А вот здесь начинается мерзость

Именно в то время, на заре Ренессанса, Джованни стали такими, какими их знает мир.

Я думаю, ты знаешь, к чему я веду. Благодаря деньгам, которые принесли крестовые походы, Джованни обнаружили, что их уровень комфорта оставляет далеко позади многие торговые семьи, и, конечно, многих европейских аристократов. Началось разложение, и шло оно с очень большой скоростью. Джованни удовлетворяли любое свое желание и любую прихоть. Чтобы обрести новый опыт, они обратились к вещам, которые остальной мир считал несколько … ну хорошо, давай просто скажем, что Джованни делали то, о чем остальные не могли и мечтать.

Как и многие аристократические и богатые семьи, Джованни долгое время были очень избирательны в вопросе принятия посторонних в состав семьи. Часто двоюродные братья и сестры вступали в брак, чтобы не разбавлять семейную кровь. По мере развращения семьи «сохранение чистой крови» стало всего лишь прикрытием для удовлетворения сексуальных прихотей конкретного Джованни. Сейчас далеко не все Джованни практикуют инцест – это давным-давно превратило бы семью в скопище инвалидов и живых овощей. Но многие Джованни находят «утешение» у своих родственников. Сестры рождают детей своих братьев. Дяди создают новые семейные линии с помощью своих племянниц, и матери испытывают болезненную тягу к своим сыновьям. Фактически, если оставить в стороне общественную непристойность этого паскудства, большинство Джованни предоставляют пониженный статус тем, кто не родился внутри семьи. Ты услышишь достаточно разговоров о «единокровных» Джованни и их предполагаемом превосходстве над «двухкровными». Фактически, я решил стать твоим сиром только потому, что ты сын своей матери и её отца, а это делает тебя единокровным, а значит «привилегированным» членом семьи, что важно, по моему мнению.

Как в ночи Ренессанса, так и сейчас пристрастия Джованни не ограничивались только поцелуями кузенов. На самом деле за несколько коротких лет Джованни настолько прогнили, что любое извращение, которое ты можешь только представить, находило своего поклонника среди членов семьи. Дерьмоеды, насильники, педофилы, наркоманы, фанатичные религиозные сектанты, педерасты, лесби, зоофилы, фетишисты, убийцы и извращенцы всех сортов и видов – только назови. Даже nigrimancy подверглась своего рода Возрождению, потому что теперь ее использовали не только для общения с призраками. Некоторым некромантам нравилось объезжать мертвых мужчин или засовывать свои члены в трупы, что, конечно, злило живших в этих телах spiriti, упрощая их подчинение.

Хазарский дневник

К концу XVII века наше Черное Искусство получило новый толчок к развитию, когда Клавдий Джованни, правая рука Августо, наткнулся в Белграде на упоминание книги под названием Хазарский дневник. Согласно нескольким страницам, найденным Клавдием, дневник содержал информацию, которая могла бы превратить нашу nigrimancy из культа предков и препарирования черепов в нечто такое, что позволило бы нам глобально изменить мир.

В течение долгого времени Джованни придерживались идеи, что если им удастся вернуть ночи, когда spiriti могли легко воздействовать на мир, их могущество неизмеримо возрастет. Это обыкновенная логика: Джованни - единственные Сородичи (ну хорошо, единственные Сородичи, которые достойны упоминания), практикующие Черное Искусство, и если источники этого искусства смогут увеличить свою силу, наша собственная сила также возрастёт. Это стремление обрушить sudario известно как поиск Вечной Ночи, времени, когда мертвые и живые объединятся в одной реальности. Я не иронизирую, всё это и так слегка таинственно для меня. Поверь мне, если бы отправка невидимых призраков в совещательные залы инвестиционных компаний, юридических агентств, залы суда, кабинеты сенаторов, да вообще повсюду, где обсуждается или встречается «инсайдерская информация» стала менее сложной, мы стали бы куда более влиятельными, чем сейчас. Фактически, нам не нужно было бы даже скрываться от мира…

Но я снова отвлекся от темы.

Клавдий передал записи Августо, который сказал ему, что видел копию дневников этого сумасшедшего еврея в храме Каппадокийцев в Турции. Клавдий, как почтительный сын, собрался обыскать храм, но это событие совпало с тем, о чём я расскажу чуть позже. Так или иначе, Клавдий и его спутники разграбили крепость, забрали всё ценное и сожгли его. Кое-кто утверждает, что Клавдий сжег храм из-за недовольства, вызванного неудачными поисками дневника. Другие Джованни полагают, что он нашел книгу, но решил не доставлять её Августо, так что подделал её «отсутствие» и сжег замок, чтобы никто не мог вернуться сюда и найти её позже. Остальные считают, что Клавдий, как верный член семьи, нашел Хазарский дневник и вручил его Августо, который сохранил произошедшее в тайне, чтобы спокойно изучить ценные записи.

Тут начинается путаница. В Мавзолей заявился Капуцин - один из тех второсортных «других» некромантов, которые почти ничего не могут нам предложить…как правило. Никто не знает точно, кто он такой. О нём известно только, что он влиятельный член капуцинской ветви францисканцев и принадлежит к числу тех. кто связывает Джованни с церковью. Так или иначе, но он Джованни. Я не имею представления как, но он получил предложение. И он обменял свое церковное влияние на обучение некромантии. Августо согласился заключить с ним сделку, надеясь таким образом получить доступ в обширное ватиканское хранилище конфискованных книг и документов и, возможно, отыскать Хазарский дневник и приблизиться к Вечной Ночи.

Изучая секретную ватиканскую библиотеку, Августо обнаружил отрывок из записей Иафета и призрака, привязанного к этому отрывку. Среди некромантов и других волшебников обычной практикой являлось привязывать духов к своим гримуарам для того, чтобы уберечь секреты от любопытных глаз. Но этот могучий призрачный страж не смог ничего противопоставить некромантии Джованни, так что после недолгого сопротивления он оказался во власти Августо, согласившись рассказать всё, что знал о тайнах Иафета, включая, э, местонахождение Хазарского дневника.

- Конечно же, Иафет спрятал могучий артефакт в Эрджиясе, - сказал дух.

- Неужели? – спросил Августо. – И что же это могло быть? Храм сейчас разрушен, так что же Клавдий пропустил во время поисков?

- Истинный Сосуд, - ответил призрак.

Клавдий встретил Окончательную Смерть на следующую ночь.

Что такое Вечная Ночь?

Хазарский дневник, по слухам, содержит ритуал, который позволит разрушить границы между физическим миром и Преисподней. Если верить знатокам, для проведения этого ритуала требуется сто миллионов душ.

Джованни используют множество различных методов для сбора душ. Некромантия – самый эффективный из них, но у венецианцев есть способность планировать свои действия на несколько шагов вперед – мы не накапливаем деньги только ради предоставляемого ими комфорта. Да, неплохо ездить на новом мерсе и иметь два десятка шелковых рубашек на каждый сезон, но увеличение богатства имеет для нас строго практический смысл. Обладая достаточным влиянием и капиталом, Джованни смогут сокрушить мировую экономику. Когда нации разваливаются под давлением вызванных нами санкций и эмбарго, воцаряется хаос. Народы умирают от голода. Вспыхивают мятежи. Начинаются войны. Люди умирают. И всё новые души пополняют наши запасы каждый раз, когда это происходит.

Эгоистично? Да, но мы были бы идиотами, если бы участвовали в Джихаде на чьей-либо стороне, кроме своей.

Излишне говорить, что 100000000 душ – не маленькое количество. Но у Джованни есть вечность для сбора этого ресурса.

Было бы здорово заполучить в соседи Бога.

Устранение угрозы

Августо диаблеризировал основателя клана Каппадокийцев в 1444 году, опустив свое поколение до Третьего и разделив клан на две враждебные группы. На одной стороне оказались Каппадокийцы - слишком раздробленные, слишком суеверные и пассивные, что бы заметить грядущую измену Августо и подготовиться к ней. По другую сторону раскола была семья Джованни, которая опиралась на множество смертных членов и стала важной силой в обществе Сородичей.

Природа, конечно, не терпит Сородичей, и Клавдий и Амборджино убедили Августо, что угрозу, представляемую уцелевшими Каппадокийцами, необходимо как-то устранить. Спустя несколько коротких десятилетий после того, как клан Каппадокийцев стал кланом Джованни, другие кланы дали Некромантам прозвище «Сородичи Дьявола» не только за диаблери основателя Каппадокийцев, но и за последующие крайне неприятные события. Увидев, что остальные Сородичи объединились против них, Джованни согласились никогда не вмешиваться в дела Сородичей. Это соглашение, известное как Обещание 1528 года, было, я думаю, попыткой Камарильи предотвратить очередной Мятеж Анархов еще до того, как он произойдет. Превратив Джованни в аполитичных изгоев, они смогли изолировать венецианскую семью и её немертвую популяцию от других Сородичей. Когда к Мятежу Анархов присоединялись всё новые разочаровавшиеся в своих сирах птенцы, «проблема Сородичей Дьявола» была, в представлении рождающейся Камарильи, всего лишь внутриклановой войной.

Это стало одним из чернейших пятен на так называемой чести Камарильи – они смеют претендовать на благородство и считают себя тайной организацией чудовищ, слишком цивилизованных, чтобы называть так себя. Если ты когда-нибудь посетишь одну из их вечеринок или приемов, а я уверен, что рано или поздно ты так и поступишь, ты увидишь, что они изъясняются языком Самуэля Джонсона. У них есть тщательно продуманная культура, основанная на правилах утонченности, вежливости и изящности. Но под всем этим скрывается змеиное логово.

Если отбросить всю их пропаганду, то Обещание 1528 года являлось всего лишь молчаливым согласием Камарильи на геноцид Каппадокийцев. Они не могли допустить формирования еще одной фракции, ведь в это время они столкнулись с молодым Шабашем. К тому же Джованни представляли угрозу власти в традиционных владениях чертовой аристократии, ставшей хребтом Камарильи: Вентру схватились с Джованни вскоре после начала Ренессанса, Тореадор соперничали с Джованни за право покровительствовать искусствам, и даже Тремеры сталкивались с Джованни, как с семьей, обладающей связями по всей Европе, в том числе и в их цитадели в Вене. Если кому-то суждено было умереть, чтобы сохранить хрупкую Камарилью, старейшины этой самопровозглашенной секты с радостью позволили этому кому-то истечь кровью.

И Каппадокийцы истекали кровью. Хотя это и заняло у нас около трех столетий, мы, в конце концов, уничтожили всех Каппадокийцев. Их время прошло, ведь они были только шагом на пути к нашей неминуемой судьбе, и когда они сыграли свою роль, мы больше не нуждались в них. Сородичи и смертные Джованни разоряли каппадокийские убежища, пили их кровь и заставляли их слуг служить себе. Повсюду, от Ближнего Востока и до Нового Света, Каппадокийцы превратились в пепел на клыках Джованни.

Конечно же, я уверен, что кое-кому удалось спрятаться. Когда я сказал «уничтожили всех Каппадокийцев», я имел в виду всех, кто оставался активными. Без сомнений, кто-то залег в торпор или погрузился под землю. Я не раз слышал настойчивые слухи о «последнем Каппадокийце» (который обычно оказывается жалким неудачником и гибнет, едва успев привлечь к себе внимание) или группах, которые покинули мир живых и скрываются в Преисподней. Впрочем, разницы тут никакой. Если они сбежали в Преисподнюю, то где, черт возьми, они смогут найти там кровь? А если они в торпоре, то они не представляют опасности. Если они спят под землёй, то какой-нибудь археолог может выкопать их и оставить на солнце. Если несколько Каппадокийцев смогло избежать чистки, то они только отсрочили свою судьбу, но не отклонили её.

Столетия роста

В конце эпохи Возрождения Джованни стремились стать самым сплоченным кланом перед лицом будущего. В отличие от других кланов, Джованни основывались не только на подчинении старейшинам, но и на системе личных заслуг. Представь себе это как функциональное, запланированное изменение. Сейчас я объясню тебе подробнее.

Следующей важной эпохой после Возрождения для нас стал век индустриализации. Да, Реформация тоже была важной, в основном благодаря возобновившимся контактам с Церковью. Но данный период экономически не слишком отличался от Ренессанса. Только нынешние ночи принесли нам больше прибыли, чем Ренессанс. Сейчас легко делать деньги и делать их быстро. С партнерами по бизнесу, живущими в других странах, можно пообщаться, просто нажав кнопку или через оптико-волоконную сеть. Клан растет как в числе, так и в богатстве, и с начала эпохи индустриализации неонаты становятся ценным ресурсом, а не обузой. Так как не один другой клан, кроме Тремер, не имеет формальной структуры, потомки этих кланов часто являются только развлечением для своих сиров. Вентру дают Становление своим протеже, Тореадоры – тем, кто нравиться им в данный момент, Носферату компенсируют свою безобразность, втягивая кого-то уродливее, чем они, в их личный ад.

Джованни же дают Становление только тем, кто поможет приблизить клан к достижению Вечной Ночи. На наших войнах не всегда нужны ружья, и новые «солдаты» быстро усваивают эту мудрость века. Мы уважаем наших старейшин, но, тем не менее, понимаем, что такое состояние Сородича на самом деле – как правило, это застой, начинающийся с момента обращения. Честно говоря, это относится и к Августо. Чувака обратили в XI веке, ты серьёзно считаешь, что он хотя бы знает, как пользоваться телефоном или делать покупки в интернет-магазинах с помощью своего лэптопа?

Вот чего никогда не поймут другие кланы: у каждого Джованни есть своя роль. Я не утверждаю, что в нашей семье нет подковерной борьбы и других подобных проблем. Мне даже иногда кажется, что мы больше походим на корпорацию, чем на семью. Да, мы родственники, но мы мочим друг друга, когда это нам выгодно. Черт, иногда мы буквально мочим друг друга, если думаем, что это будет приятно нам или даст преимущество над врагом, который, по воле случая, оказался членом той же семьи, что и мы. Но, несмотря на это, у нашего клана есть цель – то, чего никогда не было у других кланов, или то, что они утратили давным-давно.

Помнишь, я говорил, что мы победим. И знаешь, почему? Потому что мы не только умеем играть в эту игру, но и играем в неё по своим правилам.

 

123	Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: