 |
Своеобразие эстетической культуры и эстетических ценностей
|
|
|
|
О добродетелях, противоположных восьми главным греховным страстям
1. Воздержание
Удержание от излишнего употребления пищи и питания, в особенности от употребления в излишестве вина. Хранение точное постов, установленных Церковью, Обуздание плоти умеренным и постоянно одинаковым употреблением пищи, от чего начинают ослабевать вообще все страсти, а в особенности самолюбие, которое состоит в бессловесном люблении плоти, жизни и покоя ее.
2. Целомудрие
Уклонение от всякого рода блудных дел. Уклонение от сладострастных бесед и чтения, от произношения сладострастных, скверных и двусмысленных слов. Хранение чувств, особенно зрения и слуха, и еще более осязания. Скромность. Отвержение помышлений и мечтаний блудных. Молчание. Безмолвие. Служение больным и увечным. Воспоминание о смерти и аде. Начало целомудрия – ум, не колеблющийся от блудных помыслов и мечтаний; совершенство целомудрия – чистота, зрящая Бога.
3. Нестяжание
Удовлетворение себя одним необходимым. Ненависть к роскоши и неге. Милосердие к нищим. Любление нищеты евангельской. Упование на промысл Божий. Последование Христовым заповедям. Спокойствие и свобода духа и беспопечительность. Мягкость сердца.
4. Кротость
Уклонение от гневливых помыслов и от возмущения сердца яростию. Терпение. Последование Христу, призывающему ученика Своего на крест. Мир сердечный. Тишина ума. Твердость и мужество христианские. Неощущение оскорблений. Незлобие.
5. Блаженный плач
Ощущение падения, общего всем человекам, и собственной нищеты душевной. Сетование о них. Плач ума. Болезненное сокрушение сердца. Прозябающая от их легкость совести, благодатное утешение и радование. Надежда на милосердие Божие. Благодарение Богу в скорбях, покорное их переношение от зрения множества грехов их. Готовность терпеть. Очищение ума. Облегчение от страстей. Умерщвление миру. Желание молитвы, уединения, послушания, смирения, исповедания грехов своих.
|
|
|
6. Трезвение
Усердие ко всякому доброму делу. Неленостное исправление церковного и келейного правила. Внимание при молитве. Тщательное наблюдение за всеми делами, словами и помышлениями и чувствами своими. Крайняя недоверчивость к себе. Непрестанное пребывание в молитве и Слове Божием. Благоговение. Постоянное бодрствование над собою. Хранение себя от многого сна и изнеженности, празднословия, шуток и острых слов. Любление нощных бдений, поклонов и прочих подвигов, доставляющих бодрость душе. Редкое, по возможности, исхождение из келий. Воспоминание о вечных благах, желание и ожидание их.
7. Смирение
Страх Божий. Ощущение его при молитве. Боязнь, рождающаяся при особенно чистой молитве, когда особенно сильно ощущаются присутствие и величие Божие, чтоб не исчезнуть и не обратиться в ничто. Глубокое познание своего ничтожества. Изменение взора на ближних, причем они, без всякого принуждения, кажутся так смирившемуся превосходнее его по всем отношениям. Явление простодушия от живой веры. Ненависть к похвале человеческой. Постоянное обвинение и укорение себя. Правота и прямота. Беспристрастие. Мертвость ко всему. Умиление. Познание таинства, сокровенного в Кресте Христовом. Желание распять себя миру и страстям, стремление к этому распятию. Отвержение и забвение льстивых обычаев и слов, скромных по принуждению или умыслу, или навыку притворяться. Восприятие буйства евангельского. Отвержение премудрости земной, как непотребной перед Богом (Лк. 16, 15). Оставление словооправдания. Молчание перед обижающими, изученное в Евангелии. Отложение всех собственных умствований и приятие разума евангельского. Низложение всякого помысла, взимающегося на разум Христов. Смиренномудрие или духовное рассуждение. Сознательное во всем послушание Церкви.
|
|
|
8. Любовь
Изменение во время молитвы страха Божия в любовь Божию. Верность Господу, доказываемая постоянным отвержением всякого греховного помысла и ощущения. Несказанное, сладостное влечение всего человека любовию к Господу Иисусу Христу и к поклоняемой Святой Троице. Зрение в ближних образа Божия и Христа; проистекающее от этого духовного видения предпочтение себе всех ближних, благоговейное почитание их о Господе. Любовь к ближним братская, чистая, ко всем равная, радостная, беспристрастная, пламенеющая одинаково к друзьям и врагам. Восхищение в молитву и любовь ума, сердца и всего тела. Несказанное наслаждение тела радостию духовною. Упоение духовное. Расслабление телесных членов при духовном утешении (Св. Исаак Сирский. Слово 44). Бездействие телесных чувств при молитве. Разрешение от немоты сердечного языка. Прекращение молитвы от духовной сладости. Молчание ума. Просвещение ума и сердца. Молитвенная сила, побеждающая грех. Мир Христов. Отступление всех страстей. Поглощение всех разумений превосходящим разумом Христовым. Богословие. Познание существ бестелесных. Немощь греховных помыслов, не могущих изобразиться в уме.
Сладость и обильное утешение при скорбях. Зрение устроений человеческих. Глубина смирения и уничиженнейшего о себе мнения... Конец бесконечен!
ВОПРОС №8
Важное место в культуре общества занимает эстетическая культура. Мера приобщения к миру эстетических, в том числе художественных, ценностей в наши дни во все большей степени характеризует уровень культуры личности, является важным показателем духовного развития человека.
Смысл понятия «эстетическая» очень по-разному трактуется теоретиками. При всех исследовательских разногласиях очевидно, что сфера эстетических явлений - это сфера прежде всего красоты и искусства, в той мере, в которой оно связано с красотой. Поле «эстетического» в жизни - это область таких взаимодействий человека с миром, при которых возникает или создается своеобразное чувственное переживание красоты или безобразия тех или иных явлений действительности.
|
|
|
Своеобразие эстетической культуры и эстетических ценностей
Эстетическая культура в общем - эго обработка оформление, облагораживание, одухотворение человеком среды и самого себя, направленные и сторону чувственного утверждения красоты и отрицания (неприятия) уродства. Человек эстетически культурный способен и настроен чувственно воспринимать, переживать и порождать (создавать) красоту: в созерцании, действиях, отношениях, с частности в художественном творчестве. И главное условие наличия и реализации эстетической культуры - гак называемый эстетический вкус, т.е. способность человека к различению прекрасного и безобразного, красоты и уродства. Эстетический вкус - не просто показатель и критерий эстетической культуры. Он способствует ориентации человека в царстве эстетических ценностей, центральная из которых - красота.Следовательно, эстетическая культура человека включает в себя два взаимосвязанных момента: способность освоения эстетических ценностей, существующих в обществе, и способность создания этих ценностей. Другими словами: об уровне эстетической культуры человека мы судим по степени развития способностей к восприятию, оценке и способности к эстетической деятельности. Именно они участвуют в процессах взаимодействия человека с эстетическими ценностями, обеспечивают его эстетические отношения с окружающим. Поэтому формирование таких способностей является триединой задачей эстетического воспитания, должно определять эстетическую культуру учащихся.
ВОПРОС №9
Художественная культура - совокупность процессов и явлений духовной практической деятельности, которая создает, распространяет и осваивает произведения искусства и материальные предметы, обладающие эстетической ценностью. Эстетическое начало присутствует в творческой деятельности, осуществляемой в разных сферах общественной жизни: научной, производственно-технической, экономической, политической и т. д.— всюду, где люди создают то, чего раньше не было. Но наиболее полным и непосредственным выражением эстетического является художественное творчество, заключающееся в создании произведений искусства. Оно, как и другие виды творчества, опирается на общественную практику и обусловлено запросами общества или определенного класса, его нуждами и потребностями Оно зависит от мировоззрения художника, его социальной позиции, и от метода постижения действительности, которым он пользуется, и от степени его одаренности, талантливости
|
|
|
Художественное творчество — одна из форм духовного освоения действительности, позволяющая объективно отражать мир, познавать действительность. Но познание здесь происходит иначе, чем в науке Художественное творчество охватывает отражаемый объект целостно, во всем его богатстве, во всей чувственной яркости, неповторимости. Как и наука, искусство, обобщая, раскрывает сущность явлений, но художник, в отличие от ученого, мыслит образами, он обобщает, типизируя явления действительности Типизация образа тоже требует логики, но в художественном творчестве эта логика своеобразна, не исключает случайностей. Если наука, вскрывая сущность явлений, формирует при помощи метода абстракции только всеобщее, то в художественном образе мысль утрачивает свою отвлеченность, в нем всеобщее выступает в его своеобразном индивидуальном проявлении; когда настоящий художник воспроизводит это индивидуальное во всей его конкретности, то, по известному выражению, в его душе живут миллионы, происходит обобщение черт, свойств, присущих множеству людей. Искусство не отбрасывает понятия, художник в процессе творчества мыслит, размышляет. В. Г. Белинский писал, что художник есть вместе с тем и мыслитель. Но мысль у художника переплетается с эмоциями, чувствами, которые воплощаются в образах создаваемого им произведения и передаются тем, кто это произведение воспринимает.
Предметом искусства является все, что есть интересного для человека в жизни. В художественных произведениях отражаются и природа во всей ее красоте, и общественная жизнь во всей ее сложности, и глубины человеческой психики. Характерно для произведений искусства, что в них отражаются не только явления действительности, окружающей художника, но и он сам, его личность, его отношение к этим явлениям. Оно не формулируется в виде логических выводов, как это делается в ученых трактатах, но вытекает из самого художественного материала.
Способность искусства оценивать явления действительности, причем не бесстрастно, а эмоционально, придает ему большую преобразующею силу.
|
|
|
ВОПРОС №10
Иску́cство (от церк.-слав. искусьство (лат. eхperimentum — опыт, проба); ст.-слав. искоусъ — опыт, реже истязание, пытка[1][2]) — образное осмысление действительности; процесс или итог выражения[3] внутреннего или внешнего[4] мира творца в (художественном) образе; творчество, направленное таким образом, что оно отражает интересующее не только самого автора, но и других людей[5].
Искусство (наряду с наукой) — один из способов познания, как в естественнонаучной[6], так и в религиозной картине восприятия мира.Понятие искусства крайне широко — оно может проявляться как чрезвычайно развитое мастерство в какой-то определённой области[7]. Долгое время искусством считался вид культурной деятельности, удовлетворяющий любовь человека к прекрасному[8]. Вместе с эволюцией социальных эстетических норм и оценок искусством получила право называться любая деятельность, направленная на создание эстетически-выразительных форм.[9][10]В масштабах всего общества, искусство — особый способ познания и отражения действительности, одна из форм художественной деятельностиобщественного сознания и часть духовной культуры как человека[11], так и всего человечества[12], многообразный результат творческой деятельности всех поколений.
Морфология искусства – это учение о строение мира искусств. Изучение морфологии искусств помогает обнаружить все существенные уровни разделения художественно-творческой деятельности человека. Морфология искусства позволяет увидеть и выделить связи между родами, видами, жанрами и классами искусств, чтобы понять законы и структуру внутренней организации мира искусств. Чтобы понять структуру мира искусств нужно рассматривать ее в процессе исторического становления, в ходе которого она постоянно изменялась.
Так же морфология искусств важна для изучения истории отдельных искусств. Она является теоретической базой и позволяет преодолевать обособленность в изучении развития каждого вида искусств.
Так же морфология искусств является связью эстетики и теории отдельных видов искусств. Эстетика определяет общие законы искусства, а морфология выделяет систему взаимодействия многообразных форм художественно-творческой деятельности как внутреннею структуру мира искусств.
Морфологический анализ позволяет осмыслить ряд важных закономерностей современного этапа развития истории мировой художественной культуры.
ВОПРОС №11
СЕМИОТИКА КУЛЬТУРЫ
(англ. cultural semiotics) - раздел семиотики, изучающий закономерности движения и преобразования текстовых и знаковых форм в сообществах, в которых они порождаются и живут. К числу наиболее развитых и емких форм, отражающих особенности С. к., относится схема, предложенная Г. Сонессон (Швеция) и развивающая идеи Тартуской школы (см. рис. 9). В рамках этой схемы мы видим порождение норм и канонов, накопление текстов и их модификацию.
В динамике развития семиотики за последние пятнадцать лет можно уловить две тенденции. Одна направлена на уточнение исходных понятий и определение процедур порождения. Стремление к точному моделированию приводит к созданию метасемиотики: объектом исследования становятся не тексты как таковые, а модели текстов, модели моделей и т. д. Вторая тенденция сосредоточивает внимание на семиотическом функционировании реального текста. Если, с первой позиции, противоречие, структурная непоследовательность, совмещение разноустроенных текстов в пределах единого текстового образования, смысловая неопределенность - случайные и "неработающие" признаки, снимаемые на метауровне моделирования текста, то, со второй, они являются предметом особого внимания. Используя соссюрианскую терминологию, можно было бы сказать, что в первом случае речь интересует исследователя как материализация структурных законов языка, а во втором предметом внимания делаются именно те ее семиотические аспекты, которые расходятся с языковой структурой.
Как первая тенденция получает реализацию в метасемиотике, так вторая закономерно порождает семиотику культуры.
Оформление семиотики культуры - дисциплины, рассматривающей взаимодействие разноустроенных семиотических систем, внутреннюю неравномерность семиотического пространства, необходимость культурного и семиотического полиглотизма, - в значительной мере сдвинуло традиционные семиотические представления. Существенной трансформации подверглось понятие текста. Первоначальные определения текста, подчеркивавшие его единую сигнальную природу, или нерасчленимое единство его функций в некоем культурном контексте, или какие-либо иные качества, имплицитно или эксплицитно подразумевали, что текст есть высказывание на каком-либо одном языке. Первая брешь в этом, как казалось, само собой подразумевающемся представлении была пробита именно при рассмотрении понятия текста в плане семиотики культуры. Было обнаружено, что, для того чтобы данное сообщение могло быть определено как "текст", оно должно быть как минимум дважды закодировано. Так, например, сообщение, определяемое как "закон", отличается от описания некоего криминального случая тем, что одновременно принадлежит и естественному, и юридическому языку, составляя в первом случае цепочку знаков с разными значениями, а во втором - некоторый сложный знак с единым значением. То же самое можно сказать и о текстах типа "молитва" и т. п.
ВОПРОС№12
Традиция- это передача опыта от поколения к поколению. Проблема традиций часто включ в себя проблему новаторства. В традиционном общ- ве характерно преимущество предков перед современниками(главный ориентир в ценностях- миф- способ предания словесного представления мира).особенностью мифа является представление его а действительности как нечто реальное. Когда он теряет смысл, он становится сказкой и перестает иметь какое- либо значение. Традиция еще включ в себя и технич особенности уклада жизни данного сообщества. Общество начинает изменяться при вмешательстве новаторства из другого сообщества, хотя традиционное общ- во отрицает новаторства и не принимает традиции др сообществ, однако через своих соплеменников, попавших в др сообщества и вернувшись от туда, традиции адаптируются. Бытовые традиции приживаются намного быстрее и легче, нежели духовные. Очень сильным фактором взаимовлияния являются военные столкновения. Культура завоевателей доминирует. Уровни развития традиции: семейные и родоплеменные, локальные и местные, профессиональные и сословные, религиозные и государственные и национальные, традиции регионов мира, общечеловеческие.
ВОПРОС№13
13. Семейно-родовые традиции.
Семья является основой любого уклада человеческого сообщества. Родоплеменной уклад- уклад жизни общ- ва. Именно семейные формы отношений определяют все сферы жизнедеятельности человека. В традиционных сообществах люди исчерпывают почти все формы взаимоотношения. Нуклеарная семья(ядро рода)-родители и их несовершеннолетние дети. Проискуитет- групповой брак(нет четкого разделения на пары) ведет к падению рода. След уровень организации семьи-пары. Отношения регулируют ЭНДОГАМИЯ(браки внутри своего сообщества) и ЭГЗОГАМИЯ(за его пределами). Распространение заключение брака в традиционном общ-ве: эндогамия племени при экзогамии рода. Способы передачи традиций внутри рода: Моногамный принцип взаимоотношения- 1 муж и 1 жена. Конкубинат- когда люди вступают в не законные взаимоотношения, которые становятся устойчивыми(среди не семейных людей и людей, состоящих в браке).Полигиния- многоженство, полиандрия- многомужество. Важнейшим фактором изменения структуры рода является изменение вероисповедания.
Локальные(местные) традиции. Предполагают связь людей по близости их проживания. Определяются масштабом населенного пункта. (до 1000- село, хутор, деревняя; от 1000 до 5-7 тыс- поселок; до 30 тыс- малый город; от 30 до 100 тыс- город средний; от 100 до 0,5 млн- крупный город; 1 млн- мегаполис). Характеристики традиций населеных пунктов: происхождение большей части населения, преимущественные формы деятельности, логистич характеристики населенного города, удаленность(близость) магистрального транспортного узла.
ВОПРОС№14
14. Профессионал традиции- признак принадлежности в проф объединении и показатель качества и профессионализма. Важнейший фактор передачи проф традиций: обучение в проф учреждениях.
Сословие- объединение людей по профессии вместе с членами их семей. Объединяет людей близкого проф круга. Бывают: 1.ПРИВЕЛЕГИРОВАННЫЕ(духовенство, торговцы, дворянство, промышленники) и НЕПРИВЕЛЕГИРОВАННЫЕ(мещане, крестьяне),переходные-казачество. Духовенство занимает1 высшее место, бывает черное и белое, делится на монашество и священнослужителей с семьями. Дворянство- чиновники, князья, военные. Торговцы(1 и 2 гильдии)- почетные граждане. Казаки- военно- крестьянские люди, убегавшие от крестьянской жизни. Мещане- горожане. Крестьяне(их большинство) земледелие, с/х.
ВОПРОС№15
15. Религиозные, гос- е, национальные традиции.
Госуд- е традиции определяются законодательной базой. Это прежде всего правовые традиции. Включают в себя законы, практику их применения. Эти традиции выражены отчетливо и имеют конкретные формы реализации, однако конкретика действует в пределах конкретного гос- ва. Изменение закона в конституции немедленно влечет корректировку всей системы гос традиций.
Религиозные традиции в отличии от государственных далеко не в полной мере определяются религиозным правом. Они определяются опытом нескольких поколений.
Национал. Традиции. Национальность- достаточно условная характеристика сообщества. Которая проявляется как статистический показатель. У разных национальностей разные традиции. Признаки национализма расплывчаты(факторы родоплеменного происхождения, религиозные территориальные факторы. Национализм в современных условиях является показателем личного выбора в большей степени, чем сообщества.
ВОПРОС№16
16. Традиции регионов мира- некая условность, которая выявляется при сравнении представителей разных культур по признаку их близости. Чаще всего такое объединение связано с далекой общностью религиозного плана.
Общечеловеческое единство: 1,традиции деревни- происхождение людей от единого центра 2,современные формы технического единства человечества
ВОПРОС№17,18
Календарные системы имеют огромное значение в жизни народов и отражают многие явления культурной жизни происходящие в обществе. Они действительно являются значимым источником для изучения истории народов мира и отражают этапы социального, культурного эволюционного развития общества.
Распространенной календарной системой в древности была лунная, поскольку дает возможность непосредственно наблюдать за луной и выполнять текущие хозяйственные работы на основе подробного календаря. Эта система имела распространение у первобытного человека, у населения занятого хозяйством. Названия месяцев такого календаря отмечают характерные природные явления (изменение погоды у славян, изменения ветра и температуры у жителей аравийского полуострова). Таким образом, лунный календарь имел распространение и у степных народов и у лесных (Сибирские народы), и в центральной Евразии и на юге материка, и у кочевников (арабы). Отсюда следует, что на использование лунного календаря не влияет территориальность и время существования государств и народов.
Однако, естественно, что с развитием наук лунная система стала сочетаться с солнечной. Этому способствовали и взаимоотношения между более культурно развитыми государствами (Египет, Персия), имеющими солнечный календарь и народами, использующими лунную систему. Поэтому, к началу нашей эры у большинства народов, развивающихся эволюционно, лунный календарь сменился лунно-солнечным (Вавилон, Греция, Рим).
Использование и развитие лунного календаря непосредственно связано с уровнем культуры и науки!
И если в древности многие народы пользовались простым лунным 10-месячным календарем, который удобен для наблюдения и деления отрезков времени, то с переходом народа от охотничьего хозяйства или кочевого образа жизни к оседлому и занятиям растениеводством и земледелием, в связи с необходимостью сохранения графика сельскохозяйственных работ, ориентированного на смену времен года (солнечный цикл) эти народы стали совмещать свой календарь с годовым солнечным обращением (Вавилон, Рим) или использовать 2 календарные системы (в Китае лунный – 24 месячный у крестьян и 60 летний – государственного значения).
Отсюда следует, что: лунный календарь более полезный для планирования текущей хозяйственной деятельности был недостаточен и народам его использующим приходилось «вписывать» его в годичный цикл Солнца. Модернизация лунного календаря указывает периоды перехода народов с одного вида хозяйственной деятельности или образа жизни на другой, а также развитие социальных отношений и науки.
Древность солнечного календаря сравнима с древностью лунного, а на основании вышеизложенного можно проследить и убедиться, что во-первых солнечный календарь зародился на Севере Евразии и использовался индоариями и их потомками. Это говорит об изначально высокой культуре индоарийской цивилизации, предков многих евразийских народов.
Во-вторых, можно определить даже по нынешней жизни, что для нормального существования не требуется точность расчета времени по Персидскому календарю до 17 секунд и деление времени по Индийскому календарю до кубического корня из 60!
А значит солнечный календарь имел прежде всего ритуальное, религиозное значение!
И только через много веков после своего создания народы Евразии (славяне) стали использовать наряду с солнечным календарем лунные ритмы для удобства ведения крестьянского хозяйства.
Характер годового календаря, его связь с главным божеством и Солнцем указывает нам, что на момент распространения и закрепления календаря в жизни евразийцев, индоарийские племена уже были не первобытными племенами, а умели вести сельское хозяйство и занимались животноводством. На это же нам указывают и археологические находки системы древних поселений на юге Челябинской области (Аркаим), с датировкой построек на рубеже III-II тысячелетия до нашей эры. По мнению многих исследователей Аркаим – поселение, где жили и вели свое хозяйство не только животноводы, кузнецы, пахари, но и который использовался как обсерватория для наблюдения за светилами. Кстати в этот же исторический период на другом конце материка в современной Великобритании возник Стоунхендж, который также использовался как обсерватория. Именно поэтому у индоариев использовался солнечный календарь.
И если мы на анализе развития лунной календарной системы приходим к выводу, что ее модернизация до солнечной является эволюционным развитием, а точность отражает уровень развития науки, то следует признать, что индоарии и их потомки (славяне, парсы, индусы и т.д.) достигли высокого уровня социального и культурного развития задолго до появления начала современной цивилизации, основанной на греко-римской традиции и культуре.
Более того, на основании изменения славянского календаря и введения в него использования лунных ритмов мы можем предположить факт снижения на рубеже нашей эры и в первые ее столетия былого культурного уровня потомков «хранителей использования солнечной календарной системы» до общемирового (греко-римского) в соответствие с избранной верой и началом создания новой, искусственной среды человеческого общества на основе современного календаря.
ВОПРОС№19
. 19. Данилевский «Россия и Европа»
Основное воззрение автора «России и Европы», которое он, впрочем, не проводит с совершенною последовательностью, резко отличается от образа мыслей прежних славянофилов. Те утверждали, что русский народ имеет всемирно-историческое призвание как истинный носитель всечеловеческого окончательного просвещения; Данилевский, напротив, отрицая всякую общечеловеческую задачу в истории, считает Россию и славянство лишь особым культурно-историческим типом, однако наиболее широким и полным. Видя в человечестве только отвлеченное понятие, лишенное всякого действительного значения, и вместе с тем оспаривая общепринятые деления: географическое (по частям света), и историческое (древняя, средняя и новая история), Данилевский, так же как и немецкий историк Генрих Рюккерт, выставляет в качестве действительных носителей исторической жизни несколько обособленных «естественных групп», которые он, как и названный иностранный автор, обозначает термином «культурно-исторические типы». Всякое племя или семейство народов, характеризуемое отдельным языком или группою языков, довольно близких между собою для того, чтобы сродство их ощущалось непосредственно, без глубоких филологических изысканий, составляет самобытный культ.-ист. тип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и вышло уже из младенчества. Таких типов, уже проявившихся в истории, Данилевский насчитывает 10: египетский, китайский, ассиро-вавилоно-финикийский [?, он же халдейский (?), или древнесемитический], индийский, иранский, еврейский, греческий, римский, новосемитический, или аравийский, и германо-романский, или европейский. Россия с славянством образуют новый, имеющий в скором времени проявиться культ.-ист. тип, совершенно отличный и отдельный от Европы. К этим несомненным, по Данилевскому, естественным группам он причисляет ещё два сомнительных типа (американский и перуанский), «погибших насильственною смертью и не успевших совершить своего развития».
Что касается до новой Америки, то её значение ещё не выяснилось для Данилевского, и он колеблется, признать ли её или нет за особый вырабатывающийся культурно-исторический тип. — Начала цивилизации одного культ.-ист. типа не передаются народам другого типа; каждый тип вырабатывает её для себя при большем или меньшем влиянии чуждых ему предшествовавших или современных цивилизаций. Такое влияние Данилевский допускает лишь в смысле «почвенного удобрения», всякое же образовательное и определяющее воздействие чуждых духовных начал он отрицает безусловно. Все культурно-исторические типы одинаково самобытны и из себя самих почерпают содержание своей исторической жизни, но не все осуществляют это содержание с одинаковою полнотою и многосторонностью.
Данилевский, как и Рюккерт (хотя в несколько ином распределении), признает четыре общих разряда культурно-исторической деятельности: деятельность религиозная, собственно культурная (наука, искусство, промышленность), политическая и социально-экономическая.
Некоторые из исторических типов сосредоточивали свои силы на одной из этих сфер деятельности (так евреи — на религии, греки — на культуре в тесном смысле), другие — проявляли себя сразу в двух или трёх направлениях; но только России и славянству, по верованию Данилевского, дано равномерно развить все четыре сферы человеческой деятельности и осуществить полную «четырёхосновную» культуру.
Признавая человечество за пустую абстракцию, Данилевский видит в культурно-историческом типе высшее и окончательное для нас выражение социального единства. Если та группа, говорит он, которой мы придаем название культурно-исторического типа, и не есть абсолютно высшая, то она во всяком случае высшая из всех тех, интересы которых могут быть сознательными для человека, и составляет, следовательно, последний предел, до которого может и должно простираться подчинение низших интересов высшим, пожертвование частных целей общим. — «Интерес человечества» есть бессмысленное выражение для человека, тогда как слово «европейский интерес» не есть пустое слово для француза, немца, англичанина. Точно также для русского и всякого другого славянина «идея славянства должна быть высшею идеей, выше свободы, выше науки, выше просвещения». В этом последнем слове теории Данилевского заключается её самоосуждение. Так как всякая культура состоит именно в развитии науки, просвещения, истинной свободы и т. д., то помимо этих высших интересов, имеющих общечеловеческое значение, предполагаемая «идея славянства» сводится лишь к этнографической особенности этого племени.
Забывая, что для культурно-исторического типа прежде всего нужна культура, Данилевский выставляет какое-то славянство an und für sich, признает за высшее начало самую особенность племени независимо от исторических задач и культурного содержания его жизни. Такое противоестественное отделение этнографических форм от их общечеловеческого содержания могло быть сделано только в области отвлеченных рассуждений; при сопоставлении же теории с действительными историческими фактами она оказывалась с ними в непримиримом противоречии. История не знает таких культурных типов, которые исключительно для себя и из себя вырабатывали бы образовательные начала своей жизни. Данилевский выставил в качестве исторического закона непередаваемость культурных начал — но действительное движение истории состоит главным образом в этой передаче.
Так, возникший в Индии буддизм был передан народам монгольской расы и определил собою духовный характер и культурно-историческую судьбу всей восточной и северной Азии; разноплеменные народы передней Азии и северной Африки, составлявшие, по Данилевскому, несколько самостоятельных культурно-исторических типов, усвоили себе сперва просветительные начала эллинизма, потом римскую гражданственность, далее христианство и, наконец, религию аравийского пророка; христианство, явившееся среди еврейского народа, даже в два приема нарушило мнимый «исторический закон», ибо сначала евреи передали эту религию греческому и римскому миру, а потом эти два культурно-исторические типа ещё раз совершили такую недозволенную передачу двум новым типам: германо-романскому и славянскому, помешав им исполнить требование теории и создать свои собственные религиозные начала. Вероисповедные различия внутри самого христианства также не соответствуют теории, ибо единый, по Данилевскому, германо-романский мир разделился между католичеством и протестантством, а славянский мир — между тем же католичеством и православием, которое к тому же не выработано самим славянством, а целиком принято от Византии, то есть от другого чуждого культурно-исторического типа. — Помимо этих частных противоречий, теория отдельных культурно-исторических групп идет вразрез с общим направлением всемирно-исторического процесса, состоящего в последовательном возрастании (экстенсивном и интенсивном) реальной (хотя наполовину безотчетной и невольной) солидарности между всеми частями человеческого рода. Все эти части в настоящее время, несмотря на вражду национальную, религиозную и сословную, живут одною общей жизнью в силу той фактической неустранимой связи, которая выражается, во-первых, в знании их друг о друге, какого не было в древности и в средние века, во-вторых, — в непрерывных сношениях политических, научных, торговых, и, наконец, в том невольном экономическом взаимодействии, благодаря которому какой-нибудь промышленный кризис в Соединённых Штатах немедленно отражается в Манчестере и Калькутте, в Москве и в Египте. Логическую опору для своей теории Данилевский думает найти в совершенно ошибочном различении рода и вида. Человечество, по его мнению, есть род, то есть отвлеченное понятие, существующее только в обобщающей мысли, тогда как культурно-исторический тип, племя, нация суть понятия видовые, соответствующие определенной реальности.
С точки зрения этической, признавать крайним пределом человеческих обязанностей и высшею целью нашей деятельности культурно-племенную группу, к которой мы принадлежим, как нечто более конкретное и определенное сравнительно с человечеством — значит для последовательного ума открывать свободную дорогу всякому дальнейшему понижению нравственных требований. Интересы национальные (в тесном смысле) гораздо конкретнее, определеннее и яснее интересов целого культурно-исторического типа (даже предполагая действительное существование таковых); столь же бесспорно, что интересы какого-нибудь сословия, класса или партии всегда определеннее и конкретнее интересов общенациональных; и наконец, никакому сомнению не может подлежать, что для всякого его личные эгоистические интересы суть из всех возможных самые ясные, самые определенные, и если этими свойствами определять круг нравственного действия, то у нас не останется другой обязанности, как только думать о самих себе.
В изложение своего взгляда на историю Данилевский вставил особый экскурс о влиянии национальности на развитие наук. Здесь он как будто забывает о своей теории; вместо того, чтобы говорить о выражении культурно-исторических типов в научной области, указывается лишь на воздействие различных национальных характеров: английского, французского, нем. и т. д. Различая в развитии каждой науки несколько главных степеней (искусственная система, эмпирические законы, рациональный закон), Данилевский находил, что учёные определенной национальности преимущественно способны возводить науки на ту или другую определенную степень. Эти обобщения оказываются, впрочем, лишь приблизительно верными, и установленные Данилевским правила представляют столько же исключений, сколько и случаев применения. Во всяком случае этот вопрос не находится ни в каком прямом отношен
|
|
|
