 |
Судьба сказала свое слово. 29 глава
|
|
|
|
- Ладно. Поговорим об этом вечером.
Драко встал и задвинул стул на место.
- Я не грязнокровка, - зло сказал мальчик.
- После поговорим, - отрезал Драко и направился к двери, но потом решил, что мальчишке и так несладко. Нужно проявить какое-то участие.
- Почему вы сцепились в поезде? - не то, чтобы ему было интересно. Просто решил на какой-то другой ноте закончить неприятный для мальчишки разговор. Зная причины, его можно поддержать.
- Не твое дело, - зло отозвался Уоррен.
Ну, это он погорячился. Зря он так. Не стоило.
Драко Малфой медленно отпустил ручку двери, за которую уже успел взяться, не спеша развернулся и еле слышно проговорил:
- Ты чего-то недопонял. Объясню по-другому. Если в будущем не будешь хорошенько думать, что и кому говорить, склока с Брэндоном Форсби покажется тебе веселой прогулкой. И кстати, еще минус хотя бы один балл по твоей вине, я без помощи волшебной палочки сам лично тебе ноги повыдергаю. Ясно излагаю?
Уоррен судорожно вздохнул и только кивнул в ответ. Пэнси пообещала кару пострашнее, вот только… Глядя в эти холодные серые глаза, простое обещание как-то не выглядело фигурой речи. Почему-то в слова старосты верилось. Мальчик понял, что не стоило так себя вести. В особенности с ним. Нужно будет обязательно наладить отношения. Он сильный. Он все может. С ним будет легче…
Драко, смерив мальчишку взглядом, вновь отвернулся к двери.
- Он порвал фотографию моей мамы, - поспешно проговорил Томас Уоррен в спину семикурсника.
Рука Драко вновь замерла на дверной ручке. Брэнд? Маму? Нет! В это Драко не верил. Мать самого Брэнда умерла не так давно. Он не стал бы. Или стал бы? Драко снова повернулся к мальчишке.
|
|
|
- Ты мне не веришь?
Он не ответил.
- Моя мама умерла, когда я родился. Своего папу я не знаю. Знаю только, что он был волшебником. В поезде мы стали знакомиться. С нами еще ехали две девочки и мальчик. Они попали в Гриффиндор, как и Форсби. Они стали рассказывать о своих родителях. Форсби тоже рассказывал, а потом они спросили меня. Я рассказал.
- Зря, - не сдержался Драко. - Нужно иметь мозги и не открывать все сразу черт знает кому.
Мальчик кивнул.
- Тогда я об этом не подумал. Я показал карточку с изображением мамы, а Форсби сказал, что я вру, выхватил ее, порвал и выбросил в окно.
Драко нахмурился. Как-то все нелогично выходило.
- С чего Брэндон решил, что ты врешь? Вы же, как я понимаю, были незнакомы.
- Моя мама Властемила Армонд.
Драко невольно присвистнул. Или у мальчишки плохо с головой или…
- Ты тоже считаешь, что я вру? - в голосе Уоррена появился вызов.
Драко внимательно посмотрел на него.
- Где ты жил?
- В маггловском приюте, - с ненавистью выдавил мальчишка.
Ну, конечно. У него там мозги набекрень стали. Жить с магглами, да еще, когда тебя, ясное дело, обижают. Тут себе что угодно навыдумываешь.
Уоррен полез за воротник рубашки и вытянул на свет Божий медальон на золотой цепочке. Драко подошел ближе. Он знал этот медальон. Его изображение было в нескольких книгах по истории магии.
Властемила Армонд родилась в конце прошлого века в Чехии в семье выходцев из Франции. Она прожила долгую и бурную жизнь, практически не меняясь внешне. Феномен этой странной женщины так и не был разгадан. А потом появился Темный Лорд. Начались непонятные волнения, странные события. К тому времен Властемила переехала в Англию. Никто так и не смог тогда сказать с уверенностью, на чьей стороне оказалась эта женщина. Было известно, что огромные суммы из своего состояния, она тратила на содержание Клиники Святого Мунго. Она сама лечила людей от страшных последствий заклятий. И в то же время после ее внезапного исчезновения при обыске в ее доме было найдено много предметов, которые относились к запрещенному Министерством списку. У самого Драко в доме тоже было полно таких безделушек. Но так он, простите, сын Пожирателя Смерти. А тут… Вся эта история оказалась покрыта мраком. Ее тело нашли через несколько недель после ее исчезновения. Она подвергалась пыткам. Кто стоял за всем этим? Кто убил ее? Министерство не давало никаких комментариев по этому поводу. Ее образ быстренько канонизировали, объявив ее Великим меценатом современности. Ее изображение появилось на карточках от «Шоколадных Лягушек». У самого Драко в детстве этих карточек было штук пятнадцать. Голова пошла кругом.
|
|
|
- Я не вру, - упрямо проговорил Уоррен, все еще сжимая медальон. - У меня не было ее фотографий, и я показал карточку от «Лягушек», а Форсби…
- Я верю, - устало проговорил Драко.
Еще одна головная боль.
- Он еще за это ответит. Они все ответят, - тихий яростный голос заставил по-новому посмотреть на одиннадцатилетнего мальчишку.
Вчера за праздничным ужином Драко сравнивал его с Поттером. Они были чем-то похожи внешне. Выяснилось, что оба выросли среди магглов. А теперь… Нет! Глядя на мальчишку, Драко отчетливо понял, кого же он напоминает. Мальчик-сирота, выросший в приюте, ненавидящий магглов, да и всех остальных в придачу, отчаянно стесняющийся своего происхождения, полный злобы и яда. Такой мальчик уже учился в Хогвартсе более полувека назад. Его звали… Драко почувствовал, что сердце побежало быстрее. Совпадение?
- Драко, пора на собрание.
Пэнси появилась на широкой лестнице и стала спускаться в гостиную.
- Поговорим позже… Том.
Мальчик кивнул.
***
Они шли пустыми коридорами по направлению к месту собрания. Шаги гулко отражались от каменных стен. Драко думал о только что состоявшемся разговоре. Ну, почему все так паршиво?
- Летом моя помолвка, - нарушила молчание Пэнси.
Драко вынырнул из своих мыслей и бросил на нее быстрый взгляд. Пэнси раньше никогда не говорила о столь личных вещах. Драко предположил, что должен как-то отреагировать.
|
|
|
- Поздравляю, - подал он голос.
Пэнси резко рассмеялась, как-то даже истерично. Это было на нее непохоже. Смешливая и равнодушная, она редко проявляла эмоции, особенно такие странные.
- С чем? – спросила она.
- Ну, - Драко слегка растерялся, - важное событие, и все такое…
Пэнси снова рассмеялась. Они никогда не говорили о личном. У них в прошлом была пара свиданий. И то: никаких обязательств, никакого сближения. А вот сегодня… Что-то изменилось в этом сумасшедшем году. Откровения слизеринцев дорого стоили, потому что были редки. Живя в таких специфических семьях, дети рано начинали обходиться своими силами и самостоятельно решать все свои проблемы. Они делились радостями и чем-то легким и ни к чему не обязывающим. Зачем выносить проблемы? Их у каждого хватает. Зачем их множить на число посвященных лиц. А теперь…
- Да ладно, только не говори, что твоему жениху сто пятьдесят, и он предпочитает мальчиков, - попытался придать легкость невеселому разговору Драко.
- Нет, - бодро подхватила Пэнси. - Ему двадцать, а что он предпочитает, я не знаю. Я его ни разу не видела.
Драко даже остановился.
- Шутишь?
- Поверь мне, нет.
- Черт. Средневековье какое-то.
Они снова продолжили путь.
- Спасибо, - тихо сказала Пэнси.
- За что? - не понял Драко.
- За то, что не говоришь, что все будет хорошо.
Драко посмотрел на нее. Он не любил врать.
- Как так вышло?
Пэнси набрала воздуха в грудь и выпалила:
- Его выбрал Темный Лорд.
Драко сбился с шага. Он быстро завертел головой и, убедившись, что никого нет, в упор посмотрел на Пэнси.
- С чего ты взяла? – быстро спросил он.
- Отец сказал.
Что можно было ответить в такой ситуации? Драко закинул голову к потолку. Ну, почему, а? Почему? За что? Ведь Пэнси неплохая девчонка. Он опустил голову и посмотрел ей в глаза. Потом протянул руку и осторожно тронул ее за плечо.
- Держись.
- Да, уж, - Пэнси накрыла его руку своей и чуть сжала, - пойдем? А то опоздаем.
|
|
|
- Уже, - прокомментировал Драко, быстро взглянув на часы.
- Да, ладно, - Пэнси легкомысленно пожала плечами. – Плевать.
Они двинулись дальше.
- Как-то они подозрительно зашевелились, - словно сама себе произнесла Пэнси.
Драко просто кивнул.
- Блез, насколько я понимаю, повезло больше, - весело сказал Пэнси.
Ну, конечно, не мог же он всерьез надеяться, что Блез выполнит его просьбу и не расскажет о помолвке.
- Ну, если партию со мной ты называешь везением? - отшутился Драко.
Пэнси улыбнулась. Не могла же она сказать, что сама мечтала оказаться на месте Блез. Да. Она надеялась стать миссис Малфой. И не потому, что питала какие-то высокие чувства к Драко. Нет. Просто его она знала Бог знает сколько лет. Она ему искренне симпатизировала. Иногда, правда, мечтала придушить его, но кто может ее осуждать. Все знакомые Драко Малфоя хоть однажды испытывали подобное желание, особенно, когда он был не в духе. Но она более-менее знала, что можно от него ожидать. Что же ждет ее в браке, оставалось тайной, покрытой мраком. Причем, в прямом смысле.
Чистокровные браки – это вообще особая история. И, упаси Мерлин, стать ее частью.
Поиграем?
СТИХОТВОРЕНИЯ В НАЧАЛЕ КАЖДОЙ ГЛАВЫ – ПЛОД МОЕГО ТВОРЧЕСТВА.
Глава 32. Поиграем?
Время за нитью нить
Сплетает судьбы моей кружево,
Пытаясь заставить забыть
Тепло многолетней дружбы,
И сердца волшебный полет,
И пламя безудержной страсти.
Время те нити рвет,
Сплетая узор несчастий.
Сплетая узор обид
И слов фальшиво постылых.
Но разве оно победит?
Нет! Я найду в себе силы.
Порву упругую нить
Цвета полуночной боли.
Мне хватит сил заменить
Ее светлой нитью – Любовью.
С земли подниму моток
Затоптанной в грязь Надежды.
Той нитью вышью цветок,
На миг ощутив себя прежней.
Пускай лишь во сне. Пускай.
Но стану я снова счастливой.
За НИМ в рассветную даль
На сердцем сплетенных крыльях.
Чистокровные браки – это вообще особая история. И, упаси Мерлин, стать ее частью.
Ей не повезло. Нарцисса Блэк сидела в огромном кресле-качалке посреди библиотеки. Ее невидящий взгляд скользил по корешкам старинных книг, ни на чем не останавливаясь, ни на чем не задерживаясь. Чужие книги. Чужая библиотека. Чужой дом. Да и сама жизнь казалась какой-то чужой и ненастоящей.
Бесконечные зимние каникулы, наконец-то, близились к своему логическому завершению. Как же она устала в этом пустом и огромном доме. Прошло две недели с тех пор, как они переехали в имение Малфоев. Эти две недели были кошмаром? Нет. Они были совершенно никакими. Другого слова Нарцисса подобрать не могла. Одинаковые, монотонные дни. Одинокие вечера и ночи… Последнее радовало особенно.
|
|
|
С памятной ночи в доме родителей прошло почти две недели, но Нарцисса до сих пор вспоминала эти мгновения с дрожью. Что самое удивительное, Люциус ничем не обидел ее: ни словом, ни действием. Наоборот. Вопреки всем ожиданиям, он оказался нежным и внимательным. Это никак не желало укладываться в голове. Ведь всю церемонию в его отсутствующем взгляде не читалось ничего. В редкие минуты просветления, когда его удавалось вытянуть из омута своих мыслей, она видела злость и раздражение в серых глазах. Его сложно было в этом винить. Она, действительно, воплощала в себе все проблемы и несчастия его недолгой жизни. Поэтому юная невеста готовилась к самому худшему.
Но все прошло не так. Не так… Это было так непохоже на то, что случилось в ту, другую ночь. Это было неправильным, это было… Неправильным? Жених и невеста. Два человека, соединенных пред лицом высшей силы. Почему же это казалось таким неправильным? Да потому, что мысли обоих людей в эту ночь мчались вдаль: туда, где не было заздравных тостов, разноцветных коробок с подарками, лицемерных гостей и дикого одиночества посреди всей этой суматохи. Они не были вдвоем, они не были наедине. И Нарцисса прекрасно понимала, что вся нежность, которую, вопреки всем ожиданиям, дарил ей этот странный юноша, предназначалась совсем другой. Он пытался забыть, пытался приблизиться и одновременно отдалиться. Разве она могла его в этом винить, если сама отчаянно желала почувствовать не эти уверенные прикосновения, а дрожащие пальцы совсем другого человека. Ей не нужен был этот красивый и холодный юноша. Ей нужен был ОН. Мечта и сказка, боль и разочарование. Только ОН.
А потом начался кошмар…
Ее жених ровным голосом задал один-единственный вопрос:
- Кто он?
Простой вопрос. Никаких сцен. Он даже голоса не повысил, но стало страшно, очень страшно. Просто взгляд холодных серых глаз резанул стальным клинком. В эту минуту Нарцисса поняла, что не знает и толики способностей этого человека. Тогда она собрала все свое мужество, чтобы голос прозвучал ровно.
- Это неважно, Люциус. Это было до тебя. Я же не задаю подобных вопросов.
- Это Блэк?
- Люциус, - голос даже не дрогнул. Он ждет признания? Не дождется. - Давай оставим эту тему.
- Ты чего-то вновь недопоняла, милая.
Светловолосый юноша приподнялся на локте и заслонил свет десятка свечей. Его голова и обнаженные плечи оказались окутаны своеобразным ореолом. Это было бы чертовски красиво, если бы не было так страшно. В мозг упорно стучалась мысль: «Почему, когда он называет ее милая, хочется раствориться и исчезнуть? А еще говорят, что слова - это только слова. Они не могут быть плохими или хорошими. Зато могут пугать. Даже такие добрые и нежные, на первый взгляд».
- Люциус, - голос все-таки сорвался. - Чего ты хочешь добиться?
- Я могу сейчас пообщаться с твоим отцом, например. Ты же знаешь, что за этим последует.
Нарцисса нервно сглотнула. Она знала. Несмотря на вольные нравы, которые уже давно царили в обществе, можно ведь вспомнить и о традициях. Что тогда? Позор семье, которая не смогла воспитать дочь. Законы пресловутых чистокровных семей были ох! как суровы. Вечное клеймо. Позор на весь род. И это были не пустые слова. Но пугало Нарциссу не это. В один миг из самой младшей, а потому, наверное, всеми любимой доченьки, она может стать изгоем. Никем. Сириус смог решиться на это. Но он сильный. Она же… Нет. Сама мысль об этом пугала. Она лишилась единственного близкого человека, оказалась в чужом доме, а теперь еще может лишиться родителей… Тогда у нее совсем никого не останется. Никого на целом свете.
- Что ты хочешь? - глухим голосом повторила она свой вопрос.
- Образумилась? - криво усмехнулся Люциус Малфой. - Я ничего не скажу твоей семье в обмен на полное послушание. Ты всегда должна будешь делать только то, что хочу я. То есть вести себя так, как обязывает твое теперешнее положение. Я не потреплю никаких домыслов и сплетен о своей семье. Если ты приблизишься к Блэку ближе, чем на пять метров, ты пожалеешь. А уж как он пожалеет!!!
- Зачем ты так, Люциус? До этого лета у нас были разные жизни, разные планы. Что тебя теперь так шокирует? Почему ты злишься?
- Ну, что ты, милая, - юноша протянул руку и провел по ее распущенным волосам. - Я не злюсь. Если бы я злился, все было бы совсем по-другому. Тебе лучше даже не знать, как именно.
Жесткая улыбка резанула в самое сердце.
- Что же касается разных жизней. Можешь теперь об этом только вспоминать. Ты – моя. Навсегда. Надеюсь, ты не будешь давать поводов сомневаться в выборе наших семей.
Нарцисса оттолкнула прочь его руку, которая улеглась на ее плечо. Как она его ненавидела!!! Начинать совместную жизнь с шантажа. Как мило с его стороны.
Его усмешка на миг пропала, а потом появилась вновь.
- Спишу это на волнение в честь знаменательного события. Но только на этот раз. Ты ведь сделала правильные выводы из нашего разговора?
Нарцисса молчала.
- Не слышу?
Люциус и правда сделал вид, что прислушивается.
- Что ж, ты все же решилась на объяснения с семьями. Жаль.
Он протянул руку к халату, висевшему на спинке кровати. Взял его, встал и, ничуть не смущаясь, начал одеваться. Он не смотрел на Нарциссу. Он действовал методично и планомерно. Неторопливые шаги к двери.
- Я сделала правильные выводы, - еле слышно проговорила она.
Он остановился, обернулся к кровати и смерил невесту долгим взглядом.
- Мудрое решение.
Он с усмешкой направился в сторону ванной комнаты, а Нарцисса обхватила руками подушку и, чтобы не заплакать, сильно прикусила ее край. Все было плохо. Все было даже хуже, чем плохо. Она жалела о ночи с Сириусом? НЕТ!!! Это был единственный верный поступок в ее жизни. Так говорило сердце. Ему Нарцисса привыкла верить. Ведь если бы не было той ночи, тогда зачем вообще жить? Ведь если не было ЕГО, значит, не было ничего.
И вот прошло две недели. Они перебрались в дом Малфоев на следующий день после помолвки. Все кардинально изменилось. Эдвин, которого Нарцисса боялась раз в сто больше Люциуса, отбыл в неизвестном направлении по делам. Они остались вдвоем… Хотя нет! Были запоминающиеся минуты. Первые пару дней в доме находились Присцилла и Мариса. С матерью Люциуса общий язык найти не удалось. Нет. Они были предельно вежливы, но каждая их беседа вгоняла юную невесту в глубокую хандру. До чего же неживой оказалась эта красивая женщина. Заученные фразы, неестественно яркая улыбка. Нарциссе становилось страшно. Она не хотела превращаться в такую куклу. А ведь именно этого от нее все ждали. Но было и светлое пятно. Мариса. Веселая и жизнерадостная девчушка. Как она умудрилась все это сохранить в себе, для Нарциссы оставалось загадкой. Девочка тоже боялась Люциуса и также, по возможности, его избегала. Она очень помогла Нарциссе в первые моменты этой новой жизни: смехом, забавными выходками, когда они были наедине. Нарцисса научила ее вышивать. Им было спокойно вдвоем. Но потом Мариса пропала. Домовой эльф сообщил, что она уехала. Куда? Присцилла тоже исчезла, но это не заботило Нарциссу. А вот Марисы очень не хватало.
Нарцисса вынырнула из омута своих невеселых мыслей и посмотрела на тяжелый старинный фолиант на своих коленях. «Квиддич. История возникновения». Девушка ее не читала. Она терпеть не могла квиддич, но его любил ОН. Нарцисса провела пальцами по обложке книги, пытаясь мысленно дотянуться, приблизиться.
Дверь распахнулась, и на пороге появился Люциус Малфой. Он молча пересек библиотеку и остановился напротив широкого окна. Несколько мгновений просто стоял и смотрел на заснеженный сад, а потом произнес в пространство:
- Обед подадут через пол часа. Будь готова.
Он даже не повернулся в ее сторону. Еще какое-то время постоял и, больше ничего не добавив, вышел из библиотеки.
Нарцисса молча проследила взглядом за высокой худощавой фигурой. Это тоже было ново. С ней никто до него не обращался, как с пустым местом. Она всегда была центром, вокруг которого вертелась жизнь ее семьи, а здесь даже эльфы на нее не реагировали. Правильно. Пока они не считали ее своей хозяйкой. Вон, чай со вчерашнего дня несут. Нарцисса усмехнулась. Уже, по сути, не Блэк, но еще не Малфой. К родителям нельзя, а здесь тоже никому не нужна. Она сильно оттолкнулась ногами от пола, раскачивая старинное кресло-качалку. Корешки старых книг на противоположном стеллаже то появлялись в поле зрения, то пропадали, сменяясь потолком с лепниной. Чужие книги. Чужая библиотека. Чужой дом.
***
Люциус Малфой толкнул дверь в фехтовальный зал. Старые петли слегка скрипнули, и юноша шагнул в огромное помещение. Зачем он сюда пришел? Ну, надо же было куда-то прийти. Не с Нарциссой же сидеть. Люциус медленно побрел вдоль стен, периодически беря в руки что-нибудь из богатого арсенала оружия, бесцельно вертел и пристраивал на место. Ему совсем ничего не хотелось. Вообще ничего. Не хотелось даже думать, потому что все мысли летели к НЕЙ. Он и не думал, что это так больно. Он выдержал неделю без нее. И как он жил лето? Сейчас выдержал неделю. А потом послал ей сову. Люциус замахнулся и метнул кинжал в сторону мишени на противоположной стене. Сильно промахнулся. Лезвие отскочило от каменной стены, выбив из нее сноп искр, и отлетело на пару метров. Юноша неторопливо пошел к упавшему кинжалу. Присел на корточки, поднял с пола и начал вертеть в руках. Свет, льющийся из окна, отражался на камне в рукояти кинжала. Он больно бил по глазам, но Люциус с завидным упорством ловил солнечный луч снова и снова. Он написал ей письмо. Спроси его, что было в том письме, не помнил не слова. Он просто взял лист пергамента и долго смотрел на него, прежде чем вывести два простых слова: «Здравствуй, любимая».
А потом перо само летало над листом. Строчки ложились одна за другой. Мысли перескакивали, сбивались, перечеркивались. Он писал о том, как скучает, о том, как ему плохо, о том, что он больше так не может и не знает, что делать дальше. Он прекрасно понимал, что прошла еще только одна неделя. Семь дней. А сколько этих седьмиц впереди. Одна будет сменять другую. И так без конца. Нет. Конец когда-то наступит. Вот только ее не будет рядом: ни тогда, ни теперь. Вообще никогда. Бессонными ночами он вспоминал все мгновенья, проведенные с ней. Каждое. А ведь они, бывало, ссорились. Какими глупыми и смешными сейчас казались эти поводы.
Вот она на шестом курсе решила болеть за Пуффендуй в квиддичном матче, потому что ей их просто жалко. Он тогда не на шутку рассердился. Как так? Она не имеет права болеть против его команды!!! Это же предательство чистой воды. Люциус усмехнулся. Да пусть она хоть каждый матч болеет против Слизерина. Пусть даже за чертов Гриффиндор. Лишь бы была рядом. И он еще мог на нее злиться. А как она смешно дулась, когда не смогла забить ему ни одного мяча в одной из игр. Да он сейчас бы вообще с колец улетел. Лишь бы она была рядом. Он бы пошел на все. Где его благородные порывы были раньше?
Он написал письмо. Длине его трактата позавидовало бы любое школьное сочинение. Сова не сразу смогла взлететь с такой ношей. Пришлось отправлять двух. С тех пор прошла неделя. Он каждый день ждал. Ждал. Ждал. А ответа все не было. Сегодня он принял это как данность. Ответа не будет. Она права. Все решилось. Он не имеет права ни на что надеяться. Но почему же так плохо?
Люциус вновь поймал солнечный лучик теперь уже отточенным лезвием кинжала. Луч резанул по глазам. Люциус зажмурился. Не надо думать о ней. Нужно взять себя в руки. Есть дела более насущные. Мысли переметнулись на Нарциссу. Люциус вспомнил помолвку и ночь после нее. Ему, в сущности, было глубоко плевать на то, что он не первый мужчина у своей невесты. По большому счету, она права. Решение об их барке было внезапным. До этого у каждого из них была своя жизнь. Его, в общем-то, не должно волновать, что там было до него. Вот только смутно терзала мысль, что это было не до него, а… вместо него. Самолюбие не могло такое простить. Она – его. Она не имеет никакого права пренебрегать им. Тем более этот выскочка. Ну, ничего. Он пожалеет, что шесть лет назад получил письмо из Хогвартса. Или, что вообще появился на этот свет. Люциус был в этом полностью уверен. Он вышел на тропу войны.
Юноша рывком поднялся на ноги и, почти не целясь, сильно метнул кинжал в сторону мишени. Отточенное лезвие с глухим звуком глубоко вошло точно в центр. Его рукой управляла ненависть. Иногда это самая верная спутница и помощница.
***
Люциус отчаянно стремился вернуться в школу. Он не знал, что ждало его там, на что он надеется. Он просто мечтал увидеть ЕЕ. Поездка в поезде была сущим кошмаром. Бесконечные поздравления, фальшивые улыбки, надоевшие до смерти лица. Нарцисса, которая за всю дорогу не проронила ни слова. Хотя нет. Был короткий диалог.
- Я пойду поищу Марису?
Люциус проявил свой «мягкий» характер.
- Не гоже моей невесте носиться по поезду в поисках какой-то первокурсницы.
Он прямо кожей чувствовал, как ей хочется ответить что-нибудь резкое, что-нибудь злое. Он и фразу свою заведомо построил так, чтобы был миллион способов привязаться к словам. Но, к его глубокому разочарованию, Нарцисса Блэк пожала плечами и уткнулась в какую-то книжку. Это разозлило еще больше.
И вот, наконец, прибытие в школу. Толпы студентов. Смех. Крики. Сердце сделало немыслимый кульбит. С ее каштановых волос упал капюшон, позволив зимнему солнцу коснуться их золотистым светом. Она стояла рядом с… Ремусом Люпином. Захотелось взвыть. Люциус стоял столбом и не мог оторвать от нее взгляда. В его ладони были зажаты пальчики Нарциссы. Как все было символично. Он с невестой. Она же…
Фрида Забини резко обернулась. Их взгляды встретились. Люциус ощутил жар, словно его окунули в кипяток. Как хотелось подойти к ней, прижать к себе, спросить, почему же она не ответила на его письмо? Она ведь так ему нужна. Как никто другой. Как он хотел подойти. Но был проклятый этикет, который заставлял его все сильней сжимать руку своей невесты.
К несказанному удивлению, Фрида подошла сама.
- Добрый день, - от вежливой улыбки на левой щеке появилась ямочка.
- Добрый, - откликнулась Нарцисса, - жаль, что тебя не было на нашем торжестве.
- Я, к сожалению, не смогла. Фред заболел. Но я просила отца передать от нас поздравления.
- Спасибо, он передал. И подарок тоже.
Люциус стоял и смотрел на безумие, в которое превращалась на глазах вся его жизнь. В этот момент он понял, что это и есть сценарий всего его будущего. Самый дорогой человек на этой Земле сейчас стоит напротив. На ее губах застыла вежливая улыбка, и она ведет светскую беседу с его красавицей-невестой. Словно эти две девушки были созданы для учтивых бесед и вежливых улыбок. Люциус попытался тоже изобразить вежливость на лице, больше всего на свете желая, чтобы Нарцисса убралась с глаз долой и дала возможность побыть наедине с НЕЙ. Хоть минутку. Но его очаровательная невеста, похоже, ненавязчиво мстила, переплетя свои пальцы с его и любезно беседуя с Фридой.
Так началось для него последнее полугодие в Школе Чародейства и Волшебства.
День за днем Люциус изо всех сил старался незаметно перехватить Фриду где-то одну. Эта задача оказалась непосильной. С ней всегда кто-то был: то Фред, то какая-нибудь дурацкая подружка, то Люпин. С каждой минутой в Люциусе все сильней разгоралась ненависть к людям в форме с эмблемой Гриффиндора. Как-то Люпин незаметно воплотил в себе все его горести и несчастья. Он напоминал Блэка, который посмел встать на его пути, он ухаживал за НЕЙ. Почему именно гриффиндорцы? Почему все так? С Нарциссой они почти не общались. Она с головой погрузилась в учебу. Люциус не мешал. Его охватывала злость в ее присутствии. За ее спиной он всегда видел тень Сириуса Блэка. Они не встречались. Нет! Но Люциус ждал повода. Шестым чувством он ощущал, что дождется. Непременно дождется. И тогда его ничто не остановит.
Почему же ОНА никуда не ходит одна? Люциус бросил взгляд через класс на ее парту. Почему за эти несколько недель она ни разу не пыталась искать с ним встреч? Неужели она всерьез сказала «Прощай» в ту ночь? А как же быть ему? Как?
Еще через несколько дней он уже перестал надеяться. Но так часто бывает. Судьба играет. И всегда выигрывает.
Староста Слизерина неторопливо шел по школьному коридору. Прошло три недели с момента окончания каникул. А за окном по-прежнему валил снег, как и в ту ночь. О ТОЙ ночи вообще многое напоминало. За эти недели он понял, что воспоминания помогают ему жить: улыбаться, ходить на занятия, на тренировки. Без них было хуже. Люциус остановился у окна. Как же без нее плохо. Неверный свет фонаря вырвал из темноты знакомую фигуру. Сборная Когтеврана закончила тренировку по квиддичу, и припозднившийся игрок не спеша возвращался в замок. Люциус сорвался с места и бросился в сторону западного коридора. Он нагнал ее очень быстро. Она только-только вошла и старательно стряхивала снег с волос. На ее лбу залегал легкая морщинка. Так было всегда, когда она была недовольна. Видимо, тренировка прошла не сильно удачно. А может быть, она тоже тосковала. Сердце подскочило. Он растерял все слова, которые так отчаянно готовил.
|
|
|
