 |
Регулирование брачных отношений в России в XIX - начале XX веков
|
|
|
|
Действовавшее законодательство второй половины XIX - начала XX в. запрещало браки между православными и раскольниками, а также между православными, католиками и греко-униатами, с одной стороны, и нехристианами, с другой.
Также запрещались браки между протестантами и язычниками. При совершении браков православных с иноверцами «Свод законов гражданских» требовал соблюдения ряда условий: 1) чтобы неправославные давали подписку, что не будут ни поносить своих супругов за принадлежность к православию, ни склонять их к принятию своей веры и рожденные в браке дети будут крещены и воспитаны в правилах православного исповедания (подписка должна была браться священником перед совершением брака); 2) чтобы при совершении брака были соблюдены все правила, установленные для браков между православными; 3) чтобы браки совершались в православной церкви по православному обряду.
Достаточно важен вопрос о форме брака, поскольку только совершение брака в установленной законом форме делало его действительным.
Российское законодательство признавало только церковную форму заключения брака, и только эта форма имела силу для лиц всех вероисповеданий, признанных государством: «Законный брак между частными лицами совершается в церкви, в личном присутствии сочетающихся, во дни и время, для сего положенные, при двух или трех свидетелях, совокупно с обручением и во всем сообразно правилам и обрядам».
Гражданский брак законом не предусматривался: «Гражданский брак у нас до сих пор не дозволен, и те невенчанные связи, которые под этим названием все более и более умножаются в обществе, закон считает греховными и преступными, а живущих в них лиц - «явными прелюбодеями».
|
|
|
Совершению брака должно было предшествовать так называемое оглашение, то есть оповещение о предстоящем браке. Для православных существовала следующая процедура: желающие вступить в брак были обязаны известить об этом своего приходского священника, сообщив ему письменно или словесно свои звания, имена, фамилии. На основании этого извещения священник три раза по воскресеньям или праздникам делал оглашение о предстоящем браке в церкви. Оглашение имело целью дать возможность заявить о препятствиях к браку всем, знающим о них. Вместе с оглашением причт церкви, в которой намечено венчание, должен произвести брачный обыск, то есть исследование о том, существуют ли препятствия к браку, о выполнении которого должна была быть сделана запись в обыскной книге. Акт обыска подписывался женихом и невестой, поручителями жениха и невесты (по 2 с каждой стороны), которые свидетельствовали, что все сведения верны, а также членами причта.
Совершение брака представителей нехристианских религий производилось по правилам их вероисповеданий, при этом как у евреев, так и у мусульман требовалось присутствие при венчании свидетелей, а у мусульман также и оглашение о браке.
В особом положении относительно совершения браков находились старообрядцы, которые в законодательстве именовались раскольниками. Исповедание раскольников долго не признавалось государством, соответственно не признавались и их браки.
Указом 19 апреля 1874 г. для регистрации браков раскольников были введены особые метрические книги. Однако указанные правила распространялись не на всех раскольников, а только на так называемых записных, то есть официально числящихся в расколе.
Сама процедура заключения брака слагалась из нескольких моментов:
) подавалось письменное или словесное заявление в полицейское управление или волостное правление о предстоящем браке;
|
|
|
) при дверях управления или правления выставлялось в течение 7 дней объявление о предстоящем браке;
) из полицейского управления выдавалось свидетельство о сделанном объявлении и о том, что никто не заявил о препятствиях к браку;
) желающие вступить в брак лично являлись в полицейское управление;
) поручители от жениха и невесты (по 2 с каждой стороны) письменно заявляют о том, что брак не принадлежит к числу запрещенных законом;
) жених и невеста дают подписки о том, что они принадлежат к расколу от рождения.
К середине XIX в. одной из главных проблем в институте развода были противоречия между системами церковного законодательства и гражданского права. Изначально правовая система пыталась пересмотреть границы между духовным и светским участием в институте развода посредством введения отличия между внутренней стороной брака, подвластной церкви, и внешними отношениями, регулируемыми государством.
К концу XIX в. принятие решения о подтверждении окончания брака, официального признания о его действительности или недействительности и развод были по-прежнему в юрисдикции духовных судов, «несмотря на то, что личные и имущественные отношения супругов и детей относились к юрисдикции гражданского суда». Таким образом, различные стороны семейной жизни контролировались гражданским правом и церковным законодательством. Бракоразводный процесс мог рассматриваться гражданским судом, например, в случае совершения преступления против государства или исчезновения в «неизвестном направлении», но перед этим исковое заявление должно было быть поданным в Духовную консисторию.
Закон устанавливал, что прекращение брака могло быть осуществлено по инициативе одного из супругов при наличии обстоятельств, оговоренных законом, которые являлись основаниями для подачи прошения о разводе.
Причины, по которым брак мог быть расторгнут, были четко определены законом. Это были:
) доказанное прелюбодеяние одного из супругов;
) неспособность одного из супругов к брачному сожительству;
) «в случае, когда один из супругов приговорен к наказанию, сопряженному с лишением всех прав состояния, или же сослан на житие в Сибирь, с лишением всех особенных прав и преимуществ»;
|
|
|
) в случае безвестного отсутствия одного из супругов.
Каждый бракоразводный процесс включал в себя несколько обязательных элементов. Традиционной была следующая схема: подача прошения от имени одного из супругов, предоставление необходимых документов (метрических выписей, письма приходского священника о его попытках «возвратить супругов на путь истинный»), официальная клятва на Библии, слушание дела в суде, подтверждение решения от Святейшего Синода, возможность подачи апелляции и отказ.
Под прелюбодеянием подразумевалось «оскорбление святости брака» фактом половой связи одного из супругов с лицом посторонним. Необходимо было, чтобы прелюбодеяние было фактом состоявшимся, а не покушением, чтобы оно было совершено сознательно и свободно, следовательно прелюбодеяние, совершенное вследствие насилия или во сне, не могло дать повод к разводу. Факт прелюбодеяния должен был подтвержден несколькими свидетелями. Кроме того, даже личное признание вины в нарушении святости брака со стороны ответчика не являлось доказательством и не принималось во внимание Духовной консисторией, если оно не соответствовало показаниям другого супруга и свидетелей. Поскольку брак не мог быть расторгнут по взаимному согласию, данный повод давал единственную возможность для развода путем дачи ложных свидетельских показаний.
Известный дореволюционный историк права B. Трелин высказал мнение, что такая практика была широко распространена в России к началу XX в. Для того, чтобы доказать прелюбодеяние, супругам нужно было только «устроить романтическую «случайную встречу», различные «пикантные ситуации» или же воспользоваться свидетельскими показаниями «знакомых людей», кто был готов подтвердить любое ложное свидетельство за деньги. Статья 249 Устава Святейшего Синода выполняется, и публика счастлива».
Последствия развода по причине прелюбодеяния заключались в запрещении виновному супругу вступать в брак навсегда (эта норма сохранялась до 1904 г.) и в назначении церковного наказания - епитимьи - по церковным правилам. Виновный мог быть также заключен в монастырь или в тюрьму на срок от 4-х до 8-ми месяцев. Однако заключение в тюрьму могло применяться только по решению светского суда и только в том случае, если другой супруг не обращался в церковный суд за разводом. Фактически действовавшее законодательство уже не знало иных наказаний за прелюбодеяние, кроме развода. Законодательством выделялось и квалифицированное прелюбодеяние - бигамия, то есть двоебрачие.
|
|
|
Неспособность к брачному сожитию являлась поводом для развода при наличии следующих условий: если эта неспособность естественная («природная») и существовала до брака, и если со дня заключения брака прошло не менее трех лет. По точному смыслу действовавших законов даже венерическая болезнь одного из супругов не могла быть поводом к расторжению брака, даже если она была нажита супругом до брака. Точно так же должен был оставаться в силе брак с лицом оскопленным, если оскопление произошло после заключения брака. Кроме того, данный повод был сильно стеснен процессуальными постановлениями и, таким образом, мало пригоден для применения на практике. Личного заявления о половой неспособности к супружеской жизни считалось недостаточным. Консистория во главе с архиереем принимала во внимание только тщательное медицинское освидетельствование такого лица, не избегая внимательного исследования подробностей интимных отношений супругов. Последствием развода по причине признания супруга неспособным к брачному сожительству было запрещение ему вступать в брак навсегда.
Для того чтобы безвестное отсутствие супруга составляло повод для развода, три факта должны были быть констатированы, прежде чем духовный суд приступит к решению. Должно было быть удостоверено, что между просителем супругом и отсутствовавшим действительно был заключен брак, что супруг находится в безвестномотсутствии (поэтому пребывание даже многие годы в отсутствии известном и даже так называемое злонамеренное оставлениесупруга не являлось поводом), а также что отсутствие длилось установленный законом срок.
Изданные 14 января 1895 г. правила о расторжении браков по безвестному отсутствию одного из супругов предусматривали следующий порядок. После того, как один из супругов, отлучившись из места своего жительства, отсутствовал более 5 лет, то другой супруг мог просить о расторжении брака и о дозволении вступить в новый. Просьба о расторжении брака должна была подаваться в Духовную консисторию по месту жительства просителя с приложением метрической выписи о браке. В просьбе проситель обязан был указать: где проживали супруги, совместно или раздельно жили, где и когда последний раз виделись, когда и при каких обстоятельствах началось безвестное отсутствие супруга, когда и откуда получены были последние сведения о нем, какое имелось у обоих супругов недвижимое имущество, из какого сословия оба происходили, каковы были занятия или служба отсутствующего супруга. Кроме того, проситель был обязан назвать поименно всех известных ему родственников, как своих, так и отсутствующего супруга и их место жительства. Он мог представить любые имевшиеся в его распоряжении доказательства, удостоверявшие безвестное отсутствие супруга в течение 5 лет, а также указать лиц, могущих это подтвердить.
|
|
|
Приступив к производству дела о расторжении брака, консистория рассылала через полицейские управления повестки ко всем родственникам и лицам, которые могли иметь сведения об отсутствующем, а также могла обратиться в губернское правление для разыскания сведений. Объявление о предъявленном иске должно было публиковаться в «Церковных ведомостях», рассылавшихся по всем приходам. Если в результате всех этих мер были получены известия о месте пребывания супруга, то дело прекращалось, и брак оставался в силе. И только в том случае, если через год с момента публикации объявления никаких сведений об отсутствующем супруге не поступало, консистория, по ходатайству просителя, приступала к рассмотрению обстоятельств дела.
Особым образом регламентировался развод при ссылке. При этом «из всех пяти видов ссылки только ссылка в каторжную работу, на поселение и житье, при наличии второстепенных условий: дают по закону право на расторжение брака, но при том непременном, главном условии, чтобы ссылка эта была определена судебным приговором в Сибирь, а не в какие-либо другие, хотя бы и отдаленные места». В этом случае, если другой супруг не последовал добровольно за осужденным, он имел право «просить свое духовное начальство о совершенном расторжении брака, которое в разрешении сей просьбы руководствуется правилами своего исповедания». В силу этого, например, для католиков развод по этой причине был невозможен. В браках же между православными и в браках православных с лицами других исповеданий супруги лиц, присужденных к ссылке в Сибирь и не последовавшие за осужденным на место ссылки, по истечении 2 лет со дня вступления в силу приговора могли направлять прошение о расторжении брака в Духовную консисторию. Если же супруг последовал за осужденным к месту его ссылки, то он терял право на развод по этой причин.
Кроме указанных поводов к разводу, в соответствии с законодательством, брак мог быть расторгнут:
) при принятии обоими супругами монашества по взаимному согласию;
) в случае принятия крещения одним из супругов не христиан, если оставшийся некрещенным супруг не пожелает жить с обращенным или не даст обязательства воспитывать детей в православной вере.
|
|
|
