Перевод выполнен специально для группы https://vk.com/nag_books. Выкладка глав третьей книги начнется с начала июля.

Стелла Лондон

Искусство и Любовь # 2

Искусство похищения поцелуев

 

Оригинальное название: The Art of Stealing Kisses (Love and Art #2) by Stella London, October 14th 2015

Стелла Лондон «Искусство похищения поцелуев» (Искусство и Любовь #2), июнь 2016

Количество глав: 14 глав

Переводчик: Gabriella Arakelyan

Редактор: Anastasiya Goncharova

Вычитка и сверка: Gabriella Arakelyan и Anastasiya Goncharova

Обложка: Nell Jo

Переведено специально для группы: https://vk.com/nag_books

 

Аннотация:

Бесценная картина. Потрясающе красивый новый босс. Загадка, которой я не могу сопротивляться.

С тех пор как в мою жизнь ворвался миллиардер и коллекционер произведений искусства Чарльз Сент-Клэр, все в ней кардинально изменилось. Я сменила свою старую форму официантки на дизайнерские наряды и неудачные свидания вслепую для жаркого секса с самым завидным женихом в городе. Но вереница дерзких грабежей шедевров искусства продолжается – и все улики указывают на Сент-Клэра.

Что за человек кроется за придуманным образом? И какие секреты он скрывает за улыбкой на миллион долларов? Все, что я знаю – я собираюсь насладиться раскрытием истины.

Глава 1

Если бы жизнь была мюзиклом, я бы пела песню о своем счастье.

Я буквально сбежала из своей квартирки в на редкость солнечный для Сан-Франциско день: над головой ни облачка, лишь прекрасное лазурное небо Ван Гога.[1] Так как это реальный мир, я сдерживаюсь, чтобы не начать танцевать прямо на улице. Вместо этого выражаю свою радость чуть более нормальным способом.

– Здравствуйте, как поживаете? – радостно говорю я женщине, выгуливающей очаровательного черного лабрадора. – Какой милый песик!

Она смотрит на меня с опаской и тянет собаку поближе к себе.

– Ты что, под кайфом?

Может, не таким уж и нормальным.

– Просто в хорошем настроении, – отвечаю я.

– И что, радоваться за тебя? – огрызается она и идет дальше.

Вообще-то, я не могу ее винить. Всего пару дней назад я бы тоже закатила глаза, если бы увидела себя на улице, насвистывающей и подлетающей при каждом шаге, словно задалась целью перешагнуть через мост «Золотые ворота». Но красота в глазах смотрящего, и сегодня ничто не сможет запятнать мои розовые очки.

– Такси! – машу я проезжающей машине, улыбаясь, когда желтый кэб подъезжает к обочине.

– Куда едем? – спрашивает водитель, когда я устраиваюсь на сиденье.

– Финансовый район. Я приступаю к новой работе. – Работе, о которой я мечтала пять лет. Вообще-то, всю мою жизнь.

– Поздравляю, – говорит он самым скучным голосом на свете.

Я откидываюсь на заднем сиденье, нисколько не обеспокоенная тем, что в салоне пахнет ногами, и устремляю взгляд на великолепные высокие здания, мелькающие вдоль улиц. Неделю назад мне приходилось заставлять себя видеть что-то красивое в этом самом городе, когда я направлялась в Аукционный дом «Кэррингерс», чтобы драить полы и слушать, как на меня орет самый высокомерный босс всех времен. Но благодаря – мне хочется верить – судьбе, толике удачи и вере красивого незнакомца в мои способности я на пути к невероятной возможности: быть новым арт-консультантом одного из самых богатых – и горячих – мужчин на планете. Неслабо для кого-то, кто едва мог добиться собеседования в прошлом году.

– Как делишки? – спрашиваю у таксиста.

Он хмурится.

– Мне на ботинки помочился пес, – отвечает он. – А сейчас моя пассажирка без умолку со мной болтает.

– По крайней мере обещаю на вас не мочиться, – говорю я. Наконец на его лице появляется улыбка, и я чувствую, что сделала сегодня доброе дело.

Мама всегда учила меня: то, что ты отправляешь в окружающий мир – ту красоту, которую создаешь или негатив, которому даешь волю – все к тебе вернется. Речь о карме, полагаю, но для нее это всегда было скорее балансом. Напоминанием, что всякое жестокое слово или яркая улыбка всегда к кому-то обращены. А сегодня я чувствую, что все мои улыбки и тяжкий труд долгих лет наконец-то бумерангом возвращаются ко мне – таксист даже пожелал мне удачи, высадив перед моим новым офисом: небоскребом из стекла и стали, который, казалось, может достать до облаков. Я начинаю понимать, что имела в виду моя мама, и теперь мне хочется, чтобы моя радость распространялась на других. Может, частичка этой радости достигнет и ее, где бы она ни была.

Мои каблучки стучат по тротуару, когда я протискиваюсь сквозь толпу других людей, спешащих на свою работу. Всего несколько недель назад я была одной из них: так спешила, что налетела на незнакомца и пролила кофе на его галстук. Но конечно же он недолго оставался незнакомцем. Красивый бизнесмен оказался Чарльзом Сент-Клэром, мужчиной, который вскружил мне голову и нанял в качестве своего личного арт-консультанта.

Вхожу в гладкий и блестящий лифт и быстренько проверяю в его серебристых дверях как я выгляжу, ощущая первый нервный трепет, когда поправляю челку и улыбаюсь, чтобы проверить, нет ли помады на зубах. Я не видела Сент-Клэра с той ночи на крыше, когда он предложил мне работу. От жара между нами пощипывало кожу. Не уверена, что произойдет или даже чего я хочу, но точно знаю одно: хочу выглядеть как можно лучше.

Дзинькнув, дверцы лифта открываются, и прежде, чем я успеваю ступить на полированный деревянный пол, меня приветствует миниатюрная, фигуристая женщина в милых очках:

– Доброе утро, мисс Беннет! – Она жестом просит следовать за ней. – Я Мэйси, секретарь мистера Сент-Клэра, и помогу во всем, что вам потребуется. Добро пожаловать.

– Приятно познакомиться, зовите меня Грэйс, пожалуйста.

Следую за ней в вестибюль. Я, конечно, ожидала увидеть роскошь, но, святая корова, это шикарно: два кожаных дивана стоят друг напротив друга, между ними широкий кофейный столик, увенчанный серебряной вазой, с элегантными белыми цветами. Блестящий деревянный бар заполнен бутылками с водой и содовой, там же стоят бокалы и ведерко со льдом. Окна от пола до потолка служат обрамлением расстилающемуся внизу городу, белому зданию-терминалу для паромов с его башней с часами и искрящимися синими водами залива.

– Вау, – на миг я застываю, просто впитывая тонкую элегантность этого места и драматическую панораму.

Мэйси прочищает горло.

– Кофе? – Она протягивает мне фарфоровую чашечку. – Одна ложка сахара, две ложки сливок, верно?

– Да, как вы…? – Вдыхаю насыщенный аромат кофе французского способа обжарки. Моего любимого.

– Мистер Сент-Клэр оставил инструкции, – улыбается Мэйси. Я улыбаюсь в ответ – блин, а он хорош. Она продолжает: – Он также велел передать вам, что вскоре увидится с вами, но пока будет на телефоне. – Она снова жестом просит следовать за ней, мы выходим и направляемся по коридору, стены которого увешаны изысканными картинами и эскизами различных стилей и жанров, все фантастические. – Я покажу вам ваш офис.

– У меня есть свой офис? – мое сердце делает кульбит, и я сдерживаюсь, чтобы не начать самой скакать по коридору. День становится все лучше. В «Кэррингерс» я проводила по восемь часов в комнатах без окон, а «У Джованни» обслуживала столики, и самым близким к офису в моей жизни был перевернутый пустой ящик от вина, на котором я сидела во время перерывов.

– Конечно, – произносит Мэйси, с улыбкой оглядываясь на меня. – Сент-Клэр уже какое-то время искал арт-консультанта. Мы очень взволнованы, что у нас появились вы. Вот мы и пришли.

Она открывает дверь в угловой офис-люкс, который превышает размером мою квартирку-студию. Такой же вид на миллион долларов, что и в вестибюле, открывается из моего окна: пальмы и маленькие белые барашки волн от лодок, проносящихся по воде, окружающей вдалеке Алькатрас. Даже серый Карквинезский мост кажется серебряным, утопая в золотом утреннем свете.

– Вау, – шепчу я, чуть не роняя челюсть. – Вы уверены, что это мой офис? Нет ли какой-нибудь ошибки?

Такое уже бывало раньше.

Мэйси выглядит развеселившейся.

– Мистер Сент-Клэр говорил, что вы веселая. Может приступим, что скажете? – Мэйси проходит к письменному столу из красного дерева, стоящему в углу комнаты, и включает компьютер. Мой компьютер. Мой офис!

– Сент-Клэр сказал предоставить вам все, что потребуется. Если вам нужно имя арт-дилера, с которым он познакомился на вечеринке в Париже три года назад, или индейку на ржаном хлебе без майонеза, просто скажите, и я придумаю, как это раздобыть. Я люблю свою работу, которая состоит в том, чтобы все шло гладко, поэтому, что бы не потребовалось, я могу это устроить. Понятно? – Она хороша. Я ошеломленно киваю, все еще переваривая тот факт, что работаю тут и у меня есть свой кабинет. – А теперь я хочу показать вам, как…

Я непроизвольно сканирую нежно-кремовые стены, и мои глаза цепляются за…

– Простите, это оригинал эскиза Фриды Кало?[2]

Мэйси останавливается и улыбается, вместо того чтобы выглядеть раздраженной.

– Да, – отвечает она. – Сент-Клэр сказал, что у вас хороший глаз.

– Простите, что перебила. Я просто не могу поверить, что в моем кабинете работа известного художника, – говорю я смущенно. – Это невероятно – находиться вблизи такого таланта.

Мэйси смеется, и я тут же ощущаю, будто облажалась, выглядя слишком нетерпеливой и неопытной, не в состоянии отделаться от гнетущего ощущения, что на самом деле мне тут не место.

– Я сказала что-то не то? – спрашиваю я, а мои щеки начинают слегка гореть.

– О, нет! – восклицает она. – Вы с Сент-Клэром прекрасно поладите! – Мэйси двигает мышкой и кликает ей. – Ну а теперь… все наши файлы доступны через сеть, так что когда что-нибудь ищите, можете начать отсюда…

Но мой взгляд останавливается на очередном предмете: картина Дали[3] из дома Сент-Клэра в Напе: сюрреалистичное изображение слона, пересекающего пустыню. Я ее обожаю. И вот она тут.

Он запомнил.

Я вспоминаю, что она висела у него на кухне – той кухне, где Сент-Клэр начал целовать мою шею, расстегивая платье, и не остановился, пока не разложил меня на своем столе и…

– Грэйс?

– О, простите, – квакаю я пересохшим ртом. Чувствую, как начинают краснеть мои щеки, словно гигантский баннер на тему неподобающих мыслей. – Здесь жарковато? – я отгоняю мысли о мягких руках Сент-Клэра и его знающем языке и стараюсь сфокусироваться на том, что пытается сказать мне Мэйси о международных базах данных. – Итак… файлы.

– Художники, – она снова смеется. – Вот для этого у вас есть я. В основном для всего, что поможет вам в работе – организация поездок, бронирование обедов, контактная информация – вы говорите, и я это предоставляю. – Она усмехается. – Я очень хороша в своем деле. – Мэйси берет со стола маленькую золотую коробочку и передает ее мне. – Это ваши визитные карточки.

Я открываю коробочку и обнаруживаю толстую глянцевую карточку с тиснением черной и золотой вязью. Грэйс Беннет, Консультант – Сент-Клэр Интернейшенал. Оно на бумаге; должно быть, все официально.

Пути назад нет.

Мэйси собирается на выход, сообщив напоследок, что будет дальше по коридору. После чего уходит, оставив меня в одиночестве осваиваться в моем кабинете – и в моей новой жизни.

Я ставлю на стол кофе – на роскошную агатовую подставку – и опускаюсь в свое кресло, шикарная кожа которого поддерживает меня, как подушка.

Тихо. Я медленно поворачиваю кресло, чтобы снова иметь возможность лицезреть шедевры и вид из окна. Чувствую солнечное тепло через стекло и решаю секундочку просто посидеть, удивляясь тому, что жизнь может так быстро измениться и что риск на самом деле может повлечь за собой награду.

– Кхм. – В дверном проеме стоит Сент-Клэр, я выпрыгиваю из задумчивости и практически из своей кожи. – Прости, – произносит он, его красивые скульптурные черты искажаются от огорчения. – Я не хотел тебя напугать.

– О, нет, все хорошо. – Я нервно встаю, не уверенная, что сказать. В своем тщательно подогнанном костюме он так же великолепен, как и всегда: темные волосы обрамляют красивые черты, а от этого сексуального английского акцента мой живот скручивает узлом. – Спасибо тебе большое за… – начинаю я.

– Как ты…

Мы оба замолкаем и начинаем смеяться, тем самым немного ослабляя напряжение, которое я чувствую.

– Ты первый, – говорю я.

– Я собирался спросить, как ты обживаешься.

– Отлично! Правда отлично. Еще раз спасибо за такую возможность, – отвечаю я, стараясь, чтобы голос не звучал слишком подобострастно. – Обещаю, что не подведу тебя.

– Знаю, что так и будет, – говорит он, с намеком приподнимая бровь. – У меня хороший глаз на таланты. В твоем присутствии будет весело.

Весело.

Я замираю, пораженная внезапным сомнением. Мы провели вместе лишь одну ночь – да, удивительную ночь, – но он поэтому меня нанял? Чтобы я ждала в его офисе в неглиже, после того как увеличу ценность его коллекции произведений искусства?

– Так, эм, какие из моих талантов ты надеешься использовать?– нерешительно спрашиваю я, стараясь, чтобы мой голос звучал обыденно, но ненавидя себя за возникшую вдруг неуверенность в себе.

Он будто читает мои мысли, потому что сразу же заверяет:

– Грэйс, дело не в этом. Уверяю тебя, ты именно тот человек, который нужен мне для этой работы, потому что ты великолепно с ней справишься.

По моему телу пробегает волна облегчения:

– Спасибо.

Если мои друзья и семья могут верить в меня, почему бы и не Сент-Клэру? «Верь в себя, – сказала бы моя мама. – А остальное придет».

– Не стоит благодарности, – улыбается он, демонстрируя свои ямочки. – Это правда.

Наши глаза встречаются, я смотрю на его идеальной формы губы в тот миг, когда он делает вдох, словно собирается сказать что-то еще, и чувствую все предпосылки к тому, что оставаться в профессиональных рамках будет очень трудной задачей. Делаю глубокий вдох, спокойно девочка.

– Может, начнем с обсуждения позиции. Я имею в виду, работу, – добавляю я, не обращая внимания на свой румянец. – Быть консультантом – довольно обобщенное понятие, и я знаю, что многие по-разному к этому подходят.

– Конечно, – Сент-Клэр подходит ближе и садится в кресло напротив. – Я думаю, что ты будешь моим основным советником в отношении всего, что связано с искусством. Ты будешь помогать мне создавать мою коллекцию, искать новых художников и приобретать полотна, управлять публичной стороной моих произведений искусства. Мой бюджет почти неограничен, – добавляет он с застенчивой ухмылкой. – Так что у тебя будет полная свобода определять для меня любое направление, которое посчитаешь наилучшим. Возможно, мне стоит создать классическую коллекцию, а может, ты захочешь, чтобы я вкладывал в новые работы. Все зависит от тебя.

Мой пульс ускоряется от возбуждения: это все по-настоящему!

– Это все звучит… идеально, – удается мне выговорить.

– Благотворительность очень важна для меня, – добавляет он. – Так что твоим первым заданием будет выбрать несколько полотен из моей коллекции, чтобы пожертвовать их новому крылу госпиталя Ноб Хилл. Они будут торжественно представлены во время гала-ужина в конце этой недели.

– Какие-нибудь указания? – спрашиваю я, жадно делая пометки.

Он улыбается:

– Следуй своим инстинктам. Я тебе доверяю.

 

У меня уже голова идет кругом от идей, когда водитель подъезжает к хранилищу ценностей, где у Сент-Клэра хранятся излишки произведений искусства. У него так много полотен, что он не может выставить их все в своих многочисленных домах и офисах по всему миру, поэтому остальные хранятся в этом специальном месте с климат-контролем. Я даже представить себе не могу наличие такого количества бесценных произведений искусства, чтобы большую часть из них приходилось прятать от глаз, но, полагаю, теперь меня окружает совершенно другой мир, в котором у меня есть личный водитель, ведь я перемещаюсь на легковом автомобиле вместо автобуса, и от моего решения зависит, которые из великолепных картин будут выставлены в большом новом крыле госпиталя.

Зайдя внутрь, я обнаруживаю, что оно похоже на обычное хранилище – если они бывают с плюшевыми коврами, люстрами и вооруженной охраной. Помещения разных размеров: комнаты поменьше для марочных вин и ювелирных изделий, побольше – для мебели или произведений искусства. Консьерж ведет меня по длинному коридору к хранилищам Сент-Клэра и вводит ряд кодов безопасности, прежде чем двери с щелчком открываются. Раздается шипение.

– Давление воздуха строго регулируется, – объясняет он. – Все произведения искусства запечатаны на стеллажах из плексигласа и с климат-контролем, так что их можно просматривать без ущерба для полотен.

Он отходит в сторону, а я захожу в помещение. Это место словно музей! По всей комнате стоят стеллажи с картинами, и я могу подвести к себе по автоматическим дорожкам любую картину, просто нажав определенную кнопку. Я мельком просматриваю их, сканируя глазами стеллажи: Климт[4] во всем своем золоченом великолепии, Пикассо,[5] наполненный яркими цветами и формами, Ротко[6] с его смелыми полосами цвета… мне хочется провести тут весь день, изучить каждый мазок кисти поближе, почувствовать запах полотен.

Я в раю.

– Что-нибудь еще? – спрашивает консьерж. – Чай, кофе?

– Нет, спасибо.

– Когда определитесь с выбором, просто запишите номер позиции, и наша транспортная бригада организует отправку картины. – Он выходит из комнаты, опустив голову.

Чувствую себя ребенком в кондитерской. Я словно в супермаркете, только с бесценными произведениями искусства, и могу выбрать все, что хочу. Моей маме бы тоже это понравилось – секретная галерея только для нас. В детстве мы ехали на метро в город, чтобы посетить музеи и галереи – не только большие, она любила крошечные выставочные залы и скрытые местечки; граффити на стенах и парней, рисовавших портреты для туристов вдоль бухты. «Хорошее искусство не всегда очевидно, Грэйс, – говорила она. – Настоящее творение рискует, трогает тебя, открывает твое сердце».

От такого изобилия я даже не знаю, с чего начать, поэтому начинаю с начала: просматриваю по очереди каждое полотно и делаю пометки, чтобы иметь представление обо всей коллекции. Может, сейчас я и ищу что-то конкретное, но мне нужно будет знать все для последующих выставок, и мне хочется проделать работу прекрасно. Я поглощена неистовыми брызгами Джексона Поллока,[7] когда слышу позади себя какой-то шум.

– Эта тоже одна из моих любимых, – произносит голос.

Я вздрагиваю: это Сент-Клэр – прислонился к стене и наблюдает за мной с улыбкой.

– Как давно ты тут? – восклицаю я.

– Довольно давно, – ухмыляется он. – Ты выглядишь такой взволнованной. Никогда не видел, чтобы кто-то был так счастлив быть запертым внизу, в этой коробке.

– Это не из-за комнаты, а из-за ее содержимого! Сталкер, – добавляю я, игриво показывая ему язык.

– Красота каждый раз заставляет меня останавливаться и смотреть на нее, – произносит он, и мое сердце трепещет. Он делает шаг ближе, его глаза прикованы к моим. – Я имею в виду картины, конечно же.

– Конечно, – эхом отзываюсь я, чувствуя, что меня тянет к нему как магнитом, что мне необходимо почувствовать прикосновение его кожи к моей.

Он отвечает мне поцелуем. Мягким и легким, едва скользящим по моим губам. Я таю, прильнув к его мускулистой груди, смакуя ощущения от его сильных рук на своей талии, и его мягких губ, исследующих мои. Его губы становятся все более настойчивыми, поцелуй глубже и, запрокинув голову, я слышу собственный стон.

Я забываю, что должна работать, что Сент-Клэр мой босс, и позволяю поглотить себя жару его поцелуя.

 

 

Глава 2

 

Несколько дней спустя я нажимаю на кнопку интеркома на своем телефоне.

– Мэйси, можешь прислать мне на почту окончательный вариант подписей с названием по каждой картине для госпиталя Ноб Хил? Я хочу закончить с ними и отправить на принтер.

Карточки с названием под картинами – это заключительный этап. Выбранные мной произведения искусства были уже перевезены и развешаны на стенах, наряду с другими пожертвованиями, так что я чувствовала себя на высоте. Мама бы очень мной гордилась. Думаю, ей бы тоже понравились выбранные мной полотна. Надеюсь, они понравятся Сент-Клэру. Для него будет сюрпризом увидеть, что именно я выбрала. После нашего жаркого поцелуя в хранилище ему пришлось улететь в Сиэтл по делам, и его не будет до начала сегодняшнего гала-ужина. Несмотря на его отсутствие, мне было приятно каждый день приходить в свой кабинет. Это работа моей мечты, и мне с трудом верится, что я здесь.

– Я все еще жду их, – отвечает Мэйси. – Уже скоро.

– Спасибо.

Я делаю глоток кофе и просматриваю расписание предстоящих выставок и аукционов, отмечая те, которые нам следует посетить. Мой компьютер издает звук, и я перевожу на него взгляд. На экране пульсирует иконка скайпа – это моя лучшая подруга Пейдж.

– Приветики, – говорю я, когда на экране появляется ее лицо. Она в трениках, волосы собраны в «конский хвост», в одной руке палочки, в другой коробка с китайской едой, она с набитым ртом активно пережевывает лапшу. Должно быть, там сейчас время ужина – разница во времени с Лондоном восемь часов.

Я приподнимаю бровь.

– Ужин чемпионов?

– Ужин одинокой женщины, работающей сверхурочно, – отвечает она, проглотив.

Пейдж работает в страховой компании, расследуя претензии по кражам произведений искусства по всему миру.

– Все еще ищешь украденного Рубенса?[8] – спрашиваю я. На прошлой неделе баснословно дорогое полотно было похищено из «Кэррингерс», как раз после того, как Сент-Клэр купил его на аукционе за шесть миллионов долларов. Это грандиозный скандал – большая загадка, когда такая картина просто растворяется в воздухе.

– Да, этот парень из Интерпола – Ник Леннокс – думает, что эта кража связана с другими по всей Европе, но у него нет реальных улик или подозреваемых, – пожимает плечами Пейдж. – Я сделала все, что только могла придумать, чтобы найти возможный след, но безрезультатно.

– Я надеюсь, этого парня найдут. Какой засранец крадет бесценные шедевры лишь для того, чтобы прятать их в каком-то хранилище бог знает где? – возмущаюсь я. – Конечно Сент-Клэр и другие коллекционеры тоже придерживают шедевры между выставками, но эти воры хотят запереть картину подальше от глаз, чтобы больше никто не мог ей насладиться. Ублюдки.

– Спокойнее, Тигр, – с улыбкой смотрит на меня Пейдж.

– Да ну тебя. – Показываю ей язык.

– Как дела на новой работе мечты? – Она вертит в руках палочки.

– Отлично! –Я приосанилась в своем кресле. – Все еще пытаюсь привыкнуть, но каждый день меня снова и снова поражает осознание, что это на самом деле моя жизнь! – Знаю, что сияю, говоря это, но не могу удержаться. – Мне нужно было выбрать картины, которые Сент-Клэр пожертвует новому крылу госпиталя. Хотелось бы мне, чтобы ты могла прийти на открытие.

– И мне, – усмехается Пейдж. – Может, когда-нибудь.

– Надеюсь, им понравится мой выбор, – нервно добавляю. – Это мое первое крупное задание, и мне хочется произвести хорошее впечатление на Сент-Клэра.

Пейдж ухмыляется:

– О, я уверена, так и будет. Но как же он выразит признательность своей новой сотруднице, а? – дразнит она. – У меня есть парочка идей…

Прежде чем я успеваю возразить, раздается сигнал моего телефона. Это сообщение от Сент-Клэра.

«Составишь компанию на гала-ужине сегодня?»

Мое лицо вспыхивает.

– А-ха! – Пейдж ничего не упускает. – Это был он, не так ли?

– Он хочет отвести меня на гала-ужин.

– Типа свидания?

Мой пульс чуть ускоряется от надежды, но я не уверена.

– Возможно? Или это просто профессиональное. Я имею в виду, ведь по сути я курировала полотна. – Но был также тот поцелуй… – Что мне ответить?

Пейдж закатывает глаза:

– Говори «да»!

Я пишу: «Конечно». И он почти мгновенно отвечает: «Отлично! Могу я забрать тебя до этого на ужин? В 7?»

– Грэйс и Чарльз сидят на дереве… – поет Пейдж.

– Прекрати! – Мое лицо вспыхивает.

– Ц–Е–Л–У–Ю–Т–С–Я. Сначала приходит любовь…

– Серьезно, Пейдж. Он теперь мой босс. Все уже не так просто.

– Все зависит только от того, что ты об этом думаешь, – пожимает плечами Пейдж. – Предпочтешь ли заниматься горячим, нетривиальным сексом, вместо того чтобы проводить платонические ночи в одиночестве?

– Ну, когда ты так ставишь вопрос…

Я улыбаюсь. Вот почему всем нужен такой друг, как Пейдж. Я отписываю Сент-Клэру: «Жду с нетерпением». А затем задумываюсь о том, что только что сделала: приняла приглашение на роскошный гала-ужин с дресс-кодом «черный галстук»[9] среди высшего общества Сан-Франциско. Улыбка сползает с моего лица.

– Что не так? – спрашивает Пейдж.

– Мне нечего надеть.

–Грэйс, умоляю. В этом месте ты должна отправиться по магазинам и разориться на что-нибудь сексуальное.

– Я не могу себе этого позволить, – автоматически говорю я.

– Ты сказала мне размер своей новой зарплаты и, поверь, ты можешь купить дорогой новый наряд, – фыркает Пейдж. – Кроме того, теперь ты арт-консультант миллиардера. Тебе лучше соответствовать. Ты знаешь мой девиз: играй роль, пока роль не станет тобой.

– Ты никогда в своей жизни не играла роли, – подкалываю я. – Ты слишком самоуверенная.

– О, я много играла. – Пейдж приподнимает брови. – Вот почему я больше не увлекаюсь связями на одну ночь.

Я смеюсь.

– Я скучаю по тебе, – чувствую, как больно сжалось сердце. – Мне не хватает дерзости в жизни.

– Знаю, – отвечает она. – Нам нужна ночная вылазка. Как в старые добрые времена.

Я вздыхаю, скучая по временам, когда приходила домой к Пейдж, которая смотрела MTV, устроившись на диване с большим пакетом кренделей с арахисовым маслом и бутылкой вина, и ждала рассказ о том, как я провела свой день и делилась историей о своем.

– В другой раз?

– В другой раз, – кивает она.

 

Решаю последовать совету Пейдж и провести послеобеденное время, занимаясь шопингом в магазинах, от ценников которых у меня обычно гипервентиляция. Отговариваю себя пойти опять в H&М – если я хочу, чтобы меня воспринимали всерьез, кто-то, кто принадлежит их миру, то должна визуально соответствовать. В итоге я стискиваю зубы, крепко держу осанку (и кредитку) и делаю то, что нужно сделать.

Спустя три часа и пару сотен долларов, я стою перед зеркалом, глядя на отражение кого-то совершенно непохожего на меня. Или это какая-то альтернативная версия меня: культурная, утонченная. Осмелюсь сказать… гламурная? Это наверно из-за новых туфель на каблуках. Эти штуки с ремешками стоят как все мои закупки в продуктовом за месяц, но они классные. И высокие. И я вроде как влюбилась в них.

Мое новое черное шелковое платье без бретелек очень сексуальное, отчего я чувствую себя кинозвездой, готовящейся пройтись по красной дорожке. От цены я вздрагиваю, но, к моему облегчению, оно меня не разорит – уже нет. Сент-Клэр выдал мне щедрый аванс – от первой зарплаты, полагаю, – и эта сумма гораздо больше, чем я когда-либо могла заработать за все те ночи, что обслуживала столики, подавая спагетти с фрикадельками. Более чем достаточно для нового платья и туфель, милого клатча и роскошной укладки в парикмахерской кварталом ниже.

Сейчас, когда я выгляжу соответствующе, нужно убедиться, что и веду себя так же. Не хочется разочаровать Сент-Клэра – или себя. Мне выпал шанс всей жизни, и я хочу наслаждаться каждым мгновением.

До меня доносятся громкие голоса из ресторана внизу: ди Фиорес в полном составе. Но тут я улавливаю британский акцент и понимаю, что с ними, должно быть, Сент-Клэр. Сердце екает. Бросаю на свое отражение последний беглый взгляд, вновь напоминаю себе, что справлюсь, и спускаюсь в ресторан «У Джованни».

Следуя на шум голосов, обнаруживаю Сент-Клэра в буквальном смысле окруженным ди Фиорес: владельцами Ноной и Джованни, их дочерью Кармэллой и ее мужем Фредом, плюс кузен Эдди – все одновременно говорят с ним на таких децибелах, что запросто можно лишиться слуха.

– Народ, – окликаю я, но никто не слышит меня сквозь гул: Фред спрашивает у Сент-Клэра совет относительно инвестиций, а Эдди демонстрирует свои бицепсы:

– Ну, мужик, сколько раз ты можешь отжаться?

– Привет! – ору я на полную громкость.

Все поворачиваются ко мне.

Эдди присвистывает, Нона хлопает в ладоши от восторга, но меня волнует лишь реакция Сент-Клэра. Его глаза чуть округляются, после чего приобретают новый подернутый дымкой насыщенный оттенок.

Я чувствую себя единственной женщиной в мире.

По-прежнему устремленный на меня взгляд Сент-Клэра вынуждает остальную часть разговорчивой итальянской семьи, которая приняла и приютила меня, постепенно утихнуть и развернуться в мою сторону.

– Привет, – говорю я нервно.

– Наша маленькая Грэйс совсем выросла, – сияет Нона.

Я подхожу к ним немного неловко, из-за непривычно высоких для меня новых туфель. Сент-Клэр подхватывает меня под руку своей твердой, но теплой ладонью. – Было здорово повидаться со всеми вами, но у нас забронирован столик.

Джованни встает на нашем пути:

– Ужин где? Нигде в этом городе не подают лучшей еды, чем тут. Вы останетесь и поедите.

Он дважды хлопает в ладоши, появляется официант и устанавливает в передней части ресторана спецстолик – трон Джованни и Ноны.

Сент-Клэр смотрит на меня с немым вопросом. Мне не хочется делить его с кем-то, но также не хочется быть грубой с ди Фиорес. К тому же мне любопытно посмотреть, как Чарльз выстоит перед их яркими личностями (и, как мне известно, бесспорно лучшим соусом маринара в этой части города).

– Давай останемся, – решаю я. – Если это не проблема?

– Конечно, – улыбается мне Сент-Клэр. – Я бы хотел подружиться с ними.

Он кладет руку мне на поясницу, провожая к столику, от чего по моему позвоночнику пробегает легкий трепет. Надеюсь мне удастся контролировать румянец – что-то мне подсказывает, что от взгляда Ноны ничего не ускользнет.

Мы устраиваемся на своих местах, Джованни и Нона присоединяются к нам за столиком. Кармэлла и Фред отправляются на свои рабочие места, а кузен Эдди ошивается неподалеку, поглядывая на Сент-Клэра.

Джованни пускает по кругу корзинку со свежеиспеченными булочками чиабатта. Сент-Клэр надкусывает и замирает:

– О, Боже мой, это самый лучший хлеб, который я когда-либо пробовал.

– Все так говорят, – смеется Джованни, гордо сияя.

– Это бига – секретная закваска для рецепта дрожжей, которую я привезла более пятидесяти лет назад от своей бабушки из Неаполя. Секрет хорошего хлеба в правильной пропорции всех ингредиентов, – говорит Нона. – Как в браке, – добавляет она, бросая на меня взгляд.

Сент-Клэр жует с полным ртом.

– Очень вкусно, – говорит он, и я улыбаюсь. Он нашел путь к их сердцам, конечно же, через еду и завоевал их. – Расскажите, как вы открыли ресторан? – спрашивает Сент-Клэр. – Как я понимаю, это заведение уже давно существует.

Джованни пускается в повествование об истории ресторана, слышанную мной уже сотни раз, поэтому я откидываюсь на стуле и стараюсь расслабиться. Все же странно, что все собрались за одним столом. Ди Фиорес знают меня как свою официантку и названную дочь, а Сент-Клэр видел только образ, который я являю миру: лощеная и уверенная в себе – ну или по крайней мере стараюсь таковой быть. Интересно, что он на самом деле думает о них. Этот ресторан с его домашним уютом и деревенской едой далек от пятизвездочных заведений, к которым он привык. Но вскоре Сент-Клэр уже увлеченно рассказывает о необычных блюдах, которые пробовал в Италии, под радостный смех Джованни и Ноны.

Он вписывается. У Сент-Клэра есть удивительная способность, зайдя в любое помещение, расположить к себе людей. И дело не только в его внешнем очаровании, но и в том, как искренне он интересуется каждым и хочет услышать их истории.

Ужин пролетает незаметно, и как только со стола убирают тарелки, Джованни поднимает свой бокал:

– Тост за наших Грэйси и Чарльза и их важный вечер.

Отовсюду раздаются поддерживающие реплики.

– И за хлеб! – улыбается Сент-Клэр.

Я опускаю взгляд на свои часы, памятуя, что Сент-Клэр является почетным гостем на сегодняшнем благотворительном вечере. – Нам, пожалуй, пора, – извиняюсь я.

– Огромное спасибо за прекрасную трапезу, – говорит Сент-Клэр представителям семьи ди Фиорес, пожимая руку Джованни. Он целует Нону в щечку и по-дружески сжимает плечо Эдди. И я рада видеть, что тот дружелюбно сжимает его в ответ. – Надеюсь вскоре вновь вас всех увидеть.

– Я лишь прихвачу свою накидку, – говорю ему и направляюсь в гардеробную в задней части ресторана. Нона следует за мной.

Она смотрит на меня с беспокойством на лице.

– Ты кажешься очень... увлеченной этим молодым человеком.

Я краснею.

– Он мне и правда нравится, – признаюсь я.

– Это я вижу. Но не позволяй своему сердцу затмить все настолько, что ты перестанешь видеть землю под собой, ладно?

Я удивлена. С чего бы это она?

– Нона, я в порядке. – Я целую ее в макушку. – Спасибо, что печешься обо мне.

– Просто постарайся, чтобы мишура не затуманивала твой взор, Грэйси, дорогая. – Она сжимает мою руку. – Вся эта пышность и блеск.

– Не волнуйся за меня, со мной все будет хорошо.

– Я знаю, – мягко улыбается она.

Я иду к дверям, чтобы присоединиться к Сент-Клэру, но не могу перестать думать о словах Ноны: вдруг это окажется правдой? Повлияет ли вся эта роскошь на правильность принятых мной решений? Или, что еще более тревожно: не повлияла ли уже?

Глава 3

 

Когда мы приезжаем на гала-ужин, я не верю собственным глазам: к вестибюлю нового современного крыла госпиталя ведет настоящая красная ковровая дорожка, вдоль которой по обеим сторонам разместились фотографы, чтобы запечатлеть прибывающее общество. Повсюду вспышки фотокамер и громкие выкрики репортеров, задающих вопросы. Шагая под руку с Сент-Клэром, я чувствую себя знаменитостью.

– Посмотрите сюда, мистер Сент-Клэр!

– Чарльз, пару слов!

– Сент-Клэр!

Он спокойно ведет меня мимо, периодически останавливаясь, чтобы сказать о том, какую огромную работу провели организаторы благотворительной акции и что новое крыло поможет большому количеству людей.

– Ты так естественно общаешься с прессой, – произношу я, как только мы минуем папарацци.

Он улыбается.

– Это часть моей работы, – пожимает плечами он. – Но, сказать по правде, нелюбимая. Все это внимание – неотъемлемая часть этой деятельности, так же как и игра на публику.

Я опешила, но он, кажется, серьезен.

– Так какой ты настоящий? – поддразниваю я.

– Просто я, – Сент-Клэр одаривает меня тихой улыбкой и берет за руку. – Парень, который приготовил тебе ужин в Напе, который только что провел прекрасный вечер с твоей семьей.

Я улыбаюсь.

– Это замечательный парень, – говорю я, задаваясь вопросом, к чему этот неожиданный всплеск аутентичности.

Он улыбается в ответ.

– Не забывай об этом, – произносит он.

В здании огромный вестибюль превратили в зону приема гостей: бар расположен в одном конце выложенного мрамором помещения, повсюду развешаны произведения искусства, переданные в качестве пожертвований. Сент-Клэра тут же окружают. Он представляет меня различным удивительным людям со словами: «Это мой арт-консультант, Грэйс Беннет», – и я чувствую себя Золушкой на балу. Это волшебно.

Наконец Сент-Клэр произносит:

– Давай пройдемся, посмотрим на полотна и попрощаемся с теми, что я пожертвовал.

Я смеюсь, но потом понимаю, что он говорит серьезно.

– Но они же просто лежали в твоем хранилище.

Сент-Клэр подхватывает два фужера шампанского с ближайшего подноса и протягивает один мне.

– Вот поэтому я отдаю их для лучшей жизни. Но все же хочу напоследо

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: