Духовное завещание игумении Таисии.

Составлено 27 апреля 1907 г.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Сего 1907-го года, в 27-й день апреля в пяток Светлой седмицы Пасхи я, находясь в твердой памяти и полном здоровье, насколько доступно старческим немощам, благорассудила написать вам, дорогие мои, и на веки близкие мне сестры, последний мой завет, который должен быть прочитан у гроба моего в день моего погребения, как бы от меня лично.

У мирян есть обычай в духовных своих завещаниях распределять свое имущество между родными и близкими. Мне, по милости Божией, завещать нечего; если какой обет монашества сохранила я, то, по преимуществу, обет нестяжательности «ничтоже стяжевая себе, точию яже на общую монастырскую потребу». Сотни и тысячи проходили через мои руки на созидание величественных наших храмов и других построек, но меня хранил Господь от казенной копейки, чиста в ней рука моя, чиста и душа моя, и «мне да не будет хвалитися токмо о кресте», понесенном во имя Господа моего, о кресте нищеты, скудости, труда и терпения, как неразлучных спутников моих по делам устройства обители. Совесть моя «не зазрит мне», душа моя спокойно готовится к близкому уже исходу; спокойно помышляю я о смерти, конечно, не потому, что считала бы себя совершившей что-либо доброе, – напротив, я всегда сознавала, что не было и нет монахини худшей меня, а спокойствие души исходит от чувства близости к Господу, к коему с отроческих лет стремилась я всем сердцем, веровала и верую несомненно в заслуги Сына Его, ибо «если тако возлюби Бог мир, яко и Сына Своего не пощаде – то како не и с Ним вся нам дарствует»? Ей, тако! – Дарствует Он нам и Царствие небесное, ибо «на сие Христос и умре и воскресе, да и мертвыми (верующими) и живыми обладает».

Не плачите и обо мне, дорогие мои сестры, чада моя, радосте и венче мой! не расстаюсь я с вами духом, не расстаюсь, но только временно отлучаюсь от вас и то только телом, души же наши всегда будут в общении, вы будете поминать меня, о чем усердно молю вас; а я, недостойная, если буду помилована, по великой милости Божией, день и ночь буду молить Его о спасении душ ваших в вечности и о даровании вам всего благопотребного и в здешней земной жизни. Вместе с вами мы здесь горевали в наших нуждах и недостатках; вы сами видели и знаете, как я оплакивала каждую копейку, прежде чем доставалась она, и не погрешу, сказав, что все храмы обители, все подворья ее и здания пропитаны обильно слезами моими.

Я, в буквальном смысле, изведала весь труд нищей храмоздательницы, всю скорбь основательницы монастыря. Но, видно, такова была воля Божия! Ему обычно изводить «честное от недостойного» и проявлять мощь Свою там, где изнемогает сила человеческая. Видно нужна была здесь обитель святая, для поддержания и сохранения в здешней местности уставов и правил Православной Церкви, – ибо в обителях только ныне они и сохраняются. Цените и вы, сестры, свое призвание в обитель; помните непрестанно слова Спасителя: «не вы Мене избрасте, но Аз избрах вы», а ихже избра, тех и оправдает, только ходите достойно вашего звания и призвания, памятуя, что на вас смотрит мир, как на светочей для него, указывайте ему пример молитвы, воздержания, скромности, помните грозное слово: «горе, от него же приходит соблазн» и – что сказано о том, кто соблазнит «единаго от малых сих», т. е. ближних верующих. «Блюдите, како опасно ходите, искушающе время, яко дние лукави суть», т. е. дни жизни нашей обманчивы, кратки; вот давно ли я беседовала с вами, поучая вас и в трапезе, и в келье, а теперь уста мои заключились навсегда, и последнее слово мое написано лишь мною, а говорит вам уже иной, а я среди вас лежу бездыханна. Так и вы, мои дорогие, не замедлите идти за мною, нам старым должно умирать; можно ведь и молодым умереть и притом совершенно неожиданно. Поэтому будьте готовы во всякое время, имейте память смертную и страх смерти: «помни последняя твоя, да не согрешиши», ибо после смерти нет покаяния, а «страшно есть еже впасти в руце Бога жива». И мне страшно за себя; как явлюсь лицу Божию? Како отвещаю Безсмертному Царю? Коим дерзновением воззрю на Судию? Не вем себя соделавшей что-либо доброе, а если что и делала таковое, то и обязана была делать, ибо «аще сотворим вся повеленная нам» – все же «раби неключимы есмы, так как, что должни бехом сотворити, только то и сотворили». А я за последние годы была уже очень немощна; ради этой немощи моей и должного не могла исполнять; не могла сама лично везде и за всем наблюдать, не могла по-прежнему поучать и утешать сестер, не могла строго соблюдать постов, молиться, сколько бы хотелось и сколько бы следовало. Теперь на ваши молитвы, дорогие мои сестры, и уважаемые мои отцы, уповаю; прошу и молю – не забывайте меня – помяните и в келейных молитвах, а особенно при Бескровной Жертве, которая сильна, всеискупительна для грешников кающихся и верующих. О, как можно не веровать? На каждом шагу видны чудеса веры, видно величие ее! Храните веру, сестры, не слушайте глупцов безбожников, самозванных учителей, которых за последнее время так много; помните, что если бы и Ангел стал проповедовать иначе, как учит нас св. Церковь, то и того не велит апостол слушать и предает его анафеме, т. е. проклятию; и возлюбленный ученик и наперсник Христов Иоанн ясно предостерегает нас: «всяк, не пребываяй во учении Христове, несть от Бога, не приемлете его» (2 Иоанна 1. 9-10). И сам Господь и все апостолы многообразно предупреждают нас, что в последнее время восстанут волцы хищницы, чтобы прельстить, «аще возможно и избранныя», но не слушайте никого, будьте тверды в вере и любви ко Господу нашему Сладчайшему Иисусу, коего вы носите в сердцах своих. Если пребудет в вере и любви к Господу, то Господь пребудет с вами и сохранит обитель вашу, как хранил доселе. Преемница моя, – моим же духом воспитанная, мною руководимая будет, я надеюсь, и после меня соблюдать мои правила кормить странников; в праздники и разговения поставлять трапезы нищим и вообще продолжать мое служение, и вы, сестры, слушайтесь ее, поминая слова: «несть власть, аще не от Бога». О, если бы вы знали, сестры, как тяжело начальнику видеть неисправность и неповиновение подчиненных, – и горький ответ дадут сестры, оскорбляющие свою мать – настоятельницу. Живите дружно, как дети с матерью, в простоте сердца, как жили со мною, и ангел мира всегда будет с вами. О завещании после меня какого-либо материального наследства, я уже сказала, что у меня нет ничего, как у инокини нестяжательной. Денег себе не собирала, не хранила, напротив – последнюю копейку отдавала; правда – трудно иногда бывало в нужде, но зато легко готовиться к исходу в вечность, – ничто не удерживает. Деньги, какие я имела при поступлении в монастырь, какие я приобретала рукодельем или книгами, или какие мне давали благодетели, – все употребляла на общую потребу. Остались у меня 2 выигрышных билета, я нарочно хранила их для Леушинской и Ферапонтовской обители по билету, если Господу угодно оказать им чрез то милость. Единственное стяжание мое – иконы и книги. Книги, – полную библиотеку – завещаю Леушинскому монастырю на общую пользу. Иконы, если не успею раздать сама между сестрами, то предоставляю сделать это монахине Агнии: лучшие поместить в церковь, а остальные раздать в молитвенную память сестрам. Прошу всех простить меня, если кого когда чем оскорбила невольно, а намеренно старалась не оскорблять, ибо всех любила, как детей своих.

Простите же, сестры, вашу любящую мать и благословите ее в страшный и далекий путь, да предстану Господу неосужденно. И над вами да будет мое благословение.

Прочел завещание Игумении Таисии, составленное и записанное, ею лично в здравом уме и твердой памяти, о чем и свидетельствую своим подписом – прибывший на недельный срок для отдыха и служения в Леушинской обители. Духовный ее, Игумении Таисии, отец Кронштадтского собора Настоятель, Протоиерей Иоанн Сергиев. 15-го июня 1907 года.

Духовная моя братия и сопостницы, не забудьте меня, егда молитеся, но видевши мой гроб, поминайте мою любовь и молитеся Христу, да учинит дух мой с праведными. Владычице! Приими молитвы раб Твоих и избави нас от всякия нужды и печали.

С подлинным верно:

благочинный, Леушинский свящ. Александр Светловский.