Милан – мастерская Леонардо

Период пребывания Леонардо в Милане (1482 - 1499) был самым продуктивным в его творческие годы и принес ему известность во всей Италии, прежде всего количеством и значимостью выполненных здесь произведений, завершенных или незаконченных, либо доведенных только до стадии замысла и первоначальных набросков. К этому времени его искусство приобрело совершенно самостоятельное направление, что со всей определенностью проявилось именно в Милане. Стиль его более независим от "флорентийских" или "ломбардских" образцов, но обретает собственные, леонардовские приметы и находит здесь своих соперников, последователей и подражателей.

Леонардо воспользовался обыкновением Лоренцо Великолепного направлять флорентийских художников в различные итальянские государства и таким образом приехал в главный город Ломбардии. Милан, возможно, был тогда одним из самых важных в Италии мест по своему географическому положению, по развитию производства и политической мощи; этим он во многом был обязан плодородным землям и их густой заселенности. Милан представлял собой также культурный центр, едва ли не равный Флоренции Медичи по своей утонченности и творческому заряду.

Лодовико Моро, будучи фактически правителем Милана, старался привлечь к своему двору лучших инженеров своего времени, так как особенно он интересовался военной и инженерной техникой, тем более что в это время началась война с Венецией. Перед переездом в Милан Леонардо написал Лодовико письмо, в котором писал:

"Славный мой синьор, после того, как я достаточно видел и наблюдал опыты тех, кто считается мастерами и создателями боевых приборов... я попытаюсь, не нанося ущерба никому, быть полезным Вашей Светлости, раскрываю перед Вами мои секреты и выражаю готовность, как только вы того пожелаете, в подходящий срок осуществить все то, что в коротких словах изложено ниже.

1. Я умею делать мосты, очень легкие, прочные, легко переносимые, с которыми можно преследовать неприятеля...

2. Я знаю, как при осаде неприятельского города спускать воду изо рвов...
3. Также…я знаю, как разрушать любую крепость, если только она не построена на скале.

4. Я умею также отливать пушки, очень легкие и легко переносимые, заряжать их мелкими камнями, и они будут действовать подобно граду, а дым от них будет вносить великий ужас в ряды неприятеля, причинять ему огромный урон и расстройство.
5. Также, я знаю способы, как путем подкопов и извилистых бесшумно проложенных подземных ходов, выходить к определенному пункту, хотя бы пришлось проходить под рвами или под рекой.

6. Также, я могу сделать безопасные и непроницаемые колесницы…

7. Также, в случае необходимости, могу сделать бомбарды, мортиры и огнеметные приборы, очень красивой формы и целесообразного устройства, не похожие на обычные.

8. …я могу сделать бесконечное количество разнообразных наступательных и оборонительных приспособлений.

9. В случае, если военные действия будут происходить на море, я могу сделать много всяких вещей, чрезвычайно действительных как при атаке, так и при защите...
10. В мирное время, думаю, смогу не хуже всякого другого быть в постройке общественных и частных зданий и в переброске воды из одного места в другое.
11. Также, я могу выполнять скульптурные работы из мрамора, бронзы и гипса, а также как живописец могу не хуже всякого другого выполнить какой угодно заказ.
И еще могу взять на себя работу над "Конем", которая принесет бессмертную славу и вечную честь блаженной памяти вашего отца и светлейшему дому Сфорца.
Если же что-либо из перечисленных выше вещей показалось кому-либо невозможным или невыполнимым, я вполне готов сделать опыт в вашем городе или в другом месте по указанию Вашей Светлости, почтительнейшим слугой которого я пребываю".

Это письмо находится в бумагах Леонардо. Оно прежде всего дает нам более отчетливое представление о занятиях Леонардо во Флоренции до его приезда в Милан. Если человек мог сделать все то, о чем говорится в письме, с обязательством доказать это на деле в любой момент, это значит прежде всего, что круг чисто теоретических занятий по технике и опытов, подкрепляющих теорию, был гораздо шире, чем обычно думают. Леонардо лишь бегло упоминает о работах, которые он готов осуществить в "мирное время", иначе количество пунктов было бы намного больше.

Это обстоятельство само по себе объясняет многое. Леонардо много работал во Флоренции как художник, но еще больше - как ученый, техник и изобретатель. Он работал теоретически и экспериментально так много, накопил такое количество знаний и опыта, что мог в любое время приступить к практической деятельности и в области техники, и искусства, но ни он, ни его талант так и не были востребованы во Флоренции.

Таким образом, знания, с которыми Леонардо приехал в Милан, были огромны и касались самых разнообразных отраслей. Но еще более огромно было устремление расширить эти знания по всем возможным направлениям, углубить их и привести в систему. У Леонардо все было более или менее разбросано. Практической работе это не мешало, но у ученого уже тогда, по-видимому, было желание привести накопленные знания в систему и придать им форму "трактатов". Работа должна была складываться в двух направлениях: привлечение все новых и новых предметов в круг занятий и попытки систематизация уже накопившегося знания. Условия для этого складывались очень благоприятно.

 В Леонардо было так много обаяния, а помимо талантов и знаний у него было множество других способностей, что, как только он стал ближе ко двору, он сейчас же сделался общим любимцем.

В Милане двор был аристократический. Совещания сменялись празднествами, зрелища и увеселения шли шумной чередой, и хотя политические горизонты были далеко не безоблачными, фанфары радости гремели не переставая. Лодовико верил, что его инженеры и его кондотьеры, если что случится, не подведут. И подавал пример всем. Казна, скупо оплачивавшая самые настоятельные государственные нужды, широко раскрывалась, когда нужно было придать больше блеска придворным затеям. Стоит отметить, что во Флоренции фактически не было такого пышного двора как в Милане, там не проводились торжественные приемы и празднества, семью Медичи окружал очень узкий круг приближенных людей, те же, кто в него не входил оказывались без должного внимания. Именно в число таких людей и попал Леонардо.

Но в Милане дела обстояли совсем по-другому. В обществе он сразу становился центром, если хотел, и если не старался избегать людей, занимаясь творчеством. Зато, когда он оставался в компании придворных дам и кавалеров, то царил безраздельно. Он был мастер вести какую угодно беседу: серьезную, легкомысленную, ученую, пустую - и всегда был одинаково блестящ. И анекдоты, и загадки, иногда с глубоким философским смыслом придумывались им для этих бесед и все это получалось у него легко и непринужденно.

Леонардо привлекал уже одной наружностью. Идеалы красоты не только женской, но и мужской становились в то время любимым предметом светских и придворных бесед. Он представлял собой готовый образец идеально красивого человека. Жизненные силы кипели в нем, и, казалось, на глазах у всех порождали те многочисленные таланты, которые сливались в нем так гармонично и разливали около него такое неотразимое очарование. Леонардо был силен и ловок; в телесных упражнениях никто не мог состязаться с ним. Ему предшествовала слава большого художника и разностороннего ученого. Он чудесно пел. Играя на своей серебряной лютне, имевшей форму лошадиной головы, он одержал победу над всеми музыкантами. Он импровизировал под музыку и при случае мог написать сонет или балладу.

Война Милана с Венецией скоро кончилась, и Леонардо не пришлось испробовать свои истребительные таланты. Но герцог Моро узнал его ближе, сделал одним из "герцогских инженеров" и поручил ему две серьезные работы. Первой было укрепление и украшение миланского кремля - огромного сооружения с бесчисленными зданиями, мощными стенами, с бастионами и рвами, которое считалось неприступным при тогдашнем уровне военного искусства, и второй – разработка плана и достраивание Миланского собора – одна из тех многочисленных задумок, которая так и не была осуществлена.

А вот работа с кремлем серьезно увлекла мастера. Кремль был огромен, инженеру и архитектору дел там было достаточно. Леонардо решил, что прежде всего нужно усовершенствовать систему укреплений, и только потом думать об украшении. Он серьезно занялся этим планом и схема перестройки вышла чрезвычайно радикальной.

Работы по усовершенствованию дворца продолжались довольно долго и Леонардо в той или иной мере принимал в них участие. Замысел Лодовико заключался в том, чтобы мощную крепость не только сделать окончательно неприступной, но и превратить ее в жемчужину красоты и искусства, с которой ничто в Италии, и вне ее, не могло бы сравниться по пышности и великолепию. Поэтому-то в ней и было так много разнообразных работ: гидравлических, фортификационных, архитектурных, живописных...

Леонардо до 1494 г. прилагал руку ко всем работам понемногу. Но с гораздо большей охотой он взялся за поручение Моро заняться мелиоративными работами в земельных поместьях. Местность была очень капризная: болота сменялись бесплодными почвами, и без радикальной мелиорации никакого хозяйства там вести было нельзя. Леонардо с жаром принялся за дело, да так, что крестьяне этой местности до сих пор считают, что своими цветущими садами они обязаны именно ему. Тем самым мастер на практике доказал собственные познания в области гидравлики, упомянутые им в том самом письме в Лодовико Моро, о котором говорилось выше.

Кроме того, вскоре по приезде в Милан Леонардо по заказу Лодовико Моро приступил к созданию конного монумента его отца Франческо Сфорца. Работа над памятником тянулась с перерывами свыше 10 лет. Сначала ее тормозила война, затем - эпидемия чумы. Наконец, когда Леонардо принялся за дело, его, как всегда, увлекали научные проблемы, в огромном количестве возникавшие в связи с работой.

Наконец, к очередному торжеству в декабре 1493 г. глиняная модель памятника в натуральную величину была установлена в одном из дворов замка. Восторг был всеобщий, но мы лишены возможности разделить его с миланцами. Отливка памятника в бронзе, первоначально задержанная из-за технических трудностей, потом не могла быть осуществлена из-за неблагоприятных политических событий. В 1499 г., во время захвата Милана войсками Людовика XII, модель была сильно повреждена французскими стрелками, которые использовали ее как мишень для своих арбалетов.

Своей трагической участью это произведение разделяет судьбу многих выдающихся произведений Леонардо, по тем или иным причинам не получивших окончательного завершения и безвозвратно погибших. В данном случае утрата особенно велика, ибо памятник Сфорца был единственным крупным скульптурным произведением Леонардо и притом получившим единодушно высокую оценку современников. В настоящее время мы вынуждены судить об этом памятнике главным образом на основании рисунков Леонардо, выполненных на разных стадиях работы над ним. Новым в памятнике Сфорца был его масштаб. По своим размерам (высотой около 7 м) скульптура Леонардо более чем в полтора раза превышала конные статуи Донателло и Верроккьо. Сам Леонардо и современники называли памятник "великим колоссом". В этом наименовании, очевидно, нашла отражение его исключительная выразительность в монументальном плане.

Миланский период в творчестве Леонардо открывает собой этап научной и художественной зрелости. В Милане Леонардо нашел более благоприятную почву для научных изысканий и для реализации своих технических проектов. В той же мере это относится к его художественной деятельности, ибо именно в этот период Леонардо становится ведущим художником Италии, ставящим и разрешающим центральные задачи своего времени во всех трех видах пластических искусств.

Можно с уверенностью сказать, что в Милане Леонардо нашел себя как творческую личность, как человека, талант которого востребован и имеет возможность воплотиться в его произведениях. Как архитектор он увлечен проблемой монументального центрально-купольного сооружения и вопросами проектирования идеального города. Как скульптор он занят созданием конного памятника - самой ответственной работой, какую знали мастера скульптуры того времени. Наконец, как живописец, он работает в двух важнейших областях - в монументальной фреске и в алтарной картине. И каждое из его крупных художественных созданий было открытием новой эпохи в искусстве, закладывающим основы для развития соответствующих жанров и типов произведений в период Высокого Возрождения.