 |
Судьба сказала свое слово. 8 глава
|
|
|
|
- Не будет Поттера… Весь вопрос - как?
Он уставился на Гермиону, и той стало неловко под пристальным взглядом. Она уже начинала скучать по прежнему Малфою. Ну, язвит; ну, не доволен. Так ведь она наблюдает это 6 лет. И ничего - привыкла. Этот же вариант ненавистного слизеринца, был, на ее взгляд, слишком деятелен, а, следовательно, от него можно было ждать чего угодно. Вот уставился!!! Но через минуту девушка поняла, что Малфой хоть и смотрит в ее сторону, видит что-то совсем другое. Похоже, в его голове медленно созревал план. Гермиона сделал шаг в сторону. Он даже не моргнул. Точно. Спрыгни она с окна, он даже не отреагирует. Гермиона прошла по комнате и присела на краешек его кровати напротив письменного стола.
- Так! - откликнулся Малфой, и Гермиона вся подобралась. - Мы уходим отсюда.
- Куда? - настороженно спросила девушка.
- К Поттеру в гости.
Гермиона напряглась.
- Но ты же говорил, что…
- Грейнджер, расслабься. Мы ничем не сможем помочь Поттеру.
- Но ты же…- проснувшаяся, было, надежда медленно угасала в ее душе.
- Нам нужен кто-то, кто сможет помочь. Быстро и действенно. И без лишних вопросов.
С этими словам Малфой направился к шкафу мимо застывшей Гермионы. Она не представляла, кто им сможет помочь. Тем временем, Малфой извлек из-под шкафа что-то похожее на длинный чемодан и открыл его. Внутри оказалась метла. Гермиона совершенно не разбиралась в метлах, но сразу поняла, что это очень дорогая модель, а еще поняла, что мало к кому из людей относятся с таким трепетом, как Малфой к своей метле. Та была в идеальном состоянии.
- Так, - он выпрямился и подошел к окну. - В сарае есть запасные метлы. Конечно, не такого класса, как моя, но ты все равно вряд ли летала на чем-нибудь круче поттеровского Всполоха, не говоря уже о деревяшках Уизли. Так что обойдешься тем, что есть.
|
|
|
Говоря это, Малфой внимательно изучал метлу и что-то в ней подстраивал.
- Я не летала… - тихо проговорила Гермиона.
- Ну, тем более. Если Поттер не давал свой Всполох, так ты вообще ничего комфортней в жизни не увидишь. Повтори! - перебил он сам себя.
Смысл слов начинал доходить, и Драко медленно повернулся к девушке. Оттягивая момент, когда придется смотреть ему в глаза, Гермиона с завидным упорством принялась изучать босоножки Нарциссы, заброшенный ею или Малфоем под его письменный стол. Изящные такие, все в драгоценных камешках…
- Грейнджер, я ослышался?
Камешки так сверкают в отблесках камина. Эх! Придется говорить…
- Я не умею летать на метле, - все, она это сказала, пусть теперь убивает.
- Что ты несешь? Всех учили летать на первом курсе. Ты тоже, наверняка, летала. Иначе ты бы не сдала экзамен.
Гермиона покраснела.
- Экзамен мне засчитали за усердие и отличное знание теории. С тех пор я не подходила к метле близко.
- Так! Приехали. Блестящий план рушится ко всем чертям, потому что всезнайке Грейнджер поставили оценку за знание теории. Ну так будешь сегодня ее применять!!! -рявкнул Малфой.
- Малфой, я не полечу, - Гермиона попятилась на кровати, - я не могу, я боюсь высоты, я не смогу управлять.
Малфой медленно пристроил свою метлу к письменному столу и подошел к Гермионе. Девушка попыталась раствориться в покрывале. Не вышло.
.
- Хочу тебе напомнить, что твоему ненаглядному Поттеру дадут значок заслуженного донера. Посмертно!!!
Он нависал над ней, заставляя девушку вжиматься в матрас.
- Решай!
- Малфой, а может можно как-то по-другому?
- Да запросто! Я улетаю, а ты отправляешься пешком, через главные ворота. Как тебе план?
|
|
|
- Паршиво, - хмуро ответила девушка.
Малфой прекратил изображать из себя утес и вернулся к столу. Гермиона села.
- Ты в этом пришла? - Малфой обвел рукой скромный наряд Гермионы: замшевые башмачки, потертые джинсы и светлую льняную рубашку.
- Нет! У меня с собой целый чемодан багажа. Твой дворецкий вот-вот принесет, - съязвила девушка.
Малфой молча направился к шкафу и стал в нем рыться. Через минуту он кинул в Гермиону черным теплым свитером, на котором был изображен серебряный дракон с жутким оскалом. Какие у него милые вещички. Надеюсь, эта милашка не покусает.
- Это самый маленький размер. Меньше у меня нет, - сообщил Драко Малфой.
С ума сойти! Малфой жертвует ей свой свитер. Такая забота.
- Не хочу долететь до Хогвартса в компании посиневшего трупа, - тут же подпортил он впечатление.
- Мы летим в Хогвартс? - спросила Гермиона, надевая свитер.
- Есть другие предложения?
- Нет! Малфой…
Его метла уже повисла в воздухе, а он набрасывал легкую черную куртку. На ее жалобный оклик он обернулся, смерил ее съежившуюся фигурку долгим взглядом и устало вздохнул:
- Пробовала когда-нибудь летать вдвоем?
Он никогда не перестанет ее удивлять.
НУ ВОТ, ВИДИТЕ: СВИДАНИЕ С ТЕМНЫМ ЛОРДОМ ОТЛОЖИЛОСЬ, НАРЦИССА НЕ ЗАСТУКАЛА ГЕРМИОНУ В СЫНОВНЕЙ СПАЛЬНЕ. ПОКА ВСЕ ДЛЯ ЭТИХ ДВОИХ СКЛАДЫВАЕТСЯ, ПО-МОЕМУ, УДАЧНО, НЕ НАХОДИТЕ?
Поединок.
ГЛАВА 14. Поединок.
Огонь! Пожар! И Зимний Холод
Сошлись в сражении пред тобой.
Один так горд, другой так молод.
И каждый - сказочный герой.
Огонь! Пожар! Твоя стихия.
Ты любишь Свет и Теплоту.
Но вьюги вой морозит спину
И погружает в пустоту.
И будут биться век от века,
В тебя вселяя боль и страх,
Два этих странных человека.
Два Демона в твоих мечтах.
Он никогда не перестанет ее удивлять.
- Как можно умудряться все время нарываться на Блэка и компанию? Северус, тебе это доставляет удовольствие? - Нарцисса сидела на полу в гостиной Слизерина напротив Северуса Снейпа и пыталась свести с его волос буро-зеленоватый цвет.
Северус раздраженно дернулся от ее волшебной палочки:
- Конечно, это безумное удовольствие, когда тебя выставляют дураком перед всей школой. Мне иногда так хочется убить твоего братца! Как в тебе только не проявились такие же идиотские гены?
|
|
|
- Северус, - голос Нарциссы приблизился к температуре замерзания воды. - Не смей говорить плохо о его семье. Что же касается генов, то мы очень дальние родственники. Я, конечно, называю его братом, но… Не дергайся, а то сейчас весь станешь непонятного цвета.
Хлопнула дверь, и в гостиную из своей комнаты спустился Люциус Малфой.
- Северус? Решил кардинально изменить прическу?
- Прекрати, Люциус! Это не смешно! - сказала Нарцисса.
Тот пожал плечами, и спросил:
- Идете на игру?
Сам он уже был одет в темно-зеленый свитер с серебристыми полосками, а через руку была переброшена темно-зеленая мантия с его незабвенной фамилией.
- Готово, - Нарцисса убрала палочку от волос Снейпа и повернулась к Малфою. - Я, если честно, не хочу. Квиддич - это скучно.
- А я иду, - откликнулся Снейп и отправился за мантией - октябрь выдался холодным.
Нарцисса с Люциусом остались одни. Редкий момент.
- Нарцисса, - голос Люциуса был мягок, слишком мягок. - Я бы попросил впредь выбирать выражения в разговоре со мной при посторонних. Да и без них тоже. Я не хочу слышать от жены фразы типа: «Прекрати». Ясно?
Нарцисса молча кивнула. Она устала, и ей было, правда, все равно. Пусть. Она может вообще с ним не разговаривать ни при посторонних, ни без них.
- Что же касается квиддича, ты заблуждаешься, милая. Это очень интересно, - с нажимом произнес Люциус. - И тебе нравится смотреть на мою игру. Я прав? Не слышу?
- Таким тактичным способом ты пытаешься предложить мне пойти посмотреть на игру?
- Не просто на игру. На МОЮ игру. Слизерин против Гриффиндора. Это всегда интересно.
В это время в гостиную спустился Снейп и еще несколько студентов. Все были одеты в цвета факультета. У кого-то даже раскрашены лица. Гостиная и без того не изобилующая разнообразием красок стала в один миг зеленой.
«Чувствуешь себя, как в болоте», - подумала Нарцисса.
|
|
|
Люциус шагнул к Нарциссе и, прижав ее к себе, поцеловал в висок. Послышались одобрительные голоса.
- На удачу, - нежно сказал Люциус, заглядывая в лицо девушки.
Надо же! Если бы она не слышала других его слов пять минут назад, решила бы, чего доброго, что он от нее, и вправду, без ума. Такой искренний взгляд, такой теплый тон.
Нарцисса приподнялась на цыпочки и чуть тронула его губы своими. Люциус легко улыбнулся:
- Удачи, милый! - отчетливо произнесла она, чтобы все слышали. - Буду на первом ряду нашей трибуны.
Здесь просто должны были последовать овации и крики: «БРАВО». Как она ненавидела его и с какой нежностью смотрела. Люциус остался доволен. Первая победа над ней. А сколько их еще впереди, прежде чем ей вообще не придет в голову перестать сопротивляться.
***
Выйдя из раздевалки под хмурое небо стадиона, Люциус окинул взглядом трибуны. Как всегда: горстка зеленого цвета на слизеринской, и просто какой-то пожар на всех остальных. От красного даже зарябило в глазах.
Стивен Флинт, капитан сборной, вышел в центральный круг и пожал руку Джеймсу Поттеру.
«Сломал бы пальцы ему, что ли? - лениво подумал Малфой, - хоть раз бы снитч удалось поймать». Подумал, правда, без особой надежды, потому что, во-первых, за это Флинта бы дисквалифицировали, а запасного ловца подобного класса у них не было; ну, а во-вторых, Поттер и со сломанными пальцами дел на поле может натворить, ого-го. Чего греха таить, была такая нехорошая традиция. Четыре года, с тех пор, как этот сопляк стал ловцом Гриффиндора, Слизерин ни разу не ловил снитч в их противостоянии.
«Да, черт с ним с Поттером, выиграем у всех других…»
Свисток заставил четырнадцать игроков взмыть в воздух. Люциус облетел свои кольца и занял свою коронную позицию - чуть левее среднего. Он начал занимать именно эту позицию уже давно. С тех пор, как понял, что его рывок влево намного уступает по силе и скорости движению в правую сторону. С чем это было связано, юноша не знал. Может, все потому, что он правша? Поэтому Малфой всегда использовал эти особенности своей техники. Зависал и равнодушно наблюдал за игрой. Равнодушно до того момента, пока в опасной близости от его ворот не появлялась фигура соперника. Вот тут уж было не узнать всегда чуть лениво расслабленного Люциуса Малфоя. В такие моменты он больше походил на зверя, готового к прыжку.
Нет! Он отдавал себе отчет в том, что не был великим игроком. Возможно, ему не хватало усердия в тренировках. Иногда подводила чрезмерная уверенность в себе. Люциус Малфой часто не замечал тонкой грани между уверенностью и самоуверенностью. Регулярно платился за это, но так и не научился делать выводы. А может, в нем не хватало еще чего-то главного. Например, наблюдая за игрой Поттера, он всегда тихо раздражался: вот уж кто, словно, с пеленок на метле. И это не только упорные тренировки и слепое желание победить. В нем была какая-то искра, дар свыше. В Люциусе этого не было. Ему не хватало скорости и стремительности полета. К тому же Люциус, часто наказываемый в детстве, вместо привычки к боли, заполучил ее паническую боязнь. Он прекрасно осознавал, что никогда не сможет так полоумно и яростно бросаться в гущу схватки, как большинство других игроков. Он, конечно, любил свой факультет и желал ему победы, вот только себя любил гораздо больше. Позиция вратаря была для него идеальной. Здесь не надо было идти на открытый контакт, сталкиваться, бороться. Что же касается бладжеров, то вратарей ими, как правило, атаковали как раз лишь слизеринские загонщики. Остальные соперники были гуманней, что ли? Так что из списка жертв бладжеров Люциус тоже исключался. Возможность не отвлекаться на мелочи помогала ему быть неплохим вратарем. Во всяком случае, на данный момент, лучшим, за исключением, разве что, Сириуса Блэка, но в этом Люциус упорно не хотел себе признаваться.
|
|
|
Он бросил цепкий взгляд на своего соперника, теперь уже по всем позициям. И замер в воздухе. Рядом с противоположными кольцами завис какой-то хрупкий на вид второкурсник или третьекурсник. Да, его вместе с первым же квофлом в кольца внесет. Причем, он их насквозь проскочит, не задев, таким уж маленьким тот казался. Бред какой-то. Люциус же сам видел, как Блэк в форме выходил из раздевалки. Может, он запасной, а пареньку просто дали попробовать себя? Нет, здравый смысл подсказывал, что в матче против Слизерина, даже недалекие, по его мнению, гриффиндорцы не выкинули бы подобной ерунды. Пробоваться можно в игре с Пуффендуем. И то - не всегда.
Черт! Где же Блэк? Люциус внимательным взглядом скользил по игрокам, слушающим последние напутствия мадам Хуч. На таком расстоянии все были одинаковые. Просто точки. Что здесь происходит? Раздался свисток, и думать стало некогда. Красные и зеленые точки резко сорвались с места. Люциус не был капитаном команды, но в своих же интересах, всегда изучал тактику соперника.
Со свистком одна красная точка рванулась ввысь - Поттер; две разлетелись по краям поля и чуть сместились - один Томас Маккей, второго Люциус знал только наглядно. Это загонщики. Три остальных точки так быстро замельтешили по полю, то разлетаясь, то сшибаясь с соперником, что разглядеть, кто есть кто, стало невозможно. Тем более, Роберт Дэвис с квофлом рванулся к гриффиндорским кольцам и сильно пробил как раз по центральному. Мальчишка разжавшейся пружиной рванулся вверх и отбил мяч, немного неловко, но его тут же подхватила красная точка и, увернувшись от бладжера, ринулась к центру. Началась яростная борьба за квофл, и Люциус получил возможность посмотреть на мальчика. Лица Люциус, понятное дело, не видел, но, судя по напряженной позе мальчишки, он неотрывно следил за игрой, что-то быстро прилаживая на руке.
«Кисть выбило, - понял Люциус. - Башкой думать надо. Такие мячи лучше отбивать метлой или пропускать. У него еще вся игра впереди, а уже явная травма. В этом все гриффиндорцы».
И тут внимание Люциуса отвлекло резкое движение. Метрах в двадцати от него сверху камнем падала фигура в красной мантии. Сначала Люциус решил, что Поттер увидел снитч, пока не заметил в руках нападавшего квофл. Люциус напрягся и взглянул прямо в лицо быстро приближающейся фигуре. Он знал, что большая часть сборной Гриффиндора окончила школу в прошлом году, и что оставшиеся игроки периодически пробовались на разных позициях. От безвыходности. Люциус упорно отгонял от себя мысль, что есть люди, способные равнозначно играть в качестве любого игрока. Такой вывод вызывал неприятнее ощущения.
Но удивляться превратностям гриффиндорскоой тактики ему пришлось уже в броске, потому что к его правому нижнему кольцу стремительно летел квофл. Люциус любил именно такие удары. Резкий рывок, и ты уже срываешь аплодисменты болельщиков. То, что что-то не ладится, он понял уже в полете. Квофл, которому полагалось уверенно зафиксироваться в его перчатках, просвистел в нескольких миллиметрах от кончиков пальцев. Люциус проследил, как коричневый мяч неправильной формы влетает в его кольцо.
- 10 - 0!!! Гриффиндор открыл счет!!!
Люциус резко развернулся и встретился взглядом с Сириусом Блэком, ожидая разозлиться еще больше от его идиотской радостной улыбки. Но то, что он увидел, было во сто крат хуже. Лицо соперника вместо щенячьей радости по поводу открытого счета против ненавистного Слизерина горело мрачным удовлетворением. Он резко развернулся, предоставив Люциусу разглядывать желтую вышивку на красном: «Блэк». Люциус невпопад заметил, что номер у Блэка прежний - «1». Первые номера, по традиции, давались вратарям; седьмые - ловцам. Остальные делились между командой, кто как хотел. А «первый» номер красно-желтых полетел к центру, в ожидании нового розыгрыша, подняв ладонь правой руки вверх, и кучка беснующихся гриффиндорцев, пролетая мимо, хлопала по его перчатке.
«Черт! Этот сопляк на противоположных кольцах взял почти неберущийся мяч, а я пропустил такой простой. И от кого!»
Он не позволил ярости затопить разум. Это был эффект неожиданности. Никто не мог предположить, что они так сменят состав. Больше Люциус на эту удочку не попадется.
Он не успел еще сформулировать мысль о том, что больше этот номер не пройдет, как перед ним вновь материализовался «первый» номер соперников. Сириус, на этот раз, вынырнул откуда-то снизу у левого бортика. Он летел стремительно, целенаправленно, легко уворачиваясь от бладжеров. Гриффиндор вообще часто использовал такую тактику, когда, отдав пас одному охотнику, все остальные члены команды блокировали соперников. В итоге получался выход один на один. Опасность в этой ситуации для охотника представляли только бладжеры. Вот и сейчас опытные загонщики Слизерина мешали его пути, да и Люциус играл не первый год. Он впился взглядом в сосредоточенное лицо Блэка. Тот держал квофл в левой руке, хотя сам был правшой. Значит, он сейчас перебросит мяч в другую руку и даст прочитать свои намерения, да еще при этой перепасовке у Люциуса появится лишняя пара секунд.
Как и в прошлый раз, эта мысль еще не до конца оформилась в мозгу, а Сириус уже сильно метнул мяч в верхнее кольцо. Бросок был с неудобной руки, но каким-то чудом достиг цели. Люциус не понял, как такое могло случиться. Он снова, уже во второй раз, проводил взглядом удаляющийся номер и фамилию на спине. И снова: никого беснования, лишь спокойная уверенность, и это как-то не вязалось с обычно импульсивным и любящим порисоваться Блэком. Люциус вскинул взгляд на Дэвиса и проводил его до колец соперника. После броска того счет не изменился: «20 - 0».
Эта кошмарная игра длилась сорок две минуты. После ее окончания Люциус, не подлетая к центру поля для приветствий, поздравлений и прочей спортивной ерунды, спикировал вниз у своих колец и направился в раздевалку. Распахнув дверь пинком, он пристроил на стойку свою метлу и с ожесточением стал теребить застежку протектора. Мысленно вернулся к последним минутам игры. Нужно посмотреть правде в глаза. Он проиграл этот матч. Не важно, что вся команда не смогла справиться с натиском соперника. Хотя как раз не с натиском, а, скорее, с обороной. По кольцам этого сопляка в противоположном конце поля нанесли 30 ударов. Очень впечатляющая цифра для не столь долгой игры. По воротам Люциуса всего двадцать один.
Беда в том, что этот мальчишка, играя с явной травмой, отбил двадцать пять, из которых некоторые были, как первый, неберущимися. Да еще в самом конце Блэк резко рванулся к воротам, и все слизеринцы ринулись наперерез. Они не сразу сообразили, что Блэк просто отвлекал внимание. Это стало понятно, лишь когда Поттер взлетел от кромки поля с зажатым снитчем в руке. Когда он успел его схватить, видел, разве что Флинт, который в эти минуты распластался на земле. Поттер использовал свой конек. Только он умел выходить из пике в самый последний момент. У Флинта никогда не получалось. Не получилось и в этот раз.
Нервы загонщика Брайта Мосса не выдержали, и он резко направил бладжер в уже зависшего чуть в стороне Блэка, которого с появлением Поттера перестали атаковать. Блэк успел прикрыть голову рукой. От удара его протектор отлетел в сторону, по-видимому, не выдержали застежки. Он потерял равновесие и, продолжая сжимать голову рукой, начал пикировать вниз. Мадам Хуч остановила падение. А Томас Маккей сбил бладжером Мосса. Мадам Хуч назначила два штрафных. Они уже ничего не меняли в игре, разве что могли подтвердить мастерство вратарей. Спинет пробила по кольцам Люциуса, и он легко принял мяч. А вот мальчишка пропустил удар Дэвиса. Хотя видя, как он с трудом управляет метлой, спускаясь к Блэку, Люциус понял, что травма серьезная. Он мельком глянул на Мосса. Порядок! А вот из-под перчатки Блэка, которую он, сидя на траве, еще прижимал к голове, виднелась кровь. Люциус резко спикировал вниз.
Он не мог сказать, что отработал плохо. Ни Спинет, ни Дженкинс так и не смогли его пробить. Кто же виноват, что за эту игру к его воротам пятнадцать раз выходил третий охотник гриффиндорской команды? Как ни мучительно это было признавать, Люциус не взял ни одного мяча Блэка. Такое с ним было впервые. В чем мог переиграть его, вратаря с пятилетним стажем, этот новоиспеченный охотник? Наверное, в чем-то самом главном. Он выходил не просто на игру - на игру против Люциуса.
Двери распахнулись, и вошла остальная команда. Никто не смотрел друг на друга. Люциус быстро направился в душ, раздеваясь на ходу. Видеть никого не хотелось. Какого черта он еще притащил Нарциссу на этот матч. То-то она порадовалась его унижению от этого выскочки. Единственное, что утешало Люциуса, было сознание того, что с трибуны падение Блэка должно было выглядеть пугающе.
***
В этом Люциус не ошибался. Отчаянно злящаяся на весь мир Нарцисса сидела на первой трибуне, как и обещала, и старалась не оглохнуть от воплей болельщиков. Получалось плохо. В ушах уже отчаянно звенело, хотя игра еще не началась. И вот, наконец, слизеринцы вышли из раздевалки и остановились на поле в ожидании соперника. Нарцисса помахала рукой. Видел ли ее Люциус, это уже другой вопрос, который не сильно заботил девушку. Она свою часть уговора выполнила. Из своей раздевалки вышли игроки в красных мантиях. В отличие от Люциуса, Нарцисса сразу отыскала глазами фигурку Сириуса Блэка и уже не отводила от нее взгляда. Сорок две минуты. До рези в глазах она сопровождала каждый его рывок за мячом или для блокировки соперника рывком своего отчаянно колотящегося сердца. Ее совершено не сбивали с толку шесть других фигур в красном. Она их просто не видела, был только ОН. Она не ломала голову над его сменой позиции. Была одна мысль - ОН. Все остальное было мелким, незначительным. Когда Сириус забил свой первый мяч, Нарцисса вскочила на ноги. Она хотела радостно завопить, но ее вернул на место крик Гойла:
- Не расстраивайся, это случайность!
Нарцисса оглянулась на него и села. Такого напряжения, как в те сорок две минуты, она никогда не испытывала. А в самом конце игры Поттер поймал снитч. Момента она, понятно, не видела, так как следила за Сириусом, мчащимся у западного края поля, и чуть ли не самой первой увидела, как в него врезался бладжер. От сильного удара его резко бросило в сторону, и что-то отлетело от формы. Нарцисса вскрикнула, но в общем шуме этого никто не услышал. Она в отчаянии подскочила к перилам, но ничего не было видно. К месту его падения уже летели игроки. А тут еще какая-то суматоха началась вокруг Мосса. А потом еще почему-то продолжилась игра. Нарцисса же все это время смотрела на Сириуса, сидящего на траве и периодически отнимающего руку от головы и рассматривающего свои перчатки. Потом все потянулись с трибун, и она опомнилась. Расталкивая всех на пути, Нарцисса бросилась к выходу. Толпа оттеснила ее и понесла в сторону школы. Гойл предложил пойти к раздевалкам и поддержать Люциуса. Какие раздевалки? Какой Люциус? Нарцисса рванулась к главному входу в замок. Подождав, пока народ немножко рассосется, девушка направилась к больничному крылу. И только подойдя ко входу в лазарет и увидев красное море гриффиндорских болельщиков, она поняла свою глупость. На фоне красных флагов и разрисованных лиц ее зеленый шарф смотрелся диковато.
Дойдя до студентов, Нарцисса в нерешительности остановилась.
- Мосса не забирали в больничное крыло, - сказал кто-то из толпы.
Нарцисса кивнула. Смелости сказать, что пришла узнать о Сириусе, не хватило. Из двери лазарета вышел взмыленный Поттер и еще какой-то мальчик в красной мантии. Его запястья были зафиксированы, а руки висели на перевязи. Причем обе сразу. Получался жутковатый вид, как у покойника в гробу. Как же он теперь будет, пока все не заживет? Однако, по лицу мальчишки было видно, что он рад и счастлив. Он самозабвенно улыбался словам Поттера.
- Поттер, - обратилась Нарцисса, - на минутку…
Поттер приподнял бровь и, что-то сказав мальчику, подошел.
- Я хотела спросить. Мне очень нужно знать… -
Пока Нарцисса подбирала слова, коридор наполнился шумом, и она увидела, что из лазарета вышла еще одна фигура в квиддичном свитере и:
- Джим! Я все, - крикнул Сириус, протискиваясь сквозь толпу радующихся его избавлению.
Нарцисса замолчала. Поттер оглянулся на оклик. Сириус Блэк застыл, не дойдя до них каких-то пару шагов. Он пристально посмотрел на Нарциссу, и у той защемило сердце. Он был бледен, и на его лбу красовался магический пластырь. К тому же левая рука была, как и у того мальчика, в тугой повязке и на перевязи.
- Я поищу Лили, - неуверенно сказал Поттер и сделал шаг в сторону.
- Не нужно меня искать, - звонкий голос возвестил о появлении Эванс. Она быстро сориентировалась в ситуации и вместо того, чтобы пойти навстречу Поттеру, шагнула к Сириусу.
- Как ты? - она заботливо провела кончиками пальцев по его пластырю.
Это действие вывело Сириуса из ступора, и он перевел взгляд на Лили.
- Нормально, - проговорил он и добавил с улыбкой. - Мы же победили!
- Да! Ты герой!!!
Лили взяла его под здоровую руку и потянула мимо Нарциссы, поймав по дороге второй рукой локоть Поттера. Компания прошествовала мимо застывшей слизеринки.
- Сириус… - проговорила та.
Плечи Сириуса Блэка дернулись, но он продолжил свой путь, так и не оглянувшись. Не оглянулся и Джеймс Поттер. За них обоих этот сделала Лили. Ее улыбка заставила Нарциссу сжать кулаки и ненавидящим взглядом проводить удаляющихся людей. Облегчение от того, что с Сириусом все в порядке, сменилось жуткой злостью на него.
***
Люциус Малфой в одиночестве поднимался по ступеням, ведущим к главному входу, когда навстречу вышел тот самый мальчик - вратарь Гриффиндора. Обе его руки были на перевязи. Люциус уже готов был сообщить ему, что с такими темпами в Гриффиндоре вакансия вратарей будет свободна после каждой игры, как вдруг:
- Ты просто молодчина!
Такой родной и знакомый голос. Люциус резко обернулся и увидел Фриду Забини, поднимающуюся по ступенькам. Раньше он ее не заметил. Вероятно, она пришла по одной из узеньких тропинок, щедро сплетающих паутинку на территории школы.
«Невероятно, я, наверно, ослышался». Люциус впился взглядом в лицо девушки.
Нет, не ослышался. Просто ошибся. Фрида, действительно, произнесла эти слова, только не ему. О ее пристрастиях очень недвусмысленно говорил наброшенный на плечи красный флаг с изображением льва.
- Из тебя получится классный вратарь, Мэтью. Редко дебюты бывают ТАКИМИ. Ты настоящий боец.
Мальчишка просиял.
«Надо же, он даже не знал точно, с какого курса этот сопляк, а она назвала его по имени».
И тут Люциус был сражен окончательно: за Фридой по ступенькам поднимался не кто иной, как староста Гриффиндора Ремус Люпин. Люциус не хотел даже думать, почему они шли вместе. Надежду на то, что это случайность, развеивали два омниокля в руках Люпина, один из которых был фридин. Его Люциус хорошо помнил. И прежде чем он сумел подумать, слова уже сорвались с языка:
- Люпин, там твоего ненаглядного Блэка уже, поди, отпевают, а ты тут с барышнями прохлаждаешься.
Резкие слова заставили Фриду обернуться и резануть Люциуса яростным взглядом.
- Да нет, скорее уж ему поют хвалебные гимны. Он ведь победил! - спокойно парировал Люпин и взбежал по ступеням.
- Мэт, ты просто молодец! Как руки? - он приобнял счастливого мальчишку за плечи, и все трое скрылись в замке.
Понимая, что делает одну глупость за другой, но не в силах сдержаться, Люциус Малфой ударил кулаком о каменный парапет и тут же охнул от резкой боли. На разбитых костяшках появилась кровь. Это немного привело в чувства.
|
|
|
