И вечность шепчет твоё имя...

 

- Знаешь в чем человеческая слабость!?

- В чем, учитель? – юноша старался выглядеть искренне заинтересованным, несмотря на то, что его мысли были достаточно далеки от философских вопросов. Учитель это, безусловно понимал, но лекция продолжалась дальше.

- В том, что мы постоянно пытаемся сбежать от жизни, сбежать к тому, что нас больше может позабавить, не так ли?! – лицо Кю Джина было так близко к ученику, что юному Хироки Иттару казалось, что он мог сосчитать все седые волосы в пышных усах престарелого наставника. – Ладно, иди отсюда и делай то, что считаешь более важным, чем мои уроки!

Расторопно встав и поклонившись учителю, юноша приложил все свое старание, что бы вид его был печальным и озабоченным от того, что урок окончился раньше времени. Однако, после формальной части, он, почти в припрыжку побежал к фруктовым деревьям, в тени которых уже виднелся силуэт Тоши. Прямо перед деревьями, Хироки сбавил шаг и попытался отдышаться, чтобы не выглядеть столь взволнованным, Тоши, в свою очередь, сделала вид, что этого не заметила.

Свидание обещало много романтичных мгновений, для начала они вместе собирали яблоки, невзначай касаясь друг друга руками, а потом пошли к ручью, провожать садящееся за горизонт солнце.

Их чувства были настолько наивны и чисты, что все вокруг охотно делали вид, что просто не замечают этой детской влюбленности.

Вечер удался на славу. Утомленный бегом на перегонки от ручья к деревне, Хироки долго не мог уснуть. Когда же все облака, цветы и овцы были сосчитаны, ничего не оставалось, кроме как отдаться миру грез.

Утром Хироки выглядел немного потерянным, и учитель не мог этого не заметить.

- Снова сны? – юноша кивнул в ответ. – опять та странная белая комната с разноцветными огнями?! – снова легкий кивок головой, вместо ответа. Не то, чтобы этот сон был кошмаром, более того, первый раз, когда он приснился, Хироки даже не придал этому никакого значения, хотя, все же, было странно увидеть во сне столько всего нового, в то время, как обычные сны состоят лишь из обрывков воспоминаний и их причудливых сочетаний. Странным было то, что потом этот сон повторялся вновь и вновь, порою, до двух раз в неделю. Учитель, к счастью, не спешил придавать этой странности мистическое значение, но эта головоломка его явно интересовала. – И что на этот раз?! Может хоть что-то новое? Ты был там один?

Юноша молчал, не только из-за стеснения, он действительно не знал наверняка. Его сердце чувствовало, что там, рядом, в той странной комнате, среди огней, непонятных звуков и запахов была Тоши, он слышал звук ее сердечка и едва уловимый аромат ее волос. Но, сейчас, он просто помотал головой, не желая открывать свои драгоценные тайны старому учителю.

Время шло быстро. Хироки рос, превращаясь из скромного юноши в война, будущего защитника деревни. Росла и Тоши, как и полагается девушкам в ее возрасте, она изменилась, ее очарование, подобно бутону прекрасного цветка, раскрывалось с каждым днем все больше. Но, порой, несмотря на серьезность и ответственность Хироки и Тоши, их можно было видеть бегающими на перегонки от ручья к деревне. В этот жаркий летний день Тоши убегала с такой скоростью, что Хироки ни в какую не мог ее догнать, казалось, вот-вот уже коснется ее кончиками пальцев, но она вновь ускользала, словно лучик солнечного света. Дорога до деревни, в этот день, была особенно кривая и длинная, Хироки устал и остановился отдышаться, всего на пару минут, но девушка умело воспользовалась моментом и окончательно скрылась за поворотом.

-Эй, Тоши, так не честно, раз ты так – возвращайся сама, я хочу насладиться прекрасным видом синих гор! – Хироки уже пытался найти оправдание для бесславного возвращения домой, он перестал бежать и медленно побрел по тропинке, мечтая о том, как пойдет жизнь дальше, он давно хотел нарисовать горы, и вспомнил, что даже прихватил для этого бумагу и кусочек угля, которым он наловчился довольно сносно набрасывать эскизы. Вдохновение наполняло его, и он принялся водить угольком по бесформенному белому клочку. Так тянулись минуты, чуть больше часа он провел среди невероятной красоты дня, а потом не спеша побрел домой. Но, в тот момент, когда он зашел за последний поворот и вышел напрямую к деревне, его сердце, остановившись на миг от ужаса, забилось невероятно быстро, придавая сил уставшим ногам. Над его домом, его деревней полыхало пламя, в небо поднимались темные клубы дыма, а по улицам проносились лошади и пешие легко снаряженные войны врага. Юноша знал – его место там, его место среди битвы. Вооружившись старой веткой яблони из дальнего сада, он что было сил побежал к поломанным воротам деревни. Он не сомневался, что все его родные, сейчас достойно и с честью дают отпор врагу… Но Тоши… Не захватил ли ее враг? Казалось, его никто не замечает, все события проносились вокруг, словно ураган, а он как раненый зверь мечется в дыму, в поисках любимой. «Возможно, ей хватило осторожности, увидев беду, не возвращаться в деревню» - Хироки пытался успокоить себя, но вот, в дали, почти у самого леса, он услышал крик, ее крик. Словно клинок, этот крик ранил сердце, огибая врагов и друзей, через всю деревню, юноша бежал к противоположному краю, к темным деревьям на севере. Ее крик пульсировал в ушах, жар от пепелищ и хрипы раненых, создавали мистическое ощущение разверзшегося ада на земле. Снова крик, еще дальше, там, среди деревьев. Пролетев стрелой через все поле боя, Хироки ринулся в прохладную тень леса. Шум неподалеку, сразу привлек его внимание, трое вражеских солдат смеялись, подобно гиенам, а, между ними привязанная наспех к старому дереву, в центре опушки, плакала Тоши, сорвавшимся голосом умаляя насильников оставить ее в покое. Хироки ворвался так неожиданно, что злодеи просто не успели дотянуться до мечей, орудуя корягой, словно деревянным молотом, он нещадно наносил удар за ударом, выхватив меч у первого поверженного врага, он с еще большей эффективностью сразил его дружков, не ожидавших такого поворота событий. Девушка продолжала плакать, но теперь уже от счастья, Хироки подлетел стараясь как можно быстрее освободить ее от пут, их глаза встретились и он не сдержавшись провел рукой по ее спутавшимся черным волосам, он понял.. что это именно тот момент, которого так долго ждал, то время, когда он впервые коснется ее губ своими, не отрывая влюбленного взгляда юноша потянулся к ее лицу, она была так близко, что казалось, теперь у них одно дыхание на двоих, вдруг, Тоши резко перевела взгляд, охрипший голос едва проговорил «Хироки… там…», но ее руки были еще быстрее голоса, собрав все силы в один импульс, она оттолкнула юношу в сторону от себя и в ту же секунду, едва не задев бок Хироки, копье с пронзительным свистом пронзило тело девушки, намертво пригвоздив ее к дереву. Время, как будто замедлило свой ход. Хироки падая от спасительного толчка любимой, успел увидеть краем глаза пролетевшую между деревьев черную тень всадника, догонять его не было смысла, да и сил тоже не было. Теперь он чувствовал каждую рану от сражения, каждый удар сопротивлявшихся солдат, он видел, как из многочисленных порезов и ран струится кровь, чувствовал, что часть его ребер, все же, явно поломана. Тоши еще была жива, кровь струилась из раны и Хироки немедленно попытался вытащить копье, или хотя бы поломать его, но каждое движение причиняло любимой невероятную боль, впрочем, он знал, что для надежды места уже нет, он мог только обессиленно держать ее руку и плакать, выть, орать из последних сил… Он не хотел, чтобы сердце в его груди билось тогда, когда ее сердце остановится. Вверху кружились дикие птицы, привлеченные сражением и запахом крови, звуки войны затихли, казалось, затихло вообще все. Осталось лишь ее угасающее дыхание и его беспомощные слезы… Внезапно, среди этой боли и тишины Тоши подняла голову, и прошептала, едва слышно, но так, что каждое слово отпечатывалось в памяти Хироки

- Вечность… Вечность, Хироки… шепчет твое имя…

И наступила тишина.

Марио Хосе вскочил с постели в холодном поту. Почему ему снится все время этот дурацки сон про каких-то чужеземцев с их трагической любовью и смертью?! Будь он писакой, или трубадуром еще куда бы ни шло, но советнику Его Величества, человеку не столь далекому от Святого Престола, явно не престало во сне любоваться такими страстями.

Утро начиналось как обычно, служанка учтиво принесла ему завтрак в постель и разложила на деревянном резном стуле одежду. Марио не охотно выбрался из теплой кровати. Уже достаточно немолодой, высокий с уставшими от бесконечного изучения наук глазами, отец Хосе походил на цаплю, осторожно ступающую по болотной глади. Пол уже был достаточно прохладным, да и за окном собирался дождь, но он не привык откладывать дела и изменять своему расписанию, раз уж слушание дела назначено, он должен быть там. Заседание трибунала священной канцелярии Инквизиции – не то событие, которое стоит пропускать, даже если твое мнение всего лишь вторично. Впрочем, влияние отца Хосе было довольно значимым, его знания и опыт уважали все, а зная о его близости к Престолу временами даже завидовали. Обычно первое слушание было скорее внутренним ознакомлением с вопросом. Дела, фактически, еще не было, так что заранее готовится было не нужно.

- Отец Хосе, садитесь же! Мы все только вас и ждем. – учтивый голос главного следователя не имел ни толики негатива, все прекрасно знали, что опаздывать советнику никак не свойственно. Скорее, такой оборот речи указывал на важность рассматриваемого дела и значимость мнения умудренного годами отца Хосе. Со свойственной ему степенностью, святой отец снял плащ и проследовал к круглому деревянному столу, заполненному книгами и свитками.

- Что ж, признаюсь, вы меня тоже заинтриговали, когда решили собрать совет несмотря на такую погоду. – промокшие ноги не способствовали доброму расположению духа, но эмоции были профессионально подчинены воле и разуму.

- Так и дело весьма необычно! Слыхали ль вы о тайном братстве, зародившемся прямо тут, в Испании, у нас с вами под носом!?

- Тайном братстве… - казалось, это словосочетание лишь вгоняло советника в скуку – эка невидаль… да в последнее время, таких братств как грибов после дождя, что не монастырь – то братство, и всенепременно тайное, одно секретнее другого, вам ли не знать?! – Хосе кивнул в сторону полного аббата с аккуратной лысиной на голове, который тут же закивал головой, подтверждая сказанное. – Сколько мы расследовали всевозможных «братств», а на поверку что?! Юношеское баловство! Максимализм! Искание правды, да и воли Всевышнего тоже! Неужели на сей раз…

- На сей раз, отец Хосе, - председатель не дал договорить до конца, что бывало крайне редко, - на сей раз оно представляется столь странным и чуждым вере, что я готов пойти на крайние меры! Эти люди, утверждают, что они помнят другую жизнь, и собираются вместе, рассказывая всевозможные небылицы из своих снов!

Эта фраза заставила отца Хосе сменить постигшие, было, его уныние и скуку на живой интерес. Он даже решил его не скрывать от братьев.

- Ну это, явно нечто новое! Что же такого они рассказывают?! И как это дело дошло до нас?

Председатель сделал жест рукой и к разговору подключился аббат Рамес из небольшого монастыря за городом.

- Это я, я стал свидетелем этого кошмарного богохульства, один из этих еретиков, все же, раскаялся и пришел ко мне на исповедь…

- Постойте, брат Рамес, неужели вы намерены открыть нам тайну исповеди другого человека?! – возмущению отца Хосе не было предела.

- А разве не так должен поступать добрый Пастырь, видя, как его стадо стремиться в пропасть?!

- Если он, на самом деле, Пастырь, то он не допустит, что бы стадо к пропасти подошло!

Аббат явно понял недвусмысленный намек, но предпочел быть откровенным.

- Я понимаю, вы и меня можете обвинить, потому я сразу и пришел к достопочтенному председателю с этой информацией…

Председатель поднял руки прекращая спор.

- Братья, не стоит бросаться обвинениями сейчас! Что сделано, то сделано! Кот уже выпрыгнул из мешка и обратно его не посадить! Да и информацию я считаю вполне интересной для подробного исследования, а раз уж вы так оба переживаете за дело, может быть, не откажитесь и расследовать его? Отец Хосе, если вам будет не тяжело, мы доверяем, как всегда, вашей мудрости и рассудительности.

Марио Хосе не скрывал энтузиазма, мысль о том, что кто-то мог получить новое откровение о снах вселяла нечто большее, чем заурядный интерес в его сердце. Возможно, он сможет получить ответы, разобраться с этим навязчивым повторяющимся сном…

Решив, не откладывать расследование в долгий ящик отец Хосе, вернувшись сообщил о своих намерениях служанке и попросил ее с утра приготовить вещи и отыскать добротную телегу. Хоть путешествие было и недалеким, он предпочитал провести его в относительном комфорте, дабы тут же приступить к изучению материалов.

Утреннее солнце слепило глаза, а морозный воздух заставлял прятать лицо под накидкой. Дорога за городом была невыносимой и казалась бесконечной, но цель путешествия была многообещающей. Вот и стены монастыря, хотя, на самом деле, это жалкое строение больше походило на деревенский свинарник с парой тройкой покосившихся сараев в придачу. Отец Хосе обдумывал стратегию всю дорогу – раскрыть карты он не мог, ведь нарушенная тайна исповеди тот час заставила бы этот монастырь опустеть, а аббату-бедолаге пришлось бы уже наверняка ответить по всей строгости закона. Старые ворота отварились и навстречу вышло трое братьев во главе с аббатом Рамесом. Отец Хосе с неожиданной для его возраста прытью соскочил с телеги и тут же заключил оторопевшего аббата в объятия.

- Сколько ж уже я тебя не видел дорогой брат?! Нет, не отвечай! Это все равно, как вечность! – Рамес явно не ожидал такого, но в сообразительности ему было трудно отказать, очевидно, что план отца Хосе он понял и решил подыграть.

- Да, брат Хосе, вижу ты решил принять мое старое приглашение погостить в нашем скромном монастыре.

- Еще бы! Я даже готов провести несколько служб и принять столько твоих овец, сколько позволят мои силы… если ты, конечно, не против – быстро добавил седовласый советник.

- Думаю, все братья будут только рады! – делегация встречающих дружно закивала головами.

- Вот и чудно! Полагаю, сегодня же вечером и приступим к молитве и служению.

Ужин в монастыре, бесспорно, был лучшим временем для знакомства с обстановкой, тем более, что в честь гостя, его решили сделать праздничным, ну а нечастые для монастырского стола разносолы гарантировали присутствие всех за столами. Поднимая первый тост, аббат Рамес постучал по краю кубка призывая к тишине.

- Братья, сегодня нам выпала честь приветствовать в этих стенах особого человека! Моего друга и наставника, самоотверженного служителя на ниве Господней, отца Марио Хосе, того самого, чья мудрость и кротость известно даже во дворце!

Излишний пафос не нравился отцу Хосе, но в данной ситуации без него обойтись было бы трудно. Редко какое тайное братство не желало бы принять в свои ряды особу, приближенную к высшему свету. Да и бескорыстных признаний на исповеди он тоже ожидал, ведь раскрыть свои тайны тому, кто сегодня здесь, а завтра уедет гораздо легче и безопаснее. Дождавшись конца слащавой тирады, советник поднялся.

- Спасибо, дорогой брат, за эти теплые слова, на самом деле, вы тут совершаете молитвенного труда намного больше, чем я бы мог и чем все мы, заучки, богословы, но тем не менее, я буду очень рад послужить вам тем немногим, что еще у меня есть. Будьте свободны в ваших откровениях и молитвенных нуждах, я буду рад помочь каждому из вас в рассуждениях и разговоре с небесами.

Судя по благоговейной тишине, обращение возымело должное действие и теперь лишь оставалось ждать.

Келья отца Хосе была небольшой, но вполне уютной, очевидно ее берегли для особых гостей. Не позволив себе лишнего за столом, Марио был все еще полон сил и совершенно не настроен на сон. Молитва и чтение заставили его все же преклонить голову, задув свечи. В тот момент, когда легкие шаги в коридоре затихли у самой его двери отец Хосе все еще не спал. Он не ждал такой быстрой реакции на свое появление, отнюдь, он рассчитывал заниматься упорными разговорами и разбирательствами не один день, как вдруг, прямо в щель под его дверью пролез кончик листа бумаги. Совершенно детское любопытство буквально выталкивало его из постели, навстречу незнакомцам, но седовласая мудрость диктовала свои правила. Уж коль ночной гость дождался пока потухнет свет его свечей, рано открывать тайну и выходить на прямой контакт, следует дождаться утра. Хотя и не просто заснуть, в то время как таинственный листок бумаги лежит у тебя на пороге. Конечно же, утро наступило для советника Марио Хосе довольно быстро, с первыми лучами солнца, он вскочил с кровати и устремился к посланию. Лист белой бумаги был достаточно ценной вещью в этих краях, тем не менее вот она, в его руках. Аккуратно сложенная пополам, с выведенным, будто на любовном послании, его именем сверху. Подавляя волнение, Марио открыл лист и оцепенел. Если бы кому-то пришло в голову сейчас открыть дверь в его келию, то вместо жизнерадостного и бодрого отца Хосе, их взорам предстала бы побелевшая и недвижимая статуя, внутри, на листе бумаги была всего одна строчка, но ее содержание было словно шпага, пронзающая сердце быка на корриде. «Вечность, Марио, вечность шепчет твое имя». Есть сны, которые забываются быстро, есть кошмары, которые терзают еще некоторое время, после пробуждения, но есть тот самый сон, тот, который сниться отцу Хосе уже который год, тот сон, что привел его сюда и это нельзя было считать совпадением. Что это?! Искушение бесовское, голос Ангелов, или же разум стал изменять ему с годами?! Впервые за долгое время, сердце дало о себе знать и советник присел на стул рядом с дверью. Как же ему хотелось сейчас заглянуть за ту дверь, в тот момент, когда это письмо еще находилось в руках посыльного. С другой стороны, раз уж с ним вышли на связь, следует ждать продолжения этой запутанной истории. Практически весь день он не мог найти себе покой, помогая в мелких делах по хозяйству и совершая пасторский труд он не видел ничего подозрительного в окружающем мире. Все было таким же обыденным и типичным для подобных монастырей. И вот, долгожданный вечер. Он был готов поспорить с кем угодно, что автор письма так же взволнован, как и он сам, там, в своей келье он тоже ждет встречи и разговора. Тайна должна открыться вскоре. Тепло постели и усталость от работы и переживаний заставляли глаза слипаться, легкий, едва слышный стук в дверь, заставил немедленно вскочить на ноги, но на пороге был всего лишь служка с поздним ужином, которого сам Хосе уже давно не ждал. Благодарно кивнув, он взял кружку с питьем и плетенную корзинку со свежими булками хлеба и отправился к постели, намереваясь съесть все это на следующий день, но вдруг, его взор зацепился за нечто белое на дне корзины. В самом деле, кто будет класть под хлеб бумагу?! Выхватив клочок и поднеся его к свету отец Хосе увидел то, чего ожидал весь день, прямо по центру чернилами были аккуратно начертаны слова – «ждем у конюшни, сразу же, как прочтете». «Странно, а если бы я прочел только на следующий день?!» - мысли не давали покоя, впрочем, со странными людьми возможны странные вещи. Быстро собравшись и накинув плащ от вечернего холода, советник устремился к месту встречи.

Несмотря на возраст, отец Хосе вполне неплохо владел своим телом и готов был дать отпор, если придется, однако же, он достаточно доверял Всевышнему, чтобы вовсе не ожидать такого поворота событий. Яркая полная луна щедро заливала округу ровным светом, тем не мене, за конюшней был островок плотной темноты, в которой просматривалась фигура человека.

- Я пришел, как вы и просили, выходите на свет, я один, бояться не стоит. – отец Хосе говорил достаточно тихо, чтобы не привлечь внимание посторонних, но твердо, чтобы не показать свою слабость и волнение.

Фигура, словно кошка, выскользнула из тени и глазам советника предстала хрупкая женщина, небольшого роста. Отец Хосе от неожиданности оторопел, но быстро взял себя в руки. В монастыре в такое время женщина?! Да и с идеями тайного братства слабый пол ну никак не увязывался. Свет луны осветил ярко лицо незнакомки и что-то неуловимое, очень близкое блеснуло в ее взгляде. Конечно же, она не была азиаткой, но эти глаза, эти длинные ровные волосы… Безусловно она была так похожа на ту девочку из его снов. Вернее, на ее мать, или близкую родственницу, будь она европейкой. Она заговорила первой, и ее голос заставил сердце сжаться, внезапно, тот сон, словно стал явью. Это была Тоши, ее голос, ее глаза…

- Ты меня узнал?!

От ужаса, отец Хосе совершенно не удивился столь прямому и панибратскому отношению девушки. Он чувствовал иначе она сказать не могла бы.

- Да – срывающимся голосом прошептал отец Хосе – но как?!

- Мне нужно многое рассказать, идем со мной.

Без тени сомнений, уверенным шагом он проследовал за спутницей к разобранному проходу в дальнем углу каменного забора монастыря. Они шли вдоль поля не говоря ни слова, пока, наконец, не подошли к старому покосившемуся амбару, сквозь щели которого был виден пляшущий свет от костра внутри. Незнакомка постучала условленным стуком в деревянную дверь и жестом предложила следовать внутрь. Вокруг небольшого очага на бочках, ящиках и скатанных горках сена сидела, по меньшей мере, дюжина человек. Их лица в пламени костра казались не реальными, да и все это заставляло советника усомниться в явственности происходящего.

- Садитесь, отец Хосе! Не переживайте так сильно, вы не сошли с ума! – Старик сидевший у костра по середине был явно главным, среди этих людей и его внешность тоже казалась знакомой. – Вы пытаетесь вспомнить меня?! Ну что ж, если я начну учить вас жизни и сделаю свою внешность более похожей на жителя далекой Азии, тогда наверняка память к вам вернется.

- Учитель Кю Джин?! – отец Хосе не ожидал, что скажет это вслух и так громко. Но этот мальчишеский поступок, заставил всех у костра рассмеяться и снял напряжение, царившее в воздухе.

- Да, вы видели всех нас во сне! Странно, что вы сами не столь похожи на Хироки, более голосом, пожалуй… До чего же, все-таки, странное имя и странный сон.

- Так значит, - разум снова взял верх над эмоциями, - значит мы с вами видим один и тот же сон?! - Порой, безумное объяснение и впрямь оказывается самым логичным, неправда ли?! Хотя, я бы хотел поговорить с вами вовсе не о самом сне, у нас есть и другие сны, в которых мы видим друг друга, но меня лично, гораздо больше волнует реальность.

- Скажите, как мне вас называть?! Ведь не тем же странным именем, что было во сне?

- Конечно нет! Впрочем, и настоящее имя вам не следует знать, для нашей общей безопасности. Зовите меня Николос. А наши друзья потом представятся вам сами, впереди целая ночь, если вы, конечно, не заснете от тоски…

- После такого, любезнейшие господа, я еще долго не засну, я хочу знать ответы, хочу разобраться во всем.

- У вас будет возможность поговорить со всеми, но боюсь, возникнет только больше вопросов, чем ответов. Меня же волнует одно, собственно потому мы и решили рискнуть безопасностью и обратиться к вам.

- Но…?! – На неоконченный вопрос поспешила ответить та самая незнакомка, что так была похожа на девушка из сна.

- Мы знали - тайна исповеди у аббата – это все равно что всем на рыночной площади рассказать, вот и подбросили ему информацию, достаточную для того, чтобы в столице проявили интерес.

- А если бы послали не меня?

- Такого не могло быть! – в разговор вмешался юноша, сидевший рядом со старцем. – У меня есть теория! Все происходящее в нашей жизни не случайно, но я говорю не просто о замысле Всевышнего, я говорю о том, что наша жизнь похожа на представление, на книгу, в которой у всех уже есть известные роли.

- Осторожнее, молодой человек – так и до ересей недалеко добраться, все же наш гость представляет Святую Инквизицию. – с грустной улыбкой на лице старец потрепал юношу по взъерошенной голове.

- О нет, что вы! Моя роль в Святой Инквизиции весьма скромна, к тому же, я верю, что Всевышний гораздо более мудр и добр, чем все мы, а потому каков мир на самом деле, мы узнаем только пройдя жизнь до конца. – было видно, что отец Хосе уже достаточно освоился и был готов учить собравшихся богословию, как делал это обычно - Наш мир еще во многом не познан, ведь даже то, что происходит тут сейчас с одной стороны просто невообразимо, с другой стороны и не противоречит Святому Писанию, сны, действительно, удивительная вещь.

- Простите, но вынужден вас вернуть к вопросам реальности, то из-за чего мы осмелились побеспокоить вас! – Николос прервал рассуждения советника.

- О да, конечно! Простите, что пытаюсь найти ответы, не выслушав вопросы!

- Мы долго шли к этому братству, с позволения сказать, я уверен, что нас намного больше, я говорю о тех, кто видит постоянно одни и те же сны, как бы помнит другую жизнь… Я сразу хочу отметить, что ни я, никто либо еще у этого костра не мы пытаемся утверждать, что это некие прошлые жизни, в оккультизм и восточные сказки мы не верим, я говорю искренне, не от страха перед Инквизиции. Но, с другой стороны, мы все понимаем, что это не спроста, это что-то значит. Самое страшное в другом! Ведь нас объединило не любопытство, а ужас!

- Ужас?

- Есть нечто, что заставляет меня, пожилого человека, прошедшего войны и страдания просыпаться в холодном поту.

Отец Хосе услышал реальный страх в голосе Николоса, он видел, как зрачки старика расширились и практически мог слышать среди треска горящего костра, учащенное биение его сердца, теперь он видел похожий страх на лицах и у остальных присутствовавших. Николос продолжал.

- Как вы понимаете, первые из нас узнали о том сне совершенно случайно, но потом мы намеренно искали похожих на нас и приглашали за этот самый очаг, и это длилось последние 5 лет. За эти годы нас собралось не меньше сорока пяти, но потом… - Николос сделал паузу, чтобы прочистить пересохшее горло, глотком воды – потом наши братья и сестры стали исчезать!

- Уезжать из города?

- Нет, вы не поняли! Они исчезали на самом деле, и хуже того, после таких исчезновений, казалось, их вовсе и не существовало. Мы пытались их найти, но безрезультатно, будто бы они не рождались на свет!

- Как такое возможно?! Может быть это шутка такая?! Розыгрыш?!

- Не спешите, я не закончил еще свой рассказ.

Хосе покорно кивнул головой, его разум работал с невероятной силой пытаясь просчитать все возможные объяснения, он привык к логичным и рациональным ответам, но то что он слышал не укладывалось ни в какие рамки, впрочем, как и все в этом вечере.

- После того, как бесследно исчез третий брат, мы начали наводить справки, мы пришли к его дому, но там уже живут другие люди и утверждают, что именно они жили там последние десять лет, но ведь мы же прекрасно помним, что были там в гостях у бедного Джулио, так звали того брата, причем были не раз. Там же, где он зарабатывал себе на жизнь, о нем никто тоже не слыхал.

- Не хотите ли вы сказать, что точно так же исчезли еще некоторые из ваших друзей?

- Некоторые? Более пятнадцать за эти годы! В один из дней мы прогуливались по центральной площади во время праздника урожая. Нас было шестеро, Маркос, - старик махнул в сторону одного из сидящих, - я и Тоши, вам ее так привычнее называть, мы были там тоже. Внезапно, наш брат Антонио, теперь нет смысла скрывать его имя, замер на месте и побледнел, потом его начало трясти, как это бывает при сильном жаре, люди вокруг остановились поглазеть, мы пытались ему помочь, как вдруг, прямо из него вырвались огни ярко красного пламени и стали его пожирать, меньше чем за две минуты все было кончено. Мы кричали от ужаса, как и прохожие, но стоило ему превратиться в горстку пепла, крики прохожих прекратились, они развернулись и пошли по своим делам, как если бы ничего не произошло. Лишь на нас они удивленно смотрели, почему мы кричим, почему собрались вокруг кучки пепла. Я сам спросил троих прохожих, никто из них не видел никакого пожара. Солдаты, которые уже бежали к нам, когда несчастье началось, теперь спокойно шли в другую сторону, как ни в чем не бывало.

- И семья Антонио! – Тоши вмешалась в разговор, - Его отец с матерью, они заявили, что у них есть лишь дочь и никогда не было сына. А уж родители не отрекутся от своего ребенка, даже пред страхом смерти!

- Я… - отец Хосе не знал, что ответить – Я не знаю, что и сказать… Святому Престолу известны случаи, когда люди сами загорались, но о них… как бы это сказать… о них помнят, и они столь редки, что не стоили особого внимания, мало ли, молнии, или действие оккультных сил… Но это…

- Святой отец, - Маркос обратился настолько официально и жалостливо, что отец Хосе невольно отозвался по всей форме с теплой пасторской ноткой в голосе, - мы решили обратится к вам, потому, что боимся, боимся, что все исчезнем, и никто нас не вспомнит.

- Я не могу вам ничего обещать, я, как и вы, первый раз сталкиваюсь с подобным. Завтра же, после возвращения, я буду молиться и искать ответы, возможно обращусь напрямую к Святому Престолу, полагаю, меня они выслушают. Но на это уйдет не мало времени. А его, я так понимаю, нет ни у вас ни, похоже, у меня.

Уже светало и Николос любезно познакомил отца Хосе с историями всех присутствующих. Покидал сельский монастырь советник с тяжелым сердцем, полным вопросов и волнений. Он чувствовал, знал, что за всем этим есть некая страшная тайна, которая может перевернуть его жизнь.

Отчеты и встречи, последовавшие за событиями той ночи не давали никакого результата, в лучшем случае, на отца Хосе смотрели как на выжившего из ума старика, в тот день, когда он уже собирался отправиться в Рим, вдруг, на пороге его доме появилась взволнованная женщина, которая попросила у служанки немедленной аудиенции с отцом Хосе.

- Тоши?! Это вы?! – советник радостно впустил гостью, но тут же ощутил животный страх в ее глазах, одной рукой она держала походную сумку, а другой прижимала что-то к груди.

- Паула. Паула Ортега! Так меня зовут, - поправила советника дама и оставив сумку у входа проследовала за хозяином дома, ведущим ее в гостиную. – Я хочу, чтобы меня запомнили такой, кокой я была.

- Что вы такое говорите?! Ведь я же еще не исчез никуда, может быть со мной это произойдет куда раньше!

- Вы не понимаете – на этот раз, она сохраняла дистанцию и старалась фразами и отношением не сближаться с собеседником, отец Хосе понимал почему и его это пугало, он видел смерть в ее глазах, как сотни раз видел ее в глазах тех, кого сопровождал молитвой в лучший мир. Паула рассказала о том, что из их группы осталось всего трое, затем, она медленно отодвинула руку, которую все это время держала у груди и взору отца Хосе открылась страшная рана, которую бедняга прикрывала белым шелковым платком, вернее, пыталась прикрыть. Рана была в точности такой же, как в том сне была бы у Тоши, если бы Хироки вынул копье из ее тела. Отец Хосе невольно прослезился, но такие случаи как раз не редкими были в истории Церкви.

- Не переживайте, возможно, это как стигматы, они бывают от эмоции, сопереживания, зачастую даже совершенно не в тех местах руки, которые были пробиты у Спасителя.

- Нет, поверьте, это не стигматы, это то, что съедает меня изнутри. Оно началось с легкой отметины, а затем все больше и больше, глубже и глубже. Пока рана не так глубока, что бы меня убить, но это лишь вопрос времени.

- Вы должны остаться у меня, я найду лучших врачей Испании, у меня все еще есть связи при дворе.

- Я не останусь в городе, я поеду на юг. Хочу перед тем, как исчезну навсегда, последний раз увидеть море… Но… Мой постаревший, поседевший Хироки, прошу, найди ответ, пока ты еще жив.

- Впервые в жизни отец Хосе позволил себе прикоснуться к волосам девушки с совершенно другим чувством, не как священник, не как отец, а как тот странный юноша из далекого сна.

Она ушла так же внезапно, как и появилась, когда советник вернулся в комнату со свежими фруктами из маленького сада во дворе, ее уже не было, а в самом центре стола лежала записка с той самой фразой, что умирая сказала Тоши в том невероятном сне. Впрочем, когда он взял записку в руки и прошептал ее слова вслух, жизнь показалась не такой уж и реальной.

Пронзительный и беспощадный будильник разорвал остатки сна, как старое лоскутное одеяло. Рука любимой потянулась к выключателю и попыталась смягчить утренний шок нежно коснувшись щетинистой щеки.

- Ты когда будешь бриться?! – мягкий укор был не более чем попыткой разбудить супруга.

- Может быть никогда… - еле слышно, прошептал Дэвид.

- Тогда тебя выкинут из Бюро и все годы в Квантико - коту под хвост, а я лишусь возможности быть супругой бесстрашного рыцаря на белом коне!

- Рыцарь хочет спать, а конь хочет ласки… - Дэвид перевернулся и посмотрел заспанными глазами на Анну, протягивая руку к ее волосам.

- Что видят во сне рыцари?

- Как всегда…

- Ничего не снилось?!

- Всем людям что-то сниться, просто некоторые не запоминают… Да и что во сне может быть интереснее тебя! – Дэвид придвинулся ближе, - может уже пора нам снова попытаться подумать о…

- О маленьких топающих ножках в нашем коридоре?! – Анна улыбнулась, а Дэвид случайно бросил взгляд через ее плечо на часы и вскочил с постели.

- Нет, о больших ногах, шагающих в душ и за кофе! Сегодня какой-то важный брифинг с самого утра… Но мы вернемся к этому разговору.

- О непременно, агент Финн, непременно! – Анна следила, как муж вставляет в кобуру оружие и закрепляет на поясе значок. – Осторожнее там со злодеями!

- Ну ты же знаешь, дорогая, у меня самая скучная работа на земле! – Схватив со столика ключи, Дэвид подмигнул и улыбнулся на прощание.

Утро в Нью-Йоркской штаб квартире ФБР больше напоминало первый урок в младшей школе, половина детей еще спит, вторая половина, что есть мочи, носится по коридором со стаканом кофе и остатками вечерних снеков. Дэвид едва успевал на брифинг, наскоро сделанный кофе был слишком горячим, чтобы пить сразу, несмотря на холодные сливки. Места оставались только в крайнем ряду, но его это ничуть не расстраивало. Севший рядом Билл Мердок, протянул ему руку и спросил, знает ли он тему брифинга, Дэвид лишь покачал головой и пожал плечами. В это время, к трибуне подошел темнокожий человек средних лет, заместитель директора офиса.

- Спасибо, дорогие коллеги, что согласились прийти немного раньше. Тема серьезная, да и, в общем, интересная. Скучать не придется, судя по всему, ведь с докладом у нас сегодня поднимающаяся звезда из офиса наших любимых коллег, Нацбезопасности, агент Тереза Вонг, - под улыбки и редкие аплодисменты, девушка достаточно юного возраста и привлекательной внешности вышла к кафедре.

- Спасибо, заместитель директора Теренс, спасибо вам друзья, не смейтесь над этим словом, я знаю, что вы думаете о дружбе между нашими ведомствами, но… увы, в нашем деле друзей не выбирают, - докладчица одарила зал очаровательной улыбкой, и атмосфера в зале заметно потеплела. – итак, не буду вас томить, - на экране за ее спиной появился первый слайд с изображением худого жилистого мужчины, средних лет в темных очках, в толпе встречающих на вокзале, - это Стен Доусон, огорчу вас, он не фанатик исламист и даже не борец за какие ни будь права, он простой американец, без какого либо уголовного прошлого, с двумя научными степенями престижных университетов, крупный бизнесмен, это, - слайд сменился, и взором присутствующих предстал грузный латиноамериканец, не скрывавший принадлежности к уличным бандам, - Диего Лопес, его татуировки вам уже рассказали многое о его прошлом и настоящем, как вы понимаете, он разительно отличается профайлом от первого гражданина, наконец, - слайд перелистнулся, на экране пожилая женщина садилась за руль старенькой машины,- Долорес Вега, домохозяйка, пенсионерка, ни разу не пропустившая игру в бинго, в соседней пресвитерианской общине, добропорядочная гражданка и образцовая избирательница. Есть и еще, порядка 40 таких же разных людей, - на экране, подобно пасьянсу, развернулись фотографии. Так вот, скажите, ув<

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: