Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Молодая развоплощенная душа 4 глава




 

- Тогда получается так, что эта сфера практически смешана со сферой людей - отметил я.

 

- Да, так и есть - подтвердил мой преданный друг, - и в этой зоне распространяются невидимые нити, которые объединяют человеческие разумы между собой. Этот регион переполнен развоплощенными духами и мыслительными формами воплощенных, поскольку каждый Дух, где бы он не находился является сияющим сосредоточением сил, способных как создавать и преобразовывать, так и разрушать, что выражается в вибрациях, которые земная наука до сих пор не может понять. Тот, кто думает - делает гораздо больше, чем просто это. Считается, что духи, находящиеся в Преддверии притягиваются к тем людям, чьи устремления и взгляды похожи на их. Каждый душа является мощным магнитом. Существует огромное невидимое Человечество, которое идет следом за Человечеством видимым. Наиболее трудоемкие миссии Министерства Помощи осуществляются в Преддверии самоотверженными служителями, поскольку если работа пожарных в больших городах Земли затруднена из-за огня и дыма, с которыми они сталкиваются лицом к лицу, миссионеры Преддверия сталкиваются с тяжелейшими флюидами, испускаемыми без конца, тысячами неуравновешенных умов, творящих зло, или бьющихся в искупительных страданиях. Необходимо много мужества и отречения, чтобы помочь тем, кто даже не ведают о помощи, которую им оказывают.

 

Лизиас замолчал. Находясь под впечатлением, я воскликнул:

 

- Ах! Как я хочу работать с этими легионами несчастных, неся им насущный хлеб просвещения!

 

Мой друг медбрат ласково посмотрел на меня, и после длительного раздумья в тишине, на прощание, заметил:

 

- Вы считаете, что уже располагаете необходимой подготовкой для выполнения такой работы?

-

В КАБИНЕТЕ МИНИСТРА

 

Благодаря выздоровлению во мне вновь возникла потребность в движении и работе. Спустя столько времени и утомления от многих лет тяжелой борьбы, ко мне вернулся интерес к заботам и делам, которые наполняют полезный день жизни каждого нормального человека. Нельзя отрицать, что я упустил на Земле прекрасные возможности и, что мой путь был отмечен множеством ошибок. Сейчас я вспоминал пятнадцать лет работы в клинике, ощущая какую-то внутреннюю "пустоту" в сердце. Я чувствовал себя могучим земледельцем в поле со связанными руками и лишенным возможности приступить к работе. Окруженный больными, я не мог приблизиться к ним, и быть для них как раньше и другом, и врачом, и ученым. Слыша непрерывные стоны и жалования в соседних отделениях, мне даже не была дозволена функция простого медбрата и сотрудника неотложной помощи. Конечно, дело бы не в том, что мне не хватало желания. Мое положение было достаточно скромным, чтобы осмелиться на это. Кроме того, духовные доктора применяли совершенно другие техники. На Земле я знал, что мое право вмешаться исходит из известных книг и покоренных званий, но в этой новой среде медицина начиналась в сердце, проявляясь в любви и братской заботе. Любой самый простой медбрат в Нашем Доме обладал знаниями и возможностями намного превышающими мои. Поэтому, на мой взгляд, было невозможно предпринимать какие-либо попытки спонтанной работы, поскольку это было бы вмешательством в чужое дело.

 

Перед лицом таких трудностей я по-братски рассказал Лизиасу о своих переживаниях.

 

Он дал мне совет:

 

- Почему бы Вам не попросить помощи Кларенсио? Это немедленно поможет Вам. Попросите у него совета. Он всегда спрашивает о Вас и я знаю, что он сделает все для Вашей пользы.

 

Меня окрылила большая надежда. Я обращусь за советом к Министру Помощи.

 

Мне сообщили, что великодушный добродетель может встретиться со мной следующим утром в своем личном кабинете. Я с нетерпением ждал этого момента.

 

На следующий день, ранним утром, я отправился к указанному помещению. Только представьте мое удивление, когда я увидел там троих человек, ожидающих Кларенсио. Самоотверженный Министр Помощи прибыл гораздо раньше нас и был занят более важными делами, чем прием посетителей и рассмотрение просьб. Закончив неотложную работу, он начал вызывать нас по двое. На меня произвела большое впечатление такая процедура аудиенции. Позднее я узнал, что он использует этот метод, для того чтобы представленные мнения высказанные одной стороне, в тоже время приносили пользу и другой, отвечая общим потребностям, и экономя время.

 

Через несколько минут пришла моя очередь.

 

Я вошел в кабине в сопровождении пожилой дамы, которая, согласно очереди, должна была быть выслушана первой. Министр сердечно нас принял, полностью отдав себя в наше распоряжение.

 

- Уважаемый Кларенсио - начала говорить неизвестная женщина. - Я пришла, чтобы попросить Вас в пользу моих двух сыновей. Ах! Я не могу больше выносить такую тоску, зная, что они оба живут на Земле столь изнуренные и обремененные бедами. Я признаю, что замыслы нашего Отца справедливы и преисполнены любви, но, все-таки, я - мать и не могу вынести всей тяжести этого бремени скорби!...

 

И бедная женщина разрыдалась прямо там. Министр посмотрел на нее по-братски, хотя и сохраняя полное спокойствие, и нежно ответил:

 

- Если сестра признает, что планы нашего Отца являются справедливыми, то что же мне тогда делать?

 

- Я хочу - ответила она огорченно, - чтобы мне предоставили средства, при помощи которых я смогла бы сама защитить их на Земле!

 

- О подруга! - сказал ласково благодетель - только в духе смирения и труда у нас есть возможность защитить кого-либо. Что Вы мне скажете о земном отце, желающем помочь своим маленьким детям, но остающимся при этом в абсолютном бездействии в уютном доме? Господь создал работу и сотрудничество как законы, которые никто не может безрассудно изменить. Ваша совесть ничего не говорит Вам Сколько же бонусных часов[3] Вы можете предоставить для удовлетворения Ваших требований?

 

Женщина неуверенно ответила:

 

- Триста четыре.

 

- Очень жаль - ответил Кларенсио с улыбкой — поскольку Вы поселились здесь более шести лет назад и Вы отдали колонии до сегодняшнего дня лишь триста четыре часа службы. Как только Вы выздоровели и восстановились от мучительной борьбы в нижних сферах, я предложил Вам достойную похвалы работу в Группе Наблюдения Министерства Коммуникаций...

 

- Да, но это работа была невыносимой! - ответила собеседница. - Борьба против недоброжелательных сущностей продолжалась непрерывно и вполне естественно, что я не смогла адаптироваться.

 

Кларенсио невозмутимо продолжил:

 

- Я поместил Вас после этого среди Братьев Поддержки для выполнения восстановительных задач.

 

- Это было еще хуже! - воскликнула сеньора. - Эти отделения полны грязных и отвратительных людей. Оскорбления, ругательства, непристойности, страдания...

 

- Признавая Ваши затруднения - уточнил Министр - я направил Вас для оказания содействия в Лазарет для невменяемых.

 

- Но кто, кроме святых, смог бы вытерпеть их? - спросила женщина. Я сделала все возможное, но множество отклонившихся душ приведут в уныние любого!

 

- На этом мои усилия не прекратились - ответил добродетель без возмущения. Я пометил Вас в Кабинеты Исследований и Изысканий Министерства Просвещения, возможно сестра была возмущена моими распоряжениями, и поэтому намеренно укрылась в Полях Отдыха.

 

- Там также было невозможно оставаться - сказала сеньора. Я лишь испытала на себе изнурительные переживания, чужеродные флюиды и жестоких начальников.

 

- Примите к сведению, сестра — сказал самоотверженный и верный советник. - Труд и смирение являются двумя краями одной дороги помощи. Чтобы помочь кому-то, нам необходимы, братья, которые станут помощниками, друзьями, защитниками и служителями. Прежде чем помогать тем, кого мы любим, необходимо установить токи симпатии и сочувствия. Без сотрудничества невозможно эффективно оказывать помощь. Крестьянин, который обрабатывает землю зарабатывает благодарность тех, кто вкушает плоды. Рабочий, который обслуживает требовательных начальников, выполняя их решения, представляет собой опору Нашего Дома в котором Господь его разместил. Служащий, который подчиняется, приобретает покровителей и друзей, также заинтересованных в служении. Ни один руководитель не сможет быть полезным тем, кого любит, если сам не умеет служить и благородно подчиняться. Не бойтесь поранить сердце или испытать трудности, которые таит в себе любой полезный труд во имя Господа.

 

После краткой паузы он продолжил:

 

- Что же Вы будете делать впоследствии на Земле, если до сих пор не научились переносить трудности? Я не сомневаюсь в вашей преданности дорогим детям, но необходимо признать, что сейчас Вы бы появились там подобно парализованной матери, неспособной оказать справедливую помощь. Для того, чтобы любой из нас смог испытать радость от помощи любимым, необходимо вмешательство тех, кому мы помогли раньше. Тот кто не помогает - не получает помощи. Это вечный закон. Если Вы, сестра, не накопили ничего, чтобы давать, справедливо, что Вы добиваетесь получения взносов любви от других. Но, как получить необходимое сотрудничество, ели Вы не посеяли ни единого семени малейшей симпатии? Возвращайтесь в Поля Отдыха, где Вы укрывались последнее время и поразмышляйте. После мы рассмотрим дело с должным вниманием.

 

Вытирая обильные слезы, бедная мать все еще чувствовала себя встревоженно.

 

Затем, Министр сочувственно посмотрел на меня и сказал:

 

- Подойдите ближе, друг мой.

 

Я нерешительно встал, готовясь заговорить с ним.

 

РАЗЪЯСНЕНИЯ КЛАРЕНСИО

 

Мое сердце бешено колотилось, заставляя почувствовать себя неопытным учеником перед строгими экзаменаторами. Я уже раскаялся в том, что сам вызвался на эту аудиенцию, изнутри меня пробирала дрожь, вид этой плачущей женщиной и полное спокойствие Министра Помощи лишь усиливало это чувство.

Может быть, было бы лучше замолчать, научившись ждать, высших разрешений. Возможно было неуместным требовать полномочий врача в этом доме, в котором я находился в качестве больного? Искренность Кларенсио во время беседы с той сестрой, пробудила во мне новые рассуждения. Я хотел отказаться от приема, вернуться в свою палату, отказавшись от желания предыдущего дня, но это было уже невозможно. Министр Помощи, как будто отгадав мои самые глубокие личные переживания, твердо произнес:

 

- Я готов Вас выслушать.

 

Инстинктивно я стремился попросить о любой медицинской службе в Нашем Доме, не смотря на нерешительность, которая охватила меня, но сознание предупредило меня: зачем ссылаться на какую-либо специализированную службу? Необходимо избежать повторения человеческих ошибок, когда тщеславие не терпит большинства видов деятельности, не соответствующих титулам дворянским или академическим. Эта идея уравновесила меня и я достаточно смущенно сказал:

 

- Я взял на себя смелость придти сюда, чтобы просить Вас вернуть меня к работе. Я тоскую по своей работе сейчас, когда великодушие Нашего Дома вернуло мне благословение органичной гармонии. Меня интересует любой полезный труд, который вернет меня из бездействия.

 

Кларенсио долго смотрел на меня, словно исследуя мои глубочайшие намерения.

 

- Я знаю. Вы просите любую работу, но в глубине души, Вам не хватает посетителей вашего медпункта, атмосферы службы, которой Господь почтил Вашу личность на Земле.

 

Эти слова были лучами надежды, согревшими моё сердце.

 

Но после длинной паузы, Министр продолжил:

 

- Однако, необходимо признать, что иногда Отец оказывает нам честь, доверяя нам, а мы же искажаем истинный смысл службы. На Земле Вы были доктором, окружённым всеми возможностями и льготами в области исследований и учёбы. Вы никогда не знали истинную цену книги, потому что Ваши великодушные родители оплачивали все расходы. Затем, после окончания учёбы, Вы стали пожинать плоды полученного образования, даже не испытав трудности бедного начинающего врача, вынужденного мобилизовать все свои усилия, дабы основать клинику. Вы добились успеха так быстро, что преобразовали завоёванные возможности в карьере врача в преждевременную смерть. Пока Вы были молоды и здоровы, Вы совершали многочисленные злоупотребления в ходе работы, предназначенной Вам Иисусом.

 

Перед его твердым и в то же время добрым взглядом, меня охватило странное волнение.

 

Я почтительно ответил:

 

- Я признаю Ваши замечания, но, возможно, я мог бы искупить долги, искренне посвятив себя больным этого госпитального парка.

 

- Это очень благородный порыв — спокойно сказал Кларенсио, - однако следует признать, что любая работа на Земле на ниве той или иной профессии, представляет собой дар Господа, предназначенный для того, чтобы человек проник в божественные храмы труда. Титул и звания для нас является просто формальностью, но в мире же они зачастую представляют собой дверь, открытую для всех глупостей. Титул, словно сигнальная карточка, дает человеку возможность благородно учиться и служить Господу в составе его божественных служб на планете. Этот принцип распространяется на все земные виды деятельности. Брат мой, Вы получили звание врача. Вы вошли в храм медицины, но все Ваши действия в нем, не состоялись в том объёме, который дал бы мне право одобрить Ваши текущие пожелания. Как моментально превратиться во врача, помогающего больным духам, когда Вы ограничивались лишь частными наблюдениями относящимися к области физического тела? Я не отрицаю Ваши способности превосходного физиолога, но поле жизни очень широко. Чтобы Вы сказали о ботанике, который сделал свои выводы, основываясь лишь на исследовании сухой коры каких-то деревьев? Большое число врачей на Земле довольствуется одними лишь математическими заключениями основанными на анатомии. Мы согласны с тем, что математика является уважаемой, но не единственной наукой во Вселенной. Как Вы сейчас понимаете, врач не может оставаться на том же уровне в диагностике и терминологии. Мы должны проникнуть в душу, чтобы измерить её глубины. Многие профессиональные медицинские работники на Земле являются узниками академических залов, потому что тщеславие украло у них ключ от этой тюрьмы. Редки те, кому удаётся пересечь болото низменных интересов, стоя выше общих предрассудков, и эти редкие исключения подвергаются насмешкам и издевательствам со стороны коллег.

 

Я был поражён. Мне не были знакомы такие понятия профессиональной ответственности. Я очень удивился такой интерпретацией академического звания, сведённого к простой карточке, являющейся пропуском в ту или иную область труда, с целью активного сотрудничества с Господом. Неспособный сказать ни слова, я продолжал ждать, когда Министр Помощи продолжит свои разъяснения.

 

- Как Вы уже могли догадаться - продолжил он - Вы не подготовлены надлежащим образом к такой деятельности здесь.

 

- Великодушный благодетель - сказал я, набравшись смелости. - Я понимаю урок и преклоняюсь перед приведёнными доказательствами.

 

И, прилагая усилия, чтобы не заплакать, я смиренно сказал:

 

- Я согласен на любую работу в этой колонии самореализации и мира.

 

Посмотрев на меня взглядом полным сочувствия, Кларенсио ответил:

 

- Друг мой, у меня для Вас есть не только лишь горькая правда, но и слова поддержки. Вы пока ещё не можете быть врачом в Нашем Доме, но сможете принять на себя обязанности ученика. Ваше настоящее положение не из лучших, однако, оно улучшается заступничеством в Вашу пользу, которое поступило в Министерство Помощи.

 

- Моей матери? - спросил я, опьянённый волнением и радостью.

 

- Да - сказал Министр. Вашей матери и других друзей, в чьих сердцах Вы посеяли семена симпатии. После вашего прибытия я попросил Министерство Просвещения собрать о Вас личное дело, которое я внимательно изучил. Много непредусмотрительности, многочисленных злоупотреблений и необдуманности, но в пятнадцать лет, Вы работали врачом, и также предоставили бесплатные рецепты более шести тысячам нуждающимся и наиболее часто совершали подобные достойные действия бескорыстно. Сейчас Вы можете убедиться, что истинное добро усеивает благодатью наш путь. Пятнадцать из этих получателей не забыли об этом, и до сих пор высказываются в вашу пользу. Я должен добавить, что добро, которое Вы совершили по отношению к тем, кто остался безразличен, также говорит здесь в Вашу пользу.

 

Улыбающийся Кларенсио закончил свои удивительные объяснения, добавив:

 

- Освойте новые уроки в Нашем Доме, и после накопления полезного опыта, эффективно сотрудничайте с нами, готовясь к бесконечному будущему.

 

Я чувствовал себя сияющим. Впервые с момента появлении в Нашем Доме, плакал от радости. Кто на Земле мог бы постигнуть такую радость? Иногда необходимо, чтобы сердце замолчало в возвышенной тишине божественного.

 

ВИЗИТ МАТЕРИ

 

Учитывая рекомендации Кларенсио, я постарался восстановить силы, чтобы снова начать обучение. В старые времена, я бы, возможно обиделся на такие, с виду грубые, замечания, но в данных обстоятельствах, вспомнив свои прошлые ошибки я, наоборот, почувствовал себя воодушевлённым. Телесные флюиды склонили мою душу ко сну. Действительно, лишь сейчас я признал, что человеческий опыт ни при каких обстоятельствах не может считаться игрой. Вся важность перевоплощения на Земле возникла передо мной, показывая все своё величие, которое я до сих пор игнорировал. Рассматривая упущенные возможности, я признал, что не заслужил гостеприимства Нашего Дома. У Кларенсио был двойной повод говорить со мной с такой откровенностью.

 

Я провел несколько дней, придаваясь глубоким размышлениям о жизни. В глубине души я чувствовал сильное душевное волнение от желания вновь увидеть свой земной дом. Однако я воздержался от прошения новых уступок. Благодетели Министерства Помощи были слишком щедры ко мне. Они угадали мои мысли. Если, они до сих пор не удовлетворили моё спонтанное желание, значит такое намерение было неуместным. Я безмолвствовал, а затем смирился и погрузился в тоску. Лизиас делал все возможное, чтобы утешить и приободрить меня. Но я находился в состоянии необъяснимой сосредоточенности, когда к человеку взывает подсознание.

 

Однажды, добрый посетитель лучезарно проник в мою квартиру, восклицая:

 

- Угадайте, кто пришёл, чтобы навестить Вас!

 

Радостное лицо и сияющие глаза Лизиаса не обманули меня.

 

- Моя мама! - Уверенно сказал я.

 

С широко открытыми из-за радости глазами, я увидел как моя мама вошла с распростёртыми объятиями.

 

- Сын! Сын мой! Подойди ко мне, мой любимый!

 

Я не могу сказать, что тогда произошло. Я снова чувствовал себя ребёнком как во времена, когда я босой играл под дождем, в песке сада. Я ласково обнял её, плача от радости, испытывая самые священные переживания духовного счастья. Я несколько раз поцеловал её, заключив в свои объятия, пока её слезы смешивались с моими. Я не знаю как долго мы пребывали в объятиях. В конце концов именно она пробудила меня от этого восторга, сказав мне:

 

- Ну хватит, сынок, не волнуйся так! Чрезмерная радость также вредит сердцу.

 

Вместо того чтобы взять мою дорогую мать на руки, как это было в последние дни её прибывания на Земле, именно она вытерла мои слезы и проводила меня к дивану.

 

- Ты все ещё слаб, сынок. Не трать свою энергию.

 

Я сидел рядом с ней и она заботливо положила мой усталый лоб на свои колени, мягко его поглаживая, дабы утешить меня светом святых воспоминаний. Я чувствовал себя самым счастливым человеком, словно корабль моих надежд бросил якорь в безопасном порту. Присутствие мамы наполнило сердце бесконечным утешением. Эти минуты, казались, были сном, сплетённым из ткани невыразимого счастья. Словно ребёнок, который замечает каждую деталь я обратил внимание на её одежду, которая была точной копией одного из её старых домашних нарядов. Я заметил её тёмное платье, её шерстяные чулки и синюю мантилью. Лицезрел я маленькую голову, в ореоле белоснежных волос, морщины на лице, и её каждодневный нежный и ясный взгляд. С дрожащими от радости руками, я гладил её дорогие руки, не способный произнести ни слова. Однако, моя мама, более сильная, чем я, спокойно сказала:

 

- Мы никогда не сумеем отблагодарить Бога за такие велики благодеяния. Отец никогда не забывает нас, сын мой. Как же долго время расставания! Но не усматривай в этом то, что я забыла тебя. Иногда Проведение временно разделяет наши сердца, чтобы мы познали божественную любовь.

 

От всей её ласки, я почувствовал как вновь открылись земные раны. Ах, как трудно избавиться от груза, привезённого с Земли! Как велика тяжесть груза несовершенства накопленного за многие века! Как часто приходиться слышать здравые советы Кларенсио и братские замечания Лизиаса, призывающие меня отказаться от жалоб, но как с новой силой открылись старые раны после контакта с материнской любовью! Мой плач радости перешёл в слезы тревоги, когда в моей памяти возникли воспоминания о пройденном земной пути. Я не мог принять того, что этот визит был не удовлетворением моего каприза, а являлся драгоценным благословением Божьей милости. Я пришёл к выводу, что моя мама считала своим долгом продолжать быть хранилищем моих жалоб и несчастий без конца. На Земле, матери не более чем рабы детей. Лишь немногие дети, понимают их преданность и самопожертвование, прежде, чем потерять их. Из-за своего старого неверного представления я сделал неверный шаг в области болезненных признаний.

 

Моя мама слушала молча, оставив без объяснения мою меланхолию. С влажными от слез глазами и крепко обнимая меня время от времени, голосом преисполненным любви, она произнесла:

 

- Ох, мой дорогой сын! Не игнорируй инструкций, которые наш великодушный Кларенсио дал тебе. Не жалуйся. Давай вместе поблагодарим нашего небесного Отца за это воссоединение. Сейчас мы находимся в совсем другой школе, в которой учимся быть детьми Божьими. В положении земной матери я не всегда могла направлять тебя как должна была. Твои слезы возвращают меня в прошлое, во время моего физического существования, в панораму человеческих чувств. Что-то тянет мою душу назад. Я хочу согласиться с твоими сетования, воздвигнуть тебе трон, как если бы ты был лучшим существом во Вселенной, но такое отношение, в настоящее время, не согласуется с новыми уроками жизни. Такие действия простительны в телесных сферах, но здесь, сын мой, необходимо прежде всего уделять внимание Господу. Ты не единственный развоплощенный человек, который должен исправить свои прошлые ошибки, и я не единственная мать, которая должна быть далеко от своих родных и близких. Таким образом, наша боль служит не слезам, которые мы проливаем или, кровоточащим в нас ранам, а является дверью света, которую дает нам Дух, чтобы мы стали более понимающими и человечными. Слезы и раны образуют процесс благословенного расширения и развития наших самых чистых чувств.

 

После долгой паузы, моя мама продолжила:

 

- Если мы можем использовать эти короткие минуты для проявления любви, то зачем же тратить их на тени сожаления? Давай радоваться, сынок, и непрерывно трудиться. Измени свой психологический настрой. Мне придает сил твоя вера в мою любовь и я испытываю возвышенное счастье из-за твоей слоновьей нежности, но я не могу вернуться назад в своём опыте. Давай же любить великой и священной божественной любовью!

 

Эти благословенные слова будто пробудили меня. У меня создалось впечатление, что сильные флюиды берущие начало в материнском чувстве, оживили моё сердце. Мама с красивой улыбкой восхищённо смотрела на меня. Она казалась мне любящей и красивой, чем когда бы то ни было. Я встал и почтительно поцеловал её в лоб.

ПРИЗНАНИЯ

 

Речь матери утешила меня и придала сил. Мама, говоря о службе, рассматривала её как благословение в боли и трудностях, которое предоставляет кредит радости и возвышенных уроков. Неожиданное и невыразимое чувство удовлетворения охватило мой Дух. Эти понятия странным образом придали сил моей душе. Я чувствовал себя другим: более радостным, более воодушевлённым, более счастливым.

 

- Ах, мама — взволнованно воскликнул я. - Та сфера, в которой ты живешь, должно быть прекрасна! Какие возвышенные духовные размышления, какое счастье!

 

Она многозначительно улыбнулась и утвердительно покачала головой:

 

- Высшая сфера, сын мой, всегда требует больше работы, большего самопожертвования. Не думай, что твоя мать пребывает в мечтательном блаженстве, вдалеке от справедливых обязанностей. Я должна заставить тебя почувствовать, что в моих словах нет ни ноты печали. Они скорее являются необходимым откровением об лежащих на мне обязанностях. После возвращения с Земли я много работала, для нашего духовного обновления. Многие развоплощенные существа продолжают цепляться за земной дом под предлогом большой любви к тем, кто остался в физическом мире. Здесь же, напротив, меня научили, что для превращения истинной любви во благо, необходимо всегда много работать. С момента возвращения я стараюсь завоёвывать право помогать тем, которых мы так любим.

 

- Где мой отец? - спросил я. - Почему он не пришёл с Вами?

 

На лице моей матери промелькнуло странное выражение, она ответила:

 

- Ах, твой отец, твой отец! Вот уже двенадцать лет как он находится в зоне плотной мглы в Преддверии. На Земле он всегда казался нам верным традициям семьи и посвятившим себя коммерции к рядам которой он относился до конца своего физического существования, ярым приверженцем религиозного культа, но в глубине души он был слаб, и поддерживал тайные связи на стороне, за пределами нашего дома. Две из его пассий были ментально связаны с обширной сетью злых сущностей, прохождение через Преддверие было очень горьким для моего бедного Лаэрте, поскольку алчные несчастные существа, которым он столь много обещал, ожидали его, вновь захватывая в сети своих иллюзий. Сначала Лаэрте старался найти меня, но не мог понять, что после смерти физического тела, душа является такой, какова она в своей сущности. Таким образом, Лаэрте не воспринял ни моего духовного присутствия, ни помощи других наших друзей. Проведя много лет в притворстве, исказив своё духовное видение, ограничив свою вибрацию, в результате, он остался в компании отношений, которые безрассудно взращивал своим разумом и сердцем. Принципы семьи и любви к нам занимали его какое-то время. Некоторым образом он даже боролся, отталкивая искушения, но в конце концов, снова споткнулся и упал, запутавшись в тенях из-за отсутствия настойчивости в хорошем и правильном мышлении.

 

Я взволнованно спросил:

 

- Неужели нет никаких средств, позволяющих избежать таких мерзостей?

 

- Ах, сын мой! - произнесла мать. - Я часто посещаю его. Но он меня не воспринимает. Его вибрационный потенциал все ещё очень низок. Я пытаюсь привлечь на правильный путь, но лишь едва, время от времени, у него появляется несколько слез раскаяния, не достигая серьёзный решений. Несчастные, из-за которых он находится в заключении, держат его вдали от моего влияния. Я упорно трудилась на протяжении многих лет. Просила помощи друзей в пяти различных высших центрах духовной деятельности, даже здесь в Нашем Доме. Однажды Кларенисо даже привлек Министерство Регенерации, но тщетно. Нельзя зажечь свет в масляной лампе, если в нет масла и фитиля. Необходимо ментальное согласие самого Лаэрте, чтобы поднять его и раскрыть ему духовное зрение. Однако, бедняжка бездеятельно пребывает между безразличием и непокорностью.

 

После продолжительной паузы она вздохнула и продолжила:

 

- Возможно, ты не знаешь, что твои сестры Клара и Присцилла также живут в Преддверии, привязанные к поверхности Земли. Я обязана удовлетворить потребности всех. Моя единственная и непосредственная помощь опирается на сотрудничество твоей сестры Луизы, которая развоплотилась, когда ты был ещё совсем маленький. Луиза ждала меня здесь на протяжении многих лет, и являлась моей сильной рукой в тяжёлой работе по оказанию помощи земной семье. Но, сейчас, после мужественный борьбы, рядом со мной, ради твоего отца, твоих сестёр, наблюдая великое смятение, которое все еще претерпевают члены нашей семьи на Земле, она вновь возвратилась на Землю, воплотившись среди них, в героическом жесте возвышенного отречения. Поэтому, я надеюсь на твоё скорейшее выздоровление, чтобы мы вместе начали действовать во имя блага.

 

Информация, относящаяся к моему отцу удивила меня. Он не казался искренне религиозным, не причащался каждое воскресенье? Восхищённый материнской преданностью, я спросил:

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...