 |
Опасности пения с плоским или западающим языком.
|
|
|
|
Девид Джонс.
Кажется, что самой большой проблемой, с которой сталкиваются певцы во время обучения является поведение языка. Из-за большой путаницы в этой теме, некоторые школы пения и частные педагоги требуют от учеников подчас разрушительных для голоса действий. Но необходимо всего лишь взглянуть на строение корня языка (например, в книге Structure of Singing автора Richard Miller), чтобы понять, что если язык уплощается или заталкивается назад, тогда глотка полностью заполняется его корнем.
Это анатомически не точно. Корень языка прикреплён к подъязычной кости и не может «заполнять» глотку. Просто двойная иннервация тела языка такова, что передняя его часть к вящему удовольствию педагога плоско лежит у нижних зубов, а задняя благополучно уходит назад и уменьшает глоточную полость. Кстати, сама рекомендация положить язык к передним зубам уже порочна. Старательный ученик, выполняя рекомендацию педагога, обязательно нащупает кончиком языка нижние передние зубы и «для верности» в них его упрёт. В результате возникает напряжение всего тела языка и он приобретает ещё более опасную форму, которую мы условно называем «морковкой».
Это лишает голос его естественной окраски и резонанса, и обескураживает педагога невозможностью найти высокие обертона. Со временем такая позиция языка способствует потере верхних нот и шатанию голоса, отчего он кажется постаревшим. Возникает закономерный вопрос: "Если эта привычка действительно так опасна, тогда почему ее часто преподают?" Певцу достаточно слишком сильно затемнить голос, почувствовать неестественное вибрато, искажение основных гласных, возникающую необходимость форсировать и увеличивать напор дыхания, потерю верхнего регистра, чтобы признать эту технику неудобной и разрушительной. И почему никогда не возникает вопрос: "Зачем при осмотре горла фониатр просит произнести "и"? Ответ состоит в том, что светлые гласные позволяют освободить глотку для осмотра и снять напряжение с корня языка.
|
|
|
Опять анатомическая и фониатрическая неточность. При непрямой ларингоскопии врач просит тянуть гласный «и» с высунутым и удерживаемым марлевой салфеткой языком для того, чтобы при этом гласном надгортанник отклонился кпереди и открыл вход в гортань для осмотра голосовых складок. Автор стать употребляет термин «связки», что простительно для вокалиста, не обязанного знать фониатрическую анатомическую номенклатуру. Кстати, это явление объясняет, почему любовь вокальных педагогов учить на гласном «и» приводит к узелковым ларингитам и, выражаясь вокальным жаргоном к «пересмыку». Ведь носитель русского языка будет петь русский же «и», на котором надгортанник открывает вход в гортань, в результате чего разрушается (или не формируется) важнейший защитный механизм профессиональной фонации – сужение входа в гортань, прикрытие надгортанником входа в гортань – причина возникновения ВПФ. А итальянский гласный «i» фонетически ближе к русскому «ы», а на этом гласном язык и становится в описываемую форму, близкую к NG.
Прискорбно также то, что даже, несмотря на статьи, написанные компетентными исследователями, для вокальных педагогов существует не так много источников информации.
Да, не статьи, а книги, монографии и диссертации! Но их ни кто не читает! Проблема вокалистов в том, что для них не существует научных авторитетов. Не может развиваться ни какое дело без преемственности информации и авторитетов. Другое дело, что информацию надо критически переосмысливать, а авторитеты изучать и подвергать сомнению. Но изучать! Вспомните Эйнштейна: «Прости меня, Ньютон!».
|
|
|
Большинство преподавателей просто передают то, чему научились сами, не учитывая индивидуальных особенностей ученика. Однако, существуют также педагоги, которые постоянно ищут новые способы помощи своим студентам. Когда в 1980 стала применяться волоконно-оптическая камера, ее главным применением стала диагностика таких проблем, как узлы и полипы на связках. Также появились доказательства опасности пения с плоским или западающим языком. Моя подруга, доктор Барбара Матис (Dr Barbara Mathis) в своих исследованиях пришла к выводу, что когда язык заталкивается назад или уплощается, на связки оказывается сильное давление, а первейший резонатор – глотка заполняется мышцами корня языка. Именно поэтому у певцов, поющих в этой технике рано наступает вокальная старость, а голос негибок и криклив. Такой слишком темный голос плохо летит в зал. Также эти певцы страдают разбалансировкой регистров, плохой интонацией, проблемами с вибрато, отсутствием контроля над дыханием, искажением гласных, зажатостью гортани, отсутствием носового резонанса и необходимостью форсировать. Наука твердо стоит на том, что язык должен быть в форме арки и не западать в глотку, чтобы связки имели возможность вибрировать свободно, а сама глотка была открыта. Очень важно достигать разделения функций языка и гортани. И, все равно, множество педагогов настаивают на этой губительной вокальной технике. Когда певец начинает испытывать стресс от нездорового пения, он должен ответственно подойти к решению этих проблем. Как уже говорилось раньше, правильная позиция языка – позиция NG – в форме арки. Использование именно этой позиции предотвращает западание языка и дает возможность связкам работать естественно.
Наблюдая за педагогом.
Вскоре после того, как я стал заниматься с Аланом Линдкуэстом, я услышал о педагоге, которая преподавала разделение функций языка и гортани и выравнивание регистров. Ее имя было – Джудит Раскин (Judith Raskin) – великое сопрано театра Метрополитен. После нашей беседы она пригласила меня посмотреть занятия в ее Нью-Йоркской студии. И там я узнал то, что потом часто использовал в своем преподавании. Это была концепция, которую я уже слышал от Линдкуэста, когда он применял ее для тренировки верхнего регистра освобождением корня языка. Раскин сказала "для того, чтобы любые сопрано или тенор, или другой голос, взяли ноту выше ля второй (у мужчин – первой), нужно твердый приступ. Это освобождает гортань от излишнего напряжения."
|
|
|
По поводу «твёрдого приступа» или «твёрдой атаки» – позиция спорная. Ведь, в большинстве случаев формированию верхнего тона (да и любого) в пении предшествует согласный, или перенос легато с тона на тон, или даже портаменто.
Шведско-итальянская вокальная школа и функция языка.
Линдкуэст говорил, что самое подходящее положение для языка в пении – как при произнесении носовых звуков (NG), что его стороны должны находиться прижатыми к верхним зубам. Боковые края, то что видно на палатограммах (R. Appelman). Он называл такую позицию языка "основной" и строго следил, чтоб язык возвращался в нее после произнесения согласной во время открывания челюсти. Сначала эта идея показалась мне крайностью, но потом, когда я применил ее как к любителям, так и к профессионалам в Европе и США, я увидел, что певцы быстрее и легче овладевают верхним регистром. Для того, чтобы увидеть, что такое язык в форме арки, достаточно посмотреть на Юсси Бьеэрлинга (Jussi Bjoerling). А из современных – на Йонаса Кауфмана.
Моя подруга Марта Розакер (Martha Rosacker), которая воодушевила меня на занятия с Линдкуэстом, сама cначала пришла к нему с большими вокальными недостатками. Она потеряла нижний и верхний регистры, из-за неправильного пения переходных нот и западающего языка. Педагоги вели ее все ниже и ниже, пытаясь избегать переходных нот, что привело ее к потере наряду с верхним и нижнего регистра. Это распространенная проблема среди певцов, не приученных петь узко в верхнем регистре, одновременно сохраняя положение языка в форме арки и низкую гортань. Когда Линдкуэст помог выровнять переходные ноты, верха и низы вернулись. Далее нужно было приучить постепенно справляться с высокой тесситурой. До того, пытаясь выдавать более темный, меццовый звук, Марта привыкла уплощать язык, что является частой проблемой именно низких голосов. Хорошего успеха в этом, она достигла, отрабатывая позицию языка как при произнесении "NG" (Пение на закрытый рот носового звука "Г"). Также ей помог твердый приступ (как в немецком языке – прим. М. Лукашок), которому я позже обучился у Джудит Раскин. Когда эти действия вошли в привычку, Розакер смогла петь арии с длинными высокими нотами без напряжения и зажатости, свидетелем чего я был, занимаясь у Линдкуэста и посещая занятия Марты.
|
|
|
Марта Розакер обучала меня в Техасе, до того, как я переехал в Нью-йорк. Она многократно пыталась освободить мой язык от напряжения. Я помню один урок в 1977 году. Она просила меня произнести итальянский звук "U", что я не мог сделать правильно, так как мой язык (в форме ложки) западал назад в гортань и заполнял пространство в глотке. Буква получалась сильно искаженной. Позволю позанудничать: букву нельзя сказать и спеть, а можно написать и прочитать. Спеть можно гласный ЗВУК или ТОН. Поэтому я всегда пищу «гласный» в мужском роде. Я должен сказать, что не верю в целесообразность держания языка в форме ложки (с ложбинкой посередине – прим. М. Лукашок), так как, не смотря на широкое распространение, подобная привычка ведет к разным проблемам с регистрами. Через тренировку позиции языка в форме арки я смог выровнять мои гласные, чтобы они не сливались в одну. Вам нужно просто приучить себя к корректному итальянскому произношению, чтобы ощутить свободную и расслабленную работу языка в пении.
Опасные методы:
Одной из наиболее варварских техник является намеренное механическое уплощение языка. Идея состоит в том, что язык, опускаясь, помогает опустить и гортань. Гортань может быть опущена, а равно и поднята совершенно независимо от языка. В этом процессе работают мышцы шеи и наружные щито-перстневидные мышцы, поворачивающие щитовидный хрящ относительно перстневидного. На самом деле происходит совсем противоположное: язык, угнетая гортань, не дает связкам вибрировать без лишнего воздушного давления, что в свою очередь приводит к узелкам и полипам. На своих занятиях в Нью-Йорке я работал с певцами, которые были обучены петь по методу Стенли (Stanley Method)*, согласно которому язык уплощался механически с помощью специального инструмента. На исправление наработанных недостатков ушли годы, а в некоторых случаях голос был потерян полностью. В 1960-ых подобный метод был очень популярен, что порушило голоса и карьеры его последователей.
Опасные знаки:
|
|
|
Многие певцы не знают, по каким симптомам можно диагностировать приближающиеся вокальные проблемы. Другие надеются, что все разрешится само собой или верят, что перед улучшением должен быть кризис. Итак, ТАКОГО улучшения не будет. Вера в то, что техника станет здоровой, несмотря на постоянное форсирование вокального аппарата является опасной фантазией. Правда состоит в том, что если певец приучен петь с плоским и зажатым языком, то он не сможет выдержать долгого продолжительного пения на сцене. Каковы предупреждающие сигналы? И что вы должны делать? Я уже перечислял эти сигналы, но не лишне будет повторить их:
· Темный тембр, который внутри певца может хорошо звучать, но не полетит в зал. Здесь может помочь записывание и прослушивание своих уроков.
· Необходимость использовать все больше и больше воздушного давления при пении в восходящем движении.
· Невозможность петь pianissimo на верху диапазона.
· Выдвижение вперед нижней челюсти из-за форсирования дыхания.
· Хрипота после пения.
· Необходимость широко открывать рот, чтобы высветлить голос. На самом деле это только дополнительно зажимает горло и добавляет проблем.
· Трясущиеся челюсть и язык, вследствие форсирования.
· Потеря верхних нот.
· Потеря низкого регистра.
· Искажение гласных.
· Невозможность произносить слова четко.
· Быстрое или медленное неконтролируемое вибрато.
· Низкое положение мягкого неба.
· Необходимость подавать вперед голову, из-за большого напряжения в шее – непосредственного результата лишнего подсвязочного давления.
· Недостаток носового резонанса из-за плоского и зажатого языка.
Случай из практики:
Драматическое меццо. Во время моих последних мастер-классов в Брюсселе, ко мне пришла молодая певица – драматическое меццо, которая считала себя контральто. Она жаловалась на потерю верхних нот. Мы сразу установили, что ее язык был плоским и надавливал на гортань, окрашивая голос искусственным тембром. В течении часа мы отрабатывали основную позицию языка – в форме арки, и в конце урока студентка смогла легко взять верхнее "до". Ее верхний регистр буквально "выстрелил". К сожалению, для певицы стало шоком то, что ее настоящий звук выше и светлее того, к которому она привыкла. Более того, она идентифицировала себя с контральто, форсировала и выдавливала голос, отчего ее вибрато было "расплывчатым", а интонация нечистой. Было сложно уловить, какую ноту она поет, так как вибрато было широким и связки не смыкались плотно. Все ее проблемы проистекали из плоского языка. Неверное положение языка приводит к необходимости форсировать звук. Грустной истиной в этой трагической истории стало то, что петь таким образом ее научили в музыкальной школе. И продолжи она петь так же – голосовая травма не заставит себя долго ждать.
Упражнения для языка:
Мягко отведите челюсть назад (не вниз!). Автор хочет предварительно растянуть челюстно-височные суставные сумки, что, в принципе, правильно, но лучше работает выдвижение челюсти вперёд, после чего опускание происходит свободнее. Потом с неподвижной челюстью произнесите английские гласные "а, е, а, е, а, е, а,е" (на русском - А, И, А, И, А, И. – прим. М. Лукашок). Не «А-И», а «А-Ы» с открытым ртом. Убедитесь, что изменение гласной происходит за счет движений языком. Данное упражнение освобождает корень языка и помогает прийти к разделению функций челюсти и языка. Начиная петь NG (носовой звук "Г"), задействующий среднюю часть языка, как при произнесении итальянского слова "che", плавно переходите к гласной, не давая языку западать. В принципе, рекомендация совпадает с упражнениями ФМРГ, формирующими фонетический компонент механизма «прикрытия». Интересующиеся могут прочитать соответствующий мой текст в разделе «Документы».
|
|
|
