Политическая социология М. Вебера

Теория рационализации Вебера непосредственным образом связана с его трактовкой «социального действия», которая в свою очередь выходит на концепцию господства, являющейся основой политической социологии Вебера.

Наглядно все это «работает» в учении Вебера о типа легитимного (legitimus — законный) господства, то есть такого господства, которое признано со стороны управляемых индивидов. Как писал Вебер, господство означает шанс встретить повиновение определенному приказу. Более того, господство предполагает взаимное ожидание того, кто приказывает, что его приказу будут повиноваться, и тех, кто повинуется, — что приказ будет иметь тот характер, какой ими, повинующимися, ожидается, то есть признается. В соответствии со своей методологией Вебер дает анализ легитимных типов господства, причем, начинает этот анализ с рассмотрения возможных (типических) «мотивов уступчивости». Таких мотивов Вебер находит три в соответствии с ними различает три чистых типа господства.

Первый тип господства Вебер называет легальным. Здесь в качестве «мотива уступчивости» имеет место соображение -интереса, то есть целерациональное действие. К такому типу, по его мнению, относятся современные ему европейские государства: Англия, Франция и др., а также США. В таком государстве подчиняются не личности, а установленным законам, которым подчиняются не только управляемые, но и управляющие. Аппарат управления («штаб управления» по Веберу) состоит из специально образованных чиновников, к которым предъявляется требование действовать «невзирая на лица», то есть по строго формальным и рациональным правилам. Правовое начало — это принцип, лежащий в основе легального господства. Именно этот принцип оказался, согласно Веберу, одной из необходимых предпосылок развития современного капитализма как системы формальной рационализации.

Самым чистым типом легального господства Вебер считает бюрократию. Правда, он тут же подчеркивает, что никакое господство не может быть только бюрократическим, поскольку на вершине лестницы стоят либо наследственные монархи, либо избранные народом президенты, либо лидеры, избранные парламентской аристократией. Но повседневная, непрерывная работа при этом ведется силами специалистов-чиновников, то есть «машиной управления».

Этот тип господства наиболее соответствует, по Веберу, формально-рациональной структуре экономики. Бюрократическое управление означает господство посредством знания и в этом состоит его специфически-рациональный характер.

Следует отметить, что описанный Вебером «идеальный тип формально-рационального управления», конечно же не имел и не имеет полного эмпирического осуществления ни в одном из индустриальных обществ. Собственно, Вебер имел в виду «машину управления», машину в буквальном смысле слова, но «машину человеческую», у которой нет никакого интереса, кроме «интереса дела». Однако, подобно всякой машине, машина управления нуждается в программе. Сама же она такой программы не имеет, будучи структурой формально-рациональной. Поэтому программу может ей задать только политический лидер, ставящий перед собой определенные цели, то есть другими словами, ставящий формальный механизм управления на службу определенным политическим ценностям.

Второй тип легитимного господства Вебер называет традиционным. Этот тип обусловлен «нравами», привычкой к определенному поведению. В этом отношении традиционное господство основано на вере не только в законность, но даже в священность издревле существующих порядков и властей.

Чистейшим типом такого господства является, по Веберу, патриархальное господство. Это общества, которые предшествовали современному буржуазному обществу. Тип традиционного господства по своей структуре сходен, по Веберу, со структурой семьи. Именно это обстоятельство делает особенно прочным и устойчивым этот тип легитимности.

Штаб управления здесь состоит из лично зависимых от господина домашних чиновников, родственников, личных друзей или лично верных ему вассалов. В отличие от рассмотренного выше типа господства именно личная Верность служит здесь основанием для назначения на должность, а также для продвижения по иерархической лестнице. Для традиционного господства характерно отсутствие формального права и соответственно отсутствие требования действовать «невзирая на лица»; характер отношений в любой сфере сугубо личный.

Различие между рациональным способом управления (и рациональным типом государства) и способом управления в традиционном обществе Вебер показывает путем сравнения современного западного чиновника с китайским мандарином.

Мандарин, в отличие от управленца бюрократической «маши-'ны», совершенно неподготовленный к делам управления человек. Такой человек не управляет самостоятельно — все дела находятся в руках канцелярских служащих. Мандарин — это прежде всего гуманитарно образованный человек, хороший каллиграф, пишущий стихи, знающий всю литературу Китая за тысячу лет и умеющий ее толковать. В то же время он не придает никакого значения политическим обязанностям. Государство с подобными чиновниками, как отмечает Вебер, представляет собой нечто совершенно отличное от западного государства. В этом государстве все основывается на религиозно-магической вере в то, что совершенства их литературного образования вполне достаточно для того, чтобы все держать в порядке.

Третьим типом господства является, по Веберу, харизматичес-кое господство. Понятие харизмы (греч. charisma — божественный дар) играет в веберовской политической социологии важную роль. Харизма, в соответствии с этимологическим значением этого слова, есть некая экстраординарная способность, некоторое качество индивида, выделяющее его среди остальных. Это качество не столько приобре тенное, сколько дарованное человеку от природы богом, судьбой. К харизматическим качествам Вебер относит магические способности, пророческий дар, выдающуюся силу духа и слова. Харизмой, по Веберу, обладают герои, полководцы, маги, пророки и провидцы выдающиеся политики, основатели мировых религий и'др. типы (например: Будда, Христос, Магомет, Солон, Ликург, Цезарь и т. д.).

Харизматический тип легитимного господства представляет собой прямую противоположность традиционному. Если традиционный тип господства держится приверженностью к обычному, раз и навсегда заведенному, то харизматический, напротив, опирается на нечто необычное никогда ранее не признававшееся. Основной базой харизматического господства является аффективный тип социального действия. Вебер рассматривает харизму как великую революционную силу в традиционном типе общества, способную внести изменения в лишенную динамизма структуру этих обществ. Однако следует отметить, что при всем различии и даже противоположности традиционного и харизматического типов господства между ними есть и нечто общее, а именно: тот и другой опираются на личные отношения между госпо дином и подчиненным. В этом отношении оба этих типа противостоят формально-рациональному господству как безличному.

Источником личной преданности харизматическому государю является не традиция и не признание его формального права, а прежде всего эмоционально окрашенная вера в его харизму и преданность этой харизме. Поэтому, как подчеркивал Вебер, харизматический вождь должен заботиться о сохранении своей харизмы и постоянно доказывать ее присутствие. Штаб управления при таком типе господства формируется на основе личной преданности вождю. Ясно, что рациональное понятие компетентности, также как и сословно-традиционное понятие привилегии, здесь отсутствует. И другой момент. Как от формально-рационального, так и от традиционного типа господства харизматический отличается тем, что здесь нет установленных (рационально или по традиции) правил и решения по всем вопросам выносятся иррационально, на основе «откровения», интуиции или личного примера.

Понятно, что харизматический принцип легитимности (в отличие от формально-рационального) авторитарен. По существу, авторитет харизматического лидера базируется на его силе — только не на грубой, физической, а на силе его внутреннего дара.

Вебер, верный своим познавательным принципам, рассматривает харизму совершенно безотносительно к содержанию того, что возвещает, за что выступает, что несет с собой харизматический лидер, то есть он подчеркнуто безразличен к ценностям, вносимым в мир харизматической личностью.¹⁴

Легальное господство, по Веберу, имеет более слабую легитимирующую силу, чем традиционное и харизматическое. Возникает законный вопрос: на каком основании делается такой вывод? Чтобы ответить на него, следует еще раз обратить внимание на то, что представляет собой легальный тип господства. Как уже отмечалось, Вебер за основу легального 'господства берет целе-рациональное действие. В чистом виде легальное господство не имеет ценностного фундамента, — не случайно этот тип господства осуществляется формально-рационально, где «бюрократическая машина» должна служить исключительно интересам дела.

Важно отметить и то, что отношения господства в «рациональном» государстве рассматриваются -Вебером по аналогии с отношениями в сфере частного предпринимательства. Целерациональное действие имеет в качестве своей модели действие экономическое. Экономика — это та «клеточка», в которой и существует легальный тип господства. Именно экономика более всего поддается рационализации. Она освобождает рынок от сословных ограничений, от сращивания с нравами и обычаями, превращая все качественные характеристики в количественные, то есть расчищает путь для развития сугубо рационального капиталистического хозяйства.

Рациональность, в веберовском понимании, это формальная, функциональная реальность, то есть свободная от всяких ценностных моментов. Это и есть легальное господство. Но именно потому, что формальная рациональность в себе самой своей цели не несет и всегда определяется через что-то другое, легальное господство не имеет достаточно сильной легитимности и должно быть подкреплено чем-то другим — традицией или харизмой. На политическом языке это будет "звучать таким образом: парламентская демократия, признаваемая классическим либерализмом единственно правомерно законодательным (легитимирующим) органом, не имеет в себе достаточной легитимирующей силы в глазах масс. А потому она должна быть дополнена или наследованным монархом (чьи права ограничены порламентом) или плебисцитарным путем избранным политическим лидером. Как видим, в первом случае легитимность легального господства усиливается с помощью апелляции к традиции, во втором — с помощью апелляции к харизме.

В последний период своей деятельности Вебер пришел к выводу 9 необходимости дополнить парламентскую легальность именно плебисцитарной легитимностью. В качестве политического лидера должен, по его мнению, выступать политический деятель, избираемый не парламентом, а непосредственно всем народом. Это дает лидеру право обращаться в наиболее ответственные моменты непосредственно к народу через голову парламента.

Здесь следует отметить одно обстоятельство, чтобы не впасть в крайность при рассмотрении политических взглядов Вебера. Он никогда не подвергал сомнению необходимость парламента, который ограничивал бы власть плебисцитарно избранного лидера и осуществлял как по отношению к нему, так и по отношению к аппарату управления функции контроля. Именно наличие трех взаимно дополняющих моментов: первое — аппарата управления («машины») как рационального средства осуществления власти политического лидера; второе — харизматического лидера как формулирующего и проводящего политическую программу («ценности»); третье — парламента как инстанции критически-контрольной по отношению к аппарату, но отчасти и к президенту, является необходимым условием существования западного общества. Следует в этой связи иметь в виду и то, что одним из мотивов, заставивших немецкого социолога особо подчеркнуть значение плебисцита, было стремление ограничить все возрастающую силу аппарата буржуазно-демократических партий, силу «партийной олигархии».¹⁵

Возвращаясь непосредственно к идее Вебера об усилении легитимности легального господства, можно сказать: именно формальный характер легального господства, не имеющий сам в себе никаких ценностей и требующий в качестве своего дополнения политического лидера, который был бы в состоянии сформулировать определенные цели, привело его к признанию плебисцитарной демократии. Плебисцитарная демократия как форма политической системы, по мнению Вебера, наиболее соответствовала ситуации, которая сложилась в современном ему западноевропейском обществе.

Только плебисцит, по его убеждению, может сообщить политическому лидеру ту силу легитимности, которая позволит ему проводить определенным образом ориентированную политику, а также поставить государственно-бюрократическую машину на службу определенным ценностям. Понятно, что для этого политический лидер должен быть харизматически одарен, ибо в противном случае он не может получить одобрения плебисцита.

В таком подходе была, конечно, определенная двусмысленность. Вспомним, что харизма, по Веберу, не допускает никакого содержательного истолкования. Харизматическим лидером для него является всякий, кто способен воздействовать на массу с большой эмоциональной силой, независимо от того. какие религиозные или политические идеи _он несет. Такая установка была особенно двусмысленна на фоне прихода в Германии в 1933 г. к власти Гитлера, то есть спустя тринадцать лет после смерти Вебера. В данном случае одни рассматривают Вебера как человека, который теоретически предсказывал появление тоталитарных режимов в Европе и предостерегал относительно возможных последствий, другие склонны обвинять его в том, что он косвенно, теоретически способствовал возникновению этих режимов.

Действительно, Вебер дал серьезное основание для подобных высказываний, поскольку его политическая позиция, также как и его теория господства, представляла собой существенный отход от позиций классического либерализма. Этот свой отход Вебер наметил прежде всего при рассмотрении проблем политической экономии. Политическая экономия, по его мнению, не может ориентироваться ни на этические, ни на производственно-технические, ни на идеалы счастья — она может и должна ориентироваться на идеалы национальные. Ее целью должно быть экономическое укрепление и процветание нации. Нация выступает у Вебера как важнейшая политическая ценность. Правда, его национализм носил отнюдь не консервативный характер. Он не считал возможным жертвовать политическими свободами отдельного индивида. Его идеалом было сочетание политической свободы и национального могущества. Собственно, соединение политического либерализма с националистическими мотивами вообще характерно для Германии. Вебер здесь не исключение.

Следует отметить и тот факт, что как бы Вебер не проводил линию чистой рациональности, в его мышлении и теоретической концепции в целом глубоко коренятся определенные ценностные предпосылки, а отсюда и общая двойственность erq позиции. Особенно наглядно ценностное отношение Вебера сказалось в подходе к самому рационализму, который выступает у него и в качестве этического принципа.

Двойственное отношение наблюдается у Вебера не только к принципу рациональности. Как можно было заметить в процессе анализа его теории господства, эта двойственность наблюдается и в отношении к ее антиподу — харизме, а также и в отношении к традиции. Все это давало значительные основания для противоречивых оценок взглядов Вебера.