 |
Основные институты общества: структурные элементы
|
|
|
|
| Элементы | Институты | |||
| структуры | Семья | Государство | Церковь | Промышленность |
| Провоз- глашаемые цели и задачи | Воспроизвод- ство потомства, социальный статус и др. | Защита прав, обеспечение занятости и политической безопасности и др. | Установление связи между миром естественного и сверхъестественного | Обеспечение дохода и др. |
| Образцы поведения, включая установки | Любовь, привя- занность, пре- данность, лояль- ость, уважение родителей и т.д. | Законность уважение, подчинение и т.д. | Набожность, утверждение почитания, страха, благоговения и др. | Правила честной кон- куренции, бережли – вость, зажиточность, трудолюбие и мастерство |
| Символи- ческие черты | Обручальные кольца, подвене- чная фата, сва- дебный костюм, приданое и т.д. | Государственные флаг, гимн и герб, униформа и т.д. | Крест, иконы, идолы, святые мощи, церковное пение и т.д. | Торговая марка, дизайн, реклама и т.д. |
| Утилитар- ные черты | Брачное ложе, свадебный кортеж и др. | Государственные здания, обществен- ные места, полиция и др. | Храм, амвон, колокол, купель, исповедальня и др. | Фабрики, заводы, магазины, железные дороги, станки и др. |
| Устная и письменная традиция | Брачный контракт, генеалогия и др. | Конституция, законодательство, история и др. | Библия, катехизис и др. | Контракты, фрэнчайзы, корпоративные соглашения и др. |
Источник: Chapin F.S. Contemporary American institutions. N.Y.: Harper & Brothers, 1935. P. 28.
Как уже говорилось, внутри главных институтов находятся неглавные, или неосновные институты, которые называют также социальными практиками или обычаями.
Дело в том, что у каждого главного института существуют свои системы наработанных практик, методов, процедур. Так, экономические институты не могут обойтись без таких механизмов, как конвертация валюты, защита частной собственности, профессиональный подбор, расстановка и оценка труда работников, маркетинг, рынок и т. д.
|
|
|
Но, скажем, целибат или кровную месть с равным правом можно отнести либо к традициям, либо к устоявшейся практике. То и другой будет верно, поскольку, определяя основной институт, мы уже включали в него и социальные практики, и обычаи. Внутри института семьи и брака, в который входит и система родства, находятся и институты отцовства и материнства, родовой мести, побратимства, наследования социального статуса родителей, имянаречения и т.д. Скажем, обычай назначать свидание является элементом социальной практики ухаживания. Культуры различаются существующим в них набором социальных практик. Так, в некоторых регионах Азии невест выкупают либо похищают, поэтому существует институт выкупа. Калымный брак — его разновидность. А в Европе за невестой принято давать приданое, отсюда и соответственно существует институт приданого, имеющий длительную историю и множество региональных особенностей. В отличие от основного института неосновной выполняет специализированную задачу, обслуживая конкретный обычай или удовлетворяя нефундаментальную потребность.
Однако не следует полностью отождествлять социальную практику и частный (неосновной) институт. К примеру, институт представителей Президента России, как и институт наставничества в СССР, — яркие образцы частных институтов. Они учреждены сверху государством, а не возникли из низов как естественное продолжений народных традиций и обычаев. А вот ритуал знакомства, который у разных народов принимает подчас невероятно экзотические формы, относится к социальным практикам. В большинстве обществ для знакомства не нужны посредники, но во многих странах, прежде всего в высшем свете, мужчина не может просто подойти к даме или к другому мужчине и представиться. Необходимо, чтобы их представил друг другу кто-то третий.
|
|
|
Частные институты можно понимать как учреждение или организацию. Институт представителей Президента России и институт наставничества учреждались специальными постановлениями президента и соответствующих министерств, для их реализации выделялись бюджетные деньги, готовились штаты специалистов и т.д.
Напротив, исповедь является социальной практикой, а не учреждением, совокупностью учреждений или организацией. Это многовековая практика, имеющая свои технологию исполнения, правила и нормы поведения, круг исполнителей практики (исповедники и исповедующиеся), систему предписанных статусов и ролей.
Простейший пример социальной практики — очередь в магазине, когда за товаром выстраивается цепочка случайных покупателей, которые сразу же подчиняются определенным правилам поведения. Никакое министерство или суд не устанавливали правил стояния и продвижения в очереди. Однако люди добровольно подчиняются неформальным нормам: последние занимают очередь в конце, а не пробиваются вперед. Пришедшие первыми получают товар прежде, чем те, кто пришел позже, а не наоборот. Иногда даже появляются добровольные распорядители, которые ведут запись очереди, следят за порядком, пресекают нарушения и т.п. Очередь — специфическая институционализированная форма поведения, или социальная практика.
Среди неглавных политических институтов мы обнаруживаем институты судебной экспертизы, паспортной прописки, судопроизводства, адвокатуры, присяжных, судебного контроля за арестами, судебной власти, президентства, королевской власти и т.д. К ним можно отнести также институт отстранения от власти (должности), исторические формы которого претерпели длительную эволюцию. Достаточно сказать, что одной из древнейших разновидностей являлось поедание вождя. Современная его форма — импичмент. Сравнивая начальную и конечную точки исторической эволюции этого института, установим различие: поедание вождя — социальная практика, а импичмент — частный институт в ранге учреждения. Отсюда вывод: некоторые неглавные институты претерпевают эволюцию от социальной практики к социальному учреждению.
|
|
|
Социальные, культурные, языковые и повседневные практики все чаще фигурируют в качестве предмета исследования не только в социологии, но и в антропологии, философии, истории, политологии, языкознании и др. Обычно практики обозначают мышление или действие “по привычке”, следование правилу, поведение, имеющее ритуальный характер, как нечто само собой разумеющееся[503]. В этнометодологии, занимающейся социологическим изучением повседневности, практики понимаются как: а) фоновое (неэксплицированное) знание; б) конкретная деятельность, соединяющая слова и действия (“языковая игра”); в) искусство решения практических задач в ситуации неопределенности. Под фоновыми практиками Дж. Серль подразумевает совокупность принятых в культуре (традиционных) способов деятельности, навыков обращения с различными предметами и т.д.[504] Гарольд Гарфинкель известен радикальными социологическими экспериментами, позволившими выявлять скрытое и обычно не проговариваемое знание, которое тем не менее часто оказывалось сильнее знания явного, эксплицитного. Иными словами, ему удалось “пробивать брешь вфоновых ожиданиях повседневной жизни”[505]. Задавая респонденту сбивающие с толку вопросы, социолог стремился выявить нечто, что находилось на заднем плане и что считалось само собой разумеющимся, привычным. Именно оно служило тем неявным алгоритмом, с помощью которого респондент конструировал социальную реальность. Неудивительно, что при опросе он запинался, смущался, терял дар речи, но в конечном итоге выдавал скрытые механизмы, позволявшие ему осмыслять окружающую реальность и организовывать рациональное взаимодействие с другими людьми. В этом случае практики, по мнению Э. Гоффмана, выступали как неявные интерпретативные схемы (frames), которые организуют коллективный опыт, но сами остаются, нетематизированными[506].
Повседневные практики, помогающие организовать согласованные действия больших групп людей, вносят в социальную реальность определенность и предсказуемость, благодаря чему поддерживают существование социальных институтов. Вместе с тем социальные практики не только поддерживают, но и укореняют социальные институты в культурной почве данной страны, делают их специфичными только для данного народа. Институты демократии в каждом западном обществе свои, они давно интегрированы в традиции и обычаи своего народа, возможно, существуют только в неразрывном единстве с ними. В таком случае, вряд ли их можно заимствовать и переносить на другую почву, допустим, из Европы в Россию?
|
|
|
Политический философ Майкл Оакшотт полагал, что демократия как социальная и политическая практика представляет собой совокупность традиций и обычаев того или иного народа и включает множество весьма специфичных и почти незаметных постороннему глазу процедур, установлений, привычек, при помощи которых они поддерживается и успешно функционирует. Если превратить эти процедуры в набор формальных принципов и постулатов демократии и перенести их в другую страну, то копия вряд ли будет соответствовать оригиналу, поскольку формальные постулаты наполнятся новым содержанием, соответствующим местным традициям и обычаям, местным социальным практикам[507].
Исследование местных практик провел Р. Патнэм, сравнив то, как действуют в различных регионах Италии институты местного самоуправления, созданные в 1970 г. по одинаковой схеме. Оказалось, что модель, созданная “на бумаге”, существенно отличается от воплощенных на практике. Исходный образец приспосабливался, переосмысливался, переделывался и, как правило, искажался под воздействием местных традиций и обычаев, т.е. тех социальных практик, которые веками организовывали коллективную жизнь в том или ином районе Италии[508].
Функция (от лат. functio — исполнение, осуществление) — назначение или роль, которую выполняет определенный социальный институт или процесс по отношению к целому (например, функция государства, семьи и т.д. в обществе). Функцию социального института можно определить как ту пользу, которую он приносит обществу. Иначе говоря, совокупность решаемых им задач, достигаемых целей, оказываемых услуг.
Первой и важнейшей миссией социальных институтов является удовлетворение важнейших жизненных потребностей общества, т.е. того, без чего общество не может существовать как таковое. Оно не может существовать, если не будет постоянно пополняться новыми поколениями людей, приобретать средства пропитания, жить в мире и порядке, добывать новые знания и передавать их следующим поколениям, заниматься решением духовных вопросов.
|
|
|
Не менее важной является функция социализации людей, осуществляемая практически всеми социальными институтами (усвоение культурных норм и освоение социальных ролей). Ее можно назвать универсальной. Список универсальных, т.е. присущих всем социальным институтам, функций можно продолжить, включив сюда функцию закрепления и воспроизводства общественных отношений, регулятивную, интегративную, транслирующую и коммуникативную функции[509].
Наряду с универсальными, существуют и специфические функции, т.е. такие функции, которые присущи одним и не присущи другим институтам, например воспроизводство новых поколений (институт семьи), добывание средств существования (производство), наведение и поддержание порядка в обществе (государство), открытие и передача новых знаний (наука и образование), отправление ритуалов (религия).
Некоторые институты выполняют функцию стабилизаторов общественного порядка. К ним относятся политико-правовые институты типа государства, правительства, парламента, полиции, судов, армии. Другие поддерживают и развивают культуру: это относится например, к институтам церкви и религии.
Комбинация универсальных и специфических функций может быть представлена следующим образом.
Внутри каждого социального института можно выделить целый ряд подфункций, которые он выполняет и которых может не быть у других институтов. К примеру, в институте семьи можно выделить подфункцию сексуального регулирования, репродуктивную подфункцию, подфункцию социализации, подфункцию эмоционального удовлетворения, а также статусную, защитную и экономическую подфункции[510].
Некоторые институты выполняют несколько функций одновременно, тогда как на выполнении одной функции могут специализироваться сразу несколько институтов. К примеру, функцию воспитания, или социализации, детей выполняют такие институты, как семья, церковь, школа, государство. При этом институт семьи выполняет такие функции, как воспроизводство людей, воспитание и социализация, удовлетворение потребности в интимной близости и др. Функции, выполнявшиеся некогда одним институтом, со временем могут передаваться другим или распределяться, частично или полностью, среди других. Скажем, в далеком прошлом институт семьи выполнял не более пяти-семи функций, однако сегодня некоторые из них переданы другим институтам. Воспитанием наряду с семьей занимается школа, организацией отдыха — специальные институты рекреации. А функцию добывания средств существования, чем во времена охотников и собирателей занималась исключительно семья, сегодня целиком и полностью взяла на себя индустрия.
На заре своего существования государство выполняло узкий круг, задач, связанных прежде всего с налаживанием и поддержанием внутренней и внешней безопасности. Однако по мере усложнения общества усложнялись и функции государства. Сегодня оно не только защищает границы, борется с преступностью, но также регулирует экономику, занимается социальным обеспечением и помощью малоимущим, собирает налоги и поддерживает здравоохранение, науку, школу и т.д. Церковь, которая создавалась ради решения важных мировоззренческих вопросов и установления высших нравственных нормативов, со временем взяла на себя функции образования, экономической деятельности (монастырское хозяйство), сохранения и передачи знаний, исследовательской работы (монастырские библиотеки, религиозные академии, гимназии, школы, университеты, колледжи), попечительства и филантропии (помощь нуждающимся).
Функции, выполняемые институтами, со временем изменяются. Так, принадлежавшие ранее церкви функции образования и социальной помощи нуждавшимся приняло на себя современное государство, создав разветвленную сеть учреждений, выполняющих ту и другую работу. Однако в какой-то мере церковь продолжает заниматься образованием и социальной работой[511].
К функциям семьи относят обеспечение экономической безопасности, образования, религиозного просвещения и руководства, рекреации, воспроизводства и эмоциональной поддержки. В разных культурах функции семьи различались. Вот примеры из примитивных обществ.
Контроль воспроизводства. В одних племенах биологический отец не получал соответствующего социального статуса, в других – социальный статус отца получал не биологический отец, а другой человек.
Число разрешенных супругов. Полигамия означает множество супругов и включает полиандрию (одна жена и несколько мужей), полигинию (один муж и несколько жен), групповой брак (несколько жен и несколько мужей). Полиандрия была отмечена в 31 из 475 изученных племен, полигиния — в 378, моногамия – в 66. Но в племенах с полигинией лишь небольшое число мужчин, как правило, самых богатых, имели по нескольку жен[512].
Стабильность брака. Нерушимым брак оказался только в 4% изученных племен, в 48% развод мог происходить по инициативе любого из супругов, в 23% — только по желанию мужа. Ни одного случая развода по инициативе жены не обнаружено.
Выбор супруга и социальная структура. Эндогамия предполагает брак внутри своей группы, но запрещает брак между близкими родственниками. Экзогамия означает выбор супруга вне своей группы.
Передача статуса и собственности. Родство ведется как по линии матери, так и по линии отца. Матринальная, как и патернальная системы существуют также в наследовании собственности.
Статус и роль пола. Женщины в большинстве случаев занимают низшие статусы. Это присуще 73% земледельческих и 87,5% пастушеских племен[513].
Если институт вместо пользы приносит обществу вред, то такое, действие называют дисфункцией. К примеру, функция (задача) института образования — готовить всесторонне развитых специалистов. Но если он не справляется со своей задачей, если образование поставлено из рук вон плохо, то необходимых специалистов общество не получит. Школы и вузы выпустят в жизнь рутинеров, дилетантов, полузнаек. Функция превращается таким образом в дисфункцию.
Деятельность социального института считается функциональной, если она способствует сохранению стабильности и интеграции общества. Она может расцениваться как дисфункциональная, если работает не на его сохранение, а на разрушение. Нарастание дисфункций в деятельности социальных институтов может вести к социальной дезорганизации общества.
К примеру, к концу 60-х годов СССР готовил специалистов с высшим образованием надушу населения больше, чем любая страна в мире. Уровень подготовки и система образования были, возможно, самыми высокими на планете. В сенате США дискутировался вопрос о вызове, брошенном миру советской системой образования. Американцы срочно разработали систему практических мероприятий с целью догнать и перегнать в этой области Советский Союз. Шли годы. И сегодня наши школьники и студенты — одни из самых образованных. Но в целом советская, а затем российская система образования в период с 70-х по 90-е годы развивалась слишком медленно. Возник серьезный разрыв между теоретической подготовкой студентов и практическими навыками молодых специалистов. Производство явно недоиспользовало выпускников: на предприятиях с передовой технологией вузовских знаний не хватало, а там, где трудились на устаревшем оборудовании, знаний было излишне много.
В конце 80-х годов, с началом перестройки, российское общество повернулось к рыночным отношениям. При этом оказалось, что марксистское обществоведение не способно обеспечить молодежь необходимыми знаниями в области рыночной экономики, менеджмента, современной социологии, психологии и философии. Пришлось срочно перестраивать учебные планы, перенимать западные технологии обучения. Народное хозяйство недополучило сотни тысяч необходимых специалистов, обладающих современными знаниями. Это повлекло за собой колоссальный ущерб в экономической области. К нему надо добавить ущерб социальный и нравственный. Ведь поколение людей, воспитанных на старых традициях, занимает ключевые позиции в обществе, следовательно, направляет страну не всегда так, как требуют новые реалии. Урон же от неправильной внешней и внутренней политики, непродуманных государственных решений вообще не поддается исчислению.
Школа и вуз ставят перед учащимися многочисленные задачи, но главной из них всегда считалось умение мыслить. Учитель и преподаватель обязаны обучить ему молодое поколение. Однако так обстоит дело только в теории. Хотя развитие мышления занимает важное место в школьных и вузовских программах, практически творческому мышлению в школе не обучают. К этому выводу приходят и российские, и американские специалисты. Подтверждается это рядом исследований, основанных на наблюдении деятельности в классе. Джон Гудлэд, автор книги “Место, называемое школой” (1983 г.), утверждает, что учителя редко помогают своим подопечным устанавливать связь между фактами и идеями. Он доказывает, что лишь 1% объяснений учителя побуждает подростков к размышлениям и выработке собственного мнения. Его выводы подтверждаются данными других исследований.
Результаты тестирования учащихся говорят как о неумении большинства из них аналитически мыслить, так и о неспособности преподавателей их научить. Тестирование академических способностей, проведенное в США, показало, что за двадцать лет (с 1963 по 1993 г.) индекс способностей упал. Особенно заметно снизилось логическое мышление и навыки применения знаний[514].
Не менее серьезной проблемой остается и воспитание новых поколений в семье. Эта проблема традиционно привлекает внимание как отечественных, так и зарубежных социологов.
Еще в 80-е годы отечественные социологи начали говорить о кризисе в стране института семьи. Он выражается в резком росте разводов, неправильном распределении ролей между мужем и женой, неэффективной социализации детей. Последствия уравнивания числа дисфункций с числом функций в институте семьи, не говоря уже о превышении, нетрудно представить.
Понятие социальной функции не менее многогранно, чем понятие культурной функции. Иногда очень трудно провести разграничительную линию между функцией и дисфункцией. К примеру, шаман в традиционном австралийском обществе руководит сельхозработами, судит ссорящихся, лечит больных, предсказывает погоду и т.п. Исполняемые им функции доказывают его нужность обществу. Европейцы, переселившиеся в Австралию, сочли шаманов пережитком, т.е. дисфункцией, и решили заменить их врачами, т.е. людьми с медицинскими дипломами, чуждыми суеверий и предрассудков. Предполагалось, что они к тому же выполнят просветительскую функцию. Однако оказалось, что европейский врач выполняет меньше функций, чем австралийский шаман. Аборигены верят, что болезни вызывается злыми духами и для излечения надо вступить с ними в контакт и победить их, чем и занимается шаман. Если европейский врач не делает этого, то лечиться к нему никто не пойдет. В традиционном обществе не существует функции европейского врача. Правда, есть примеры, опровергающие этот подход. Например, теолог и миссионер, врач А. Швейцер сумел завоевать доверие аборигенов и глухих дебрях Африки.
Функции и дисфункции бывают явными, т.е. официально заявленными, всеми осознаваемыми и очевидными для всех,и латентными, т.е. скрытыми, не заявленными. Явные функции институтов являются ожидаемыми и необходимыми. Они формируются и декларируются в кодексах и закреплены в системе статусов и ролей. Латентные функции выражаются в непредусмотренных результатах деятельности институтов или лиц, представляющих их. Так, демократическое государство, установившееся в России в начале 90-х годов, через парламент, правительство и президента стремилось улучшить жизнь народа, создать в обществе цивилизованные отношения и внушить гражданам уважение к закону. Таковы были явные, заявленные во всеуслышание цели и задачи. На самом же деле в стране, выросла преступность, а уровень жизни населения упал. Таковы результаты латентных функций институтов власти. Явные функции свидетельствуют о том, чего хотели добиться люди в рамках тогоилииного института, а латентные — о том, что из этого получилось.
Концепцию явных и латентных функций разработал в середине XX в. американский социолог Роберт Мертон[515]. Первые — осознаваемые и произвольные функции социальных процессов, вторые — неосознаваемые и непреднамеренные. Явными называют такие функции (или дисфункции), последствия деятельности которых носят намеренный характер и осознаются людьми. Латентными называют функции (дисфункции), последствия деятельности которых не осознаются участниками и носят ненамеренный характер. Так, явной функцией запрещающего азартные игры закона может быть их прекращение, а латентной — создание подпольной империи игорного бизнеса. Христианские миссионеры, представители института религии, в Латинской Америке и в Африке явно стремились обратить жителей в новую систему верований, а латентно способствовали разрушению местных племенных культур и, таким образом, дали мощный толчок процессам социальной трансформации.
Контроль КПСС над всеми сферами жизни советского общества явно был призван поддерживать и активизировать творческий, революционный дух народа, латентно же породил новый класс партийных бюрократов, несомненно, буржуазных по своим взглядам и устремлениям и все менее склонных к самоотречению во имя идеалов, что было свойственно первым большевикам. Явная функция многих добровольных организаций в Америке заключается в объединении людей и служении на благо общества, латентная - в присвоении статусных признаков тем, кому разрешается принадлежать к подобным организациям[516].
К явным функциям школы как института среднего образования относятся приобретение грамотности и аттестата зрелости, подготовка к вузу, обучение профессиональным ролям, усвоение базисных ценностей общества. Но у нее есть также скрытые функции: приобретение определенного социального статуса, который позволит взобраться на ступеньку выше, чем у неграмотного, завязывание прочных дружеских связей, поддержка выпускников в момент их вступления на рынок труда. Явными, т.е. достаточно самоочевидными, функциями института высшего образования можно считать подготовку молодежи к освоению различных специальных ролей и усвоение господствующих в обществе ценностных стандартов, морали и идеологии, а неявными - закрепление социального неравенства, имеющего место при получении высшего образования.
Латентные функции, таким образом, выступают в качестве побочного эффекта деятельности социального института. Они могут быть как позитивными, так и негативными, т.е. дисфункциями. В качестве положительного примера использования латентных функций зарубежные социологи часто приводят деятельность бизнесмена Генри Форда — основателя знаменитой автомобильной компании. Сам он терпеть не мог профсоюзы, мегаполисы, крупные кредиты и покупки в рассрочку, но по мере повышения своего общественного статуса он более, чем кто-либо другой, стимулировал их развитие, понимая, что латентные функции этих институтов способствуют процветанию бизнеса.
Функции и дисфункции относительны, а не абсолютны. Каждая из них имеет два вида — явный и латентный. Функция может быть явной для одних членов общества и латентной для других. То же самое и с дисфункцией. К примеру, одним важно приобрести в университете фундаментальные знания, а другим завязать полезные знакомства. В таком случае пересечение функций, дисфункций, явных и латентных функций можно изобразить в виде логического квадрата (схема 12.1). Подобный прием нам еще пригодится, когда мы перейдем к социальным санкциям.
Сделаем вывод: социальные институты имеют явные и латентные (скрытые) функции. Латентные функции тем отличаются от дисфункций, что они не наносят вреда. Они показывают, что пользу от любого института можно извлечь гораздо большую, нежели об этом официально заявляется.
Социологи нередко называют институты “узлами” или “конфигурациями” в ценностно-нормативной структуре общества, подчеркивая тем самым их особую роль в нормативном функционировании общества и организации общественной жизни в целом. Вся совокупность социальных институтов образует некую целостность, которую называют институциональной структурой общества. Это “своеобразный спинной хребет общественной жизни, поскольку она обеспечивает социальный порядок в обществе, его стабильность и интеграцию”[517].
Нормативная система является не хаотичной суммой разрозненных элементов, а подвижной целостностью, все части которой связаны друг с другом и выполняют определенные функции, позволяющие менять элементы в зависимости от изменившейся ситуации, перестраивать содержание оставшихся
Схема 12.1. Логический квадрат функций социальных институтов
и вносить другие изменения, позволяющие сохранять устойчивость на протяжении столетий и тысячелетий.
Нормативные системы существуют в обществе и культуре. Великие цивилизации прошлого и настоящего, будь то древнегреческая, древнеегипетская, византийская, китайская, французская или русская, сохраняли свою устойчивость на протяжении очень долгого времени именно благодаря прочности своей нормативной системы. Благодаря ей сохранялось духовное единство нации, этническое самосознание и способность народа к постоянному творческому поиску.
В нормативной системе все элементы должны быть согласованы, составляя логически связанное, целостное образование. Если общество провозгласило нормы целомудрия и верности, то ему придется провозгласить и главенство моногамного брака, основанного на слиянии двух начал — любви и секса. Если нормы провозглашены, но не воплотились в жизнь, то велика вероятность конфликта, причем на любом уровне. Если в данном обществе провозглашено равенство мужчины и женщины, то жена может выступить инициатором расторжения брака, скажем, по причине неверности мужа. В традиционном обществе в случае неверности мужа жена не может требовать развода: ее права не равны правам мужа. В японском обществе еще недавно жена не только терпимо относилась к похождениям мужа, но должна была проявить гостеприимство по отношению к его любовнице, когда ту приглашали в гости. Правда, времена меняются, и современная Япония отходит от норм традиционной культуры.
Напомним, что в начале XX в. Т. Веблен определил социальный институт как совокупность общественных обычаев и социальных норм, в которых воплощены образ мысли и образ жизни людей и которые передаются из поколения в поколение. Многие современные социологи трактуют социальный институт как сложную конфигурацию обычаев, традиций, верований, установок, правил-регуляторов и законов, которые имеют определенную цель и выполняют определенные функции[518].
Обычаи представляют собой образцы поведения, сохранившиеся на протяжении веков и указывающие, как следует вести себя в повседневной жизни. Обычаи являются настолько привычной частью жизни, что их редко замечают. Если учащимcя предложить назвать хотя бы десять обычаев, то с большим трудом они припомнят три-четыре.
Некоторые обычаи, например встречи выпускников какого-нибудь учебного заведения, празднование юбилея или дня рождения, встреча Нового года, повторяются время от времени; с другими обычаями приходится сталкиваться на дню по несколько раз, например, приветствие при встрече, пожелание здоровья, выражение благодарности, извинения и т.д. Большинство обычаев настолько примелькались, что не имеют собственного имени, и потому не фиксируются в, качестве таковых. Редко повторяющиеся обычаи называют обычаями и традициями, а повседневные — привычками. Вряд ли кто-то назовет обычаем чистку зубов, умывание, надевание одежды, трехразовое питание, сервирование стола, свидание, повязывание галстука, вытирание ног при входе в помещение и т.п.
Усвоение культурных обычаев начинается с двухлетнего возраста и может продолжаться всю жизнь. Взрослые давно заметили, каким строгим приверженцем обычаев выступают дети, которые только что усвоили новый обычай. Если ребенка приучили мыть руки перед едой, то он требует того же действия от окружающих. Вновь усвоенные знания находятся еще в стадии закрепления, и потому ребенок требует неукоснительного следования им от всех, с кем сталкивается.
Нравы — это строго соблюдаемые и ненарушаемые обычаи. Нравы воспринимаются окружающими очень серьезно. Они сопровождаются оценкой правильности и неправильности. Поведение, нарушающее нравы, именуется аморальным, безнравственным и осуждается обществом. Некоторые нравы формулируются в запретительной форме (табу в племенных обществах). Они играют важную роль в обществе. Скажем, запрещение есть ядовитые грибы снижает риск для жизни, а запрещение выходить разгоряченным на холодный ветер – риск простудного заболевания.
Условности (конвенции). Этот термин употребляется в двух значениях. Будучи разновидностью обычаев и нравов, условности тоже возникли в далеком прошлом. Они не регулировались никакими административными постановлениями и не касались важных сфер человеческого поведения, в отличие от обычаев и нравов. Их сфера — область вежливого обхождения. Условности касаются манеры выражения, форм одежды, обстановки, украшений.
Второе значение условностей связано с попранием нравов. Условность позволяет женщине обнажать свое тело (частично или полностью) в ванной, перед любимым человеком, на сцене, на пляже, хотя в других местах такое обнажение осуждается как безнравственное. Говорить о погоде или об отвлеченных вещах принято с незнакомыми людьми, но это не принято ни в дружеской беседе, ни на научном семинаре.
Этикет — формализованный и детализированный кодекс вежливого поведения, который часто путают с манерами. Манеры выражают отношение или установку по отношению к другим людям. Можно хорошо знать книжный этикет и в тоже время иметь дурные манеры. Воспитанный человек стремится реализовать в манерах знание этикета, почерпнутое из книг. Когда горожанин сталкивается с грубыми манерами поведения сельского жителя, он старается привить ему правильный, со своей точки зрения, городской этикет поведения. Существуют хорошие и дурные манеры, но дурного этикета нет. Дурные манеры остаются дурными во всех странах, но каждой стране присущ свой этикет поведения. Существует как этикет делового человека, так и этикет поведения в храме, больнице, супермаркете и т.д. Он предписывает правила обращения продавцам и покупателям, больным и медперсоналу, руководителям и подчиненным и т.д.
Традиции можно уподобить тенденциозно изложенной истории. Писаные традиции передают истинную историю в легендарном виде. Таковы легенды, предания, сказания и пр. Когда говорят о каких-то национальных традициях, например о традиции гостеприимства или о традиции демократического общества, то подразумевают целый ряд исторических явлений, представляющихся типичными и осознаваемых как общественная ценность. В отличие от обычая традиция охватывает широкие явления, абстрагируясь от единичных явлений, в том числе от поведения отдельного человека.
Специфические институциональные агентства — больницы, школы, колледжи, клубы — часто имеют собственные традиции. В них восхваляется и канонизируется история данного учреждения, которая передается следующим поколениям и приобщает их тем самым к местному патриотизму, пробуждает чувство гордости и преданность общему делу.
Предписанные нормы (Enacted norms) вводятся специальными постановлениями и закрепляются законодательством, т.е. институ-циализируются королями, тиранами, советами старейшин, парламентами или представителями народа. В учреждении или на предприятии вместо старых норм вводятся новые, которые часто проходят стадию предварительного обсуждения и согласования.
Предписанных норм довольно много в институте семьи и брака, в экономике и политической сфере, и их меньше в культуре и религии. Если нормы можно определять как роли и статусы в данном контексте, то ролевую систему и то окружение, в котором она оперирует, следует считать институтом[519].
Социология рассматривает институты не только как взаимосвязанную систему ролей, но также в контекстах формальной и неформальной организации. В зарубежной и отечественной литературе установилась прочная традиция понимать социальный институт, помимо всего прочего, еще и как социальную организацию[520].
Социальная организация — это такой способ совместной деятельности людей, при котором она принимает форму жестко упорядоченного, регулируемого, скоординированного и направленного на достижение конкретных целей взаимодействия.
Слово “организация” пришло в Россию из французского языка куда, в свою очередь, попало из латинского: organize — значит “придаю стройный вид, устраиваю”. Социальная организация — это совокупность индивидов, ролей и других элементов, систематически взаимосвязанных между собой для достижения результатов, недостижимых для отдельного индивида. Социальная организация — структура, предназначенная для координации деятельност
|
|
|
