Грубые, циничные шутки ранят, унижают

ШУТКИ, ЮМОР СТУДЕНТА, ВРАЧА

Под термином «юмор» С.И.Ожегов понимает «беззлобно-насмешливое отношение к чему-нибудь», под словом «шутка» - то, что говорят или делают не всерьез, ради развлечения, веселья» (1968, с.896,836).

Опыт каждого из нас позволяет ответить: над кем - чем можно смеяться, шутить. Я считаю, что повод для шутки можно найти в любом случае общения с коллегами, студентами, больными, за исключением трагических ситуаций. К предметам шутки я отношу немотивированную злобу, неразговорчивость, замкнутость, излишнюю серьезность, чрезмерную болтливость, нелепую мнительность. Вместе с тем, не следует смеяться, шутить над особенностями болезни или физическими недостатками, низким уровнем развития интеллекта собеседника, неурядицами его семейной жизни, т.е. над всем, что может оскорбить человека, вызвать негативную психо-эмоциональную реакцию, стать причиной отчуждения, неприязни, враждебности.

ГРУБЫЕ, ЦИНИЧНЫЕ ШУТКИ РАНЯТ, УНИЖАЮТ

Я убежден, что шутка не должна быть язвительной, иметь оттенок злой иронии, насмешки, пустой болтовни. Старомодно, архаично, но по сути своей мудро звучат рекомендации индийского врача Сушруты, высказанные еще в древние времена: «Врач, который желает иметь успех в практике, должен… в особенности же избегать болтовни и шуток с женщинами…» (Цит. по: Вагнер Е.А., Росновский А.А., 1976, с.34). Ясно, что речь шла о неэтичных шутках, о глупой болтовне, далеких от интересов лечебного дела. Убежден, что больные, коллеги, в том числе и студенты, не пришли бы в восторг от иных патриархальных шуток многих знаменитых врачей, в частности, Мудрова, Котельницкого, Сандунова. Они, как рассказывает Н.И.Пирогов, допускали на лекциях оскорбительные остроты над отдельными личностями и над целой аудиторией. «Так, Мудров однажды на своей лекции о нервной психической болезни учителей и профессоров, обнаруживающейся какой-то непреодолимой боязнью при входе в аудиторию, сказал своим слушателям: «А чего бы вас бояться, ведь вы бараны», и аудитория наградила его за остроту общим смехом» (1962, с.222). Нетрудно представить себе реакцию наших студентов на подобную шутку. Вероятно, она была бы гневной, неприязненной.

Клинический опыт убеждает, что ноша целительной шутки под силу не каждому врачу в общении с тяжелыми больными. Чтобы шутка была целебной, нужен огромный житейский, профессиональный опыт, совершенная культура общения, так как по мудрому суждению Ф.Бэкона, «умение легко перейти от шутки к серьезному и от серьезного к шутке требует большего таланта, чем обыкновенно думают» (Цит. по: Воронцов В., 1977, с. 201.).

С позиций психотерапии дикими представляются многие юморески, шутки, взятые нами из клинической и секционной практики. К сожалению, эти образчики весьма распространены, известны. Привожу один из таких опусов:

Разумеется, слово «вскрытие» врач употребил «шутя» вместо термина «операция», а больной невольно вообразил свое вскрытие посмертным для уточнения диагноза неизлечимого заболевания. В «Зарубежной мозаике» «Недели» приведен анекдот, побуждающий к серьезному размышлению (1984, №4, с. 15).

- Доктор, вы уверены в диагнозе моей болезни? А то моего приятеля один врач лечил от плеврита, а он умер от тифа.

- Не беспокойтесь. Если я лечу от плеврита, то мои пациенты и умирают от плеврита.

Приведу несколько примеров современных черных шуток, взятых из нашей практики: «Все ясно, как в морге»; «Тяжело в лечении, легко в гробу»; «Нет кремации без реанимации»; «Спокоен, как пульс покойника»; «Врач Х. ошибается лишь однажды,…но каждый день». Травмирующим резонансом отзовутся пословицы-прогнозы: «Двум смертям не бывать, одной не миновать»; «Дела как сажа бела»; «На леченом коне далеко не уедешь». Представленные шутки, остроты относятся к категориям гротесковых, преувеличенных, уродливо-комических, выходящих из обычных рамок внутрибольничного общения. Но они, повторяю, взяты из жизни, и это должно нас настораживать, побуждать к борьбе с такого рода черным юмором.

Крайне много трудных и нерешенных проблем связано с запретом юмора, смеха у постели умирающего, умершего, при аутопсии. Предлагаю осмыслить поучительные размышления по этой деликатной проблеме И.И.Косарева. Он напоминает, что на фронтоне анатомического корпуса Сорбонны высечены слова, призывающие будущих медиков к почтительному отношению к умершим: «Здесь смерть служит торжествующей жизни». Независимо от того, кем был умерший, какую веру исповедовал, к какой расе принадлежал, он требует к себе того же благоговейного отношения, что и живой человек. Рано или поздно все живущие достигают черты, за которой остается привычный им обитаемый мир. Вместе с людьми уходит многое, но лучшее, что ими сделано, остается потомкам. Для медика умерший – не только патологоанатомический материал, но и часть живой материи, достойный изучения и уважительного к себе отношения (1985).Огорчают, настораживают отдельные факты низкого воспитания, когда в студенческих группах при вскрытии умерших царит веселое настроение: студенты шутят, толкаются, кривляются, рассказывают анекдоты, напевают модные мотивы опереток. П.С.Разин (1981, с.14), огорчаясь невоспитанностью не только студентов, но и отдельных врачей-морфологов, с большой симпатией говорит об известном патологоанатоме В.Г.Гаршине: «Сам В.Г.Гаршин всю жизнь относился с чрезвычайным уважением к умершим и никогда не забывал, что перед ним на секционном столе лежит тело человека. Он много размышлял о том, как обойдутся с ним после смерти, как его будут аутопсировать. Особым желанием ученого было: бережное, нежное обращение с его сердцем. Не уронили бы его, не разбили бы. Точно то сердце было хрустальным. В одном из стихотворений В.Г.Гаршин писал:

Живуч и низкопробный, циничный юмор в общении с больными. Пример бестактности шутки врача-клинициста приводит профессор К.А.Скворцов. Он рассказал о своеобразной форме утешения-прогноза, услышанного в приемном покое больницы, куда был доставлен в карете скорой помощи человек, попавший под трамвай. Ему пришлось ампутировать ногу. «Ничего, - сказал хирург, осмотрев пострадавшего, -- нога отрастет, не беспокойтесь…» (Цит. по: Завилянский И.Я. 1964, с.51).

Приведенные выше неудачные, плоские, мрачные, неуместные шутки и остроты во всех случаях вызывали неприязнь, озлобленность больного и его близких. В памяти у меня сохранилась злая реплика тяжелого больного, учителя по профессии, в адрес молодого врача К., излишне красноречивого и непомерно жонглирующего плоскими шутками, анекдотами и усиленно жестикулирующего при сборе анамнеза, осмотре, пальпации, перкуссии пациентов: «Шут гороховый, клоун, а не врач. Нужно делом заниматься, а он ломается, как коверный в цирке! Арлекин в клинике! Мальчик - зубоскальчик! Мужик в белом!» На мою попытку защитить коллегу мудрой русской пословицей «Шутка-минутка, а заряжает на час» больной парировал тем же оружием: «Тем не играют, от чего умирают; смех без причины - признак дурачины».

Опыт многих исследователей показывает, что не только плохим настроением, озлоблением расплачивается объект циничной, грязной, легкомысленной шутки. У Льва Хунданова можно прочесть рассказ о летальном исходе шутки. Молодые люди окутали электрическим проводом своего товарища и завязали ему глаза, затем, сказав, что подключили его в электросеть, облили жертву юмора холодной водой. Шутка закончилась трагедией – смертью от страха (1983).

Итак, грубые, нелепые, издевательские, плоские шутки, анекдоты неуместны в больничной обстановке, в учебно-воспитательном процессе, так как они вызывают во всех случаях негативную эмоциональную реакцию коллег, больных и их близких.