выражается через алгоритмику безсознательно-эгрегориального марева в их общении как с другими сторонниками КОБ, так и с людьми, не имевшими до вступления в общение с ними никакого представления о КОБ. И поскольку это происходит под покровом КОБ, то во всех случаях не несёт ничего хорошего ни самим сторонникам КОБ, ни остальному обществу, поскольку:

· объективно является имитацией жизни на основе КОБ;

· при выявлении такого рода толпо-“элитарных” проявлений другими людьми и при их неумении общаться в русле качественно иной алгоритмики:

Ø вызывает разлады и конфликты в среде искренних сторонников КОБ, разрушая их коллективную деятельность в общем всем внешнем мире, что создаёт иллюзию неэффективности КОБ и её жизненной несостоятельности;

Ø вызывает отрицательное отношение к КОБ как таковой со стороны тех людей, кто получил первые впечатления о ней из общения с кем-либо из её сторонников, так или иначе выказавших в общении свою подневольность толпо-“элитаризму”. Вследствие неумения разграничить что именно в общении было от КОБ, а что от унаследованного её сторонником толпо-“элитарного” поведения такие люди, расценивают всех без исключения сторонников КОБ в качестве одной из наиболее опасных тоталитарных сект.

И в такой оценке они будут правы, если сторонники КОБ — кажд

12Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: