Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Церковные соборы 1551 и 1553 годов.

Выполнила студентка

факультета культуры

II курса 4 группы СКД

Березина О.А.

Преподаватель: проф. Соколов А.В.

 

Санкт-Петербург

2002

Содержание

 

1. Введение.                                                                                  с.2-3 

2. Еретические учения XIV-XVI веков и борьба с ними.                   с.4-6

3. Антиеретические соборы русской

православной церкви в XVI веке. Стоглавый Собор.

Ересь Башкина и Косого.                                                               с.7-9

4. Распространения невежества среди духовенства.                           с.10-11

5. Отчуждение духовенства от европейского Возрождения               с.12-16

и Реформации.

6. Заключение.                                                                                   с.17

7. Литература.                                                                                    с.18

 

 

1. Введение

 

XIV – XVI века характеризуются в русской истории как период возвышения Московского княжества, начала объединения русских земель вокруг Москвы, складывания Централизованного Русского государства, усиления самодержавия в попытке подорвать авторитет церкви.

Значительный успех в объединительной деятельности московских князей заключается и в том, что политический центр их княжества – Москва – со временем получил значение церковной столицы Руси.

Перенесение престола митрополита в столицу Мос­ковского княжества имело серьезное последствие для его судеб. Во-первых, нити церковной жизни, далеко расходившиеся по Руси от центра православной церкви, соединяли теперь ее области с Москвой и облегчали объединительную деятельность московских князей. Во-вторых, православная церковь, которая пользовалась данными ей монгольскими ханами привилегиями, обла­дала большими материальными богатствами, которые теперь стали стекаться в Москву, способствуя ее эконо­мическому усилению. Это обстоятельство также облег­чало московским князьям собирание соседних земель. В-третьих, факт перенесения митрополичьей кафедры в Москву произвел большое впечатление на население Ру­си, оно стало смотреть на действия московских князей, авторитет которых поддерживался самим митрополи­том, с большим доверием. И, наконец, в-четвертых, мос­ковские князья получили в свои руки аппарат, ветви ко­торого расходились далеко за пределы их княжества, аппарат, который проводил в соседних княжествах под­готовительную работу, способствующую их объедине­нию с Москвой.

Несколько слов об исторической оценке деятельно­сти православной церкви в этот период. В деятельности любой религиозной орга­низации есть две стороны, два направления. И хотя в жизни они очень тесно переплетены, их всегда следует отличать. Во-первых, церковь предстает перед нами как религиозная организация, распространяющая религиоз­ное, ненаучное мировосприятие. Во-вторых, церковь яв­ляется политической организацией, которая выполняет в классово-эксплуататорском обществе функцию идео­логической защиты власти правящих классов, идеологи­ческого оправдания политики этих классов.

Церковь как идеологическая организация, пропаган­дирующая ненаучное, религиозное мировоззрение, как организация, ставящая между человеком и действительностью стену в виде мифического бога, заставляющая человека понапрасну растрачивать силы для достиже­ния несуществующей загробной жизни, всегда играет реакционную роль. Идеи смирения, не сопротивления, суетности единственно реальной земной жизни, "примире­ния с существующим положением в классово-эксплуата­торском обществе всегда консервативны, они мешают прогрессу, тормозят его.

Сложнее обстоит дело с оценкой политической дея­тельности церкви. Религиозные организации, как поли­тические силы, всегда представляют собой идеологиче­ский аппарат того или иного класса. И оценка их уча­стия в общественной жизни — вообще или в данный мо­мент— всецело зависит от того, какое место и какую роль в общественной жизни играет класс или социаль­ная группа, интересы которой выражает данная рели­гиозная организация. Политическая деятельность рели­гиозной организации может быть оценена как прогрес­сивная или реакционная в зависимости от того, про­грессивна или реакционна деятельность класса, выра­зителем интересов которого является эта организация.

В той мере и в той степени, в какой политическая деятельность русской православной церкви соответство­вала объединительной политике московских князей, ис­торически необходимой и прогрессивной, она способст­вовала общественному прогрессу.

Однако нельзя забывать о том, что, помогая объеди­нительной деятельности московских князей, церковь преследовала свои корыстные цели, заботясь о собст­венных богатствах, накапливая их путем усиления эк­сплуатации трудящихся.

  Эксплуататорская сторона деятельности русской православной церкви вызывала сильный протест и воз­мущение трудящихся. Этот протест нашел свое выражение в возникшей в середине XIV века в Нов­городе ереси стригольников, а в период царствования Ивана III, выдвинувшего вопрос о частичной секуляризации церковных владений, в ереси так называемых жидовствующих, нового еретического течения, во многом являвшегося продолжением стригольничества.

В дальнейшем речь пойдет о причинах возникновения этих течений,о борьбе с ними Православной церкви, выраженной в проведении антиеретических соборов, об отчуждении духовенства от Европейского Возрождения и Реформации в стремлении сохранить православное вероучение.   


2. Еретические учения и борьба с ними.

 

 

Стригольничество.

Как уже говорилось, эксплуататорская сторона деятельности русской православной церкви вызывала сильный протест и воз­мущение трудящихся. Этот протест нашел свое выражение в возникшей в середине XIV века в Нов­городе в ереси так называемых стригольников. Наши све­дения об этой ереси очень скудны, литературные памят­ники самих стригольников не сохранились, сообщения о еретиках можно найти только в обличительных докумен­тах их противников. Неясно даже значение слова “стри­гольник”. Одни исследователи считают, что это назва­ние имеет отношение к основному занятию еретиков (стрижка овец), другие связывает с особым обрядом посвящения в секту — пострижением[1].

По всей вероятности, одной из причин, породивших движение стригольников, был протест против непомер­ного роста тех поборов, которыми православное духо­венство облагало население. Стригольники резко высту­пали против мздоимства духовенства, против назначе­ния церковнослужителей на приход за плату, отрицали необходимость церковной иерархии, отвергали таинство причащения, исповеди, говорили о вреде поклонения иконам, ставили под сомнение культ христианских святых.

Это лжеучение появилось в Новгороде. Его руководители — Карп-стригольник и Никита-диакон напа­дали сначала на беспорядки духовенства, а потом стали отвергать иерар­хию Церкви, утверждая, что епископы и священники поставляются и поставляют "на мзде" (т. е. за плату). Отвергая священство, они с вместе тем отвергали и Таинства, совершаемые священными лицами. Отвергали и поминовение умер­ших, как источник доходов для духовенства: они сами поставляли себе учителей по выбору народа, без всякого посвящения. В 1375 году Никита и Карп были казнены (сброшены с моста в Волхов[2]). Однако стригольничество на этом не прекратилось. Из Новгорода движение перекинулось во Псков. И интересно отметить, что псковские еретики выступали не только против церкви, но и против монашества. Здесь открыто проявилось недовольство быстро развивавшимся монастырским землевладением. Кроме того, Псков, враждуя с Новгородом, тяготился властью Новгородских князей, которые, со своей стороны, тяготились зависимостью от митрополитов, пребывающих в Москве; Русская Церковь, раздираемая “церков­ной смутой”, или вовсе оставалась без иерарха, или управлялась часто сменяе­мыми митрополитами. Наконец, дело о лжеучении дошло до Москвы. Патриарх Нил поручил святому Дионисию, Суздальскому архиепископу, находящемуся в Москве в 1387 году, посетить лично новгородскую паству и употребить ревностные попечения об истреблении пагубного учения стригольников. Патриарх прислал с ним две увещательные грамоты, в которых объяснял необходи­мость священноначалия, несправедливость пренебрежения к священству на основании недостойной жизни некоторых духовных лиц и, наконец, различие между мздою за посвящение и вознаграждением необходимых расходов. По свидетельству Никоновской летописи, святой Дионисий совершенно прекратил мятежи и соблазны в Новгороде и Пскове, но прекратил их только наружно и на некоторое время, потому что действия стригольни­ков продолжались еще долго. После обличительной грамоты, присланной в Нов­город Патриархом Антонием (преемником Нила), московский митрополит Фотий в 1416 году написал послание псковитянам. Он выражал свою глубокую скорбь о пагуб­ной ереси; ободрял православных мыслью, что сколько ни было еретиков и рас­кольников, как ни нападали они на Церковь Божию, сами все погибли, а Церковь осталась непоколебимой. Он приводил целый ряд правил, строго запрещающих производить раскол в Церкви и отделяться от епи­скопа или священника, пока тот и другой по законному суду не будут лишены своего сана. Наконец, убеждал православных псковичей, чтобы они сами поучались Божественным заповедям, а стригольников старались вразумлять и наставлять на путь истины.

Увещания митрополита не остались без действия. Псковитяне ревностно при­нялись за стригольников, стали отыскивать их и казнить. Обо всем этом псковитяне сообщали митрополиту. Фотий хвалил их усердие и сове­товал впредь так поступать, но не одобрял того, что они наказывали еретиков смертными казнями. Тех, которые не обратились, велел, как и прежде, увещевать, а если не послушают, наказывать, но только сносными наказаниями или заточением. Псковитяне переменили образ сво­их действий и стали заключать пойманных стригольников в темницы на всю жизнь. Эта мера и стала причиной уничтожения лжеучения.

  Пагубное учение стригольников, распространявшееся в продолжение 50 лет, было плодом своего времени, произведением той почвы, на которой появилось и развилось. Резкие примеры святокупства, случавшиеся тогда в Москве при поставлении митрополитов Русских (например, Романа и Пи­мена), очень естественно могли возбуждать многих против самих патриархов. В Новгороде ересеначальники могли указывать на поборы митрополитов при месяч­ном суде, а в Пскове на пошлины, собираемые в пользу Новгородских князей их наместниками. Укоры против пастырей Церкви и иноков за соблазнительную и нетрезвую жизнь подтверждались грамотами святителей Алексия и Фотия, обращенными к духовенству. Кроме того, новгородцы и псковитяне постоянно допускали народное участие в церковных делах, сами избирали и сменяли своих владык. Поэтому именно здесь легче могло образоваться восстание против духовенства, открытое неповиновение и, наконец, отлучение от самой Церкви.

Ересь жидовствующих.

 В конце XV века в Новгороде вспыхивает новое еретическое дви­жение так называемых жидовствующих. Во главе его стояло плебейское духовенство, которое не входило в состав феодальной иерархии и не имело доли в бо­гатствах высшего духовенства1. Во многом новая ересь была продолжением стригольничества, ее сторонники отрицали догмат о троичности бога, о божественности Иисуса Христа, не верили в таинство причастия, отказы­вались почитать иконы, отрицали необходимость цер­ковной иерархии. Жидовствующие затрагивали вопрос и о церковном землевладении.

Появление ереси жидовствующих связывается с именем Схарии (Захария), пришедшим в 1470 году в Новгород в свите киевского князя Михаила, призванного новгородцами к себе на княжение. Схария был хорош знаком с естественными науками (алхимией). Он сумел обольстить легковерных мнимыми чудесами магии и совратить их в ересь, так, в числе обманутых Схарией оказались священники Дионисий, Алексий и софийский протопоп Гавриил. В 1480 году великий князь Иоанн пригласил в Москву свя­щенника Алексия — протопопом в Успенский собор, а Дионисия — священником в Архангельский; сюда перешла с ними и ересь. Они оказались людьми кроткими, воздержанными, праведными и тайно рассеивали лжеучение. Действуя тайно и хитро, они нашли себе слушателей даже при дворе, таковыми были: близкий к великому князю дьяк Феодор Курицын с братом Иваном Волком. Это обстоятельство было весьма благоприятным для быстрого распространения ереси, так как она оказалась под защитой людей, которые занимали важные места в Церкви и в государстве. Так прошло несколько лет.

В Новгороде архиепископ Сергий, слабый духом и телом, нелюбимый народом, видел опасность в быстро распространяющейся ереси, но действовать против нее не мог. Положение изменилось, когда на Новгородской кафедре появился мужест­венный, деятельный, твердый Геннадий, архимандрит московского Чудова монастыря. После прибытия к пастве он открыл существование тайного обще­ства и донес об этом великому князю и митрополиту, а сам приступил к розы­ску. Некоторые из еретиков были уличены и преданы казни. Со своей сто­роны, ревностный Геннадий, руководст­вуясь строгим указом государя, действо­вал успешно. В Новгороде еретики при­смирели: одни принесли раскаяние, другие подверглись заточению.

Положение в Москве было иное: здесь ересь на­ходила покровительство, с одной сторо­ны, в Курицыне, с другой — в новом митрополите Зосиме, и несмотря даже на то, что по воле Иоанна в Москве 17 октября 1490 года был открыт Собор, на котором до­просили еретиков, обличили их, предали проклятию, некоторых сослали в заточение, других отправили в Новгород к святителю Геннадию, который подверг еретиков всенародному позору.

Постепенно лжеучение утихло, но втайне продолжало распространяться в Москве. Зосима не только давал волю злу, но и наказывал смелых обличителей нечестия. Даже в Новгороде еретики употребляли во зло снисходительность святого Геннадия, ис­ходатайствовали себе свободу лицемерным покаянием и разнесли свое нечестивое учение по многим городам и селам. Всеобщее ожидание кончины мира, оказавшееся напрасным, дало им повод с бесстыдной наглостью смеяться не только над ожиданием христиан, но и над самими догматами православия.

Позже ересь снова усилилась в Новгороде. Тогда Геннадий призвал на помощь преподобного Иосифа Волоколамского: они оба стали действо­вать решительно, несмотря на силу ереси при дворе. Хотя митрополит Зосима принужден был в 1494 году оставить кафедру, но для искоренения зла нужно было участие Церкви, нужен был новый Собор, который и был созван Иоанном в 1503 году. В числе заседавших на Соборе был и игумен Волоколамский, он требовал казни еретиков. Жидовствующие были столь дерзки, что решились открыто защищать свое учение. Но проникнутое силой Слова Божия и Писаний Отцов Церкви слово Иосифа обличало и опровергало их; важнейшие из еретиков были осуждены на смерть и всенародно сожжены в клетке; другим вырезали языки, иных заключили в темницы. Так, закончились борьба с ересью, которая распространялась тайно, свирепствовала долго и сильно.

 Надо отметить, что сам жидовский элемент был внесен в учение ереси самим Схарией или людьми, пришедшими с ним в Новгород.

Весьма болезненно было для Церкви Русской появление в ее недрах совершенно противной христианству ереси. Но в то же время отрадой и славой Церкви были два ревностных деятеля - неутомимый в подвигах святой архиепископ Геннадий и искренно благочестивый учитель чистой веры препо­добный Иосиф Волоколамский.

 

3.Антиеретические соборы русской

православной церкви в XVI веке. Стоглавый Собор.

Ересь Башкина и Косого.

 

Собор 1504 года.

В конце 1504 года в Москве собрался церковный собор, осудивший еретиков, от которых вынужден был отсту­питься царь. Враждовавшие между собой “нестяжате­ли” (глава постриженик Кириллова монастыря Нил Сорский) и “иосифляне» (глава Иосиф Волоцкий) дружно выступили против еретиков и добились принятия решения о расправе над ними. Для большего устрашения низших и средних слоев населения, для окончательного искоренения ереси цер­ковники решили казнить еретиков в обоих главных центрах возникновения и распространения ереси: в Москве и в Новгороде. В специально построенных клет­ках в Москве сожгли Ивана Курицына, Ивана Макси­мова, Дмитрия Пустоселова, в Новгороде — Некраса Рукавова, Ивана Черного и многих других.

Однако светская власть, вынужденная отступиться от жидовствующих, требования которых она пыталась использовать в своих целях, не отказалась от своих устремлений. По мере того как социальная база госу­дарства в лице дворянства и горожан укреплялась и становилась более мощной, государство усиливало натиск на имущественное положение и относительную независимость русской православной церкви. На цер­ковном соборе 1580 года светская власть сумела провести решение о том, чтобы архиереям и монастырям вотчину служилых людей не покупать, в заклад по душе не брать и никакими способами своих владений не увели­чивать; вотчины же, приобретенные или взятые в заклад архиереями и монастырями до принятия данного реше­ния, отбирались в государственную казну, а царь сам должен был решать, платить за них долги или нет1. Во всяком случае, определенного ограничения церковных земельных владений светская власть добилась. Правда, последовавшая вскоре неспокойная и бурная события­ми эпоха так называемого “смутного времени” мало способствовала проведению в жизнь этого решения. Но почин был сделан, светская власть добилась первого успеха в своем наступлении на церковное землевладе­ние.

Церковные соборы 1551 и 1553 годов.

В 1551 году по жела­нию Ивана IV в Москве собрался Церковный собор. Положение не толь­ко государства, но и самой Церкви требовало соборных совещаний. Церковь на восточ­ной окраине Русского царства испытывала внешние бедствия от врагов Казанского царства, которые при вторжениях грабили и разрушали храмы, попирали святыню, отводили в плен священнослужителей и многих пленных христиан доводили до измены в вере и отечеству.

Во внутреннем состоянии Церковь страдала от буйства правителей госу­дарства. Когда царь, еще юный, но совращенный с истинного пути боярами, уже терял уважение к постановлениям церковным, когда и сами пастыри увлекались смутами правления, неизбежно возникали беспорядки во внутренней жизни Церкви. В действительности, явное пренебрежение христианских обязанностей, нарушение церковных уставов, нравственные беспо­рядки в духовенстве, взаимное невнимание и презрение между духовенством и мирянами, — все это ясно и сильно представляет Стоглавый Собор.

Предметы рассуждений Собора разделены на сто глав, откуда и получил имя Стоглавого. В этих главах изложены царские вопросы Собору, отве­ты на них и некоторые соборные постановления. Собор рассуждал о богослужении и церковных уставах, об иконах, о богослужебных книгах, о благочинии в храмах, о чине совершения таинств, о крестном знамении, о произношении аллилуйи, об избрании и поставлении священнослужителей, о благочинии черного и белого духовенства, о церковном суде, о содержании храмов, об исправлении общественных нравов и обычаев. Догматов веры Собор не касался.

Каковы достоинства постановлений Стоглавого Собора? Следует сказать, что многие постановления Собора были полезны для Церкви. Таковы являются следующие постановления: об учреждении учи­лищ при церквах, об учреждении старост для надзора за благочинием духовенст­ва, мысль об исправлении церковных книг, об истреблении соблазнительных пороков духовенства, суеверий и зловредных народных обы­чаев. Некоторые особенные постановления Собора были весьма полезны для жизни общественной, как например, постанов­ления о богаделенных домах, о выкупе пленных, о принятии в церковные учили­ща детей гражданских сословий; с добрым намерением Собор предохранял отече­ство от иноземных обычаев, с доброю мыслью обращал внимание на крестьян (епископских и монастырских) и людей, скитающихся по миру для собирания милостыни, открывая последним способы получать пропитание честными труда­ми, облегчая состояние первых через ограничение роскоши и корыстолюбия в монастырях.

Но при всем этом нельзя не заметить недостатков и даже погрешностей в решениях Собора, которые уничтожают его достоинство и лишают канонической важности в Церкви (таковыми, например, являются главы о двуперстном сложении для крестного знамения).

  Итак, Стоглавый Собор не имеет канонического значения для Русской Православной Церкви, как допустивший заблуждения, сделавшиеся впоследствии опо­рой суеверия и расколов в среде русских святителей.

  Спустя два года снова был созван Собор по следующей причине: появилась, особенно в северных монастырях, ересь Матвея Семенова Бакшина (или Башкина). Вот сущность этой ереси:

1.Бакшин хулил Иисуса Христа, отрицая Его равенство Отцу.

2.Тело и Кровь Господа называл простым хлебом и вином.

3.Не признавал таинства покаяния по чину православной Церкви. 4.Отвергал достоинство внешних учреждений церковных. “Что такое Цер­ковь? — говорил он. — Собрание верных? Итак, эти храмы — ничто, иконы — идолы”1.

5.Отеческие предания и жизнеописания Отцов называл баснословием и обви­нял во властолюбии Отцов Вселенских Соборов: “Все для себя они писали, —говорил Бакшин, — чтоб им всем владеть—и царским и священническим”2. Кроме этого, Бакшин рассеивал много и других плевел, подкрепляя свое учение непра­вильным толкованием разных мест Святого Писания.

Ересь Бакшина очевидно сходна с ересью жидовствующих, но наставниками его были литовские протестанты: аптекарь Матвей и Андрей Хотеев.

Вольномыслие Бакшина имело своих последователей, особенно известными стали Фео­досии Косой, распутный бродяга, и его товарищ Игнатий. Феодосий был слугою одного боярина в Москве, но, обокрав его, бежал на Белоозеро и постригся в монашество. За распространение нечестивых мыслей он (в 1555 году) был взят в Москву, но и отсюда бежал вместе с Игнатием, и оба скрылись в Литве. Здесь, сбросив с себя монашество, оба женились: Косой на жидовке, Игнатий на польке, и стали новыми проповедниками.

Косой оставил в северной России семена своих лжеучений. Мысли его сильно тревожили клирошан Хутынского монастыря. Учение Косого было совершенно сходно с ересью Бакшина. Только Косой был наглее Бакшина и, начитавшись социнианских книг, нагло высказывал самые дерзкие выходки Социна. Он прямо выставлял только один разум источником знания человеческого; прямо говорил, что смерть человеку естественна, а не есть плод вольного греха; троичности Лиц в Божестве и воплощения Сына Божия решительно не допускал; над всем внеш­ним устройством церковным, над святыми иконами и прочим нагло насмехался.

Монах Зиновий, ученик преподобного Максима Грека, сосланный в Отенский монастырь (недалеко от Новгорода) после заточения его учителя, написал здесь целую книгу против ереси Косого3.

 

 

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...