Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 7 глава

Именно так все и происходило в ту давнюю ночь, в Манчестере, когда ее захлестнули небывалые ощущения. Они были настолько острыми, что Руби даже не заметила, как потеряла девственность...

Она принадлежала ему, и Сандер ликовал от этого древнего первобытного ощущения. Тело его пылало, изнемогая от страсти, но он хотел продлить удовольствие — насладиться не спеша, чтобы запомнить на всю оставшуюся жизнь. Подняв Руби на руки, Сандер понес ее в спальню, и взгляды их встретились в полумраке.

— Я никогда не забывал о тебе — ты знаешь об этом? Я не мог выбросить тебя из головы. Помню, как ты трепетала, когда я прикасался к тебе, помню запах твоей кожи, твое учащенное дыхание.

Руби и сегодня не удалось выровнять дыхание, когда Сандер погладил ее шею, а затем провел пальцами по спине:

— Да, ты трепетала точно так же.

Молодая женщина беспомощно пролепетала, превозмогая всплеск желания, что она не выдержит этого, однако Сандер, проигнорировав протест, осыпал поцелуями ее плечи. Руби выгнула спину, не скрывая наслаждения. Он взял ее руку и принялся целовать запястье, а потом — изгиб локтя.

Сандер никогда не предполагал, что способен испытывать подобные эмоции. Руби столь чутко откликалась на его ласки, что все барьеры, которые он воздвигал вокруг себя, окончательно рухнули.

Он целовал ее губы, раздвигая их языком, до тех пор, пока Руби, содрогнувшись, не прижалась к нему всем телом. Ощущение было мучительно сладостным, и Сандер с трудом мог вынести его.

Руби перестала осознавать себя под жаркими, чувственными и властными поцелуями мужчины. Эти поцелуи пронзили ее острыми иголочками возбуждения, который впились в тело, превратив смутное мучительное томление, бурлящее где-то глубоко внутри, в открытую пульсирующую страсть. Груди жаждали его прикосновения, соски набухли и трепетали, будто созревшие плоды. Она хотела ощутить его руки на своем теле — поглаживающие, ласкающие, удовлетворяющие невероятную жажду и превращающие ее в жаркий поток наслаждения. Но Сандер вместо этого отодвинулся от нее, покинул в тот момент, когда она отчаянно нуждалась в нем. Руби замотала головой, и ее немой протест выразился в тихом стоне.

Сандер медленно поднялся, и женщина, опустив взгляд, оценила степень его страсти. Она, слегка приоткрыв рот, облизала губы кончиком языка. Взгляд ее затуманился.

Сандер стал нетерпеливо расстегивать рубашку. Руби придвинулась к краю кровати, встала на колени и помогла ему снять рубашку. Она склонилась к его груди и стала целовать кожу, обнажавшуюся с каждой расстегнутой пуговицей, а затем провела кончиком языка по ключице, вдыхая призывный запах мужского тела, содрогавшегося под ее ласками. Грудь Сандера была мускулистой, с темными и плоскими сосками. Руби ласкала его тело и покрывала поцелуями, спускаясь все ниже и ниже.

Сандер вздрогнул, будто его пронзил ток, мгновенно парализовавший тело. Он снял брюки, пока Руби исследовала его, и затем сорвал последнее, что оставалось на нем из одежды. Обхватив Руби, он с жадностью принялся целовать ее лицо и губы.

Ощущение обнаженного тела Сандера уничтожило остатки комплексов и запретов Руби. Обхватив его шею, она прильнула к нему, возвращая поцелуи с такой же страстью, и вскрикнула от наслаждения, когда руки его легли на ее грудь.

Именно этого требовало его сердце, признал Сандер. Эта женщина — самая лучшая из всех. Руби — все, что он хотел, и даже больше. Мужчина вновь и вновь исследовал ее шелковистое упругое тело.

Сандер гордился тем, что он — искусный любовник, но такого он не переживал никогда. Он не был готов к тому, что испытает сильнейшее желание, грозящее сокрушить его самоконтроль. Он хотел доставить удовольствие каждой частице тела Руби, доводить ее до экстаза снова и снова. Он хотел стать ее единственным мужчиной. Он хотел именно эту женщину, и страсть его возрастала, когда он услышал ее частое дыхание, прерываемое вскриками наслаждения, и принялся ласкать упругие груди.

Руби выгнулась навстречу Сандеру, обхватив руками его затылок, чтобы прижать еще крепче к себе. Она думала, что он уже довел ее до пика чувственного удовольствия, но ошиблась. Теперь, когда между ними не осталось никаких барьеров, стало ясно, что прежние занятия любовью были лишь тенью того, что она испытывала сейчас. С каждым прикосновением губ Сандера в ее теле вспыхивали искры невыносимого возбуждения, ускоряя и без того быстрый пульс. Вскоре ей стало недостаточно выгибаться навстречу ему. Поэтому, раздвинув бедра, Руби еще теснее прильнула к Сандеру и застонала от облегчения, когда он в ответ на ее порыв прижал руку к ее лону.

Сандер почувствовал лихорадочное биение ее пульса. Его охватило неистовое желание овладеть Руби мгновенно и страстно, и он почти утратил власть над собой, когда палец его прикоснулся к средоточию ее женственности.

Это было то, чего так жаждала Руби. Словно вспышка молнии прошла сквозь нее. Женщина почувствовала, как тело ее открывается навстречу ему. Пальцы Руби сжали руку Сандера, ногти вонзились в кожу, но он и без того понял, как она хочет его. Руби застонала и, изогнувшись всем телом, забилась в конвульсиях. Однако Сандер не сомневался, что он способен доставить ей еще большее наслаждение.

Руби, лежа на спине, испытывала необыкновенное блаженство, когда губы Сандера целовали ее распростертое тело. Это была нежная ласка после горячего взрыва. Руби даже не подозревала, что чувственное желание может возродиться, до тех пор, пока губы Сандера не прикоснулись к низу ее живота, и голод, который, как она думала, был удовлетворен, снова дал о себе знать. Женщину окатила новая волна страсти, и это шокировало ее.

Но Сандер не останавливался. Он заставил Руби вновь потерять голову и отдаться ему. На сей раз мужчина подвел ее к грани чего-то неизведанного. Мучительно ощущая потребность в Сандере, Руби дотронулась до него, но он покачал головой и приглушенно сказал:

— Нет. Не надо. Позволь мне самому сделать это.

Сандер накрыл Руби своим телом и медленно проник внутрь...

Она никогда не забудет тот первый раз, когда он доставил ей это наслаждение и раскрыл его тайну. Сначала Руби испытала мгновенную острую боль, от которой у нее перехватило дыхание, и замерла на несколько секунд, но затем ее собственное возбуждение требовательно заявило о себе, и она расслабилась, чтобы впустить его глубже — точно так же, как это происходило сейчас...

Именно этого мучительно жаждала ее плоть — ощущения завершенности и целостности. Руби, обхватив Сандера, прижала его к себе, подаваясь навстречу и ускоряя свои движения в соответствии с его ритмом.

Он пропал, понял Сандер. Его самообладание, его сдержанность исчезли бесследно, отняв волю. Он мог лишь подчиняться мощному желанию, которое овладело им и понесло с неистовой силой.

Он слышал свой крик, в котором смешались мучительное блаженство и триумф. То был крик мужчины, самца. Они оба балансировали на грани безумия...

Руби еще продолжала слегка содрогаться от блаженства, когда она молча лежала на груди Сандера и слушала, как биение их сердец постепенно успокаивается.

«Сегодня между нами произошло нечто особенное, очень ценное», — подумала Руби, и сердце ее переполнилось любовью.

 

Глава 11

 

Близнецы совершенно спокойно отнеслись к возвращению родителей, и это без всяких слов доказывало, что они прекрасно провели время с Анной, горестно отметила Руби.

Молодая женщина зашла в спальню — переодеться после дороги. Сандер направился в свой кабинет, чтобы проверить электронную почту.

Но Руби нужно было не только переодеться.

Сумочка лежала на кровати. Открыв ее, Руби достала тест на беременность, который купила в Афинах. Руки ее слегка дрожали, когда она распаковывала его, а глаза блеснули от нахлынувших чувств, пока женщина внимательно читала инструкцию. Шесть лет назад, проводя такой же тест, она трепетала от страха, с ужасом ожидая результата.

Теперь Руби тоже волновалась, но совсем по другим причинам.

Многое изменилось с того времени, когда она заподозрила, что снова забеременела. Анна тогда сказала, что Руби любит Сандера. Молодая женщина сначала хотела опровергнуть ее. Но теперь она знала правду. Конечно, она любит Сандера.

Может быть, этот ребенок выстроит мост между ними, если она, смирив гордость, поведает Сандеру о своих чувствах? Неужели ей будет трудно умолить его принять ее любовь? Убедить его в том, что этот ребенок должен родиться у счастливых и любящих родителей? Сандер обожает близнецов. Он, конечно, полюбит и этого ребенка. Твердя себе, что у Сандера хватит любви на всех детей, Руби прошла в ванную комнату.

Десять минут спустя она все еще стояла в ванной, не сводя глаз с контрольных линий на узкой полоске теста. Собственно, Руби и так все знала, но сейчас перед ней было наглядное подтверждение. Против воли Сандера она зачала ребенка, несмотря на то что регулярно, каждый вечер, принимала противозачаточные таблетки, помня о своем обещании при вступлении в брак. Может быть, этот ребенок, зачатый вопреки всему, является подарком судьбы, который послан им обоим? Положив руку на свой еще плоский живот, Руби сделала глубокий вдох. Она должна сказать об этом Сандеру — и чем скорее, тем лучше.

Внезапный детский крик — злой и обиженный — заставил женщину уронить бумажную полоску на мраморный пол и выбежать в сад. Как Руби и предполагала, мальчики поссорились из-за игрушки. Фредди пытался отнять ее у Гарри, а Гарри плакал и кричал. Анна, встревоженная воплями, выбежала вслед за Руби, и обе женщины быстро разрядили ситуацию.

Когда близнецы успокоились, Анна невозмутимо произнесла:

— У вас будет полно забот, если вы снова родите близнецов.

Руби лишь покачала головой. Похоже, экономка давно не сомневалась в том, в чем молодая женщина уверилась только что. Об этом свидетельствовали домашние имбирные бисквиты, регулярно появлявшиеся утром на столе вместе с некрепким чаем. Такая диета помогала справиться с тошнотой.

 

Сандер отодвинул стул и поднялся. Они приехали на виллу всего лишь час назад, а он уже испытывал настоятельную потребность видеть Руби. Вместе с этим пришло понимание того, что ему действительно недостает ее — и не только в постели. Он почувствовал себя слабым и уязвимым — а это ощущение Сандер инстинктивно отвергал. И все же, открыв дверь кабинета, он широкими шагами направился по коридору в спальню.

Руби возилась в саду с близнецами. Сандер вполне может переодеться и присоединиться к ним. Ведь он — их отец. И если он спешит в сад скорее для того, чтобы побыть с Руби, а не со своими сыновьями, это известно лишь ему одному. Страх перед женским предательством, живущий в нем всю жизнь, нельзя преодолеть всего лишь за несколько коротких недель. Близкие люди — такие, как Анна и Елена, — могут восхищаться Руби и считать ее хорошей женой, но Сандеру требуются более весомые доказательства этого. Пока он ей не доверяет.

Он понял, что Руби здесь была, по открытой сумочке, лежавшей на кровати, но лишь приняв душ и переодевшись, Сандер заметил распакованный тест на беременность.

 

Первое, что увидела Руби, вернувшись в спальню, был костюм Сандера, брошенный на кровать. Сердце ее замерло от страха и чувства вины. Она направилась в ванную — и резко остановилась, увидев Сандера с полоской теста в руках.

Его взгляд ничего не выражал, будто Сандер не мог поверить в то, что видит. Но в этих глазах сейчас вспыхнет гнев, поняла Руби, когда Сандер перевел взгляд на нее:

— Ты беременна.

Это было обвинение, а не вопрос, и Руби задрожала.

— Да, — подтвердила она. — У меня были подозрения, но я хотела еще раз проверить, прежде чем сказать тебе. Перед нашей свадьбой ты велел мне принимать противозачаточные таблетки, потому что не хочешь больше иметь детей. И я принимала их. — Руби ждала ответа, однако Сандер молча глядел на нее, и она запаниковала. — Пожалуйста, не смотри на меня так. Ты любишь близнецов, и этот ребенок, твой ребенок, тоже заслуживает любви.

— Мой ребенок? Если, как ты уверяешь, ты принимала таблетки, он не может быть моим. Мы оба знаем это. Ты на самом деле считаешь меня дураком и надеешься убедить в том, что этот щенок, зачатый тобой и одним из твоих многочисленных любовников, которым ты с наслаждением отдавала свое тело, — мой сын? Если это так, то не я дурак, а ты дура. Руби, ты корыстная, лживая, аморальная и жадная женщина.

Слова взрывались, словно очередь из пулемета, разрушавшая все вокруг. Руби, окаменев, неподвижно стояла на месте. Внешне она казалась спокойной, но в глубине души женщина была смертельно оскорблена.

— Ты явно знала о том, что беременна, когда требовала, чтобы я женился на тебе, — яростно бросил Сандер.

А ведь он действительно дурак. Он почти поверил ей и начал менять свое мнение насчет женщин. Он предположил даже, что, возможно — всего лишь возможно, — был не прав в отношении нее. А она лгала ему. И он должен быть наказан за то, что утратил бдительность и забыл о тех защитных барьерах, которые воздвиг вокруг себя. Горькие и злые мысли царапали душу Сандера острыми отравленными когтями.

— Я думал, что ты выходишь за меня замуж лишь для того, чтобы попользоваться моими деньгами, но я ошибался. Мне не удалось разглядеть глубинную подоплеку твоего аморального поступка.

Руби больше не могла это выносить.

— Я вышла за тебя замуж ради наших сыновей! — с гневом заявила она. — И ребенок, которого я вынашиваю сейчас, тоже твой. Да, я принимала таблетки, но, если ты помнишь, я плохо себя чувствовала, когда мы были в Лондоне. Я считаю, что именно поэтому смогла забеременеть. В некоторых обстоятельствах плохое самочувствие способно снизить эффективность таблеток.

— Очень убедительное объяснение, — злобно усмехнулся Сандер. — Неужели ты считаешь, что я действительно поверю в это, зная тебя? Ты вышла за меня замуж не ради близнецов, Руби.

— Это неправда, — возразила Руби. Какое право он имеет так плохо думать о ней? К боли примешался гнев. Сандер назвал себя дураком, но именно она оказалась дурой. Потому что любила его и надеялась, что достучится до его сердца с помощью своей любви.

— Я знаю тебя, — повторил он, и, услышав эти слова, Руби почувствовала, что терпение ее лопнуло.

— Нет, ты не знаешь меня, Сандер. Все, что ты знаешь обо мне, — это твое личное предвзятое мнение. Когда малыш родится, я сделаю тест на ДНК и докажу, что он или она — это твой ребенок, а также настоящий брат или сестра близнецам. Но к тому времени ты уже не сможешь узнать и полюбить своего сына или дочь, Сандер. Я не допущу, чтобы мои дети росли с отцом, который так обращается с их матерью. Ты любишь близнецов, я вижу это, но когда они вырастут, то переймут твое отношение ко мне, твою подозрительность и будут относиться так ко всем женщинам. Я не допущу, чтобы мои сыновья выросли в той же обстановке, что и ты — не умея распознавать любовь, не умея ее ценить и даже не видя ее.

Ты знаешь, в чем заключается мой самый страшный грех? В котором я раскаиваюсь больше всего? В любви к тебе, Сандер. Ты постоянно попрекаешь меня моим поведением в тот раз, когда мы впервые встретились, твердя, что я — распутница, которая сама привязалась к тебе. Но правда состоит в том, что мне тогда было семнадцать лет и я была девственницей. О да, ты можешь недоверчиво усмехаться, но так оно и есть: я была наивной и безрассудно глупой девочкой, которая после смерти родителей жаждала найти любовь и защиту, которые потеряла. Так вот, эта девочка убедила себя, что мужчина, сидевший на другом конце переполненного зала, — ее спаситель, герой, способный избавить ее от горя, боли и защитить своими объятиями. Вот в чем состоит мое преступление, Сандер: я идеализировала тебя и создала образ прекрасного принца, которым ты никогда не был.

А что касается других мужчин, в чьих объятиях, по твоим словам, я побывала, то их вообще не существует. Ни одного. Неужели ты действительно думаешь, что я могла поверить какому-нибудь мужчине после того, как ты поступил со мной? Да, своим поведением я, наверное, заслужила, чтобы ты считал меня глупой. Ты хотел тогда преподать мне урок, как я догадалась. Мне кажется странным только одно: почему ты никак не хочешь признать, что твой урок был успешным.

Я потребовала жениться на мне по единственной причине — я не сомневалась, ты откажешься и оставишь нас в покое. Но потом, поняв, что ты готов на все, лишь бы забрать близнецов, я согласилась выйти за тебя замуж. Дети должны расти в крепкой, любящей семье, с двумя родителями, которые не намерены расставаться. Я не раз говорила тебе об этом. Я выросла в такой семье и, естественно, хотела того же для своих сыновей.

То, что ты сейчас сказал, меняет все коренным образом. Я не хочу, чтобы ты отравлял мальчиков недопустимыми взглядами на жизнь. Младенец будет их настоящим братом или сестрой, но я уже сомневаюсь, что результат экспертизы ДНК убедит тебя в том, что это правда. Короче говоря, ты просто не желаешь в это верить. Тебе доставляет удовольствие думать обо мне самое худшее. Возможно, у тебя даже есть потребность в этом. Мне просто жаль тебя. Моя обязанность как матери — уберечь всех моих детей. Близнецы — очень умные мальчики и быстро поймут, что ты не принимаешь малыша. Отец для них — пример, и они, возможно, скопируют твое поведение. Так вот, я не допущу, чтобы это произошло!

Сначала Сандер решительно отверг гневную тираду Руби. Однако постепенно сквозь защитный барьер, предохраняющий от боли, живущей в нем с детства, стали пробиваться ростки чего-то нового. Они были такими слабыми, что Сандер, казалось, мог вырвать их с корнем. Но когда он попытался избавиться от них, сделать это было нелегко. В глубине души Сандер давно мечтал избавиться от цепей, сковывавших его и мешавших воспринимать реальность такой, какая она есть. Неужели какая-то часть его хочет принять сторону Руби? Борясь с раздиравшими его противоречивыми чувствами, Сандер отчаянно пытался найти выход.

«Это худшее из того, что могло случиться», — вздохнула Руби. Она предполагала, что Сандер разозлится, но ей не могло прийти в голову, что он откажется признать ребенка, которого она зачала от него. Ей следует возненавидеть его за это. Он достоин ненависти.

Надо как можно скорее покинуть остров. Но она не уедет отсюда без сыновей. Близнецы, конечно, будут ужасно скучать по Сандеру, но Руби и мысли не допускала, что они вырастут такими же, как он. Что они будут думать и чувствовать как их отец. Она не позволит, чтобы яд его горечи проник в их сознание.

Руби отвернулась. Глаза ее застилали слезы, но Сандер не должен видеть их.

— Нам не стоит продолжать этот разговор, — сказала она. — Ты никогда не изменишь свое мнение. Тебе, похоже, доставляет удовольствие думать обо мне самым наихудшим образом.

Не дожидаясь ответа, Руби направилась во двор, стараясь как можно быстрее уйти из спальни, прежде чем эмоции хлынут через край и из глаз польются слезы.

Сандер смотрел, как она уходит, и в душе его по-прежнему боролись противоречивые чувства. Руби дошла до мраморной лестницы, которая вела в нижнюю часть сада.

Усиленно моргая, чтобы сдержать навернувшиеся на глаза слезы, молодая женщина сделала шаг вперед, пропустила одну ступеньку и, споткнувшись, полетела вниз.

Сандер видел, как она упала и покатилась по мраморным ступенькам. Он выскочил из спальни и стремительно бросился к жене.

Она лежала в самом низу, у подножия лестницы. И была в сознании — пока. Когда Сандер с тревогой склонился над ней, Руби с мукой прошептала всего лишь два слова:

— Мой ребенок...

 

Глава 12

 

— Кажется, она приходит в себя. Руби, вы слышите нас?

Ее замутненное сознание постепенно прояснилось, и перед глазами возникли какие-то белые фигуры. Это были две медсестры и доктор. Все трое улыбались ей. Больница... Она в больнице?! Мгновенно Руби охватила паника.

— Все хорошо, Руби. Вы упали, покатившись по лестнице, но теперь все хорошо. Пришлось давать вам успокоительные средства в течение нескольких дней, чтобы тело ваше отдохнуло. Вы были очень слабы, находились на грани нервного срыва. Вам необходимо расслабиться.

Расслабиться... Руби положила руку на белую простыню, плотно прикрывавшую ее. Похоже, она лежит под капельницей.

— Мой ребенок? — простонала молодая женщина.

Медсестра, стоявшая ближе к ней, вопросительно взглянула на доктора.

Она потеряла ребенка. Падение с лестницы — теперь Руби вспомнила его — убило ее дитя. Боль пронзила все тело. Она уронила ребенка. Она не уберегла малыша — ни от падения, ни от гнева его отца. Руби оцепенела. Она почувствовала такую слабость, что не могла даже заплакать от горя.

Медсестра похлопала ее по руке. Доктор ободряюще улыбнулся:

— С вашим ребенком все в порядке, Руби.

Не веря своим ушам, она взглянула на них:

— Вы просто успокаиваете меня, да? Ведь я потеряла ребенка!

Доктор повернулся к сестре:

— Пусть Руби убедится. — Затем он обратился к молодой женщине: — Сейчас сестра сделает УЗИ, и вы сами увидите на экране, что с ребенком все хорошо. Это гораздо лучше любых заверений. Вам нельзя расстраиваться.

Через час Руби снова лежала в палате, с восторгом разглядывая снимок, который ей дали: малыш был цел и невредим.

— Вам и ребенку повезло, — сказала медсестра, заглянув через несколько минут к ней. — Вы очень сильно ударились головой, и когда вас осмотрели в больнице на острове, врачи боялись, что образуется гематома. А это означало, что пришлось бы прервать беременность. Ваш муж отказался дать согласие. Он распорядился доставить вас сюда, в Афины, и пригласил специалистов из Америки. Ваш муж заявил, что вы никогда не простите ему, а он никогда не простит себе, если ребенка не удастся спасти.

Сандер так сказал? Руби растерялась. Неужели это правда?

— Господин Константинакос скоро будет здесь, — продолжала сестра. — Он хотел остаться вместе с вами, в больнице, но профессор Смитсон рекомендовал ему поехать домой и отдохнуть, пока вы не придете в сознание.

Как только она произнесла эти слова, дверь отворилась — и на пороге появился Сандер. Сестра благоразумно удалилась из палаты, оставив их одних.

— Мальчики?.. — с тревогой произнесла Руби.

— Они знают о том, что ты упала и тебя увезли в больницу «на поправку». Они скучают, конечно, но Анна окружила их вниманием и заботой.

— Медсестра только что сказала мне, что именно благодаря тебе сохранили моего ребенка.

— Нашего ребенка, — тихо поправил ее Сандер.

Руби не знала, что говорить — или думать, — поэтому заговорили ее эмоции. Слезы хлынули по щекам молодой женщины.

— Руби, не надо! — взмолился Сандер. Он подошел к изголовью кровати, взял Руби за руку, теперь уже свободную от повязки — в капельнице она больше не нуждалась. — Когда я увидел, как ты катишься по ступенькам, то осознал, что независимо от моих слов и убеждений я люблю тебя. Я понял это, наверное, еще в Афинах, но уверил себя в том, что долго буду сомневаться в тебе. Избавление от сомнений — это длительный и постепенный процесс. И только почувствовав, что могу потерять тебя, я увидел правду. Я намеренно закрывал глаза на нее, ты не ошиблась. Я хотел думать о тебе плохо — и делал для этого все. И именно из-за того, что я боялся любить тебя, из-за ложного чувства гордости ты и наш ребенок чуть не лишились своих жизней.

— Мое падение было случайным.

— Случайность была результатом того, что я упорно отказывался поверить твоим словам. Ты можешь простить меня?

— Я люблю тебя, Сандер. Ты знаешь это. И теперь я хочу только одного — чтобы ты простил себя. — Руби взглянула на него. — Причем простил себя не только за то, как ты относился ко мне. — Неужели она наберется смелости и отважится произнести те слова, которые собиралась сказать? Но если она не использует сейчас эту возможность, то потом пожалеет об этом. Необходимо сделать это — ради него, а не ради себя. — Я знаю, что мать обижала тебя, Сандер.

— Моя мать никогда не любила никого из нас. Мы были для нее обузой — в прямом и в переносном смысле слова. Мой брат, моя сестра и я являлись той ценой, которую мать заплатила нашему отцу за доступ к его богатству, за то, чтобы она могла вести жизнь, которая ей нравилась: роскошную, поверхностную, полную излишеств и развлечений. Мать желала купаться в роскоши за чужой счет. Мы видели ее лишь тогда, когда она приходила к отцу просить у него еще больше денег. В сердце ее не было места для нас и не было желания впустить нас туда.

Руби чуть не заплакала от сострадания к мужу:

— Ты не виноват в том, что она отвергла тебя, Сандер. Изъян таился в ней, а не в тебе.

Он крепче сжал ее руку:

— Я никогда не верил женщинам — возможно, это было следствие моих отношений с матерью. Когда я увидел тебя в манчестерском клубе, то немедленно решил, что ты такая же, как она. Я не желал заглянуть под поверхность. Теперь я понимаю, что в глубине души мне было ясно, какой наивной и уязвимой ты была тогда, но я не захотел это признавать. И я использовал тебя, чтобы избавиться от гнева на деда. Мое поведение было непростительным.

— Нет. — Руби покачала головой. — В тех обстоятельствах это было предсказуемо. Если бы я действительно была опытной девицей, за которую ты меня принял, я догадалась бы, что тобою руководило не только сексуальное желание. Мы оба ошибались, Сандер, но это не значит, что теперь мы не сможем простить друг друга и оставить прошлое позади. Мы оба настороженно относились друг к другу, когда заключали брак. Ты — потому, что тебя не любила мать, а я — потому, что стыдилась того, как повела себя с тобой в первый же день знакомства. Я отдала свою девственность мужчине, который вышвырнул меня из постели и немедленно забыл, удовлетворив свои потребности.

— Не надо... — с раскаянием застонал Сандер. — Я жалею о тех словах, которые сказал насчет нашего ребенка, Руби. Когда ты, прежде чем потерять сознание, прошептала: «Мой ребенок...» — я понял, несмотря на свои подозрения, несмотря на не лучшее мнение о тебе, что этот ребенок мой, и я не позволю воспитывать его никакому другому мужчине. Давай начнем снова? Ты все еще любишь меня — после того, что я натворил?

В ответ Руби, приподнявшись с подушки, нежно поцеловала мужа и, улыбнувшись, сказала:

— Я не могу не любить тебя, Сандер.

 

* * *

 

Лишь через месяц Руби, полностью оправившись после падения, вернулась на остров, и с каждым днем в душе ее росло ощущение счастья. Сандер уже доказал ей, что он стал любящим отцом для близнецов. Ныне Руби не сомневалась, что он будет любящим отцом ребенка, которого она носит под сердцем. А еще Сандер постоянно доказывал ей, что он — прекрасный любящий муж.

Лежа рядом с ним в постели, Руби чувствовала, как сердце ее ликует от радости и любви. Улыбнувшись в темноте, она повернулась к Сандеру и нежно поцеловала его в подбородок.

— Ты знаешь, что произойдет, если ты будешь продолжать делать это, — притворно серьезным тоном предупредил он жену.

Руби рассмеялась:

— Я-то думала, что именно я не могу устоять перед тобой, а оказывается, наоборот, — поддразнила она его, еще крепче прижимаясь к нему, и плавные изгибы прекрасного обнаженного тела пробудили в Сандере сладкое и теплое желание.

— Значит, ты считаешь, я не смогу устоять? — поинтересовался он.

Руки его уже ласкали ее, она ощущала на своих губах его теплое дыхание. Руби порывисто прижалась к мужу.

Оно возникало постоянно — восхитительное ощущение предвкушения и жажды, от которого замирало сердце. Руби затрепетала от мысли о том, что он сейчас поцелует ее.

— Я люблю тебя...

Эти слова Сандер выдохнул ей прямо в ухо, а затем повторил их, дыша в губы, и медленно принялся ласкать жену кончиком языка — до тех пор, пока Руби не выдержала и обхватила его голову. Ее губы приоткрылись, и по телу прошла дрожь.

Их учащенное дыхание перемежалось с тихим чувственным шепотом, обещающим взаимное наслаждение.

Руби проявляла свою любовь к нему так естественно и открыто, так страстно шептала слова любви, что ее эмоции, казалось, заполняли все пространство вокруг них, суля нечто небывалое. Сандер теперь понимал, что он интуитивно откликнулся на это свойство Руби с самого начала, в день их первой встречи, а потом полюбил ее — несмотря на то что не хотел признаваться в этом самому себе.

Фигура ее несколько изменилась — у Руби появился небольшой живот, и Сандер нежно поцеловал его.

Глядя на мужа, она поглаживала его затылок. Теперь молодая женщина знала, как много она и будущий ребенок значат для него.

Лежа рядом с женой, Сандер обхватил одной рукой ее грудь, и губы его возбуждающе подразнили сосок. Пальцы другой руки скользнули вниз, проникли между ног, дотронувшись до самого чувствительного местечка. Сандер знал, что Руби очень нравится, когда он ласкает ее там. Она закрыла глаза, прильнув к нему, купаясь в волнах чувственного блаженства. Постепенно оно стало усиливаться, пульсируя, и Руби улыбнулась, ощутив знакомое нарастание напряжения, необузданного сексуального желания, которое Сандер умел продлить — до тех пор, пока оно становилось почти непереносимым.

Они знали, как их тела откликаются друг на друга, они знали, как доставить наслаждение партнеру, знали, как удовлетворить свои самые невероятные эротические фантазии...

Учащенное дыхание Руби свидетельствовало о том, что она вот-вот испытает экстаз. Сандер продолжал свои интимные ласки, собираясь доставить любимой как можно больше удовольствия. Он чувствовал, что с трудом владеет собой, однако не торопился, предвкушая тот момент, когда тела их сольются...

⇐ Предыдущая12345678Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: