Взаимодействие философии и науки

Современная наука

В Новое время произошел великий поворот в развитии культу­ры — наука поднялась на ее высшую ступень. С тех пор значение науки неуклонно возрастало вплоть до XX в., и вера в науку под­держивалась ее огромными достижениями. В середине XX в. в ре­зультате растущей связи науки с техникой произошло событие, равное по масштабу научной революции XVII в., получившее на­звание научно-технической революции (НТР) и знаменовавшее новый этап в развитии научного знания.

НТР характеризуется, во-первых, срастанием науки с техни­кой в единую систему, в результате чего наука стала непосред­ственной производительной силой, а во-вторых, небывалыми ус­пехами в деле покорения природы и самого человека как части природы. Достижения НТР впечатляющи. Она вывела человека е космос, дала ему новый источник энергии (атомную энергию), принципиально новые вещества и технические средства (лазер i. новые средства массовой коммуникации и информации.

В современной философии существуют д в а взгляда на на­уку в ее связи с жизнью человека: наука — продукт, созданный человеком (К.Ясперс), и наука — продукт бытия, открываемый через человека (М.Хайдеггер).

Наука, по К.Попперу, не только приносит непосредственную пользу общественному производству и благосостоянию людей, но также учит думать, развивает ум, экономит умственную энергию. Наука изучает мир и его эволюцию и сама является продуктом эволюции, составляя вслед за природой и человеком особый, «тре­тий» мир — мир знаний и навыков. В концепции трех ми-

ров— мира физических объектов, мира индивидуально-психи­ческого и мира интерсубъективного (общечеловеческого) зна­ния — наука сменила мир идей Платона. Третий, научный мир стал таким же эквивалентом философскому миру идей, как град Божий Блаженного Августина в Средние века.

«С того момента, как наука стала действительностью, истин­ность высказываний человека обусловлена их научностью. Поэто­му наука — элемент человеческого достоинства, отсюда и ее чары, посредством которых она проникает в тайны мироздания»¹. Эти же «чары» приводили и к преувеличенному представлению о воз­можностях науки, к попыткам поставить ее выше других отраслей культуры и перед ними. Создалось своеобразное научное лобби, которое получило название сциентизма (от лат. «сциенция» — на­ука). Именно в наше время, когда роль науки поистине огромна, появился сциентизм с представлением о науке, особенно есте­ствознании, как высшей ценности. Эта научная идеология заяви­ла, что лишь наука способна решить все проблемы, стоящие пе­ред человечеством, включая бессмертие.

В рамках сциентизма наука рассматривалась как единственная в будущем сфера духовной культуры, которая поглотит ее нера­циональные области. В противоположность этому также громко заявившие о себе во второй половине XX в. антисциентистские высказывания обрекают науку на вечное противопоставление че­ловеческой природе. Антисциентизм исходит из положения о прин­ципиальной ограниченности возможностей науки в решении ко­ренных человеческих проблем и оценивает науку как опасную силу, отказывая ей в положительном влиянии на культуру. Да, говорят критики, наука повышает благосостояние населения, но она так­же увеличивает опасность гибели человечества и Земли от атом­ного оружия и загрязнения природной среды.

Взаимодействие философии и науки

Отправная точка философии — миф, его осмысление, рассуж­дения на его тему. Мифология отвечает на вопрос о начале и про­исхождении мира, философия — о его смысле, целостном функ­ционировании и о смысле жизни человека. Преемственность мыс­ли сближает философию с наукой, и недаром основы науки зало­жены тоже в Древней Греции. Наука идет от видимых вещей, и ее выводы проверяются ими. Скажем, в физике гипотеза кварков — частиц, из которых состоят все тела, после их обнаружения стала теорией. Но философские, так сказать, «кварки» никогда не будут открыты, поскольку главные философские утверждения не про­веряемы опытом. Они находятся как бы за природой, почему Аристотель

Ясперс К. Смысл и назначение истории. — М, 1994.

 

и назвал их метафизикой («мета» — предлог «за», «фюзис» — природа). Именно отсутствием окончательных ответов hi вечные вопросы о смысле жизни и человеческого существования отличается философия от науки, с одной стороны, и от религии — с другой.

Философские системы нельзя полностью подтвердить или оп­ровергнуть: они говорят о мире в целом, претендуя на вселенский масштаб. Критерий истинности — практика — к ним не приме­ним. Когда выступают с нападками на какое-либо направление, его представители могут попросить: «Опровергните нас!» Если это удастся, значит, данные взгляды вообще не философские. Науч­ные положения имеют конкретные следствия, которые могут быть проверены непосредственно или с помощью соответствующей аппаратуры. Философские положения не имеют проверяемых следствий.

Но в отличие от религии философские построения основыва­ются на научных данных, тогда как для религии основным явля­ется Откровение, а его нелегко модифицировать под влиянием новых научных открытий. Наука занимается трансцендентальным (посюсторонним), религия — трансцендентным (потусторонним! Для философии характерно рассмотрение обеих областей в един­стве. Все связано со всем в мире и духе. Философия, которой при­сущи неудовлетворенность хождением по равнине опытной наук;-: и постоянное стремление вверх с опасностью упасть в пропасть, является связующим звеном между наукой и религией. В качестве платы за стремление все объять выступает невозможность для филосо­фов опереться на факт, как на каменную стену, подобно ученым, и неспособность силой веры привести в восторг толпу, подобие религиозным деятелям. Философы сомневаются и поэтому рискую: в глазах обывателей показаться смешными и наивными.

Философия — торжество духа, не отягощенного материей. Цен­ность ее определяется не тем, насколько она ближе к данным органов чувств, а тем, насколько силен дух сам по себе. «Задач; философии состоит вообще в том, чтобы свести вещи к мыслям, и именно к определенным мыслям»¹. Философия, таким обра­зом, понимается как относительно замкнутое царство духа, по­строенное на эмпирическом базисе, который сам в него не вхо­дит (в отличие от науки, которая состоит из двух частей — эмпи­рической и теоретической).

Философия основывается на духе, который не может изме­ниться в своих чертах, пока существует человечество как вид. На­ука же в качестве высшего критерия имеет опыт, и сочетание опыта и рационального мышления может увести ее от реальности человеческого духа. Ученый объективирует себя в науке, а пытаясь

Гегель Г. Энциклопедия философских наук: В 3 т. — Т. 1. — С. 253.

снова обрести себя как целостную неповторимую личность, обращается к философии.

В отличие от ученого, которого можно уподобить стрелку, стре­ляющему при ясной погоде и могущему проверить, попал он в мишень или нет, философа можно уподобить стрелку, стреляюще­му в кромешной мгле. Он не может никогда узнать, попал он или нет, а может только поверить в свою удачливость и убедить себя.

Гипотетичность философских положений не может привести к отказу от философии. Воздержание от суждений, провозглашен­ное скептиками, заклеймено Гегелем как «скудость мысли». Фи­лософия не может быть научно безупречна, но отсюда не следует, что она имеет дело только с мнением. Философия является инстру­ментом обсуждения сокровенных человеческих желаний. Цель фило­софской «стрельбы» — блаженство, а побуждают «стрелять» пси­хологическая потребность в вере в вечное существование и задача создания внутреннего, духовного мира.

Философские положения недоказуемы, как научные доказуемы обращением к опыту или как логические теоремы — обращением к разуму, но в этом нет необходимости. Философская система, чтобы проникнуть в души людей, должна прежде всего удовлет­ворять их основным потребностям и идеалам. Значит ли, что в этом случае нет места истине? Отнюдь. Мышление имеет здесь дело с особым родом истины — истиной философской.

В отличие от науки с приматом чувственного опыта и религии с культом авторитета в философии большое значение приобретает интуиция. Философское знание — знание об Универсуме, и оно может считаться полноценным в том случае, если имеется метод постижения целого. Формальная логика тут не подходит, так как слабое и отрывочное знание реальности не дает возможности по­строить бесконечно длинную цепь логических умозаключений (да это и в принципе невозможно). Провалы преодолеваются с по­мощью озарения, которое дополняет недостающие звенья. Нельзя доказать истинность определенного воззрения об Универсуме (на это не способен ни один гений), можно лишь интуитивно ощу­щать свою правоту. Логичность мышления и большое количество знаний соединяются в философской системе со способностью к целостному восприятию, которая, возможно, не инструмент разу­ма, а свойство души. Посредством него определяют красивое, спра­ведливое и т.д.

Индивидуальный характер философских систем и оснований для них сообщает то отличие философии от науки (сближая ее с ис­кусством), что философией может заниматься каждый при доста­точной глубине его мышления, даже не овладев категориальным аппаратом и содержанием дисциплины. Философствовать можно с нуля, с создания собственного категориального базиса. В этом случае вряд ли изобретешь велосипед, но лучше все же знать

о существовании велосипеда и владеть им, чтобы быстрее достичь цели.

Ученые находят готовыми основания своей деятельности, в том числе теоретический фундамент. Наука основывается на эмпири­чески подтвержденном авторитете. Ученые порой используют до­стижения наук для философии. Если ученый переходит, напри­мер, от вывода о бесконечно малых величинах в математике к представлению о монадах как основных единицах мира, как Лейб­ниц, то его несомненно можно назвать философом в той же мере, как и создателем дифференциального и интегрального исчисле­ния.

Отмечалось, что философия имеет дело с ценностями во всем их многообразии. «Как у Сократа, так и в первых диалогах Плато­на философское сознание простирается на знание во всем его объеме, причем оно сознательно противополагается знанию, ог­раниченному познанием действительности. Оно охватывает также и определение ценностей, правил и целей»¹. Философское миро­понимание строится на основе охвата всех данных о реальности и представлений о цели и смысле человеческого существования.

Последнее особенно важно. Философия науки интересна толь­ко ученым. Она определяет родовые свойства человека — пределы и возможности познания им себя и мира. Если изменится взгляд на какой-нибудь гносеологический вопрос, то иной станет точка отсчета, а структура социальных взаимоотношений останется преж­ней. Решение гносеологического вопроса затрагивает всех и нико­го в особенности. Так же точно людей в большинстве своем при­влекает и наука, выявляющая общее в природе. Ученый работает на общее в человеке, и все его выводы относятся к родовым свой­ствам. Считают ли, что Солнце вращается вокруг Земли, или уз­нали, что Земля вращается вокруг Солнца — для индивидуальных свойств человека и структуры взаимоотношений.людей это не имеет значения.

Этическая философия, обращенная к индивидуальным свой­ствам человека, привлекает внимание человека как индивида. Это же относится к большинству разделов философии. То, что в фи­лософии ценностный аспект имеет гораздо большее значение, чем в науке, ведет к тому, что так называемые всеобщие ее законы (отражающие стремление представить философию как науку, ис­пользовавшиеся идеологами для придания веса и видимости объек­тивности своим взглядам) заслуживают, скорее, названия прин­ципов. Философские взгляды нельзя рассматривать в виде теории, подобно научной. Это учения, объединяющиеся вокруг общей идеи.

Конечно, это не противоречит тому факту, что в философии вызревают новые научные направления, для которых она являет-

Дилътей В. Сущность философии. — СПб., 1909. — С. 9.

ся питательной средой. Так было с наукой вообще, которая заро­дилась в античное время, так происходит и сейчас с различными качественно новыми областями исследований. В свою очередь, как только в науке возникает серьезная ситуация, ставящая под воп­рос ее основания, она обращается к философии. Теоретический разброд в физике элементарных частиц привел к углубленному интересу к философии. Казавшаяся само собой разумеющейся па­радигма Демокрита сменилась интересом к Платону (у Гейзен-берга, например). И так в любой кризисный момент в науке.

Наука представляет аргументы в пользу какой-либо философ­ской системы, дает эмпирический материал, на основе которого выдвигаются философские гипотезы. В этом ее философское зна­чение, и отсюда понятна борьба за философские выводы из науч­ных открытий. Наука предоставляет информацию для философии, оставляя широкое поле для философских размышлений по пово­ду ее развития. Различные затруднения науки и теории познания на руку философии.

Философский анализ научных понятий формирует категории, из которых строится здание философской системы. Правда, для того чтобы войти в ткань философии, научные понятия должны быть модифицированы с целью их согласования в единой системе. Так, впрочем, поступает и наука. Философский анализ научных понятий полезен и тем, что связанная с ним унификация поня­тий способствует синтезу различных областей знания.

В последнее время много спорили о том, какие общенаучные понятия можно считать философскими категориями, а какие нельзя. Данный спор в известной мере бесплоден. Если научное понятие вошло в живую ткань философской системы (такое понятие не­обязательно должно быть общенаучным, но последнее скорее вы­полнит эту роль в связи с универсальностью философии), оно — философская категория. Сам по себе факт общенаучности спо­собствует, но не является здесь гарантом.

Конечно, философам следует очень осмотрительно привлекать научные понятия и данные для подтверждения своих гипотез. На­ука быстро прогрессирует, в то время как философские труды, посвященные вечным проблемам, рассчитаны на века. Проходит время, и на смену прежним научным результатам приходят но­вые, а если философ основывался на прежних, его концепция теряет доверие. Философской системе нежелательно спорить с современной ей наукой, но относительно поддержки все обстоит сложнее: иногда подтверждение сегодня может повредить в буду­щем.

Истинный философ с известной долей скептицизма относит­ся ко всему. Принятие в полном объеме достижений науки в фи­лософскую систему не что иное, как перекрашивание фасада. Философ же хочет построить новое здание и поэтому вынужден

 

переосмыслить современную ему науку. Критическая функция философии по отношению к науке остается одной из ее традици­онных задач. Тем не менее наука способна быть фундаментом фи­лософского познания и составить с ним плодотворный синтез.

Контрольные вопросы

1. Каковы характерные черты науки?

2. В чем сходство и различия между философией и наукой?

3. Какие понятия называются общенаучными?

4. В чем их отличие от философских категорий?

5. Чем занимается философия науки?

6. Что можно назвать научной философией?

7. В чем ее отличие от религиозной философии?

8. Каких вы знаете ученых, которые были одновременно философами?

Рекомендуемая литература

Айер А. Философия и наука // Вопросы философии. — 1962. — № 1.

Кун Т. Структура научных революций. — М., 1975.

Поппер К. Логика и рост научного знания. — М., 1983.

Рассел Б. Человеческое познание. Его сфера и границы. — М., 1957.

Структура и развитие науки / Сост. Б.С.Грязнов, В.Н.Садовский. — М., 1978.

Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. — М., 1986.

 

 

 

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: