Трезвость — духовный отдых

НОВЫЕ

ОЧКИ

 

 

ЧАК Ч.

 

Эльзе — женщине в моей жизни, без чьей любви, заинтересованности, поддержки и помощи этого бы никогда не произошло.

ПРЕДИСЛОВИЕ

 

В эпоху распространения изданий по самосовершенствованию и поп-психологии вполне резонно прозвучит вопрос, имеет ли книга «Новые очки» хоть какое-то значение. И, если да, то в чём её особенность?

Я думаю, ценность этим страницам придают два основных фактора, представляющие собой суть прикладных принципов одной из самых динамичных философий этого века, изложенных человеком, прошедшим путь от буквально «бормочущего заплетающимся языком идиота» до одного из самых харизматичных людей в мире.

Речь идёт, разумеется, о философии Анонимных Алкоголиков, за последние полвека в корне изменившей жизнь большему числу алкоголиков, чем, вероятно, вся вместе взятая терапия за всю историю лечения алкоголизма. Содружество АА, созданное в середине 1930-х алкоголиком стокброкером и алкоголиком доктором, чьи пути сошлись в Акроне, штат Огайо, пустило корни по всему миру и насчитывает свыше миллиона активных участников — трезвых алкоголиков.

Тем, что ставит АА на голову выше остальных попыток остановить алкоголизм — является бесспорный успех в стремлении кардинально изменить отношение алкоголиков к собственному миру — то есть предоставить иное восприятие окружающей действительности. Самое тяжело преодолимое свойство алкоголизма — для алкоголика и для тех, кто имеет с ним дело — это конфликт с трезвой реальностью, где противоречия в конце концов становятся невыносимыми, а поиски облегчения всегда заканчиваются возвратом человека к алкоголю или наркотикам. (Учёные, изучавшие алкоголиков, утверждают, что их пациенты могут достигнуть момента в трезвости, где они вынуждены пить для того, чтобы не сойти с ума!)

И тогда химикат «облегчения» начинает создавать очевидную проблему. Давление извне относительно употребления усиливается, а боль и беспокойство пациента начинают возрастать. Ни трезвость, ни химическая альтернатива не способны разрешить этот конфликт. Такое практически безнадёжное состояние ума и тела известно как алкоголизм — воистину загадочное заболевание, когда отказ от алкоголя имеет незначительный, если вообще какой-то эффект и зачастую лишь увеличивает эмоциональную агонию.

Так называемое «чудо» АА в возможности — если неуклонно следовать его принципам — постепенно изменить восприятие реальности внутри обезумевшего. Цель, часто достигаемая, — в конечном итоге ощущать жизнь на комфортном уровне, доселе неведомом людям с таким заболеванием ума и тела.

А поскольку синдромы трезвого алкоголика фактически идентичны синдромам обострённого неврастеника, эти же принципы АА применимы и ко множеству прочих жизненных ситуаций. (Но, как неоднократно подчёркивается в книге, эти принципы должны быть использованы, а не просто оценены, проанализированы или пассивно приняты.)

Человек, который объяснил свою интерпретацию и понимание программы выздоровления АА на последующих страницах, столь же неординарен, как и описанная им программа. Чак Ч. (вместо фамилий Анонимные Алкоголики используют лишь инициалы — духовный принцип, позволяющий членам сообщества всегда помнить о недопустимости самовозвышения за счёт учения) стал неутомимым активистом АА вскоре после того, как достиг трезвости в 1940-х.

В 1946 году он был мужем (чья жена подала на развод), отцом (чьи оба сына смотрели на него со страхом и презрением), бизнесменом (чьи подчинённые заявили ему, что его «вышвырнут в окно», если он снова появится за своим столом). Короче говоря, Чак был конченым неудачником во всех аспектах своей жизни.

Сегодня этот удивительный человек является почти что живой легендой — насколько этого возможно достичь в анонимной программе. С годами он стал, пожалуй, наиболее известным, самым любимым и действительно успешным примером воплощения в жизнь принципов АА. И, как он сам доходчиво объясняет, его успех полностью основан на том, чему он научился в АА, и что постоянно использует в своей жизни. Прочный брак, шагнувший за порог золотой годовщины, любовь и уважение двух его сыновей, уход на пенсию в качестве владельца компании, по сути выгнавшей его в 1946-ом — это лишь поверхностные показатели гораздо более глубоких изменений, произошедших в нём.

«Обнаруживай, узнавай и избавляйся!» Это стало основой его развивающейся философии. Но в отличие от большинства философий, напичканых заумными фразами и псевдопсихологическими бреднями, в этой книге описан прагматический путь жизни, любви и обретения смысла существования.

Мне посчастливилось знать Чака в течение многих лет, и я нахожу его жизненный пример гораздо более привлекательным, нежели все бессчётные страницы «как надо» книг, в которые я долгие годы погружал свои беспокойство и упадок. (Найдутся многие, кто скажут вам как, и только единицы могут показать это!)

На протяжении лет я был ошеломлён неисчерпаемой энергией и самоотверженностью Чака. И что ещё более поразительно в этом грубом и меркантильном мире, и о чём следует помнить — это абсолютное отсутствие какой-либо финансовой компенсации за свои труды. Как он говорил: «...мы делаем это бескорыстно и с удовольствием». Большинству из нас довелось слышать речи известных духовных лидеров, призывающих к такому подходу, но на практике это встречается редко.

Книга «Новые очки» при первом прочтении может показаться странной и не относящейся к какой-либо определённой проблеме; большинство из нас, нуждаясь в помощи, пытались укрыться за тонким слоем цинизма, который мы использовали как рваный плащ для самозащиты.

Однако я имел возможность более четверти века наблюдать, как эти принципы постепенно стали работать в моей жизни, и я знаю, что многое ещё впереди. Я настоятельно прошу вас не попасться в ловушку, которую описал Герберт Спенсер, и которая так часто сводит к нулю наши лучшие усилия:

«Есть принцип, который является препятствием для любой информации, доказательством против всех аргументов, и который безошибочно удерживает человека в вечном невежестве — этот принцип называется презрение до исследования».

Короче говоря, друзья, пощадите себя. Возьмите то, что вам нужно сейчас и отложите на будущее всё остальное. Удивительно, как такой простой подход может изменить взгляд на жизнь. И разве не для этого мы приобретаем новые очки...

 

Клэнси И.

Лос-Анджелес

ВВЕДЕНИЕ

 

День, который изменил мою жизнь, начался, как и все остальные за последние месяцы. Я был пьян. Через своё пьянство я умудрился потерять почти всё, включая семью, свой бизнес и самоуважение. Всё, кроме собственного «я». На удивление, даже лёжа в постели на отходняке, дрожа и покрываясь холодным потом, с пустыми бутылками и мусором, разбросанными по всему дому, я по-прежнему умудрялся верить в свою способность делать всё, что захочу — включая бросить пить. Я уже много лет периодически посещал собрания АА, и даже умудрился оставаться «сухим» почти год. Но, хотя я прекрасно знал, что многие люди бросили пить и выздоравливали с помощью товарищества, я не находил ничего общего ни с этими людьми, ни с программой, и соответственно продолжал пить.

Я пытался решить, действительно ли я хочу увидеться с человеком, которому позвонил вчера. Он был известен в содружествах Анонимных Алкоголиков всего мира, и моё эго подсказывало мне, что если кто-то и может помочь такой важной персоне, как я, так это он. Я позвонил ему и попросил приехать ко мне (он предложил мне приехать к нему, но в моём состоянии я и до машины-то не мог дойти, а уж сесть за руль и подавно). Я и представить себе не мог, как много я прошу, и только через неделю я узнал, что по состоянию здоровья он редко ездит куда-либо сам.

Позже утром, после того, как он заблудился и позвонил, чтобы уточнить, куда ему нужно ехать, он прибыл. Он сел в кресло-качалку моей бабушки и проговорил со мной до позднего вечера...

После нескольких часов я стал отходить от алкоголя и меня начало трясти так, что я не мог слушать его. Я спросил виновато, не будет ли он против, если я выпью, чтобы утихла дрожь, и он сказал мне делать то, что я считаю необходимым.

Потом мы продолжили разговор.

Но то, что изменило мою жизнь, произошло, когда он уходил. Выходя за ним, я увидел его согнувшимся от боли над кухонным прилавком среди моего мусора и пустых бутылок. Я спросил, чем я могу помочь, и он сказал, чтобы я не волновался, что это пройдёт через несколько минут. Скоро ему стало немного легче, и он уехал. Но в эти минуты на кухне я вдруг понял программу Анонимных Алкоголиков. Этот человек, бывший когда-то таким же пропойцей, как я, пренебрёг своим комфортом и самочувствием ради того, чтобы поделиться со мной опытом, силой и надеждой, и его единственственной целью было желание помочь алкоголику в беде. Этот человек, который никогда не слышал обо мне, любил меня настолько, что никакие неудобства или боль не могли удержать его от попытки помочь мне.

И по сегодняшний день, спустя уже больше года, то чудо, которое принёс мне этот человек, чудо Анонимных Алкоголиков, позволило мне оставаться трезвым с того вечера, когда я последний раз выпил у него на глазах. Но самое главное, духовная философия программы Анонимных Алкоголиков, олицетворённая этим человеком, полностью изменила моё отношение и мой жизненный путь. Полное принятие этой философии дало мне возможность иметь всё то, что я всегда искал в бутылке. Я доволен. Я доволен собой и миром, в котором я живу.

Человек, который приехал ко мне, Чак Ч., первый из тех, кого я встречал, у которого действительно есть то, что я хотел бы иметь. Я хочу то, что есть у него. Я однажды спросил его, какая из сотен сделанных за годы записей его речей лучше всего демонстрирует его мышление. Он без задержки ответил, что семинар на мужском съезде алкоголиков в Пала Месе в 1975 году включает в себя, пожалуй, все его мысли о программе Анонимных Алкоголиков и о Программе Жизни.

С помощью Чака и его жены Эльзы мы составили книгу из магнитофонных записей, чтобы множество людей, на чьи жизни Чак уже повлиял, и те, на чьи жизни он повлияет в будущем, могли взять её в руки и найти в ней поддержку.

Вот мысли Чака, как они были поведаны шестидесяти четырём мужчинам в Пала Меса. Мысли, которые помогут вам увидеть мир через новые очки.

Ли Т.

Август 16, 1983

ПРОБЛЕМА

 

Меня зовут Чак Ч., я алкоголик. Я не знаю, когда я чувствовал такую признательность, как сейчас. Банда собравшихся здесь послушать мой лай в течение шести собраний — это нечто. Спасибо, что пришли. И тех, кто приехал, чтобы просто сбежать от своих жён, я также хочу поблагодарить. Как здóрово видеть всех вас — вы прекрасны. Я люблю вас.

Эта неделя выдалась довольно бурной. В понедельник в Пасадине похороны одного дружка, которому был 51 год. Он толкал речь в АА и прямо на середине рухнул и больше не встал. Сердце. Это было в понедельник, а во вторник добавился ещё один. Этот был одним из первых в Комтонской Группе. Пришёл в неё, когда она только зародилась. Старик Текс М. был трезвым двадцать один год. Ему пришлось туго потому, что он был ещё и заядлым игроком. Он обожал играть. И он выигрывал, и он проигрывал иногда. Последний раз в Лас-Вегасе он выиграл семнадцать тысяч в кости. Он отдал деньги жене и сказал: «Пошли их домой», но она не послала. Она положила их в сейф в отеле, и он проиграл почти всё до отъезда! Он относился к этому, как к шуточке. Считал свою жену виноватой целиком и полностью, потому что он сказал ей отослать их домой. И вот он снова поехал играть, с ним случился сердечный приступ, и он покинул нас. Пришлось хоронить его во вторник.

В среду я получил торт на двадцатидевятилетие, что для такого мямли, идиота и пропойцы трудно представить. Двадцать девять лет без выпивки и таблеток. Очень даже неплохо. И вот, чтобы закончить неделю, я могу поделиться с вами, а вы со мной. Ещё раз огромное вам спасибо, что пришли.

Я думаю, что правильно будет начать с проблемы. Этот слёт предполагает тематику «во всех наших делах». В Двенадцатом шаге сказано: «Достигнув духовного пробуждения как результат этих шагов…» (имеются в виду первые одиннадцать) «… мы старались донести наши идеи до других алкоголиков и применять эти принципы во всех наших делах». Во всех наших делах.

И, думая о проблеме, я вспоминаю первого протрезвевшего в Хьюстоне кореша из Техаса. У него, кажется, тогда уже было где-то тридцать пять лет трезвости. Он в пол-Техаса в ширину и Техас с половиной в высоту.

Вот его история. Он говорил, что если ты пытаешься решить проблему, то не плохо бы знать, в чём именно она заключается. Например, он рассказывал: «Я всегда боялся собак. Какая-нибудь красотка гуляет с догом на поводке, и она не боится его (пудель выскочит и я наутёк!)». Он больше двух метров ростом — представляю его себе, бегущим от пуделя! Он говорил, что ему часто было стыдно из-за этого, и он понял, что ему необходимо разобраться в причинах этого страха. Долго он копался в своей прошлой жизни и откатился в памяти аж до семилетнего возраста. Он вспомнил, что когда ему было семь, маленькая собачка укусила его, и поэтому он стал бояться собак. Но это объяснение не принесло ему облегчения. И тогда он вспомнил, что собака укусила его потому, что он гнался за какой-то девчонкой. Так вот, он говорит: «Всю жизнь я гонялся за женщинами, попадая в передряги, и убегал от собак; так что собаки изначально не являлись моей проблемой!».

Вот потому-то он и говорит, что надо знать, в чём заключается проблема.

Я тоже так думаю. Я скажу вам, что является проблемой, и я скажу вам, каким я вижу её решение. Среди вас найдутся те, кто не согласятся со мной, и это нормально. Но если я буду говорить, то я должен сказать, как это вижу я. Когда мы пришли сюда, нашей непосредственной проблемой была выпивка. Алкоголь. Он пригнал нас сюда. И меня он пригнал сюда после двадцати пяти лет беспробудного пьянства потому, что у меня больше не было сил продолжать этот бой с бутылкой. Итак, я пришёл сюда в расцвете своих сорока трёх лет, потерпев полный крах во всех аспектах жизни: как муж, отец, бизнесмен, человек и даже как пьяница. У меня всё кончилось, включая людей, места, вещи, деньги, виски и дом, и всё остальное. И не осталось ни одного места, куда я бы мог пойти, кроме как сюда. Однако в мой последний запой мне крупно повезло. Бутылка прибила меня! Она забила меня до смерти, забила меня в ничто, и только тогда я смог присмотреться к Анонимным Алкоголикам. До этого никто бы не смог уговорить меня прийти сюда. Покуда я мог выбирать, я бы не выбрал прийти в АА, и я не приходил до тех пор, пока не потерял всё, включая возможность выбора.

И я утверждаю, что лучшее, что произошло в моей жизни, а мне семьдесят два, случилось в январе 1946-го, когда бутылка добила меня. Если бы мне было необходимо добровольно сдаться для того, чтобы быть здесь, я бы подох, не добравшись сюда. Я не мог сдаться. За сорок три года своей жизни я ни разу не признал поражения. Ни перед Богом, человеком, женщиной или даже дьяволом. Слово «сдаться» не входило в мой словарь. Его искоренили из меня предыдущими поколениями. Слава Богу, что бутылка позаботилась изменить это. Стену снесло, и я пришёл на программу полностью отречённым от самого себя. И всё, что написано в пятой главе книги Анонимных Алкоголиков, я хотел сделать сразу, как только услышал. В первый же вечер, всё, что читали из Пятой Главы, я был готов делать. И я уверен, что это произошло только из-за моего полного отречения от себя, в котором я попал сюда.

Правда я не был уверен, что мне удастся сделать Третий Шаг, но не потому что я не хотел. Я не имел ничего против Третьего Шага. Я бы отдал свою волю и жизнь любому дураку, лишь бы мне избавиться от себя. Но там, где говорится, что мы препоручили свою волю и свою жизнь Богу, как мы его понимали, я не представлял это возможным для себя, так как не считал, что будет честно пытаться сплавить такую дрянь, как я, кому-либо, не говоря уже о Боге. Я бы себя не взял даже с шикарным приданым, и, ненавидя себя, я не мог предположить, что Богу я милей, чем самому себе. Короче, я отложил это дело. Просто отложил. Зато я взял последнюю треть Двенадцатого шага и стал «применять эти принципы во всех моих делах».

Шесть месяцев я ежедневно ходил на собрания АА и вдруг обнаружил, что всё это время я трезвый. Это было чудо, потому что я ходил на все эти собрания в страхе, что я не смогу следовать программе, что у меня просто не хватит физических и моральных сил делать то, что требуется. Но спустя шесть месяцев ежедневных собраний я вдруг осознал, что трезв и что оставался трезвым всё это время. И тогда я стал задумываться над Третьим Шагом, решив, что «может быть, Бог согласится на такой подарочек, как я». Но никакого решения я так и не мог принять. Спустя какое-то время мне в голову пришла такая мысль: «Ты отец». Тогда я стал выдумывать самые страшные преступления, которые могли бы совершить мои дети. В своём воображении я рисовал картины ужасных деяний, совершаемых ими, а потом спрашивал себя: «Стало бы это поводом отречься от них? Заставило бы это меня отвергнуть их навечно?» И я отвечал себе: «Нет, я бы не смог так поступить». Что бы они ни совершили, я никогда не смог бы проклясть их. Так я пришёл к мысли, что Небесный Отец, будучи хорошим, может простить меня плохого. Это устроило меня. Но для меня это должно было прийти через какие-то действия.

Как только я понял, что я трезвый уже шесть месяцев, я стал отдавать другим алкоголикам то, что было дано мне. Забулдыги дали мне трезвость. Помогая другим алкоголикам, я вдруг обнаружил, что интересные вещи стали происходить у меня дома. За год до этого жена собиралась разводиться со мной, дети не хотели приходить, когда я был дома, начальник собирался вышвырнуть меня в окно, если я ещё раз попадусь ему на глаза, у меня не осталось здоровья, рассудка, дома, работы или чего-то ещё, и складывалось впечатление, что бой проигран. И вдруг дома стало всё гладко. А это радовало. Это произошло где-то спустя год после моего прихода в АА. А спустя ещё месяцев шесть или восемь я вдруг заметил, что всё ещё стараюсь разгрести всё на своём рабочем столе (мы побеседуем о применении принципов АА в бизнесе чуть позже). Итак, я разгребаю свой рабочий стол, и бизнес идёт хорошо. Сливки. И это радовало! Где-то спустя ещё год я осознал, что я чувствую себя лучше, чем я когда-либо чувствовал в своей жизни. Моё состояние, возможность быть собой оказались лучше любой мечты. И это радовало.

А когда прошло пять или шесть лет, я сделал открытие, которое считаю Великим. Когда это происходит с нами, поиск окончен, и начинается жизнь — она не кончается, она только начинается. Честно! И этим открытием было то, что я больше не одинок. Я, который сорок три года шёл по жизни одиноким, совершенно одиноким, больше не одинок. У меня был мой Бог. И он там, где я. Я часто один, но я не одинок. И это так с момента открытия, и это было так и до него. Потому что я не был одинок с первого собрания Анонимных Алкоголиков. Я верю в то, что эта наша программа, программа Анонимных Алкоголиков, учит находить, узнавать и избавляться. Вот что такое программа АА для меня. Находить, Узнавать и Избавляться.

Первые девять шагов программы являются шагами поиска, очисткой от обломков прошлого. Наше «я» выжимается из нас; мы избавляемся от нашего эго — временно, потому что, как мне кажется, мы никогда не сможем избавиться от него полностью. Я убеждён в невозможности, пройдя первые девять шагов, не обнаружить, что что-то произошло, и это здóрово! Потому что, когда мы честно сделали первые девять шагов, наше эго временно исчезает.

Я абсолютно, полностью, с головы до ног уверен, что в этой жизни существует только одна проблема. Одна проблема, включающая в себя все проблемы, и одно решение этой проблемы, включающее все решения. Похоже на упрощение, не правда ли? Одна проблема, одно решение. Но я уверен, что единственной преградой между мной и вами, и мной и моим Богом является человеческое эго. Это единственная преграда. Я, кстати, считаю, что лучшим определением эго, которое мне довелось слышать, является «чувство осознанного отделения от…». От чего? От всего. От Бога. (Мне нравится использовать три слова, которые я считаю синонимами: Жизнь, Добрó и Бог.) Осознанное отстранение от Бога, друг от друга и, в конце концов, от самих себя. Это то, что говорит мне: «Вот моё большое я, маленькое я, умное я, глупое я, богатое я и несчастное я против всего мира. Я должен быть умнее, продуктивнее и изворотливее других, чтобы хоть как-то влачить жалкое существование в этой враждебной вселенной». Так меня приучали с детства. Крылатые фразы жизни типа «кто первым встал, того и тапки», «не поспел — пропал», «быть первым из первых» стали условиями, на которых всё строилось. Вот он я против всего мира. Я должен быть умнее, продуктивнее и изворотливее других. Сознательно отделяя себя ото всех и от Бога. Я думаю, что это самая большая преграда — кстати, единственная преграда между мной и вами, и между мной и Богом. Человеческое эго. Это семя всех наших одержимостей. Вот откуда они приходят.

Ещё я абсолютно уверен, что никоим образом невозможно удовлетворить наше эго. Я люблю сидеть в своём большом кресле (многие из вас видели его, некоторые даже садились на минутку, но я не позволяю никому сидеть в нём долго!) и смотреть поверх маленького городка Лагуна Бич на линию берега и пролив (прямо перед моим креслом Авалон) к Острову Каталины. Это где-то в тридцати четырёх — тридцати пяти милях от моего дома. Я любуюсь водой пролива, а ведь тридцать пять миль — это только на поверхности. Он к тому же глубокий. И я рассуждаю сам с собой: «Предположим, что весь этот пролив не вода, а виски». Много выпивки! Удовлетворило бы это количество виски мою потребность? И я вынужден признаться, что нет. Всего этого чёртового пролива не достаточно, чтобы утихомирить мою одержимость, потому что когда я начинал пить, то вскоре я пил, лёжа пластом в кровати днём и ночью, и как только открывал глаза — пил, и нет способа удовлетворить эту тягу. Это невозможно.

Предположим, что вместо выпивки я бы испытывал такое же чувство по отношению к деньгам. Что тогда? Та же картина. В течение многих лет у меня был клиент, который жил в Фениксе, штат Аризона. Он был сирийцем, его звали Эдди, и он из пачки зелени сделал тридцать пять лимонов, но при этом был самым нищим человеком, которого я знал. Видите ли, к сожалению, в одном из его бизнесов — а он занимался нефтью — у него был партнёр, состояние которого составляло сто пятьдесят миллионов. У него был «люкс» в престижном клубе — одно из самых шикарных мест, что вы когда-либо в жизни видели: панели из шикарного дерева, коллекции редкого оружия, слоновьи бивни, чучела экзотических животных и всё, что только можно придумать. И когда я сидел там с ними, то Эдди аж из кожи вон лез. Несчастный, у него ведь было только тридцать пять миллионов, а у старика Стила сто пятьдесят. Бедняжка! Эди порой говорил мне: «Чарли (в бизнесе меня называли Чарли), могу я стать таким, как ты?», и я отвечал: «Нет, не можешь». Он спрашивал: «Почему?», и я говорил ему: «Эдди, зачем тебе Бог, если у тебя есть тридцать пять лимонов?! Кончай дурачиться! Ты можешь купить всё, что ты хочешь, включая женщин, что ты и делаешь. Кому нужен Бог, если есть такие бабки? Иди заработай сто пятьдесят миллионов, ты сможешь, если не помрёшь (потому что всё, до чего бы он ни дотронулся, превращалось в золото). А когда ты их заработаешь, то поймёшь, что они не сделали для тебя внутренней работы. И ты придёшь ко мне и скажешь: «Чарли, могу я стать таким, как ты?». Скажу вам, что таким как я можно стать только понимая эти вещи. Но он говорил: «Объясни мне это». И мы с ним катались по штату Аризона, беседуя так же, как мы сейчас тут с вами. Но бедный Эдди не заработал сто пятьдесят лимонов; у него так много всего было в башке, что она взорвалась. Инсульт. Он был на десять лет моложе меня, и его уже лет пять или шесть как нет в живых. Невозможно удовлетворить алчность.

Предположим, что у меня жажда власти. Как насчёт этого? Никаких шансов. Гляньте на Уотергейт: хорошенькая борьба за власть. Жажда власти неутолима. Если ты президент Америки, то в этом нет ничего хорошего, потому что любой диктатор имеет больше власти, чем наш президент. А у Чингиз-Хана было больше власти, чем у всех у них вместе взятых. Это бесконечно.

А как насчёт женщин? Я собрался было сказать «насчёт секса», но это могут неправильно интерпретировать (меня тут в последнее время приглашают побалакать с теми, у кого «отклонения», но, слава Богу, всё никак не получается. Пока что либо я чем-то занят, либо я нахожу себе занятие). Так что «насчёт женщин»? Допустим я помешан на женщинах. И допустим, что я самый известный в мире ловелас и что я уже переловил всех женщин, которых хотел, за исключением одной. Вам не кажется, что в моём возрасте это была бы целая армия? Удовлетворило бы это меня? Вроде да. Только вот нет мне покоя из-за той одной. Короче, если не можешь завоевать их, то союзничай с ними. Мы должны избавиться от своих одержимостей. А для этого мы должны избавиться от нашего эго, потому что они происходят именно от него. Я хочу, Я не хочу, Я люблю, Я не люблю, Я-Я-Я-Я-Я. Вот откуда это.

Именно поэтому в книге «Анонимные Алкоголики» используются такие формулировки. В двух параграфах первой страницы Пятой Главы четыреста пятьдесят два указателя. Вот где огромное количество информации! «Мы редко встречали человека, который бы строго следовал по нашему пути и потерпел неудачу». Я встречал людей, которые утверждают, что слышали, как Билл Уилсон говорил, что если бы он начал всё сначала, то он изменил бы в книге одно слово. Убрал бы «редко» и заменил его на «никогда». Так вот, Билл никому такого не говорил, потому что знал, по какой причине он использовал там слово «редко». Если бы он написал «никогда», то я вижу по меньшей мере четырёх человек, сидящих за передним столом, и глядящих на меня, которые бы сказали: «Никогда не встречали. Ну что ж, придётся показать им!» Вот почему там написано «редко». И это Билл сам мне рассказал (а я его хорошо знал).

«Мы редко встречали человека, который бы строго следовал по нашему пути и потерпел неудачу». Однажды мне довелось услышать это в варианте, который звучит лучше, чем это написано. Какой-то парень прочёл: «Мы редко встречали человека, который бы с удовольствием следовал по нашему пути и потерпел неудачу». Я считаю, что это блестяще. «Не излечиваются те люди, которые не могу или не хотят целиком подчинить свою жизнь этой простой программе; обычно это мужчины и женщины, которые органически не могут быть честными сами с собой». Честными сами с собой. Честность и следование пути. Вот уже два указателя. Быть честным и следовать пути, строго следовать пути. «Они по натуре своей не способны усвоить и поддерживать образ жизни, требующий безупречной честности». И здесь указатель. Усвоить и поддерживать. Видите ли, мы те люди, которых никогда не устраивал статус кво. Ничему нормальному мы не уделяли внимания больше чем на секунду. Если это не было лучше обычного, нам это не нравилось. И так было ещё до того, как мы впервые выпили. А значит мы должны это хорошо усвоить и поддерживать, иначе счастливая трезвость превратится в пьянство. Нам надо двигаться. Продолжать движение. Как только мы наполнимся самодовольством и остановимся, мы попали. Значит усвоить и поддерживать образ жизни, требующий неумолимой честности, становится нашей основной работой.

«Такие несчастные есть. Они не виноваты; они просто родились такими». Мне не нравится эта фраза, потому что за двадцать девять лет мне встретились около пятисот людей, утвержадющих, что они огранически не способны быть честными сами с собой — действительно не способны. Однако я считаю, что если ты ещё дышишь, и все шарниры у тебя работают, то ты не можешь продолжать прятаться за таким оправданием, но иногда мы всё же пользуемся им.

«Вероятность их выздоровления ниже средней. Есть люди, страдающие от серьёзных эмоциональных и психических расстройств, но многие из них всё-таки выздоравливают, если у них есть такое качество, как честность». Я должен рассказать вам одну историю. Я знаю, что многие из вас её слышали. Когда-то в Лос-Анджелесе не было никого, кто бывал на собраниях АА, и один еврей приехал сюда с книгой. Он и не знал, что она у него есть. Пришёл в себя в Палм Спрингс и стал искать бутылку виски в чемодане, а нашёл эту книгу («Анонимные Алкоголики» — первое издание в красной обложке). Он понятия не имел, как она попала к нему в чемодан. Но виски там не оказалось, и он стал читать эту книгу, и продолжал читать её, и она понравилась ему; его впечатлило то, что он читал.

Он добрался до Лос-Анджелеса с этой книгой, нашёл людей, и они решили провести собрание, но они не знали, как его надо начинать. И таким образом в Лос-Анджелесе берёт начало традиция, распространившаяся по всему миру: чтение первой части Пятой Главы. Этот евреец сказал: «Я не знаю, как начинать собрание, но в этой книге есть глава «Программа в действии», и там именно это и объясняется, так что давайте прочтём». И они прочли первую часть Пятой Главы. И сегодня вы будете удивлены, узнав где её читают — в Австралии, в Новой Зеландии, в Канаде, в Техасе. Её продолжают читать, и это прекрасно. Каждый раз это чтение напоминает мне о том, что моё выживание зависит именно от этой части Пятой Главы.

Спустя какое-то время полдюжины этих ребят отыскали где-то в бомжатнике одного синяка. Его звали Уайти, и похоже, что Уайти дружил с винищем слишком сильно и слишком долго. В ходе собраний он бормотал что-то, просто сидел и всё время бормотал, а это мешало. Тогда они решили отвести его к врачу, чтобы тот сказал им, как быть. Они отвели Уайти к доктору, и тот быстро разъяснил им: «Ребята, оставьте этого парня. Вы ему не поможете. Лучше потратьте своё время на тех, кому вы можете помочь. Его мозг настолько повреждён, что все ваши попытки — это пустая трата времени». Ну, разумеется, на следующем собрании они обсуждали, что делать с Уайти. Практически все хотели избавиться от него, чтобы не слышать его мычания на собраниях. Но был там один парень, который вычитал кое-что в Большой Книге, и он сказал: «Минутку, братва. Здесь сказано, что единственным требованием для участия является желание бросить пить, а Уайти хочет быть трезвым. Мы не можем его выгнать». И остальные согласились, что именно так сказано в книге, и не выгнали его. И нынче в медицине и в АА документально зарегистрирован факт, что через год Уайти приняли служить в морскую пехоту. Последнее, что я слышал — он заведует какой-то среднезападной газетой. Вот вам и чудо.

«Есть люди, страдающие от серьёзных эмоциональных и психических расстройств, но многие из них всё-таки выздоравливают, если у них есть такое качество как честность. Истории из нашей жизни рассказывают в общих чертах, какими мы были, что с нами произошло, и какими мы стали. Если Вы решили, что хотите обрести то же, что и мы, и у вас появилось желание сделать всё ради достижения цели» — всё ради достижения этой цели — «значит вы готовы предпринять определённые шаги». Для чего это написано? Вам придётся вернуться к началу второго параграфа Третьей Главы и прочесть там: «Мы уже усвоили, что первым шагом к выздоровлению является полное осознание того, что мы — алкоголики». Зачем? Почему это там? К началу Третьей Главы? Ведь программа выздоровления в Пятой Главе! Это в Третьей Главе потому, что если мы алкоголики, то мы в ловушке, из которой нам не выбраться. Нам нужна помощь, но мы не можем получить её до тех пор, пока не поймём, что она нам нужна. Замкнутый круг. Мы странная порода. Мы не слышим, пока мы не способны слышать, и не видим, пока мы не способны видеть. И не имеет никакого значения, кто и что нам говорит.

Например, несколько лет назад в штате Вирджиния я провёл долгое время со звездой кино и телевидения; они с женой были алкашами, а я очень тепло к ним относился и надеялся, что мы добьёмся хороших результатов. Днями мы просиживали в Ричмонде, штат Вирджиния, и трепались. И на всё, что я говорил, жена этого человека отвечала: «А я так и живу. Мне это всё давно известно». И в таких разговорах мы проводили каждое утро. Они не знали, что я знал, что они только недавно вышли из Меннингера. Оба! (Меннингер — для тех из вас, кто не знает — это дурка.) Но они не слышали раньше, и они не слышали, когда говорил я. И вы услышите здесь многое из того, что, как вам покажется, вы уже знаете — может быть. А может вы услышите многое из того, с чем вы не согласны. Меня и это устраивает. Если вы не согласны и знаете, почему вы не согласны, может быть вы должны тут стоять вместо меня, а я должен сидеть на вашем месте. Но пока что всё будет как есть.

Разумеется, ещё одним условием является то, что трезвость должна быть главной целью. «Если Вы решили, что хотите обрести то же, что и мы, и у вас появилось желание сделать всё ради достижения цели...» — это превыше всего. Я один из тех, кто уверен, что до тех пор, пока трезвость не является главной целью, у нас её не будет. И если она перестанет быть главной, мы её потеряем. Вот о чём здесь речь. Это позитив. «...и у вас появилось желание сделать всё ради достижения цели, — значит, вы готовы предпринять определённые шаги. Некоторым из них мы противились. Мы думали, что можно найти более лёгкий, удобный путь. Но мы такого не нашли. Со всей серьёзностью мы просим вас быть с самого начала бесстрашными в выполнении этих шагов и следовать им неуклонно». Здесь речь не о головной боли. Мы говорим о смертельной болезни, об алкоголизме. Вот для чего всё это написано здесь. Нам нужна помощь, и мы должны понять, что она нам нужна прежде, чем мы можем получить её, и это должно быть превыше всего.

«Некоторые из нас старались придерживаться своих старых представлений и не добились никакого результата, пока полностью не отказались от них». В книге не сказано, что полумеры дали нам 50%. Там сказано, что полумеры ничего нам не дали. Ничего. «Мы подошли к поворотному моменту. Всё отринув, мы просили Его о попечении и защите». Мы отринули всё. А до этого сказано: «Без помощи нам с ним не совладать. Но есть Некто всесильный — это Бог. Да обретёте вы Его ныне!» Это потрясающе. Великолепно.

Вот наша проблема. Мы в ловушке, из которой нам самим не выбраться. Мы уже обращались к людям за помощью. Когда я впервые услышал эти шаги, Первый и Второй оказались решающими. Я знал, что проиграл бой жизни. Я не знал ничего об алкоголизме, но я знал, что бой жизни проигран. И я знал, что моя жизнь стала неуправляема мною. Я по-прежнему знаю это, и это никогда не менялось. Моя жизнь всё так же неуправляема мной. Но это больше не является проблемой. Двойное признание: поражения в Первом Шаге и сумасшествия во Втором. Вот два огромных шага для алкаша, первые два. Бой проигран — номер один; ты сумасшедший — номер два. Итак, тебе нужна помощь, срочно нужна; и если ты такой же, как я, то ты уже ходил к проповедникам, священникам, докторам и тем, кто знает психиатрию наизусть, прежде чем ты оказался здесь, на Третьем Шаге. Но тебе нужна помощь, которую ни один человек не в силах дать. И тогда мы решаем препоручить нашу волю и жизнь Богу. Вот об этом следует побеседовать. Это лучшее из того, что есть на Земле. Ничто не сравнимо с чувством, которое мы испытываем, сделав это. Не когда мы читаем об этом, а когда мы делаем это. Отдаём себя целиком этой программе. Принимаем решение препоручить нашу волю и нашу жизнь Богу.

Я не думаю, что кто-то в этой комнате, проанализировав себя, решил податься в Анонимные Алкоголики. Не верю, что даже один найдётся. Если бы у меня была хоть какая-то возможность остаться там, где я был, я бы там остался. Мы не из тех, кто сдаются на каждом углу. Мы так не делаем. Но мы проиграли этот бой, мы сумасшедшие, и нам нужна помощь.

Я уже говорил, что лучшее из того, что могло произойти со мной за всю мою жизнь, — а мне семьдесят два — случилось в январе 1946-го года, когда бутылка прибила меня окончательно, и было мне тогда сорок три. Я прочёл статью Джека Александера из журнала Ивнинг Пост в марте 1941-го. Жена нашла её, прочла и положила на подлокотник моег

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: