Действительность (die wirklichkeit).

Абсолютное — это единство внутреннего и внешнего как пер­вое, в-себе-сущее единство. Развертывание (Auslegung) являло себя как внешнюю рефлексию, которая со своей стороны имеет непосредственное как нечто найденное в наличии, но в то же время есть его движение и соотношение с абсолютным и, как таковое, возвращает его в абсолютное и определяет его просто как способ (blofie Art und Weise). Но этот способ есть определение самого абсолютного, а именно его первое тождество или его лишь в себе сущее единство. И притом эта рефлексия не только полагает то первое в-себе-бытие как лишенное сущности опре­деление, но так как она отрицательное соотношение с собой, то лишь благодаря ей возникает указанный модус. Лишь эта реф­лексия как снимающая самое себя в своих определениях и вообще как возвращающееся в себя движение есть истинно абсолютное тождество, и в то же время она процесс определения абсолютного или его модальность. Модус есть поэтому внешнее абсолютного, но равным образом только как его рефлексия в себя; иначе говоря, он собственное обнаружение (Manifestation) абсолютного, так что это обнаружение (Auperung) есть его рефлексия-в-себя и тем самым его в-себе-и-для-себя-бытие.

Таким образом, как обнаружение (Manifestation) того, что абсолютное не более как обнаружение (Manifestation) себя и не имеет другого содержания, абсолютное есть абсолютная форма. Действительность следует понимать как эту рефлектированную абсолютность. Бытие еще не действительно: оно первая непос­редственность; его рефлексия есть поэтому становление и переход в иное; другими словами, его непосредственность не есть в-себе-и-для-себя-бытие. Действительность также выше существования. Существование есть, правда, непосредственность, возникшая из основания и условий, иначе говоря, из сущности и ее рефлексии. Поэтому в себе существование есть то же, что и действительность, Реальная рефлексия, но еще не есть положенное единство реф­лексии и непосредственности. Существование переходит поэтому явление, развивая рефлексию, которую оно содержит. Оно основание, исчезнувшее в самом себе; его определение — это вос­становление основания; так оно становится существенным отно­шением, и его последняя рефлексия состоит в том, что его непосредственность положена как рефлексия-в-себя и наоборот; это единство, в котором существование или непосредственность, и в-себе-бытие, основание или рефлектированное суть всецело моменты, и есть действительность. Действительное есть поэтому обнаружение себя; его внешнее не вовлекает его в сферу изме­нения, оно также не имеет видимости в чем-то ином; нет, оно обнаруживает себя; это значит, что в своей внешности оно есть оно само и что лишь в ней, а именно лишь как отличающее себя от себя и определяющее себя движение оно есть оно само.

В действительности как в этой абсолютной форме моменты даны лишь как снятые или формальные, еще не реализованные моменты; их разность принадлежит, таким образом, прежде всего к внешней рефлексии и не определена как содержание.

Тем самым действительность как само непосредственное фор­мальное единство внутреннего и внешнего обладает определением непосредственности, противоположным определению рефлексии в себя; иначе говоря, она некая действительность в противо­положность некоей возможности. Соотношение обеих — это третье', действительное, определенное также как рефлектирован­ное в себя бытие, и бытие, определенное в то же время как непосредственно существующее. Это третье — необходимость.

Но во-первых, так как действительное и возможное — это формальные различия, то их соотношение также лишь формально и состоит только в том, что как одно, так и другое есть положенность, иначе говоря, состоит в случайности.

А тем, что в случайности действительное, равно как и воз­можное, есть положенность, они приобрели определение в самих себе; благодаря этому возникает, во-вторых, реальная действительность, а тем самым возникают также реальная воз­можность и относительная необходимость.

Рефлексия в себя относительной необходимости дает, в- третьих, абсолютную необходимость, которая есть абсолютная возможность и действительность.

А. СЛУЧАЙНОСТЬ ИЛИ ФОРМАЛЬНАЯДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ,

ФОРМАЛЬНАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ И ФОРМАЛЬНАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ

1. Действительность формальна, поскольку она как первая действительность есть лишь непосредственная, нерефлектированная действительность, стало быть, поскольку ей присуще лишь это определение формы, но не как тотальность формы. Таким образом, она не более как бытие или существование вообще. Но так как она по существу своему не просто непосредственное существование, а дана как формальное единство в-себе-бытия или внутренности и внешности, то она содержит непосредственно в-себе-бытие, или возможность. Что действительно, то воз­можно.

2. Эта возможность есть рефлектированная в себя действительность. Но сама эта первая рефлектированность есть также формальное (das Fonnelle) и тем самым вообще лишь определение тождества с собой или в-себе-бытия вообще.

Но так как определение есть здесь тотальность формы, то это в-себе-бытие определено как снятое или как находящееся по существу своему лишь в соотношении с действительностью, как отрицательное действительности, положенное как отрицательное. Возможность содержит поэтому два момента: во-первых, тот положительный момент, что имеется рефлектированность в себе самое; но так как эта рефлектированность низведена в абсолютной форме до момента, то рефлектированность-в-себя уже не призна­ется сущностью, а имеет, во-вторых, отрицательное значение, а именно то, что возможность есть нечто недостаточное, указывает на иное, на действительность, и восполняет себя в ней.

С первой, чисто положительной стороны возможность есть, следовательно, чисто формальное определение тождества с собой или форма существенности. Таким образом, она лишенное отно­шения, неопределенное вместилище всего вообще. — В смысле этой формальной возможности возможно все, что не противо­речит себе; царство возможности есть поэтому безграничное многообразие. Но каждое многообразное определено внутри себя и в противоположность иному и имеет в самом себе отрицание; безразличная разность переходит вообще в противоположение; противоположение же есть противоречие. Поэтому все есть также нечто противоречивое и потому невозможное.

Вот почему это чисто формальное высказывание о чем-то, что оно возможно, столь же плоско и пусто, как и положение о противоречии, и каждое принятое в это высказывание содер­жание — А возможно — означает то же, что А есть А. Если не пытаются развить содержание, то оно имеет форму простоты (Einfachheit); лишь посредством его разложения на его опреде­ления в нем появляется различие. Пока придерживаются простой формы, содержание остается чем-то тождественным с собой и потому чем-то возможным. Но этим так же ничего не сказано, как и формальным положением о тождестве.

Все же возможное содержит нечто большее, чем только поло­жение и тождестве. Возможное — это рефлектированная реф­лектированность-в-себя или тождественное всецело как момент тотальности; тем самым оно определено также как то, что не есть в себе; оно имеет поэтому второе определение — быть лишь возможным — и есть долженствование тотальности формы. Воз­можность без этого долженствования есть существенность (Wesentlichkeit), как таковая; но абсолютная форма означает, что сама сущность [есть] лишь момент и без бытия не имеет своей истины. Возможность есть эта чистая существенность, поло­женная так, что она лишь момент и не соответствует абсолютной форме. Она в-себе-бытие, определенное лишь как нечто поло­женное или равным образом как то, что не есть в себе. — Поэтому возможность есть в самой себе также противоречие, иначе говоря, она невозможность.

Это можно выразить прежде всего так: возможность как опре­деление формы, положенное снятым, имеет в самой себе некото­рое содержание вообще. Это содержание как возможное есть в-се­бе-бытие, которое в то же время есть снятое в-себе-бытие, или ино­бытие. Но так как оно только возможное содержание, то возможно также и другое содержание, в том числе и противопо­ложное ему. А есть А; точно так же — А есть — А. Каждое из этих двух положений выражает возможность определения своего содер­жания. Но как такие положения о тождестве они безразличны друг к другу; вместе с одним из них не положено, что добавляется дру­гое. Возможность — это сравнивающее соотношение их обоих; в своем определении как рефлексии тотальности она заключает в себе то, что противоположное также возможно. Поэтому она осно­вание следующего соотношения: так как А = А, то и — А = — А; в возможном А содержится и возможное не = А, и именно само это соотношение определяет то и другое как возможное.

Но как это соотношение, при котором в одном возможном содержится и его иное, возможность есть снимающее себя противо­речие. А так как она по своему определению есть то, что рефлектировано, и, как оказалось, есть снимающее себя рефлектированное, то она, стало быть, также и то что непосредст­венно, и тем самым становится действительностью.

3. Эта действительность не первая, а рефлектированная действительность, положенная как единство самой себя и возмож­ности. Действительное, как таковое, возможно; оно находится в непосредственном положительном тождестве с возможностью; но возможность определилась как только возможность; тем самым и действительное определено как нечто только возможное. И не­посредственно потому, что возможность непосредственно содер­жится в действительности, она содержится в ней как снятая, как только возможность. Наоборот, действительность, находящаяся в единстве с возможностью, есть лишь снятая непосредственность; иначе говоря, именно потому, что формальная действительность есть лишь непосредственная первая действительность, она лишь момент, лишь снятая действительность или лишь возможность.

Тем самым выражено также более точно определение того, в какой мере возможность есть действительность. А именно, возможность еще не всякая действительность—о реальной и абсолютной действительности еще не было речи, - возможность это лишь действительность, которая имелась сначала, а именно формальная действительность, определившаяся как одна лишь возможность. Речь идет, стало быть, о формальной действитель­ности, которая есть лишь бытие или существование вообще. Все возможное имеет поэтому вообще некоторое бытие или некоторое существование.

Это единство возможности и действительности есть случай­ность. — Случайное — это нечто действительное, определенное в то же время лишь как возможное, иное которого или противопо­ложность которого также есть. Вот почему эта действительность есть просто бытие или существование, но положенное в своей ис­тине — иметь значение положенное или возможности. Наоборот, возможность как рефлексия-в-себя или в-себе-бытие положена как положенность; то, что возможно, есть нечто действительное в этом значении действительности; оно имеет лишь такое значение, как и случайная действительность; оно само нечто случайное.

Случайное представляет нам поэтому две стороны; во-первых, поскольку в нем непосредственно имеется возможность или, что то же самое, поскольку возможность в нем снята, оно не поло­женность и не опосредствовано, а есть непосредственная действительность; оно не имеет основания. — Так как эта непос­редственная действительность присуща также возможному, то оно определено столь же как действительное, сколь и как слу­чайное и равным образом не имеет основания.

Но случайное, во-вторых, - это действительное как нечто лишь возможное или как положенность; точно так же и воз­можное как формальное в-себе-бытие есть лишь положенность. Тем самым и то и другое не есть в себе и для себя самого, а имеет свою истинную рефлексию-в-себя в чем-то ином, другими

словами, оно имеет основание.

Следовательно, случайное не имеет основания потому, что оно случайно; и точно так же оно имеет основание, потому что оно случайно.

Оно положеннное, неопосредствованное взаимное превращение (Umschlagen) внутреннего и внешнего или рефлектированности-в-себя и бытия, - положенное тем, что возможность и действительность, каждая в самой себе, имеет это определение, тем, что они моменты абсолютной формы. - Таким образом, в своем непосредственном единстве с возможностью действитель­ность есть лишь существование и определена как нечто не име­ющее основания, что только положено или только возможно; или если взять ее как рефлектированную и определенную действительность в противоположность возможности то она отделена от возможности, от рефлектированности-в-себя и тем самым столь же непосредственно есть также лишь возможное.

Равным образом возможность как простое в-себе-бытие есть нечто непосредственное, лишь нечто сущее вообще; или если взять ее противоположной действительности, то она также лишенное действительности в-себе-бытие, лишь нечто возможное, но именно потому она опять-таки лишь нерефлектированное в себя существование вообще.

Это абсолютное беспокойство становления обоих опреде­лений есть случайность. Но именно потому, что каждое из них непосредственно превращается в противоположное, оно в противо­положном так же всецело сливается с самим собой, и это тождество каждого из них в другом есть необходимость.

Необходимое есть нечто действительное; будучи таковым, оно дано как непосредственное, как не имеющее основания; однако в такой же мере оно имеет свою действительность благодаря чему-то иному или в своем основании, но в то же время оно положенность этого основания и его рефлексия в себя; возможность необ­ходимого есть снятая возможность. Следовательно, случайное не­обходимо потому, что действительное определено как возможное, тем самым его непосредственность снята, оттолкнута так, что она распадается на основание или в-себе-бытие и на основанное, а также потому, что эта его возможность, отношение основания, всецело снята и положена как бытие. Необходимое есть, и это сущее само есть необходимое. В то же время оно в себе; эта рефлексия-в-себя есть иное, чем та непосредственность бытия; и необ­ходимость сущего есть нечто иное. Само сущее не есть, таким образом, необходимое; но это в-себе-бытие само лишь положенность; оно снято и само непосредственно. Таким образом, действительность в отличенном от нее — в возможности -\ тожде­ственна с самим собой. Как это тождество она необходимость.

В. ОТНОСИТЕЛЬНАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ ИЛИ РЕАЛЬНАЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ, РЕАЛЬНАЯ ВОЗМОЖНОСТЬ И РЕАЛЬНАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ

(RELATIVE NOTWENDIGKEIT ODER REALE WIRKLICHKEIT, MOGUCHKEIT UND NOTWENDIGKEIT)

1. Та необходимость, которая выявилась [здесь], формальна, так как ее моменты формальны, а именно, они простые опреде­ления, которые составляют тотальность, лишь будучи непосред­ственным единством или непосредственным превращением одного в другое, и, стало быть, не имеют формы (Gestalt) самостоятель­ности. — Вот почему в этой формальной необходимости единство прежде всего просто и безразлично к своим различиям. Как непосредственное единство определений формы эта необ­ходимость есть действительность, но такая действительность, которая — так как ее единство теперь определено как безразличное к различию определений формы, а именно ее самой и возмож­ности, — имеет содержание. Содержание как безразличное тож­дество имеет также форму как безразличную, т. е. просто как разные определения, и есть многообразное содержание вообще. Эта действительность есть реальная действительность.

Реальная действительность, как таковая, — это прежде всего вещь со многими свойствами, существующий мир; но она не то су­ществование, которое растворяется в явлении, а как действи­тельность она в то же время в-себе-бытие и рефлексия-в-себя; она сохраняется в многообразии простого существования; ее внеш­нее — это внутреннее отношение лишь к себе самой. То, что действительно, может действовать; свою действительность нечто выказывает через то, что оно производит. Его отношение к ино­му — это обнаружение себя: не переход — в этом случае сущее не­что соотносится с иным — и не явление — такова вещь лишь в отношении к другим вещам; то, чтб действительно, есть нечто са­мостоятельное, однако свою рефлексию-в-себя, свою определен­ную существенность имеет в чем-то другом самостоятельном.

Реальная действительность теперь равным образом имеет воз­можность непосредственно в самой себе. Она содержит момент в-себе-бытия; но как еще только непосредственное единство она отличена одним из определений формы и тем самым отличена как сущее от в-себе-бытия или возможности.

2. Эта возможность как в-себе-бытие реальной действитель­ности сама есть реальная возможность, есть прежде всего со­держательное в-себе-бытие. — Формальная возможность — это [ рефлексия-в-себя лишь как абстрактное тождество, заключающееся в том, что нечто внутренне не противоречит себе. Но когда 1 начинают изучать определения, обстоятельства, условия той или иной сути (Sache), чтобы из этого познать ее возможность, то уже не довольствуются формальной возможностью, а рассматрива­ют реальную возможность сути.

Эта реальная возможность сама есть непосредственное суще­ствование, но уже не потому, что возможность, как таковая, как формальный момент есть непосредственно своя собственная противоположность, нерефлектированная действительность; нет, именно потому, что она реальная возможность, она с самого начала имеет это определение в самой себе. Реальная возможность сути есть поэтому налично сущее многообразие относящихся к ней обстоятельств.

Следовательно, хотя это многообразие наличного бытия и есть и возможность, и действительность, все же их тождество — это еще только содержание, безразличное к этим определениям формы; они составляют поэтому форму, определенную в противо­положность их тождеству. — Иначе говоря, непосредственная реальная действительность именно потому, что она непосредст­венная, определена в противоположность своей возможности; как эта определенная, стало быть, рефлектированная действитель­ность она реальная возможность. Хотя реальная возможность и есть положенное целое формы, но формы в ее определенности, а именно действительности как формальной или непосредственной и равным образом возможности как абстрактного в-себе-бытия. Эта действительность, составляющая возможность той или иной сути, есть поэтому не своя собственная возможность, а в-се-бе-бытие чего-то другого действительного; сама она такая действительность, которая должна быть снята, возможность как лишь возможность. — Таким образом, реальная возможность со­ставляет все условия в целом, нерефлектированную в себя, рас­сеянную действительность, определенную, однако, как в-себе-бытие, но чего-то иного, и как долженствующую возвратиться в себя.

Следовательно, то, что реально возможно, есть со стороны своего в-себе-бытия нечто формально тождественное, что со сто­роны своего простого определения содержания не противоречит себе; но и по своим развитым и различенным обстоятельствам, и по всему тому, с чем оно связано, оно как то, что тождественно с собой, не должно противоречить себе. Но во-вторых, так как оно многообразно внутри себя и находится с иным в многообразной связи, разность же в себе самой переходит в противоположение, то оно нечто противоречивое. Когда речь идет о возможности и должно вскрыть ее противоречие, то достаточно держаться мно­гообразия, которое она заключает в себе как содержание или как свое обусловленное существование; из этого легко выявить ее противоречие. — Но это не противоречие сравнения; многооб­разное существование в себе самом состоит в том, что оно снимает себя и исчезает в своем основании и тем самым ему неотъемлемо присуще определение — быть лишь чем-то возможным. — Когда все условия сути полностью налицо, тогда она вступает в действительность; полнота условий — это тотальность как тоталь­ность применительно к содержанию, и сама суть есть это со­держание, определенное и как нечто действительное, и как воз­можное. В сфере обусловленного основания условия имеют фор­му — именно основание или для себя сущую рефлексию — вовне себя, и эта рефлексия соотносит их как моменты сути и порождает в них существование. Здесь же непосредственная действительность не определена как условие предполагающей рефлексией, а поло­жено, что сама она возможность.

Итак, в снимающей себя реальной возможности снимается нечто двоякое, ибо она сама двоякое: и действительность, и возможность. 1) Действительность — это формальная дейст­вительность, или существование, которое являло себя как само­стоятельное непосредственное существование и благодаря своему снятию становится рефлектированным бытием, моментом чего-то иного, тем самым обретая в самом себе в-себе-бытие. 2) Ука­занное существование было также определено как возможность или как в-себе-бытие, но в-себе-бытие чего-то иного. Следова­тельно, когда происходит это снятие, тогда и это в-себе-бытие снимается и переходит в действительность. — Это движение снимающей самое себя реальной возможности порождает, следо­вательно, те же самые уже имеющиеся моменты, но так, что каждый из них возникает из другого; вот почему оно в этом отрицании и есть не переход, а слияние с самим собой. — Согласно формальной возможности, если нечто было возможно, то поэтому было возможно также и не оно само, а его иное. Реальная возможность уже не имеет противостоящим себе такого иного, ибо она реальна, поскольку она сама есть также и действитель­ность. Следовательно, когда непосредственное существование этой возможности, круг условий, снимает себя, она делается в-себе-бытием, а сама она уже есть в себе бытие, а именно как в-себе-бытие чего-то иного. И наоборот, так как ее момент в-себе-бытия тем самым также и снимает себя, то она становится действительностью, следовательно, моментом, а сама она равным образом есть уже момент. — Тем самым исчезает то обстоятель­ство, что действительность была определена как возможность или в-себе-бытие чего-то иного и что, наоборот, возможность была определена как действительность, которая не есть та действительность, возможность которой она есть.

3. Стало быть, отрицание реальной возможности—это ее тождество с собой; будучи, таким образом, в своем снятии самоотталкиванием этого снятия внутрь самого себя, отрицание реальной возможности есть реальная необходимость.

То, что необходимо, не может быть иным; но то, что вообще возможно, вполне может быть иным; ибо возможность — это в-се­бе-бытие, которое есть только положенность и потому по существу своему — инобытие. Формальная возможность есть это тождество как переход во всецело иное; реальная же возможность, так как она имеет в самой себе другой момент, действительность, уже сама есть необходимость. Вот почему то, что реально возможно, уже не может быть иным; при таких-то условиях и обстоятельствах не мо­жет последовать нечто иное. Реальная возможность и необ­ходимость различны поэтому лишь по видимости; необ­ходимость — это тождество, которое не становится еще, но уже предположено (vorausgesetzt) и лежит в основании. Реальная не­обходимость есть поэтому содержательное отношение, ибо содер­жание—это то в-себе-сущее тождество, которое безразлично к различиям формы.

Но эта необходимость в то же время относительна — А именно, она имеет предпосылку (Voraussetzung), с которой она начинает, свой исходный пункт она имеет в случайном. Реально действительное, как таковое, есть именно определенное действительное и имеет свою определенность как непосредст

венное бытие прежде всего в том, что оно многообразие суще­ствующих обстоятельств; но это непосредственное бытие как определенность есть также и свое отрицательное, есть в-себе-бытие или возможность; как такое оно реальная возможность. Как это единство обоих моментов она тотальность формы, но еще внешняя себе тотальность; она единство возможности и действительности таким образом, что: 1) многообразное сущест­вование есть непосредственно или положительно возможность, есть нечто возможное (тождественное с собой вообще) потому, что существование есть нечто действительное; 2) поскольку эта возможность существования положена, она определена как лишь возможность, как непосредственное превращение действитель­ности в свою противоположность, иначе говоря, как случайность. Вот почему эта возможность, в которой как в условии имеется непосредственная действительность, есть лишь в-себе-бытие как возможность чего-то иного. Тем, что, как показано, это инобытие снимает себя и эта положенность сама оказывается положенной, реальная возможность становится, правда, необходимостью, одна­ко необходимость тем самым начинает с указанного выше еще нерефлектированного в себя единства возможного и действитель­ного; это пред-полагание и возвращающееся в себя движение еще раздельны; иначе говоря, необходимость еще не определила себя из самой себя как случайность.

Относительность реальной необходимости представлена в со­держании таким образом, что оно еще только безразличное к форме тождество и поэтому отлично от нее и есть определенное содержание вообще. Ввиду этого реально необходимое есть ка­кая-то ограниченная действительность, которая из-за этой ограниченности есть в другом отношении также лишь случай­ное.

Стало быть, реальная необходимость в себе есть на самом деле также случайность. — Это являет себя прежде всего таким образом, что хотя реально необходимое и есть по форме нечто необходимое, но по содержанию оно нечто ограниченное, и со­держание это придает ему характер случайного. Однако и в форме реальной необходимости содержится случайность, ибо, как оказалось, реальная возможность лишь в себе есть необходимое, положена же она как инобытие действительности и возможности по отношению друг к другу. Реальная необходимость содержит поэтому случайность; она возвращение в себя из указанного беспокойного инобытия действительности и возможности по отно­шению друг к другу, но она не возвращение к себе из самой себя.

Следовательно, в себе здесь имеется единство необходимости и случайности; это единство следует назвать абсолютной действительностью.

С. АБСОЛЮТНАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ (ABSOLUTE NOTWENDIGKEIT)

Реальная необходимость — это определенная необходимость;

в формальной необходимости еще нет никакого содержания и никакой определенности. Определенность необходимости состоит в том, что в ней имеется ее отрицание, случайность. Такой она оказалась.

Но эта определенность в своей первой простоте есть действительность; определенная необходимость есть поэтому не­посредственно действительная необходимость. Эта действитель­ность, которая сама, как таковая, необходима, поскольку со­держит необходимость как свое в-себе-бытие, есть абсолютная действительность, действительность, которая уже не может быть иной, [чем она есть], ибо ее в-себе-бытие — это не возможность, а сама необходимость.

Но тем самым эта действительность, ввиду того что она положена как абсолютная, т. е. сама положена как единство себя и возможности, — это лишь пустое определение; иначе говоря, она случайность. — Эта пустота ее определения делает ее чистой возможностью, чем-то таким, что в такой же мере может быть также и иным, [чем оно есть], и что может быть определено как возможное. Но эта возможность сама есть абсо­лютная возможность, ибо она как раз возможность быть опре­деленной и как возможность, и как действительность. Тем, что она такое безразличие к самой себе, она положена как пустое, случайное определение.

Таким образом, реальная необходимость содержит случайность не только в себе, случайность также становится в ней; но это становление как то, что внешне, само есть лишь в-себе-бытие этой необходимости, так как оно лишь непосредственно опреде­лено (ist ein uninittelbares Bestimmtsein). Но оно не только таково, оно собственное становление необходимости, иначе говоря, пред­положение, которое она имела, есть ее собственное полагание. Ибо как реальная необходимость она снятость действительности в возможности, и наоборот; поскольку она это простое превра­щение одного из этих моментов в другой, она также их простое положительное единство, так как каждый из них, как оказалось, сливается в другом лишь с самим собой. Но таким образом она действительность, однако такая действительность, которая дана лишь как это простое слияние формы с самой собой. Отрица­тельное полагание ею этих моментов тем самым само есть пред-полагание, иначе говоря, полагание ее самой как снятой или полагание непосредственности.

Но именно этим указанная действительность определена как отрицательное; она слияние с собой [как выхождение] из той действительности, которая была реальной возможностью; следовательно, эта новая действительность возникает лишь из своего в-себе-бытия, из отрицания самой себя. — Тем самым она в то же вре­мя непосредственно определена как возможность, как то, что опосредствовано своим отрицанием. Однако эта возможность тем самым есть непосредственно не что иное, как тот процесс опосредствования, в котором в-себе-бытие (т. е. она сама) и непосред­ственность одинаково суть положенность. — Таким образом, именно необходимость есть в такой же мере снятие этой положен-ности или полагание непосредственности и в-себе-бытия, в какой она именно поэтому есть процесс определения этого снятия как положенмости. Вот почему она сама определяет себя как случай­ность, отталкивает себя в своем бытии от себя, в самом этом отталкивании лишь возвратилась в себя и в этом возвращении как в своем бытии оттолкнула себя от самой себя.

Так форма, реализуя себя, проникла собой все свои различия и сделалась прозрачной, и как абсолютная необходимость она лишь это простое тождество бытия с самим собой в своем отрицании или в сущности. — Само различие между содержанием и формой также исчезло, ибо указанное единство возможности в действительности и наоборот — это форма, безразличная к самой себе в своей определенности или в положенное, — содержатель­ная суть (inhaltsvolle Sache), для которой форма необходимости была чем-то внешним. Но таким образом она это рефлектирован-ное тождество обоих определений как безразличное к ним, тем самым она формальное определение в-себе-бытия в противопо­ложность положенности, и эта возможность составляет ограниченность содержания, которым обладала реальная необ­ходимость. Растворение же этого различия есть абсолютная не­обходимость, содержание которой составляет это различие, проникающее себя в ней.

Следовательно, абсолютная необходимость — это истина, в ко­торую возвращаются действительность и возможность вообще, равно как и формальная и реальная необходимость. — Абсолютная необходимость, как оказалось, — это бытие, которое в своем отрицании, в сущности, соотносится с собой и есть бытие. Она в та­кой же мере простая непосредственность или чистое бытие, в ка­кой и простая рефлексия-в-себя или чистая сущность. Она тако­ва, потому что то и другое есть одно и то же. — Всецело необ­ходимое есть лишь потому, что оно есть; помимо этого оно не имеет ни условия, ни основания. — Но оно также и чистая сущ­ность; его бытие — это простая рефлексия в себя; оно есть, пото­му что оно есть. Как рефлексия оно имеет основание и условие, но основанием и условием имеет лишь себя. Оно в-себе-бытие, но его в-себе-бытие — это его непосредственность; его возможность — это его действительность. — Следовательно, оно есть, потому что оно есть; как слияние бытия с собой оно сущность; но так как это простое есть также непосредственная простота, то оно бытие.

Таким образом, абсолютная необходимость — это рефлексия или форма абсолютного, единство бытия и сущности, простая не­посредственность, которая есть абсолютная отрицательность. Поэ­тому имеющиеся в ней различия, с одной стороны, даны не как рефлективные определения, а как сущее многообразие, как различенная действительность, имеющая облик противоположных друг другу самостоятельных иных. С другой стороны, так как их соотношение есть абсолютное тождество, то она абсолютное прев­ращение их действительности в их возможность и их возможности в действительность. — Абсолютная необходимость поэтому слепа. С одной стороны, различенные [в ней моменты], определенные как действительность и как возможность, имеют вид (Gestalt) рефлексии-в-себя как бытия; поэтому они оба даны как свободные действительности, из которых ни одна не отсвечивает (scheint) б другой, ни одна не желает показать в самой себе след своего соот­ношения с другой; имея свое основание внутри себя, каждая из них в самой себе есть необходимое. Необходимость как сущность замк­нута в этом бытии; взаимное соприкосновение этих действительностей являет себя поэтому как пустое внешнее; действительность одного в другом есть лишь возможность, случайность. Ведь бытие положено как абсолютно необходимое, как опосредствованно с со­бой, которое есть абсолютное отрицание опосредствования иным, или как бытие, которое тождественно лишь с бытием; поэтому иное, имеющее действительность в бытии, определено как всецело лишь возможное, как пустая положенность.

Но эта случайность есть скорее абсолютная необходимость; она сущность тех свободных, необходимых в себе действительно-стей. Эта сущность боится света, так как в указанных действительностях нет свечения (Scheinen), нет рефлексии (Reflex), так как они имеют свое основание исключительно лишь внутри себя, сформированы сами по себе, обнаруживают себя лишь самим себе, — так как они лишь бытие. — Но их сущность пробь­ется в них и выявит, что такое она и что такое они. Простота их бытия, их самодовления (Beruhen auf sich) есть абсолютная отрицательность; она свобода их непосредственности, лишенной всякого свечения (scheinlosen Unmittelbarkeit). Это отрицательное пробивается в них, так как благодаря этой своей сущности бытие есть противоречие с самим собой, а именно противоречие с этим бытием в форме бытия, следовательно, как такое отрицание этих действительностей, которое абсолютно отличается от их бытия, как их ничто, как столь же свободное в отношении их инобытие, сколь свободно их бытие. — Тем не менее наличие в них этого ино­бытия нельзя было не признать. В своих самодовлеющих образо­ваниях они безразличны к форме, они содержание и тем самым различенные действительности и определенное содержание. Это содержание есть печать (Maal), которую наложила на них необ­ходимость (в своем определении она есть абсолютное возвращение в себя самое), высвободив их как абсолютно действительные, — печать, на которую она ссылается как на свидетеля своего права и отмеченные которой они уничтожаются. Это обнаружение (Manifestation) того, что определенность есть поистине — [а имен­но ] отрицательное соотношение с самой собой — есть совершаю­щееся вслепую исчезновение в инобытии; пробивающаяся здесь видимость<

⇐ Предыдущая37383940414243444546Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: