Советский рок (рок-музыка) сквозь годы

Эстонская тетрадь: Миф о «Мифах»

Николай Мейнерт

I

Включаем машину времени… Нет, не рок-группу «Машина времени» - до неё ещё очередь дойдет - а самую обыкновенную, фантастическую, при помощи которой мы иногда перемещаемся в прошлое, гораздо реже – в будущее. В обиходе механизм машины времени для прошлого ещё называют «памятью», а для будущего – «фантазией». Оба механизма несовершенны, часто дают сбои, приводят нас совсем не туда, куда надо – или, точнее, не туда, куда хотелось бы. Картинка искажается, образы теряют четкие контуры, цепочка событий лишается последовательности. Научная отчетность по путешествиям в прошлое имеет четко определённый формат – «мемуары». Это для тех, кто во время путешествий на машине времени ограничивается промежутками, когда в видимом прошлом застает себя. Если же рамки путешествия выходят за пределы, допускаемые общением с самим собой в минувшем временном пространстве, то тогда пишется «история», а путешественники во времени носят гордое звание «историков». На протяжении последних столетий научные умы, начиная с какого-нибудь древнего лорда Болингброка и до современного Франка Анкерсмита, так толком и не разобрались, что именно представляет из себя «история», и где в ней фактами подтвержденная истина, а где набор смутных представлений (их ещё называют «теорией»), почерпнутых из случайных заметок очередного путешественника во времени, озабоченного сегодняшней зарплатой и/или репутацией в глазах далеко не научного начальства, мнением окружающих. Тем не менее, «попасть в историю» или даже просто в «мемуары» считается почетным, оценивается как награда, как признание заслуг.

Что именно попадет в историю – непредсказуемо, и во многом зависит от личной позиции путешественника во времени. Возьмем, к примеру, советскую рок-музыку. Вообще, была ли она? Или её придумали постфактум в качестве декоративного элемента, украшающего славное/бесславное (ненужное зачеркнуть) советское прошлое? Иллюзия, фантом? Заурядные поступки, возведенные в сан героических деяний? Мифотворчество? И кто тогда оказывается в роли «мифотворца»? Достаточно ли в качестве иллюстрации воспроизвести какой-нибудь малозначительный, но тем не менее удостоенный «истории» эпизод из досягаемого нашей памятью, при всей её ненадежности, прошлого? В поле зрения, почти произвольно – рок-группа с подходящим к данному случаю названием – «Мифы». Была такая в городе Ленинграде, весьма популярная в ограниченных кругах в застойные советские годы 1970-1980-х. Наравне с «Аквариумом» и почти совсем ныне забытыми «Россиянами» она в ранние годы воплощала красу и гордость питерского рок-андеграунда, ещё до появления ставших легендарными «Кино» или «Зоопарка». Полуподпольный, всячески гонимый советским официозом рок в те годы мало кто слышал, и ещё меньше - кто видел. Квартирные междусобойчики в домашних условиях, редкие, можно даже сказать, почти тайные концертные выступления в сомнительных клубах под не менее сомнительными предлогами. Отдушина и, кстати, источник заработка – игра на танцах. Можете себе представить играющий на танцах «Аквариум»? Вот было бы зрелище! «Мифы» на интеллектуальную изысканность не претендовали и танцами не брезговали. В общем, была (и, между прочим, существует сейчас, в 2016 году) такая идейно-творческая рок-группа, родом из 1960-х: официально указываемый год создания – 1966-ой.

Всплеск успехов группы приходится где-то на период середины 1970-х. Сообщают о премиях и наградах на фестивалях, изменениях в составе и новых хитах. Хиты, правда, слышал лишь очень приближенный к группе десяток почитателей, ибо ни в какие телеящики или радиоточки даже слухи о «Мифах» не просачивались. Фестивали, по сути, представляли собой «смотр-конкурс художественной самодеятельности», и только под таким соусом официально не существующие рок-музыканты в СССР обычно получали «лауреатство». Но пафос! Пафос! Впрочем, иногда в СМИ кое-что неожиданно мелькало.

В начале 1980-х в одной из редких публикаций в периферийной (по меркам Центральной Советской Прессы) ленинградской газете «Смена» под рубрикой «Ритмы молодости» очень продвинутый журналист Михаил Садчиков осмелился написать о «любительской рок-музыке», посвятив статью «Мифам»: «В 1973-1976 годах “Мифы” становятся лауреатами одного за другим фестивалей популярной музыки в Москве, Ленинграде и Таллине, причем на столичном обходят “Машину времени”. Это было время, когда музыканты-любители открывали в себе все новые возможности – начинали ведь с исполнения песен “Битлз” на английском, потом попробовали написать собственные, затем перешли от простых форм биг-бита к хард-року, а в середине 70-х – к джаз-року, используя даже звучание духовых инструментов.» («Смена», 16 ноября 1983 года, «”Мифы” и поиски жанра»). Великая эпоха намеков и иносказаний, когда даже само упоминание «Битлз» могло восприниматься как попытка «протащить чуждые советскому человеку культурные ценности»! При максимально перекрытом доступе к не соответствующим коммунистическим идеалам музыке, фильмам, книгам такие статьи воспринимались как исключение, их вырезали из газет, передавали друг другу, считали прорывом в информационной блокаде. Авторов, рискнувших писать рок-рецензии, тусовка знала наперечет. Сограждане из другой культуры или другого времени, вероятно, вряд ли в состоянии представить жизнь, замороженную тотальными запретами на столь простые вещи. И, тем не менее, хотите того или нет, а «страшная», иноземного происхождения рок-культура бодро прозябала в СССР в статусе сомнительной падчерицы отнюдь не безупречного поведения.

Сделав, как представляется, столь необходимую для понимания дел давно минувших оговорку, вернемся к нашим «Мифам». Продолжение мифологии - в отпечатанных на пишущей машинке информационных «листовках» Ленинградского рок-клуба, обычно читаемых публикой в перерыве между культовыми фестивальными концертами 1980-х. По тому же триумфальному поводу там говорилось: «”Мифы” выступают на рок-фестивале в Москве… занимают первое место. За ними – “Машина времени” и “Удачное приобретение”.., а потом отправляются на рок-фестиваль в г. Таллин, где пользуются стабильным успехом и записываются на Эстонском TV с композицией “Мэдисон-стрит”…» Спустя три с половиной десятка лет уже совсем другой неоспоримый источник информации – Википедия – вещает: «К счастью, “Мифы” к этому времени уже приобрели достаточную известность, и в марте 1975 года пришло приглашение поучаствовать в нескольких концертах в Таллине. Упускать такую возможность было нельзя, Данилов и Барихновский спешно собрали гастрольный состав и отправились в столицу Эстонии. Список участников гастрольного состава:

Геннадий Барихновский — бас-гитара, вокал
Сергей Данилов — гитара, немного вокал
Александр Иванов — ударные
Олег «Алика» Азаров — клавишные (экс-Россияне)

Концерты имели большой успех, группа заняла первое место и на этом смотре. По следам Таллинского фестиваля группе даже удалось записать свой хит “Мэдисон стрит” на Эстонском телевидении, этот простенький клип потом транслировали в Прибалтике.»

Уж не знаю, что там происходило «на рок-фестивалях» в Ленинграде и Москве, но таллиннское действо, которому, как видите, в легендарной биографии рок-группы «Мифы» уделено почетное внимание, достойно комментария. Помните известный анекдот советских времен из серии «Армянского радио»? (Чур меня, чтобы не обвинили в неполиткорректности, но это было, было! Впрочем, кто сейчас помнит про анекдотичное радио?). Так вот: «Армянское радио спросили: правда ли, что Каганович выиграл в Ереване в преферанс тысячу рублей? – Правда! – отвечает Армянское радио, - Только не Каганович, а Рабинович, не выиграл, а проиграл, не в преферанс, а на бильярде, не в Ереване, а в Баку, и не тысячу рублей, а сто.»

«Мифы» в Таллинне действительно выступали. Только никакого фестиваля не было, никакого успеха тоже. Был грандиозный провал. Откуда я знаю? Вы уж простите вашего покорного слугу за нескромность, но дело в том, что именно мне принадлежала идея организации этих концертов. Так что же удается извлечь из личного путешествия в прошлое? Включаем машину времени…

 

II

… И вижу себя на концерте… Нет, не «Мифов», а таллиннской рок-группы Ornament. То ли конец 1974 года, то ли начало 1975-го, временные контуры размыты памятью. Зал – Таллиннский политехнический институт (ТПИ) на окраине города в районе Мустамяэ, тогдашнее прибежище для эстонского рока. Вполне, надо признать, официальное. В том-то и дело, что рок-группы Эстонии по закоулкам не прятались, в отличие от практически всей остальной территории СССР. Правда, были небольшие послабления и в другой части Прибалтики – Латвии и Литве. В Таллинне рок-концерты считались делом обычным, идеология широкомасштабной борьбы с «враждебностью коммунизму» давила умеренно, без непреодолимой жесткости.

Большим конференц-залом ТПИ в то парадоксальное время заправлял институтский месткомовский деятель Олави Пихламяги (Olavi Pihlamägi), личность незаурядная, знаток и приверженец рок-культуры. Он вел рок-музыкальную передачу на эстонском языке на государственном Эстонском радио и что-то ещё делал на телевидении – тоже вполне легально, с ведома и поощрения (условного) местных властей. Отличие рок-обстановки в Эстонии по сравнению с любым другим регионом Советского Союза – разительное. Эстонские рок-музыканты в хорошо оборудованных студиях государственного радио записывают пластинки, которые поступают в продажу, звучат в эфире, иногда даже появляются на республиканском телевидении, концерты проходят в нормальных залах на почти нормальной по советским меркам аппаратуре, анонсы – по публичным каналам, а не путем «сарафанной эстафеты» через законспирированный «звонок другу».

Организованные Пихламяги концерты – срез состояния эстонской рок-музыки тех лет. Помню некоторые из представших там сценических коллективов: ансамбль Meie, тартуская группа Fix, смутно всплывает Incognito, позднее Mess Свена Грюнберга, ещё парочка всяких имен из прошлого. И, конечно, Ornament: Гуннар Грапс (Gunnar Graps) – ударные, Андрес Пыльдроо (Andres Põldroo) – соло-гитара, Тыну Тормис (Tõnu Tormis) – на басу. Сравнительно хорошо запомнился этот концерт, даже с некоторыми деталями, несмотря на столько лет. Моё место было в самом конце зала, там, где при аншлаге открывали дополнительные ряды, располагавшиеся амфитеатром. Когда закончилось выступление, поднимаясь, чтобы двинуться к выходу, я вдруг услышал случайно брошенную кем-то сзади фразу: «Подумаешь тоже – гитарист. Послушали бы они нашего Данилова!» Пыльдроо тогда в эстонских рок-кругах считался звездой, а кто же этот неизвестный Данилов? По повадкам его поклонники явно были из Питера, значит искать надо там.

Увидеть или даже просто услышать некоего Данилова, пусть даже и лучшего соло-гитариста Ленинграда, у меня не было никаких шансов – особенности советской рок-жизни тех лет почти по всей стране: ни официальных концертов, ни доступных записей, ни какой-либо достоверной информации... До эпохи Интернета оставался не один десяток лет! Рок-музыка в идейном медиа пространстве СССР, пожалуй, лишь за исключением Эстонии, да и то с оговорками, официально не существовала, разве что, в глазах СМИ, в образе некой доморощенной малоинтересной самодеятельности, о чем уже упоминалось выше – такова моя память.

Ладно, если я не представляю, как услышать некоего супер-гитариста в его родных краях, почему бы – шальная мысль – не привезти его в Эстонию, где всё проще? Отловив в закоулках ТПИ Олави Пихламяги, с которым я был шапочно знаком, изложил ему свой проект: устроить выступление лучших питерских рок-групп (кто бы их знал?) в Таллине. Пихламяги… согласился! Видимо, некий авантюрный роковый дух в эстонских условиях преспокойно уживался с костюмом и галстуком вопреки сложившимся в бунтарском хипповском сообществе стереотипам. Олави «на все сто» оставался для рок-среды своим человеком. Положительный опыт гастролей тоже имелся: по его приглашению в ТПИ очень удачно выступил джаз-роковый московский «Арсенал» саксофониста Алексея Козлова. Но из питерского рок-мира ранее сюда не звали никого. Пихламяги заверил, что обеспечит оплату проезда, проживание и зал «с аппаратом» (т.е. звук), а я взял на себя поиски достойных кандидатов, в числе которых на первом месте стоял таинственный Данилов.

По какому невероятному стечению обстоятельств среди моих немногочисленных на тот момент ленинградских связей оказались именно причастные к рок-игрищам? Помню, очень невнятно, какую-то тусовочную квартиру в Ленинграде, длинноволосые её обитатели в окружении примитивных гитар и усилков… Кто они были? Увы! Но они знали Данилова! «Ага, это группа “Мифы”, он там играет». Мне требовался ещё один ансамбль для полного концерта – пожелание Пихламяги пригласить две группы. В закоулках моих скудных познаний приютилось случайно услышанное название «Санкт-Петербург». Это теперь мы с его легендарным лидером и основателем, писателем и музыкантом Владимиром Рекшаном друзья, а тогда… Кто, что? Проскочило где-то между обменом пластинками с западной музыкой: «Скоморохи» в Москве, «Санкт-Петербург» в Питере… Но если появляется возможность, почему бы не попробовать. «Нет их более, - разочаровывают меня собеседники, - Вот разве что “Большой железный колокол”, там Корзинин, он из бывшего “Санкт-Петербурга”». «Колокол», так «колокол», мне было, по большому счету, всё равно, но жутко интересно. Есть контакт!

Отказаться от возможности на халяву прокатиться до Таллина и сыграть настоящий концерт? Ха, как бы ни так! Не баловали в те годы вниманием и предложениями советских рок-музыкантов. Сведя к минимуму организационные формальности: литованная программа (обязательное условие публичных выступлений тех лет), проездные билеты, сроки – питерский рок в лице своих незаурядных исполнителей ринулся покорять эстонскую публику. Снова заглянем во всезнающую Википедию образца 2016 года: «17 марта 1975 года “Большой железный колокол” в составе: Корзинин, Ковалев, Зайцев, Владимир Козлов (гитара, “Союз любителей музыки рок”) и Ростислав Панфилов (саксофон) выступает в Таллинне в официальной программе Дней Молодёжной Музыки, где его снимает местное телевидение, “Колокол” спел перед телекамерами песню “Позволь”, но цензура не позволила выпустить её в эфир: у Корзинина были слишком длинные волосы и оператор показывал только его руки и грудь, а Зайцев играл с закрытыми глазами.»

Хорошо, что хотя бы про «стабильный успех» не написано… Откуда взялись «официальные Дни Молодежной Музыки»? Кто их придумал? По само собой разумеющейся аналогии с маскировочной словесной эквилибристикой, без которой не обходилось ни одно мало-мальски легальное деяние под маркой «рок» в Москве и Ленинграде, требовавшее обязательного идеологического прикрытия? Нельзя сказать, чтобы в Эстонии совсем к подобным терминологическим трюкам не прибегали – здесь тоже найдутся и свои «Песни молодежи», и «Музыкальные дни». Но это не тот случай. Появление «Мифов» и «Колокола» в Таллинне – никаких «дней», обычные рядовые для Эстонии рок-концерты, каковых немало проходило в зале ТПИ. Только на сей раз - с участием приехавших гостей из Питерского рок-андеграунда. На сцене: наконец-то выплывший из мира неизвестности магический Данилов, явно доминирующий в «Мифах» бас-гитарист/вокалист Геннадий Барихновский, «Колокол» с Николаем Корзининым и Никитой Зайцевым – каждая группа отыгрывает свою отдельную программу. Погружаюсь в прошлое и вижу себя на концерте…

 

III

Провал полный. Зрители встают и уходят из зала с равнодушным видом. Пихламяги неодобрительно косится в мою сторону. Нет «химии», нет драйва, ничто не заводит и не вдохновляет. Скучно. Реальный Данилов никаких чудес не сотворил. Исполнительский уровень музыкантов, по эстонским меркам, мягко говоря, непритязательный… В перерыве мы с моим давним приятелем, идеологом и гуру эстонского рок-хиппизма Рихо Бауманом, «заваливаемся» в гримерку к «Мифам» спасть положение: «Ребята, что-то не работает, ваша программа не тянет. Может для настроения и поднятия духа сыграете что-нибудь из рок-классики?» Барихновский нас не понял: «Мы давно уже чужое не играем, мы это переросли, только своё, а вы ещё все в Западе. У нас же предпочитают собственный репертуар.» Объяснить, что в Эстонии тоже давно уже играют свою музыку, и дело не в авторстве, а в контакте с публикой, которого нет, мы так и не сумели. Барихновский вышел на сцену и в финале обиженно провозгласил: «Сейчас мы такое на концертах обычно не исполняем, но нас тут очень попросили…» И «Мифы» сыграли, насколько помню, кримовское «Strange Brew». Получилось – хуже некуда. Мне, как инициатору этой авантюры, должно было быть стыдно – и за музыкантов, и за публику: они не поняли друг друга. С «Колоколом» та же история.

Почему так получилось? Сразу после концерта мне очень хотелось найти объяснение. Пусть даже условно субъективное. Например, такое: вырванный из привычного контекста, где все «свои», будь то Москва, Питер или любой другой советский город со сходной, как официальной, так и нонконформистской идеологией, рок-музыкант оказывался бессилен. Его магия не действовала в другой культурной среде. Я совсем не уверен, что, появись рафинированные эстонские рок-кумиры тех лет в ленинградской тусовке, результат не оказался таким же. Они выглядели бы просто скучными и непонятными: «Что это за инструментальные фокусы и изощренное занудство? Где же месседж, где отражение нашего бытия, накал страстей, где правда жизни в многозначных текстах?» Точно так же, как скучными и непонятными оказались питерские «музыкальные хулиганы» в Эстонии. Сработать на другую, неподготовленную аудиторию вне собственной фан-братии они тогда не сумели. Да и опыта не было.

Эстонский рок можно назвать эстетским, российский – социально заостренным. Это вовсе не значит, что в Эстонии никто не попадал под запреты и никто не писал провокационные остросоциальные тексты – ещё как! Вспомним хотя бы печальные приключения «Пропеллера» или рок-группы «Подвальный звук» (Keldriline heli), да и многих других тоже. Равно и в Москве/Ленинграде нашлось бы немало способных поразить любую публику виртуозных новаторов-музыкантов. Всё дело в пропорции. В российских рок-кругах преобладали одни тенденции, в эстонских - другие. От идеологических социалистических стандартов в искусстве спрятаться в СССР не мог никто, но в Эстонии надзор за их соблюдением выглядел намного более щадящим даже с учетом всяческих административных гонений. Избалованные профессиональными студиями, радиопередачами, обласканные или раскритикованные, но именно с профессиональной точки зрения, известными авторитетными местными музыковедами, эстонцы делали Музыку. Питер же рьяно боролся за свободу быть собой, что для Эстонии даже тогда не казалось столь актуально в силу гораздо большего допуска в проявлении этой свободы. Что лучше, что хуже - судите сами, но так уж сложилось. Алексею Козлову было проще – он всё-таки техничный джазовый мастер-музыкант. А «Мифы» с «Колоколом» стали жертвами обычной питерской незатейливости, которую тогда ещё называли «халявой» (напомним фразу из Википедии: «Данилов и Барихновский спешно собрали гастрольный состав» - подчеркнуто НМ), «не проканавшей» в чужеродной культурной среде, зато эффектно звучавшей в родной обстановке, где восхищались гражданской смелостью, правдой искренних слов в наипростейшем музыкальном обрамлении. Но сами музыканты, кажется, этого тогда так и не поняли, наивно провозгласив среди поклонников очередной грандиозный успех. А разве с героями рок-н-рола могло быть иначе?

Потом, позднее, когда в Таллинне год спустя появились «Аквариум» и «Машина времени», некая смычка, намек на взаимопонимание наметились, хотя полностью так и не реализовались. Стороны, по крайней мере, компромиссно согласились, что надо уважать и присматриваться друг к другу. И, тем не менее, организатор Тартуских музыкальных дней – самого значимого в 1980-х ежегодного смотра достижений эстонского рока – Рейн Ланг (Rein Lang) после первых неудачных экспериментов напрочь отказался от включения в программу музыкантов извне: не только питерцев с москвичами, но даже других прибалтов. Зато в комиссии экспертов (своего рода жюри Музыкальных дней) среди эстонских композиторов, журналистов и критиков у него прочно застолбили место эстетствующие московские музыковеды, тяготевшие к джазу: Аркадий Петров и Дмитрий Ухов в компании с Артемом Троицким.

Возможно, анализ работы над ошибками без высокомерного самолюбования, если таковое вообще представимо для тех наивных советских рок-лет, слегка скорректировал бы будущее музыкантов – как с большими сложностями доживших до наших лет, но не ставших настоящими звездами «Мифов», так и отправленного в творческую переплавку и быстро исчезнувшего со сцены «Большого железного колокола». Собственно говоря, в таком печальном опыте нет ничего зазорного, и музыканты на свой лад честно сделали тогда всё, что могли. Не их вина в тех культурных различиях, которые, как мне кажется, вызвали тот самый, отдаленный от нас во времени таллиннский гастрольный полный провал.

 

КОДА

А как же телевидение, первая премия, награда победителю? Съемки на Эстонском ТВ действительно состоялись, но никакого отношения к якобы фестивалю и уж, тем более, к несуществующим наградам не имели. Пихламяги через свои связи договаривался с телевизионщиками, что они смогут снять в студии его гастролирующих гостей. Не знаю точно, но, по-моему, телевизионный гонорар покрывал часть расходов на приглашение групп в добавление к стоимости проданных билетов на концерт. Съемками, по мере возможности, удостаивали всех приезжавших. «Мифы» и «Колокол» записали соответственно «Мэдисон-стрит» и «Позволь» - на мой взгляд, очень симпатичные песни, сразу запомнившиеся ещё с концерта. К сожалению, последующая судьба этих телезаписей мне неизвестна, хотя сейчас такой раритет представлял бы немалую историческую ценность. Попали ли они в телеэфир? Если даже и нет, то отнюдь не по соображениям цензуры: волосы у эстонских музыкантов были не короче, чем у Корзинина, а глаза не менее выразительные, чем у Зайцева. На такие мелочи в Эстонии не реагировали, это, похоже, опять питерско-хипповские предрассудки. Крамольная мысль: никто из редакторов не проявил особого желания использовать снятые клипы просто потому, что они показались эстонской аудитории неинтересными…

Годы, годы… В апреле 2016-го мне удалось в Санкт-Петербурге заглянуть в «Opera Concert Club» на Набережной Обводного канала на Фестиваль памяти рок-музыкантов, вдохновляемый лидером группы «Рок Штат» Игорем Семёновым. Пиковые взлеты массовой моды на некогда скандальный рок давно прошли, но в зале собралось энное число зрителей, создавших по-настоящему неплохую атмосферу. В числе прочих в программе - «Мифы» с Геннадием Барихновским. И всё было, пользуясь старомодной терминологией, «по кайфу»: настроение, реакция зала, безоглядная самоотверженность музыкантов. К «Мифам» на сцене в порыве энтузиазма и, по-моему, к некоторому удивлению Барихновского, присоединились их коллеги из других, не менее легендарных питерских рок-групп. Очень удачное, на мой взгляд, получилось выступление, правильное, рок-н-рольное. Со времени таллиннских концертов до этого момента прошло сорок лет. С годами многое стало легендой. Мифом.

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: